Путешественница

Глава четвёртая

«Здравствуй, Хьюго!

Сейчас ночь, и недавно я села в поезд, который везёт меня из Читы во Владивосток. Решила купить билет в купе, чтобы провести остаток пути в максимальном комфорте и спокойствии. С соседями повезло: женщина лет тридцати с небольшим и её дочь, девочка лет десяти. Четвёртое место пока пустует. Я должна была ехать на верхнем месте, но девочка уступила мне своё, нижнее, ей очень хотелось ехать наверху. Так что я вообще по-барски еду, и это хорошо, потому что в пути предстоит провести ещё пятьдесят семь часов.

Давно с тобой не говорила: прошедшие две недели были настолько насыщенными, что я засыпала, едва моя голова оказывалась на подушке. Хьюго, Сибирь — это нечто волшебное. И в Сибири мой способ путешествия пришлось изменить. Я редко передвигалась на электричках, чаще пользовалась поездами и автобусами.

Можно бесконечно говорить о Сибири и Забайкалье, но несоизмеримо лучше побывать здесь самому и увидеть всё собственными глазами. Полноводные реки, магические горы, огромные расстояния, раздолье.

Я влюбилась в Новосибирск, его здания и мосты, влюбилась в Обь. Мой номер в отеле был расположен на седьмом этаже, и это позволяло мне любоваться огнями города каждую ночь.

Потом Барнаул, часть Алтайских гор. Глядя на синеватую дымку и заснеженные вершины, я вспоминала Альпы и Утлиберг, нашу с тобой первую прогулку, первый разговор. Ещё когда мы были на смотровой площадке, я знала, что влюбилась в тебя. Влюбилась без всякой надежды на взаимность. Мне нравятся горы, в них есть какая-то неразгаданная тайна. Наша с тобой тайна принадлежит горе Утлиберг, там она и останется, навеки неразгаданной.

Я отвлеклась, прости! Хакасия, Саяногорск, Енисей. И вновь горы. Хьюго, даже если ты живёшь рядом с Альпами, увидев хоть раз Саяны, ты уже не сможешь забыть их никогда! Это настолько прекрасно, что замирает сердце, становится трудно дышать и совсем не хочется говорить. Я даже рада была, что не слышу, потому что меня не отвлекали. Никто и ничто. Только я и гигантские горные хребты.

А потом Байкал… Жаль, не удалось побыть с ним наедине, подольше насладиться видом его прозрачной глади, — слишком много туристов. Не хотелось уезжать.

Иркутск, величественная Ангара. Сопки Читы. Мне удалось увидеть лишь малую часть азиатской части России, только то, что наиболее известно, у всех на слуху. То, что хоть раз в жизни нужно увидеть обязательно.

Знаешь, Хьюго, я всё-таки устала. Устала и очень соскучилась по маме, папе, Кате и Варе. Но это приятная усталость, огромный опыт и кладезь воспоминаний. Я научилась надеяться только на себя, ориентироваться в незнакомых местах, никуда и никогда не опаздывать. Научилась быстро засыпать в незнакомых местах, следить за своими вещами.

Научилась есть в незнакомых местах, стирать, приводить себя в порядок… Где-то было комфортно, где-то совсем по-спартански. А где-то и удобства в виде ветхой деревянной конструкции (извини за подробности). Меня теперь сложно чем-либо напугать или удивить.

Я вышла на финишную прямую. Далее только Владивосток, в котором я остановлюсь на несколько дней, а потом, скорее всего, самолёт на Москву. Потом день-два в Москве, и домой. Меня ждут мои родные, переживают, скучают.

Так вот, Хьюго, теперь, когда я вышла на финишную прямую, поняла, что снова счастлива. Возможно, не так, как раньше, когда могла слышать. И не так, как тогда, когда ты обнимал меня, дарил мне свои поцелуи, дарил всего себя. Теперь я счастлива по-другому.

Но у меня осталась ещё одна мечта. И пусть несбыточная, но всё равно она есть. Я очень хочу, Хьюго, я мечтаю ещё хотя бы один раз увидеть твои глаза и услышать твой голос. Хочу, чтобы твои глаза и твой голос хоть на несколько секунд превратились из моих воспоминаний в мою реальность…».

* * * * * * * * * *

Поезд прибывал на железнодорожный вокзал Владивостока около десяти часов утра по местному времени, и Илона встала пораньше, чтобы успеть привести себя в порядок, пока к местам общего пользования не выстроилась очередь. Большинство пассажиров ещё мирно спали под стук колёс, в вагоне было тихо. Впрочем, в их вагоне всегда было довольно спокойно, это плацкартные вагоны иногда напоминают цыганский табор. Илона перестук колёс теперь не слышала, но всё равно хорошо спала в поездах.

Перекинув через плечо вафельное полотенце и держа в руках пакет с принадлежностями для умывания и чистки зубов, Илона вышла из туалета и повернула к своему купе. Сделав пару шагов, она вдруг остановилась. Илона жила в полной тишине, да и не видела вокруг ничего подозрительного, но не могла избавиться от уверенности, что где-то рядом вот-вот случится беда.

Оперативно закинув вещи в своё купе, которое располагалось неподалёку, и оставшись только с поясной сумкой, которая была всегда при ней, Илона быстро вышла в тамбур, потом прошла место стыка вагонов, миновала ещё один тамбур. Следующий вагон был плацкартный. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Илона толкнула дверь туалета, и та вдруг подалась.

В тесном пространстве между так называемым унитазом и раковиной, какой-то коренастый бритый мужчина пытался совершить нечто очень плохое в отношении совсем юной темноволосой девушки. Илона успела увидеть только полные ужаса раскосые глаза девчонки и смуглую широкую ладонь, закрывающую девушке рот.

Илона прыгнула на спину преступнику, изо всех сил сжав его шею обеими руками. От неожиданности он отпустил девушку, и Илона увидела, как та широко открыла ставший почти квадратным рот. Противник пытался стряхнуть Илону и повернуться, но она всегда была высокой, довольно статной и сильной девушкой. Вцепившись в его шею подобно обезьяне, она пыталась толкнуть его головой в стену.

Илона понимала, что если никто не придёт им на помощь, то дело плохо, мужик достаточно крепкий. Вся надежда была на девчонку, которая, похоже, голосила, подобно сирене. Илона держалась из последних сил, когда неожиданно в уши ударил очень громкий визг, довольно противный и страшный, на одной ноте. А ещё пыхтение и хрип. Девчонка продолжала верещать. Ну она и поорать! С ума можно сойти.

Вдруг что-то случилось. Илону кто-то резким движением отцепил от «бритого», она оказалась в коридоре возле туалета. Следом за ней из туалета «достали» девчонку, а в туалете началась возня. Илона смотрела на двоих высоких крепких парней, одетых в светлые майки и спортивные шорты, и пыталась понять, почему парни кажутся ей знакомыми.

Амбалы, откуда-то взяв наручники, приковали «бритого» к какой-то металлической рейке и быстро испарились в неизвестном направлении. Если бы не «бритый» в наручниках, Илона бы решила, что парни ей померещились.

Через минуту началась суета, шум нарастал. Прибежала испуганная проводница, пассажиры. Темноволосая девчонка рассказывала всем о том, как пошла умывался, а «бритый» подкараулил её, не дал закрыть двери, напал.

Кристоф и Макс были счастливы, что Михаэль смог раздобыть для них документы, позволяющие жить в России длительное время и свободно передвигаться на любом виде транспорта. Они официально находились здесь в длительной командировке. А ещё они были очень рады, что не поехали, как обычно, на машине. Расстояние было слишком большое, и надёжнее было поехать с фройляйн Илоной в одном поезде, хоть и в разных вагонах.

Парни путешествовали в СВ, в двухместном купе. Они могли спокойно общаться и обсуждать дела на родном языке, не вызывая к себе повышенного интереса. А ещё они были очень рады, что тогда, в отеле, Максу удалось прикрепить одно из устройств к поясной сумке фройляйн Илоны.

Как и случается всегда, испытание поджидало парней в самом конце поездки: фройляйн Илона оказалась в эпицентре детективной истории…

… Потом девчонка рассказала всем о том, как Илона пришла ей на помощь, и о двух здоровенных парнях, — светловолосом и рыжем, — которые успокоили слишком активного типа. Вскоре откуда-то появились полицейские, начали задавать вопросы девчонке и Илоне, и только тогда Илона поняла, что она всё прекрасно слышит.

* * * * * * * *

Не так себе представляла Илона знакомство с Владивостоком, но сегодня её радовало даже то, что прямо с поезда их с Юлей (так звали девушку, которую Илона пыталась спасти) препроводили в отдел полиции. В течение нескольких часов девушки рассказывали о том, что случилось, читали и подписывали свои показания, оформленные документально.

Юля считала Илону своей спасительницей, а Илона была отнюдь не уверена, что, не подоспей вовремя те два парня, история закончилась бы настолько благоприятно.

Задержанный оказался рецидивистом, который не так давно освободился, отбыв срок за разбойное нападение. Он был из тех, кому всё равно, вернётся ли он обратно в места не столь отдаленные, и как скоро это произойдёт. Но теперь статья ему светила совсем уж не авторитетная, тем более, Юле было всего шестнадцать лет.

Поскольку Юля была несовершеннолетней, в полиции давала показания в присутствии отца, который как раз приехал к поезду, чтобы встретить дочь. Юля села в поезд вчера вечером, возвращалась от старшего брата, у которого гостила. Брат проводил её и дождался отправления поезда, а отец должен был встретить, однако зло подстерегало девушку прямо в вагоне.

Кстати, двух амбалов, спасших девушек, найти так и не удалось, — как в воду канули. Девушки даже не успели сказать им слова благодарности.

Если Юля считала своей спасительницей Илону, то Илона, напротив, считала Юлю своей спасительницей: как бы странно ни звучало, но из-за страшной ситуации, в которой оказалась Юля, а также из-за мощи её лёгких, Илона вновь начала слышать.

Пока они находились в полиции, Илона с наслаждением прислушивалась к каждому слову, каждому звуку, порой закрывая глаза. Она наконец-то слышала и свой голос, когда отвечала на вопросы.

Когда речь в очередной раз зашла о двух парнях, перед глазами Илоны вдруг встало воспоминание: Новосибирск, отель, ресепшен, два парня, которые говорили по-немецки, а она помогла им в поисках памятника Александру III. Это совершенно точно были они! Ну и ну. Как они могли оказаться в одном поезде с Илоной, спустя две с половиной недели? Что за странные совпадения?

Одни загадки… Но почему-то радостно, и такое ощущение, что она вступила в какую-то совершенно новую фазу не только в путешествии, но и в жизни.

Илона не стала говорить полицейским о том, что видела спасителей много раньше и в другом городе. К делу Юли это отношения явно не имело, а к Илоне могло привлечь излишнее внимание. Ей же хотелось как можно скорее выйти на улицу и начать настоящее знакомство с Владивостоком.

Как выяснилось, отец у Юли по национальности кореец, а мать русская. Отца зовут Джоно Юн, соответственно, Юля — Юлия Юн. Как показалось Илоне, очень экзотично и красиво.

Джоно жил в России с начала девяностых, приехал учиться и влюбился в русскую девушку Лиду. Юля была младшим ребенком в дружной интернациональной семье. Кроме дочки, Джоно и Лидия вырастили троих сыновей.

Обо всём этом Илона узнала, когда Джоно вёз девушек домой. Узнав о том, что Илона — путешественница, Юля и её отец даже слушать ничего не захотели об отелях и хостелах, они уговорили Илону принять их приглашение, остановиться у них. Семья Юн жила в довольно просторном доме, и желанной гостье выделили отдельную комнату. Илоне было неудобно, тем более, что от денег хозяева отказались категорически, даже обиделись, когда Илона хотела заплатить, но решающим аргументом стало то, что в получасе ходьбы от дома семьи Юн был расположен Амурский залив. Против такого Илона устоять не смогла.

Братья Юли были женаты и жили отдельно, так что в распоряжении девушек был весь дом. Правда, дома они почти не сидели, поскольку Юля была на каникулах. Глядя на Юлю, Илона часто вспоминала Катю, которой тоже было шестнадцать лет, и ностальгировала.

Правда, Юля и Катя были схожи по характеру примерно так, как похожи между собой сахар и перец, сыр и мел. Такой бойкой и энергичной девушки, как Юля, Илона до сих пор не встречала.

«Здравствуй, Хьюго! Вот уже два дня, как я живу во Владивостоке, но событий произошло столько, словно прошло два года. Вчера утром в поезде, при необычных обстоятельствах, я познакомилась с девушкой Юлей и теперь арендую комнату у нее дома. Ну как арендую? Денег с меня не берут, да ещё носятся со мной, как с писаной торбой, даже неудобно. Джоно и Лидия, — родители Юли, — очень гостеприимные, добрые и весёлые. А с Юлей вообще не соскучишься!

Но самое главное… Хьюго, ко мне вернулся слух! Теперь, когда я говорю с тобой, слышу сама себя, и даже не считаю себя слегка сумасшедшей. Мне приятно и радостно, что я говорю с тобой. Жаль только, что ты не можешь мне ответить. Возможно когда-нибудь я всё же решусь и позвоню тебе с какого-нибудь незнакомого номера. Теперь-то имею возможность. Говорить ничего не стану, только послушаю тебя. Хотя бы пару слов, Хьюго.

Сегодня мы с Юлей сходили в платную клинику, я посетила сурдолога и отоларинголога. Оба врача уверяют, что со мной всё полностью в порядке. Врачи удивились моей истории, но сказали, что иногда в медицинской практике случается и не такое. Я спросила, что же делать с группой инвалидности. Сказали, можно пройти комиссию по месту жительства досрочно, если будет направление из своей поликлиники. Я ведь здорова, Хьюго, и это главное.

Потом мы с Юлей были в парикмахерской, мне нужно было подкрасить отросшие корни. А потом ходили на Амурский залив, гуляли по набережной. Погода сейчас, в конце июля, здесь стоит тёплая и мягкая. Завтра пойдём гулять по городу, я просто жду не дождусь. А вечером опять на залив. Как там красиво, Хьюго! Особенно, на закате. Жаль, что я не могу разделить это зрелище с тобой.

А ещё хочу попросить у тебя прощения за свою ложь, Хьюго! Я обманула тебя, сказав, что ты мне не нужен. Это была такая ложь, от которой мне больно даже сейчас, когда я настолько счастлива. Прости меня, любимый мой…».

* * * * * * * *

Вечером, после ужина, когда девушки собрались на залив, родители Юли спросили, не помешают ли они, если составят компанию. Итак, на залив отправились вчетвером.

Юля с родителями купались, а Илона просто сидела на берегу, закрыв глаза и подставив лицо тёплому ветру. Ей не хотелось купаться, она была счастлива и так. С некоторых пор она часто закрывала глаза и прислушивалась к разным звукам. Сейчас это был шум волн — волнующий, волшебный звук, пробуждающий мечты и запретные мысли.

В какой-то момент кто-то опустился рядом с Илоной на низкую скамеечку, и девушка подумала, что сейчас энергичный и звонкий голос Юли разрушит очарование момента. Илона не могла слушать Юлю без улыбки, потому улыбнулась заранее, не открывая глаз.

— Надеюсь, я не помешал твоему отдыху?

Это голос, довольно низкий, но ближе к баритону, чем к басу, без хрипотцы, чуть-чуть медленно и старательно выговаривающий слова по-русски, пришёл в реальность Илоны прямо из её запретных мечтательных мыслей.

Илона открыла глаза. Нет, ей не показалось. А она уж думала, что от всепоглощающего желания видеть и слышать Хьюго к ней пришла новая напасть: слуховые галлюцинации. Мало ли что.

Хьюго был в тёмной футболке, джинсах и кроссовках, на крепкой смуглой руке — часы. Он так смотрел на Илону, что она на несколько секунд растерялась от огромного счастья и сильного смущения. Всё же они не виделись почти полгода. Хотя Хьюго совсем не изменился, только немного осунулся.

— Оказывается, меня ещё можно удивить, — заговорила, наконец, Илона, но почему-то по-немецки.

— Привет, Илона, — Хьюго придвинулся ближе, протянул руку и легко коснулся большим пальцем губ Илоны, очертил их контур. — Говори, пожалуйста, со мной по-русски, а то я совсем потеряю… привычки.

— Навыки, — Илона поймала его руку и легко коснулась губами его ладони. Она окончательно поверила в реальность происходящего. — Здравствуй, Хьюго! Вот и сбылась моя самая главная мечта.

Руки Илоны погрузились в тепло ладоней Хьюго, он посмотрел на кольцо, которое когда-то подарил, и наконец, прижал девушку к себе, целуя, и не в силах остановиться.

Потом они все вместе отправились в гостеприимный дом семьи Юн, поужинали, Илона собрала вещи, и Хьюго увез её к себе в отель. Хозяева предлагали и ему остановиться у них, однако у Хьюго были очень большие планы в отношении Илоны, и он не хотел ни смутить ненароком добрых хозяев, ни сдерживаться сам. Илона, которая всё прекрасно понимала, полностью поддержала его.

Конечно, им было не до сна, и волны страсти сменялись волнами разговоров. Сначала Илона подробно рассказала о том, как провела эти пять с половиной месяцев. Как заболела, потеряла слух, боролась, потом чуть не опустила руки, а потом отправилась на поиски самой себя.

Затем Хьюго рассказывал о том, как три с половиной месяца прожил полном несогласии с самим собой, хаосе, безысходности.

— Больше всего я мечтал о том, чтобы бросить всё, а особенно, глупую гордость, сесть в самолёт и отправиться к тебе. Прижать тебя к себе, просить прощения. Но как только вспоминал твои слова о том, что я тебе не нужен, не мог сдвинуться с места, словно цепи были на ногах и на руках.

— И каша в голове, — улыбнулась Илона.

— Как это?

— Ну а как иначе объяснить тот факт, что настолько умный и проницательный человек поверил в мою глупую ложь, в этот детский лепет о мифическом женихе?

— Я очень люблю тебя, и я боялся всего на свете. Ты меня сделала уязвимым. А потом ты меня сделала сильным. Я всё понял, когда было поздно. Ты прекрасно справилась сама. Скажи, а теперь я нужен тебе? После того, как ты справилась сама?

— Очень нужен, Хьюго! Потому что я люблю только тебя, я не забывала о тебе ни на секунду, как ты и говорил.

— Но ты всё-таки сбежала!

— Я бежала не от тебя. Хотела вернуть саму себя, а бежала всё это время к тебе. Почему ты всё же решил приехать ко мне? И когда решил?

— Решил, потому что хотел этого больше всего на свете. А импульсом стало известие о твоей болезни. Хотя этот Скворцов хотел рассказать о твоём замужестве. Но я не поверил ему и прилетел в Белгород в конце мая. Два месяца назад.

— Ого! А ведь это я пустила ложный слух о своём замужестве. Очень уж хотелось, чтобы ты знал о том, что я не страдаю. Я была уверена, что Скворцов сразу помчится «радовать» тебя.

— Забудь об этом никчёмном человеке. Я уволил его. И Ребров теперь просто управляющий. Я не смог простить им всем того, как они с тобой обошлись. Теперь фирма Реброва — часть компании «Райс».

— Ну и хорошо. И хорошо, что ты не уволил всех.

— Только Скворцова.

— А как ты нашёл меня? Неужели вышел на мою семью, и они мне ничего не рассказали об этом?

— Твои мама и папа ничего не знают. Мне помогали твои сёстры, я встретился с ними и убедил их.

— Даже Катю?!

— Её было убедить труднее, — улыбнулся Хьюго. — Но в итоге она первая согласилась пересылать мне фотографии, которые они получали от тебя. И пообещала ничего тебе не рассказывать о нашем с ними уговоре.

— Вот это да! Хотя я всегда догадывалась, что твой дар убеждения не знает границ. А что было потом?

— Потом мы приехали в Тамбов, но птичка уже упорхнула. Дела требовали того, чтобы я вернулся в Цюрих, а догнать тебя на этих… электричках не представлялось возможным. Ты просачивалась, как песок сквозь пальцы, убегала дальше и дальше. Мы с Михаэлем, тем самым, который звонил тебе, решили оставить в России двоих наших сотрудников, Кристофа и Макса. Парни долго преследовали тебя, упустили в Казани, потом не могли напасть на след. Твои перемещения сначала казались абсолютно нелогичными, бессистемными!

— Это из-за пересадок. Но когда-то они меня всё же настигли? И я догадываюсь, где именно. В Новосибирске?

— Откуда ты знаешь?!

— Очень уж заметные парни. Говорили на немецком. Я помогла им в отеле. А вчера утром они вдруг оказались со мной в одном поезде прямо у Владивостока! И появились в самый нужный момент.

— Илона, это было ужасно! — Хьюго помрачнел. — Я чуть не поседел, ругал себя последними словами. Понимаю, что иначе ты не могла поступить, да и стресс сказался благоприятно на твоём здоровье. Но…Я вчера впервые пожалел о том, что принял решение не прерывать твоё путешествие. Извини.

— Прощаю, — Илона улыбнулась и обвила руками шею Хьюго. — То есть, ты контролировал ситуацию, начиная с Новосибирска? Значит, меня как-то вели?

— Ты слишком умная девочка, Илона! Это опасно для жены.

— Для чьей жены? — поддразнила Илона.

— Это опасно для меня — иметь такую жену. Но я не хочу другую жену, только тебя. Да, тебя постоянно прослушивали.

— Ужас просто, Хьюго! Я со стыда сгорю! И как после этого верить?!

— Ты должна верить. Это было нужно для твоей безопасности. А я не шпион, и не позволю себе такого в отношении тебя больше никогда!

Илона, вдруг вспомнив что-то, вспыхнула и спрятала лицо на груди Хьюго.

— Что такое, любимая? — он уже догадался о причине её смущения.

— Подслушивать нехорошо! Как не стыдно, Хьюго?!

— Представь себе, совсем не стыдно. Это было прекрасно! Об одном жалею — многое пропустил.

— Значит, ты мог остановить меня ещё в Новосибирске, но принял решение дать мне завершить начатое?

— Да, хотя это было сложно, очень сложно. Но я должен тебе доверять.

— Хьюго… — из глаз Илоны потекли слёзы. — Спасибо тебе огромное! Это самое лучшее и правильное, что ты мог сделать для меня тогда.

— Но я сделал это с одним условием: начиная с сегодняшнего дня, мы будем путешествовать только вместе!

— Я согласна. Это ещё одна моя мечта, очень большая!

— Ещё на два дня останемся здесь, Илона. Потом полетим в Москву, а оттуда — в Белгород, к твоим родителям. Я буду просить у них твоей руки. И ты покажешь мне белые горы. Потом мы улетим в Цюрих, и свадьба будет там. Твои родные прилетят на свадьбу, об этом не волнуйся, Михаэль организует всё. А уже потом мы полетим туда, куда прикажешь: в Сибирь, в Поволжье, на Байкал… Покажешь мне всё, что хотела показать. Это и моя большая мечта.

* * * * * * * *

Спустя две недели, середина августа.

… - Наконец-то нам удалось сбежать! — Хьюго устроился за рулём спортивного автомобиля. — Торжество продолжат и без нас.

Улыбаясь, Илона смотрела на человека, который несколько часов назад официально стал её мужем. Она впервые видела Хьюго в смокинге, и просто не могла отвести от мужа восхищённого взгляда. Теперь из украшений у Хьюго были не только часы консервативной модели, но и обручальное кольцо.

Сама Илона выглядела потрясающе в свадебном платье и с искусно уложенными волосами, потому Хьюго долго целовал жену, прежде, чем они, наконец, поехали.

— А куда мы сбегаем, любимый?

— Неужели не узнаёшь место?

— Ты забыл? У меня топографический кретинизм, — улыбнулась Илона.

— Ха-ха! Очень смешная шутка, — язвительно сказал Хьюго, но не смог сдержать смех. — Это будет нашей семейной шуткой.

Остановив машину, он достал из пакета две объемные куртки и одну из них протянул Илоне.

— Это чтобы не замёрзнуть. Сейчас мы поднимемся на Утлиберг. Мы должны разгадать нашу с тобой тайну, любовь моя!

Илоне и Хьюго суждено прожить вместе долгую и счастливую жизнь. В их семье появятся четверо детей, — двое сыновей и две дочери, — которые потом подарят своим родителям множество внуков. Несмотря на большую занятость домом и семьёй, Илона всегда будет помогать мужу в делах его компании. Несмотря на большую занятость в бизнесе, Хьюго всегда будет находить время для путешествий с женой.

Больше книг на сайте — Knigoed.net