Пульс (ЛП)

Глава 8 Да пошло оно

– Гэвин, не мог бы ты вернуться и ответить на вопросы мистера Розенталя относительно нашего сотрудничества?

Глубокий голос Колтона без предупреждения вторгся в мысли Гэвина. В коварные мысли, которые съедали его последние шестнадцать часов с тех пор как Эмили рассказала ему, что сделал Диллан. Сидя на заседании в окружении руководителей, представляющих одного из лидирующих фармацевтических гигантов страны – нуждающихся в крупной рекламной кампании – Гевин понимал, что должен уделить им внимание. Но не уделял. Его внутренний мир перевернулся, а сердце кровоточило. Не было адекватных слов, которые бы могли передать его внутреннее состояние этим пятничным поздним утром.

Его рассудок лишился сна.

В темноте Гэвин разглядывал потолок, прижимая к себе Эмили. Слушая её спокойное дыхание, Гэвин лежал без сна, возбужденный от бегущего по венам адреналина, и пытался выбросить из головы образ Диллана, избивающего Эмили. Но не имело значения, как сильно он старался – это не работало. Собственный мозг его же и подставил. В ушах звенел настойчивый звон желания почувствовать кровь Диллана на своих руках. Он видел все это, пока солнце не встало. Он и подумать не мог, что мягкое тело Эмили, сплетенное с его, не сможет увести его от края, за которым – только убийственное разрушение, куда он с таким рвением собирался шагнуть. Прошлая ночь доказала: несмотря на то, что объятия Эмили немного притупляли бурлящую под кожей злость, они не смогли затушить полыхающее внутри пламя.

Колтон повторил свою просьбу, вырывая Гэвина обратно в настоящее. Он поднял отяжелевшую голову, и взглядом остановился на брате. Колтон смотрел в замешательстве, омрачающем лицо. Гэвин порылся в бумагах перед ним. Когда услышал, как один из четверых джентльменов, сидевший напротив, вежливо покашлял, Гэвин нарушил тишину.

Он покачал головой и снова посмотрел на Колтона:

– Нет. Я не могу ответить на его вопрос, – он бросил стопку бумаг на переговорный стол. – Почему бы тебе не выйти и не дать им нужную информацию, Колтон. – это не было вежливой просьбой, более того – это было заявление: сейчас не время тягаться со мной. Лицо самого пожилого из мужчин посерело, сливаясь с цветом волос. И снова тишина накрыла помещение.

Нахмурив брови, что Гэвин легко распознал как явное ухудшение ситуации, Колтон прочистил горло. Он отвел взгляд от Гэвина и сосредоточился на нетерпеливых руководителях:

– Приношу свои извинения, джентльмены. Похоже, мой брат встал сегодня не с той ноги. – Он непринужденно пожал плечами, в ухмылке приподняв уголок рта. Искоса посмотрел на Гэвина. Юмор занял место плохого настроения. – Очевидно, он не ложился прошлой ночью.

Спустя пару секунд стол переговоров взорвался смехом, но ни один из них не принадлежал Гэвину. И, несмотря на то, что он очень хотел дать своему брату оплеуху за его сарказм, он был впечатлен тем, как быстро этот придурок нашел остроумный ответ. У Колтона всегда был дар к этому, и, надо заметить, это всегда уменьшало напряжение в офисе. Гэвин отразил глупую улыбку на лице брата, отклонившись на спинку кресла, и потер усталой рукой подбородок. Он сосредоточился на настенных часах, игнорируя дерьмовую болтовню Колтона, который обрабатывал группу в попытке заполучить самый крупный контракт, на который была способна «Блейк Индастриз». Деньги были самой далекой мыслью в голове Гэвина, пока он отсчитывал время. Одиннадцать пятнадцать. Немногим больше часа оставалось до его встречи с Эмили. Прежде чем уснуть вчера ночью, Эмили ласково предложила спокойно пообедать в маленьком кафе на территории Бэттери-парка, после того как она пораньше улизнет с работы. Гэвин понимал, что она пыталась успокоить его нервы. Это одна из тех вещей, которые он любил в ней – способ, которым она его успокаивала. Господи, он охренеть как любил её. Он отказывался от всего ради неё. Да хоть путешествие вокруг света безо всякого плана, если она настоит. Не существовало ограничений или черты, за которую он бы не был готов зайти, только чтобы сделать её счастливой. Сейчас ему просто нужно убедить её, что она достойна каждой частички этого.

Мгновение спустя мысли Гэвина снова были прерваны, потому как вся группа поднялась из-за стола, довольно улыбаясь. Гэвин встал и с удивлением посмотрел на Колтона. Тот ответил ему самодовольной ухмылкой. Гэвин знал: это его способ показать, что он заполучил контракт без его помощи, и он был чертовски уверен, что как только все разойдутся, Колтон обрушит на него словесный понос своего неудовольствия. Гэвин мог бы наплевать на это.

– Звучит как план игры, Колтон, – сказал мистер Грей – седовласый руководитель, пожимая Колтону руку. – Мы пришлем вам готовый контракт завтра к концу рабочего дня.

Колтон засиял улыбкой победителя:

– Отлично. С нетерпением ждем нашего с вами сотрудничества. Вы сделали правильный выбор.

– Давайте просто будем надеяться, ваш брат будет исправно трахаться, пока вы вместе владеете компанией, – холодно сказал мужчина, наклоняясь, чтобы пожать Гэвину руку. И снова зал взорвался смехом. И снова Гэвин не смеялся. – У меня есть некоторые связи в этом городе, если вам необходима помощь в этом плане. Недешево, зато уверяют, что это стоит каждого пенни.

Гэвин принял его руку, сжав её сильнее обычного, учитывая, что ему не понравился комментарий придурка. Это не важно. Гэвин знал, как справиться с таким типом, не будучи слишком агрессивным. Или нет. Губы Гэвина растянулись в хитром оскале:

– Уверен, так и есть, и я ценю предложение, но никогда не пользуюсь такого рода услугами. Обычно ко мне приходят добровольно. Но эй, думаю, вы делаете то, что приходится делать. – Улыбка мужчины угасла, вместо неё нахмурились брови, но Гэвин не дал ему шанса сказать что-либо.

– Будем ждать контракты, мистер Розенталь, – сказал Гэвин, подходя к двери. Придержал её для холеных богачей, смотревших на него. – Мой брат прав. Вы сделали правильный выбор. «Блейк Индастриз» отскребет дерьмо с вашей компании. Мы оставим вас такими же богатыми. Сухой мартини и изобилие дорогих девочек по вызову.

Нахмуренные брови мужичка разгладились, когда губы изогнулись в медленной, нахальной улыбке:

– Я изначально верю, что вы с братом все сделаете правильно, мистер Блейк. Но так чтобы ты знал, парень: я не пью сухой мартини. Предпочитаю скотч. «Single Highland Malt Scotch» компании Dalmore, урожай 1962 года, если быть точным.

– Отличный выбор, – сказал Гэвин, расстегивая свой синий костюм от «Ermenegildo Zegna»[6] за 22 тысячи долларов. Гэвин знал, что это мужик был наглый хрен и пытался развести его на бутылку скотча за 58 тысяч долларов. Гэвина улыбнулся с намерением поставить ублюдка на место. – Попрошу нашу секретаршу послать вам пару ящиков, чтобы вы должным образом запаслись. Звучит хорошо?

Мужчина колебался секунду, взгляд стал более острым:

– Звучит очень хорошо. Увидимся в начале марта. – Не сказав больше ни слова, он кивнул Колтону и вышел, а его команда таких же заносчивых выродков ушли следом за ним.

Гэвин прошел по офису и усмехнулся, когда услышал, как Колтон громко хлопнул дверью.

– Какого хрена только что было? – гаркнул Колтон. – Мало того, что ты был, как в тумане, всё совещание, так еще почти прикончил чертов контракт в типичной манере Гэвина.

Гэвин повернулся, сощурившись:

– И какого хера это должно означать?

– Мне надо произнести это по буквам, парень?

– Да. Может и надо, – холодно ответил Гэвин. Скрестив на груди руки, он присел на край стола и ждал ответа брата.

Наклонив голову, Колтон засунул руки в карманы:

– Серьезно, мы месяцами работали над предложением. Где тебя черти носили?

Слова были резкими, и Гэвин мог утверждать, что Колтон терял терпение. И хотя у Гэвина был дерьмовый день, его настигло чувство вины. Дьявол. Колтон был прав. Они работали бесконечное количество часов, чтобы заполучить контракт. Да хрен с ним; его брат ночь за ночью проводил вдали от Мелани и их малышей, чтобы удостовериться, что все готово к встрече.

Лицо Гэвина смягчилось:

– Я прошу прощения, хорошо?

Колтон вздохнул и сказал уже спокойнее:

– Что с тобой происходит, парень? Похоже, тебя что-то беспокоило, когда ты появился этим утром.

Гэвин посмотрел на часы. У него было мало времени, чтобы объяснять, что случилось. Снова обратив внимание на Колтона, он почувствовал, как кровь закипает в теле:

– Диллан избил Эмили в день их свадьбы.

У Колтона отвисла челюсть:

– Что?

– Да. Он к чертям собачьим избил её, а вчера показался у её работы. – Встав, Гэвин запустил в волосы руки, как только подумал об их с Эмили разговоре, который состоялся прошлой ночью после их занятий любовью. Она еще сильнее перевернула его мир, рассказав, что Диллан приходил к школе. И хотя в ту секунду он хотел уговорить её бросить работу, но не смог. Преподавание значило для неё слишком много, и она любила своих учеников. Но все уже было в порядке. Не сообщив Эмили, он уже сделал нужный звонок утром, удостоверившись, что за ней повсюду будут приглядывать. Немного наличных и старый приятель, который только что отмотал семилетний срок в северной части штата, будет тенью преследовать Диллана до конца его гребаной жизни. – Ты знал, что он избил её?

У Колтона выпучились глаза:

– Господи, Гэвин! Какого черта ты пришел к выводу, что я знал об этом? Нет, я не знал.

– Я так решил, потому что Тревор, по всей видимости, знал и ничего мне не сказал. – Гэвин прошел по кабинету в поисках ключей, в то время как в голове по второму кругу прокручивался вчерашний разговор. Он пытался избавиться от всех эмоций, которые прочно засели в его голове. И хотя Эмили утверждала, что Тревор обещал рассказать все, только если они будут созваниваться, это не устраивало Гэвина. Они с Тревором виделись в день, когда Эмили переехала в его пентхаус. Фактически, негодяй вел себя так, как будто жизнь – это просто роскошь. Малой дал Гэвину понять, что его жизнь теперь станет сложнее, чем прежде.

– Он знал и ничего не сказал? – спросил Колтон, садясь за стол. – Давай-ка все проясним. Я твой брат. Я бы никогда не скрыл от тебя ничего подобного. Уяснил?

– Да, уяснил. Но он для меня как брат, – пробормотал Гэвин, снова проверяя часы. Несомненно, его водитель уже забрал Эмили с работы. Надо идти, чтобы, проехав через весь город, вовремя успеть встретить её. – Я еще не говорил с ним. Но обязательно поговорю в скором времени. Тогда и разберусь.

– Понимаю, – ответил Колтон. – Кроме того, уверен, что разборки с Дилланом – на первом месте в списке твоих приоритетов. – Колтон повертел шеей и хрустнул суставами, коварная улыбка появилась на губах. – Я немного старше тебя, и не такой любитель как ты, но если тебе нужна моя помощь, я с удовольствием повеселюсь с идиотом пару раундов.

Гэвин мгновение колебался, прежде чем повернуться к двери:

– Слушай, я должен идти. У меня ленч с Эмили через сорок пять минут.

– Подожди, – выпалил Колтон, вставая. – Как ты можешь вот так просто смотреть на меня? Только не говори, что не собираешься немного прополоскать этого мудака за сделанное. Знаю, что ты лучше, чем сам думаешь. В чем дело?

Вздохнув, Гэвин остановился в шаге от двери и повернулся:

– Эмили взяла с меня обещание, что я не пойду к нему.

От этого Колтон нахмурил брови и усмехнулся:

– Гэвин, ты имеешь дело с женщиной, которая взяла с тебя обещание не покупать ей машину, потому что считает, что они не нужны на Манхэттене.

Гэвин не смог не улыбнуться:

– Да знаю я, ладно? Кого заботит, что это Манхэттен. Она понятия не имеет, что я уже заказал ей машину.

– Точно, – улыбнулся Колтон и снова сел. Снова став серьезным, подбородком облокотился на руки. – А сейчас иди к Диллану и задай там жару. То, о чем Эмили не узнает, не навредит ей. – Колтон замолчал, не отводя глаз от Гэвина. – А вот то, что ты держишь в себе, убьет тебя.

Колтон сказал последние слова с такой легкостью, только вот истина в них прозвучала как выстрел в кабинете. Борясь за то, чтобы оставаться верным данному Эмили обещанию, и сильно желая почувствовать кровь Диллана, Гэвин просто вышел из офиса.

Не имеет значения, утро ли это, середина дня или послеполуденный час пик, движение на Манхэттене замирало. К хренам собачьим. Замирало. После этого Гэвин начинал думать, что нежелание Эмили иметь машину было не таким уж и беспочвенным. Но как он ни старался, он пристрастился к вождению. Конечно, он мог бы ездить со своим водителем на лимузине, как богатый ублюдок, каким его считают некоторые, только он не мог отпустить то чувство контроля, которое появлялось, когда он был за рулем. Он любил его. Окна открыты, музыка грохочет, и не важно, стоит ли чертов Манхэттен или нет – это были его крупицы счастья, которые действительно успокаивали нервы и собирали в кучу мысли. Тем не менее, по мере того как Гэвин маневрировал среди огромного потока машин, переполнявшего улицы, спокойствие – это было не то, что он чувствовал. Нет. Даже близко. Голова гудела. Мысли с каждой секундой становились все более мрачными. И хотя динамики разрывала песня «The Red» в исполнении группы Chevelle, единственное, что мог слышать Гэвин – были слова Колтона, эхом звучащие в его голове.

«То, что держишь в себе, убьет тебя»

Удерживать в себе – это убьет Гэвина. Он знал это. Он также знал, что если продолжит бездействовать, это превратит его в жестокого человека. И хотя он не мог сейчас описать свои мысли, он боялся, что станет обижаться на Эмили с течением времени. Кафе, в котором они с Эмили должны были встретиться, уже находилось в поле зрения: он видел её, сидящую за столом и ждущую его. Всего несколько сотен шагов, и он будет там. Еще несколько минут, и он сможет сдержать обещание. По крайней мере, сегодня.

«Но то, что сдерживаешь в себе, убьет тебя».

«Убьет тебя…

Убьет тебя…

Убьет…

Тебя…»

– Проклятье, – зарычал Гэвин. Прежде чем мозг успел понять, что делает тело, Гэвин из крайнего левого ряда резко крутанул вправо как раз в тот момент, когда светофор загорелся зеленым. Он не мог видеть или слышать их, но в его сторону был направлен шквал сигналов и выставленных взбешенными Нью-Йоркскими водителями средних пальцев. Его новая цель? Офис Диллана в финансовом квартале. Сжигая сцепление, Гевин трактором пер по переполненным городским улицам, чудом умудряясь никого не убить. И это не означает, что он не был близок к этому. Кровь закипела, когда он проскочил на красный свет на пересечении Чёрч стрит, чуть не подрезав открытый и полный туристов двухэтажный автобус. Снова взрыв сигналов. И снова Гэвин не слышал их. Перед глазами повисла кроваво-красная пелена, поэтому он не видел пешеходов, которые отпрыгивали на тротуары, в попытке скрыться с пути мчавшегося Ferrari FF.

Кровь. Чертовски. Красная.

Одной рукой сжимая руль, другой рукой он срывал с шеи галстук. Как только заехал в подземный гараж офиса Диллана, он сбросил пиджак, заплатил за парковку, после чего занял там место. С размаху открыв дверь, а после с шумом захлопнув её, Гэвин прошел к лифту и ударил по кнопке этажа Диллана.

Гэвин больше не вел запутанную борьбу в своей голове. Он закатал рукава и глубоко окунулся в мрачное море спокойствия. Он кормил свое тело тем, о чем оно умоляло, тем, в чем оно нуждалось; и поэтому он чувствовал себя отлично. Кайфовал. Пока он поднимался на пятнадцатый этаж, тени на лице Эмили опутали его мысли. Сердце оборвалось, когда он посмотрел на свои часы. Мысль о ней, сидящей в кафе в ожидании его и не подозревающей о том, где был он, сильно беспокоила его. И все же он не мог остановиться.

Как только двери лифта открылись, Гэвин покинул его, выходя в суматоху офиса. Это было то, что он привык видеть. Одетые в дешевые костюмы, купленные на e-Bay, и галстуки, подаренные бабушками на совершеннолетие, молодые, жадные до денег щенки мерили шагами пространство перед своими рабочими кабинками. С блютуз-передатчиками в ушах и утонченным богачом на другом конце, они говорили быстро, пытаясь урвать кусок из портфеля, в котором гораздо больше наличных, чем они смогут заработать за целую жизнь. Они кивали подбородками в знак приветствия, и Гэвин, быстро проходя через этот хаос, понимал, что некоторые узнавали его. Он просто кивал в ответ. Ни один из них не закончит свой разговор с потенциальным денежным мешком, в котором они нуждались. Полагая, что он выпивал с кем-то из них кружку пива или две еще в те годы, когда Диллан приглашал его, Гевина не заботило, закончат ли они свой разговор, чтобы остановиться и поздороваться. Внимание было сосредоточено на двери в левом углу крупного офиса. За ней был кусок мяса, который Гэвин собирался разорвать. От спокойствия не осталось и следа, и по мере приближения Гэвин чувствовал, как неутоленный голод разрывал грудь надвое.

– Привет, Гэвин, – промурлыкал знакомый женский голос.

Гэвин отвлекся от двери, за которой скрывалась причина его неудавшегося ленча, нот только ноги так и не остановились:

– Привет, Кимберли. Он в офисе?

Пышногрудая блондинка кивнула:

– Конечно там.

– Хорошо, – отрезал он, огибая угол её стола.

Когда подошел к двери, Гэвин согнул свои высоченные шесть футов и три дюйма (190см) в попытке заглянуть под мини-жалюзи, закрывающие половину стеклянной двери. Взгляд остановился на спине Диллана. Он стоял перед свои столом, скрестив на груди руки. Одним резким движением он распахнул дверь и закрыл её. Затем он повернул замок, отрезав их от любого, кто попытается войти.

Да начнется долбаная игра.

Не оборачиваясь, Диллан раздраженно выдохнул:

– Кимберли, сколько раз за последние несколько месяцев я говорил, что больше не трахаю тебя здесь? Возвращайся на свое рабочее место, я позову тебя позже, если почувствую, что хочу этого.

– Это не Кимберли, говнюк, – прорычал Гэвин. Взгляд нацелился на Диллана, когда тот повернулся. – Я говорил, что придушу тебя голыми руками, если когда-нибудь снова к ней прикоснешься.

Сощурившись, Диллан открыл рот, но прежде чем слова смогли вылететь оттуда, Гэвин перехватил его, впечатав в стол. Несмотря на громоздкость, цельный кусок вишневого дерева треснул на пару дюймов под тяжестью веса двух мужчин, завалившихся на него. С Дилланом, зажатым под ним, Гэвин схватил того за шею, едва ли заметив, как удар кулака пришелся на его рот. Кровь из его рассеченной губы капнула на щеку Диллана, стекая по подбородку. Едва Гэвин посмотрел в бездушные глаза человека, которого он когда-то считал своим другом, образ Эмили, терпящей его грубое обращение, заставил адреналин наполнить его вены. Злость закипала, и Гэвин не собирался останавливать её извержение.

Руками сжав горло Диллана, Гэвин поднял его голову и снова крепко приложил об стол. Она ударилась о поверхность стола с жестким стуком. Гэвин был уверен, что расколол череп Диллана.

– Ты – слабак! – выплюнул Гэвин, его всего трясло. – Я говорил, что убью тебя нахрен, если сделаешь ей больно!

– Да пошли вы оба! – с трудом произнес Диллан, корчась под весом Гэвина.

Гэвин навалился сильнее, хватка стала настолько крепкой, что он мог почувствовать пульс Диллана, бьющийся о собственные пальцы. В этот момент Диллан поднял руки и вцепился в предплечья Гэвина в слабой попытке оттолкнуть его руки от своей шеи. Не сработало, только еще больше взбесило Гэвина. Он снова приложил голову Диллана об стол. Спустя секунду после, возможно, проломляющего череп удара, Гэвин услышал, как Диллан резко вдохнул, как будто борясь за дыхание. Еще Гэвин слышал, как собственная кровь стучит в ушах. Диллан снова сжал руку в кулаке и замахнулся, только в этот раз скорости в ударе не было. Гэвин достаточно легко увернулся. Он чувствовал, как тот под ним слабеет. Чувствовал, как он отключается, глядя прямо в глаза Гэвина. Гэвин видел, как выступили капилляры Диллана, придав лицу синий оттенок.

И тут его накрыло.

«Гэвин Блейк, ты гораздо более мужественный из всех, кого я когда-либо знала. Ты совершенно не умеешь скрывать свои чувства, и ты не мог бы сделать что-то, чтобы заставить меня еще больше тебя любить. Ни единой вещи».

Сейчас Гэвин вел совершенно другую борьбу, вызванную словами Эмили. Что-то внутри скрутилось, решая, стоит ли остановиться. Больной ублюдок под ним владел сейчас его эмоциями, но женщина, ради которой он хотел убить, завладела его сердцем навсегда.

Предпочтя любовь злу, Гэвин успокоил дыхание, выпустил из своей хватки шею Диллана и отошел от стола.

Схватившись руками за волосы, Гэвин вышагивал и смотрел, как почти безжизненное тело Диллана сползает на пол, таща за собой пачки бумаг, ручки и телефон. Задыхаясь, Диллан перевернулся на бок, оперся на руки и колени, грудь вздымалась и опускалась, пропуская воздух. Гэвина охватил озноб, когда он смотрел, как Диллан пытается подняться. Толку не было. Он не мог. Гэвин лишил его всей энергии. Гэвин отвлекся от Диллана и сосредоточился на приглушенных голосах и стуке в дверь. Он не знал, они только начали или пытались зайти все это время. Когда жизнь Диллана ускользала сквозь его руки, время, казалось, расплывалось, перетекая из одной секунды в другую. Тяжело сглотнув, Гэвин подошел к Диллану и схватил его за волосы.

Присев рядом с ним на корточки, Гэвин держал лицо Диллана в дюйме от себя. Его трясло, когда он заговорил, а дыхание перешло в злобный шепот:

– Лучше тебе услышать каждое гребаное слово, которое я скажу.

– Отвали, мудак, – проскрежетал Диллан, смотря ему в глаза, дышать все еще удавалось с трудом. – Ты сядешь за это, мразь.

Гэвин быстро ударил локтем по губам Диллана. В попытке отбрыкнуться Диллан дернулся. Теперь не только у Гэвина была рассечена губа. Гэвин сильнее схватил волосы Диллана, больная ухмылка появилась на губах:

– Если ты сообщишь об этом, конечно, я могу сесть. Тебе повезло, что я не убил тебя нахер. Но просто знай, – Гэвин остановился, пытаясь унять сильное желание снова придушить Диллана до смерти. – Однажды я выйду. Выйду, будь абсолютно уверен. И когда это случится… Ничто не остановит меня от того, чтобы убить тебя. И даже безумная любовь к женщине, которой ты разбрасывался, не остановит меня от уверения, что ты никогда больше не сделаешь ни одного гребаного вдоха. Так что учитывай эту крохотную информацию, прежде чем бежать к копам. Если ты знаешь меня достаточно хорошо, то понимаешь, что это не пустая угроза от слабака, который любит избивать женщин. Это слова мужчины. Мужчины, который будет смеяться всю дорогу до газовой камеры, пока твоя мать будет плакать всю дорогу до твоей чертовой могилы. Понимаешь меня?

Тяжело дыша, Диллан смотрел на Гэвина и молчал. Простое решение оставшегося без ответа вопроса: еще один удар локтем по губам Диллана.

– Ты блять понял меня? – зарычал Гэвин, и его лицо исказилось яростью.

– Да! – ответил Диллан сквозь стиснутые окровавленные зубы.

– Хорошо, – сказал Гэвин коротко, вставая. Он подошел к двери, но, прежде чем отпереть её, обернулся и прищурился. – И если узнаю, что ты снова приблизился к её работе, я позабочусь о твоих похоронах в закрытом гробу.

С этими словами Гэвин открыл дверь и направился сквозь толпу. Не оглядываясь, он слышал суматоху в офисе Диллана. Прямо в цель. Он слышал, как Диллан орал убираться всем из его кабинета. Острое чувство стыда в голосе Диллана пронеслось по воздуху, когда Гэвин зашел в лифт.

По дороге вниз Гэвин проверил часы. Оставалось меньше пяти минут, чтобы успеть через весь город, и Гэвин достал из кармана сотовый и набрал Эмили сообщение, давая ей знать, что задерживается. К тому времени как он оказался у машины, она ответила.

Эмили: Я буду здесь ждать тебя. Пожалуйста, будь осторожен. Не гони! Люблю тебя.

Гэвин выехал из гаража. Пока полз по дороге, никак не мог оторваться от телефона. Он снова и снова перечитывал сообщение Эмили. Эмоции зашкаливали, но Гэвин знал, что должен зайти в кафе с видимостью нормального состояния. Только он не был уверен, что сможет. Тридцать минут спустя он должен будет пройти этот своего рода тест.

Найдя свободное для парковки место, Гэвин вышел из машины, провел рукой по волосам и пошел внутрь. Не успев сделать больше трех шагов в кафе, он увидел Эмили. Дыхание сбилось, как всегда, когда он увидел её за столом, читающую книгу. Как раз тогда Гэвин понял, что обязан ей. Понял, что нет ничего, что бы он ни отдал за неё. Черт, каждый день, в котором он просто дышит рядом с ней, будет полным. Сегодня он бы отдал за неё свободу. Свою жизнь. Она была в его крови, и неважно, если бы он провел двадцать лет за решеткой в оковах за то, что сделал с Дилланом. Он только надеялся, что смог разорвать цепи вокруг её сердца, которые оставил Диллан, потому что надранная задница Диллана не могла освободить её от страхов. Гэвин знал, он всегда будет стирать её слезы, но он отчаянно хотел стереть её болезненное прошлое.

Как будто чувствуя его, Эмили подняла голову, прекрасная улыбка озарила личико, когда она встретилась с ним глазами. Банально или нет, но её улыбка озарила комнату, словно огненный шар на темнеющем небе. Банальности были созданы для неё. И точка. Снова Гэвин чувствовал себя так, будто из легких выкачали весь воздух. Он видел, как исчезает её улыбка, лицо становится озабоченным, когда она встала. Дьявол. Гэвин окинул взглядом свою одежду. Пробыв в своих мыслях всю дорогу, он забыл привести себя в порядок. Знал, что выглядит как растрепанное месиво. Он не надел пиджак, и рубашка была выпущена. Забыл про галстук и крошечные пятна крови на белом расстегнутом воротнике.

Когда Гэвин шел к ней, от него исходила животная сила, и Эмили проглотила болезненное чувство, разъедающее желудок. Они встретились посреди переполненного кафе, в дюйме друг от друга, и голоса вокруг исчезли, а фигуры померкли. Она, словно ослепленная, не видела больше ничего вокруг, только его лицо. Все, что она могла слышать – его дыхание. Несмотря на то, что он надел маску холодного спокойствия, голубые глаза говорили о большем, чем должны были. От них исходила сила, заставляющая сердце Эмили содрогаться. Она знала, что он сделал. Ей не нужно было спрашивать.

Эмили опустила взгляд от его разбитой губы с запекшейся на ней кровью к его рубашке. Подняв глаза, она встретила его уверенный взгляд и могла сказать, что он от неё чего-то ждал. Одобрения и, возможно, слов, которые дадут ему понять, что она в порядке из-за произошедшего. Не зная, с чего начать, она просто обвила руками его шею и прижалась к его губам.

Гэвин притянул её, руками крепко обвивая талию и вдавливая её тело в себя.

– Я должен был сделать это, Эмили, – выдохнул Гэвин, нежно целуя её. – Я не смог бы жить в мире с собой, если бы ни сделал.

Зарываясь пальчиками в его волосы, Эмили грустно вздохнула:

– Я знаю, что не смог бы, и мне жаль, что я ожидала иного.

Гэвин собирался заговорить, но Эмили поцеловала его сильнее, чувство вины заполнило её. Чувства обострились от его прикосновений, кровь Гэвина попала на язык, это был мучительно отравляющий вкус, потому что она знала, откуда это. Она понимала, что он поранился, защищая её. Единственная вещь, которую, как она думала, знала, была ошибкой. На какой-то момент она была уверена: Гэвин не сможет сделать что-то еще, чтобы заставить её любить сильнее, чем она уже любит. Это оказалось ложью, что она доказала сама себе, стоя в переполненном кафе на Манхэттене и целуя мужчину, который навсегда изменил её мир. Её жизнь. Мужчина, которого она любит в миллион раз сильнее, чем пару минут назад. Не желая думать о возможных будущих проблемах и слезах, Эмили тонула, разбивалась и влюблялась в Гэвина сильнее, чем, она думала, было в человеческих силах.