Путь к себе (СИ)

Глава 5

Глава 5

— Алина Юрьевна, доброго утра. Я к вам сегодня не с пустыми руками. Вам просили передать подарок от руководства клиники, — посмеиваясь, протянул мне объемную коробку доктор, одновременно отключая мою игру с рисованием.

— От кого именно? Пока у меня нет идей, за какие мои слова такая щедрость от ваших работодателей. Может, она вообще опасна для меня. На яды проверяли? — Спросила я, поддерживая веселый тон доктора.

— Удивлю тебя еще раз, она от того вредного проверяющего, что приезжал за документами. Ну же, открывай скорее, я сгораю от любопытства. Вареец-юнец, пусть и ставленник своих родителей, мозгами обладает.

С подобным уточнением было проще поверить в признательность одного конкретного инопланетника. Может быть, и правда, мои слова помогли его продвижению по службе. А может, это попытка заискивания перед той, кто слишком много знает. Не очень дальновидно с его стороны, но что можно взять с юнцов очень честной расы, к которой относились варейцы.

Вскрыв коробку, я увидела внутри пачку бумаги, карандаши, краски, кисти и перчатки. Все бы ничего, но предметы были из последнего поколения гаджетов. С почти бесконечным составом и с более чем миллионом оттенков. Каждый лист пласт-бумаги был многоразовый, с функцией памяти, копирования и переноса. Увеличивать размер нарисованного можно в десятки раз, и при таком зуме разглядывать десятые доли миллиметра, исправив на них то, что не нравится. Подобная техника здесь — это еще не предел. Не максимум.

— Вот это я понимаю, подарок, — восхитился Лэф. — Потянет на огромную сумму, если решишься его продать.

Предложение было не лишено смысла, однако, я не сомневалась, что смогу купить такой набор в будущем, если откажусь сейчас. Моя корысть боролась с прагматичностью, и последняя победила.

— Нет. Не буду продавать. Сама я себе не позволю подобную роскошь еще долгое время. Мне жадность не позволит подобные траты. А тренироваться в этих перчатках я смогу быстро и в любом месте. Хоть во время полета до станции.

Когда я попыталась запихнуть руку в перчатку, то обнаружила в правой из них очки — последнюю деталь для работы в новой виртуальной реальности. Теперь хоть ночью, хоть во время перерыва можно разрабатывать руки и талант.

— Ну, хорошо. Понимаю тебя. Однако, подарок, и правда, очень недешевый. Мой будет куда проще. Погоди.

Встав с моей кровати, он вышел, но вскоре вернулся с новой коробкой. Большей по размеру, чем первая.

— Здесь пара нижних костюмов, и три более широких для носки вместо одежды, как верхней, так и рабочей. Еще тут капсулы с питательными материалами на пять месяцев, с учетом привыкания. В рекомендации укажу дозировки и показания чипа, при которых стоит увеличивать дозу. Заботься о себе и своем теле. Начинай есть понемногу простую питательную массу, не увлекайся редкостями и экзотикой. Они не всегда совместимы с твоей природой. Механизм очищения, конечно сработает, но не рискуй из интереса к инопланетным диковинкам.

— Спасибо, доктор Эрено, вы спасаете меня от огромных трат, — искренне поблагодарила я, понимая, что теперь смогу снимать два месяца ту койку с ящиком для имущества, на которую наметилась.

— Знаю. Но продолжу наставлять, пока у нас есть еще время, — он покачал головой, и улыбка на его губах погасла. — Все пайки, что тебе будут давать в полете, собирай. Они пригодятся на будущее и помогут прилично сэкономить. Вся еда, что тебе полагается, тобой уже оплачена. Это не подарки. Не ваши комплименты от повара. Не хочешь есть сегодня, отложи на будущее. Питательные пайки не меняют вкуса, запаха и цвета, сколько бы не пролежали. Хоть несколько лет. Не раздавай их, пока не сможешь купить вместо каждого по коробке взамен.

— Я умею считать деньги, можешь не стращать меня голодом. Все эти риски я уже представляю себе, и даже успела пореветь по этому поводу. Теперь смогу представить, как опасно разбрасываться даже крохами и комплиментами от повара.

— Нет, не умеешь, — разочарованно покачал головой Лэф. — По крайней мере, не так, как это привыкли делать мы в нашем времени. Ты знаешь, как оперировать большими суммами, а не копейками. Живи впроголодь, питаясь витаминным напитком и этими капсулами, и не траться на воду или вещи. Чем их больше, тем более желанная ты добыча. Может не убьют, но ограбят точно. Я знаю, что ты планируешь жить в коробке, так мы называем на нашей станции койки с решетками вместо шторок. Не храни там все это. Пусть у тебя с собой будет постоянно перчатка с очками. Используй ее, лишь закрывшись от всех. В ящике держи вещи и дозы на неделю. Остальное положи в ячейку у охраны станции. Они берут меньше банков, но украсть у них намного сложнее.

— Хорошо, у меня не особо много информации о реальном положении дел за пределами больницы. Что еще? Мне действительно важна твоя помощь.

— Что еще…

Доктор растрепал волосы, почесав шишечки на затылке. Звук был такой, словно ногтями скребут по рогам большого парнокопытного. Он тяжко вздохнул:

— Много всяких мелочей. Общайся с работодателями, но не заключай долгих договоров. Недельные, а лучше двух недельные — для клининга самое то. Не дольше. Иначе ты не сможешь уйти от недобросовестного работодателя, если того потребуют обстоятельства. Пусть они за тебя постоянно думают и тревожатся, не уйдешь ли ты от них, если сможешь найти более выгодные условия труда. Но ты должна быть старательной и очень милой. Пусть они за тебя держатся, а ты работай так, словно тебе это нравится. Приучи себя думать о том, что это твой собственный путь, и на данный момент он единственный. Ты его выбрала здесь, в этих стенах, сама. Тебя на него не толкали, не убеждали стать уборщицей. Ты это понимаешь?

— Да. Но это будет не просто. Я не могу мгновенно перестроиться, позабыв прошлое, столь тщательно вами восстановленное. Думаю, пройдет немало времени, прежде чем я смогу принять новое время полностью. Столь долго в клинике вы меня продержать не сможете. Да и какой смысл жить в тепличных условиях?

— Но ты и не стала бороться за свои нарушенные права. Имела права и не стала их отстаивать до конца. А значит, выбрала драить за другими полы. Ты же понимаешь мои слова целиком, не частично? — с невеселой и даже осуждающей улыбкой пожурил меня мой всепонимающий доктор.

— Доктор Лэф, я взвесила риски и посчитала свои шансы на безоговорочную победу. Представила, как отнесутся ко мне наследники той земли, которую, конечно же, никто бы не смог оставить в изначальном виде за прошедшие века. После подобного я легко выбрала курс. Драить полы я буду с улыбкой и, если потребуется, напевая задорную песенку. Я справлюсь. Но не стану врагом для тех, кто успел построить дома на моей бывшей земле. Не стану их врагом. Нет.

— Очень надеюсь на то, что ты правильно сейчас поступаешь. На самом деле меня подобное тревожит. Сам твой полет без чей-то помощи и поддержки, — покачав головой, он выдохнул, постарался взять себя в руки. — Тебе предстоит долго лететь в огромной металлической коробке вместе с кучей иначе выглядящих существ. Наблюдай за ними, читай в сети, и помалкивай. Не касайся никого руками и не разговаривай ни с кем.

— Это так важно?

— Да. То, что для тебя простая приветливость, для некоторых рас признание в любви или предложение себя в дар. Пока не закрепишься на станции, подтвердив свое гражданство, будь тенью себя прежней. Настоящей Алины Юрьевне сейчас лучше начать обучаться нашему быту. И делать это очень быстро.

— Крайне важно, — кивнув, я постаралась свести все в шутку, пока опять не разревелась от страха и неопределенности. — Я согласна. Алина Юрьевна тебя услышала и поняла. Ни с кем не говорить, никого не касаться. Доктор, я смогу справиться с вашим миром. Вы еще будете мной гордиться.

— Очень на это рассчитываю. Ведь ты обещала подарить картину. И я хочу одну из самых удачных, а не первую попавшуюся, — Лэф старался шутить, и это у него получалось не особо лучше моего.

В мои планы входило отыскать самого безобидного путешественника. Возможно, семью, уверенно смотрящую на окружающих. А потом, прицепившись к ним хвостиком, передвигаться по кораблю. Думаю, что в отсеке на двести коек-коробочек найдется такая компания. Они должны быть гражданами со стажем, а значит, есть шанс, что меня не тронут по аналогии с ними. Конечно, мое собственное гражданство активировано, но пока не закреплено.

Отбросив сомнения, я опять улыбнулась собеседнику.

— Ну, теперь, когда слишком впечатлительный мужчина расщедрился на очень нужный мне подарок, я смогу тренироваться постоянно. Может, и времени на обучение потребуется на порядок меньше. Пара-тройка лет, а не десятилетия.

— Именно. Осваивай тело и складывай постепенно вещи, — указав на коробку, подаренную им, сказал доктор. — Тут есть удобный походный рюкзак. Не новый, но проверенный и спасавший меня множество раз. Новый дарить опасно, он привлечет к тебе слишком много внимания. Как и эти волосы. Слишком красивые и длинные. Сорта, сделайте с ними что-нибудь.

— Конечно, доктор, — мгновенно отозвалась сиделка. — Раз сегодня день подарков, я тоже преподнесу кое-что. Пусть в моих распоряжениях нет лишних средств, но я в силах помочь с работой. Вернее, с ее последствиями.

— Я не знаю, что сказать, — растерялась я.

Небогатая сиделка, и та готова мне что-то подарить. И ведь она это делает не из-за своих обязанностей, а от чистого сердца.

— Ты не должна, Сорта.

— Но я хочу. Труд уборщицы, это не только сложно, но и сопряжено с потоотделением, — она протянула мне коробочку с металлическими шариками. — Это ионный душ, и его силы хватит, чтобы ты очистила разом и тело, и одежду, что на тебе. На станциях и планетоидах с водой дела обстоят плохо.

— Она права. Нет ни прачечных, ни привычных тебе ванных комнат. Бери и помалкивай, иначе твоих средств не хватит на сухую стирку и собственную очистку. Ты должна быть красивой и приятно пахнущей при любых обстоятельствах.

— Спасибо за поддержку, доктор Лэф, — улыбнулась Сорта, продемонстрировав свои острые зубки. — Второй шарик имеет косметическое назначение. Прокручивай его в руках, нанося, как крем, на кожу, причем его можно наносить и на тело, и на лицо. Третий шарик может заживлять мелкие ссадины, мозоли и потертости. Опять же, зажимаешь в ладонях или прижимаешь к месту, где нужна помощь, и ждешь секунд десять.

— А четвертый, как я понимаю, это духи? — спросил доктор, усмехнувшись. — Давай я уберу из него приятный аромат и заполню антисептиком. Так будет намного полезнее. Работа ведь разная бывает, и чистотой она будет сверкать, когда ты с ней закончишь.

— Конечно, она хочет! Духов там немного, ведь набор и ко мне попал не новым. Подарила одна из прошлых опекаемых, пару лет назад. Она же подарила на свою выписку более новый, а этот просто стоял долгое время без дела. Вам он будет полезнее, чем мне. Ведь к моим услугам каждый раз либо клиника с ее средствами, либо дом очередного заказчика.

— Раз возражений нет, тогда я на время заберу его и заполню все картриджи под завязку, — удовлетворено кивнул самириц, забирая себе коробочку с шариками. — У меня есть кое-какие знакомые. Они смогут не повредить и наладить их работу. Будут как новенькие.

Никогда не думала, что душ будет заключен не в прохладных или обжигающих струях, а в шарике, размером с мячик для пинг-понга.

— Спасибо. Вы столько для меня делаете.

— Алина Юрьевна, все это мы делаем не бескорыстно, — рассмеялся прохвост-доктор. — Когда ты станешь знаменитой, ты сможешь отблагодарить нас. И мы подождем этого времени. Нам некуда спешить.

— Вы чудесная подопечная. Не возмущаетесь, не требуете ничего, не спорите со мной. С вами я отдыхаю, а не работаю на износ. Поверьте, у меня большой опыт, и он редко такой положительный, как с вами.

— Я обязательно отплачу вам за вашу помощь, — уверенно сообщила я, и обняла сперва Сорту, а за ней и улыбающегося доктора.

Они оба стали для первыми помощниками в новом, достаточно страшном мире. Ради них стоит постараться выбиться вперед, хоть это не будет легко. Скорее, совсем не просто.

Покидая стены клиники через неделю, я была уверена в своих силах. На подъеме распрощалась со всем знакомым персоналом клиники, и в ожидании великих свершений, отбыла в космопорт на оплаченном доктором такси. Я прошла на борт корабля, что должен доставить меня на мою станцию и верила, что все будет хорошо.

Однако, через три дня на моих глазах изнасиловали и убили девочку-хешерку. Охрана корабля прибыла на вызов, но лишь переправила остывающее, изломанное тело на нижние уровни, и пригнала робота-уборщика затереть кровь со стен и пола. Ее же убийца получил штраф. Незначительный штраф за убийство! Немыслимо. Его оштрафовали даже не за само убийство, а за то, что он посмел убить пассажирку, оплатившую половину суммы билета своим будущим трудом на корабле. Именно на эту часть недополученной стоимости билет убийце и выписали штраф. Ее насильники, в количестве пяти разных инопланетников, и вовсе не обязаны были отвечать за свои действия. По шепоткам, звучавшим со всех сторон, она сама виновата, что отправилась на столь опасное и далекое путешествие, не накопив на гражданство. А раз так, то ее судьба оказалась в руках всевышних сил, стоило ей вступить на борт. Ей и так повезло, что она долетела столь далеко без происшествий.

Именно в тот момент мне стало по-настоящему страшно. На ее месте могла оказаться я сама, если бы не купила баснословно дорогое для меня гражданство. Пожалей я средств тогда, не факт, что смогла бы долететь, да и не искал бы меня никто во всех известных галактиках.

Новая жизнь меня явно не собиралась баловать приятными сюрпризами и радостными впечатлениями. Крики несчастной еще долго звучали в моих ушах. Ведь именно я пошла на них, и оказалась прижата к стене, стоило приметившему меня насильнику протянуть ко мне руку. Его самого не система не спасла. Как животное, отведавшее крови, обросший шерстью представитель закиров уже не был простым гражданином. А может, он и вообще им не был. Такой же хешер, как и несчастная, он отличался лишь тем, что у него были дружки. Мерзавцы, как и он сам. Закон не запрещает подобную дикость по отношениям к хешерам. Он просто не учитывает отбросы галактики.

Перепугавшись не на шутку, я стала передвигаться по кораблю по строгому графику, следуя за семьей с детьми и гражданством, о чем свидетельствовали пометки, выдаваемые их чипами при получении еды из автоматов и при использовании санитарного блока для привилегированных. Для граждан с настоящих планет. Я, к примеру, в него доступа не имела. Пользовалась более простым.

Путь семьи проходил к пищевому аппарату не реже пяти раз в сутки. Но я не испытывала судьбу так часто. Мне хватало двух прогулок за едой и одного по нужде. А дети, они нетерпеливые и громкие по своей природе. Они часто просятся пройтись, перекусить, выйти в туалет и в еще с десяток мест, так что я не страдала, выжидая удобный случай. Просто внимательно слушала окружающих и выбирала подходящий момент.

В остальное время я ложилась на полку, закрывалась титановыми шторами и рисовала, используя перчатки и очки.

Массу впечатлений в моей душе вызвала и моя койка. При звучании этого слова, у меня в голове всплывало сразу два образа. Первый был из фильмов моего времени и выглядел как своеобразная кровать с жестким матрасом. А второй образ подкидывал чип, заработав после перенастройки на полную катушку и обучая меня в постоянном режиме. Сейчас койки выглядели как металлические коробы, закрепленные один над другим по три в ряд.

В койку можно было забраться, как в своеобразную полку для книг со сдвижными створками. Спрятаться от всех, плотно пристегнуться ремнями безопасности и заниматься своими делами. Звуки скрадывались, но не пропадали полностью. Выходило подобие уединения в этом муравейнике с необычными существами.

Я боялась их всех разом и по отдельности. Только потому, что слова доктора о оплаченной еде теперь казались мне не бредом, а единственным способом выжить в будущем, я продолжала получать брикеты в вакуумных упаковках. Судя по недовольству детей, вкусными они не являлись, но зато были оплаченными, и по описанию, содержали все необходимые моему телу питательные элементы. Подразделялись они по цветам и делились на восемь типов основных рас. Для людей подходили лишь в серой упаковке. Вот их-то я и утрамбовывала в рюкзак в самый нижний отдел. По размеру брикеты были похожи на шоколадные батончики из двух палочек. Своеобразные спрессованные энергетические «твиксы» отлично складывались в ряд и не выпирали из рюкзака даже тогда, когда их набралось двести штук. Я получала их по два в день, и так сто дней пути.

Выходя на станции, я пошатывалась под общим весом рюкзака. Для моего тела шесть килограмм дополнительного веса — очень много. Хотелось сбросить лишнее, но пришлось первым делом топать на регистрацию к местной службе безопасности, подтверждать прибытие и активировать отчет для завершающей стадии получения гражданства. Не хотелось терять целые сутки без возможности снять жилье и приступить к поискам работы.

Тринадцать часов в очереди показались мне вечностью. Оказалось, что только на нашем корабле прилетело более трех тысяч новых существ, как граждан, так и тех, кто собирался пересесть на другой корабль и отправиться дальше. Но прежде всем прилетевшим было необходимо пройти перепись долетевших. Они заполняли анкеты с опросниками у троих офицеров безопасности, стоя в порядке очереди. Нами же, новыми жителями, занимался один единственный работник.

Дожидались своей очереди окружающие смирно и терпеливо. Первый раз в жизни я была частью толпы, которая сносила лишения молча. Никто не требовал к себе иного отношения, не роптал и не скандалил. Возможно, им уже доводилось быть в очередях и подлиннее текущей. Я же едва стояла на подгибающихся ногах, когда мой чип просканировали и выдали опросник.

— Вы к нам надолго, Алийна Юрьевна Семириади? — безразлично уточнил офицер с острыми ушам и лысым, вытянутым черепом. Его змеиные глаза с вытянутым белым зрачком на фоне черного белка уже не пугали, как в первые дни. — Что из вашего имени первое имя, которое я должен записать основным? И как пометить два оставшихся. Подумайте хорошенько, или позже придется тратить немалые средства за перерегистрацию.

— Мое имя Алина, фамилия или имя рода предков Семириади, а Юрьевна — это дань уважения моему отцу. Его звали Юрий. Если можете, укажите его полностью и с пояснениями, если это допустимо. Я не буду ничего менять.

— Ваш вид так чтит отцов? Приятно это знать, — тонкие губы растянулись в улыбке, а глаза сверкнули на одно мгновение.

— Да, мы почитаем отцов, давших нам жизнь и поделившихся душевным теплом. Но это не означает, что матерей мы любим меньше.

— Занятно. Если хотите, я могу внести и имя вашей матери, установив его либо до, либо сразу после имени отца.

— Если можно, то я буду рада. А я буду Алина Юлия Юрьевна Семириади, — я ухватилась за идею почтить память обоих родителей, если не могу посетить могилы давно ушедших родных.

— Очень благородно с вашей стороны. Полное имя будет скрыто от всех и каждого. Можете называться просто Алийной, — его пальцы запорхали по экрану, внося корректировки. — Ответьте мне на вопрос. Если подобные роли — породившего вас мужчины и того, кто поделился с вами теплом души, исполнили два разных мужчины? Кого вы будете почитать?

— Тогда мы выбираем того, кто по нашему мнению, исполнял роль отца больше и оказываем ему уважение. Но каждый решает для себя сам, распределяя роли по своему усмотрению. Порой имя отца-героя остается с ребенком, даже если он его никогда даже не видел.

— Приятно слышать. Вы к нам надолго?

Поджидая забавный момент, когда он дойдет до даты моего фактического рождения, я следила за реакцией офицера. Пока еще он явно читал одни и те же привычные строки, и никак не мог понять, что же его смущает. Вытянутый зрачок передвигался, но никаких иных реакций не было.

— Да. Планирую прожить тут какое-то время. Возможно, несколько лет, конечно, работая во благо станции.

— А вы…. — видимо, он все-таки понял, что именно не так, и теперь я была уверена, что глаза у него светятся в моменты душевного раздрая. — Кажется, в базе вашего чипа ошибка. Он показывает, что вы родились 1.04.1976 году. Но это же невероятно.

— Нет никакой ошибки. Я, и правда, родилась в эту дату, но по исчислению потерянной звездной системы с одним единственным населенным разумным видом мире, — улыбнувшись доброжелательно, я пожала плечами.

— Вас должны были обеспечить документами с пересчитанной датой нашей системы, — нахмурился он и покачал головой.

— Нет, если на момент подписания оговора я не была мертва. Технически, конечно, — остановила я его панику. — Меня не так давно обеспечивали новым телом, согласно подписанному ранее договору, но вот пересчитать дату рождения уже невозможно. По закону вергенов, чьей колонией мы являемся при заселении.

— Или же вы окажетесь вне системы. Тогда вы правы, ошибки нет, — покивал офицер, добродушно улыбаясь. — Порой случаются подобные парадоксы. Вы уже выбрали вашу будущую профессию?

— Выбор у меня не велик. У меня нет текущего образования. Буду трудиться в уборке, но работу удаленно найти не смогла.

— Вам очень повезло оказаться у моей стойки. Я дам вам координаты одного хорошего асканца по имени Рирко. Он недавно искал именно такого специалиста для почасовой работы в его салоне. Не отказывайтесь, посетите его первым.

Отобразив на всплывающем экране номер чипа, он подождал, пока я кивну, что считала нужную информацию. Затем погасил его и вернулся к своей работе.

— Свяжитесь с ним прямо сейчас, возможно, удастся сэкономить на жилье, — подмигнув мне, он явно завершил с моей анкетой, так как посмотрел на стоящего позади меня, считывая его первичные данные с чипа.

— Большое спасибо и удачного вам дня.

— И вам, Алийна, дочь Юрия и Юлии.

Медленно, едва не падая, я надела свой рюкзак и пошла на выход, находящийся с другой стороны. Не через ту дверь, в которую зашла. Однако, силы не хватило, и я прошла шагов двадцать, а потом привалилась к стене и сползла по ней, усевшись на пол.

Ну и ладно. Разве есть разница, откуда и из какой позы вы звоните возможному работодателю? Послав команду с номером на прэйд, я активировала экран. Времени прошло не более пятнадцати секунд, но на питательную инъекцию их хватило. С моим опытом, я могла делать себе любые уколы и из любого положения.

— Кто вы? — без приветствия спросил накаченный мужчина.

Низко посаженные уши, находящиеся почти на том месте, где у меня гланды. Узкое треугольное лицо и ирокез на абсолютно лысой голове. Колоритный персонаж, но хоть губы, нос и глаза у него, как у человека. Хотя, это не странно. Обе наши расы создали вергены, заселив найденные миры.

— Я от офицера… — Вот же засада, я не спросила его имя. — Простите меня, я не знаю его имени. Он работает в службе безопасности с только что прибывшими на станцию. Я именно такая уставшая неудачница, не спросившая имени у указавшего на вас. Мне нужна работа уборщицей. Очень нужна.

— Подходите по скинутым мной координатам и пообщаемся лично. Я занят сейчас, — оборвав связь, он, и правда, скинул адрес.

Активировав указатель в чипе, я с большим трудом поднялась и пошла, куда приказали. Семь уровней вверх, потом перейти на новый лифт, двигающийся по горизонтали. Этакая вагонетка с прозрачными стенами. Затем вниз на два уровня, и я на седьмом уровне синего сечения.

Рирко работал на границе зоны для обеспеченных и среднего класса. Небольшой тату салон ютился между парикмахерской и маникюрной лавочкой. Вместо дверного колокольчика над головой раздалась музыка, похоже, популярная у местных.

Я увидела серые стены с тысячей мелких экранов, на которых менялись варианты татуировок, предлагаемых владельцем. В первой комнате стоял диванчик, пара кресел и столик со стопкой каталогов на нем.

— А, это ты. Не спешила, как я посмотрю, — мужчина вышел из первого дверного проема, вытирая руки.

Он был весь в татуировках, от пальцев и до ушей. Настоящие картины, исполненные в цвете и с сюжетом, явно из мифологии его планеты.

— Простите, я, правда, старалась быть как можно быстрее, — ответила я, стараясь вести себя кротко и не рассматривать все особо рьяно.

— А то я не вижу, что тебя шатает от усталости. Я же не обвиняю. Мое имя Рирко Онлокло, — улыбнулся он, сразу став более привлекательным. — Мне как раз хватило времени закончить с клиентом. Только с корабля, и сразу работу ищешь?

— Алина Семириади, приятно познакомиться. У меня нет времени отдыхать. Покупка гражданства съела почти все мои средства. И если я зазеваюсь сейчас, то позже работу могу и не найти.

— Думаешь, многие желают мыть полы? — рассмеялся Рирко и помог снять мой рюкзак. — Что у тебя там лежит?

— Можно сказать, что весь мой дом. Все имущество, так точно, — расправив плечи, я едва не застонала от наступившего облегчения. — А разве к вам не отправляют постоянно кандидатов на выбор?

— Думай, как хочешь, но я убедился на собственном опыте, что многие из тех, кто приходит в сферу уборки, очень быстро сбегают. Это не их предел мечтаний, с количеством средств, которых хватит с одного места работы. Утруждать себя, находя сразу несколько мест работы, не всем по душе.

— Какие у вас условия?

— Три единицы за час, уборка через день. Лучше рано утром, до открытия. В шесть или даже пять утра, — назвал Рирко вполне приемлемую оплату.

Но он прав, с одного места не прокормиться.

— Так рано. Значит, вы работаете допоздна? — зашла я издалека.

— До последнего подвыпившего клиента, даже если он появится в час ночи. Ты не представляешь, сколько можно поднять средств, если не вразумляешь перебравшего гуляку сперва делать тату с именем любимой или того, кого он ненавидит. А потом, утром, после открытия, он платит тебе уже второй раз, но чтобы свести тот ужас, который обнаружил, проспавшись, — с некоторой издевкой произнес он, явно не собираясь упускать удачу и играть роль голоса разума.

Его клиенты не страдают от долгого заживления, и должны понимать, куда приходят и для чего.

— Вы правы, понятия не имею, так как никогда не делала тату, а если бы и сделала, это был бы мой собственный, осознанный выбор. Не навеянный алкоголем или куражом. Однако, в мое время нанести и стереть тату было не просто. Особенно цветную.

— Да? Ну, может быть, и так. Смотря какую технику используют, — задумчиво произнес Рирко. — Где ты будешь жить? На станции часть коридоров перекрывают ночами, и пройти по ним нет возможности до восьми утра.

— Пока еще нигде не живу. Хотела снять койку, но работу нашла быстрее. На нее у меня есть средства, не сомневайтесь.

— У меня есть предложение получше. Я сдам тебе кладовку в салоне, но за это ты будешь убираться каждый день. Но оплата будет четыре единицы за два рабочих дня. А два не выплаченных я буду забирать за проживание и воду.

— Согласна! — мгновенно решила я.

Для меня каморка в текущих реалиях — это, считай, собственная комната. Даже если она будет совсем крохотная, я смогу организовать там минимальное место для сна, а также мне не придется тратиться на хранение моих пожитков. Экономия, как на это не посмотри.

— Даже не посмотришь сперва? — удивился асканец.

— Я летела в книжной полке. В коробке сидела два месяца и боялась выползать из нее. Насмотрелась на такие ужасы, которые творили с не гражданами, что готова спать, присев в углу, но иметь возможность закрыть дверь и остаться одной, — уверенно ответила я, передернув плечами. — Без соседа, шебуршащего сверху, и стучащего коленками снизу. Я мечтаю об уединении и тишине.

Рассмеявшись, мужчина встал, и подхватив мой рюкзак, понес его вглубь салона. Кладовка оказалась третьей дверью от входа. Кроме множества полочек с непонятными баночками и картриджами, нескольких роботов и средств для уборки, тут было освещение и кровать, висящая под потолком.

— Два метра в ширину и почти четыре в глубину. Если потянуть за этот рычажок, кровать опустится. Раньше тут жил мой помощник, пока не открыл подобную лавочку на более нижнем уровне. Теперь я отдаю ее тебе. Краски поставь на правую стену, тогда никак не заденешь их. Полки сдвигаются в любую сторону. Обустраивайся по своему желанию. Твой первый рабочий день наступит завтра. Убрать нужно до шести утра, потом можешь отдыхать с дороги.

— Тогда покажите мне, что мыть и чем. Так мы оба сможем выспаться, хоть и ляжем в разное время, — обустроить СВОЮ крохотную комнатку хотелось больше, чем когда-либо ранее.

— Отлично.

Инструктаж был не долгим, но вполне понятным. Почистить отправленные на определенную полку баночки, включить роботов на три вида уборки по очереди. Сперва запускается простая уборка мусора, потом вторая — обработка паром, а затем третья, обработка стерилизующим средством. Для более детальной уборки используются перчатки. В подобном порядке моется кресло, оборудование, диваны и остальные поверхности, включая косяки дверей и стены. Моя руками, по старинке, я бы прилагала усилия и устала, но в специальных перчатках это было похоже на легкое поглаживание.

В первый раз я потратила полтора часа на все, потому что не спешила, читала этикетки и инструкции. Я закончила с уборкой в моей комнате ближе к пяти часам дня и сразу легла спать, использовав очиститель от Сорты, вычищая матрас. У меня не было ни постельного белья, ни одеяла с подушкой. Только матрас, принимающий форму тела спящего. Однако, я так привыкла к подобной экономии, что не страдала от отсутствия белья. Нижний комбинезон не давал новому телу мерзнуть. Теплообмен был на высоте, как и обещали доктор Лэф и Сорта.

Утро настало для меня в четыре часа, что вполне подходило под оговоренное с Рорко время. К тому моменту, как вышел владелец студии, я успела привести себя в порядок и закончила с комнатой, ошибочно называемой каморкой.