Путеводная звезда

Глава 16

Утром Андрею стало хуже. Он метался, в бреду повторял слова на незнакомом языке, звал меня, шепча горячечными губами: «Эва…. Эва…. Моя звезда…»

А я…. Все, что я могла – вновь и вновь смачивать тряпицу в прохладной воде, обтирать ею его собранное из острых углов лицо и молить Заступницу, чтобы не дала сгинуть.

И не важно, что свой выбор я уже сделала – жив Георгий или нет, я была и оставалась его женой, главное, что Андрей не заслуживал такой смерти. В бою – да. От старости, окруженный детьми и внукам, но не вот так, в затерявшемся в лесу охотничьем домике, да на охапке сена.

- Давай, я сменю тебя, - в очередной раз подошла ко мне Амира.

Отдыхать она так больше и не легла. Я, кстати, тоже, не в силах смириться с мыслью, что он может умереть, пока я буду спать.

- Я сама, - грустно улыбнулась я ей, меняя тряпицу на его лбу.

Надеялась, что Амира отойдет, но она продолжала стоять рядом, глядя то на меня, то на окно.

Ставни были открыты, солнце пробивалось сквозь еловые лапы.

Буря закончилась на рассвете, но капли шелестели по крыше до сих пор, срываясь с хвои и стремясь к напитанной влаги земле.

- Это все из-за серебра, - неожиданно произнесла она, протянула фляжку. – Дай ему.

Я взболтала содержимое, пытаясь разобрать, как много осталось, усмехнулась… горько, осознавая, что на день не хватит, но все-таки вытащила пробку.

- О каком серебре ты говоришь? – спросила, когда в его приоткрытый рот упало несколько капель.

- О магическом, - забрала она у меня фляжку.

Бросив взгляд на Андрея – питье он сглотнул, но изменений я пока не заметила, вопросительно посмотрела на Амиру.

– Месторождение нашли лет семьдесят тому назад, но тщательно скрывали, - она вздохнула, отошла к окну. – Настой больше не действует. Не жилец он….

Я и сама это понимала – чувствовала, как тоньше становится ниточка его жизни, но все еще верила. В его ли силы?! В благость ли Заступницы….

- Так что там с серебром? – не позволяя себе отчаяться, спросила я. Пока билось его сердце, пока была хоть слабая, но надежда….

Дрожь прошла по его телу, Андрей дернулся, изгибаясь, застонал…. Не думая, что делаю, накрыла его собой, прижала к полу. Амира тоже подбежала, упав на колени, зажала голову.

Не успела я ничего сказать, как она, зубами вытащив из фляжки пробку, вылила ему остатки жидкости в рот.

- Зачем?! – вскинулась я, с ужасом наблюдая, как та забурлила, покрывая его язык, губы, бурой пеной.

- Это его последний шанс! – прикрикнула Амира, продолжая удерживать его подбородок. – Это оно и есть! – добавила с каким-то надрывом.

Я не сразу поняла – еще одна судорога скрутила тело Андрея, вытянув дугой, сделав каменным, но когда он вдруг расслабился, опал, буквально растекся под тяжелым тулупом, кивнула, догадавшись, о чем она сказала.

За магическое серебро платили золотом, за один грамм давая десять. Оно избавляло от ядов, залечивало раны, возвращало силы, позволяя бороться с болезнью. А еще из него делали амулеты, которые значительно увеличивали категорию мага, использовавшего их вместо накопителя.

Ценили темный металл и ювелиры, пряча в его влекущую, глубокую черноту ослепительно белые алмазы. Украшения, достойные императриц….

Эти мысли мелькнули и пропали, оставив после себя горький осадок. Словно именно этот повод для войны был грязным, недостойным….

А другие?!

- Можешь отпускать, - Амира тронула меня за руку. Поднялась, прихватив плечи, потянула, понуждая встать. – Он – уснул, - улыбнулась грустно, когда я посмотрела непонимающе.

Я перевела взгляд на Андрея. Лучше выглядеть он не стал, да и дыхание было все таким же рваным, но он действительно спал, а не провалился в очередное беспамятство.

- Оно так и действует, - когда выполнила молчаливую просьбу, заметила она.

- Но… - услышав в ее словах недосказанность, уточнила я хрипло.

Так хотелось лечь и закрыть глаза, избавляясь от всех свалившихся на меня бед. Просто ненадолго закрыть глаза, позволив мягкой, щедрой темноте забрать все невзгоды, сомнения. Всю накопившуюся в моей душе боль….

- Ему нужен маг-целитель. И чем быстрее, тем лучше, - не стала меня успокаивать Амира. – Магическое серебро – не панацея, хоть и способно творить чудеса. Да и немного его было в настое, иначе….

Она отвернулась.

Коса растрепалась, несколько прядей выбились, раскидав по спине паутину…. Паутину, в которой я запуталась, без надежды выбраться.

- Зачем мне знать про серебро? – я заставила себя не смотреть, как черные волоски рисуют на ее рубашке странный рисунок.

- Не хочешь поесть? – кивнула она на котелок.

Я – хотела, но от одной мысли, что буду заталкивать в себя пищу, когда здесь, в этой же комнате, совсем рядом со мной умирает Андрей, становилось тошно. От желаний тела, от той беспомощности, которая с каждой минутой чувствовалась все острее и острее….

- Нет! – твердо произнесла я, вновь опускаясь на пол. Я не могла помочь, но могла хотя бы просто находиться рядом.

- В горах немало магов, но сильные – редки, а магическое серебро требует мощного дара….

Амира так и стояла спиной ко мне, но я – кивнула, вспомнив про степняков, упоминавшихся в одном из писем Андрея. Кочевники….

Жизнь магов меня не интересовала, но тут и не захочешь, а услышишь то здесь, то там. Да и Георгий как-то в разговоре сетовал, что в султанате с каждым годом все больше становится высокоуровневых магов.

И вроде нас они не трогали - если кто и подвергался набегам, то Аркар, но общая граница имелась, так что настороженность казалась оправданна.

- Получается, что у вас серебро добывалось и уходило караванами в степь. Там его обрабатывали и….

- Часть возвращалась обратно, - повернулась она ко мне, - оставшееся шло на продажу.

И опять я согласно опустила голову.

Степняки и горцы не враждовали. Для одних – бескрайние пески и редкие оазисы, для других…. Для других была высь, из которой до неба только дотянуться. Снежные вершины и поросшие лесом склоны. А еще буйные реки, дерзкий, свободолюбивый нрав и законы, в которых честь и коварство переплетались так тесно, что и не разберешь.

- Но все тайное рано или поздно становится явным, - моя улыбка была грустной.

- Да, - вздохнула Амира. Отошла к лавке, села… тяжело, устало. – У нас у самих всегда было неспокойно: каждый из князей жаждет видеть себя среди трех старших, а тут еще и ваши прознали про месторождение, потребовали торговать и с ними. Им – отказали. О последствиях тебе известно. Война, которая закончилась браком сына князя Лазариди и дочерью графа Суворова.

- И мы начали получать магическое серебро… - я коснулась лица Андрея. Оно пылало, но показалось, что уже не так сильно.

Сменила тряпицу, не очень-то и рассчитывая на ее ответ.

Поторопилась….

- Нет, - Амира качнула головой. – Это было условием мира, но один из князей слова не сдержал. В отместку ваш император приказал казнить своего новоявленного подданного.

Она произнесла это спокойно, а я на миг закрыла глаза. От жестокости мира. От жалости к той, неизвестной мне женщине, пошедшей на эшафот вместе с мужем. От ненависти к тем, кто играл их жизнями….

- Так зачем мне знать про серебро? - посмотрела я на Амиру. Перевела взгляд на Андрея, тут же вспомнив о Сашко и Георгии….

Я многого не понимала, но во всем происходящем теперь видела иной смысл. Страшный! Безжалостный! Способный перемолоть в прах чужие судьбы….

Моя была в их числе!

- А ты еще не догадалась? – она нахмурилась, довольно отчетливо напряглась, чуть склонив голову, словно к чему-то прислушиваясь.

Потом резко поднялась, наклонилась вперед, выглядывая в окно. Я подскочила тоже, подошла, встав рядом.

Мой ответ – нет, не догадалась, так и не прозвучал.

Из-за деревьев к дому выехало несколько всадников.

Испуг был коротким. Всадники еще не подъехали, как им навстречу из-за навеса вышел Сашко.

Когда появился и как?!

Вопросов было много. Выглядел наемник так, словно в одиночку боролся с ночной бурей.

- Крепких сыновей тебе, Махмет, - произнес Сашко, дождавшись, когда один из гостей, спешившись, подойдет ближе. – Рано вы, я ждал вестей к полудню.

- И тебе долгих лет, Сашко, - басисто, но без угрозы, отозвался тот, кого наемник назвал Махметом. Сбросил бурку на руки подоспевшего к нему воина, тронул рукой висевший на поясе кинжал. Улыбнулся в густые, ухоженные усы: - Сам просил не затягивать.

Он посмотрел на нас – от окна мы с Амирой так и не отошли, перевел заинтересованный взгляд на Сашко:

- Ты не писал, что с тобой женщины, - вроде как укорил он.

- Одна из них – Елена Струпынина, дочь Ивана. Вторая….

- Вторую я узнал, - довольно грубовато оборвал его Махмет. – Где князь?

- В доме, - Сашко бесцеремонность собеседника нисколько не покоробила. – Совсем плох.

Махмет кивнул, крикнул что-то на горском. Еще один всадник спешился и, ни слова не сказав, направился к крыльцу.

Сашко отступил, пропуская. Несколько ударов сердца, и мужчина вошел внутрь. Сделал короткое движение рукой… отскочивший от его руки шарик повис под тяжелым, серым потолком, ярко осветив комнату.

Я прикрыла глаза, а когда вновь открыла, незнакомец уже отбросил тулуп в сторону, склонился над Андреем…. Дернулась, чтобы кинуться туда, где на прелом сене лежал так и не переставший быть для меня дорогим человек, но Амира придержала, успев схватить за руку:

- Не мешай, - притянув меня к себе, твердо сказала она.

Как поставила точку….

То ли в тех страхах, что мешали спокойно дышать. То ли… нашей с ним истории.

Вывернувшись из похожих на утешение объятий, надела жилет и вышла из дома. Остановилась на небольшом каменном крыльце, окинула взглядом крошечную полянку, украшенную полосками пробивавшегося сквозь хвойные лапы света и окруженную огромными деревьями, застывшими стражами вокруг. Посмотрела на поленницу, спрятавшуюся под навесом, на наблюдавшего за мной Махмета.

Наследный княжич. В своем выводе я не сомневалась, достаточно было связать названное Сашко имя с его же словами о том, что на землях князя Лазариди я в полной безопасности.

- Хитер ты, Сашко, но со Струпыниным теперь сам будешь говорить, - Махмет взгляда от меня не отвел. Глядел изучающе и… хмурился, как если бы чего-то не понимал. – За Изверева воздастся полной мерой, но перед Иваном тебе князь заступником не станет.

- Справлюсь, - беспечно хмыкнул Сашко. Потом оглянулся: - Пожрать бы чего-нибудь. Да и женщин покормить. Ночь была нелегкой….

- То-то от тебя снегом тянет, - резко бросил Махмет, заставив меня насторожиться. – Ведь рыскал где-то….

- Ты меня в этом где-то поймал?! – не без злости отрезал Сашко. – Или, главное, виноватым сделать, а уж за что - неважно?! Так не твой князь за спасение Изверева заплатил! А второй раз меру я брать не намерен.

Пока он говорил, я торопливо сошла с крыльца, подошла ближе к Сашко, встала рядом. Не словами, всей своей позой говоря, что если наемнику и потребуется заступник, то искать долго не придется.

Что уж там было в его прошлом, я не знала, но в настоящем жизнь он мне спас. Пусть и игру свою вел, но если судить по большому счету, то Заступница не дала в обиду, когда назначила похитителем именно Сашко. Будь на его месте другой....

Думать об этом не хотелось. Да и легкости, о которой мечталось, стоило представить, как окажусь в безопасности, тоже не было. Все та же тяжесть, все те же сомнения. И все меньше надежды.

А еще вопросы….

- Да ты не кидайся в бой, как петух, - хохотнул Махмет, покосившись на меня. – Я же только предупредил…. А девица вся в Ивана. Такая же молчаливая, но грозная.

Я хотела ответить, но тут на крыльце показался тот незнакомец, которого я признала, как лекаря. Прошелся по нам быстрым, цепким взглядом, на миг дольше остановившись на мне:

- Плох он. Одному мне не справиться.

Сердце оборвалось. Все вокруг потемнело, отчаянием стерло яркие краски.

Как просто! Всего лишь несколько слов, а надежды… той, воспрявшей, воспарившей надежды, которой невольно запела душа, больше не было. Лишь понимание быстротечности жизни, ее неуловимости, зыбкости….

- Вы – останетесь! – обернулся Махмет, обращаясь к тем троим, что продолжали сидеть верхом. – Поможешь? – не дожидаясь ответа, спросил он у Сашко.

- Помогу, - коротко бросил тот. – Приведи Амиру, - тронул он меня за руку, вытягивая из черного омута.

Да вот только мог ли?!

Не говоря ни слова, вернулась в дом.

Андрей все так же лежал на сене, но дышал уже мягче, спокойнее. Да и черты лица не казались такими резкими, смягчившись умиротворением.

- Тебе лучше попрощаться с ним, - сглотнув, чуть слышно произнесла Амира.

Ее глаза были сухими, мои – тоже. И неважно, что душа вновь разрывалась от боли, истекая горячей, обжигающей кровью. Я должна была быть сильной….

Подойдя, опустилась на колени, коснулась слабой, утомленной жизнью руки… положила ладонь ему на грудь, тут же почувствовав, как торкнулось, напрашиваясь на ласку, сердце….

- Прости….

- Ты его любишь… - Амира не спрашивала – утверждала.

- Люблю, - не стала спорить я. – Благодаря Андрею узнала, как можно трепетать при звуке голоса, пылать от короткого взгляда. Как волнующе звучит имя, когда его произносит именно твой мужчина. Как невыносима тоска расставания, как сладостна надежда и безжалостна реальность.

- Но теперь ты любишь мужа, - продолжила Амира, когда я замолчала.

- Да, люблю, - подтвердила я, пытаясь увидеть Андрея другим. Сильным. Крепким…. – Не сразу поняла, что чувство, которое испытываю к нему, тоже любовь. Пусть другая, не такая яркая, скорее мягкая, ласковая, уютная, но все равно любовь. И в ней так надежно, так спокойно и уверенно…. Было…. – Я резко обернулась, но успела заметить, как она смотрела на меня. Сочувствуя и… гордясь. – Идем, - сделав вид, что ничего не заметила, направилась я к двери.

Гордость…. Сочувствие….

Первого я была недостойна, во втором не нуждалась. Это была моя ноша, я сама взвалила ее на плечи, считая, что способна вынести.

С Сашко и лекарем мы столкнулись на пороге. Те пропустили, позволяя выйти, и лишь после этого вошли внутрь.

Хотела оглянуться, но удержалась от соблазна. Ничего не исправить. Не изменить….

- Рад, что ты с нами, - Махмет подошел к Амире. – Ты приняла правильное решение.

- Я предала родича, - ровно, равнодушно, отозвалась Амира.

- Ты отказалась быть с предателем, - поправил Махмет. – И за нее спасибо,- кивнул он на меня. - Струпынин не чужой нам. Его дочь будет желанной гостьей.

Я была уверена, что Амира его поправит, назвав мое настоящее имя, но она лишь усмехнулась.

Взгляд Махмета на нас стал испытующим, в глазах появилась тяжесть, но говорить он ничего не стал, тут же направившись к дому.

Я обернулась только теперь, пытаясь в одном этом мгновении запечатлеть сразу все. И подступавший со всех сторон лес. И надежную каменную кладку, спасшую нас от непогоды. И запах… влаги, превшей под ногами хвои, смолы, щедро покрывавшей крепкие, устремленные к небу стволы, тянувшегося из открытой двери дымка… потного, болезного тела, слабости….

- Пойдем порталом, выйдем уже во дворце, - донесся до меня твердый, уверенный голос Махмета. – Я потяну….

- Потяну я, - перебил его Сашко, - ты только открой.

- Справишься?

Язвительности, как я ни пыталась ее услышать, в интонациях наследного княжича не было.

Сашко оставил его вопрос без ответа. Подошел, встал слева от меня. Лекарь с Андреем на руках пристроился рядом, разделив меня с Амирой, правую сторону «закрыл» Махмет.

Объяснять, что нам нужно делать никто не стал. Впрочем, каким именно образом мы попали на эту землю, и так было понятно.

Что сделал Махмет, я не увидела, но поляна вдруг отступила, провалившись в темноту. Потом меня ударило ветром, прямо в спину, толкнуло вперед, чтобы тут же выбросить на узорчатый, выложенный цветной плиткой пол.

На какое-то мгновение я потерялась. В ярком свете, заливавшем огромный бассейн, неподалеку от которого мы оказались. В безудержном, радостном пении птиц. В сладости воздуха, который своим жаром буквально обжег горло. В возгласах, бряцании оружия….

- Теперь вы точно в безопасности, - вывел меня из ступора Сашко.

Покачнулся… я только и успела, что придержать, но вряд ли бы справилась, не помоги мне Махмет:

- Сильный ты, Сашко, но глупый! – не так уж и осуждающе качнул головой. – Я бы и сам….

- Пятерых и умирающего? – мотнув головой, словно разгоняя туман, пробормотал Сашко. Потом посмотрел на меня уже не так осоловело: - Помните, я вам сказал, что не знаю точно: жив он или нет?

- Вы это о ком? – нахмурился Махмет, продолжая удерживать едва стоявшего на ногах Сашко.

- Помню, - чуть слышно произнесла я, оглушенная всем происходящим. Всего ночь и половина дня, а моя жизнь вновь изменилась, вернув в мир, где я могла почувствовать спокойствие.

- Тогда я действительно не знал, - как-то грустно улыбнулся Сашко. – А теперь – знаю. Он – жив.

- Но… - я вскинулась, с надеждой глядя на наемника. – Где он? Откуда ты… - Не закончила сама, проследив за его взглядом.

Обернулась и… застыла, глядя на стоявшего в нескольких шагах от меня вполне живого и здорового Георгия.

Но не только это заставило меня замереть, не двигаясь с места, но и… Алина Горская, которая весьма уверенно опиралась на руку моего мужа….

Мгновения тянулись, тянулись и тянулись. Мой взгляд. Его взгляд. И пустота, в которой остались лишь мы и… ладонь Алины, которой бережно коснулся Георгий, прежде чем отпустить ее руку.

- Эвелин? – его голос сдвинул тишину, обрушив на меня сразу все.

И звуки, которые пытались разорвать мою голову. И чувства, которых оказалось так много, что я едва ли не тонула в них, тщетно надеясь разобраться, понять, какое же из них было самым главным, самым всеобъемлющим. Радость от того, что он жив. Непонимание, почему все получилось именно так. Горечь – во всем этом так много было от обмана. И… ревность! Дикая, жгучая, ядовитая….

- Эвелин? – повернулся ко мне Махмет. Потом посмотрел на Сашко, укоризненно качнул головой: - Значит, Елена Струпынина?

- Эвелин! – Георгий шагнул мне навстречу. Смотрел не веря….

Потом заметил обвисшего на руках лекаря Андрея и выражение его лица изменилось, стало суровым, отстраненным…..

Увидела князя и Алина. Огляделась… быстро, четко, указала на укрытую ковром лавочку и приказала резко, не терпящим возражения тоном:

- Кладите сюда. И принесите мой саквояж.

Сама сняла перчатки, бросила их подскочившей девушке в традиционном горском платье….

Горечь никуда не делась, но именно в этот миг мне стало спокойно за жизнь Андрея. Если кто мог поспорить с его смертью и победить, то именно Алина.

Сильная, дерзкая, уверенная в себе…. Совсем не такая, как я.

- Я хотела бы привести себя в порядок? – развернулась я к Махмету. – Это – возможно?

Он перевел взгляд с меня на Георгия и обратно…. Не знаю, что понял… да и было ли что понимать, но в глазах мелькнуло сожалением.

Тем не менее, ответил он довольно церемонно:

- Вы – гостья этого дома, графиня. Я провожу вас….

- Я могу помочь? – остановила его Амира. – Если….

Я знала, о чем она хотела сказать. О положении, в котором оказалась. О вражде между двумя родами, оба из которых были для нее родными. О брате, открыто выступившем против старших князей….

Она многое могла поведать, но Махмет, заслужив мою молчаливую благодарность, не дал произнести ни слова:

- Это – твой дом. С возвращением.

И так это было сказано просто, без всякого пафоса, что я едва сдержалась, чтобы не разрыдаться прямо тут, на глазах множества людей.

Спас опять Махмет. Согнул руку, предлагая на нее опереться. И неважно, что я была в грязной рубахе, поверх которой надет дурно пахнущий после дождя жилет, в каждом движении наследного княжича виделась готовность удовлетворить любое мое желание.

В его руку я буквально вцепилась, совершенно забыв про манеры. Да и какие манеры, когда ноги уже не держали, а от ощущения, что Заступница, проведя через все испытания, вновь поставила перед страшным в своей неотвратимости выбором, хотелось со стоном опуститься на пол и зарыдать, вырывая из себя то отчаяние, от которого сжимало сердце.

Живой Георгий, которого я не раз успела оплакать, Алина Горская и… нежность его прикосновения!

- А князь? А Сашко? – мысль о себе отступила, стоило только вспомнить о спутниках.

- О них – позаботятся, - твердо заверил меня Махмет, предлагая продолжить путь.

Я снова сделала шаг, подчиняясь его воле, вот только дался он мне с трудом. Андрей…. Георгий….

- Эвелин!

Зря я произнесла его имя….

- Граф, - Махмет осторожно отпустил мою руку, развернулся, закрыв собой, - графиня нуждается в помощи служанок и отдыхе. Все остальное может обождать.

Судя по всему, ждать Георгий был не намерен:

- Эвелин! – повторил он, требуя моего внимания.

Несмотря ни на что, он был моим мужем. Имел право!

- Я очень устала, - так и не обернувшись, тихо и, надеюсь, спокойно, произнесла я. И повторила, не столько пытаясь убедить его, сколько до конца осознавая, какой путь проделала, прежде чем попасть сюда: - Очень устала….

- Графиня была тяжело больна, - вклинилась в наш разговор Амира. – Несколько дней горячки ослабили ее.

- Я пришлю лекаря, - в голосе Махмета явно послышалась забота. – Прошу вас, граф, давайте отложим все разговоры до лучшего времени.

Что думал об этом Георгий, я так и не узнала. Свет померк в одно мгновение, оставив меня в бесчувственной темноте, где не было ни вопросов… ни ответов на них.

- Я вижу, ты уже не спишь, - голос Амиры был мягким, уютным.

- Не сплю, - подтвердила я, чувствуя в теле необычайную легкость.

Стоило об этом подумать, как воспоминания набросились стаей голодных собак, разрывая, грызя….

Я резко села в постели, пытаясь вырваться… понять….

- А вот этого не надо! – на этот раз довольно жестко заметила Амира, тут же оказавшись рядом и прижав меня к себе. – Все в прошлом!

В прошлом ничего не было. Мы обе это знали.

- Как князь? – отстранилась я. О спокойствии говорить не стоило, но хотя бы создать видимость.

Окинула взглядом комнату, в которой находилась.

Узнаваемый горский колорит. Яркие краски, затягивающие в себя, волнующие узоры. А еще много света, который заливал все вокруг, добавляя этому миру ощущения праздника.

- До полного выздоровления еще очень далеко, - поднялась она с кровати. Отошла немного. – Алина – кто она?

Откинув одеяло, села на край. Рубашка, в которую меня переодели, была чистой, а вот тело под ней несвежим, отдавая запахом пота и лишений:

- Маг-целитель. Однажды спасла Георгию жизнь. Принимала у меня роды….

- Так они – друзья? – уточнила Амира, глядя на меня с вниманием.

Друзья?

Память оказалась услужливой, напомнив, как внимательна была Алина, пока я восстанавливалась после рождения Аленки. И о покровительстве Георгия, оберегавшего ее сына. И о просьбе, с которой магиана пришла ко мне, его жене….

И о преследовании барона Метельского…. И о выданном предписании на арест Горской…. И о Трофиме Сорове, маге-дознавателе Канцелярии розыскных дел, влюбленного в Алину….

- Мне надо принять ванну, - оставила я вопрос Амиры без ответа. – А еще… - моя улыбка была слабой, - кажется, я хочу есть.

- Кажется, она хочет есть, - шутливо передразнила меня Амира. – Еще бы не хотела, когда уже утро следующего дня!

- Утро? – не поверила я, поднимаясь. Подошла к окну, с огромный удовольствием вдохнув запах, в котором так много было сладких, цветочных ноток. – Тогда тем более, - повернулась я к Амире.

- Будет тебе ванна, - ласково глядя на меня, отозвалась она. Взяв со столика колокольчик, позвонила.

Мелодичный звук заполнил комнату, разлился, возвращая что-то такое родное, привычное…. На миг защемило сердце... тоской по тем, кто был далеко!

- Да, госпожа, - в комнату торопливо, но не суетливо вошла молодая девушка. В руках глиняная крынка и накрытая полотенцем тарелка. – Рада видеть вас в добром здравии, госпожа, - обратилась уже ко мне. Чуть присела: – Я – Лия, ваша служанка.

- Госпожу надо сделать самой прекрасной женщиной в этом доме, - опередила меня Амира. – А я пока приготовлю платье.

- А платье уже готово, - лукаво улыбнулась Лия, ставя свою ношу на стол. – Княжич Махмет приказал. Сказал, что хочет сделать приятный сюрприз для госпожи.

- Сюрприз? – слегка нахмурилась я. Звучало весьма неоднозначно.

- Приятный сюрприз, - поправила меня Лия. – Но сначала, - она вновь взяла в руки кувшин, - немного молока и лепешка.

Я все-таки разрыдалась.

Стоило опуститься в горячую воду, вдохнуть аромат драгоценных масел, как навалилось….. Прошлое, настоящее… непонятное будущее. Оно душило безнадежностью, затмевало взгляд потерями, билось в груди тоской разлуки.

Лия не утешала, просто делала вид, что не замечает, как падают слезы в воздушную пену, как вздрагивают мои плечи. Обмывала тело мягкой тряпицей, растирала разбитым в пыль песком, от чего кожа становилась гладкой и нежной. Вновь смягчала пеной и терла, терла, сдирая вместе с грязью накопившиеся усталость и отчаяние.

А я все плакала и плакала… то ли… оплакивая, то ли… смиряясь.

Успокоилась не сразу. Лия уже помогла выбраться из ванны, закутала в мягкую ткань и усадила перед столиком, чтобы привести в порядок волосы, а я все всхлипывала, радуясь, что никто, кроме служанки, не увидел моей слабости.

Ей бы тоже не стоило, но… сдержаться на этот раз у меня не получилось.

- Мне удалось смыть краску, - заметила Лия, все с той же невозмутимостью подав мне маленькие подушечки, смоченные темной жидкостью, которую налила в небольшую чашку. – Приложите к глазкам, - улыбнулась она, бросив взгляд на мое отражение в зеркале, - и они снова станут веселыми и сияющими.

Говорила она с едва слышимым акцентом, словно довольно урчала, произнося слова.

- А мне даже понравилось быть темненькой, - судорожно вздохнув, ответила я.

Сказала, лишь бы не молчать. В душе было пусто, слезы смыли все, оставив лишь одиночество и тоску.

- Да как же так, госпожа?! – вскинулась Лия, посмотрев на меня едва ли не с ужасом. – Вы такая красивая….

Она провела ладонями над головой. Подсушенные магией волосы, легли мягкой волной, окружив лицо отливающим золотом ореолом….

Солнышко! Как называли меня мама Лиза и… Георгий….

- Красивая… - чуть слышно повторила я, чувствуя, как внутри вновь все обрывается. Яростью! Жалостью к самой себе….

Аленка, Ленушка, Ленок… моя звездочка, мой огонек

Я на миг закрыла глаза, что бы тут же их открыть. Смотрела на отражение твердо и… решительно, не позволяя себе вновь скатиться в истерику, заставляя вырваться из порочного круга, в который меня затягивали расшалившиеся эмоции.

Этот мой вдох нельзя было назвать легким, но в нем больше не было того отчаяния, что травило меня своим ядом.

Гневить Заступницу….

Она выполнила все, о чем я просила. Она привела к мужу… к живому мужу!

Для меня это было и оставалось главным!