Путеводная звезда

3

Кармело ломал голову над проблемой, которая встала перед ним ребром. Конечно, он мог бы опять нанять очередную няню через агентство… Но какую уже по счету? К тому же Робертино смотрел на всех агентских нянь косо. Он просто не любил их. Нет, тут надо искать какое-то другое решение. Он пил чашку за чашкой черный кофе и думал, думал до тех пор, пока наконец не придумал. Его лицо расплылось в довольной улыбке; он принял душ, в который можно было попасть прямо из кабинета, и приготовился к работе. Обе стрелки на часах почти уже слились с цифрой 9, и Мэри должна была появиться в офисе с минуты на минуту.

Когда она пришла, Кармело сразу пригласил ее в кабинет. Он не привык ходить вокруг да около того, что его беспокоило или волновало, и всегда говорил о наболевшем напрямую, без обиняков. По его убеждению, это был кратчайший путь к взаимопониманию между людьми.

— Мисс Коул… Мэри, мне нужна твоя помощь, — сказал он.

Вместо сексапильного темно-зеленого платья, в котором она была вчера в ресторане, сейчас на ней был элегантный строгий костюм… А то платье с глубоким вырезом удивило и приятно поразило его. Он никогда бы не подумал, что она может носить одежду, так смело открывающую ее прекрасное тело. Когда они проходили к своему столику в дальнем углу ресторана, он слышал, как кто-то из делегатов сказал шепотом своему соседу: «Повезло же мужику иметь такую помощницу!» Разумеется, после такого комментария Кармело стал смотреть на Мэри с еще большим вниманием и интересом.

— Какая помощь? — настороженно спросила она, и ее брови взметнулись вверх вопросительной дугой.

— Присматривать за Робертино, быть его няней. Может быть, у тебя есть кто-нибудь на примете? Или, может, ты сама взялась бы за это дело? А пока ты будешь заниматься с Робертино, на твоем месте могла бы поработать — разумеется, временно, до твоего возвращения — какая-нибудь другая секретарша из нашей же компании…

— Робертино — твой сын?

— Да.

— Но почему ты просишь меня стать его няней?

— Потому что его нынешняя няня подала заявление об уходе.

Ее пронзительно голубые глаза негодующе вспыхнули, и Кармело подумал: черт возьми, почему он не замечал эту чарующую голубизну раньше? Нежная голубизна, наполненная гневом, придавала ее глазам особое очарование. Эти глаза могли свести с ума любого мужчину.

— Я квалифицированная секретарша, а не сиделка по вызову, — возмутилась Мэри. — И у меня нет никакого желания тратить жизнь на ухаживание за чужими детьми.

Кармело и не надеялся, что она согласится с его предложением сразу. Он знал, что должен будет приложить огромные усилия, чтобы убедить ее пойти ему навстречу. Но в ее ответе обнаружились такая твердость и непреклонность, а в голосе прозвучал такой металл, что он вмиг потерял всякую надежду склонить ее когда-нибудь на свою сторону. Возможно, ему следовало оставить ее вообще без выбора: или соглашайся на новую работу, или… Нет, если он сделает такое резкое движение, перед ним возникнет мрачная перспектива потерять эту женщину и как секретаршу, и как потенциальную няню для сына. Поэтому Кармело Аличени решил изменить тактику. Спокойным голосом он спросил Мэри:

— Ты работаешь и поэтому вынуждена каждый день уезжать от Алекса. Но тебе это жутко не нравится, не правда ли?

— Еще какая правда! — кивнула она.

— В таком случае предлагаю способ решения не только моей, но и твоей проблемы. В принципе, Мэри, проблемы у нас с тобой одинаковые: тебе не хватает времени для общения со своим сыном, а я уделяю мало времени своему сыну. То есть, по сути дела, проблема у нас одна, общая. Так вот в чем суть моего предложения. Вы с Алексом переезжаете в мой дом, будете жить у меня. Таким образом, вы сможете всегда общаться друг с другом. Одновременно ты будешь держать в поле зрения моего сына, будешь присматривать за ним. При этом я смогу время от времени поручать тебе выполнение какой-то работы для компании, и чтобы выполнить ее, тебе вовсе не нужно будет ехать в наш офис. Ты будешь иметь возможность работать, так сказать, на дому.

По мнению Кармело, это было бы самое простое и самое надежное решение их общей проблемы, связанной с детьми. Однако у Мэри на этот счет было иное мнение. Выдержав долгую паузу, она сказала:

— Мистер Аличени, чего я хотела бы меньше всего, так это жить с вами под одной крышей. Мы с Алексом счастливы и довольны той жизнью, которая выпала на нашу долю. Я люблю свой маленький домик. Почему же я должна отказываться от него? Кстати, раз уж мы заговорили о домах, где твоя жена? Почему она не может заняться воспитанием собственного ребенка?

Глаза Кармело потухли, когда в его памяти вдруг всплыли самые черные дни прожитой жизни. Он тихо сказал:

— Моя жена умерла. А от своего дома тебе и не нужно будет отказываться; ты можешь сдать его в аренду. — Заметив по ее глазам, что она заколебалась, он добавил: — Сядь. И подумай опять о выгодах, которые сулит мое предложение.

Вчера вечером, когда они возвращались на машине из Нью-Йорка в Нью-Рошелл, от его внимания не ускользнуло то, как она шарахнулась от него, стоило ему лишь слегка прикоснуться губами к ее щеке. Видимо, кто-то до основания разрушил ее веру в мужчин, и он не хотел своим поведением добавлять горечи к ее и без того горькому жребию.

— Мне срочно нужна женщина, которая могла бы присматривать за моим сыном, — продолжил Кармело. — Ты же знаешь, сколько времени я отдаю компании. Мой бедный мальчик видит меня от случая к случаю и то недолго.

— Тогда почему бы тебе самому не работать в домашнем режиме?

Это был логичный вопрос, и ему пришлось давать ей логичный ответ:

— Я бы с удовольствием, но если я решил превратить «Трансатлантик шиппинг» из загнивающей компании в процветающую, мне следует больше находиться на капитанском мостике этого корабля, чтобы я мог держать руку на пульсе всех текущих дел.

— Сколько времени, по твоим прикидкам, я должна буду выполнять роль няни Робертино?

— Трудно сказать. Возможно, до тех пор, пока я не найду для него няню, которая согласится работать у меня в доме на постоянной основе. Во всяком случае, в деньгах ты от этой роли ничего не потеряешь, уверяю тебя.

— А если я не понравлюсь твоему сыну?

— Обязательно понравишься.

Мэри Коул всегда находила общий язык с людьми, и Кармело бывал сам тому свидетелем. Ее отличали смелость и спонтанность в поступках, общительность и раскованность при налаживании любых контактов. На вчерашней конференции он заметил, с какой легкостью она вступала в разговор с другими людьми. По существу, с некоторыми делегатами она вела себя даже более непринужденно, чем с ним. И это не нравилось ему, потому что… В самом деле: почему? Неужели потому, что он теперь ревновал ее к любому мужчине? Но с каких пор он стал испытывать это чувство по отношению к своей секретарше?

— Вообще-то было бы, пожалуй, неплохо, если бы, прежде чем мы решим вопрос с няней окончательно, ты познакомилась с Робертино, — сказал он и неожиданно улыбнулся.

В последние недели Кармело Аличени улыбался очень редко. Он испытывал слишком большие перегрузки на работе, очень мало спал, на него не переставало давить бремя тяжелых воспоминаний, и все это не могло не отражаться на настроении и психологическом состоянии Робертино. Если ему удастся уговорить Мэри взять под свою опеку его сына, то это станет для мальчика лучшим праздником за многие-многие месяцы. Конечно, без нее ему будет нелегко в офисе, потому что она была невероятно эффективной и ответственной помощницей. Однако благополучие сына значило для него гораздо больше, чем все остальное в мире.

— Мы закончим сегодня работу пораньше, и я привезу тебя к себе домой, чтобы ты познакомилась с Робертино, — решительным тоном сказал он.

— Не могу, потому что Алекс сегодня играет в футбол, а я стараюсь никогда не пропускать матчи с его участием. На время его игры я становлюсь футбольным фанатом — болею за него и его команду, подбадриваю их, кричу и аплодирую, когда они выигрывают…

Кармело нахмурился и пояснил ей ситуацию:

— Бриджет, нынешняя воспитательница Робертино, покидает мой дом в конце этой недели. В оставшиеся дни я должен во что бы то ни стало подыскать сыну новую няню… А что, если после футбола? Приезжай вместе с Алексом сразу после матча. Мальчикам будет интересно познакомиться.

— Какой возраст у Робертино? — спросила Мэри, и он понял, что она оценивает ситуацию.

— Ему семь, хотя выглядит он чуть постарше своих лет.

— У него есть «Трэк-энд-трэйнз»? — А как же.

— Тогда я уверена, что Алекс поладит с ним, — сказала она и слегка улыбнулась.

Ее ответ, а вернее, тональность ответа вселили в него надежду, что в конечном итоге она согласится с его предложением.

Мысли кружились в голове Мэри, как водоворот в реке. Как ей поступить? Что ответить Кармело? Ее первой инстинктивной реакцией было все-таки отвергнуть его предложение. Слишком много горечи пришлось ей вкусить в прошлом, чтобы снова быть вовлеченной в какие-то личностные отношения с мужчиной. Нет, лучше уж поддерживать отношения с Кармело в сугубо профессиональных, деловых рамках. Так для нее будет гораздо спокойнее. Но сможет ли она держаться в этих рамках, если переедет к нему и станет жить с ним под одной крышей?

Положив ему на стол очередную кипу писем и телеграмм на подпись, Мэри спросила:

— Каким транспортом я могу добраться до твоего дома?

— Тебе не нужно добираться до меня никаким транспортом. Я сам заеду за вами после футбольного матча.

Но они встретились до окончания игры. Кармело вместе с Робертино приехали пораньше на стадион, где проходил матч. Они без особого труда отыскали на трибунах Мэри и, подсев к ней, тоже стали болеть за команду Алекса.

— Как ты догадался, что игра проходит именно на этом стадионе? — спросила она Кармело.

— Сориентировался по гулу голосов болельщиков, — ответил он.

Мэри с улыбкой взглянула на темноволосого, черноглазого мальчика, сидевшего рядом с ним, и спросила:

— А это, наверное, твой сын?

— Угадала. Робертино, перед тобой леди, о которой я говорил. Она будет заботиться о тебе, когда уедет Бриджет.

Мальчик серьезно посмотрел на Мэри и сказал:

— Мне не нравится Бриджет. Она слишком громко кричит.

— Алекс очень хочет познакомиться с тобой. — Она тепло улыбнулась мальчику.

Когда Мэри сообщила сыну, что они, возможно, переселятся в другой дом, он сначала расстроился, а потом обрадовался, особенно после того, как узнал, что в этом другом доме живет его ровесник, с которым можно играть.

— Когда мы встретимся с вашим сыном, мы сможем вместе играть в разные игры, — заметил Робертино. — Одному мне скучно, все быстро надоедает. А где, в какой команде играет Алекс? Футбол мне нравится. Я бы с удовольствием поиграл с ними.

Ее поразила легкость, с какой семилетний мальчик изъяснялся по-английски. Как и его отец, он говорил на чужом языке так же свободно и правильно, как на родном — итальянском. А вот Алекс даже еще не начинал изучать какой-либо иностранный язык.

— А разве в твоей школе нет футбольной команды? — обратилась к Робертино Мэри.

— Команда есть, но мне никогда не разрешали играть в ней. Папа всегда занят работой, а из моих воспитательниц, которые занимались мной, никто не любил футбол.

Мэри взглянула на Кармело. Уголки его губ опустились, и он покачал головой, дав ей понять, что ничего не знал о футбольных пристрастиях сына. Повернувшись опять к Робертино, она сказала:

— Ну, а мне футбол тоже нравится. Так что попросись в футбольную команду своей школы, и я буду приходить на все ваши матчи для поддержки тебя и всех остальных игроков.

Когда матч с участием Алекса закончился, Мэри хотела было отвезти сына домой, чтобы он мог принять душ и переодеться, но Кармело настоятельно предложил ехать всем к нему домой, и уже через несколько минут оба мальчика, разместившись на заднем сиденье «шевроле», тараторили друг с другом, как давние знакомые.

— Кажется, они уже нашли общий язык, — пробормотал Кармело.

Мэри кивнула и сказала:

— Алекс по натуре очень общительный мальчик, он легко сходится не только со сверстниками, но и со взрослыми.

Четверть часа спустя они подъехали к месту обитания Кармело Аличени. Хотя дом, в котором он жил с сыном, стоял совсем недалеко от шоссе, водителям и пассажирам проезжавших машин он не был виден, потому что от дороги его заслонял довольно высокий холм, поросший к тому же смешанным лесом и густым кустарником.

Обиталище мистера Аличени представляло собой довольно прочный особняк, построенный из красного кирпича и деревянных плах. На вид ему было лет двести, не меньше, то есть его возвели на самой заре американской истории. Часть передней стены и обе боковые были увиты буйно разросшимся плющом. Высокие печные трубы, напоминавшие стволы пирамидальных тополей, упирались своими железными шляпами, казалось, в самое небо. От каждого окна тускло отражались прощальные лучи предзакатного солнца.

— Особняк не принадлежит мне, я взял его в аренду, — сказал Кармело, заметив, с каким благоговением и восторгом рассматривает Мэри необычное старинное сооружение. — Я наткнулся на этот дом-крепость, когда подыскивал в здешних местах какое-нибудь подходящее жилье. Но, по правде говоря, у меня никогда не было времени, чтобы найти более современный и удобный дом, поэтому в конце концов я решил осесть здесь. Постепенно я привык к этому молчаливому свидетелю нашей истории, беспристрастному наблюдателю семейного счастья или любовных драм многих поколений людей, живших в его стенах. Так что теперь мне нравится жить в этом особняке, и я начинаю подумывать о том, чтобы выкупить его.

Робертино и Алекс еще несколько минут назад выскочили из машины и, подбежав к главному подъезду особняка, стали дожидаться взрослых. Кармело и Мэри не спеша обошли весь дом, разговаривая вполголоса, а когда увидели сыновей, замолчали. Неожиданно Мэри почувствовала себя неловко оттого, что приехала сюда с боссом, оттого, что ей придется войти в его дом, а потом, может быть, даже переселиться к нему и жить с ним под одной крышей. И все-таки: почему он решил использовать ее как няню? Ведь это совсем не ее профиль. Няней она могла быть только для собственного сына.

В предложении Кармело был, пожалуй, лишь один заманчивый аспект, о котором Мэри уже не раз думала: если они с Алексом переедут в особняк Аличени, она сможет уделять сыну больше времени и внимания. Ей уже не нужно будет просить Флору посидеть с ним, когда он придет из школы или когда босс попросит ее задержаться после работы в офисе, чтобы перепечатать какой-нибудь срочный документ. Размышления над этим заманчивым аспектом предложения босса всегда вызывали у нее почти сияющую улыбку. Радостно улыбнулась она и сейчас, когда они с Кармело остановились перед обоими мальчиками.

Не успели все четверо войти в дом, как Робертино, а вслед за ним Алекс ринулись по лестнице на второй этаж посмотреть на развернутый гигантский «Трэк-энд-трэйнз», о котором всю дорогу рассказывал сын Кармело. Мэри как вкопанная стояла в прихожей и в благоговейном молчании скользила глазами сначала по дубовой винтовой лестнице с резными перилами; потом перевела взгляд на витражи, от которых цветным веером отражались лучи заходящего солнца, а затем стала разглядывать незнакомые ей старинные акварели, украшавшие стены гостиной.

Спустя несколько минут Кармело взял ее под руку и по длинному коридору провел в огромную, удобную кухню. У плиты стояла полногрудая женщина средних лет, она что-то жарила на сковородке.

— Добрый день, мистер Аличени, — поприветствовала она хозяина. — Я не ждала вас так рано. И Бриджет думала, что вы приедете попозже. Она пошла на свидание со своим дружком.

Вдруг Кармело нахмурился, его черные брови тяжело нависли над темно-карими глазами, и он произнес сухим, жестким голосом слова, прозвучавшие как приговор:

— Очень хорошо, что она покидает нашу обитель. — Затем он подошел поближе к кухарке и более мягким тоном добавил: — Эннора, хочу представить тебе Мэри Коул, которая заменит Бриджет. Мэри, это Эннора Пламб, моя экономка.

— Добрый день, Эннора. — Мэри протянула женщине руку. — Я приступлю к исполнению своих обязанностей лишь на следующей неделе. Но Кармело решил заранее показать мне дом, чтобы я имела представление о месте своей будущей работы.

— Полагаю, вы уже познакомились с Робертино? — спросила экономка.

Мэри кивнула и сказала:

— У меня, как и у Кармело, тоже есть сын, и он примерно такого же возраста, как Робертино. Мальчики могут хорошо подружиться. А сейчас они наверху.

— Понятно. Дай-то Бог, чтобы было так. Я надеюсь, вы продержитесь у нас дольше, чем все предыдущие воспитательницы.

Мэри взглянула на Кармело и заметила в его глазах легкое раздражение. Может быть, она вызвала в нем недовольство тем, что назвала его по имени в присутствии экономки?

— Пойдем, — резким тоном произнес он, — я покажу тебе остальные помещения.

На первом этаже она увидела его кабинет и заглянула в пять разных по величине комнат для гостей. Наверху размещались шесть спален с отдельными ванными; Кармело поочередно распахнул перед ней двери двух комнат, уже выделенных для нее и Алекса, а потом показал свою спальню. Чердак особняка был превращен в просторную мансарду, в которой они обнаружили Робертино и Алекса, увлеченно возившихся с «Трэк-энд-трэйнзом». В наборе было так много всевозможных железнодорожных компонентов, что даже человек без финансового или коммерческого образования наверняка мог бы сообразить, что их общая стоимость выражалась кругленькой суммой.

— Мамочка, — возбужденно воскликнул Алекс, — ты только посмотри на все это!

— Игрушка — просто чудо, детка, но нам пора уже уходить.

— Нет! — громко запротестовал ее сын. — Давай побудем здесь еще чуток. Ведь мы только-только пришли.

— Скоро ты переедешь в этот дом и сможешь жить в нем и играть с вагончиками и светофорами сколько тебе захочется. А сейчас пойдем, сынок. Нам надо…

— Оставь ребятишек в покое, — спокойным голосом прервал ее Кармело. — Зайдем лучше в кабинет и обсудим твои новые обязанности.

— Очень хорошо. — Она сердито посмотрела на него, а когда они уселись на стулья в комнате, отделанной дубом, спросила: — Какие из моих слов, произнесенных в кухне, так рассердили тебя?

— Я не сержусь на тебя. — Он покачал головой. — Меня раздражает Бриджет. Она даже не догадывается, что я не буду нуждаться в ее услугах уже с сегодняшнего вечера. Я мог бы позволить ей доработать до конца договорного срока, но она слишком вольно ведет себя, будучи при исполнении обязанностей в моем доме. Я бы уволил ее даже прямо с этой минуты.

— Но я не могу заменить ее так скоропалительно, — заметила Мэри. — У меня еще уйма дел перед переездом.

— Каких, например?

— Прежде всего, я должна разобрать все вещи и упаковаться, — ответила она. — Затем надо оплатить счета, подыскать съемщика коттеджа, сообщить всем друзьям, знакомым и в первую очередь родителям, куда я переехала…

Ее родители жили в штате Род-Айленд, где она выросла и откуда после окончания университета переселилась в Нью-Рошелл. После того как у нее появился ребенок, Мэри стала навещать «предков» лишь по выходным дням и по праздникам, да и то нерегулярно. Но ей часто звонила мать, которая хотела знать все: как ее дочь управлялась со своими обязанностями на работе и дома, здоров ли Алекс и почему она не захотела жить в родительском доме? Интересно, что же она скажет любимой дочке, когда узнает, что та собралась переселяться в дом к своему боссу?

— Я могу дать соответствующее указание — и все твои заботы в связи с переездом будут как рукой сняты, — заверил ее Кармело. — Ты не потратишь на них ни своих сил, ни времени.

— Конечно, ты мог бы помочь мне, но я предпочитаю решать свои проблемы сама. — Ее голос был лаконичен и сух. — Разве только ты возьмешь в свои руки сдачу коттеджа, если, разумеется, захочешь, а всеми остальными делами я займусь сама.

Неожиданно нервы ее напряглись, мысли опять стали скакать, суетиться, путаться, и Мэри подумала: разумно ли она поступает, собравшись жить в доме этого мужчины? И не замыслил ли он для нее эту работу няни специально, чтобы потом, когда настанет удобный случай, ему было легче заманить ее в постель?

— О чем ты сейчас думаешь? — вдруг спросил он.

— А почему ты спрашиваешь?

— У тебя такой вид, будто ты считаешь, что я строю в отношении тебя какие-то коварные планы.

О Боже, неужели она такая прозрачная? Мэри почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и словно откуда-то издалека услышала едва узнаваемый собственный голос:

— Ты далек от истины, как небо от земли.

— Мэри, у тебя очень выразительное лицо — разве ты не знала об этом? По нему видно, что творится не только в твоей душе, но и в голове.

— И тем не менее ты делаешь в отношении меня очень поспешные и абсолютно ложные выводы, — категорическим тоном парировала она его утверждение. — Меня не интересуют мужчины вообще, а тем более их планы, да еще и коварные… Кстати, ты заметил, как взглянула на меня твоя экономка, когда я назвала тебя по имени?

— Возможно, ее озадачил тот факт, что ты вошла в мой дом без всяких предварительных проверок и формальностей. Причем вошла вместе со мной. — После коротенькой паузы он добавил: — Уверяю тебя: не многим людям удается так быстро сблизиться с моей персоной. Потому что я постепенно пришел к выводу, что шапочные знакомства и запанибратство никак не оправдывают себя.

— Выходит, я оказалась в этом смысле своего рода исключением? — спросила Мэри.

Уголки его рта тронула легкая ухмылка, и он сказал:

— Возможно.

— Интересно, а почему?

— Ну… скажем так: я счел, что неформальность в наших отношениях улучшит взаимопонимание между нами.

— А взаимопонимание будет способствовать тому, что я стану работать с еще большей отдачей, так? — подпустила она безобидную шпильку и не смогла сдержать улыбку.

— Мэри, я не думаю с утра до вечера только о работе. Когда я не сплю, мои мысли на девяносто девять процентов, может быть, действительно связаны с работой. Но, с другой стороны, в моих жилах, как и у всех нормальных людей, течет горячая кровь, в душе борются страсти, а в сердце рождаются чувства. Я вовсе не бесчувственный робот, Мэри.

Помолчав, она сказала:

— Итак, каковы же будут мои новые обязанности?

Обменявшись мнениями, Кармело и Мэри договорились, что она будет отводить и забирать Робертино из школы, составлять для него меню и в случае отсутствия Энноры готовить еду, проверять выполнение домашних заданий и следить за тем, чтобы у него всегда был в запасе комплект чистого белья и одежды. Уборка помещений, поддержание в доме чистоты и порядка целиком и полностью ложились на Эннору Пламб и местную девушку, приходившую делать уборку два раза в неделю.

— Есть ко мне еще какие-нибудь вопросы? — спросил в конце их беседы Кармело.

Мэри покачала головой.

— Хорошо. Договорились. Значит, ты приступаешь в воскресенье?

— В воскресенье. И то лишь к вечеру мы только еще переберемся сюда, — уточнила она. — За выходные я должна успеть все окончательно собрать, упаковать и приготовить к погрузке в машину.

Кармело кивнул, довольно улыбнулся, пожал ей руку и сказал:

— Спасибо, Мэри. Я очень высоко ценю твой поступок, все твои действия. Ведь, переезжая ко мне, ты от многого отказываешься, многим жертвуешь.

Когда от прикосновения его руки женщину бросило в жар, тонюсенький голосок, проснувшийся в глубинах ее души, как бы невзначай шепнул ей, что, изменяя географию жизни, она жертвовала не только своим скромным коттеджем и привычным стилем существования. Переселяясь в особняк Кармело Аличени, она лицом к лицу сталкивалась с серьезной опасностью пожертвовать своей свободой.