Пусть будет лунный свет

Глава 16

– Да я вырву ему сердце своими собственными руками! – взревел Майкл, схватив врача за горло. – Где она?

– Уберите его отсюда, в конце концов! – Врач отчаянно пытался высвободиться, чтобы наполнить шприц.

С грохотом упала на пол фаянсовая миска, залив все вокруг окровавленной водой. Майкл бился с двумя лакеями, которые изо всех сил старались отцепить его руку от горла врача.

– Да скрутите же его наконец, черт побери! Онемевшая от ужаса Бриана наблюдала, как два дюжих лакея тащат на кровать ее мужа.

– Положите его и держите, не отпускайте! – крикнул врач.

– Прекратите! – Бриана вскочила на ноги. – Вы же убьете его!

В ответ кто-то больно схватил ее за руку и грубо потащил в сторону.

– Необходимо зашить рану, пока он не истек кровью! – Примерившись, врач уверенным движением всадил шприц Майклу в бедро. – Уберите ее отсюда вон!

Бриана оказалась в коридоре, и дверь захлопнулась прямо перед ее носом. Она услышала, как в замке повернулся ключ. Бриана принялась отчаянно барабанить в дверь кулаками, требуя, чтобы ее впустили. Наконец в полном изнеможении она прислонилась к проклятой двери. Весь дом был поднят на ноги. По коридору носились слуги, в дальнем конце кто-то кричал. Майкла привезли в его дом в Кенсингтоне. Чтобы поднять его на второй этаж, потребовалось трое крепких мужчин. Он боролся изо всех сил до тех пор, пока не потерял сознание. Он явно не отдавал себе отчета в случившемся.

Он не узнавал ее. Он вообще никого не узнавал.

Бриане на плечи накинули одеяло, но она не заметила. Она тупо смотрела под ноги на ворсистый темный ковер, не обращая внимания на заляпанный кровью подол своего платья. Руки у нее тоже были в крови. В его крови.

– Не волнуйтесь, мэм. Он в руках лучшего хирурга Лондона. Все будет хорошо.

Все кончено. Неужели никто этого не понимает?

Бриану привели в комнату, где стены были отделаны панелями вишневого дерева. В воздухе стоял легкий запах лимонного масла. В небольшом камине горел огонь. Бриана смотрела на все это словно издалека, со стороны. Все это случилось не с ней, с другой, очень похожей на нее женщиной.

– Ранения головы непредсказуемы, ваша светлость, – рассуждал кто-то в комнате. Бриана повернула голову и увидела мужчину в форме констебля. – Неизвестно, как глубоки раны. Он может потерять память, – обратился он к сидевшей на канапе пожилой женщине в черном.

Руки ее судорожно стискивали изящную ручку трости.

– Как такое могло случиться с моим внуком средь бела дня? Да еще на людях?

– Полиция считает, ваша светлость, что это была попытка ограбления. Украден ридикюль миледи.

– Это было не ограбление, – дрожащим шепотом сказала Бриана. «Здесь что, собрались одни дураки?»

В комнате наступила тишина, и все как один повернулись в ее сторону.

– Ваша светлость, – почтительно поклонился в ее сторону констебль. – Вы говорили, что у нападавшего на руке вы заметили татуировку. Может быть, еще что-нибудь вспомните?

Отбросив упавшие ей на лицо волосы, Бриана встретила пронзительный и внимательный взгляд полицейского.

– Нет. Больше ничего, – прошептала она в ответ.

– Оставьте нас. Все. – Пожилая дама нетерпеливо и повелительно махнула рукой. – Останьтесь, Чемберлен, – резко бросила она. – Я хочу, чтобы Вы закрыли дверь. И поспешите это сделать!

Бриана сразу заметила сходство этой женщины с Майклом.

– Подойди сюда, дитя. Сейчас моему внуку ты помочь не можешь ничем. Подойди. Дай на тебя посмотреть.

Бриана не двинулась с места. Не было ни сил, ни желания. Вдовствующая герцогиня поджала губы.

– А кто твой отец? Я тебя нигде не встречала.

– Вы не могли его знать. Его звали Брайан Донелли. Он был алхимиком и изобретателем.

Она умышленно не добавила, что в международной компании, которую основал ее отец, работает около двадцати тысяч человек, разбросанных по всему миру. Какое это имело значение в данный момент?

– Есть еще сэр Кристофер Донелли, он служит в Египте министром общественных работ, – кашлянув, вступил в разговор Чемберлен. – Весьма возможно, что ваш внук не мог не жениться на ней. Она одна из двух дам, которых он вывел из пустыни после того, как на их караван напали разбойники. Вторая – жена сэра Кристофера.

– Мне об этом известно. – Досадливый взмах руки, и Чемберлен сконфуженно умолк. – Я тоже иногда читаю газеты. Это правда? – величественно поинтересовалась дама.

– Да, это правда, ваша светлость, – ответила, еле ворочая языком, Бриана. – Теперь вы позволите мне уйти?

– Ты всегда дерзишь старшим? – нахмурилась вдова.

– Нет, не всегда, ваша светлость. Лишь когда они проявляют ко мне неуважение, как, например, вы. Мой муж лежит в соседней комнате, а его бабушка учиняет мне допрос с пристрастием, как настоящей преступнице. Лишь из уважения к нему я не вылила вам чашку чаю на голову и не ушла, чтобы не видеть вас.

– Боже мой! – Вдова поднесла к глазам лорнет, еще раз оглядела Бриану, и взгляд ее смягчился. – Джеймса всегда привлекали необузданные особы. Он постоянно попадал в истории. – Она умолкла и долго не произносила ни слова. Бриана уже начала терять терпение. – Он не умрет, Бриана, – сказала она наконец ласковым тоном.

От этих добрых слов, столь неожиданных в этом чопорном и неприязненном окружении, у Брианы вырвалось долго сдерживаемое рыдание.

– Я приехала сюда, как только получила известие, что внук вернулся в Лондон, – выпрямившись в кресле, продолжала вдова. – Он приехал сюда не для того, чтобы умереть от руки какого-то разбойника. – Бриана заметила, как сильно дрожит рука у пожилой женщины. – А теперь подойди ко мне и присядь рядом.

Бриана судорожно сглотнула, шагнула вперед и разрыдалась.

– Простите, – едва слышно произнесла она. – Ради Бога, простите. Мне так стыдно!

Бриана стремительно повернулась и бросилась к дверям. Однако путь ей преградил вошедший лакей.

– Твоей служанке приказано проводить тебя в твою комнату, Бриана, – спокойно произнесла бабушка Майкла. – Тебе надо принять ванну и поесть. Лучше моему внуку не станет, если я допущу, что ты не будешь думать о себе. Мы обязаны показывать пример остальным. Надеюсь, ты это понимаешь?

Она этого не понимала.

Она вообще ничего не понимала!

– Идемте, мэм. – Рядом с ней появилась Грей си. Она приобняла Бриану за плечи и легонько подтолкнула к дверям. – Ванна готова и ужин тоже. Вам надо привести себя в порядок.

Грейси помогла ей раздеться. Усадила в ванну и принялась старательно намыливать. От души ополоснув свою госпожу, Грейси помогла ей выбраться из ванны, вытерла большой махровой простыней и закутала в теплый халат. На столе уже дожидался поднос с горячим ужином.

– Мэм, вы обязательно должны поесть. Вам нужно беречь силы.

Бриана подошла к окну и опустилась в кресло.

– Я поем, Грейси, непременно поем.

– Мэм, вы должны доверять хирургу, он очень хороший. Но Бриана сейчас никому не доверяла. Прижавшись лбом к холодному стеклу, она невидящим взглядом смотрела в сумерки за окном. Затем подтянула к груди колени, обхватила их руками и дала волю слезам.

Плач перешел в рыдания. Бриана рыдала потому, что считала себя эгоисткой. Вокруг умирают столько людей, а она – жива и здорова. Она не предупредила Майкла об опасности, и он умрет. Не отвлеки она его тогда, будь к нему чуть-чуть внимательнее, чуть-чуть заботливее, люби она его чуть-чуть больше, не случилось бы этого несчастья.

Ее охватил ужас. Его усугубляла наступившая темнота. Мир вокруг рушился. Земля уходила из-под ног. В голове проносились смутные картины бесконечных песков, вспышек выстрелов, проносились неясные фигуры всадников, закутанных в черное. Из непроглядной тьмы появилась скрюченная рука шейха Омара с голубым сапфиром в перстне и хищно потянулась к ней.

– Этот камень цвета ваших глаз. Я сделаю для вас из него медальон?..

Бриана вздрогнула и пришла в себя. Неужели она закричала? С сильно бьющимся сердцем она огляделась.

Кто-то отнес ее в постель и заботливо укрыл одеялом. Сколько же она проспала? Сквозь занавески пробивались солнечные лучи. Она соскочила с кровати, быстро переоделась в простое муслиновое платье и опустилась на колени перед одним из своих дорожных чемоданов. Открыв замки и откинув крышку, она пошарила в нем рукой и извлекла револьвер, который Майкл отдал ей еще в оазисе. Проверив, заряжен ли он, Бриана решительно сунула его в карман. Пока Майкл дышит, без оружия она теперь и шагу не ступит. Подхватив с кресла лежавший на нем плащ, она подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор.

В доме царила мертвая тишина.

Спустившись с лестницы, Бриана прошла в прихожую и вышла из дома. Оставляя следы на свежевыпавшем снегу, она добралась до заднего двора. Войдя в пристройку для карет, подошла к своему экипажу, на котором ездила в то злополучное утро. В полумраке послышалось какое-то шуршание. Мышь, наверное. Она затаила дыхание, осторожно открыла дверь. Слава Богу, не заскрипела. Внутри кареты все было в темных пятнах засохшей крови.

Забравшись внутрь, Бриана сунула руку под сиденье и вытащила спрятанный там амулет. Осторожно развернула его. В полумраке голубой слезой блеснул сапфир.

Лица стрелявшего Бриана не увидела. На голове у него был темный капюшон с прорезями для глаз. Даже татуировку на руке как следует не разглядела. Зато у нее есть амулет. Осталось разобраться, что все это означает. В глубине души она была уверена, что амулет каким-то образом предназначался именно ей.

Кто-то воспользовался ею для того, чтобы она привела убийцу прямо от ювелира к Майклу.

– Ваша светлость? – в приоткрытую дверь проник свет фонаря. – Вы здесь?

Бриана поспешно сунула амулет в карман плаща и вылезла из кареты. В проходе стоял один из конюхов и, высоко держа над головой фонарь, вглядывался в полумрак.

– Нужна помощь, мэм?

Все беспокоились за ее рассудок.

Бриана могла судить об этом по взглядам, которыми обменялась прислуга, когда она вошла в дом.

Приподняв юбки, она взбежала на второй этаж. Дверь в комнату Майкла была распахнута настежь.

Постояв ни жива ни мертва на пороге, она собралась с духом и шагнула вперед. Камин был разожжен, в воздухе стоял резковатый запах карболовой кислоты. Шторы на окнах плотно задернуты.

Бриана подошла к кровати, страшась картины, которую могла увидеть. Глаза застилали слезы. Майкл лежал на спине совершенно неподвижно, укрытый по шею одеялом. Только в полумраке белела перевязанная бинтами голова. Черты бледного лица заострились, под глазами темные круги. Сердце у Брианы разрывалось от жалости. Она осторожно положила ладонь ему на грудь.

– Майкл, прости меня, если можешь, – прошептала Бриана.

– Ему показан сон до завтрашнего утра, – негромко проговорили у нее за спиной. Обернувшись, она увидела в углу сидевшего в кресле врача, который смотрел на нее поверх очков. – У него возможен перелом правой ключицы. Он упал на мостовую как раз правым боком. И правое плечо повреждено. Все точно станет известно, лишь когда он проснется. – Он кашлянул и продолжил: – Еще хочу, ваша светлость, принести вам мои извинения за то, что вчера пришлось вывести вас отсюда.

– Он... он будет жить?

Она не спросила, придет ли он в себя, вернется ли к нему память, ей страшно было об этом думать. Знать хотя бы, что он останется жив.

– Ему нужны покой и полная неподвижность, ваша светлость. Но он очень сильный человек.

Эту ночь и две следующие Бриана провела у постели Майкла. Она кормила его с ложечки бульоном, поила молоком и чаем. Сейчас она хотела лишь одного – чтобы он остался жив.

Она взяла его руку и прижала к своей щеке. Господи, с какой страстью эта рука ласкала ее, как нежно прикасалась к ее телу. Она закрыла глаза, и по щекам потекли слезы. В этот момент Майкл медленно повернул голову и открыл глаза. Она этого не видела, почувствовала лишь, как шевельнулись его пальцы у нее на щеке. Она открыла глаза и, потрясенная, увидела, что он, чуть нахмурившись, смотрит на нее.

– Принцесса, почему ты плачешь? – едва слышно произнес он.

Впервые за последние дни он заговорил.

– Это вода? – просипел он, глядя куда-то за спину Бриане. Она поспешно схватила с ночного столика стакан воды, поднесла к губам Майкла и помогла ему попить.

– Ты у себя дома, в Лондоне, – сказала ему Бриана, когда он напился, а она поставила обратно стакан. Она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли у него лихорадки. – Тебя привез сюда твой кучер.

– Давно?

– Три дня назад, – прошептала Бриана, и голос у нее предательски дрогнул.

– Иди ко мне.

– Я не могу. Тебе нельзя.

– Вот еще. Я хочу, чтобы вы трое были со мной. Господи, у меня в глазах троится.

Она невольно рассмеялась сквозь слезы, испытывая неимоверное облегчение от только что случившегося. Он будет жить! Он ее узнал!

– Я люблю тебя, – прошептал Майкл. Мир вокруг заиграл всеми цветами радуги.

Потом он закрыл глаза и снова заснул. Но дышал он ровно и спокойно, лицо слегка порозовело. Как ей хотелось верить, что самое страшное позади.

Он умер.

Давно. Бог создал ангелов, а еще Он создал преисподнюю. Для таких, как он. В преисподней нельзя было пальцем пошевелить, и он никак не мог сосредоточиться, вспомнить, кто он такой. Майкл проснулся от невыносимой головной боли. Оказалось, она у него туго перевязана, правое плечо еще туже забинтовано, мысль о том, что надо что-то срочно сделать, заставила Майкла попытаться сесть на постели.

В камине горел огонь. Майкл сосредоточился и смог сфокусировать взгляд на мужчине в очках, стоявшем около кровати. На нем был темный костюм и белая манишка. Ударивший в нос запах карболки вернул его к действительности. Майкл оторопело смотрел, как человек в черном деловито наполняет шприц какой-то жидкостью. И тут он понял, что ему собираются сделать инъекцию морфия.

Он сел на постели, перехватил руку врача, державшую шприц, и с силой сжал ему кисть.

– Клянусь, если вколешь эту дрянь мне еще раз, я сломаю тебе руку. Брось шприц.

– Полагаю, мой внук выразился более чем ясно, доктор. – Знакомый голос заставил Майкла повернуть голову, и он увидел в кресле по ту сторону кровати свою бабушку. – Оставьте нас.

– Но, ваша светлость...

– Я думаю, сейчас мой внук для меня никакой опасности не представляет.

Майкл приподнялся на локте. Его наготу прикрывала одна лишь простыня. Он попробовал вспомнить, что здесь делает его бабушка, и решил, что у него снова начались галлюцинации.

– Как вижу, Джеймс, ты по-прежнему темпераментен и непредсказуем, – фыркнула она. – Ты уже дважды пытался убить Бланшара. Неудивительно, что тебя боятся как огня.

Майкл подозрительно сощурился. Похоже, это не галлюцинация. Впрочем, он вполне мог мучиться в преисподней и в то же время воображать, что это Англия. Помотав головой, он огляделся. Нет, это действительно его комната. Теперь надо вспомнить, как он здесь оказался, а самое главное – почему. Он никак не мог вспомнить, что с ним случилось.

– У тебя тяжелое ранение в голову. Бланшар говорит, что ты можешь не помнить многое из того, что с тобой случилось.

Нет, он вспомнил бы все, если бы не эта боль во лбу и в висках, пульсирующая, мучительная, от которой хочется скрежетать зубами и лезть на стену. Майкл чертыхнулся и, осторожно спустив ноги с кровати, процедил сквозь зубы:

– Где моя жена?

– Джеймс! Ты же не собираешься встать сейчас с постели. На тебе даже штанов нет! – повысила голос бабушка.

Майкл остановился и принялся размышлять. Размышлял он довольно долго и в конце концов пришел к выводу, что на этот раз бабушка права. Вдруг комната закружилась у него перед глазами. Он, вероятно, слишком быстро для первого раза начал двигаться. То, что его могли увидеть голым, ему было в высшей степени наплевать, гораздо хуже, что он пока не может передвигаться.

– Где Бриана?

Бабушка, опираясь на свою неизменную палку, поднялась с кресла и встала рядом с его кроватью.

– Она упрямая девчонка, без понятия о послушании и уважении. – Бабушка дернула за шнурок звонка у изголовья. – Она от тебя не отходила чуть ли не с первых минут, как тебя сюда привезли. И сейчас без задних ног спит в соседней комнате, и то лишь потому, что доктор Блан-шар дал ей снотворного. – Бабушка побарабанила пальцами по ручке своей палки. – Дважды приходил констебль, а потом инспектор из Скотленд-Ярда. Твоя жена их к тебе не пустила. Насмерть стояла. – Она поморгала и добавила: – Твоя мать очень надеялась, что ты никогда не вернешься в Англию.

– Зато вы нисколько не сомневались в обратном. – Майкл поморщился и потер пальцами висок.

– Боже мой, Джеймс. Столько лет прошло. А ты так и остался своенравным мальчишкой.

Он заметил, что бабушка довольно тяжело опирается на палку. Не то что раньше. Что и говорить, весь дом хранил память о поколениях его предков. От присутствия бабушки в голову полезли приятные мысли о теплом сидре, святках и большой семье, которой уже никогда не собраться вместе.

– Ты сменил фамилию, – сказала бабушка. – Тебе, может, не по душе твое происхождение, но все равно придется занять место во главе семейного стола, притом с герцогиней по правую руку. – Старая вдова проковыляла к двери. – А коли ты уж эту самую герцогиню сподобился сюда привезти, то я полагаю, она понимает, какая на ней лежит ответственность. Твой старший брат подарил мне моего первого праправнука через девять месяцев после своей свадьбы.

– Бабушка? Бабушка обернулась.

– Я не люблю, когда суют нос в мою жизнь.

– Знаю, мой мальчик. – Она помолчала и лукаво усмехнулась, словно знала секрет, неизвестный ему. – Но я всегда считала, Чарлз, что Каролина тебе не пара.