Пятница (СИ)

Пятница

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Секс с использованием посторонних предметов

Пятница.

Пятница. Вечер. Модный клуб. Оглушающая музыка долбит по ушам, друзья пьют, танцуют. В общем, ничего нового, обычный пятничный вечер для нашей компании. Стою у барной стойки, потягиваю дорогое пиво, но вкуса не чувствую, приелось. Скольжу взглядом по танцполу, разглядывая танцующих девушек. Блондинка, с большим бюстом, тонкой талией и впечатляющей задницей, красиво извивается. Скучно. Брюнетка в коротком платье, пытается отбиться от надоедливого ухажера. Скучно. Шатенка, красивая маленькая грудь, миниатюрная фигурка. Скучно. И так много-много раз. И все равно скучно. А вот эта могла бы подойти, тоже брюнетка, высокий рост, отменная фигура, но скучно. Тяжело вздохнул, поехал бы домой, но сегодня вернулся отец, не хочу с ним общаться, в последние время наши отношения стали натянутые. Продолжаю рассматривать танцпол, но больше ни одна девушка не привлекла моего внимания. Все, как одна, размалеванные мордашки, короткие юбки или обтягивающие штаны. Скучно. Перевожу взгляд на столики возле танцпола, выхватываю красивое мужское тело, черные джинсы, черная футболка и джинсовая жилетка поверх, черные волосы с модной стрижкой, сидит ко мне боком, голова повернута в сторону собеседника, лица не видно, но у обладателя такого тела не может быть некрасивого лица. Не отвожу взгляда, продолжаю рассматривать мужчину. Он словно чувствует, что я смотрю на него, поворачивает голову, смотрит мне прямо в глаза, я тем временем рассматриваю его лицо, насколько это возможно в полумраке ночного заведения. Думаю, он старше меня, наверно около тридцати, серьезное лицо, красивые черты, черная щетина, какого цвета глаза не разобрать, пересекаюсь с ним взглядом, смотрим друг на друга. Несколько мгновений, потом его отвлекает собеседник, мужчина отворачивается. В моей голове бьется мысль «хочу». Такая мысль пугает, с мужчинами я не сплю. Переключаюсь на друга, он как раз пришел, чтобы выпить коктейль.

- Саш, таблеток хочешь? – орет он мне в ухо.

Обычно я не употреблю наркоту, такое бывает крайне редко. Но сегодня беру пару таблеток, кладу в карман, отворачиваюсь, Лешка уходит. Он уже снял девочку на ночь, ему не до меня.

Стою, думаю. Мысль «хочу» все так же кружится в сознании, а то, что я хочу, то я получаю. Еще немного поразмыслив, откидываю предрассудки, вновь смотрю на столик, за которым сидел мужчина. Его уже нет. Блять! Обвожу глазами помещение клуба, нигде нет. Спускаюсь к туалетам, никого. Захожу внутрь, только какой-то ботаник блюет в раковину. Кривлюсь и быстро выхожу вон. Раз, нет, значит, нет. Расстроился. Решил, что больше тут делать нечего. Выхожу из клуба, летняя ночь обдувает приятной прохладной. Вдыхаю полной грудью. После таких заведений, даже пропитанный бензином и другой дрянью Московский воздух кажется свежим. Закуриваю, не спешу идти к машине. Почувствовал чей-то взгляд. Поворачиваю голову, мужчина, которого я искал, не сводит с меня глаз. Бросаю недокуренную сигарету, подхожу к нему, останавливаясь на расстоянии шага.

- Потрахаемся? – в лоб спрашиваю я. Брови мужчины удивленно взлетают вверх, он молчит, - я тебе дам.

- Пошли, - отвечает он.

Пошли? Не хочу заниматься сексом в подворотне, лучше снять номер в гостинице. Хочу предложить ему прокатиться, но он уже ушел на несколько метров вперед. Ничего не остается, как последовать за ним. Подходим к машине. Черный мерседес, такой же властный и агрессивный, как и его владелец. Сажусь на пассажирское сиденье. Хлопает дверца со стороны водителя. Мотор тихо мурчит. Секунда, и машина срывается с места, быстро набирая скорость. Едем по пустой дороге. Молчим. Водитель даже не смотрит на меня. Мне же становиться страшно, запоздало приходит осознание того, на что я напросился. Просовываю руку в карман джинс, достаю пакетик с таблетками. Спутнику не предлагаю, закидываю в рот сразу две, кладу под язык. Через минут десять мне уже хорошо и весело, ничто не напрягает. С удовольствием смотрю на смазанный пейзаж за окном. Скорость запредельная, хочется визжать, но молчу.

Тормозим у обочины. Не понял, зачем эта остановка?

- В аптеку зайди, купи все, что нужно.

Выхожу из машины. Захожу в дежурную аптеку, покупаю упаковку презервативов, взял самые большие, надеюсь, не польстил своему будущему любовнику. Подумал, взял смазку. Сел в машину, она тут же сорвалась с места.

Через полчаса въезжаем во двор элитного жилого комплекса. Выходим из машины, заходим в подъезд, дальше лифт, звон ключей и чужая квартира. Надо же? Думал, он меня в гостиницу привезет. Разуваюсь, прохожу в гостиную. Квартира большая, комната тоже, обставлена дорого и со вкусом.

- Спальня там, - раздается голос за спиной.

Прохожу в указанную комнату. Панорамные окна пропускают свет столицы, большая кровать по центру, гигантская плазма напротив, утопленный в стене шкаф, мягкий ковер. Все, ничего лишнего. Разве что на прикроватной тумбочке валяется ноутбук.

- Раздевайся, - мужчина скидывает на пол покрывало.

Постель белая, приятно пахнет. Скидываю одежду. Наркота делает свое дело, страха нет, только предвкушение чего-то. Такое чувство, как в детстве, когда делаешь то, что запрещают родители, знаешь, что попадет, но все равно делаешь. Стою голый, стеснения тоже нет. Знаю, что тело превосходное, без единого изъяна, только небольшой шрам на ключице, в лет пять упал с качелей. В своей внешности я уверен. Средний рост, легкий загар покрывает гладкую кожу, яркие голубые глаза, в обрамлении длинных, как у девчонки ресниц, черные прямые волосы, отличная стрижка, мордашка, как с обложки журнала. Идеал, если бы не мой характер. Но сейчас не об этом. Мужчина внимательно рассматривает меня, словно я лот на популярном аукционе. Кивает своим мыслям, кладет на тумбу смазку, достает из упаковки презерватив. Один? Но свой мысленный комментарий не произношу вслух.

Раздевается. Фигура еще лучше, чем мне показалось изначально. Рельефные мышцы, но не перекачены, сильные руки, длинные ноги и узкие бедра. Грудь гладкая, ни единого волоска, на ней небольшая татушка, какая-то вязь символов. Но не это меня сейчас интересует. Спускаюсь взглядом ниже. Плоский подтянутый живот с аккуратными кубиками. Еще ниже. Густая поросль темных волос. Ниже. Член. Да-а, с размером я не ошибся. Плоть уже в полной боевой готовности, крупная головка, толстый ствол, вздутые венки. Невольно сглотнул, представляя, как это будет входить в меня. Страх снова схватил своими лапками, но лишь на несколько секунд. Поднял взгляд, стоит ехидно мне улыбается.

- Передумал? – отрицательно мотаю головой. Лучше сожалеть о том, что сделано, чем о том, что так и не решился попробовать, - Тогда раком вставай.

Покорно встаю на колени посередине кровати. Уже порядком возбужденный видом его тела и властным командным тоном. Вроде тихо говорит, спокойно, но ослушаться невозможно. Шуршит упаковка от презерватива, в щель между ягодиц капает холодная жидкость. Вздрагиваю. Но тут же горячая ладонь поглаживает там, размазывая смазку. Вздрагиваю уже от приятных ощущений, жар желания прокатывается по телу, пока он медленно гладит меня между половинок задницы. Когда он просунул в анус палец, я не вздрогнул, только сжал зубы. Больно не было, просто новые необычные ощущения, довольно приятные надо сказать. Второй палец, колечко мышц начинает щипать, но внутри все так же приятное медленное движение, потихоньку расслабляюсь. Рано позволил себе это. Пальцы выскользнули из моего тела, а на их место тут же вошел его член. На всю длину, сразу до конца.

- Блять! Как больно! – не сдерживаюсь я.

Пытаюсь вырваться, но мужчина крепко держит. Одна его рука смыкается на шее, надавливая и вынуждая опуститься лицом в подушку, вторая со всей силы сжимает талию. Давление внутри адское, такое ощущение, что меня сейчас разорвет. А эта сука не дает даже привыкнуть к нему, начинает размашисто двигаться. Быстрые движения не дают сжаться. Ору, но подушка приглушает крики. Он продолжает терзать мое тело, постепенно привыкаю к боли, немного расслабляюсь, становиться легче. Боль уже не душит. Мужчина, почувствовав, что я больше не дергаюсь, перемещает вторую руку мне на талию и немного меняет угол. Следующий его толчок и к боли добавляется вспышка дикого, острого кайфа. Поднимаю голову от подушки, стон. Ему нравится, он понял, что мне хорошо, легонько шлепает по попе и продолжает двигаться под этим углом, заставляя меня выть от нереальных ощущений. Кончил, ни разу не дотронувшись до члена. Такого оргазма у меня не было никогда, едва не потерял сознание от нахлынувших лавиной чувств. Стонал так, что наверняка, перебудил весь район. Когда разрядки достиг мой партнер, не заметил, да и пофиг мне было. Как только его руки перестали сжимать талию, внутри стало пусто, а анус лишь пульсировал слабыми толчками боли, провалился в сон.

Утро. Открыл глаза. Дырка болела так, что хотелось плакать. Аккуратно дотронулся рукой, опухло. Бля! Вот я мудак! Лежу, не шевелюсь. Вот он, мой первый раз с мужчиной. Противно, на удивление не стало. Не было ни ласк, ни поцелуев, только жесткий трах. А разве не этого я вчера так хотел? Этого. Хотел – получил. Выцепил взглядом электронные часы. Надо же! Я думал, такими вещами уже не пользуются, зачем, когда в мобильнике все есть. Цифры на часах показывали начало шестого утра. Пора убираться отсюда, пока мой любовник не проснулся. Общаться с ним дальше не было никакого желания. Тихонько поскуливая, выбрался из-под одеяла, садиться на кровати не стал. Сразу поднялся на ноги. Мужчина крепко спал, теперь, вместо меня, его рука покоилась на подушке. Я оделся, прошелся по квартире. Она мне приглянулась, обстановка просто супер. Хороший дизайнер был у этого жилища. Заглянул в комнату, мужчина лежал в той же позе. Спит. Вот кретин, я уже мог бы пол квартиры вынести, пока он дрыхнет. Усмехнулся и пошел восвояси.

Шел медленно, задница болела, боюсь, что пару дней сидеть буду очень осторожно. Вышел из подъезда, закурил. Раннее утро, во дворе еще никого не было. Окинул взглядом спящий мерседес. Выебал же меня твой хозяин. Эх! Мысленно махнул рукой и направился в сторону метро. Выдержать дорогу до клуба в такси, я бы не смог, мне еще в своей машине до дома ехать.

Через час с небольшим, я был уже дома. Быстро забрался в душ и смыл все свидетельства своего грехопадения, еще бы боль в заднице унять. Прислонился лбом к холодной плитке, горячие струи воды падали на спину. Приятно. Мысленно окунулся в воспоминания, тщательно разбирая и переваривая свои ощущения. Мне больше понравилось, нежели нет, вынес я вердикт. Только эта боль….

А дальше я спал. Все выходные. Валялся на кровати, ел и спал. Отец меня не трогал, он и в выходные дни мотался по делам компании. Бизнесмен до мозга костей.

Следующая неделя тоже прошла гладко, зад наконец болеть перестал. Я расслабился и вновь стал получать от жизни одно сплошное удовольствие. Выходные протусил в клубе, в другом и с девушками. Только вот на утро открыл для себя одну досадную вещь. Секс с представительницей прекрасного пола показался весьма пресным. Но решил не заморачиваться, свалив все на то, что она плохая любовница.

Утро понедельника. Стою в пробке, еду в бизнес школу. Хотя «школа» - это только лишь название, шаблон так сказать. На самом деле это полноценное высшее учебное заведение. Сегодня на первой паре лекция Михаила Юрьевича. Грамотный юрист в летах в прошлый понедельник грозился прогульщикам проблемами на сдаче экзамена, так как преподаватель пригласил какого-то успешного бизнесмена к нам на лекцию. Пропускать было запрещено. Из-за этого пришлось вставать ни свет, ни заря и толкаться в пробках. Обычно первую пару я пропускал, так как спустя час, полтора, дороги были уже значительно свободнее, передвижение на машине не создавало проблем моей шаткой психике. Вздохнул, утыкаясь лбом в руль, еще два светофора и я на месте. Только загорелся зеленый, показалось, что в толпе машин мелькнул знакомый мерседес. Хотя, это у меня паранойя, сколько в Москве таких машин. Тысячи, если не больше.

Вот и родное здание. Бросил машину на стоянке, вошел в институт. Тут же встретил Леху. Уже вместе мы отправились в аудиторию. Точно по расписанию. Стоило нам войти и расположиться на задних рядах, как прозвенел звонок. Да-да, у нас еще и звонок есть. Бред. Я скривился. Сегодня день не задался, потому что я не выспался, был злой и раздражительный.

В аудиторию зашел Михаил Юрьевич и начал вещать нам о неком Станиславе Михайловиче Черных, который в свои двадцать семь лет достиг немалых высот в большом бизнесе и его состояние….Дальше я не услышал, так как в ушах застучала кровь. В аудиторию вошел не кто иной, как мужчина, который хорошенько меня трахнул в одну прекрасную пятничную ночь. Вот же! Наклонил голову, чтобы спрятаться от взгляда, как я заметил ранее зеленых глаз. Через минут пять Михаил Юрьевич уступил место за кафедрой Станиславу. О! Теперь я знаю, как его зовут! Спокойный баритон стал вещать нам об интересных фактах из истории бизнеса в целом и из его истории лично. Я не слушал. Сердце стучало так, что заглушало все. Я полчаса пытался взять себя в руки, когда мне это удалось, оторвал взгляд от парты и взглянул на него. Тут же встретился с ним взглядом, казалось, что он смотрел только на меня. Губы Станислава изогнулись в улыбке. Трудно сказать, что она выражала, так как я быстро опустил голову.

После лекции, все, как назло быстро разбежались. Я выходил самым последним. Чертов закон подлости! Хотел сделать вид, что не узнал его и быстро выскочить за дверь. Но маневр не удался. Станислав резко схватил меня за руку, вынуждая остановиться.

- Стой, ты забыл у меня кое-что, - он сунул руку в карман пиджака и достал браслет, широкий кожаный, украшенный золотом и драгоценными камнями в некоторых местах, отец подарил мне его на какой-то праздник.

Он словно специально принес сюда эту вещицу, будто знал, что встретит меня. Я зло покосился на браслет. Он действительно был на мне в тот вечер, а потом пропал, но я не помнил, чтобы оставил его в той квартире.

- Спасибо, - я взял свою вещь и рванулся к двери, но Станислав все еще не отпускал меня.

- Пошли, - опять произнесено тем же тоном и в той же манере, что и в тот пятничный вечер.

И я пошел, вновь. Забыв про учебу. Неважно. Все потом. Опять черный мерседес, опять тот же дом, та же квартира. Его квартира. Он разулся, я последовал примеру Стаса, скинул обувь. Повел меня за руку в спальню. Толкнул, я не удержался и рухнул на кровать. Станислав навалился сверху, я и пикнуть не успел, как он впился в мои губы поцелуем. От удивления я замер, а глаза широко распахнулись. Стас посмотрел на меня, не отрываясь от моих губ. Смешно, хихикнул, за что он укусил меня за губу. Но тут же втянул ее в рот и пососал. Через некоторое время Стас уже с упоением сосал мой член. В этот раз секс был наполнен лаской, нежностью и поцелуями, везде, по всему телу. Засосы, следы от легких укусов. Я дрожал в ожидании, хотел его до безумия, жаждал, как глоток холодной жидкости в жаркий день, но он тянул, хорошо подготавливая и растягивая меня. Сегодня боли не было, только наслаждение, удовольствие, громкие стоны, сбившееся жадное дыхание и вновь поцелуи. Казалось, что он не пропустил ни одного сантиметра на моем теле.

- Ста-а-ас! – простонал я, изливаясь себе на живот, сжимая мышцы ануса, отчего Станислав тоже кончил.

В этот раз мы не предохранялись, он кончил в меня, наполняя спермой. Лег рядом, притянул меня к себе ближе. Я поморщился, чувствуя, как жидкость вытекает из меня, но мне понравилось без резинки намного больше. Так ближе к нему. Я прикрыл глаза.

- Саша, ты чудо, - прошептал он мне в макушку.

Стоп!

- Откуда ты знаешь мое….? – вскинулся я.

- Оттуда, - шутливо ответил он и чмокнул меня в нос.

Ну и черт с ним. Знает и ладно. Я зевнул до хруста в челюсти.

- Спать хочешь?

- Угу, - я удобно устроился у Стаса на груди, - рано пришлось сегодня встать, - проворчал я и закрыл глаза.

- Ну, спи тогда.

Проспал целый день. Открыл глаза, когда за окном было уже темно, а столичный свет проникал в огромные окна. Стас спал. Я усмехнулся и стал вылезать из его объятий. Но меня крепко схватили и вернули на место.

- Нет, мой хороший, в этот раз ты от меня не сбежишь…

Попытка.

Не сбегу? Куда не сбегу? Зачем мне это?

- Я не сбегаю, я просто ухожу, - говорю, только наполовину повернув к нему голову, в это время моя рука небрежно скидывает его ладонь.

- Не прощаясь? - послушно отпускает.

- Какой смысл в том, чтобы сказать "до свидания", когда этого свидания не предполагается? - встаю, медленно, не желая провоцировать, словно хожу в клетке опасного голодного хищника, одно резкое движение и он разорвет мою глотку, упиваясь кровью.

- Не предполагается? - резкий жест оказался заложен в моей фразе, он бросается, хватает за руку, тянет на кровать.

Падаю на спину, Стас нависает надо мной, глаза друг напротив друга, рука так и продолжает сжимать мой локоть, не отпускает, наоборот, давление лишь усиливается.

- Нет, - произношу четко и громко, но сам боюсь того, что сказал, точнее его реакции на это короткое слово.

- Так не пойдет, - ни тени просьбы или сомнения в словах, решимость, непоколебимая.

Станислав Черных - танк, прет напролом, переламывая мелкие деревца, символизирующие его проблемы. Так и меня переломит и не заметит.

- А как пойдет? - спрашиваю, хотя догадываюсь, какой ответ меня ждет.

Станислав не просто так знает мое имя, он не случайно оказался в моем учебном заведении, не просто так. У него была цель. Он искал меня. Нашел. Теперь хочет владеть. Но я не вещь, у меня есть свое мнение на сей счет. И оно никак не совпадает с принятым им решением. Мне не нужен парень, мужчина, любовник. Я не хочу ничего менять в своей жизни. Безымянный мужчина из клуба, который поимел меня однажды в пятницу вечером, так и должен был остаться безымянным мужчиной. Он не должен был материализоваться спустя какое-то время, не должен хотеть чего-то от меня. Он был простым трахом, способом удовлетворить интерес, развеять скуку.

- М-м-м, пояснить на словах или ты сам догадаешься? - целует в шею, но поцелуй быстро превращается в сильный укус, шиплю, вновь поцелуй.

Будет засос. Хер с ним, уже не первый.

- Мне это не интересно, - рывок, последняя попытка уйти.

Стас отпускает, позволяет подняться, молчит, только пристально следит зелеными хищными глазами за каждым моим шагом. Я - мышка, которая вот-вот попадет в ловушку, он - кот, следящий за передвижениями мышки. Он знает, что ловушка захлопнется, но с хитрым прищуром следит за каждой попыткой мышки избежать капкана и смерти в мохнатых, ласковых, на вид, лапах.

- Уверен? - его голос настигает уже в коридоре, в нем каким-то непостижимо-странным образом смешались просьба и угроза, ощутимая, осязаемая, четко читающаяся между букв.

Не отвечаю, ухожу. Быстро бегу по лестнице вниз, прочь из этого дома, прочь от человека, который может перевернуть весь мир с ног на голову, мне этого не нужно. Хочу жить, как жил раньше. Хочу избегать отца, хочу шляться с друзьями по клубам в поисках приключений, хочу закончить свою бизнес школу и свалить подальше отсюда. Хочу жить где-то далеко. В другом мире, если это возможно. А если нет, то минимум на другом континенте.

Почему? Все просто. Мне мало места рядом с моим отцом. Слишком сильный человек. Властный, контролирующий, лидер. Я такой же. Я не могу жить с ним рядом, наше совместное проживание - непрекращающаяся борьба за ветвь первенства, не до первой крови, до смерти. Ненавижу его. Хотя, этот человек дал мне все в этой жизни, но забрал ничуть не меньше. Никогда не спрашивал меня, решал за меня, чертил схему моей жизни, без моего участия. Эти вещи не могу простить. Поэтому хочу уехать, дать себе в этой жизни шанс найти свое "я", которое непременно должно быть, как и у каждого человека в этом мире, только мое потерялось где-то, заблудилось в лабиринте, который начертил мой отец. Я имею право на свою жизнь, на реализацию своих целей, своих желаний, имею право на свои ошибки. Поэтому мне не нужен никакой Станислав Черных. Зачем птице, стремящейся каждым взмахом своих крыльев улететь на просторы бескрайнего голубого неба, грузила, которые будут тянуть обратно вниз, к земле? Я тоже считаю, что не зачем.

Убраться из Москвы я решил еще тогда, когда заканчивал одиннадцатый класс. Всю жизнь фанатею от ресторанов и, конечно же, представлял себя в роли успешного ресторатора. Но есть мечты, есть реальность, есть компания отца, во главе которой должен буду встать я. Он так решил. Отец считает, что у меня нет даже возможности на свои желания. Есть только то, что я обязан делать. В тот вечер впервые попытался отстоять свою точку зрения, объяснить, что он ошибается на мой счет. Надо говорить, что мои тихие вяки утопли в одном четком и громком "нет"?

Я живу, считая дни до того часа, когда у меня будет возможность уехать. Откладываю деньги, понимая, что отец только взмахом руки лишит и финансовой составляющей моей жизни, когда узнает, что пойду ему наперекор.

Утро наступает неожиданно. Не выспался. Совсем. Чувствую себя отвратительно. Голова гудит, тело ломит, задница болит. Опять. Кончился растворимый кофе, варить лень, кроме того не умею. Злой выхожу из подъезда, пинаю железную дверь, она отвечает мне глухим звоном, прокатывающимся грудой камней по моим нервам. Выхожу во двор и замираю. Среди немногочисленных машин моих соседей стоит мерседес Стаса. Тяжелый вздох. Мужчина выходит из машины. Деловой костюм, видно, что дорогой. Темно-синяя ткань в мелкую вертикальную полоску, бледно-голубая рубашка, галстук в полоску по диагонали, темно-синяя толстая, голубая средней толщины, опять темно-синяя, но тонкая. Сглатываю и мужественно заставляю себя не делать ни шагу назад.

- Доброе утро, Саша, - порыкивающие нотки в голосе, улыбка, искривляющая идеальные, чувственные губы.

Ловлю себя на мысли, что начинаю его бояться.

- Стас, - киваю, в глазах холодная вежливость, ожидание.

- У меня не так много времени, - мужчина кидает взгляд на часы, дорогие швейцарские, каждым штрихом подчеркивает свой статус, - поэтому послушай очень внимательно.

- Слушаю, - мне даже интересно, что он скажет.

- Я понял, что отношения тебя не интересуют, - якобы печальный вздох и грустный взгляд зеленых глаз из-под пушистых черных ресниц. - Но против секса ты ничего не имеешь? - интонация вопросительная, но он не спрашивает, утверждает.

- Не имею, - подтверждаю, улыбаюсь и добавляю, - но не с тобой. - Делаю шаг в бок и вперед, но Стас останавливает и с силой сжимает руку выше локтя.

- Что ты хочешь?

- Что? - переспрашиваю удивленно. Ты так тонко намекаешь на оплату за секс?

- Саша, у каждого человека есть мечты, я могу исполнить практически любое твое желание. Что ты хочешь?

- Оставь меня в покое, - мне обидно.

От человека, который перевернул весь город, чтобы найти того, с кем провел ночь, я ожидал более тонкого и романтичного ухаживания. Пусть мне не нужно ни цветов, ни серенад под балконом, но предложение оплаты за секс задевает, щемит в груди.

- Саша, я не шучу, - Стас начинает злиться, теряет терпение, голос становиться холодным с нотками приказа и металла, трудно не повиноваться, - Хочешь стать хозяином нефтяной вышки, она у тебя будет.

- На хуй она мне? - усмехаюсь, но понимаю, что так он обозначил, что границ моим капризам практически нет.

- Саша...,- Черных теряет терпение, смотрит на часы, переводит недовольный взгляд на меня, опаздывает и я в этом виноват.

Мне весело, я смеюсь, но только не ему в лицо, на такой шаг у меня не хватит смелости, смех звучит только в моей голове.

- Стас, посмотри, где я живу, - обвожу взглядом двор, - посмотри, где я учусь. Разве может быть что-то, что ты можешь мне предложить, и чего у меня нет?

- Могу, - мужчина кивает, на секунду мне кажется, что замечаю какой-то странный отблеск в его глазах, - но тебе ведь ничего не нужно...

- Я не блядь, чтобы меня покупать.

- Я не имел это в виду, - догадывается, что мы не поняли друг друга, - ты еще не дорос до того, чтобы осознать простую вещь, в этой жизни продается и покупается все и все. Я только хочу узнать твою цену.

- Свобода. Моя цена - свобода, - злюсь из-за слов Стаса, поэтому говорю правду.

Черных удивленно смотрит, делает шаг назад и отпускает руку. Надо же, мне удалось шокировать прожженного игрока в мире крупного бизнеса. Я иду к своей машине, скрываюсь от зеленых глаз в мрачном салоне, завожу мотор, выезжаю со двора. Я ведь правильно все сделал? Могу поставить себе «отлично» за непробиваемость? Вроде все сделал верно, но осадок такой, что совершил одну из фатальных ошибок в своей жизни.

- Саш, где ты вчера делся? - ко мне подходит Леша.

Пусть этот парень редкостный распиздяй и моральный урод, но он единственный, кого могу назвать другом.

- Пришлось отъехать. Что-то важное пропустил?

- Нет, только горячие обсуждения того мужика, что лекцию вел. Девки от него все потекли, - похабно ржет.

- Не хочу об этом, голова трещит.

- Таблетку? - предлагаешь не Пенталгин или другое обезболивающее.

- Давай, - согласно киваю.

Леша улыбается и протягивает волшебную таблеточку.

- Сань, может, чего посерьезней? - голубой глаз хитро прищурен.

- Что?

- Пошли, - не люблю это слово, теперь оно будет напоминать только о Стасе и о том, что после него следовало.

Заходим в здание из красного кирпича, поднимаемся на второй этаж, направо, до конца коридора, на пару опоздали, лекции уже начались, поэтому вокруг пусто. В туалете тоже никого нет, все кабинки свободны, Леша все же толкает каждую дверь, чтобы убедиться. Пусто. На широком подоконнике появляется журнальный лист, жесткий, гладкий, глянцевый. В руке друга из ниоткуда, словно по волшебству возникает пакетик с белым порошком. Леша высыпает его на лист. Достает банковскую карту. Visa Gold. Меньшим мы дорожки не разбиваем. Традиционные сто баксов трубочкой, Леха наклоняется, белая прядь волос падает на глаза, раздражается, смахивает, заправляет за ухо. Вдох, еще один другой ноздрей и парень блаженно прикрывает глаза. Повторяю его действия. Смачиваю слюной подушечку указательного пальца, подцепив остатки белого порошка, втираю в десны. Кайф. И пошел Станислав Черных на хуй!

- Хочешь пойти на пары? - вот за что люблю Лешку, так это за то, что этот человек всегда интересуется моим мнением, даже если заранее знает ответ на свой вопрос.

Уходим из здания "школы" тем же маршрутом, каким попали сюда. Начало осени, погода еще совсем летняя. В этом году хозяйка разноцветных красок и затяжных дождей не спешит обрадовать нас своим присутствием. Не хочу за руль, слишком расслаблено и хорошо я себя чувствую. Окружающий мир, словно на замедленной пленке, каждое движение плавное и тягучее, как густой смородиновый кисель. Реальность не воспринимается совершенно. Уши заложило ватой, так, наверное, чувствует себя человек в огромных мягких наушниках, которые внезапно сломались и перестали транслировать музыку. Ты слышишь посторонние звуки, но они едва задевают тебя, касаются легким дуновением, мягким прикосновением. Нереальность. Иду по гравийной дорожке, но чувствую себя космонавтом, совершающим шаги-прыжки по Луне. В теле легкость, ноги ватные, слабость прокатывается по венам вместе с кровью, в голове вакуум, ни одной мысли, ни об отце, ни о Стасе. Пока последний вновь не решает о себе напомнить. Практически сворачиваем с Лешкой в сторону метро, когда замечаю высокую фигуру, идущую к нам размашистым, уверенным шагом. Он не изменился с нашей утренней встречи, только пиджак отсутствует и на глазах солнцезащитные очки. Похож на детектива в лучшем жанре американского боевика. Прыскаю со смеху. Сейчас подойдет, заломит руки за спину, защелкнет наручники и произнесет серьезным тоном коронную фразу о том, что я могу не вякать, мне зачтется молчание на суде. Хихиканье перерастает в откровенный ржач. Друг оборачивается ко мне, удивленно смотрит, а меня уже гнет пополам, остановиться не могу, сделать вдох тоже. Приступ. Истерика, вызванная действием наркотика. Из глаз слезы, пред ними мутная пелена. И кто бы знал, насколько правдоподобно нарисовало картину мое воспаленное воображение?! Руки сводят за спиной. Сильные толчки вынуждают идти вперед. Слышу крики Леши, но не могу ничего ответить, меня рвет от смеха. Сознание какой-то частью улавливает, что становится темнее, солнце тускнеет, слышу хлопок двери. Кто-то поднимает за подбородок, не вижу кто, слезы застигают глаза. Вдох. Щеку опаляет нехилая такая пощечина. Затыкаюсь. Мгновенно. Как по взмаху волшебной палочки. Вдох. Вытираю глаза. Вижу перед собой лицо Стаса. Зеленые глаза сверкают. Злой.

- Это в твоем понимании свобода? - цедит сквозь зубы, комкает в руках пиджак, чтобы не ударить вновь, - Поехали домой, - не мне, водителю.

Перевожу взгляд, глаза натыкаются на коротко стриженный беловолосый затылок. Голова кивает, и машина плавно двигается с места. Не хочу никуда ехать, тем более с ним, но по венам гуляет наркотическое вещество. Меня плющит. Истерика сменилась меланхолией и депрессивным настроением. Мне кажется, что от меня отвернулся весь мир. Меня никто не любит, никто не понимает, вокруг только злые, бессердечные люди, навязывающие свои правила игры. А я, черт возьми, хочу, чтобы было по-моему!

- Мне нужно домой, - тихо, глядя в окно, чтобы он не увидел предательских слез.

Что за дурь была у Лешки в этот раз? Крышу рвет. Не могу прийти в себя.

- Не сегодня, - Черных уже все решил.

Почему бы ему в таком случае не привезти меня к себе домой и не посадить на цепь. Он еще надеется, что я буду с ним при других условиях? Зря.

- Сейчас, - чуть тверже, прощупываю почву, насколько много мне позволено.

- Заткнись. Еще раз накачаешься какой-нибудь дрянью, высеку, - многообещающее обещание.

Выполнит. Не сомневаюсь. Выполнит.

- У тебя нет других дел? Почему ты со мной таскаешься? Точнее за мной. Я говорю на каком-то непонятном языке, которого ты не понимаешь? Или может ты глухой? Хочешь, я тебе письмо напишу?!

Ох, уж мне эти перепады настроения. Я, произнося все эти необдуманные, глупые реплики, нарываюсь на очередную оплеуху, но не могу остановиться. Меня бесит Стас, бесит его непрошибаемое красивое лицо, бесят его искривленные усмешкой губы. Так хочется их поцеловать. Твою мать! Что я делаю?!

А руки уже сами собой запутались в черных коротких волосах, тело перебралось к нему на колени, ноги по-блядски раздвинулись, сижу у Стаса на бедрах, трусь пахом о его пах, а сам, словно вампир, присосался к его губам. Хочу. До безумия, до звездочек перед глазами, до острых шипов, которые протыкают тело, заставляя корчиться в болезненном возбуждении. Мужчина не смеется, не отталкивает обезумевшего меня, притягивает ближе, кладет руку на поясницу, надавливает, ладонь соскальзывает на ягодицы, обтянутые тонкой джинсовой тканью, мнет. Стону ему в рот, кусаюсь, хочу еще больше. Целует шею, прикусывает, жадно, оставляет засосы. Опять. Он самец, он метит. Метит меня, как свою шлюху. Не важно, не буду сейчас об этом думать. Сдергивает футболку, шарит ладонями по голому торсу, расстегивает ширинку, дотрагивается до возбужденной плоти. Взрыв эмоций, выгибаюсь дугой, чтобы ему было удобно меня ласкать. Стас послушно двигает рукой по члену, второй ласкает тело, лижет языком грудь, задевая соски. Ору. Так хорошо. Близость оргазма выворачивает наизнанку. Не отдаю себе отчета ни в одном действии. Только его рука на члене, только его губы, язык, ласкающие меня. Это мой мир на данный момент, моя вселенная.

- Стас! – кричу, кончая ему в руку, забрызгивая спермой дорогой костюм и дорогую рубашку, галстук тоже в помойку.

Он прижимает меня к себе, утыкаюсь лбом в его плечо. Такого оргазма я еще не испытывал. Пусть это наркота обострила все чувства, но ни одна женщина не могла сотворить со мной такое. Успокаиваю дыхание, Стас гладит по голой спине, задерживается на пояснице, пробегает пальцами по позвоночнику, легко, как касание пушистого, нежного перышка. Молчит.

- Я согласен попытаться, - хриплю ему в ухо.

- Я знаю, - едва ощущаемое касание губ к виску и меня ссаживают с колен, - ложись, он хлопает по ногам.

Опускаю голову. Навалилась усталость. Хочу спать. Стас укрывает меня своим пиджаком, чтобы я не дрожал под потоками ледяного воздуха от климат контроля. Засыпаю, мгновенно.

Пытка.

Как болит голова. Как она болит… Переворачиваюсь на другой бок. Нет. Еще хуже, солнечный свет бьет по глазам. Чувствую, что солнце уже не такое яркое, как утром, но раздражает. Снова ворочаюсь, чтобы устроиться на мягкой кровати. Кручусь, перекатываюсь. Где конец у этой махины? Шарю рукой, натыкаюсь на чью-то ногу, провожу по мягкой ткани домашних штанов, распахиваю глаза. Рядом сидит Стас, лицо недовольное, губы поджаты, в руках стакан с водой, в которой пузыриться шипучий аспирин. То, что надо! Протягиваю руку, но Стас убирает стакан. Перевожу на него непонимающий взгляд.

- Как долго ты на наркоте? – деловой тон, ни капли заботы. И этот человек стал моим парнем? Я идиот.

- Я не на наркоте, - голос сиплый, в горле першит, каждое слово, как маленькая бомба, которая взрывается, превращая мой мозг в грязные ошметки.

Мужчина удивленно вскидывает брови. Не верит. Ни единому слову не верит. Видел доказательства обратного, но и объяснять тебе то, что это было разово, я не буду.

- Еще раз увижу, высеку, - бросает он и дает, наконец, стакан с заветной жидкостью.

- Повторяешься, я это уже слышал, - жадно пью воду с таблетками.

Глотки настолько большие и торопливые, что не успеваю проглатывать все до конца, вода стекает по подбородку, скользит дальше по голому телу. Стоп. Голому? Одергиваю от губ стакан, смотрю вниз. Обнажен. Полностью.

- Главное, чтобы ты меня понял, - Стас встает с кровати и выходит из комнаты, словно не замечает моего замешательства по поводу отсутствия одежды.

- Э-э-э, Стас, где мои вещи?

- В стирке. Я принесу тебе одежду, - все такой же холодный тон.

Может он увидел мое поведение, пораскинул мозгами и уже пожалел, что так настойчиво добивался моего внимания?

Через несколько минут брюнет вернулся и швырнул мне чистую белую футболку и спортивные штаны. Вещи слегка великоваты, все же Стас крупнее меня. Я молча оделся под его оценивающим взглядом.

- Стас, обрадуй меня, скажи, что ты разочаровался во мне и готов взять свое предложение обратно, - пробубнил я, натягивая штаны.

Поднял голову и натолкнулся на хитрый прищур твоих глаз.

- А ты не отказываешься от своих слов? – Черных отвечает вопросом на вопрос.

Но он прав, я не отказываюсь, поэтому жду, что он сам пойдет на попятную, но видимо, моим желаниям не суждено сбыться.

- Нет, - разгибаясь, подхожу ближе, заглядываю в глаза, - но я по-прежнему не хочу ни отношений с тобой, ни тебя.

- С последним могу поспорить.

Не сразу замечаю улыбку на твоем лице. Один шаг и я снова прижат к сильному телу. Твои руки на ягодицах, мнут, сжимают. Как мне это нравится. Завожусь. Моментально. Твои губы на шее, скользят вниз, затем снова вверх. Прикусываешь мочку уха, проводишь языком по ушной раковине, не могу сдержать стон. Прижимаюсь к тебе стояком, трусь, как кот, вымогающий ласку.

- Ты хочешь меня, - он шепчет мне в ухо и отстраняется.

- Стас? – тяжело дышу, все тело требует продолжения.

Но оно не следует. Мужчина выходит из комнаты. А я что должен делать? Сволочь! Оставил меня в таком состоянии. За своими острыми, как лезвие, ощущениями не заметил, насколько ты возбужден.

- Стас! – выхожу из спальни.

Черных обнаруживается на кухне. На меня не обращает внимания, сосредоточенно помешивает что-то в небольшом металлическом ковшике. Сажусь за стол, на нем уже стоит огромная прозрачная миска с салатом. Дотрагиваюсь до холодного стекла пальцем, обводя красный кусочек помидорки. Сижу здесь и чувствую себя женщиной, которая замужем добрый десяток лет. Таким же ненужным. Добился своего и делает вид, что я пустое место. Разве так можно? Говорил уже, что он сволочь? Говорил. Но он все равно сволочь! А у меня все еще стоит. Скольжу взглядом по фигуре мужчины, упругие мышцы перекатываются под футболкой при каждом движении. Спина напряжена, чувствует мой взгляд, но упорно делает вид, что я пустое место. Рука медленно помешивает неизвестное мне варево, от которого распространяется замечательный аппетитный аромат, смесь трав и томата. Смотрю на руки. Знаю, какие грубые и властные они могу быть, какие нежные и ласковые, трепетные и бережные, но контролирующие каждое мое движение. Знаю, как быть с ним в постели. Это знание уничтожает меня. Расщепляет на множество маленьких кусков, каждый из которых жаждет прикосновения этих рук, этих губ. Хочу, до боли.

- Стас? – тихо, полушепотом.

- М-м-м, - даже не поворачивает голову в мою сторону.

Я молчу, не знаю, зачем позвал его. Просто хочется вновь ощутить его настойчивость на себе. Ерзаю на месте, не могу справиться с возбуждением, оно не желает отступать. Гипнотизирую взглядом салат. Пристально рассматриваю светло-зеленые листья латука, колечки огурцов с темной кожицей и светлой серединкой, красные помидоры, кубики феты, мелкими точками рассыпаны травы. Есть хочу. Слышу, как мой желудок подкрепляет эту мысль громким урчанием. Перехватываю его, чтобы не смел подавать признаков жизни. Но перед моим носом вовремя появляется тарелка со спагетти. Стас берет ковшик в руку и заливает все томатным соусом. Вкусно. Захлебываюсь слюной, но терпеливо дожидаюсь, пока мужчина сядет напротив.

- Ешь, - не приглашение к столу, приказ.

Покорно ем, потому что голоден. Но внутри вновь все закипает от негодования. Понимаю, что подписал себе приговор. Дал согласие на отношения, которые станут для меня пыткой. Ты привык командовать, а я ненавижу подчиняться. В этих отношениях не будет компромисса, нет точек соприкосновения, чтобы его найти. Мы не сможем договориться, остается только противостояние. Что из этого выйдет? Знаю, что ничего. Но, видимо, Стас об этом не думает. Или не изучил меня еще достаточно хорошо, чтобы понять суть моей натуры, свободолюбивой души, не терпящей, когда ее запирают в клетке.

- Вкусно, - хвалю, чтобы завязать разговор.

Стас молчит, только кивнул в знак того, что комплимент принят. Опять молчание. Надоело. Хочу поговорить. Еще больше хочу его стукнуть. И в равной степени хочу с ним трахнуться. Не знаю, что отображалось у меня на лице, когда я об этом думал, но видимо, одно из моих желаний Черных уловил. Когда в тарелке практически ничего не осталось, кроме потеков красного соуса, он поднялся. Подошел ко мне, рывком вытащил из-за стола. Толчок и я лежу животом на этом самом столе, сдвигая в сторону руками кухонную утварь, чтобы она не посыпалась на пол. Рука Стаса на затылке, вдавливает лицом в деревянную поверхность. Больно. Поворачиваю ее на бок, так лучше. В этот миг чувствую, что штаны спущены и болтаются на щиколотках. Ягодицу обжигает сильный удар, сопровождаемый громким шлепком. Вскрикиваю, дергаюсь, но из твоих рук не вырваться, если ты сам этого не пожелаешь. Ты не хотел разогреть этим действием, хотел наказать. Поэтому повторяешь движение. Снова огонь растекается по белой коже. Больно. Кричу снова. Но ты уже не останавливаешься. Лупишь со всей силы.

- Отпусти! Охуел что ли? – кричу громко, срываясь на визг.

- Ненавижу наркоманов, - шепчешь мне в ухо, придавив своим весом к твердой поверхности стола.

Край больно впивается в живот. Начинает мутить, съеденное просится наружу. Дергаюсь под тобой. Но ты словно не замечаешь моих трепыханий. Я для тебя не больше чем мотыль, угодивший в сеть паука. У меня ровно столько же шансов выбраться из твоих силков. Круглый, полный ноль.

- Стас, больно, - шиплю, надеясь, что ты все же услышишь меня.

Отстраняешься, отпускаешь шею, на ней, наверняка, останутся следы от твоих пальцев. Хватаю ртом воздух, чтобы проглотить вязкий противный комок. Только прихожу в себя, как чувствую что-то мокрое и жирное, субстанцию, которую ты размазываешь по щели между ягодицами. Не успеваю и слова сказать, как раздвигаешь их руками и врываешься в мое тело. Скручивает болью. Снова кричу. Дергаюсь. Вновь все бесполезно. Заводишь руки за спину, сцепляя их. Теперь любое движение отдается болью в вывернутых суставах. На глазах слезы. Задница горит огнем. Ты задаешь слишком быстрый темп. Каждый твой толчок вышибает воздух из легких. Вдох сделать не могу. Больно. Скоро начинаю задыхаться, а ты все вдалбливаешься в мое тело. Снова ни вопроса, ни интереса по поводу моего согласия. Ты захотел, ты получил. Неужели, никто тебя не обламывал? Хотя, это вряд ли возможно. Живешь по принципу, мы берем сами все то, что нам недодают. Слезы уже душат от обиды, а не от боли. Та боль притупилась, а скользящие движения начали приносить удовольствие. Возбуждение снова проносится горячей волной по всему телу от кончиков волос, до ногтей на пальцах ног. Вдыхаю, чтобы выдохнуть совместно с громким стоном. Ты нашел правильный угол. Понял это по реакции моего тела, которое в отличие от мозга наслаждается этим трахом. Оно извивается, подается назад, чтобы глубже вобрать тебя в себя. Все, для того, чтобы еще раз почувствовать ту вспышку, которая, как космический корабль, со скоростью света несет все ближе к оргазму. Кончаю раньше, чем ты. Чувствую, как туго тебе внутри моего тела. Как сжавшиеся мышцы затрудняют твои движения, уменьшают скорость толчков. Но ты не готов сейчас остановиться, чтобы дать мне возможность прийти в себя. Думаю, что ты даже не понимаешь, кто лежит под тобой и дарит наслаждение. Забыл, в чье тело вбиваешься, вновь принося боль. Входишь особенно глубоко, этот толчок заставляет меня выгнуться и захрипеть, подавившись своим стоном, хотя тело уже расслаблено и плохо реагирует на окружающий мир. Чувствую только, как твоя горячая сперма разливается внутри. Сейчас ты выйдешь из меня, и она потечет по ногам. Кривлюсь. Неприятные ощущения. Но ты снова забыл поинтересоваться моим мнением. Тебе плевать. Увидел. Захотел. Пришел. Взял.

Отстраняешься. Так и продолжаю висеть на столе. Вход пульсирует тупой ноющей болью. Еще и щиплет вдобавок. Выдыхаю и роняю голову на столешницу. Снова навалилась усталость. Но не физическая, моральная. Ты – энергетический вампир. Осушил мои жизненные силы до дна. Вытираю слезы. Не хочу, чтобы ты видел признаки моей слабости. Буду вести себя с тобой так, как ты этого заслуживаешь.

Соскребаю себя со стола. Подтягиваю на место одежду. Лицо кирпичом, чтобы ни одна черта боли, которая разливается по всему телу, не отразилась на нем.

- Ванна.

- Там, - указывает пальцем на бежевую дверь в коридоре.

Захожу, закрываю замок, съезжаю вниз по гладкой поверхности. Яркий свет отражается от блестящих поверхностей, слепит глаза. Они слезятся. А может, я просто нашел оправдание моим слезам. Тупиковая ситуация вышла. Не представляю, как ее исправить. Возможно ли? Понимаю четко только одно, пока ты не захочешь, я от тебя не избавлюсь. Еще один деспот среди моих близких людей. Сначала отец, теперь еще ты. Давите, подавляете, ломаете. Ненавижу обоих. Хочу вырваться из этого замкнутого круга. Трудно зависеть от кого-либо в этом мире, не зависеть – невозможно.

Выкинуть руку вперед, схватиться за край белоснежной ванны, подтянуться и встать на дрожащие ноги. Рукой перехватываюсь за раковину. Без опоры упаду. Скидываю одежду на пол, забираюсь в белое нутро и открываю краны. Откручиваю круглые вентили до упора. Напор бьет по пальцам, беру в руки душ и переключаю на него. Вода разбегается по мелким дырочкам, ласкает, не причиняет боли. Ложусь в ванне, душ кладу на грудь. Так тепло и приятно, прикрываю глаза. Лежу, медитирую. С трудом вытолкал свои мысли из головы. Хочу просто расслабиться. Из приятной неги, перемежающейся легкой дремой, вырывает щелчок замка. Кто бы сомневался? Хмыкаю и открываю глаза. В наполненное паром помещение входит Стас. В руке белоснежная маленькая чашечка на белом блюдце, словно игрушечная. От нее стелется аромат свежесваренного кофе, заполняет собой все пространство, забивается в нос, бодрит, заставляет привстать. Я думал, что из таких чашек пьют только в домах британской аристократии, дома привык хлебать кофе из обычной большой чашки. Через вторую руку мужчины перекинуто белое полотенце. Черных улыбается, закрывает дверь, чтобы перекрыть поток холодного воздуха, который обволакивает мою кожу, заставляя вздрагивать. Он вешает полотенце, треплет меня по мокрым черным волосам и опускается на пол рядом с бортиком ванны. Что это? Пряник, который неотступно следует за кнутом? Не могу понять. Улыбаюсь. Через силу, натянуто. Принимаю чашку из его рук и делаю глоток. Кофе восхитительный. Его насыщенный горьковатый вкус расплывается во рту. Приятно. Прикрываю глаза, а по венам, словно поток адреналина. Тело отходит от коматозного состояния, в него вливается жизнь. Просыпается желание шевелиться и радоваться жизни. Снова улыбаюсь. Теперь искренне, от души. Но не Стасу, а белой чашечке с кофе.

- Мне нужно уехать. Из-за тебя так и не смог попасть на работу, - ни капли обвинения в голосе, только снисхождение и едва уловимая насмешка, - Останься здесь.

Если бы к последней фразе ты добавил «пожалуйста», то твой жест можно было бы расценить, как шаг на пути к примирению, но без этого поистине волшебного слова, все выглядит, как приказ. Опять командуешь. А я знаю, что подчинюсь. Сейчас нет сил спорить с тобой и сопротивляться.

- Хорошо, - киваю.

Как только услышал мое согласие, поднимаешься, уходишь. Через некоторое время, сквозь шум воды до меня долетает звук закрывшейся двери. Как команда к действию. Аккуратно ставлю пустую чашку в раковину, моюсь, смывая все следы твоих прикосновений, выползаю из ванны и хватаю полотенце, которое ты принес специально для меня. Вытираю лицо, стирая с глаз капельки воды. Смотрюсь в овальное крупное зеркало, в нем видна моя «ниже спины» со следами твоих ладоней. Сволочь. Не устану это повторять. Ненавижу пятницу, в которую состоялось наше знакомство. Не покривлю душой, если скажу, что желал бы не знать тебя вовсе.

В квартире Станислава Черных пусто и тихо, только в открытое на кухне окно залетает свежий ветер. День в самом разгаре. Не так много я и проспал. Шлепаю босыми ногами, оставляя мокрые следы на паркете цвета темный орех. Закрываю окно, так как ветерок холодит еще мокрую кожу. Никогда не вытираюсь до конца. Прозрачные капельки сами испаряются с тела. Дальше следую в спальню. По-хозяйски сдвигаю дверцу-зеркало. То, что надо, на полках аккуратными стопками сложена твоя не рабочая одежда. Джинсы, футболки, кофты с длинным рукавом, трикотажные и шерстяные и еще куча разного барахла, купленного, я уверен, в лучших магазинах Италии и Франции. Ты не терпишь дешевых вещей. Это я уже понял. Достаю себе голубые джинсы и терракотовую кофту с рукавом три четверти, усиленно стараясь перерыть все вверх дном и оставить после себя беспорядок, наводящий ужас на такого педанта, как ты. Джинсы мне в пору, отлично сидят по фигуре, обтягивая многострадальную задницу и стройные ноги. Ты польстил себе, покупая эту шмотку. Потому, что твоя Стас, попа не влезет в нее. Снова возвращаюсь на кухню. Хочу еще кофе. Ту чашку, что ты мне принес, я так и оставил валяться в раковине в ванной комнате. Достаю себе большую, темно-зеленую с какой-то абстракцией на боку. Почему-то интуиция мне подсказывает, что это твоя чашка. ТВОЯ, та, которую ты никогда и никому из гостей не предложишь, потому что она слишком личная, слишком твоя. Беру ее с гаденькой улыбкой. Воюю с кофе машиной. Спустя пятнадцать минут усиленных военных действий, и у меня все же есть чашка горячего, дымящегося напитка. Распахиваю окно. В выдвижном ящике нахожу пачку сигарет и зажигалку, хотя полез туда за чайной ложкой, чтобы положить сахар в горький напиток. Но эта находка нравится мне даже больше. Беру табурет, придвигаю его к окну, ставлю чашку на белоснежный подоконник, в этот момент рука вздрагивает, и темно-коричневая жидкость немного выплескивается за края чашки. Плевать, убирать не нанимался, поэтому даже не утруждаю себя тем, чтобы смахнуть тряпкой небольшую лужицу. Сажусь, закидываю в рот сигарету, чиркаю зажигалкой, но не подношу огонек к кончику. Не хватает еще нескольких штрихов для полного удовольствия. Натыкаюсь взглядом на небольшую соусницу за стеклянной дверцей кухонного шкафа. Любишь соусы? Достаю посудину, наливаю воды. Импровизированная пепельница готова! Иду дальше. Захожу в гостиную. То, что нужно. Около окна стоит черный музыкальный центр, колонки расставлены по периметру, все согласно правилам установки такой акустической системы. Открываю ящики, все подряд. В одном нахожу целую коллекцию музыкальных дисков. Выгребаю их на пол. Просматриваю, долго, тщательно. У Стаса неплохой вкус, есть, что послушать. Наконец, определяюсь с выбором. Вставляю диск, включаю, делая громкость на максимум возможного. Инструменты бьют по ушам. Закрываю их ладонями, спешу спрятаться на кухне. Здесь звук тот, что нужно. Снова сажусь на табуретку, сигарета в зубах, в этот раз прикуриваю и жадно затягиваюсь. Солнце светит в окно, заставляя жмуриться. Чувствую себя ленивым домашним котом, проводящим все свое свободное время на нагретом солнцем подоконнике. Мои ощущения недалеки от истины. Курю, пью кофе, размышляю о вечном, жду тебя. Жду недолго. Твой мерседес въезжает во двор через два с небольшим часа. Выходишь из машины, весь такой бизнесмен, властитель мира. Поднимаешь голову в поисках источника оглушительного грохотания. Даже не догадываешься, что музыка льется из твоей квартиры, уже второй час, нервируя соседей. Смеюсь. Дома тебя ждет сюрприз. Нечего было оставлять птичку вне клетки. Как известно, пернатым только дай волю, они обгадят все вокруг. Я очень старался соответствовать образу.

Выключаю музыку, выхожу в коридор, чтобы тебя встретить, не хочу пропустить ни единого выражения твоего лица. Три удара сердца и дверь квартиры открывается. Станислав Черных входит в свои владения. Осматривается, натыкается взглядом на меня и почему-то тепло улыбается. На мгновение становится совестно за содеянное. Но его улыбка меркнет, как только он замечает, что на мне надето не то, что он мне выдал. Исчезает его улыбка, и моя совесть машет рукой на прощание. Губы кривит усмешка.

- Привет, - кидаю, чтобы не выдать себя мимикой.

- Что на тебе надето? – без приветствия, недовольным тоном.

- Не люблю ходить в грязном, - пожимаю плечами, разворачиваюсь, чтобы уйти на кухню.

У меня там пост и полчашки недопитого кофе, пусть уже и остывшего.

- Почему воняет куревом? – как отец, внезапно вернувшийся из командировки, честное слово.

- Курил, - снова передергиваю плечами, голову поворачиваю наполовину, только чтобы узреть перекошенное злобой лицо.

- Здесь не курят, - шипишь, снимая туфли.

- Именно поэтому у тебя в ящике сигареты и зажигалка?

Ничего не отвечаешь, захожу на кухню, сгребаю чашку с подоконника и иду обратно. Далее ванная по списку.

- Твою мать! Тяжело было чашку помыть и протереть за собой пол? – кричишь, перекрикивая шум воды.

- Зачем? – делаю самые невинные глаза и глоток кофе следом.

Смотришь, непонимающе, словно смысл моего вопроса не достиг твоего сознания. Взгляд зеленых глаз замер на моем лице. Спустя несколько секунд моргаешь. Увидел чашку. Зрачки расширяются, ноздри трепещут, ты часто дышишь, чтобы справится с приступом гнева и не расчленить меня на месте. С чашкой я попал в цель. Улыбаюсь. Мило и невинно.

- Не люблю грязь, в следующий раз, когда останешься один у меня дома, не разводи свинарник, - успокоился, взял себя в руки.

- А он будет?

- Будет, - усмехаешься.

Неужели думаешь, что я намусорил, чтобы ты меня выгнал? Нет. Это просто месть. Маленькая, подлая и очень неприятная.

- Саша! – орешь с кухни.

Смеюсь, иду на зов.

- Что?

- Что это такое? – указываешь пальцем на подоконник.

Подхожу ближе, внимательно изучаю все в том направлении.

- Пепельница и пятно от кофе, нет?

Сжимаешь кулаки, чтобы не ударить. Веселюсь, но начинаю понимать, что можешь сорваться, слишком много посягательств с моей стороны на твою жизнь. Уходишь молча, сажусь на свое место, прикуриваю.

- Саша! – гневный окрик, переходящий в низкое рычание.

Ох, кажется, я все же перегнул палку.

Передышка

- Саша, я понял, ты специально. По какому поводу протест?

Когда я вошел в комнату, Стас сидел на краю кровати, подпирая подбородок кулаком и странно улыбаясь. Пиджак валяется рядом, узел галстука развязан и теперь полоска ткани болтается удавкой на шее.

- Я против насилия над личностью, - говорю в шутку, но это не значит, что она не состоит из правды на все сто процентов, - Не стоило оставлять меня здесь одного, - обхожу кровать, сажусь лицом к окну, мне не видно, что за ним происходит, но я смотрю именно туда.

- Ты сам согласился остаться, - спустя некоторое время, неужели, пытаешься влезть в мою голову и понять. Удачи, господин Черных, я сам себя не всегда могу понять.

- Была возможность с тобой поспорить? - усмехаюсь.

- Нет, - другого ответа я от тебя не ждал, поднимаюсь, подхожу ближе к окну, опираюсь ладонями о подоконник, двор залит желто-оранжевым светом вечернего солнца, пора заканчивать наше затянувшееся свидание, - отвези меня домой, пожалуйста.

Могу уехать самостоятельно, забрать машину, одиноко стоящую на парковке возле "школы", но знаю, ты не отпустишь.

- Хочу, чтобы ты остался, - тихо так, куда-то в сторону, словно не хочешь, чтобы я услышал твоих слов.

Скриплю зубами. Опять хочешь ты. Я понимаю, осознаю, что для тебя это была просьба, но для меня звучит, как каприз человека, который не считает нужным интересоваться моим мнением.

- Не могу, сегодня приезжает отец, нужно быть дома, - вру, но только наполовину.

Отец, правда, возвращается сегодня из Италии, гостил у семьи моего младшего сводного брата, вот уж в ком он души не чает, но не об этом. Только его приезд не значит, что я должен сидеть дома и ждать. Ему плевать, где я шляюсь, мне это давно дали понять. Я свободен до тех пор, пока не пересекаю невидимую черту, ограничитель моей жизненной дороги.

- Хорошо, собирайся. Твои вещи, наверняка, высохли, - мне кажется или я слышу нотки сожаления в твоем голосе?

- Твоя стиральная машинка с функцией глажки?

- Нет, - оборачиваешься, улыбаясь уголками губ, быстро понимаешь, о чем я говорю, - можешь ехать так.

Выходим из дома, солнце уже спряталось за соседним домом, на двор упала тень. Садимся в твою машину, в этот раз никакого водителя, ты за рулем. Вливаемся в плотный поток. Сколько долгих минут мне еще предстоит провести в твоем обществе? Мне тесно с тобой в одной машине. Слишком тесное пространство, слишком сильно ощущается твое присутствие. Тяжело дышать, не хватает кислорода. Ты молчишь, но даже так подавляешь меня. Как я мог обратить на тебя внимание? У меня должно в подкорке отложиться правило, обходить таких людей за многие сотни метров. С тобой вышел прокол, за что я расплачиваюсь сейчас.

- Саша, чем ты завтра занят?

Едва не закричал «Что?!» от удивления. Почему ты спрашиваешь? Сам еще не уверен в своих планах? Хотя, это маловероятно. Ты бизнесмен, твое время расписано поминутно до позднего вечера.

- Нужно появиться на парах, - со вздохом, не хочу на учебу.

Так тяжело начинать каждый новый учебный год. Пока раскачаешься и вольешься в процесс, время подходит к сессии. Начинается беготня за преподавателями, сдача хвостов, нервные переживания, зубрежка. Когда все заканчивается и можно смахнуть испарину со лба, наступают каникулы, за короткое время ты вновь расслабляешься, а затем собираешься до летней сессии. Вот она, прекрасная студенческая жизнь.

- Мне интересны твои планы на вечер, - включаешь поворотник, сворачиваешь направо, чтобы объехать пробку по дворам.

Ты должен быть хорошим водителем, знать город, чтобы рискнуть плутать по лабиринту среди домов.

- Никаких, - признаюсь нехотя, но не выдумывать же себе гору дел, я не золушка, мешки с крупой не дожидаются моего внимания.

- Хочу сводить тебя в ресторан, у нас так и не было нормально свидания, - говоришь это глядя перед собой в лобовое стекло.

Мне интересно, ты за девушками таким же образом ухаживаешь? Тогда не удивлен тому, что тебе пришлось сменить ориентацию, дамы тебя просто на просто посылали, не желая иметь дела с таким неотесанным мужиком, который не знает даже такого слова, как романтика.

- Не хочу в ресторан, там скучно, - капризным тоном, руки складываются на груди, немного сползаю на кожаном сидении автомобиля.

- Там спокойно, можно поговорить в тишине, - возражаешь со вздохом.

- О чем? - поворачиваю голову в твою сторону, на лице выражение искреннего удивления.

- О нас, - усмехаешься, сам понимаешь, как банально это звучит.

- Не о чем нам говорить, ты знаешь обо мне все, вплоть до моих детских болезнях. Я болел ветрянкой? Да или нет? - заглядываю Стасу в глаза, широко улыбаясь.

- Болел, когда тебе было семь, - сквозь зубы, понял, что мне не нравится твое слишком пристальное внимание, есть вещи, которые должны сохраняться в тайне.

- Твои болячки, мне не интересны, - отворачиваюсь к окну, улыбаюсь, поход в ресторан отменен.

Дело не в том, что я не хочу идти, на самом деле не хочу светиться в компании Станислава Черных. Он крупный бизнесмен, лицо известное в определенных кругах, в дешевую забегаловку он меня не поведет. Меня так же многие знают, как сына своего отца. К чему пускать лишние сплетни.

- Кино? - ой, да в голосе слышится вопрос.

- Предпочитаю смотреть фильмы на диване, можно уснуть без страха, что проснешься один в темной зале.

- Предложи, - Стас раздражен, понял, что не соглашусь ни на одно предложение.

- Прояви фантазию, - улыбаюсь проходящей мимо девушке, мы даже во дворах умудрились застрять в пробке.

Впереди вдоль длинного дома растянулась вереница автомобилей, дорогих и не очень, черных, красных, зеленых, все они толпились друг за другом, мерцая красными «стопами».

- Саша, если ты сейчас не скажешь, чем хочешь заняться завтра, я привезу тебя домой и трахну, - Стас разозлился, а мне нравится, когда он бесится, пусть в такие моменты и шерсть на загривке от страха встает дыбом, адреналин, мать вашу.

- Может, мы проведем этот вечер порознь? – бросаю фразу, как камень в глубокую лужу, знаю, что исчезнет в грязной воде бесследно.

- Значит, мы едим ко мне, - факт, еще не свершившийся, но уже решенный, вновь в одностороннем порядке.

Мерседес медленно прокатывается несколько метров вперед и снова замирает, пристроившись в зад красной шкоде. Я уже устал от этого тырканья, устал от компании Стаса, вообще, этот день выдался на редкость утомительным. Виноват сам, понимаю, никто с меня ответственность за баловством наркотой не снимает. Сказал бы «нет», глядишь, отделался бы от Стаса легким испугом.

- Ты не туда едешь, - замечаю, когда мы вновь оказываемся на главной дороге, - мне к институту, машину забрать.

- Я тебя завтра отвезу сам.

- Зачем? – вымученный стон.

- Контроль, - усмехаешься, тебе весело, а я готов биться головой о стекло, чтобы оно разлетелось вдребезги, впиваясь в кожу острыми осколками.

Спустя час, мы все же добрались до моего дома, тянусь к ручке, но ты жмешь на кнопку и блокируешь двери. Поворачиваюсь, окидывая тебя полным негодования взглядом.

- Ничего не забыл?

Не отвечаю на твой вопрос. Вздыхаешь. Протягиваешь руку, кладешь на мой затылок, сжимаешь черные пряди, натягиваешь, причиняя мне легкую боль. Несколько секунд смотришь в мое искривленное лицо, наклоняешься и властно целуешь, мнешь губы, прикусываешь, хозяйничаешь языком у меня во рту ровно до тех пор, пока я со вздохом начинаю тебе отвечать, тогда сбавляешь обороты и становишься на редкость нежным. Прядки волос выскальзывают из твоего захвата, теплая ладонь опускается на шею, поглаживает, ласкает, бережно посасываешь мою нижнюю губу, снова проникаешь в рот, проводишь языком по зубам, сталкиваешься с моим. Возбуждаюсь от этого действа. Становится стыдно за себя и за свою реакцию, злюсь на предательское тело, злюсь на тебя, за то, что действуешь быстрее любой виагры. Касание твоих губ, и я вспыхиваю, как звездочка на чистом небосклоне. Хочу настолько сильно, что не удерживаю стон, ты слизываешь его с моих губ, улыбаешься. Это именно та реакция, которую ты ждал. Ты не слышишь и не слушаешь мои слова, но мое тело понимаешь с легкого касания, оно для тебя лучший советчик. Но твои действия ошибочны, ты делаешь неверные выводы. Кроме тела у человека есть сознание, душа, и чтобы подчинить кого-то своей власти, в первую очередь надо получить власть над ними, тогда тело само подчиниться. Но не стоить верить обманчивой покорности, когда разум бунтует и устраивает маленькую революцию при каждом касании. Это заведомо проигрышный вариант.

- Теперь можешь идти, - выдыхаешь в мои мокрые и искусанные губы, снимаешь блокировку и я, наконец, оказываюсь на свободе.

Быстро иду к подъезду, не оборачиваюсь, знаю, что провожаешь взглядом каждый шаг. Ускоряюсь, хочу, как можно быстрее, скрыться с твоих зеленых глаз. Ты неправильно действуешь на меня. Так не должно быть. Ты – воплощение моих страхов, которое ворвалось в мою жизнь, обойдя все защитные барьеры.

- Привет, - кидаю отцу, который сидит на кухне в гордом одиночестве, лениво ковыряясь вилкой в ужине, который сам себе приготовил.

- Привет, - переводит на меня взгляд, - Саш, поужинаешь со мной?

Чтобы сдохли все черти! Что стряслось, что он предлагает совместное время препровождение? Знает, ведь, чем это кончится.

- Я не голоден, - спешу скрыться с глаз долой.

- Тогда, просто посиди, - не успеваю.

Подхожу ближе, аккуратно присаживаюсь на кончик стула напротив отца. Скольжу взглядом по его фигуре. Похудел, осунулся, уставший, под глазами тени, запущенная щетина.

- Что-то случилось? – не могу не переживать. Невозможно ненавидеть и любить человека, но я не могу по-другому охарактеризовать свое отношение к этому мужчине, который дал мне жизнь.

За спиной, на стене висит небольшой телевизор. Отец молчит, тишину кухни нарушает только заунывный голос ведущего новостей.

- Саш, ты хочешь переехать жить в Италию?

- Нет, - даже раздумывать не стал, не хочу знакомиться со своим братиком, пусть он так и остается для меня посторонним человеком.

- Другого ответа я не ждал, - грустная улыбка на родном знакомом лице, я похож на него, так что с уверенностью могу представить себе, как я буду выглядеть в сорок с небольшим.

- Но мне все равно придется уехать. Селия беременна, у тебя скоро появится еще и сестра.

- Новость, - хмыкаю, в душе странная смесь из радости и обиды.

- Я долго думал, что мне сделать, чтобы не бросать здесь все. Но так ничего и не придумал. Я хочу полноценную семью, - он смотрит на меня, в глаза, не выпускает из плена взгляда.

Обида пересиливает радость, разливаясь пятном вязкого и жидкого мазута. Я – неполноценная семья. Конечно, именно поэтому был только обузой, наследником компании, не больше. Никогда не был для тебя личностью, сыном, человеком, о чувствах которого стоит задумываться и брать их в расчет. Обида скрывается в черной луже, утопает, на поверхность всплывает злость. Лютая. Дикая. Безудержная. Хочу сделать больно и ему тоже.

- Пап, я рад, - улыбаюсь, но улыбка больше похожа на волчий оскал.

- Ты останешься здесь один, Саш.

- Это повод, чтобы удариться истерику и лить слезы у тебя на груди с криками «папа, не уезжай!», - голос сочится ядом, удивлен, что он не капает с языка.

- Саш, - быстро замечает смену в моем настроении, читает эмоции по горящим глазам.

- Один я не останусь, не переживай, - отворачиваюсь, чтобы он не увидел предательских слез.

Никогда не предполагал, что мне будет так больно, когда останусь без отца. Я так мечтал уехать, а теперь, когда уезжает он, хочется плакать. Наверно, это из-за того, что не я делаю этот шаг на пути к освобождению. Отец молчит, долго. Кажется, тишина затягивается, надо что-то сказать, но понимаю, что в горле ком, разговаривать с ним спокойным голосом, не выйдет. Вслушиваюсь в монотонный голос с экрана, чтобы отвлечься и взять себя в руки. Прослушиваю очередной сюжет о беспорядках на Украине, экономические новости, рубль вновь укрепляется, спорт, ЦСК опять продули какой-то слабой команде, болельщики в гневе, прогноз погоды, на завтра обещают проливные дожди. Когда, кажется, что хуже быть не может, погода просто не может не нагадить и не устроить холод и дождь. Как она не внесет в свою лепту, чтобы сделать жизнь одного конкретного человека еще, пусть на сотую долю, но хуже?

- У тебя появилась девушка или невеста? – наконец, произносит отец, слышу нотки радости в его голосе. Ухмыляюсь, а в голове набатом разносится злорадный смех, сейчас я его добью.

- Нет, у меня появился мужчина, - невинным, ангельским тоном, поворачиваюсь и несколько раз хлопаю ресницами, недаром длинные, что любая барышня позавидует.

- Кто? – не понял с первого раза.

- Постоянный любовник, пап. Раньше были так, на одну ночь, а теперь мы типа встречаемся. Хочешь познакомиться перед отъездом?

- Саш, скажи, что ты пошутил, - убитым тоном, не верит до конца, но понимает, что и такой вариант возможен.

- Нет, пап, мне нравится, когда меня в зад трахают, - шиплю ему в лицо, перегибаясь через столешницу.

Молчание, глаза отца, размером с пятирублевую монету, его частое, прерывистое дыхание. Рука очень так опасно сжимается вокруг вилки. Отодвигаюсь, а вдруг воткнет мне столовый прибор в глаз? Не хочу ходить с повязкой, как пират. Но через несколько секунду, отец отпускает вилку, встает из-за стола, обходит. Встает напротив меня.

- Саш, это злая шутка? – снова спрашивает он, - Ты обижен и хочется сделать гадость?

- Нет, это не шутка, - гулять, так гулять, играем ва-банк.

- Сука! – щеку опаляет сильная пощечина, от удара звенит в левом ухе.

Хватаюсь рукой за пострадавшее место, сжимаюсь под тяжелым взглядом, жду, что снова ударит, но отец садиться на свое место. Расслабляюсь, сверлю его злым взглядом, не реагирует.

- Пригласи тогда его завтра на ужин, - хитро улыбается, так и не поверил до конца.

- Хорошо, - с трудом сдерживаю ядовитое хихиканье, очень мне интересно, посмотреть на отца и Стаса в одном помещении. Делаем ставки, господа. Кто кого? В левом углу ринга – мой отец, в правом – Станислав Черных.

Встаю из-за стола, ухожу в свою комнату. Беру мобильный, хочу обрадовать своего парня планами на завтрашний вечер. Но, у меня нет его номера телефона. Вот же блядство. Скидываю чужую одежду, забираюсь в свои домашние вещи. Беру ноутбук, устраиваюсь на кровати, укрывая голые ступни пледом, тепло. За окном уже заметно темнеет, но не важно. Пробиваю по адресу номер домашнего телефона, набираю. Только гудки. Звоню через пятнадцать минут, та же история. Ладно, ведь он обещал приехать утром. Зеваю, хочется спать. Не собираюсь себе в этом отказывать, кроме того завтра рано вставать.

Будильник звонит непозволительно быстро. Кажется, что с момента, когда я закрыл глаза и провалился в сон, прошло всего лишь пять минут, на самом деле минула ночь. Спал я долго, но чувствую себя разбитым и уставшим. Такое случается в пасмурную погоду. Не знаю, почему, но я очень метеозависимый человек. За окном – солнце, и ничто не может мне испортить настроение, выбить из жизненной колеи, дождь – и думается, что лучше бы я умер.

Кряхтя, выполз из постели, побрел в ванну. Горячие струи воды согрели, этой ночью я сильно замерз, пальцы теперь могут нормально двигаться. Шоколадный запах геля для душа, вселил надежду на то, что я смогу пережить этот день.

В комнате было настолько темно, что пришлось включить свет. Подхожу к окну, прислоняюсь лбом, веду пальцем вслед за капелькой, спешащей куда-то вниз по стеклу. Вдруг замираю, сердце перехватывает болезненно-сладкой судорогой. Под окном стоит знакомый черный мерседес.

Отхожу от окна, мгновенно собираюсь, джинсы, коричневая кофта с длинным рукавом, тонкая кожаная куртка, сумка с какими-то тетрадями, которые валяются там еще с прошлого учебного года. Выбегаю на кухню, отец пьет утренний кофе и читает газету, хотя новости в интернете куда свежее, но некоторые привычки не так легко побороть. Зверски хочу есть, но Стас ждет во дворе. Какого хера он приперся так рано?! Подлетаю к холодильнику, распахиваю, понимаю, что жрать нечего, с силой захлопываю дверцу. Хоть раз в жизни, мог заботливый родитель приготовить завтрак и для меня?

- Пока, - бросаю на ходу, обуваю черные туфли, несколько раз прохожусь щеткой по обуви, ненавижу, когда она грязная.

Выхожу из квартиры, слетаю вниз по ступеням, перепрыгивая через несколько штук. Я так носился последний раз, когда был подростком и торопился к друзьям пить пиво. Противно пищит домофонная дверь подъезда. Наконец, меня встречает холодное мокрое осеннее утро. Пропитанный влагой, пробирающий до костей ветер, тут же залетает под куртку, заставляя поежиться. Обвожу взглядом двор, хочу скорее в тепло нутро салона. Губы посинели, хочу, чтобы ты согрел их своим поцелуем, зубы отбивают замысловатую дробь, хочу, чтобы ты согрел меня в своих объятиях. Но мерседеса нет. Ни черного, ни зеленого, ни рыжего в крапинку. На парковке возле дома полно машин, время еще ранее, но твоего мерседеса нет. Ошарашенно хлопаю глазами, холод пробирается еще дальше. Чувство радости и легкости уходит, бетонной плитой наваливается плохое самочувствие.

- Сука, - зло шиплю сквозь зубы, но кто бы знал, как мне обидно.

Не дождался или я видел мираж в окне, и ты не приезжал? В спину больно ударяет дверь подъезда, по инерции делаю несколько шагов вперед и спускаюсь на пару ступенек ниже, на макушку капают холодные капли, трясу головой, чтобы прогнать неприятные ощущения.

- Ты еще не уехал? – знакомый голос за спиной.

- Забыл, что машину оставил возле института, - вру, голос мертвый, глухой, плохо.

- Отвезти?

- Да, - киваю.

Отец распахивает большой черный зонт над головой и выходит в непогоду, крупные капли тут же барабанят по натянутой ткани, ударяются, разлетаются на множество маленьких брызг. Чувствую себя такой же каплей, которую скинули с огромной высоты, так же разбит. Дурак. Почему так расклеился? Это не из-за Стаса, нет, просто плохая погода, со всеми вытекающими. Шмыгаю носом, иду под дождь за отцом. Иду медленно, против желания жду, что сейчас во двор плавно въедет черный мерседес. Но нет. Открываю дверцу отцовского лексуса, сажусь в прогретый салон. Тепло, но не так, как мне этого хотелось.

- Саш, ты промок, - замечает папа, выезжая со двора.

Оставляю реплику без ответа, просто молчу и смотрю в окно. Люди торопливо бегут, прячась под разноцветными зонтами, короткие перебежки от одного укрытия до другого. Я бы не вышел из дома сегодня, если бы не твое обещание. Результат, я еду в «школу», ты забыл, о чем обещал мне вчера. Может, это все было шуткой? Игрой воображения, воспаленного наркотиком? Может, мне приснилось? Бред. Пусто. Чувствую себя пустым и уставшим сверх меры. Хочу домой.

- Саш, не забудь, что вечером я жду тебя не одного, - уже со смехом в голосе говорит отец, останавливаясь возле здания.

- Помню, - лучше бы забыл.

- Зонт возьми, - произносит папа, но я не слушаю, уже выхожу из машины и медленно иду к институту.

Не тороплюсь, хочу, чтобы холодные капли остудили, жар, что разгорелся внутри. Не помогает. Вхожу внутрь, вливаюсь в суетливый поток. Иду прямо в институтское кафе, по пути здороваюсь со знакомыми студентами, с преподавателями, многие рады видеть меня, соскучились.

Беру кофе. Растворимая гадость в пластиковом стакане, вставленный в своего собрата, чтобы было возможно донести кипяток до стола. Все же обжег кончики пальцев, мешаю коричневую бурду маленькой белой пластиковой ложкой, пить не буду, но надо было что-то взять. Голова гудит, мысли разбегаются, единственное, чего хочу, попасть домой, спрятаться от всего мира под одеялом. Что может быть проще? Что может быть невозможнее в данный момент? Трудно сказать, зачем занимаюсь само мучением и все еще нахожусь здесь, но в мозгах пульсирует надпись заглавными буквами "НАДО". Кому и зачем, не знаю.

- Привет, Саш, - красивый нежный голос, сладкий, притворный и густой, обволакивает. Направлен на то, чтобы возбудить желание, но во мне пробуждает нежелание общаться с этой девушкой.

- Привет, Ир, - улыбаюсь, ничем не выдаю того, что хочу ее просто послать.

- Ты как? Только кофе выпить, - кивает на мой стакан, отчего русые с белыми прядями кудри взлетают на миг в воздух и вновь опускаются на место, прочно удерживаемые тонной лака, - или впитать каплю знаний?

- На занятия, Ир, - она староста, не могу позволить себе грубость, - я много пропустил важного? - наклоняюсь вперед, опираясь на сложенные друг на друга руки, едва заметно сдвигаю стаканчик, смотрю собеседнице в глаза.

- Достаточно, Саш, не начинай учебный год, как в прошлом году, сам знаешь, какие будут последствия, - притворно грустно вздыхает.

- Спасибо за беспокойство Ириша, я исправлюсь, - в глазах искренность и раскаяние за все грехи, мои и не мои тоже, резкий взмах руки...

А дальше как в замедленной пленке, стакан переворачивается, и буро-коричневая жидкость льется бурной горной речкой по столу, брызги летят на белую блузу, украшая ее темными некрасивыми пятнами, рассыпавшимися по всей поверхности.

- Ир, прости меня! - восклицаю, хвастаю салфетки, чтобы затереть пятна.

В голове взрыв хохота, на некоторое время прогнавшего боль, на лице маска раскаяния. Ира что-то зло шипит, едва слышно материться. Орать матом на все помещение – не по статусу. Отталкивает мои руки и со слезами на глазах вылетает из кафе. Ржу в голос и через несколько минут выхожу следом.

Пары проходят в тишине, мыслей в голове нет, там живет только боль, пульсирующая, не отпускающая из своих цепких лап. Чертова погода. Тру виски, надавливаю пальцами, не помогает. В глазах уже звезды от этой дикой боли. Зубы сцеплены так плотно, что порой получается непроизвольный скрип. Жаль, что нет Лешки с его волшебными таблетками. Хотя, отлично еще помню слова Стаса про наркоту. Срать я хотел на его предупреждения. Господи, как мне плохо! Кладу голову на сложенные руки, считаю секунды, чтобы отвлечься. Эта пара последняя, после можно будет ехать домой. В спасительное тепло, там есть одеяло и горячий чай, есть нормальная еда, а не та лажа, что продают в кафе. Жрать хочу, так с утра ничего и не ел. В тайне надеюсь, что Стас, скотина, все же появится, но гоню от себя эти мысли. Я же не должен хотеть его видеть. И я не хочу. Пусть утрется. Командир хренов.

Скоро мой ад заканчивается, выхожу на крыльцо, за гранью козырька стена дождя, студенты выходят и сразу же прячутся под зонтами. Ненавижу зонты. Вбегаю под проливной дождь, промокаю в момент, бегу к машине, наступая в лужи, ноги промокают, но под ними нет просветов, одна сплошная лужа. Подхожу к автомобилю, покорно дожидающемуся своего хозяина. Шарю по карманам, ключей нет. В сумке, ключей нет.

- Твою мать! – ору на всю парковку, понимая, что их в принципе с собой нет.

Пинаю колесо машины. Злость клубами затмевает сознание. Всем назло собираюсь идти домой пешком. Что это за детский бунт, не знаю. Но Стаса нет, вот пойду, промокну и заболею, он будет в этом виноват. Сволочь. Я так надеялся увидеть черный мерседес, но Черных вновь меня прокатил. От этого злюсь еще сильнее, хочется что-то разгромить, сломать, уничтожить. Если бы я обладал какой-нибудь супер-силой, то мир в радиусе сотни километров вокруг меня, был бы уже уничтожен.

Через пятнадцать минут хода, понимаю, что промерз до самой последней клеточки в организме, зубы стучат, мокрая одежда прилипла к телу, прохожие смотрят на меня, как на психа, слинявшего из больницы и разгуливающего по городу в смирительной рубашке. Наверно, я такой и есть, раз прогуливаюсь в такую погоду.

Не помню, как все же добрался до дома, трясущимися руками открыл дверь. В голове туман, смешался с болью, я словно в бреду. Снимаю одежду, разрывая ткань, потому иначе ее от меня не отодрать. Злюсь, ору благим матом, меня все равно никто не слышит. Трясет, как в лихорадке. Когда забираюсь в горячий душ, кажется, что умер. Обжигающие потоки воды с трудом отогревают мое окоченевшее тело. Чувствую себя полным мудаком. Нормальный человек таких глупостей совершать не будет.

Выхожу из ванной, натягиваю теплые вещи, трясет, холодно, аппетит пропал. Плохой знак. Беру электронный градусник, сажусь на кровать, запихиваю его под мышку, жду пока запищит, как пила по нервам. Вытаскиваю. Температура, почти тридцать девять. Не удивлен. Сам дурак. Валюсь на кровать и прячусь под одеялом. Холодно. Сон подкрадывается быстро. Но заставляю себя встать, нужно выпить жаропонижающего.

Завариваю на кухне терафлю с лимонным вкусом, шмыгаю носом. Простыл окончательно, отдаленно чувствую, как першит горло. Полный набор. Забираю горячую чашку с чудо-лекарством, усаживаюсь в гостиной в кресло. Не хочу включать телевизор, не выдержу сейчас его бормотание. Хватаю с низкого черного столика какой-то журнал. Подтаскиваю глянец к себе на колени, переворачиваю обложкой к лицу. Смотрю и не верю своим глазам.

- Стас, ты редкая сука, - с обидой в голосе.

На обложке журнала изображен сам Станислав Черных. Как всегда в элегантном костюме, красив, успешен, блистателен, богат до неприличия. На его согнутой в локте руке висит шикарная женщина. Блондинка с восхитительной грудью, длинными волосами, уложенными в модную прическу, огромными голубыми глазами.

- Да, Стас, эта девушка для тебя. Барби для Кена.

Девушка что-то шепчет ему на ушко, а Стас опустил взгляд в ее откровенное декольте, выставленное на показ из выреза черного длинного вечернего платья. Со всей силы отшвыриваю журнал в противоположный угол. Киплю изнутри, колотит, зубы стучат о чашку, когда делаю глоток, шмыгаю носом, но это все из-за того, что я простыл.

Подруга.

Болею неделю. Долго и нудно. Без высокой температуры, но с насморком, кашлем и адской болью в горле. Дома скучно, уже готов гавкать на ноутбук и телевизор, перечитал кучу отцовских газет. Не думал, что на их страницах встречаются крайне занимательные статьи. Стас так и не объявился. Я рад. Нет, честно. Прошла меланхолия и я обрадовался тому, что Черных исчез из моей жизни, только уверен в том, что это не навсегда. Не имею ни малейшего представления о том, что у него произошло, но уверен, что в то утро он не приехал только из-за того, что реально не смог.

Странно, такая тишина. Все окна плотно закрыты, с улицы не долетает не единого звука, телевизор молчит и печально смотрит на меня черным матовым экраном, часов в доме нет, щелчки стрелок не разбавляют вязкую тишину. Слух городского жителя с трудом воспринимает такую звуковую изоляцию. Мозг рассматривает это, как сигнал о том, что что-то происходит неправильно и разгоняет волны беспричинного страха по организму. Откладываю книгу, сажусь. Мобильный выключен. Пришлось пойти на такое преступление, потому что в начале болезни, когда я спал едва ли не двадцать четыре часа в сутки, мне звонили все кому не лень. Несколько десятков секунд полюбовался на черный дисплей и решил все же не включать дорогую игрушку. Вернулось желание закурить. Хороший признак. Встаю, надеваю теплую куртку и следую на балкон, кладу в рот сигарету и жадно затягиваюсь, выдувая белый дым в открытое окно. Над городом висят тяжелые серые тучи, пасмурно и сыро. Дождя нет, но запах влаги витает в воздухе, дает понять, что лето кончилось и осень, наконец, полноправно вступает в свои владения. В последние дни пребываю в странном состоянии, когда вроде все хорошо, но чего-то не хватает. Чувствуешь, что жизнь идет не так, как должна, но и понять, что именно не так не можешь. Это нервирует, вводит в растерянность, заставляет слишком много думать и анализировать, что именно ты упустил, из-за чего ощущаешь такой душевный дискомфорт. Я пришел к выводу, что меня все же по каким-то причинам не устраивает отъезд отца. Много вероятно злюсь из-за того, что он бросает меня, а не наоборот, что он променял меня на другую семью. Я не думал, что он когда-либо решиться на такой шаг. Решился. И теперь меня терзает, гложет и колет чувство обиды. Хотя, какое право я имею обижаться? Сам большую часть своей сознательной, взрослой жизни, думаю и мечтаю лишь о том, каким образом оказаться как можно дальше от этого человека, но при этом сохранить доступ к его деньгам? Жизнь преподнесла мне это решение в подарочной упаковке с большим красивым бантом. А я не рад.

- Саш! – окрик отца.

За своими мыслями не заметил, как он вернулся. Странно, но он перестал задерживаться на работе до ночи. Выбрался с балкона, потирая замерзшие руки, такое ощущение, что за неделю похолодало минимум на десять градусов.

- Привет, - снова падаю на диван и хватаю книгу.

- Выздоровел окончательно? – спросил мужчина, скидывая туфли и проходя вглубь квартиры.

- Нет, - мотаю головой, хотя родитель меня не видит, ушел мыть руки.

- Тогда объясни мне, что ты делал на балконе? – спрашивает он, когда уже переодетый возвращается в гостиную.

- Курил, - пожимаю плечами, делаю вид, что мне очень интересна моя книга, не хочу с ним говорить.

- Саш…

- Не начинай, - отмахнулся я.

Он только пожал плечами и скрылся на кухне. Откладываю книгу и опускаю голову, устремляя взгляд в потолок. Он белый с непринужденным и легким золотистым узором. Раньше никогда не замечал, какие на нем причудливые и интересные завитки. Стасу совсем на меня наплевать или он так занят работой, что нет времени даже позвонить? Пусть я и не хочу отягощать свою жизнь его присутствием, но такой игнор обижает. Порой ловлю себя на развратных мыслях с его непосредственным участием. Хочу этого потрясного мужчину и ничего не могу с этим сделать. Тело предало свой мозг.

В дверь позвонили. Несколько уверенных трелей. Я даже не шелохнулся. Гостей не жду. Звонок повторился. Отец вышел с кухни, бросив на меня недовольный взгляд, и направился в сторону двери. Голоса. Мужские. Заинтересованно приподнимаю голову, смотрю в сторону прихожей. Лучше бы я этого не делал.

- К тебе, - папа смотрит на меня каким-то не верящим взглядом.

Но мне не до этого. За его спиной стоит Стас. Взгляд мужчины недовольный. По какой причине?

- Здравствуй, - коротко бросает мне и проходит за отцом на кухню.

Приходится подниматься и тащиться следом.

- Что ты здесь делаешь? – с порога, на приветствие я так и не ответил.

- У тебя не доступен телефон.

Папа не вмешивается в наш разговор, вероятно, Черных уже ему представился. Интересно кем…

- Пап, ты хотел с моим любовником познакомиться, он перед тобой, - с наглой ухмылочкой произношу я. Любопытно, какой выбор на этот раз сделал за меня мой парень. Что если бы я решил хранить свою резко сменившуюся ориентацию в страшной тайне. Так оно и было бы, если бы не та вспышка злости и желание позлить «любимого» папу.

- Станислав представился мне, как твой парень, Саш, не стоит мне пояснять все подробности ваших отношений, - он обернулся и поставил несколько тарелок на стол.

А вот теперь, скажите мне, какое право этот самоуверенный ублюдок имеет рассказывать моему отцу о том, кто он?!

- Семейный ужин? – хмыкаю я.

- Саша, сядь, - произносишь спокойно, не будь здесь папы, ты не был бы таким вежливым.

- Пошли на хуй! – пользуюсь тем, что Стас не станет ничего делать при отце, разворачиваюсь и ухожу в свою комнату.

Веду себя, словно обиженная девочка-подросток, которой кажется, что ее предал весь мир в лице ее любимого парня. Знаю, что бесполезно прятаться в своей комнате от Стаса, но не могу ничего с собой поделать, кроме того, снова навалилась слабость. Затяжная болезнь, никак не приду в себя окончательно. Падаю на кровать, раскидывая руки, полудохлая такая из меня получилась звездочка. Прикрываю глаза, отчетливо слышу шаги за дверью. Через мгновение она приоткрывается без стука. Черных входит в мою спальню. Лежу, глаза не открываю, даже здесь этот человек чувствует себя хозяином положения. Такому самомнению можно только завидовать.

- Мне нужно было уехать тогда, сам не предполагал, что так выйдет, - оправдываешься, но не извиняешься, а я ждал между прочим, пусть не желал этого каждой ниточкой своей души, но ждал.

- Угу, - глаза закрыты.

- Что у тебя с телефоном?

- Он выключен.

- Почему?

- Достали звонками, когда болел.

- Ты болел?

- Да, попал под дождь и простыл.

- Саша, может, сходим куда-нибудь? Уверен, ты голоден.

- Не хочу, устал, - собираю силы и переворачиваюсь на бок, больше всего хочется, чтобы Стас просто продолжал говорить, не важно, что и о чем, просто пусть расскажет сказку, его слегка рычащий низкий голос убаюкивает. С трудом давлю зевок.

- От лежания на диване? – в голосе появляется усмешка.

- Нет, не выздоровел до конца, слабость осталась, - не вру сейчас, говорю, как есть.

- Тогда я просто останусь с тобой.

- Угу…

Мужчина встал с кровати, послышался шорох одежды, а затем постель за моей спиной прогнулась. Я почувствовал дыхание Стаса на шее, легкий поцелуй немного ниже линии волос, его рука легла попрек живота, притягивая меня к теплому крепкому телу. Ни грамма страсти, только тепло и какая-то странная забота, в груди щемит, но я уже не замечаю этого необыкновенного и необъяснимого чувства, проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь среди ночи. Холодно. Шарю руками позади себя. Пусто. Один. Стас ушел. Давлю в себе разочарование. Хорошо, что он ушел. Забираюсь под одеяло, медленно согреваюсь и засыпаю вновь.

В следующий раз выталкиваю себя из царства сновидений, когда в комнату светит тусклое осеннее солнце. Жарко, откидываю одеяло. Вспотел, одежда неприятно липнет к телу. Поднимаюсь, иду в душ. После него становится легче. Утро, как утро, терзающее чувство неправильности пропадает. Не придаю этому факту должного значения, принимаю как данность, не думаю и не размышляю над такими душевными переменами.

- Доброе утро, - задумчиво говорит папа, - делая глоток кофе.

Суббота, он дома.

- Доброе, - завариваю горячий напиток и себе, сажусь с ним за стол.

- Возьми, поешь, омлет в сковородке.

Не дурак, чтобы отказываться, есть хочется очень сильно, вчера так и не довелось поужинать.

- Саш, я думал, ты наврал про парня, - тихо говорит отец.

- Как видишь, нет, - развожу руки в стороны, пожимаю плечами.

- Стас, он конечно надежный мужчина, хваткий бизнесмен, я пересекался с ним, но он мужчина…

- О-о-о, я это заметил! – смеюсь, с трудом понимая, о чем он говорит, а главное, зачем.

- Твою мать, ты же с ним спишь! – папа резко вскочил на ноги и сделал несколько нервных шагов по кухне.

Сижу, ем, слежу за ним внимательным взглядом. Неужели, он и, правда, не поверил мне тогда? Папа мечется по довольно просторному помещению, думая, размышляя и приходя к выводу, что изменить он что-то вряд ли сможет.

- Не переживай, у тебя есть еще один сын, он воплотит твои надежды в жизнь, - бросаю я, заканчиваю завтрак и направляюсь к выходу.

- Саш, твоя ревность глупа….

От разговора, который неминуемо закончился бы грандиозным скандалом, меня спас звонок в дверь. В этот раз открыл сам, не сильно удивившись, когда на пороге увидел своего парня. Первый вопрос, который я хотел ему задать «Почему ты ушел?», но вовремя прикусил язык. Не стоит ему знать о том, что я хотел бы, чтобы он остался на всю ночь.

- Доброе утро! – громко произносит Черных куда-то мне за спину, - Привет, котенок, - тихо мне в самое ушко, притягивая к себе, как можно ближе.

«Котенок?!!!» Поднимаю голову, недоуменно смотрю, пытаясь понять, какая «лиловая корова» (см. рекламу Milka) укусила этого человека.

- Привет, - отвечаю, а Стас отпускает.

Поворачиваю голову, отца нет, расслабленно выдыхаю и отступаю от Стаса на несколько шагов. Сегодня с ним что-то не так. Передо мной стоит Черных, но совершенно иной. Присматриваюсь внимательнее и понимаю, что причина в отсутствии делового костюма. Станислав одет в темно-синие джинсы, слегка зауженные к низу, стильные кроссовки, однотонную бордовую кофту, сверху накинута кожаная куртка светло-шоколадного цвета.

- Как ты себя чувствуешь? – мужчина стоит в дверях, не торопится проходить, хотя ему моего разрешения или приглашения не нужно.

- Сносно, - смотрю и гадаю, куда меня сейчас потащат.

- Соберешься быстро? Надо съездить в одно место.

- Да. Пройдешь?

- Нет, жду тебя.

Поворачиваюсь и неторопливо иду к себе. Такой Стас меня пугает, а может я просто злился на него и не замечал, что он не такая уж и сволочь, как кажется на первый, второй и третий взгляд. Быстро переодеваюсь. Так как схватку с противной простудой я еще не выиграл окончательно, то одеваю тонкий, но теплый белый свитер с высоким воротником, поверх куртка. Надеюсь, что длительных прогулок по парку не будет.

- Я готов, - выхожу в коридор и обуваюсь.

Спускаемся вниз. Во дворе нет мерседеса. Вместо него стоит громоздкий джип цвета мокрый асфальт. Кидаю взгляд под ноги, не зря этот цвет так назвали, он и, правда, имеет поразительное сходство. Стас садиться на водительское место, хочу сесть рядом. Распахиваю пассажирскую дверь и замираю в немом изумлении. Из салона на меня смотрит та самая блондинка, чьи сиськи Черных пристально изучал на обложке журнала. Я потом собрался с духом и прочел статью. Там некий корреспондент описывал их сказочные взаимоотношения и пророчил скорую свадьбу. Надо говорить, что журнал после прочтения этой статьи отправился в помойное ведро?

Хочется развернуться и отправится домой, но давлю в себе позорное желание бежать, сажусь назад, недовольно насупившись. Какого хрена эта жертва постоянного голодания сидит на МОЕМ месте? Стас молчит, выезжает со двора, редко бросая на меня ожидающие взгляды в зеркало заднего вида.

Время идет, внедорожник плавно движется по московским дорогам, мы молчим. Спустя минут десять блондинка не выдерживает.

- Стас, он даже не поздоровался, - тихо произносит девушка.

- Я не могу заставить его говорить, - мужчина пожимает плечами, а я про себя думаю, что он может заставить меня делать все, что угодно и не потому, что я безвольная кукла, просто он тот, кто он есть.

- Привет, меня зовут Аня, - девушка поворачивается ко мне и предпринимает попытку завязать знакомство.

- Почему не Эльвира? – ехидно переспрашиваю я.

- Эльвира? – голубые глаза удивленно распахнулись, а губки сложились в буковку «О».

- Разве у таких девушек, как ты бывают такие простые имена? – разъясняю глупой блондинке.

- Каких таких? – настороженно спрашивает она, чувствует, что в ответ услышит гадость.

- Блядоватых, - Аня не ошибается в своих ожиданиях.

- Охренел? – она протягивает ко мне ручку и отвешивает щелбан.

Стас по прежнему не вмешивается, но по недовольному взгляду понятно, что моя выходка ему не пришлась по нраву. Ага, он на стороне этой суки.

- Руки! – шиплю я, - Еще раз протянешь, сломаю.

Аня обиженно хмыкает и отворачивается от меня, сползаю к окну, оно сильно тонировано, но лучше смотреть на жизнь за бортом, чем на эту чертову парочку. Еще некоторое время назад, я бы и сам заинтересовался Аней. Она была красивая. Не размалеванная Барби, а настоящая, реальная красивая девушка. А сейчас я сижу и киплю, как чайник от негодования по поводу ее присутствия.

- Сучка ревнивая, - краем уха слышу, как она шепотом обзывает меня, чтобы ни я, ни Стас не услышали.

- Суп набор, - шиплю ей в ответ, наклоняясь вперед, я-то услышал.

- У тебя, что жесткий недотрах? – Аня снова поворачивается ко мне, - Могу погулять минут пятнадцать, и Стас тебя удовлетворит.

Черных резко тормозит, а я хлопаю глазами и не знаю, что ей ответить.

- Послушай, Саша, правильно? Так вот, Саша, чтобы избежать и дальше взаимных оскорблений, давай сразу объясню тебе одну вещь, - Аня придвинулась ближе, сверля меня злым взглядом, - со Стасом мы давно и крепко дружим, между нами нет романтических отношений, и не было никогда. Я не посягаю на него. Кроме того, он стопроцентный гей. Понял?

Ее тонкий пальчик с острым идеальным маникюром, приподнял мой подбородок, девушка заглянула мне в глаза, чтобы убедиться, что я ее услышал, хмыкнула, глядя на мои покрасневшие щеки и спокойно села на свое место. Мне же хотелось провалиться, испариться из этой чертовой машины. Я не хотел, чтобы Стас слышал все это. Стыдно. Мне было стыдно.

- Чего ты встал?! – накинулась она на мужчину, - Езжай, давай, павлин, - Аня стукнула его кулачком в плечо, и джип вновь плавно вырулил на шоссе.

На место мы прибыли спустя полчаса. Стас привез нас в спальный район города где-то на юге. Припарковал машину перед длинным домом. Мы выбрались на осенний воздух. Здесь жизнь текла медленно и лениво. Пришлось пройти еще несколько десятков метров, прежде чем мы свернули к…отелю для собак? Что за хрень? Сверлю взглядом широкую спину Стаса, но мужчина поднимается за хрупкой фигурой Ани по ступенькам. Девушка открывает дверь и входит внутрь. Оказываюсь внутри. Шокирован. Такому могут позавидовать многие отели из тех, что предназначены для людей. Шик, роскошь, глянцевый блеск повсюду и девушка-модель за стойкой ресепшена. Аня о чем-то тихо переговаривается с брюнеткой, а я подхожу к Стасу.

- Что мы здесь делаем? – шепчу ему в ухо, привставая на носочки.

- Аня попросила ей помочь, - он не поворачивается ко мне, но замечаю, что мужчина улыбается, меня же, как всегда спросить забыли.

- Ясно, - отхожу в строну и падаю в большое пухлое кресло, обтянутое светлой кожей.

Пока Аня и Стас оставили меня в приемной, сижу и листаю какие-то журналы. Взгляд не цепляется ни за одну хоть мало-мальски интересную статью. Одна мода, диеты и косметика. Отбрасываю очередное бестолковое издание. Смотрю в сторону, откуда раздается собачий лай. Хором. Визгливый и противный, грубый бас и тихое порыкивание. Охреневаю. Из узкого коридора выходят Стас с девушкой, а перед ними целая свора разношерстных собак на красных поводках.

- С ними надо погулять, - сообщает девушка и вручает мне связку поводков, пока я в удивленном молчании хватаю ртом воздух.

- Не нанимался, - бурчу я и протягиваю связку обратно, не люблю этих блохастых, пусть они и самых благородных пород, но к животным никогда любовью не пылал.

- Саша, - Стас смотрит недовольно, у него в руке тоже связка поводков.

Не отвертеться. Встаю, иду к выходу, с силой натягивая поводки, надеюсь, что хоть одна шерстяная тварь задохнется. Аня и Стас выходят за мной. Спускаюсь по ступенькам и иду, куда глаза глядят.

- Саш, мы идем в собачий парк, - меня останавливает окрик девушки.

Разворачиваюсь, путаясь в красных лентах. Бесит. Иду за ними. Стас и Аня о чем-то весело переговариваются, на меня ноль внимания. Обиженно соплю, но продолжаю тащиться вперед за тремя псинами, ростом мне по колено, разные породы, но дури огромное количество в каждой особи, они и заменяют мой локомотив. Просто плетусь за ними.

Прогулка уже продолжается около часа. Я замерз, хочется засунуть руки в карманы и съежится, прячась от редких, но холодных порывов ветра, кроме того снова волнами накатывает слабость. Хочу куда-нибудь в теплое место и чашку горячего кофе. Большую и пухлую, чтобы обхватить ее ладонями и греться.

- Стас! – зову мужчину, они идут далеко впереди меня, слава Богу в сторону выхода.

- М-м-м? – останавливается и поворачивается в мою сторону.

Его связка состоит из пяти собак, одна из них гордая немецкая овчарка, на которую решила огрызнуться какая-то маленькая карманная тварь в глупом синем комбинезоне. Мужчина наклонился и с радостной улыбкой поднял трясущуюся суку на руки. Лучше бы он меня на руки взял. Вздыхаю и мотаю головой, не собираюсь уподобляться мелкому комку шерсти.

Наконец, выходим из парка, доходим до отеля, оставляем мохнатую свору и Аню вместе с ними. Еще несколько мучительных минут, и мы садимся в машину. Я на свое законное место. Вовремя, чувствую, что силы кончились. Вытягиваю ноги и закуриваю, чтобы перебить оставшийся запах Аниных духов. Стас недовольно косится в мою сторону. Плевать. Делаю затяжку и прикрываю глаза. Реально устал. Чертова болезнь.

- Устал? – спрашивает мужчина, откидывая челку с моего лба.

- Устал, - глупо отрицать очевидное.

- Не думал, что такая прогулка утомит тебя.

- Угу.

- Куда-нибудь хочешь?

- Кофе выпить, - так устал, что даже не обращаю внимания на то, что выбор в первый раз сделал я.

Пари.

Полумрак в комнате Стаса, шторы плотно закрыты, чтобы не пропускать ненужный свет. Мужчина страстно целует мои губы, прикусывает и посасывает. У меня от этого сносит крышу. Аня права сто раз, у меня жесткий недотрах. Готов взорваться в ожидании, когда Черных насладиться предварительными ласками и возьмет меня.

Отрываешься от губ с разочарованным вздохом, резко сдергиваешь свитер и отбрасываешь его в сторону. Ты тоже изголодался по мне, видно по твоим алчным глазам. Если бы ты мог, то съел бы меня заживо вместе со всеми костями. Хочешь настолько сильно, что твое тело мелко дрожит, а губы искривлены в хищном оскале. Невольно пугаюсь такого тебя, делаю несколько шагов назад, упираюсь в кровать. Легкий толчок твоей руки, и я лечу на мягкую поверхность. С рыком стаскиваешь мои джинсы, целуешь внутреннюю сторону бедра. Захожусь в стоне, выгибаюсь, срываешь белье. Все, я весь перед тобой, раскрыт, обнажен, беззащитен. Морально готовлюсь к тому, что сейчас поставишь раком и трахнешь, грубо, причиняя боль и удовольствие, так, как можешь только ты. Но, ошибаюсь. Ты избавляешься от одежды под моим жадным горящим взором, накрываешь мое тело своей тяжестью и нежно целуешь. Твои губы мягкие и нежные, слишком нежные. Горю, трепещу под тобой, развожу ноги, устраиваешься между ними, целуешь шею.

- До безумия хочу тебя, Саша, - такой страстный и проникновенный голос, что хочется крикнуть тебе, чтобы ты взял сию секунду, но знаю, что такая ошибка будет стоить мне очень дорого, ты назло не будешь спешить, поэтому я молчу, только снова тянусь за поцелуем, сегодня ты щедр на них.

Мои руки гуляют по твоей спине, гладят, слегка царапают ногтями, трешься твердым членом о мой пах, неосознанно пытаюсь подставить зад так, чтобы ты оказался внутри. Хочу. Хочу. Хочу.

- Хочу, - не сдерживаюсь и выдыхаю тебе в губы свою единственную мысль.

Против всех ожиданий не мучаешь меня. После короткого, но емкого по значению слова, твоя рука скользит по моему боку, сжимает ягодицу, пальцы касаются входа. Проталкиваешь внутрь один, не глубоко, слишком сухо еще. Ругаешься сквозь зубы, отрываешься от моей шеи, которая будет украшена ожерельем из твоих отметин, тянешься к тумбе, достаешь смазку, обильно смазываешь прохладной субстанцией мой вход. Не утруждаешь себя тем, чтобы растянуть меня. Приставляешь головку и за один плавный толчок оказываешься внутри. Выгибаюсь и кричу. Больно. Тупая боль, но ее можно терпеть и я терплю, сжав зубы. Дыхание вырывается наружу со свистом. Кровать начинает тихо поскрипывать от твоих толчков. Ты спешишь, вжимаешь мое извивающееся тело в матрац, заводишь руки за голову, чтобы они не мешали тебе сильными толчками двигаться к самому желанному оргазму. Снова тянешься к моей шее, твои зубы оставляют красные следы от укусов, губы спускаются ниже, украшают засосами. Я безвольной куклой лежу под тобой, широко разведя ноги, сил хватает только на громкие пошлые стоны, боль улеглась, с охотой принимаю тебя в себе, а ты воплощаешь самые постыдные мои желания, которые властвовали над порочным телом последние несколько дней, когда болезнь позволила связно желать чего-либо. Я сам не признавался себе в этом, запрещал думать, но только сейчас четко ощущаю, КАК я тебя хотел. Нежность, с которой ты целовал меня вначале, испаряется. Ты снова превращаешься в знакомого мне Станислава Черных, который даже трахает так, как живет. Грубо, сильно, властно, жестко. Господи, и как мне нравится это! До звезд перед глазами, до сорванного горла, хриплых, пошлых стонов, до медленно уплывающего сознания.

- Да, так, быстрее! – не контролирую мысли, они постоянно срываются с языка.

Не уверен, что ты слышишь мой сбивчивый шепот, слетающий с искусанных губ, но ускоряешься, вколачиваешься в мое тело со всей силы, еще неистовей, оргазм уже срывает крышу, избавляет разум от мыслей. Беснуюсь под тобой, трудно оставаться на поверхности реальности и дальше. Я просто НЕ могу больше. Чувствуешь мое тело. Ты научился его понимать с нашего первого раза. Твоя рука проскальзывает между наших тел, отчего я острее ощущаю тяжесть твоего тела. Это мне нравится еще больше. Схожу с ума. Обхватываешь мой изнывающий без ласки член, с удовольствием отдаюсь во власть твоей горячей ладони. Снова стон разрывает тишину комнаты. Двигаешь рукой, стараясь попадать в такт толчкам в мое тело. Несколько быстрых движений и по телу прокатывается такая долгожданная волна удовольствия. Кончаю, заорав во все горло. Хочу, чтобы ты знал, насколько мне хорошо сейчас. Тело выгибает дугой, но ты не даешь мне власти над ним, прижимаешь к постели сильнее, толкаешься с особой яростью, с рыком, по твоим вискам течет пот, глаза открыты, но в них нет ни единой осмысленной точки. Слух ласкает твой низкий стон, кончаешь и обессиленно падаешь на меня.

Силы возвращаются очень медленно, но все же прихожу в себя раньше, чем Стас. Начинаю возиться под этой тяжелой тушкой, ибо мне уже становится нечем дышать. Влажные тела трутся друг от друга, чувствую, как его член выскальзывает из меня, а за ним вытекает горячая сперма. Кто-то совершенно забыл о безопасном сексе.

- Стас, - получается только задушенный писк, откашливаюсь и повторяю, - Стас…

Мужчина открывает глаза и недоуменно смотрит на меня. Когда сознание возвращается в его черепную коробку, улыбается и нежно целует. Эти прикосновения настолько ласковы, что перехватывает дыхание, трусь головой о его щеку и снова целую. Мне все еще тяжело. Пытаюсь выбраться из-под его расслабленного тела. Получается. Стас перекатывается и я свободен. Но ненадолго. Он снова берет мою голову в руки и притягивает, целует, гладит. Его ладони горячие, приятно согревают.

- Перевернись, - шепчет мне в губы.

Без каких-либо мыслей слушаюсь и ложусь на живот. Его рука проскальзывает под мое тело, сжимает слегка твердую плоть, приподнимает. Небольшая заминка и я понимаю, зачем он просил меня перевернуться, потому что Стас снова оказывается внутри меня. Стон удовольствия срывается с губ раньше слов недовольства. Станислав начинает очень медленно двигаться, непрерывно лаская мою спину руками. Возбуждаюсь. Снова хочу его. Резкий и глубокий толчок прошибает насквозь.

- Я не выпущу тебя сегодня из постели, - сквозь стон слышу его четкие слова.

Ох, завтра сидеть буду с трудом.

Стоит говорить, что Стас сдержал свое обещание? В некоторые моменты мне казалось, что когда он ходил в душ, то принял хорошую дозу виагры. Столько я не трахался никогда в жизни. Сейчас лежу на кровати уже в совсем темной комнате, только тонкая полоска света из-за приоткрытой двери имеет достаточно наглости, чтобы не утопить меня в полном мраке. Каждая мышца болит от перенапряжения, словно я провел в фитнес клубе большую часть дня и все это время занимался исключительно силовыми тренировками, про свой многострадальный зад я вообще молчу. Последние два раза я едва не визжал от боли, когда Стас проникал в меня. Теперь там все горит, и я чувствую, что анус распух. Черных – сволочь. Где он сейчас не имею ни малейшего понятия. Вероятно, после того, как последний оргазм выжал остатки жизненных сил из моего тела, я просто отключился. Открыл глаза в гордом одиночестве. Лежу уже минут пятнадцать, за дверью ни звука. За окном глубокая ночь. Это я узнал, когда перевел взгляд на электронные часы, едва заметно выделяющиеся в темноте призрачно-серебристым светом. Начала второго.

- Ста-а-ас! – позвал я тихо, но если бы Черных был дома, то непременно бы услышал мой жалобный писк.

В ответ тишина. Закрываю глаза, но сон уже не идет. Откровенно я безумно голоден. Живот присох к позвоночнику и дико болит, хочу курить до дрожи в пальцах и хочу, чтобы задница перестала так болеть. Но я не способен выполнить ни одно из своих заветных желаний, не смогу подняться с кровати. Разочарованный стон, подгребаю под себя ноги и сворачиваюсь под одеялом комочком, чтобы немного притупить боль в животе. Проходит еще десять минут и слышу, что открывается входная дверь. Шорох и торопливые шаги. Стас входит в комнату, включает настольную лампу. Она стоит недалеко, и теперь ее тусклый свет выхватывает мое скрюченное тельце из тьмы.

- Сашенька, - его шепот ласкает, словно нежная рука.

Стас садиться на край кровати возле меня и гладит по голове.

- Что? – фыркаю я, находясь в легком шоке от такого обращения.

- Проснулся?

- Уже давно, - со вздохом.

- Саша, потерпи сейчас немного…

- Я не хочу больше трахаться, и так еле лежу, - перебиваю его, а в ответ слышу грудной смех.

- Я знаю, прости, - первое прости с его губ и впервые слышу в голосе такое раскаяние, - потерпи немного.

Вздыхаю в качестве согласия. Станислав откидывает одеяло, к попе и пояснице подбирается прохладный воздух. Ерзаю, пытаюсь снова забраться под одеяло, но мужчина легонько шлепает по ягодице, замираю. Через пару минут горящей дырки касается что-то холодное и мокрое, нанесенное на пальцы Стаса. Приятно остужает. Лежу и наслаждаюсь, мужчина немного проталкивает фалангу одного пальца, смазывая и там, это уже неприятно. Кривлюсь и бормочу что-то в знак протеста.

- Так тебе будет легче, - произносит он и целует в щеку, - Голодный?

- Это слово не передает весь спектр моих чувств, - выдаю я, а Стас снова смеется. Потрясно, мне нравится его смех.

***

-Сань, тебе определенно следует расслабиться.

- Нет, не буду.

Я напряжен. Громкая музыка, затягивающая, гипнотизирующая, манящая двигаться ей в такт, полумрак, хорошая компания из Лехи, пары знакомых парней и красивых девиц, которые разводятся на любые пошлости и сексуальные фантазии, полумрак и вседозволенность в этом заведении. Все это для того, чтобы любой желающий смог расслабиться и выкинуть из головы то, что связывает его с реальностью за пределами этого клуба. А я напряжен. Хочу взять из рук друга косяк и затянутся на всю мощь легких, хочу глотнуть пару таблеток, способных показать мне, где находиться рай через пять-десять минут. Может, хочу трахнуть ту брюнетку с аппетитной задницей, на которую можно ставить бутылки с пивом, хочу делать то, что хочу и не оглядываться через плечо, не косить глаза на вход в клуб, не ломать зрение, пытаясь рассмотреть его фигуру в темноте среди многочисленных посетителей. Не хочу опасаться появления здесь разгневанного Стаса. Я не сказал, куда пошел. Да и пошел спонтанно. Леха позвонил и позвал, я согласился, ему не сказал. Зачем? Я же свободный человек, живу в свободной стране и волен делать то, что считаю нужным, не перед кем при этом не отчитываясь, мое совершеннолетие со мной уже давно случилось. Но мне кажется, что Черных все равно узнает о том, что я отправился развлекаться без его ведома. Узнает, и примчится наказывать нерадивого бойфренда. До сих пор жалею, что уступил ему. Станислав Черных – страшный человек, от таких, как он, следует держаться как можно дальше, огибать по дуге за несколько сот метров. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда не удрал от него, сверкая пятками, пока у меня еще была такая возможность. А была ли она вообще?