Пульс (ЛП)

Глава 9 Да начнется первобытное сражение

– Я практически уверен: если ты сожмешь мою руку чуть сильнее, то перекроешь кровоток, – Гэвин посмотрел на вспотевшую ладошку Эмили, вцепившуюся в его руку так, словно она, находясь на извилистой прибрежной дороге, цеплялась за свою драгоценную жизнь. Он знал о её страхе летать, но, учитывая, что она была вполовину меньше его, он не мог поверить в силу её хватки. – Чем я смогу быть тебе полезен, если останусь без руки? Я чрезвычайно талантлив, но всего одна рабочая рука может оказаться проблемой в любовных играх.

Эмили сглотнула, пытаясь сфокусироваться на ямочках улыбающегося Гэвина.

– Верно. Одна рука – это нехорошо. – Она вдохнула чистый воздух, слегка ослабила хватку и зажмурила глаза. – Долго еще до того, как мы окажемся на земле?

Подняв правую руку, которая, так уж случилось, оказалось единственной, которую она не пыталась оторвать, он провел костяшками пальцев по линии её скулы.

– Десять минут.

– Десять минут, – повторила она, голос дрожал. – Ладно. Десять минут. Я могу это вынести.

Гэвин усмехнулся:

– Безгранично верю, что можешь. Но серьезно, я предлагал занять тебя там, в салоне, и ты отказалась. Знаешь, я был бы хорош все четыре часа полета и еще немного.

Улыбаясь, Эмили распахнула глаза, брови взлетели:

– Гэвин Блейк.

– Эмили Купер, – поддел Гэвин, улыбка стала еще шире, – я просто пытался успокоить твои нервы, вовлечь тебя в секс в самолете и вступить таким образом в Mile High club. Единственная вещь, которой тебе стоило бы бояться – что я не смогу остановиться, когда мы приземлимся. Самолет многозначительно покачивался бы на посадочной полосе. – Он наклонился и потерся своим носом об её, слова выходили растянутыми и хриплыми: – О-о-о… Да-а-а.

– Сумасшедший, – засмеялась она, прикусывая его губу.

– Сумасшедший от любви, малышка.

Как только самолет начал снижаться, Эмили снова усилила хватку, тело напряглось от страха. Она отклонилась и выдохнула. Приземление – часть, которой она боялась больше всего.

– О-о… Мой… Бог.

– Звучит чертовски горячо, – поддразнил Гэвин, но не всерьез. Она на самом деле звучала горячо, произнося это. – Я говорил это раньше. У тебя есть способность заставлять самую простую фразу звучать сексуально. Я прямо вижу тебя в исповедальной кабинке, говорящей со священником.

– Гэвин! – выдохнула она, борясь с улыбкой, расплывающейся по лицу.

Гэвин навис над ней, прикусил нижнюю губу, смотря в распахнутые зеленые глаза.

– Косы. Короткая мини-юбка. Ноги слегка раздвинуты. Черные кружевные трусики. М-м-м, счастливый ублюдок. – Эмили старалась дышать, когда он провел рукой вверх по её голой ноге. Мурашки прострелили позвоночник. – Ты исповедуешься во всех неприличных вещах, которые я с тобой делаю, и которыми ты не можешь насытиться. – Он скользнул пальцами под юбку, заставляя её раздвинуть ноги. – В том, как я заставляю тебя стонать, посасывая эти прелестные маленькие соски. В том, как прямо перед тем, как ты кончаешь, я сдерживаю тебя и начинаю снова, лаская языком эту сладкую киску. Твои трусики стали влажными. Дыхание – тяжелым. Твое тело… Закипает для меня, прямо как сейчас.

Эмили не могла думать, когда он наклонился, впиваясь в неё своими мягкими губами. Удерживая её нижнюю губу своими зубами, он обвил пальцами край её трусиков.

– Знаешь, что? – прошептал он, его голос был низкий, а взгляд напряженным.

Она едва могла произнести слово. Черт, она едва могла думать. Дьявол его дери.

– Что? – выдохнула она, сконцентрировавшись в большей степени на второй его руке – которая, высвободившись из ее мертвой хватки, очерчивала линию её груди.

– Мы приземлились, сладкая. – Скользнув языком в ее рот, он чертову миллисекунду страстно её целовал, затем встал, и его ослепительная чертова улыбка растянулась от уха до уха.

Расслабленно сидя на своем месте, с заметно промокшими трусиками, Эмили смотрела, как Гэвин с невозмутимым лицом снимает с верхней багажной полки их багаж.

– Ты зло, – Эмили встала, поджав от разочарования губы. – Истинное зло.

Потянувшись к её руке, Гэвин усмехнулся.

– Я зло?

Эмили кивнула и повесила сумку на плечо.

– Да, – он переплела свои пальцы с его, когда они направились к выходу из самолета. – Даже не пытайся прикинуться простачком, Блейк. Ты зло, и сам знаешь об этом.

– Я? Я был католическим мальчиком, прислуживающим у алтаря, когда рос, а теперь ты заставляешь меня думать о грязных, повергающих меня в ад, порочных вещах. Моя бедная мама была бы шокирована.

Эмили хихикнула, следуя за ним. Они вышли из самолета прямо на чистый, солнечный воздух Сан Диего. Эмили жадно вдохнула, вбирая его тепло.

Гэвин наклонил на бок голову, и его губы расплылись в улыбке.

– Мисс Купер, очевидно, жертва обмана здесь я. Тебе, моя маленькая дьяволица, следует надеть усыпанные бриллиантами рожки на свою головку.

Эмили фыркнула:

– Держу пари, ты бы нашел это сексуальным.

– Неблагоразумно, – ответил Гэвин, передавая багаж их водителю. Толкнул Эмили в свои объятия, улыбка стала шире. – Не отказался бы завтра от такого Рождественского подарка. Ты, обнаженная, в тех самых рожках и при этом перевязана красным бантом.

Эмили подняла бровь, ее голос стал хриплым:

– Ты забыл о красных шестидюймовых шпильках, о заколотых за плечами волосах и о бутылке шампанского. Пупок мог бы служить для тебя бокалом.

Глаза Гэвина мгновенно загорелись первобытным желанием.

– Давай в лимузин. – Он открыл для неё дверь.

– Это угроза? – спросила равнодушно в попытке вывести его из себя, залезая внутрь. Она быстро скользнула по прохладной коже, видя краешком глаза, как Гэвин следует за ней. – Потому что если так, звучит как-то… Слабовато.

Не колеблясь ни минуты, Гэвин бесцеремонно усадил Эмили на себя, заставив ногами обхватить свою талию, и ударил по кнопке подъема перегородки, скрывая их от взгляда водителя. У Эмили внутри потеплело от удовольствия, когда он, зарывшись руками в её волосах, потянул её к своим губам. Он страстно целовал её, с жадностью сплетая их языки. Господи, его вкус... Так хорош. Смесь виски, которое он пил во время полета, и мятной жвачки. Это заставляло её летать. Он заставлял её летать. Его запах, прикосновения, вкус делали с ней такое, что она никогда прежде не испытывала. Она не могла удержаться от стона ему в рот, когда рукой провел дорожку от её шеи вниз по изгибам позвоночника, остановившись на талии. Его хватка в волосах усилилась, поцелуй стал отчаянным. Сердце ухнуло в желудке

– Гэвин, – выдохнула она. – Дом моей сестры меньше чем в пяти минутах отсюда.

Не разрывая поцелуй, Гэвин забрался руками ей под рубашку, его голос был приглушен желанием:

– Скажу водителю не останавливаться, пока мы не закончим.

Оттолкнувшись назад, Эмили поджала губы. Взглянула на свои часы.

– Мы не можем. Уже четыре. Обед начинается через пятнадцать минут. Моя сестра на грани обсессивно-компульсивного состояния. Серьезно, у неё будет паника, если мы заставим её ждать.

Вздохнув, Гэвин потер руками лицо. Взглянув на Эмили, он покачал головой, а его губы растянулись в ленивой улыбке.

– Ты ведь знаешь, я буду вдыхать каждый дюйм твоего тела, когда все отправятся спать, верно?

Эмили улыбнулась:

– Буду надеяться.

– У меня твердое намерение именно так и поступить. – Не убирая рук с её бедер, он изучал её лицо. – Ладно. Давай сыграем в двадцать вопросов.

Эмили посмотрела на него в замешательстве:

– Эм-м, ладно.

– Эмили, прямо сейчас у меня существенный такой стояк, который, я чертовски уверен, в ближайшее время никуда не денется. Я также практически уверен, перед твоими сестрой и зятем это будет выглядеть не совсем хорошо. Мне нужно отвлечься от мыслей о тех вещах, которые я собирался делать с тобой по дороге. Понимаешь, куда я клоню?

Прикрыв рот, Эмили сдержала смешок:

– Понимаю. Ладно. Двадцать вопросов. Ты начинаешь.

Гэвин поерзал под Эмили, стараясь игнорировать острую потребность прямо сейчас сорвать с неё одежду.

– Мой водитель знает, куда мы направляемся, но я забыл название города, в котором они живут.

– Ла Хойя.

– Пляжное сообщество? – спросил Гэвин, торопливо проводя рукой по волосам.

Эмили кивнула, отчетливо подмечая, что он всё ещё страдает.

– Прямо на пляже, – быстро ответила она.

Гэвин прочистил горло:

– Мило. Чем твой зять зарабатывает на жизнь?

– Он специалист по вычислительной технике.

– А-а, компьютерный фанат. Круто.

Эмили улыбнулась:

– Да. Компьютерный фанат, подтвержденный документально.

– А твоя сестра? Чем занимается она?

– Она тоже специалист по вычислительной технике.

Брови Гэвина взлетели вверх, уголок рта дернулся в ухмылке.

– Два компьютерных чудика. Их секс, должно быть, довольно скучный.

Эмили нахмурила лоб:

– Как это должно быть связано? Я учительница. Это тоже своего рода чудаковатость.

– М-м-м, нет, это сексуально. Даже Дэвид Ли Рот согласен, он балдеет от учительниц.

Эмили издала смешок. Понимая, что не сможет сдержаться, она наклонилась и запечатлела на его губах нежный поцелуй.

– Я всерьез начинаю подумывать, что тебе надо лечиться.

Обвив руками талию Эмили, он пригвоздил свой взгляд к её рту:

– Мне понадобится ледяной душ, если сделаешь так снова. Или же я мог бы попросить водителя покататься, пока я буду преподносить тебе ранний рождественский подарок на заднем сиденье этого лимузина. Не говори, что я тебя не предупреждал.

– Договорились. – Эмили улыбнулась, и черты лица быстро смягчились. – Спасибо тебе, – прошептала она.

Замешательство отразилось на его лице:

– За что?

– За то, что выбрался сюда со мной на Рождество. Даже учитывая то, что мы отпраздновали с ними заранее, знаю, это трудно для тебя – провести его вдали от твоей семьи. Особенно от племянников.

Эмили была права. Впервые он не проводил Рождество в окружении своей семьи, но это было её первое Рождество без мамы. Он понимал, она должна быть вместе со своей сестрой. Он бережно провел по её рукам. И надеялся, что проведенное вместе Рождество облегчит то горе, которое они испытали.

– Не благодари меня. Все, чего я желаю – это любить и заботиться о тебе, Эмили. Знаю, что прямо сейчас тебе нужна твоя семья. Ничто не остановило бы меня от того, чтобы удостовериться, что ты будешь здесь с Лизой.

Его слова сжались вокруг сердца Эмили, отзываясь глубоко в душе, там, куда никто другой прежде не пытался проникнуть. Никто. Глядя на это совершенство – как внутри, так и снаружи – Эмили наклонилась и поцеловала его, желая вложить в этот поцелуй каждую каплю своей любви. В то время как Гэвин шептал что-то ей в рот, Эмили знала: она никогда не чувствовала себя более живой и более цельной, чем прямо здесь и сейчас. В то же время появилась грусть. Она почти потеряла этого мужчину. Судьба целенаправленно снова свела две дорожки, что должны были пересечься. Это было как раз то, во что Эмили всегда верила, и она знала – именно это и случилось с ней и Гэвином. Теперь не было ничего, на что она не была бы готова пойти, чтобы удостовериться, что их дорожки никогда больше не разойдутся.

– Мне понравился этот поцелуй, – прошептал Гэвин, когда Эмили отстранилась. – Но ты ведь знаешь, что он сделал, да?

Эмили засмеялась:

– Да, я сижу на тебе. Так что я чувствую, что он сделал.

– Хорошо, до тех пор, пока ты помнишь, что я с тобой сделаю позже, все в порядке. – Гэвин заерзал, пытаясь устроиться поудобнее, в то время как его собственное тело спорило с ним. – И мне плевать, если твои сестра и зять услышат нас.

Улыбаясь, она покачала головой. Взгляд остановился на песчаных пляжах и скалистых береговых линиях, появившихся в поле зрения, по мере того как лимузин проезжал по скалистому прибрежному городку сестры. Ла Хойа – ни много, ни мало чистый оазис, блаженное пристанище от сладкого сумасшествия Нью-Йорка. Едва солнце начало садиться, пейзаж вспыхнул и зажегся перемигивающимися Рождественскими огоньками, которые освещали каждый дом, что видела Эмили. Она любила это время года.

Как и ожидалось, Лиза с нетерпением ждала их, когда они остановились перед домом. Её улыбка говорила: она также возбуждена, как и Эмили. Эмили услышала её визг, и это заставило её улыбнуться. Запечатлев на щеке Гэвина быстрый поцелуй, она слезла с его колен, распахнула дверь и кинулась в объятия сестры. Она сильно стиснула Лизу, чувствуя уют от её присутствия. И хотя они виделись чуть меньше месяца назад, было такое чувство, как будто прошла вечность, учитывая, сколько всего произошло.

– О-о-о, лимузин, – простонала Лиза, взгляд её остановился на Гэвине, выходившем из машины. – Миленькие манеры.

Эмили посмотрела на Гэвина и улыбнулась.

– Да. У него определенно есть свой стиль. – Отвлекаясь от мужчины, который и подумать не мог, насколько сносным уже сделал это Рождество, Эмили положила руки на плечи Лизы. – Я умираю с голода. Обед уже готов? О, и прошу, скажи, что ты приготовила мамино жаркое.

– Да и да. Но прежде чем мы зайдем внутрь, я должна кое-что тебе сказать.

Эмили смотрела на свою сестру, лицо которой вдруг стало печальным.

– Что случилось?

– Фил здесь, – прошептала Лиза.

– Что? – спросила Эмили, рассердившись. Продолжив уже тихим голосом, она подошла ближе. – Лиза, почему ты не сказала, что он собирался приехать?

– Я не знала, что он появится. Он здесь по своим делам: увидеться с родителями в Лагуна Бич. Позвонил буквально за пять минут до своего прихода.

Эмили вздохнула, покачав головой.

– Понимаю. Это неудобно. – Лиза нахмурилась. – Но он не останется на ночь.

– Боже, спасибо за это.

– Спасибо, Боже, за что? – вмешался Гэвин, подойдя к девушкам с вещами в руках.

Закусив губу, Эмили раздумывала, рассказать ему о Филе или нет. Не то чтобы она в состоянии скрыть это от него, вопрос в другом: стоит ли говорить, кем именно он является на самом деле. Эмили прочистила горло, решив вывалить всю правду.

– М-м-м, здесь кое-кто, с кем я встречалась раньше.

– О-о, – просто произнес Гэвин. Переводя взгляд с одной сестры на другую, Гэвин приподнял в улыбке уголок рта. – Нам стоит подождать еще и Диллана на обед?

У Эмили отвисла челюсть, в то время как Лиза издала гортанный смех.

– Нет, Гэвин, – сказала Лиза, притягивая его в крепкие объятия. – Рада снова видеть тебя, и абсолютно точно – нет. Диллана сегодня здесь не будет.

– Тоже очень рад тебя видеть, классно слышать, что не придется делить хлеб с, извини за выражение, самым большим хреновым мудаком, с которым, к сожалению, имею несчастье быть знаком. – Лиза кивала в знак согласия, когда рука Гэвина обвила талию Эмили. Наклонившись к ней, он прошептал: – Так, и насколько серьезно у вас было с безымянным джентльменом в доме твоей сестры? Ты спала с ним?

Эмили выдохнула, выпучив глаза:

– Нет, пещерный человек, я не спала с ним. Он стал немного... Зацикленным на том, чтобы встречаться со мной.

– Зацикленным? – спросил, нахмурившись, Гэвин.

– Фил – хороший парень, Гэвин, – вмешалась Лиза. – Немного чудаковатый, но, тем не менее, порядочный парень. Я училась с ним в колледже, и мы стали лучшими друзьями. Он водил мою сестру на пару свиданий. Вот и все. Скажем только, после того как её интерес к нему пропал, он так просто не сдавался.

Гэвин улыбнулся одной из тех убийственных сексуальных улыбок, от которых намокают трусики. Глаза искрились черным юмором.

– Ну что ж, кто я такой, чтобы винить за это мужчину? Твоя сестра пробуждает животную страсть в любом теплокровном существе. Пока у него не развились наклонности сталкера, я – единственный пещерный человек, которому позволено проделывать такое с Эмили, и я предвижу увлекательный вечер в нашем ближайшем будущем.

И снова Лиза засмеялась, а Эмили выдохнула.

Гэвин подмигнул Эмили, губами коснулся ушка, когда они следовали за Лизой по дороге в дом:

– Ты ведь понимаешь, я повеселюсь с этим парнем, если он надавит не на те кнопки, верно?

– Ты? – игриво спросила Эмили, когда они вошли в холл. Она закрыла дверь и коснулась щек Гэвина. – Ты известен не только своими сталкерскими наклонностями. Я знаю тебя как одного из самых больших засранцев, которых мне когда-либо посчастливилось любить. Только не напирай на него слишком сильно, хорошо?

Поставив на пол их сумки, Гэвин наклонился и поцеловал Эмили в губы.

– Я постараюсь. Но ничего не обещаю.

Эмили закатила глаза, вложила свою руку в его, и повела в кухню, где стоял Фил, облокотившись на кухонную стойку, в то время как её зять помогал Лизе сервировать стол. Когда Фил увидел её, его лицо вспыхнуло, а улыбка более чем ясно говорила: он рад снова увидеть её. Эмили перевела взгляд на Гэвина, и в свою очередь его улыбка более чем ясно говорила: он определенно собирается поиздеваться над этим парнем.

Фил направился прямо к ней, улыбаясь еще шире:

– А вот и ты, мелкая. Я понятия не имел, что ты появишься здесь, пока Лиза мне не сказала.

Прежде чем он приблизился к ним, Гэвин наклонился к Эмили и шепнул на ухо:

– Мелкая? Тебе что, двенадцать? Я уже чувствую, как приложу его затылком. Пожалуйста, скажи, что даешь согласие. Я быстренько. Богом клянусь, я быстро.

– Он на девять лет старше меня, – быстро шепнула Эмили, ткнув его под ребра… Сильно. Улыбка её стала шире, когда она услышала его громкое «уф-ф». Посмотрев на него, на этот раз она подмигнула: – Будь милым.

Потерев ребра, Гэвин спустя секунду справился с болью и усмехнулся:

– Как скажешь… Мелкая.

– Привет, Фил, – сказала Эмили, когда тот подошел. – Да, это было что-то вроде спонтанной поездки.

Фил улыбнулся:

– Та самая, что улизнула от меня. Так было долгое время. Выглядишь исключительно красиво. На самом деле, выглядишь сногсшибательно. – Оторвавшись от Эмили, его взгляд остановился на Гэвине. – И кто это у нас здесь?

– У нас здесь парень этой сногсшибательной женщины. – Гэвин протянул руку. Фил пожал её, и Гэвин нашел его пожатие хиленьким. Да. Он бы мог спокойно его поколотить. – Я Гэвин. Рад встрече с тобой, Фил. Эмили столько всего о тебе рассказывала. Всегда приятно встретиться лицом к лицу с мужчинами, от которых она удрала.

Сделав шаг назад, Фил потер подбородок, тщательно изучая Гэвина.

– Странно. Она ни разу не упомянула твое имя, когда я в последний раз разговаривал с ней.

– Что было больше, чем полтора года назад, – выпалила Эмили, глядя теперь на Гэвина, который смотрел на Фила, сузив глаза. – Я ни с кем не встречалась в то время.

– Верно, верно, – согласился Фил, глядя Гэвину прямо в глаза. – Так было разумно, я полагаю.

Гэвин далеко не дурак. Понимал, что Фил пытается задеть его. Самое время общипать перышки у этого напыщенного индюка.

– Так и знал, что ты умный парень, Фил, – холодно сказал Гэвин, обнимая Эмили за талию. – Я могу разглядеть таких за версту.

– Твой особый дар? – спросил Фил.

Гэвин поднял брови, губы дернулись в улыбке.

– Один из многих. Спроси Эмили. Она кажется счастливой от моих… Талантов. Чертовски уверен, что смогу удержать её от побега.

О, Боже. Если бы у Эмили был нож, она смогла бы резать повисшее в воздухе напряжение между этими самцами.

– Эй, эй, эй! – Майкл подошел к компании, его жизнерадостный голос музыкой звучал в ушах Эмили.

И напряжение сдулось, словно воздушный шарик. Эмили нырнула в объятия своего зятя, надеясь, что он сможет внести равновесие в эту уже наполовину распаленную ситуацию. Она тяжело вздохнула:

– Привет, большой брат.

– Привет, сестренка, – сказал Майкл, выпустив её из своей медвежьей хватки. – Хорошо выглядишь.

– Ты и сам неплохо выглядишь, – сказала Эмили, улыбка на секунду превратилась в оскал.

Майкл похлопал себя по животу:

– Нравится дополнительная подушечка?

Эмили хихикнула:

– Обожаю её.

Нацепив горделивую улыбку, Майкл повернулся к Гэвину:

– Привет, приятель. Классно снова тебя увидеть.

Гэвин принял предложенную для рукопожатия руку Майкла:

– Мне тоже, старик. Как поживаешь?

– Ты знаешь. Все по-старому. Просто будь осторожен с этой, – сказал, указывая подбородком в сторону Эмили, улыбка озарила его лицо. – Если будешь с ней достаточно долго, и она когда-нибудь научится готовить, то сможет превратить тебя в толстого разгильдяя, такого же, каким сделала меня её сестренка.

Гэвин усмехнулся:

– Я приму все, что она сможет мне дать. Даже забитые артерии.

– Хороший парень, – похлопал Гэвина по плечу. – Мы скоро начинаем шоу. Кто готов к забивающей задницу еде?

Чувствуя урчание в желудке, Эмили схватила Гэвина за руку и направилась к столу, таща его за собой.

– Я. – Она взяла с кухонной стойки корзинку с булочками и задрала голову, чтобы посмотреть на Гэвина. – Ты ведь готов поесть, верно?

– Зависит от того, что я ем, – прошептал ей на ушко соблазнительным голосом. Обхватив свободной рукой её талию, прижался тазом к её заднице. – Так как я самонадеянно удерживаю тебя от побега, я бы хотел получить свой десерт где-нибудь на твоем теле после обеда.

Сделав глубокий вдох и почувствовав, как каждый дюйм тела прошили мурашки, Эмили остановилась, глядя, как Майкл с Филом вплывают в столовую. Взгляд Фила был прикован к ней до тех пор, пока он не скрылся за углом.

Эмили развернулась, поймав взглядом самые сексуальные и милые голубые глаза, которые вообще могут быть у мужчины.

– Гэвин Блейк, послушай меня прямо сейчас. – Ее взгляд опустился к его потрясающим губам, которые теперь сложились в лукавую улыбку. Она прикусила свою собственную губу в попытке причинить себе боль, которая, возможно, могла бы отвлечь её. Не сработало. Гэвин подошел ближе, и аромат его одеколона окончательно разбил её планы. Господи, она хотела его. Безнадежно. Сердце подскочило к горлу, когда он уткнулся носом в её волосы. Она старалась дышать. – Ты меня не слушаешь.

– Я весь внимание, сладкая, – сказал он тихо. – Скажи мне.

– Из-за тебя это сложно, – выдохнула она.

И правда, его рука едва ощутимо массировала её шею, а взгляд сверлили её.

– Из-за меня тебе сложно говорить?

– Да, ты негодяй. Так и есть, – прошептала она.

Гэвин усмехнулся:

– Господи, как же я люблю, когда ты становишься злючкой. Ты и понятия не имеешь, как это меня заводит.

Желая раствориться в нем прямо там, Эмили заглянула в столовую. Все уже сидели и ждали их. Она обернулась к нему, голос стал сердитым:

– Ты хочешь заставить меня умолять тебя остановиться?

Гэвин моргнул:

– Ты хочешь вынудить меня взять тебя прямо здесь, на кухне?

Покачав головой, почти готовая позволить ему сделать именно это, Эмили улыбнулась и потянулась к его руке, снова подталкивая. Появление в гостиной было быстрым, но комичным, поскольку Эмили услышала рык Гэвина. Она чувствовала себя паршиво, но, учитывая тот факт, что едва войдя в комнату, он взял под контроль всех присутствующих, ей нравилось осознавать, что она имеет над ним силу.

– Ну и как она вела себя в полете, Гэвин? – спросил Майкл. – Пришлось накачать её алкоголем?

Эмили закатила глаза, пока Гэвин отодвигал для неё стул.

– Нет, ему не пришлось.

Расположившись на стуле рядом с ней, Гэвин усмехнулся и, опустив руку под стол, сжал ногу Эмили. Выводя крошечные круги по краю её шелковой юбки, Гэвин улыбнулся, ощутив, как Эмили поерзала.

– Я смог успокоить её словами. К тому же, это оказалось легче, чем я думал.

– Хорошо, – сказал Майкл, выкладывая немного зеленого горошка себе на тарелку.

– Уверена, перелет на частном самолете немного помог, – сказала Лиза, потянувшись за миской с картофельным пюре. Зачерпнув немного, протянула его Эмили. – Эти 747 переворачивают все мои внутренности.

– Частный самолет? – переспросил Фил, пребывая в шоке. – Ты выиграла в лото?

Гэвин повернулся к Эмили с ленивой улыбкой на лице.

Она наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Больше, чем один раз, – прошептала она. Гэвин сжал её ногу, улыбка стала шире. Эмили положила немного картофельного пюре себе на тарелку. Посмотрела на Гэвина, спрашивая глазами, не хочет ли он немного. Гэвин кивнул, и она положила ему ложку.

– Нет, Фил. Самолет принадлежит Гэвину. И, Лиза, ты права. Это лучше, чем летать на борту 747. Но, в любом случае, ты всё же в воздухе – стихии, к которой человечество не принадлежит. Ненавижу это.

Гэвин с Майклом усмехнулись.

– Вот дерьмо, – крикнула Лиза, вскакивая. – Что вы двое пьете? – спросила она, глядя на Гэвина и Эмили.

– Красное вино, – ответила Эмили.

– Спасибо, – сказал Гэвин, – я бы не отказался от пива, если есть.

Лиза кивнула и умчалась на кухню.

Прислонившись к спинке стула, Фил скрестил на груди руки.

– Мужик, которому принадлежит самолет, пьет простое пиво? Я думал, тот, кто может позволить себе подобную роскошь, предпочитает что-то более благородное. Первое впечатление может быть обманчиво.

Взгляд Эмили метнулся от Гэвина, сжимавшему теперь челюсть, к Майклу: его рука с вилкой замерла в дюйме ото рта. Она нервно сглотнула, накрыла своей руку Гэвина, лежавшую на её ноге.

Веселье, вызванное утверждением этого козла, плескалось в глазах Гэвина, когда он облокотился на спинку стула, скрестив на груди руки.

– Я и не знал, что есть правила кому что пить, будь он богат, беден или где-то посередине, Фил. Хотя мне интересно слышать то, как ты сформулировал свою точку зрения.

Лиза вернулась из кухни и протянула Эмили и Гэвину их напитки.

Гэвин откупорил крышку бутылки, наклонился и оставил на губах Эмили потрясающий поцелуй, вложив крышку в её ладошку. У Эмили перехватило дыхание, а он оставил её и снова обратил свое внимание к Филу. Самодовольная улыбка озарила лицо Гэвина, когда он продолжил.

– Откуда у тебя такая информация? «Reader’s Digest» (американский журнал)? «Newsday» (американская газета)? Может, женский журнал? – прежде чем позволить Филу ответить на шквал вопросов, Гэвин наклонился и прошептал Эмили: – Я задолжал тебе крышку от бутылки по поводу последней своей пьянки, забыл отдать тебе одну. Прости.

Положив ладошку на его щеку, Эмили взглянула ему в глаза:

– Я люблю тебя. И я люблю твои крышки от бутылок больше, чем ты когда-нибудь узнаешь.

Бровь Гэвина взметнулась вверх:

– Да? Даже несмотря на то, что у меня хренова туча денег, ты любишь мои бутылочные крышки? Должны ли мои крышки быть более... Благородными?

– Нет, – сказала она, затаив дыхание. – Они идеальны.

– Уверена? – прошептал он, изучая её лицо. – Фил и его лысеющая башка могут не согласиться.

– Фил придурок, а ты идеален, – прошептала она в ответ, кладя руки ему на шею и притягивая к себе для очередного поцелуя. Совершенно не заботясь о том, что все присутствующие за столом наблюдают за ними, Эмили впилась в его губы на несколько секунд, прежде чем отстраниться.

Глядя прямо в её глаза, Гэвин произнес беззвучно «вдыхаю», прежде чем снова прострелить глазами Фила.

– Извини за это. Мне сложно себя контролировать в том, что касается Эмили. Уверен, ты понимаешь. Ой, подожди. Ты не можешь. Она же та самая, что улизнула. – Гэвин подмигнул ему и взял свою вилку. – Возвращаясь к тому, о чем я говорил. Твой источник информации, приведший к таким нелепым домыслам, стало быть... Какой?

Фил заерзал, прочищая горло.

– Никаких источников. Полагаю, это были просто домыслы.

Лиза выпучила глаза, совершенно смутившись от разговора, проходящего за их аперитивом.

Улыбнувшись своей сестре, Эмили покачала головой, стараясь сдержать приступ рвущегося наружу смеха.

– Так я и думал, – сказал Гэвин, поднося бутылку своего неблагородного Будвайзера ко рту. – Ну так чем ты занимаешься в жизни, Фил?

Фил ослабил галстук, его чувство дискомфорта становилось почти ощутимым.

– Я владею действительно развивающейся компанией по недвижимости.

Сидя по правую руку от Эмили, во главе стола, Майкл повернулся к ней и тихо сказал:

– Фил кретин. Всегда был и будет. Я связываюсь с ним только потому что люблю твою сестру. – Эмили кивнула, восхищаясь тем, как он всегда ставил чувства Лизы превыше собственных. – Гэвин офигенный мерзавец. Мне он нравится.

С легкой улыбой Эмили посмотрела на Гэвина, его внимание было сосредоточено на Филе, в подробностях рассказывающем о зарождении своей компании, но ей было видно – этот разговор ему наскучил. Она снова посмотрела на Майкла.

– Да, он такой. Спасибо тебе. Я рада, что ты одобряешь.

– Как может быть иначе? – слегка подтолкнул её локтем. – Кроме того, Лиза рассказала мне, что он отделал Диллана за тебя; ты вся сияешь, и я уважаю его за то, что он делает тебя счастливой. Я желаю вам всего наилучшего.

– Спасибо тебе, Майкл, – она наклонилась и коснулась губами его щеки. – Я ценю это.

– Нет проблем.

Пока все ели, то ли из-за того, что Гэвин держался спокойно, то ли из-за того, что он больше не пытался, Эмили радовалась тому, что можно не прислушиваться к тому, что Фил вел себя, как задница. Напряжение, с которого начался вечер, исчезло, переливаясь в смех. С Рождественской музыкой, пропитавшей воздух и домашней едой, наполнившей их животики, они непринужденно болтали. Убрав со стола и нетерпеливо попрощавшись с Филом, Эмили помогала Лизе приводить в порядок кухню, пока Гэвин обсуждал с Майклом, кто выиграет завтрашнюю игру в баскетбол. Оставаясь верным своим Нью-Йоркским корням и демонстрируя свою самоуверенность, Гэвин подначивал его, утверждая, что Нью-Йорк Никс утрут нос Лос-Анджелес Лейкерс.

Не видя смысла спорить, оба парня согласились не соглашаться.

Чувствуя накатывающую усталость, Эмили решила принять горячий душ, прежде чем провалиться в ночь. Поцеловав Гэвина в макушку, она предоставила парней самим себе, и улыбнулась сама себе, когда услышала, как Гэвин упомянул что-то о своих любимых Янки, надравших задницу её Пташкам. Она схватила чемодан, отнесла его в гостевую спальню, закрыла дверь и покачала головой, уверенная, что он никогда не позволит ей забыть о том случае. Кинув чемодан на кровать, ей стало любопытно, сколько еще он будет её изводить на протяжении предстоящего бейсбольного сезона. Она склонялась к тому, что это слишком много, чтобы считать. И она только надеялась, что её Пташки красиво вернутся, делая её муки еще слаще.

После долгого горячего душа, она подсушила полотенцем волосы и скользнула в мягкие хлопковые шорты и в свободную майку. Выйдя, наконец, из ванной, она не только нашла одежду Гэвина разбросанной по кровати, но и обнаружила настежь распахнутую дверь балкона. Ветер с моря гулял по комнате, покалывая дрожью позвоночник Эмили. И хотя это Южная Калифорния, вечера здесь обычно приносили прохладу. Сняв фланелевое одеяло с кровати королевских размеров, Эмили закуталась в него и направилась на балкон.

Сидя в кресле-лежаке, упираясь босыми ногами в железные перила, одетый в шорты и футболку, Гэвин потягивал свое пиво, глядя, как вдалеке бьются волны. Снова дрожь, та, что вызвана совсем не холодным воздухом, прошла по телу Эмили, когда Гэвин обернулся. Он поймал её взглядом, голубые глаза жадно манили её. Желание пылало в сильных чертах его лица.

Странно. Она больше не дрожала.

Он поставил бутылку на пол, и стекло звякнуло о бетон. Гэвин опустил с перил ноги. Расставив колени, он невероятно сексуально улыбнулся. Эмили встала между его ногами и села ему на колени. Прислонилась спиной к его твердой груди, она закутала их обоих в одеяло, и её ощущения тут же накрыло животным желанием, исходившем от него.

Гэвин убрал с плеча её волосы и коснулся ртом изгиба шеи, его дыхание было горячим, когда он едва слышно выдохнул:

– Я ждал тебя, – прошептал он, хриплые слова говорили о том, что Эмили и так знала. Он собирался вдохнуть её. Запустив руки под её майку, он провел ими по животу вверх, пока не заключил в них её грудь. – Любишь заставлять меня терзаться, верно?

Бабочки порхали в животе Эмили, тело трепетало от его прикосновений.

– Это единственное, что я могу контролировать в тебе, – выдохнула она дрожащим голосом. И почти слышала его улыбку на лице. И совершенно точно чувствовала, как его возбужденный член упирался ей в задницу.

Подушечками больших пальцев Гэвин водил по выпуклостям её груди.

– Хочешь, чтобы я продолжал тебя касаться? – с сосками, твердыми, как жемчужины, Эмили выгнулась, прижимаясь спиной к его груди. Она закусила губу, когда он укусил её плечо.

– Мы останемся прямо здесь? – спросила она. Ее внимание привлек пляж прямо перед ними, где группа шумных, очевидно надравшихся подростков сидела у костра. – Они же могут нас увидеть, Гэвин.

– Здесь наверху слишком темно. Они ничего не увидят, – прошептал он. Его низкий, первобытный голос вибрировал по её коже, в то время как он играл с её сосками. Слегка сжав их, лизнул за её ушком и стянул через голову её топик, бросив куда-то позади них.

Прохладный ночной воздух танцевал на обнаженной груди Эмили. Она старалась дышать, пыталась думать. Слова полностью покинули её голову.

– Теперь ответь на мой вопрос, – прошептал он, языком проводя вверх по шее. – Хочешь, чтобы я и дальше прикасался к тебе?

Она хотела его. Хотела отчаянно. От прикосновений, легких как перышко, все её естество напрягалось, пульсировало, умоляя получить хоть какую-то его часть в себя. Гэвин снова сжал её соски, отчего Эмили тихо застонала. Желание выиграло борьбу со смущением от возможности быть пойманными, с мыслями не позволить этому случиться. Пришло неожиданное осознание желаний своего тела, и щеки тут же вспыхнули.

– Да, – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты продолжал касаться меня.

– Скажи, Эмили, где ты хочешь, чтобы я касался тебя, – приказал Гэвин, голосом лаская её имя.

– Моя киска, – ухитрилась произнести она.

– Прости. Я не расслышал. Можешь повторить? – тихо прорычал он, и его руки замерли на её ребрах.

Боже милостивый. Кончики его пальцев опаляли кожу, разжигая пламя глубоко внутри живота.

– Моя киска, – повторила она, силясь скрыть мольбу в голосе.

– Хочешь, чтобы я коснулся этой прелестной киски? – он вцепился большими пальцами в пояс её шорт, грубые нотки в голосе сталкивались с физической потребностью. – Это то, чего ты хочешь?

– Да, – простонала она, слегка приподнимая попу, когда он стягивал с бедер её шорты вместе с трусиками. Пальцами ног она отбросила их, одеяло полетело следом за ними прямо на пол. Сдерживать мольбы – к черту! Это было выше её. Она сделает все, о чем он попросит. – Господи, Гэвин, пожалуйста. Пожалуйста, коснись меня. – Ее слова были на вкус, как клубника в шоколаде, изумительно сладкие.

Одна его рука по-прежнему лежала на животе, другая раздвинула её ноги, и Гэвин не смог сдержать стон, услышав хныканье Эмили даже прежде, чем он прикоснулся к ней. Блять. Она сводила его с ума. Разрывала его на куски. Он хотел её широко раскрытой.

– Поставь ноги на подлокотники кресла.

С бешено стучавшим пульсом и наслаждаясь уже от предвкушения, Эмили сделала, как он просил. Он осторожно ввел в нее два пальца, и её голова откинулась назад, прижимаясь к его плечу, а руками Эмили инстинктивно прикрыла свое тело. Она напряглась, борясь со страхом быть обнаруженной. Тихо застонав, она впилась пальцами в его волосы, кошачья хватка усилилась, когда она задвигалась в ритм с его рукой. В унисон звуку набегающих волн в прохладном ночном воздухе и их набирающем темп дыхании Эмили безо всякого стыда все сильнее насаживалась на его пальцы. Её мышцы сжимались, затягивая всё глубже. Прижимаясь губами к её плечу, Гэвин убрал руку с её живота, проведя ею вверх по изгибам её груди, и остановился на шее. Он толкался глубже в её тепло. Дыхание Эмили оборвалось, когда он большим пальцем закружил по её влажному клитору, его тихие стоны и жадный поглощающий рот уносили её все дальше.

Потянул её за шею, пока пальцы медленно входили и выходили из неё, Гэвин повернул её лицо, впиваясь в её рот.

– Убери ручки от моих волос и сожми для меня эту прелестную грудь, – простонал он, посасывая её губы.

Его голос, такой животный, такой похотливый, заставил её дрожать. Слова потрясающе кружили голову. Эмили отпустила его волосы и снова сделала, как он сказал. Взяв свои груди, Эмили на секунду сжала их, после чего потянула соски. Напряжение нарастало, нарастала и боль между ног. Она ловила каждую волну желания, приходящую с каждым толчком его пальцев. Тело содрогалось снова и снова, унося её выше и выше. Несмотря на то, что была близко, так близко, он был нужен ей внутри, и нужен прямо сейчас. Она не могла ждать.

Словно почувствовав, чего она хочет, Гэвин убрал пальцы, оставив её киску горячей и влажной от их игр. Она чувствовала протест, готовый вырваться из горла, но он утих, когда Гэвин, приподнимая её, подхватил под попу, второй рукой спуская шорты достаточно низко. И спустя долю секунды насадил её на себя. Эмили с шумом выдохнула, чувствуя, как головка его члена растягивает её влажную плоть, а приятное жжение практически довело её до оргазма. Её глаза расширились. Несмотря на шок от того, где они были, и его стоны и тяжелое дыхание, создавшие риск быть пойманными, она знала – это того стоит. Жаркий и сильный, он был никем иным, как настоящим, первобытным, сильным и всепоглощающим альфа-самцом. Он наполнял её. Предъявлял на неё свои права. Ломал и овладевал ею. Провел её по пути от женщины, которой она когда-то была, до той, кем она стала. Женщиной, созданной, чтобы быть с ним.

– Блять, – прохрипел Гэвин, его голос был натянут, как струна. Он вцепился пальцами в её бедра. Давление и потребность, что нарастали в течение всего дня, практически взорвались, когда Эмили опустилась на его пульсирующий член. Его мышцы напряглись и сжались. Он протянул пальцы, что прежде были в ней, к её рту:

– Попробуй себя для меня. Хочу, чтобы ты слизала свою сладость с моих пальцев.

И она сделала это. Она вылизывала каждый палец с такой отдачей, какой прежде не показывала. Восхищаясь ею, Гэвин ощутил головокружение, когда Эмили, сжав рукой его запястье, посасывала и вылизывала язычком его пальцы.

– Скажи, насколько хорошо ощущается моя киска, Гэвин. – просьба сорвалась с губ Эмили, когда она, выпустив изо рта его пальцы, уперлась руками в его колени. Она поднималась и опускалась, ускоряя темп. – Скажи мне.

Твою ж мать. Гэвин мог бы поклясться, что готов был потерять контроль прямо сейчас. Запустив одну руку в её волосы, другой он обхватил её талию, контролируя её яростные движения на своем члене.

– Ты ощущаешься так, словно меня окутали небеса. Гребаные небеса. – Так на самом деле и было. Мягкий бархат вокруг твердой стали. Её скользящее тепло, такое тесное, заставило яйца Гэвина подскочить практически в желудок. Он хотел излить в неё каждую каплю себя. Но он подождет.

Отчаянно желая, чтобы она всегда кончала первой, он скользнул рукой от волос к её клитору, лаская яростно и быстро. Блять. Эмили выдохнула, мышцы напряглись, сжимая и окутывая его так сильно, что он не был уверен, что сможет сдерживаться. Она спасла их обоих, когда, всем телом прижавшись к его груди, задвигалась в сексуальном, чувственном ритме. Только для и без того пылающих чувств Гэвина это было еще более разрушительно, так как теперь он ощущал её плоть во всей её полноте, чувствовал каждый ее внутренний изгиб, охвативших его член.

– Господи Боже, – простонал он, переместив руку с её талии на её грудь. Он взял её, сжимая. Другой он продолжал уверенно сжимать клитор, терзая и мучая её бутон. – Все правильно, малышка. Трахай меня медленно. Нежно и медленно. Позволь мне почувствовать каждую твою клеточку.

Заведясь, Эмили выдохнула, ошеломленная ощущениями.

– Пожалуйста, не переставай прикасаться ко мне, – прошептала она просьбу и подняла руки, перебирая пальчиками его волосы. Боже. С его губами, прижатыми к её плечу, рукой, играющей с её грудью и другой, ласкающей клитор, Эмили готова была сдаться. Облизнув губы, она захныкала. – Пожалуйста, Гэвин.

Неумолимо, безжалостно, не останавливаясь, Гэвин рванул бедра, полностью заполняя Эмили. Она больше не дышала, не думала, не беспокоилась о том, увидит ли их кто-нибудь – ее накрыло почти болезненное удовольствие. Все взорвалось, раскрылось так сильно, так глубоко по своей силе, что она думала – потеряет рассудок. Она выкрикнула его имя, голос прозвучал громче, чем следовало, но она ничего не смогла с собой поделать. Истинное блаженство. Он был истинным блаженством.

Тело забилось в конвульсиях, когда Гэвин накрыл рукой её рот. Он сделал это в момент, когда его накрыл оргазм, и шелковистая сперма излилась в неё. Его тело напряглось, бурно содрогаясь под ней, дыхание стало рваным и быстрым. Волны удовольствия всё ещё проходили по телу, волосы походили на мокрые лохмотья, дыхание стало успокаиваться. Она повернула голову, сливаясь с Гэвином в поцелуе. Долгое время он целовал её глубоко и жадно, стонал, сжимая её грудь.

Полностью успокоившись и взяв себя в руки, Гэвин взял одеяло и накрыл им обнаженную Эмили. Убрав её длинные, влажные волосы с её голых плеч, Гэвин коснулся губами её шеи:

– Я люблю тебя, Эмили, и мне нужно, чтобы ты знала: нигде на свете я не хотел бы оказаться сильнее, чем здесь, с тобой.

Развернувшись, Эмили посмотрела ему в глаза. В них отражалась такая страсть и преданность, что её сердце переполнилось. С силой, граничившей с одержимостью, Эмили поцеловала его, благодаря за то, что их пути все же снова пересеклись. Она получила от него такую силу, на которую, казалось, была просто не способна. Рядом с ним она расцветала. Держа в руках её жизнь, он просто становился угольком в ожидании, когда можно разжечь пламя. Медленно разорвав поцелуй, Эмили развернулась, оставаясь в сильных руках Гэвина. Взгляд метнулся от чистого неба, усыпанного звездами, к темным волнам, блестевшим серебром в отражении луны. Она удовлетворенно вздохнула, душа теплилась от любви, которую, она была уверена, не смогла бы найти ни с кем другим. Понимала, что завтра будет тяжело, но каким-то образом это будет один из самых прекрасных Рождественских дней, которые у неё были. Как только Гэвин притянул её ближе, пришла уверенность: она права.