Пусть будет лунный свет

Глава 10

– Дочитать бумаги до конца вам неинтересно? Майкл, чертыхнувшись, бросил пачку документов на стол.

– Хватит с меня и того, что я уже прочел, – ответил он, подошел к окну и принялся рассматривать пустынную в этот час проезжую часть перед зданием министерства.

Заросший многодневной щетиной, пропахший потом, он так и не снял тюрбан с головы, пыльную арабскую одежду, короткие, до колен, мягкие кожаные сапоги. В министерство он вернулся не более часа назад и с трудом выкроил время, чтобы обменяться коротким рукопожатием с человеком, который прибыл из Англии и привез адресованный ему лично увесистый пакет. От своего семейства он ожидал чего угодно, но только не этого.

Такое ему и в голову не приходило. В раздражении он скрипнул зубами.

– Кому еще об этом известно?

– По приезде в Каир я незамедлительно отправился к генеральному консулу, чтобы узнать, где можно вас найти. На прошлой неделе я приходил сюда каждый день, пока наконец не застал вас сегодня. Вы явно не просматриваете свою корреспонденцию.

Теперь стало ясно, что за таинственный незнакомец несколько дней назад так настойчиво искал с ним встречи. Лорд Чемберлен, личный секретарь его отца. Майкл вспомнил, как совсем недавно разорвал конверт с письмом Каролины и отправил клочки в мусорную корзину.

Не поворачивая головы, Майкл спросил:

– Что же случилось с моим братом?

– Его сбросила лошадь. Сломанное ребро проткнуло легкое. Эдвард прожил еще месяц, прежде чем скончался от воспаления легких. Жеребец был совсем не объезженный, да и норовистый, не приведи Господи. Так брата вашего разве удержишь. Тут вы с ним очень похожи.

Майкл наконец обернулся. Поначалу новости, что привез Чемберлен, его потрясли. Но, поразмыслив, он успокоился.

– Эдвард умер больше года назад. Времени было предостаточно. Почему же меня известили о случившемся только сейчас?

– Так ведь леди Каролина была на сносях.

– Святое дело. – Издевка, прозвучавшая в его словах, несла в себе нечто большее, чем просто раздражение. Он снова повернулся к окну и уставился невидящим взглядом на улицу. – Матушка, само собой разумеется, решила ничего мне не говорить до тех пор, пока Каролина не родит. Она, наверное, желчью исходит, как только вспомнит обо мне? Значит, Каролина долгожданного наследника дворянского рода Рейвенспор на свет не произвела? – поинтересовался Майкл.

– Линия наследования перешла к вам три месяца назад. Именно ваша бабушка и потребовала вашего возвращения домой. Теперь единственный наследник титулов герцога Рейвенспора и маркиза Фаррингтона, а также законный хозяин всех владений семейства Олдбери – вы, ваша светлость.

Ваша светлость. О Господи! Такое обращение к себе Майклу казалось диким. Все эти годы он был так далек от всего этого. Впрочем, сейчас в голове у него царил полнейший сумбур, и диким могло показаться все, что угодно.

Одно он знал твердо: из Каира уехать он никак не может.

Майкл усилием воли подавил вспыхнувшую в нем злость.

– Я весьма удивлен, почему вдовствующая леди Энн не снарядила с вами отряд морской пехоты, чтобы притащить меня в Англию?

– Позволю себе предположить, что именно так она и поступит, если я вернусь без вас, ваша светлость. Она желает наследника, ваша светлость. И нисколько не сомневается, что вы, ваша светлость, женитесь на достойной девушке с прекрасной репутацией и по возвращении в родовое поместье исполните свой долг.

Майкл поднял глаза и не без удивления окинул взглядом стоявшего перед ним вкрадчиво-льстивого чинушу, облаченного в белый колониальный костюм. И это человек, которого он в свое время уважал не меньше, чем своего отца. Сыновья семейства виконта Карлайла вот уже на протяжении столетия имели чин главного личного секретаря рода Олдбери. Круглое румяное лицо свидетельствовало о полном довольстве и благополучии его обладателя. Волосы за прошедшие годы заметно поседели. Короткие баки обрамляли упитанные щеки. Последний раз Майкл виделся с лордом Чемберленом в тот день, когда отец выставил его вон и лишил наследства. Вскоре после этого отец скончался.

– Как поживают Каролина и ее дочь?

– Младенец, ваша светлость, слава Богу, здоров. А живут они в поместье Олдбери.

Впервые за все эти годы воспоминания унесли Майкла на двенадцать лет назад в благоуханные клеверные поля его детства. Сколько же времени они не виделись с Каролиной?

Двенадцать лет?

Майкл устало опустился в кресло, осознав, какое бремя легло ему на плечи. Он обвел взглядом чемоданчики из красной кожи, прибывшие с секретной дипломатической почтой. Посмотрел на свой заваленный бумагами стол. Тут на глаза ему попалась книга Брианы, и это внесло еще большую сумятицу в ход его мыслей.

Он рассеянно взял книгу в руки.

– Как бы то ни было, я на государственной службе и должен выполнить свои обязанности, – сказал он посланцу из родового поместья. – Поэтому не могу прямо сейчас выехать в Англию.

– Насколько мне известно, ваша светлость, вам пришлют замену в конце месяца. Так что ждать осталось меньше двух недель.

– В самом деле, – протянул Майкл, скрестив руки на груди. – Значит, вы уже в курсе? Еще до моего разговора с правителем? Кто же вам об этом сообщил?

Уши у Чемберлена стали пунцовыми.

– Секретарь генерального консула, ваша светлость, во время дружеской беседы.

– Конечно, конечно. Когда же еще, если не за чашкой чаю, вести разговор о служебных делах с персоной, не имеющей государственной тайне никакого отношения?

Майкл уставился на шкаф с папками и документами, стоявшими у противоположной стены. И Майкл подумал, что работников консульства можно ненавязчиво порасспрашивать и разузнать то, что требуется. Впрочем, информация из этого кабинета вряд ли так уж легко просачивается в консульство. Впрочем, кто знает.

– С каким секретарем вы пили чай?

– Это был личный секретарь генерального консула, ваша светлость. – Осознав свою оплошность, Чемберлен извлек из кармана носовой платок и промокнул взмокший лоб – Дела с незнакомыми людьми не обсуждаю. Но с этим человеком мы знакомы. Вместе учились в Итоне. Да и наши отцы хорошо знали друг друга.

– К моему отзыву вдова имеет какое-то отношение?

– Э-э... это не суть важно, ваша светлость. У вдовствующей герцогини достаточно связей в Уайтхолле на тот случай, если вы заупрямитесь.

На щеках у Майкла заиграли желваки.

– Она глубоко заблуждается, если считает, что я горю желанием примерить на себя все эти титулы.

– Ваша светлость, теперь не вам выбирать. Это дело решенное.

– Чемберлен, возвращайтесь-ка в Англию. – Майкл порывисто встал из-за стола, подошел к двери и распахнул ее.

– Что передать ее светлости о вашем возвращении?

– Она узнает, что я вернулся, когда встретит меня в парке усадьбы Олдбери, – чуть помедлив, ответил Майкл.

– Ваша светлость, вы не сможете здесь остаться. Вам придется вернуться.

Майкл захлопнул дверь за Чемберленом, привалился к косяку и прикрыл глаза.

– Проклятие! Да гори оно все синим пламенем! – крикнул Майкл.

– Наверное, скучаете по своему майору Фаллону? – раздался за спиной у Брианы медоточивый мужской баритон.

Девушка, залюбовавшаяся пышно цветущим кустом мимозы, резко обернулась, зашелестев юбками. Рядом с ней в лучах заходящего солнца стоял шейх Омар.

– Нас друг другу официально не представляли, мисс Донелли.

Шейх склонился к ее руке. Прикосновение его губ вызвало у Брианы отвращение. Выпрямившись, шейх внимательно посмотрел на молодую женщину. В нескольких шагах от шейха стояли оба его телохранителя. Где охрана, приставленная к ней майором Фаллоном, Бриана понятия не имела, потому что находилась сейчас на территории консульства, куда пришла некоторое время назад вместе с Кристофером и Алекс.

– Ваше превосходительство, – пробормотала она, скрывая за формальной вежливостью неприязнь. Волосы сегодня она собрала на затылке и вдруг подумала, что плечи у нее слишком обнажены.

– Мисс Донелли, вы сегодня особенно очаровательны, – улыбнулся шейх. Бриана не могла отделаться от мысли о том, что этот человек сотворил с полковником Бейкером.

– Сегодня в консульстве много гостей, не правда ли? Все оживленные, веселые, а вы с грустным видом стоите в стороне. Вам не понравился концерт?

– Отчего же? Музыка Россини и Верди мне очень нравится.

– В Каире есть свой собственный оперный театр. Построил его, между прочим, мой племянник. – Он заложил руки за спину и как-то странно посмотрел на нее. – Вы, насколько мне известно, не расстаетесь с фотографической камерой и почти все время проводите в Старом городе.

Откуда он это знает?

Шейх галантно предложил Бриане руку:

– Не желаете ли прогуляться со мной?

– Извините, не могу, – отказалась девушка, встревоженно оглядываясь и досадуя на себя за то, что так неосмотрительно зашла в глубину сада да еще позволила себе лишний бокал шампанского. – Я жду брата, – солгала она. – Он ненадолго отошел и сейчас вернется.

– Ах, вот в чем дело. Тогда уверен, ваш брат не будет возражать, если мы с вами немного пройдемся. – Омар вежливо поклонился. – Мы с вашим братом одного, так сказать, склада ума. По крайней мере в том, что касается дипломатических материй.

От земли стал подниматься туман. Очертания шпилей минаретов и крыш городских домов все труднее было различить в быстро густеющих вечерних сумерках. Господи, и о чем только она думала, когда поставила бокал с недопитым шампанским на поднос проходившего мимо официанта и устремилась вниз по ступеням парадной лестницы консульства подышать свежим вечерним воздухом!

– Ну что, мисс Донелли, прогуляемся?

Бриана, боясь совершить дипломатический промах, заставила себя взять шейха под руку, и они направились к озерку.

– Скажите, мисс Донелли, если я правильно понимаю, в вашей стране обычное дело, когда красивая женщина вашего положения в свете предпочитает низкооплачиваемую работу удачному замужеству?

Бриана искоса бросила на собеседника испытующий взгляд:

– Многие считают, что у незамужней женщины гораздо больше возможностей реализовать себя в жизни.

– Вы разделяете подобную точку зрения?

– Да.

– Несколько лет тому назад я приезжал в Англию, чтобы там написали мой портрет. Да, давно это было. И пока мой племянник учился в Париже, я какое-то время посещал ваш университет в Оксфорде. Познакомился с молодой англичанкой. Глаза у нее были удивительные, нежно-янтарного цвета.

– Потом я еще несколько раз посещал Лондон. Однако к вашим холодам так и не привык. Как и к британскому пристрастию принаряжаться по любому поводу и без повода. – Шейх укоризненно покачал головой и продолжил: – Теперь же мою родину заполонили европейцы, которым холода тоже не по вкусу, некоторые, как и прежде, не могут отказать себе в удовольствии наряжаться! – рассмеялся Омар. – Иноземцы буквально заполонили Каир, превратив его в маленькую Европу со своими светскими сезонами с ноября по март. Впрочем, кое-кто предпочитает жить за пределами местного высшего света. Например, ваш брат. – Бриана почувствовала на себе пытливый взгляд шейха. – Или тот же майор Фаллон.

Бриана насторожилась.

– Как-то не обращала внимания.

– В самом деле? Обычно такие мужчины, как он, выбирают себе любовниц из местных. В отношении вас Фаллон благоразумием не отличается.

Бриана почувствовала, что краснеет. Осведомленность Омара потрясла ее до глубины души. Она хотела высвободить руку, но он накрыл ее ладонью.

– Так вот, с Фаллоном я знаком уже достаточно давно. Я взял за правило хорошенько изучить своих врагов, мисс Донелли. Особенно их слабости.

Бриану все сильнее охватывал страх. Шейх крепко держал ее руку.

– Что вам нужно?

– Мы закончим прогулку по саду. Для всех это будет неоспоримым свидетельством того, что мы увлечены самой что ни на есть приятной беседой. Разве не так?

Бриана все же высвободила руку.

– Убирайтесь!

Омар преградил ей дорогу.

– Ваш вечерний наряд, мисс Донелли, наводит меня на греховные мысли, – усмехнулся шейх, и под его откровенно похотливым взглядом Бриана едва удержалась, чтобы не прикрыть ладонью декольтированную грудь. – Как там говорят ваши мужчины? Ах да, вспомнил. Уж верно, она в постели хороша.

Она попыталась обойти его сбоку, однако Омар схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

– Когда Фаллон отправится наконец восвояси, я не премину продегустировать твои прелести.

Бриана с омерзением отшатнулась.

– Иди к черту!

– Мисс Донелли, вам лучше поделиться этим возвышенным чувством с майором Фаллоном, – бросил он ей вслед и расхохотался. Бриане словно нож вонзили в сердце. – Он же здесь.

– Ваше превосходительство, вы вынуждаете меня еще раз задать этот вопрос. – Майкл стоял спиной к окну, охваченный бешенством. – Составлял ли Причардс донесения в консульство о том, что происходит в моем управлении? И докладывал ли Донелли об этом вам?

– Уверяю вас, майор Фаллон, консульство не несет никакой ответственности за утечку информации из вашего управления, которая, по всей видимости, действительно имела место, но по иным причинам.

Черта с два, обвинить его в пренебрежении служебными обязанностями не удастся никому.

– Так готовили Причардс и Донелли донесения для консульства или нет?

Вереей тяжело опустился в кожаное кресло. Пружины жалобно заскрипели под его грузным телом. В короткий миг тишины до ушей Майкла с первого этажа донеслись отдаленные звуки оркестра, исполнявшего Моцарта.

– Лично мне Донелли ничего не докладывал. Майкл выжидательно промолчал.

– Докладывал Причардс, – устало добавил Вереей. – В силу своего профессионального отношения к делу. Все сведения сообщались с соблюдением строжайшей секретности.

– Весть о моем неизбежном возвращении в Англию тоже получила гриф «Совершенно секретно»? – Кровь бросилась Майклу в голову. – Чтобы, не дай Бог, я не узнал об этом раньше?

– Все это весьма прискорбно, майор. – Лорд Вереей откинулся в кресле. – Впрочем, эта новость не была засекреченной.

В комнате повисла тишина. Все тщетно. Майкл понял, что Вереей отказал ему в поддержке. Он осознал, насколько сильно это затрагивало его работу, репутацию и, самое главное, честь. Он весьма пренебрежительно относился к светским условностям, но неизменно оставался верен своему слову, не говоря уж о данной клятве.

– Отозвать вас с этого поста рекомендовал я, – сказал Вереей. – По этому поводу я уже имел беседу в министерстве иностранных дел в Лондоне. А когда наместник вернется из Парижа, я введу его в курс дела. – Глаза Вереей превратились в две узкие щелочки. – Я не потерплю, чтобы личную месть ставили выше интересов государства, майор, пусть даже вы полностью правы. Мы обязаны наладить сотрудничество с шейхом Омаром. У него обширные владения на юге страны, поэтому в интересах Британии не враждовать с ним. Тем более сейчас, когда там нагло хозяйничают французы. Я знаю, что у вас на душе, майор. Но вы, как и я, должны понимать, что то, в чем вы погрязли, ослабляет нашу политику.

Майкл подошел к окну и, не поворачивая головы, ровным голосом поинтересовался:

– Сколько времени мне еще оставаться на своем посту?

– «Северная звезда» отплывает из Александрии через десять дней. Я уже переговорил об отдельной каюте для вас, еще до послеполуденной беседы с лордом Чемберленом. Насколько я понимаю, вы нас весьма скоро покинете. Примите мои соболезнования в связи с безвременной кончиной вашего брата.

Снаружи донесся чей-то громкий смех. На короткое мгновение Майкл вообще перестал что-либо слышать, кроме гулкого стука крови в ушах. Вдруг он увидел Бриану. Девушка возвращалась из сада и торопливо поднималась по ступеням ко входу в консульство. Мир вокруг Майкла отступил под натиском охватившей его нежности. Поспешность ее была немного странной, и он посмотрел в сторону сада в поисках причины, однако никого и ничего не увидел. Бриана была в белом платье, облегавшем ее стройную фигуру, рукава и ворот отделаны кружевами. Волосы гладко причесаны и собраны в скромный пучок, на затылке. В серебристом лунном свете позднего вечера мисс Донелли казалась сказочной феей.

В голове у него мелькнула мысль, что увольнению его, может быть, и не стоит придавать такого уж серьезного значения. Жизнь – шутница, в самый неожиданный момент может превратить уксус в терпкое выдержанное вино. Как в свое время ему сказал Донелли, самое главное – это то, что после всех перипетий она осталась в живых. И поэтому не суть важно, хочется ему возвращаться в Англию или нет.

Он увидел, как два молодых офицера остановили девушку у входа в консульство.

– По какому поводу вечерний прием? – спросил Майкл, глядя вслед Бриане, пока она не исчезла за дверями.

– Сегодня же среда, – ответствовал лорд Вереей и церемонно распахнул дверь: – Присоединяйтесь к гостям, майор. У вас есть на это право.

Майкл спустился на первый этаж по мраморной лестнице, устланной темно-пурпурным ворсистым ковром, и направился к танцевальному залу. Он прекрасно понимал, что в своей полевой форме выглядит немного нелепо на фоне изысканных фраков и парадных мундиров. Он постоял какое-то время, оглядываясь вокруг, а потом решительно двинулся вперед, легко раздвигая толпу плечом, туда, где юный капитан торжественно выводил Бриану на первый вальс.

– Сэр...

– Прошу прощения, капитан, но этот танец уже ангажирован. – Майкл уверенно протиснулся между растерявшимся капитаном и Брианой и, нарушая все гласные и негласные приличия, увлек девушку в толпу танцующих.

– Майор, вы сошли с ума, – тихо произнесла Бриана. Вальсировал Майкл прекрасно, и вскоре они оказались в дальнем конце зала.

– Возможно, – ответил он, чувствуя, как его охватывает бесшабашный кураж. – Может быть, у меня внутри все переворачивается, когда я вижу, как с тобой любезничают посторонние мужчины. – Он склонился к ее уху и тоном завзятого обольстителя шепнул: – Не помню, говорил ли я тебе, как ты хороша?

Она подняла на него свои голубые глаза.

– Я слышала, вы разговаривали с глазу на глаз с лордом Вереей, – тихо заметила она. – Значит, вы все-таки предстанете перед военным судом?

– Не будет никакого военного суда.

– Если все же до этого дойдет, я выступлю свидетельницей на вашей стороне, потому что знаю, на что вы способны, – сказала она. – Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь?

– Вы, случайно, не заболели?

– О Господи, – закатила глаза Бриана. – Какой же простодушной я, наверное, кажусь!

Однако руки ее чуть крепче обняли Майкла, и он испытал удивительное чувство защищенности, как тогда, когда во время разговора с лордом Вереей смотрел на нее.

– Мисс Донелли, сделайте мне одолжение, – шепнул он ей на ухо, с наслаждением вдыхая аромат ее волос. – Сегодня вечером я нуждаюсь только в одном. И это одно заключено сейчас в моих объятиях.

Взгляды их встретились. Продолжая кружиться, они оказались на террасе и наконец остановились. Необъяснимая тревога вдруг охватила Майкла.

– Иногда я кажусь себе наглой, – с горечью произнесла Бриана.

Он взял девушку за руку и поднес ее пальцы к своим губам.

– Настолько наглой, чтобы решиться вылезти в окно спальни и отправиться в объятия возлюбленного? – Майкл снизу вверх посмотрел на Бриану. – Того, кто сломал вам жизнь своим поцелуем?

Бриана нахмурилась и высвободила руку. – Видимо, Кристофер уже провел с вами беседу, как брат, нежно любящий свою сестру?

– Боюсь, на этот раз вы угадали, – заметил он спокойно, с любопытством ожидая продолжения.

– Он рассказал вам, что я сидела в тюрьме?

Майкл взял ее за руку и спустился с ней по лестнице в сад, подальше от ярких огней танцевального зала.

– Говорил и об этом.

В ее глазах блеснул гнев.

– Раз уж мы ведем разговор о моей неосмотрительности, вы вполне можете узнать и о других постыдных подробностях моей прошлой жизни.

– Бриана, в этом нет никакой необходимости.

– Если честно, то есть, – возразила она. – Он рассказал вам, что в тюрьме я сидела в камере вместе с панельными девками?

– С панельными девками? – слегка растерялся Майкл. Он забыл, когда последний раз слышал это словечко.

– Ну да, то есть с проститутками, – охотно пояснила Бриана.

– Черт возьми, Бриана, мне не нужно объяснять, кто такие панельные девки.

– О том, почему меня арестовали вместе с ними, я пока умолчу. Это мало интересно, – с вызовом в голосе продолжила Бриана. – Все это закончилось тем, что после выхода из тюрьмы я подготовила к изданию фотоснимки, запечатлевшие, как эти несчастные живут с одной только целью – привлечь внимание общества к их ужасному положению.

– И что случилось потом? – Майкл остановился и повернулся лицом к Бриане.

– В Англии мою книгу сочли порнографической и запретили.

– Вы в самом деле издали книгу?

– В самом деле, майор.

Они снова посмотрели друг другу в глаза. Бриана взяла Майкла за руку, и их пальцы переплелись.

– Мы со Стивеном были помолвлены, – чуть помолчав, продолжила она. – Одна лишь его улыбка делала меня счастливой. Мне было семнадцать, когда я без памяти в него влюбилась. – Она прислонилась спиной к стоявшему рядом дереву. – Нельзя же в одночасье влюбиться и тут же разлюбить, понимаете?

Майкл посмотрел ей в лицо:

– Бриана, я понимаю гораздо больше, чем мне, может быть, положено понимать.

– В моей семье никто не знает, что ушел он от меня к другой. Милая симпатичная английская девушка больше ему подходила. Я не сказала об этом моему семейству только из чувства гордости. – Бриана помолчала и, как бы собравшись с мыслями, продолжила: – Стивена я ругала, обзывала болваном. В то же время понимая истинную причину того, что он совершил. Теперь я оказалась в Египте и в очередной раз меня помимо воли влечет к запретному плоду.

– Вот в этом мы весьма схожи, принцесса.

К такому повороту Майкл готов не был. Он никогда не думал о слабых сторонах своей натуры. Слишком много времени довелось провести в пустыне. Солдату не дозволено поддаваться чувствам. Все его мысли заняты только выживанием. Он служил своей королеве, может быть, и без показного уважения, но что с честью – это точно. Однако теперь, когда на горизонте замаячила Англия, подобно бескрайней зыбкой трясине неуверенности, впервые в жизни он обнаружил, что лежащий впереди путь заволокло туманом и он неразличим, как прежде.

– Наверное, все запретное возбуждает. – Бриана провела пальцем по эполете у него на плече. – И я знаю почему. Хотите, объясню?

– Хочу.

– Мы с вами самые младшие в тиранствующих семьях, и все кому не лень нас притесняли. А любое притеснение порождает бунт против власти. Конечно, вам пришлось гораздо труднее, чем мне. Я понимаю, почему вы предпочли уйти в армию и бежали прочь.

Майкл тихо рассмеялся.

– Разве раньше вам было тяжелее, чем сейчас? – спросила она.

– Тяжелее в чем? – слегка приподнял брови Майкл.

– Как-то вы обмолвились, что служили в Китае вместе с Гордоном. Как вы перенесли все случившееся?

– В Китае невозможно выжить, если все время не быть настороже. Особенно тому, кто не натер ни единой мозоли.

Бриана взяла его шершавую ладонь и положила себе на щеку. После наступившей паузы она спросила:

– Вы что-нибудь разузнали про моего Диккенса?

– Немного. Книга не была приобретена у перекупщиков. В миссию ее передал один из приходящих туда детей. Она была вам дорога. Может быть, кому-то захотелось вам ее вернуть. Есть у вас неведомые мне почитатели?

– Ну что вы, майор! – с мягким упреком произнесла она. Затем обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.– так скучала.

Он ласково провел рукой по ее волосам.

– В самом деле?

Они находились на видном месте, и редкие деревья не могли служить надежным укрытием от любопытных глаз. По горькому жизненному опыту он слишком хорошо знал о мерзости сплетен и о том, сколько горя они могут принести. Не приведи Господь испытать Бриане такое унижение.

Он взял в ладони ее лицо, слегка отстранился и вгляделся в бездонные голубые озера ее глаз. Черт возьми, подумал он, лучше бы я собирался сделать сейчас что-нибудь достойное уважения. А Бриана снова обвила руками его шею, и Майкл понял, что в следующее мгновение забудет обо всем. Он не смог удержаться и прильнул губами к ее губам, а ощутив их тепло и податливость, привлек Бриану к себе.

– Поехали со мной, – выдохнул он, оторвавшись от ее губ и зарывшись лицом в ее пушистые волосы. – Я привезу тебя домой еще до того, как закончится прием.

Бриана высвободилась из объятий и положила ладонь ему на грудь.

– Не могу. Мы приехали сюда всей семьей. Кристоферу уже наверняка сообщили о моем уходе из танцевального зала.

– Черт возьми, Бриана! – Майкл от ярости скрипнул зубами.– Стоит нам оказаться рядом друг с другом, как обязательно что-нибудь мешает!

– Оказывается, вы можете вести себя неразумно по совершенно неожиданному поводу.

Глупость собственного раздражения дошла до майора. Однако Бриана знала его недостаточно хорошо, потому что слово «неразумно» не передавало даже сотой доли того, что творилось сейчас у него в душе.

– Уходи, – спокойно сказал он, не обращая внимания на ее исполненный мучительной боли взгляд. – Если хоть немного задержишься, то окажешься лежащей на спине.

Бриана обиженно поджала губы и направилась к консульству. Но вдруг остановилась и обернулась:

– Не придете пообедать к нам в пятницу? Александра давно не виделась с вами, с тех самых пор, как мы вернулись в Каир. Приходите к двум часам. – И она пошла дальше.

Майкл вытащил сигарету, закурил и бросил взгляд в сторону лежавшего неподалеку небольшого озера. Затем повернул голову, чтобы увидеть, как Бриана, уже поднявшаяся на террасу, входит в танцевальный зал.

Черт, он даже не удосужился сказать ей, что уезжает из Каира!

Он вообще ей ни о чем не рассказал.

Вдруг на подъездной аллее к консульству он увидел Омара и застыл, не донеся сигареты до рта. Шейх важно подошел к своей лошади, вскочил в седло и в сопровождении неизменных мрачного вида стражей ускакал через распахнутые ворота. Майкл с глубоким отвращением швырнул сигарету на землю и притоптал ее каблуком.

Он и понятия не имел, что негодяй почтил своим присутствием прием. Посмотрев в сторону танцевального зала, Майкл снова замер. У самого края террасы стоял Чарлз Кросс. Он тоже наблюдал за отъездом Омара.

Как будто почувствовав на себе взгляд Майкла, Кросс повернул голову, и свет, лившийся из окон зала, упал ему на лицо. Майкл не шелохнулся в своем ненадежном укрытии, и увидеть его со стороны террасы было нельзя. Кросс всмотрелся в темноту сада и вернулся в зал.

Майкл стоял на прежнем месте, задумчиво глядя на опустевшую подъездную аллею, и спрашивал себя, не почудилось ли ему на лице Чарлза Кросса выражение неприкрытой ненависти.

Наступавший день оказался пасмурным и дождливым, но Бриана, как всегда, отправилась в музей. Оказавшись на месте, она соскочила с лошади, передала поводья конюху, развязала переметные сумы и застыла, охваченная тревожными мыслями. С самого утра ее мучило чувство тревоги. Но не столкновение с шейхом было главной причиной. И не ее чувства к Майклу Фаллону. Снова и снова на память приходил тот день, когда на базаре она увидела Майкла вместе с Ясмин.

Бриана посмотрела на небо. Серые, набухшие дождем тучи нависли над Каиром, отнюдь не улучшая настроения. Тряхнув головой, Бриана покопалась в сумках, извлекла пакет с фотографиями, бутылку итальянского вина и заспешила вверх по ступенькам ко входу в музей. Она знала, что мистер Кросс, как никто другой, оценит ее подношение. Другого способа отблагодарить его за помощь она не придумала.

Бриана поначалу расхаживала по комнате и наблюдала, как Кросс придирчиво разглядывает каждую фотографию в поисках изъяна. Потом ей это надоело и она встала у него за спиной. От Кросса исходил легкий запах карболовой кислоты, как если бы он недавно дезинфицировал руки и одежду. Прошлым вечером ей с ним толком поговорить так и не удалось, потому что он ушел с приема буквально следом за Майклом.

– Ну как? – поинтересовалась Бриана, сгорая от нетерпения услышать его мнение. В ответ молчание. – Они помогут исследованиям леди Александры?

Продолжая молчать, Кросс проглядел еще пару фотографий, отложил одну, потом еще одну. И так еще минут пять. Бриана готова была взвыть от досады. Если чье мнение ее и интересовало, так только его. Прежде чем отдать все на суд Алекс, ей нужно было удостовериться в том, что она сделала все правильно. С улицы донесся отдаленный раскат грома, и в комнате еще больше потемнело.

– Эти экземпляры отличные, мисс Донелли, – наконец изрек мистер Кросс, и Бриана едва удержалась от того, чтобы сложить ладони в молитвенном жесте благодарности.

– Спасибо, мистер Кросс! – От избытка чувств она чмокнула его в щеку. – Без вашей помощи у меня бы точно ничего не вышло. Сегодня же вечером покажу их леди Александре.

К ее удивлению, мистер Кросс откупорил бутылку вина, достал из шкафа два бокала, поставил на стол и аккуратно разлил вино.

– Мисс Донелли, будь это не вы, а кто-нибудь другой из вашего семейства, – сказал он, протягивая Бриане бокал, – я бы и пальцем не пошевелил.

Его неожиданная враждебность поразила ее.

– Вам не нравится леди Александра?

– Мне не нравится ваш брат.

Нельзя сказать, что подобное отношение к ее брату было новостью для нее, однако от тона, каким Кросс это сказал, ей стало не по себе. Он поднес бокал к губам, сделал глоток и поставил бокал обратно на стол. Все это время он не спускал с нее глаз.

– Моей матери вы бы понравились, – сказал он. Бриана посмотрела в окно и вдруг ощутила близость этого человека. На широком карнизе ворковала пара голубей.

– У вас в Англии есть семья?

– У меня там младший брат, – сообщил он и взял со стола пачку фотографий. – Вот, посмотрите. Или вот эту. И еще эту. Вы удивительно умеете схватывать выражения лиц. Вам надо подумать о том, чтобы включить их в вашу собственную книгу, мисс Донелли.

– Вы это серьезно?

– Вполне.

Бриана забрала у мистера Кросса свои фотографии. В ее жизни все еще случались события, которые она не была готова ни обсуждать, ни тем более помнить.

– Честно говоря, я думала, что своей работой принесу больше пользы.

– Я тоже об этом думал. – Его тон насторожил Бриану. – По сути дела, мисс Донелли, все эти последние годы я только вкладывал. У меня нет ни малейшего желания оставаться в Египте. Я собираюсь уехать.

– Но чем же вы будете заниматься? Вы потратили годы на то, чтобы достичь вершин своей карьеры.

– Я решил, что пришло время изменить свою жизнь. Например, жениться.

Бриана рассмеялась. Мистер Кросс временами бывал столь мрачным, что она задавалась вопросом, умеет ли он вообще жить. Но сегодня по неведомой ей причине выглядел совсем другим. Казалось, даже стал выше ростом.

– Неужели вы наконец влюбились?

Бриана сразу же пожалела о сказанном. Кросс молча взял со стола бокал и отошел к окну. Он, конечно, не заслуживал с ее стороны насмешки. Тем более сейчас, потому что по его напряженной спине и глухому молчанию вполне могло статься, что сердце его отдано ей самой. Обижать мистера Кросса Бриане не хотелось. В то же время ей не хотелось вселять в него ложные надежды. Из Египта она непременно уедет. Но только не в Англию.

– Вам нравится путешествовать, мисс Донелли?

– Да. Очень нравится, мистер Кросс.

– «Цветы увяли, зеленый лист пожух, небесное светило закатным светом озаряет сей унылый пейзаж». – Чарлз повернулся и посмотрел на Бриану. – Отвратительно до жути видеть руины этого города. Вы не находите?

Бриана ушам своим не верила.

– Вы только что наизусть прочли Диккенса! В ответ он удивленно на нее посмотрел.

– До вас никому не удавалось угадать автора. Бриана сунула фотографии в сумку. Она полагала, что Диккенса читали многие. Например, Майкл.

– Мистер Кросс, я не имела в виду вселять надежду в ваше сердце. Здесь, в Каире, юные леди только и ждут начала светского сезона с одной-единственной целью – найти себе мужа. Вы станете замечательной добычей.

– Даже для особы, которая встречается с другим мужчиной?

У Брианы рот округлился от изумления.

– Что вы, мистер Кросс, у них нет других мужчин.

– Рад это слышать. – Чарлз сел за стол и сложил перед собой руки. – Ведь майор Фаллон до конца месяца должен уехать из Египта. А может быть, еще раньше.

– Что это вы говорите, мистер Кросс?

– Правительство его отозвало. Впрочем, это не суть важно. В любом случае он продаст свой офицерский чин.

– Почему? – У Брианы все похолодело внутри.

– Он едет в Англию жениться. Он только что стал главой династии Рейвенспор.