Прозрение

13

Домой к Син они приехали далеко за полночь. Син не стала приглашать Уорта зайти, и он не стал просить разрешения, просто взял у нее ключи, открыл заднюю дверь, вошел и включил свет.

– Ты наверняка так же проголодался, как и я? – спросила Син.

– Просто умираю от голода. А что у тебя есть?

– Давай посмотрим.

Они приготовили бутерброды с сыром.

– Это гораздо лучше, чем сорокадолларовый стейк, – промолвил Уорт, жуя второй бутерброд.

– Я уже почти забыла первую половину этого вечера.

– Вот и хорошо. Ее определенно не стоит вспоминать. – Они посмотрели друг на друга через стол и разом рассмеялись. – Это был просто кошмар! – вскричал Уорт, хлопнув себя ладонями по бокам.

– Я испортила твой ковер, – захныкала Син.

– А я испортил твое платье.

– Ковер стоит в тысячу раз больше платья. И все же это пустяки по сравнению с другими неприятностями, которые я доставила тебе… Когда тебя так скрутило, со мной чуть не случился сердечный приступ. Я подумала, что кастрировала тебя.

Уорт промокнул салфеткой слезы, выступившие от смеха.

– А мне и в голову не могло прийти такое. А ты решила, что… – Уорт разразился новым приступом смеха, обессилел и принялся хватать ртом воздух. – Син, бедняжка. Мне следовало предупредить тебя. Иногда по ночам у меня бывают судороги, обычно из-за переохлаждения в спортзале. Но сегодня впервые это случилось в тот момент, когда в постели со мной находилась женщина.

– Я польщена, но вполне могла бы обойтись без подобной сомнительной пальмы первенства.

Отсмеявшись, Уорт потянулся через стол и взял ее за руку. Ладони их соединились, а пальцы сплелись.

– Ты была великолепна, Син. Это нечто. – Она вопросительно посмотрела на него, и Уорт пояснил свои слова: – Как тебе удалось справиться с ситуацией в доме Давенпортов. Заслужила мое полное восхищение и уважение.

Син глубоко и устало вздохнула. Хорошо, что они начали разговор с шуток, этот смех помог ей снять напряжение после посещения Давенпортов. А вот теперь, когда Уорт слегка напомнил об этом, Син как будто моментально отрезвела.

– Я рада, что ты так думаешь, Уорт, но такой похвалы я не заслужила. Я ведь дрожала от страха, боясь все испортить своим присутствием.

– Нет. – Уорт покачал головой. – Ты держалась прекрасно.

– Кстати, я должна поблагодарить тебя за то, что ты отвез меня.

Когда они приехали в особняк Давенпортов, ситуация там была еще хуже, чем ожидала Син. Возле дома собрались любопытные соседи, несколько полицейских машин с включенными мигалками.

Мистера и миссис Давенпорт, похоже, волновало больше нежелательное внимание, которое они привлекли к себе, чем благополучие дочери.

Когда Син проводили наверх и представили офицеру Бартону, мистер Давенпорт потребовал, чтобы ему объяснили, кто она такая и по какому праву вмешивается в личную жизнь его семьи.

– Это я позвонил ей и попросил приехать, – сказал полицейский.

– Зачем?

– Я помогаю вашей дочери справиться с некоторыми проблемами, мистер Давенпорт. – Голос Син звучал спокойно, хотя ей ужасно хотелось знать, что сейчас происходит за запертыми дверями спальни Шерил.

Резким, властным тоном мистер Давенпорт заявил:

– Если у моей дочери возникли какие-то проблемы, она может обратиться за помощью к матери и ко мне.

– Значит, не может!

– А теперь слушайте меня…

– Нет, это вы послушайте меня.

И в этот момент Уорт взял его за руку, повернул к себе и в понятных выражениях объяснил, что Син постарается уговорить Шерил открыть дверь, независимо от того, нравится это мистеру Давенпорту или нет.

– Она для этого и приехала сюда, так что не мешайте ей заниматься своим делом.

Нескольким полицейским, включая Бартона, похоже, понравилось такое резкое обращение Уорта с этим магнатом, чье невыносимое поведение просто пугало их. Бартон кивнул Давенпорту, советуя ему послушать Уорта. Кипя от негодования, Давенпорт отошел в сторону, позволив Син подойти к двери спальни дочери.

– Мне не понравилось, как он разговаривал с тобой, – сказал Уорт, встал из-за стола и подошел к холодильнику, чтобы достать пакет молока.

– Ты готов был испепелить его взглядом.

– Жалею, что не врезал ему.

– И хорошо, что не врезал, но спасибо, ты меня спас.

– Спас, как бы не так, – усмехнулся Уорт. – Если я кого и спас, так это Давенпорта. Мне показалось, ты уже готова была сама ему врезать.

Уорт налил молока Син и себе.

– Я понимаю: ты не станешь обсуждать со мной проблемы Шерил, и я не знаю, какие слова ты нашла для нее, но они сработали самым чудесным образом. Шерил казалась совершенно спокойной, когда вышла в коридор и объявила этому напыщенному индюку и миссис Давенпорт о своей десятинедельной беременности.

Син обняла ладонями стакан с молоком.

– Когда она пустила меня в комнату, я первым делом заметила на ночном столике бутылочку со снотворным. Шерил не приняла ни одной таблетки. Она еще не решила для себя, как поступить: или выпить разом все таблетки, или рассказать родителям о ребенке. – Син поднесла стакан к губам, руки у нее дрожали.

– Значит, ты действительно предотвратила трагедию.

– Шерил сама ее предотвратила.

– Но кто знает, как бы она поступила, не будь тебя в тот момент.

– Шерил призналась: ей наплевать – останется она жить или умрет. Но девушка не хотела убивать своего ребенка. – При этих словах на глазах у Син появились слезы. – А я сказала: ради этой благородной цели и не следует помышлять о самоубийстве. Надо жить независимо от того, оправдала она или нет ожидания своих родителей.

Уорт снова взял Син за руку, поднял со стула, обвел вокруг стола и усадил к себе на колени. Он обнял ее, а Син положила голову ему на плечо.

– Даже не хочу слушать, как ты говоришь, что ты плохой психолог. – Голос Уорта звучал резко, но при этом он ласково гладил ее по волосам и целовал в бровь. – Сегодня ты доказала – это совершенно не так. Ты очень помогаешь молодым женщинам, попавшим в беду. И, как я уже говорил, сегодня ты действовала просто великолепно.

– Не так уж и великолепно, Уорт, – возразила Син. – Проблемы Шерил реальны, и цена им – жизнь. Мои проблемы пустяки по сравнению с ее. Вот уже несколько недель я жалуюсь на свою жизнь, мечтаю, чтобы в ней возник легкий хаос. А сегодня увидела настоящий хаос, и мне это совсем не понравилось. Неудивительно, что маму так раздражает мое поведение. Какой можно быть глупой, да?

– Не вини себя. Мы все глупые, Син, когда дело касается любви.

– Это как раз то, что и нужно Шерил, да? Любовь.

Уорт кивнул.

– И как раз то, чего хочу я, – задумчиво пробормотала Син.

Да, ей определенно не хватало отдушины, в которую она могла бы выплеснуть всю любовь, которую берегла для мужа, – эротическую, романтическую и прекрасную. Однако Син и не подозревала, что лекарство от болезни может принести ей еще большие страдания, чем сама болезнь.

– Но я не обделена любовью, – воскликнула Син с энтузиазмом, которого не испытывала. – Меня любит мама, мой сын. – Она села прямо и улыбнулась Уорту. – И еще у меня есть очень хороший друг.

– Да, но не забывай, что у тебя еще есть я.

– Глупец. – Син хотела шлепнуть Уорта по затылку, но тот вовремя наклонил голову. Он поднялся со стула, держа Син на руках. – Куда мы идем?

– Спать. Ты неважно выглядишь.

– Вот спасибо!

– Кто еще скажет это тебе, если не лучший друг?

– Я устала, – призналась Син.

– Иди переодевайся, – сказал Уорт, занося Син в спальню. – А я пока разберу постель.

Она разделась, оставив одежду лежать кучей на полу В ванной, и натянула через голову длинную футболку. Потом босиком вышла в спальню.

– Забирайся. – Уорт откинул для Син одеяло, и она юркнула под него. Он щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту. Спустя минуту матрас заскрипел под его тяжестью.

– Уорт?

– Гм-м? – Он прижал Син к груди, гладя ее по щеке, плечам, спине.

– Я так испугалась, – прошептала Син с печалью в голосе.

– Тс-с, я знаю. Но ты действовала как профессионал, и все спасены.

– Я люблю тебя.

– Я знаю.

– Нет, я по-настоящему люблю тебя.

– Я знаю. И тоже люблю тебя, Син.

Ей захотелось сказать Уорту, что ничего-то он не знает, ведь она имела в виду действительно любовь, а не дружбу, и это ему следовало понять. Но было так приятно лежать в его объятиях, что у Син закрылись веки и она уснула, не пытаясь спорить.

На следующее утро Син проснулась оттого, что Уорт легонько покусывал ей мочку уха.

– Уорт?

– Да, это я.

Не открывая глаз, Син улыбнулась. Его тихий, такой близкий и такой любимый голос наполнил ее счастьем.

– Который час?

– А это имеет значение?

– Нет, наверное.

– Повернись. С этой стороной твоего тела я уже закончил.

Син повернулась на спину. Открыв глаза, она увидела склонившееся над ней улыбающееся лицо Уорта. Небритый, с взъерошенными волосами, он все равно был прекрасен.

– Мне очень нравится просыпаться рядом с красивой, сексуальной женщиной.

– Тогда что ты тут делаешь?

Усмехаясь, Уорт задрал на Син футболку и уставился на ее обнаженное тело.

– Ох! Так я и думал! Красивая и сексуальная.

– Ты сумасшедший.

– Это вполне объяснимо.

– Вот как? Наследственная болезнь?

– Я малость рехнулся, так как уже долго лежу здесь, испытывая эрекцию и изнывая от желания.

Син изобразила притворное удивление.

– А я-то подумала, что мне мешает спать автомобильная монтировка, случайно попавшая в кровать.

Довольный этим шутливым разговором, Уорт улыбнулся и медленно произнес:

– Доброе утро.

– Доброе утро.

Концовка фразы перешла в тихий стон, когда Уорт взял в ладони грудь Син и поднял ее навстречу своим губам. Он взял в рот сосок, легонько прикусил его зубами и начал нежно ласкать языком, а Син, задыхаясь, теребила его всклокоченные волосы.

Уорт опустил голову, щетина на его лице царапала кожу Син. Тело ее похотливо, бесстыдно потянулось к его губам, скользившим по пупку и эрогенной зоне между пупком и каштановым треугольником волос лобка.

Но когда губы Уорта не остановились там, а скользнули еще ниже, Син охватило смущение.

– Уорт? – простонала она, робко пытаясь сдвинуть ноги. Но Уорт не позволил ей этого сделать. Некоторое время между ними шла борьба, и все же сопротивление Син было легко подавлено ласковой, приятной настойчивостью Уорта, ставшей еще одним чудесным проявлением любви.

Тело Син задрожало, испытывая первый оргазм, но Уорт не остановился, а продолжил свои ласки.

– Уорт, я не могу больше.

– Можешь.

И Син расслабилась, принимая его ласки. А Уорт снова и снова ласкал ее языком, пока напряжение не достигло высшего предела и выплеснулось, словно лава вулкана. Тело Син вновь задрожало, покрылось испариной и замерло в бессилии.

Уорт перевернул Син на живот и лег сверху. Он гладил ее влажные волосы на затылке, покрывал поцелуями шею и шептал нежно в ухо:

– Ты всегда нравилась мне, Син. Как только мы познакомились, я сразу подумал: какая ты красивая, добрая и нежная. Со временем я узнавал тебя все лучше и лучше и, наконец, полюбил. Но это была почтительная любовь по отношению к преданной жене моего лучшего друга. Я помню тот день, когда ты с Брэндоном на руках вернулась домой из больницы. Никогда я не видел более прекрасной женщины. Потом я восхищался стойкостью, с которой ты приняла известие о гибели Тима. Я очень дорожил тем, что наша дружба не оборвалась и после его смерти. Было нечто, связывающее нас с тобой, и я постоянно задавал себе вопрос: что же это?

Уорт раздвинул ноги Син и принялся массировать ей плечи и шею.

– И вот мы поехали в Мексику. – Руки его скользили по бокам Син от подмышек к бедрам, касаясь по пути полушарий груди, прижатых к кровати. – Клянусь тебе, Син, еще ни разу в жизни я не желал так сильно женщину и вместе с тем не испытывал такого чувства вины из-за этого. Ты предстала Для меня совершенно в новом свете, раньше я никогда не видел тебя такой.

Ладони Уорта легли на талию Син, потом тихонько скользнули на ягодицы и замерли там.

– Внезапно ты стала для меня самой желанной. Я перестал думать о тебе как о вдове моего друга, и о своем хорошем друге, а только как о женщине, которую страстно желал. Ты ласковая, умная, чувственная. И чертовски сексуальная. Вот я и влюбился, – просто закончил Уорт.

Он повернул Син на спину и встревожился, заметив слезы на ее щеках.

– Син?

– Я была неправа, – промолвила она, и голос прозвучал хрипло от переполнявших ее чувств. – Ты настоящий поэт.

Уорт заключил Син в объятия, покрывая ее лицо страстными поцелуями.

– Боже, я люблю тебя.

– Как друга?

Их тела слились.

– Ты для меня все.

На кухне царил беспорядок. Приняв душ и закутавшись в халат, Син рассеянно оглядела ее с порога, решая, с чего начать уборку. Загружая тарелки в посудомоечную машину, она услышала, как щелкнул замок задней двери. Син обернулась и увидела распахнутую дверь, куда стремительно влетела Ладония, сопровождаемая Чарли.

– Господи, что случилось?.. – Из блюдца, которое Син держала в руке, вода потекла на пол. – Я думала, вы еще на Гавайях.

– У нас изменились планы, – сообщил Чарли, ставя на пол чемоданы и быстро закрывая дверь, чтобы не напустить в кухню холодного осеннего воздуха.

– О чем ты?

– Вчера я пыталась дозвониться тебе на работу, но мне сказали, будто ты ушла пораньше.

– Но у вас же медовый месяц. Зачем надо было звонить мне?

– Я хотела сообщить о нашем решении вернуться на материк и провести несколько дней в Лас-Вегасе.

– Но поскольку не смогли дозвониться до тебя, то вылетели вечерним рейсом в Лос-Анджелес, – добавил Чарли.

– Из отеля я снова перезвонила тебе, но никто не отвечал, хотя было уже довольно поздно. Я оставила несколько сообщений на автоответчике.

– Я забыла его прослушать, – призналась Син.

– Где ты была ночью? Я потребовала связать с Уор-том и узнать о тебе, но его тоже не оказалось дома. Сегодня утром снова стала звонить сюда, но телефон был занят больше двух часов.

– Я», я просто хотела подольше поспать, – пробормотала Син. Уорт специально снял трубку телефона, чтобы им не помешали заниматься любовью.

– Тогда я решила позвонить в твою службу сообщений. И там мне сказали, что вчера вечером тебя разыскивала полиция.

В разговор вновь вмешался Чарли.

– Ладонию чуть удар не хватил, когда она услышала это. И мы тут же решили лететь в Даллас, а не в Лас-Вегас.

– Ох, вам не надо было этого делать! – воскликнула Син. – Все в порядке. Звонок из полиции касался моей пациентки.

– А где Брэндон?

– Он ночует у Латиморов.

– Слава Богу, что все в порядке, – облегченно произнесла Ладония, прислоняясь к Чарли. – Я ужасно волновалась. Не могла себе представить…

Син проследила за изумленным взглядом молодоженов, устремленным на дверь в кухню. На пороге стоял Уорт, волосы его были мокрыми после душа, вокруг пояса обернуто узкое полотенце, разделявшее белой полосой обнаженные загорелые торс и бедра.

– Доброе утро всем, – радостно поприветствовал он присутствующих. – А что тут делают молодые? Неужели медовый месяц закончился так быстро?

– Уорту пришлось, гм, остаться… мы вернулись очень поздно. Я… я как раз собиралась приготовить кофе, – пролепетала Син. – Может, хотите позавтракать? Вас кормили в самолете? Правда, я не уверена, я не ходила в магазин…

– Ладно, – оборвала Ладония бормотания дочери. – Наверное, мне следовало бы отплатить тебе той же монетой и устроить такую же сцену, которую устроила ты, обнаружив мужчину в доме, но я очень рада, что в конце концов все получилось именно так. – Она взглянула на Чарли. – Я выиграла.

– Выиграла? – переспросила Син.

– Я должен ей сто долларов, – пояснил Чарли.

– Я поспорила с ним, что вы с Уортом безумно любите друг друга, но просто еще сами не осознали этого. И оказалась права. – Глаза Ладонии светились радостью.

– Мне кажется, у них все решилось во время встречи на нашей свадьбе, – заметил Чарли.

– Мама! Значит, ты все специально подстроила?

– А что мне еще оставалось делать, когда вы сами не могли решить эту проблему?

– Спасибо, Ладония. – Уорт медленно подошел к Син и обнял ее за талию. – Я не извиняюсь за то, что провел ночь с твоей дочерью, но вы с Чарли должны знать: у меня исключительно благородные намерения. Мы собираемся пожениться.

– Пожениться? – удивилась Син. – Когда это мы решили?

– Неужели я забыл сделать тебе предложение? – Уорт заключил ее в объятия. – Син, ты согласна стать моей женой, лучшим другом и единственной любовью на всю жизнь?

Вместо ответа она обняла Уорта за шею и потянулась губами к его губам. Поцелуй их был жарким и желанным, Син всем телом прильнула к нему.

Ощутив желание, Уорт отстранился и, придерживая одной рукой полотенце, другой – обнял Син и повел ее к двери. Ладонии и Чарли он сказал:

– Вам придется извинить нас. У нас это получается гораздо лучше, когда появляется настроение и возникает желание.