Глава 2

Я растерянно моргаю. Сна как не бывало, сладкий эротический сон растаял.

– Лежала лицом вниз, должно быть, перевернулась во сне, – невнятно бормочу я в свое оправдание.

Кристиан готов испепелить меня взглядом. Наклоняется, подбирает бикини и бросает мне.

– Надень! – шипит он.

– Но никто же не смотрит.

– Смотрят, ты уж мне поверь. А уж Тейлор и секьюрити наверняка наслаждаются зрелищем!

Черт! Ну почему я постоянно о них забываю? Охваченная паникой, я торопливо прикрываю груди ладонями. После того неприятного случая с «Чарли Танго» за нами постоянно следуют эти чертовы секьюрити.

– Да, – рычит Кристиан. – А еще тебя мог щелкнуть какой-нибудь мерзавец-папарацци. Хочешь появиться на обложке «Стар»? Теперь уже голая?

Черт! Папарацци! Вот же гадство! Я пытаюсь быстренько натянуть топ, но, как всегда бывает в спешке, получается неловко. Меня трясет. В голове мелькают неприятные картинки той осады, что папарацци устроили возле издательства после известий о нашей помолвке. Кристиан Грей достался мне в пакете с этими проблемами.

– L’addition![5] – бросает он проходящей мимо официантке. – Уходим! – Это уже мне.

– Сейчас?

– Да. Сейчас. – Кристиан натягивает шорты на еще мокрые трусы и надевает футболку. Официантка возвращается – с кредиткой и чеком.

Я неохотно влезаю в легкое платье лазурного цвета и сую ноги в шлепанцы. Официантка уходит. Кристиан хватает свою книжку и «блэкберри» и прячет ярость за большими зеркальными очками. Он напряжен и только что не трясется от злости. Душа уходит в пятки. Все остальные женщины на пляже загорают топлес, и никто не считает это преступлением. Более того, это я выгляжу странно в купальнике. Настроение портится. Мне казалось, что Кристиан увидит в самой ситуации забавную сторону, но его чувство юмора просто испарилось.

– Пожалуйста, не злись, – шепчу я, забирая у него книгу и «блэкберри» и пряча их в рюкзак.

– Теперь уже поздно, – говорит Кристиан спокойно… слишком спокойно. – Идем.

Он берет меня за руку и делает знак Тейлору и двум французским охранникам, Филиппу и Гастону. Эти двое – близнецы. Пока мы загорали, они терпеливо наблюдали за нами и всеми остальными на берегу с веранды. Почему я постоянно о них забываю? Тейлор прикрылся темными очками, и его застывшее, словно каменная маска, лицо не отражает ровным счетом никаких эмоций. Он тоже на меня злится. Так непривычно видеть его в шортах и черной рубашке-поло.

Кристиан ведет меня к отелю и через вестибюль на улицу. Молчит, хмурится, раздражен – и это все из-за меня. Тейлор с командой следуют за нами.

– Куда мы идем? – осторожно спрашиваю я.

– На яхту, – не глядя на меня, бросает он.

Я не знаю, который час. Наверно, пять или шесть пополудни. Кристиан поворачивает к пристани, где пришвартованы моторка и «джет-скай», принадлежащие «Прекрасной леди». Пока он возится с канатом, я передаю рюкзак Тейлору и бросаю на него осторожный взгляд, но по его выражению понять что-либо невозможно. Наверное, видел меня на пляже, думаю я и краснею.

– Это вам, миссис Грей. – Тейлор протягивает мне спасательный жилет, и я послушно его надеваю. Почему этот жилет должна носить только я одна? Кристиан и Тейлор обмениваются взглядами. Ну и ну, так он еще и на Тейлора злится? Кристиан проверяет крепления на моем жилете, подтягивает среднее.

– Пойдет, – хмуро, не глядя на меня, ворчит он и, ловко перебравшись на «джет-скай», протягивает мне руку. Я хватаюсь за нее и даже ухитряюсь перенести ногу, не упав при этом в воду. Тейлор и близнецы загружаются в моторку. Кристиан отталкивается от пристани, и «джет-скай» медленно отваливает от берега.

– Держись, – командует Кристиан, и я обхватываю его обеими руками. Эта составляющая путешествия на «джет-скай» нравится мне больше всего. Я прижимаюсь к мужу, утыкаюсь носом ему в спину – а ведь было время, когда он не позволял мне прикасаться к нему вот так, – и вдыхаю его запах. Запах Кристиана и моря. «Прости меня, пожалуйста», – думаю я.

И чувствую, как он напрягся.

– Держись. – Тон его смягчается. Я целую его спину, прижимаюсь щекой и, повернувшись, смотрю на пристань, откуда за нами наблюдают несколько отдыхающих.

Кристиан поворачивает ключ, и мотор отвечает низким ревом. Еще газу – и «джет-скай» прыгает вперед и несется по прохладной темной воде к стоящей посередине бухты «Прекрасной леди». Я прижимаюсь еще теснее. Мне это нравится – так возбуждает. Кристиан напряжен, и я чувствую каждую его мышцу. Моторка Тейлора держится рядом. Кристиан бросает на него взгляд, добавляет газу – и мы вырываемся вперед, скача по гребням волн, словно запущенный умелой рукой камешек. Тейлор раздраженно качает головой и поворачивает прямиком к яхте, а Кристиан держит курс в открытое море. В нас летят брызги, ветер бьет в лицо, и мой «хвост» мечется из стороны в сторону как сумасшедший. Как здорово! Может, азарт гонки развеет дурное настроение? Я не вижу лица мужа, но знаю – ему это по вкусу, сейчас он может быть собой, беззаботным, немножко безрассудным, как и положено в его возрасте.

Мы описываем широкий полукруг, и я разглядываю берег – замершие в марине лодки, желто-бело-песчаную мозаику офисов и домов и крутую скалистую стену за ними. Картина совершенно неорганизованная – никаких привычных, аккуратных кварталов, – но живописная. Кристиан оглядывается через плечо, и на его губах мелькает тень улыбки.

– Еще? – кричит он, перекрывая рев мотора.

Я согласно киваю. Он отвечает ослепительной усмешкой, дает полный газ, проносится вокруг «Прекрасной леди» и снова устремляется в море. Кажется, я прощена.


– А ты загорела. – Кристиан снимает с меня спасательный жилет. Я изо всех сил стараюсь угадать, какое у него настроение. Мы на палубе яхты, и один из стюардов уже стоит рядом, терпеливо ожидая мой жилет. Кристиан передает его.

– Это все, сэр? – спрашивает стюард. У него приятный французский акцент. Кристиан смотрит на него, снимает очки и сует их за ворот футболки.

– Выпьешь чего-нибудь? – спрашивает он.

– А надо?

Он склоняет голову набок.

– Почему ты так говоришь?

– Ты и сам знаешь.

Кристиан задумчиво хмурится, словно взвешивает что-то. И что же он думает?

– Два джина с тоником, пожалуйста. И немного орешков и оливок, – говорит Кристиан стюарду. Тот кивает и быстро исчезает.

– Ждешь, что я тебя накажу? – мягко спрашивает он.

– Хочешь?

– Да.

– Как?

– Что-нибудь придумаю. Может, когда ты выпьешь.

Чувственная угроза. Я сглатываю, и моя внутренняя богиня щурится с шезлонга, где она пытается поймать солнечные лучи болтающимся на шее серебристым рефлектором.

Кристиан снова хмурится.

– Так ты хочешь?

Откуда он знает?

– Ну, смотря по обстоятельствам, – уклончиво бормочу я.

– Каким? – Он прячет улыбку.

– Хочешь ли ты сделать мне больно или нет.

Губы сжимаются в твердую линию, о юморе больше нет и речи. Он наклоняется и целует меня в лоб.

– Анастейша, ты моя жена, а не саба. Я не хочу делать тебе больно. Тебе бы уже пора это знать. Ты только… не раздевайся больше на публике. Не хочу видеть тебя голой во всех таблоидах. И ты тоже этого не хочешь, и мама твоя не хочет, и Рэй не хочет.

Рэй? Да его бы паралич хватил. И о чем я только думала?

Стюард ставит поднос с напитками и закуской на тиковый столик.

– Садись, – говорит Кристиан. Я послушно устраиваюсь в складном парусиновом кресле. Кристиан садится рядом и подает мне джин с тоником. – Ваше здоровье, миссис Грей.

– Ваше здоровье, мистер Грей.

Первый глоток – самый лучший. Холодный напиток прекрасно утоляет жажду. Я поднимаю голову – Кристиан внимательно смотрит на меня, но угадать его настроение невозможно. Жаль. Злится ли он еще на меня или уже нет? Решаю воспользоваться испытанным на практике приемом отвлечения внимания.

– А чья это яхта? – спрашиваю я.

– Одного английского рыцаря. Какого-то сэра. Его прадедушка начинал с бакалейной лавки, а дочь вышла за одного из европейских наследных принцев.

Ого.

– Супербогач?

Кристиан вдруг напрягается.

– Да.

– Как ты.

– Да.

Ох.

– И как ты, – негромко добавляет Кристиан и бросает в рот оливку. Я моргаю… перед глазами мой муж – в смокинге и серебристой жилетке… идет свадебная церемония, и он смотрит на меня горящими глазами… так искренне.

«Все, что мое, отныне и твое». Его голос звучит четко и ясно, повторяя слова брачной клятвы.

Все мое?

– Странно. Подняться так высоко… от ничего… – Я делаю широкий жест, включающий в себе и яхту, и бухту, и берег: – Ко всему.

– Привыкнешь.

– Не думаю, что привыкну.

На палубе появляется Тейлор.

– Сэр, вам звонят.

Кристиан хмурится, но все же берет протянутый телефон.

– Грей, – бросает он и, поднявшись, отходит к носу яхты.

Я смотрю на море, отключившись от разговора с Рос, его заместителем. Я богата… богата до неприличия и притом палец о палец не ударила, чтобы заработать эти деньги… всего лишь вышла замуж за богатого мужчину. Я поеживаюсь, вспомнив наш разговор о брачном контракте.

Случилось это в воскресенье, после его дня рождения, когда мы все – Элиот, Кейт, Грейс и я – сидели в кухне за легким завтраком и обсуждали достоинства и недостатки бекона и колбасы. Каррик и Кристиан читали воскресную газету…


– Вы только посмотрите, – пищит Миа, ставя на стол перед нами свой нетбук. – На вебсайте «Сиэтл Нуз» сказано, что Кристиан собирается обручиться.

– Уже? – удивляется Грейс и тут же поджимает губы – вспомнив, должно быть, что-то неприятное. Кристиан хмурится. Миа читает колонку вслух:

– «До нас дошло известие, что один из самых завидных холостяков, небезызвестный Кристиан Грей, наконец-то раскололся, и мы, если прислушаемся, можем услышать звон свадебных колоколов. Но кто же счастливая избранница? «Нуз» пытается это выяснить. Держу пари, леди предложен неплохой брачный контракт».

Миа хихикает и тут же умолкает, поймав сердитый взгляд Кристиана. В кухне воцаряется тишина, а температура как будто падает до нуля.

О нет! Брачный контракт? Мне эта мысль и в голову не приходила. Я нервно сглатываю, чувствуя, как от лица отливает кровь. «Пожалуйста, земля, расступись и поглоти меня!» – молю я про себя. Кристиан ерзает в кресле, и я настороженно смотрю на него.

– Нет, – беззвучно, одними губами, говорит он мне.

– Кристиан, – подает голос Каррик.

– Не собираюсь обсуждать это еще раз, – недовольно бросает Кристиан.

Каррик нервно смотрит на меня и уже открывает рот…

– Никакого контракта! – почти кричит Кристиан и, демонстративно игнорируя присутствующих, возвращается к газете. Все смотрят на меня, потом снова на него, потом куда угодно, только не нас двоих.

– Кристиан, – говорю я, – я подпишу все, что вы с мистером Греем только хотите.

Черт, мне ведь не впервой. Чего я только не подписывала. Кристиан поднимает голову и бросает на меня недовольный взгляд.

– Нет! – Я бледнею. – Это для твоей же пользы.

– Кристиан, Ана, думаю, вам лучше обсудить это наедине, – вмешивается Грейс, сердито поглядывая на Каррика и Миа. Ну и ну, похоже, у них тоже проблемы.

– Ана, к тебе это не относится, – успокаивает меня Каррик. – И пожалуйста, называй меня по имени.

Кристиан смотрит на своего отца с холодным прищуром, и мне делается не по себе. Черт… Он и впрямь псих.

Разговор возобновляется, Миа и Кейт поднимаются и начинают убирать со стола.

– Я определенно предпочитаю колбасу, – объявляет Элиот.

Я смотрю на побелевшие костяшки пальцев. Дело дрянь. Надеюсь, мистер и миссис Грей не считают меня какой-то вымогательницей. Кристиан наклоняется и берет мои руки в свои.

– Перестань.

Откуда ему знать, о чем я думаю?

– Не обращай внимания на отца, – говорит он тихо, чтобы слышала только я одна. – Он не в духе из-за Элены. Целили в меня. Матери следовало бы помалкивать.

Я знаю, что Кристиан еще не отошел после «разговора» с Карриком и Эленой прошлым вечером.

– Он прав. Ты очень богат, а я не принесу в семью ничего, кроме выплат по студенческому кредиту.

– Анастейша, если уйдешь, можешь забрать все, – говорит он, глядя на меня уныло. – Однажды ты уже уходила. Я знаю, каково это.

Ни черта себе!

– Тогда было совсем другое, – шепчу я, тронутая его искренностью. – Но, может быть, ты захочешь уйти. – Меня едва не тошнит от этой мысли.

Он фыркает и качает головой.

– Кристиан, ты же знаешь, я могу сделать что-нибудь… сглупить… и ты… – Я снова опускаю голову и смотрю на сцепленные пальцы. Меня пронзает боль, и предложение остается незаконченным. Потерять Кристиана… черт.

– Перестань. Прекрати немедленно. Вопрос закрыт. Мы больше не обсуждаем это. Никакого брачного контракта не будет. Ни сейчас, ни когда-либо. – Он выразительно смотрит на меня, потом переводит взгляд на Грейс. – Мама, мы можем провести свадьбу здесь?


Больше он об этом не заговаривал и при каждой возможности старался укрепить меня в мысли, что его состояние и мое тоже. Я с ужасом вспоминаю тот сумасшедший тур шопинга, в который Кристиан отправил нас с Кэролайн Эктон, его личным шоппером из «Нейман Маркус», перед медовым месяцем. Лишь бикини обошлось в пятьсот сорок долларов. Да, конечно, красивое и все такое, но разве не безумие тратить бешеные деньги на четыре треугольных клочка ткани?

– Ты привыкнешь. – Голос Кристиана вторгается в мои мысли. Он возвращается за стол.

– Привыкну к чему?

– К деньгам. – Мой муж закатывает глаза.

Ну, может быть, со временем. Я пододвигаю ему блюдо с соленым миндалем и кешью.

– Ваши орешки, сэр, – с невозмутимым видом сообщаю я, пытаясь привнести в наш разговор немного юмора и развеять мрачные тучи, собравшиеся над головой после моей оплошности с бикини.

– Мои орешки теперь и ваши. – Кристиан усмехается и берет миндаль. Шутка удалась, и его глаза блестят от удовольствия. Он облизывает губы. – Выпей, и пойдем в спальню.

Что?

– Пей. – Глаза его темнеют.

Ох, этот взгляд вполне мог бы вызвать глобальное потепление. Не сводя с мужа глаз, я беру стакан и выпиваю все, до донышка. Кристиан наблюдает за мной с открытым ртом и похотливой ухмылкой, потом встает и склоняется надо мной.

– Я намерен показать тебе кое-что. Для примера. Идем. Не писай, – добавляет он шепотом.

Не писай? Как грубо. Мое подсознание с тревогой отрывается от книги – «Полное собрание сочинений Чарльза Диккенса, том 1».

– Это не то, что ты думаешь. – Кристиан усмехается. Он такой сексуальный, такой веселый. Устоять невозможно.

– Ладно. – Я подаю ему руку, просто потому, что могла бы доверить саму жизнь. Что он придумал? Сердце уже колотится в предвкушении чего-то необычного.

Кристиан ведет меня через палубу, через роскошно обставленный салон, по узкому коридору, через столовую и, наконец, вниз по ступенькам в главную каюту. Здесь уже все прибрано, постель застелена. Симпатичная комната. Два иллюминатора, по оба борта, темная мебель орехового дерева, кремовые стены, в отделке преобладают два цвета – золотистый и красный.

Кристиан выпускает мою руку, стаскивает через голову и кидает на стул футболку. Сбрасывает шлепанцы. Одним движением освобождается от шортов и трусов. Ну и ну. Мне, наверно, никогда не надоест смотреть на него обнаженного. Абсолютно роскошный и весь мой. Кожа как будто светится – он тоже загорел, волосы отросли и свисают на лоб. Как же мне повезло, как повезло!

Он поднимает руку, берет меня за подбородок, оттягивает немного, чтобы я перестала терзать нижнюю губу, и проводит по ней большим пальцем.

– Так-то лучше. – Кристиан поворачивается, идет к внушительному шкафу, где хранится вся его одежда, и достает из нижнего ящика две пары наручников и повязку.

Наручники! Ими мы еще не пользовались. Я нервно оглядываюсь на кровать. И к чему он собирается их приковывать? Кристиан пристально смотрит на меня темными, лучистыми глазами.

– Бывает довольно больно. Если натягивать слишком сильно, они впиваются в кожу. – Он поднимает одну пару. – Но я хочу попробовать их сегодня на тебе.

Ни фига себе. У меня пересыхает во рту.

– Вот. – Он протягивает их мне. – Хочешь попробовать для начала?

Наручники тяжелые, металл холодный. Надеюсь, мне никогда не придется носить их по-настоящему.

Кристиан не сводит с меня глаз.

– Где ключи? – Мой голос слегка дрожит.

Он протягивает руку, на ладони – маленький металлический ключик.

– Подходит к обеим парам. И вообще ко всем.

Интересно, сколько их у него? В музейном сундуке ничего такого не было.

Кристиан ведет указательным пальцем по моей щеке, потом наклоняется, словно хочет поцеловать.

– Хочешь поиграть? – От одного лишь звука его низкого голоса все внутри меня устремляется вниз, где уже шевелятся щупальца желания.

– Да, – выдыхаю я.

– Хорошо. – Он легко касается губами моего лба. – Нам понадобится пароль.

Что?

– Одного лишь «стоп» недостаточно, потому что ты можешь произнести его, сама того не желая. – Он трется об меня носом – это единственный контакт между нами.

Что он имеет в виду? Сердце колотится все сильнее. Черт… Как у него это получается?

– Больно не будет. Но напряжение будет, и тебе придется несладко, потому что двигаться я тебе не позволю. Договорились?

Ух ты. Мне уже жарко. Не хватает воздуха. Я пыхчу, как паровоз. Какое счастье, что я замужем за этим мужчиной, иначе все это выглядело бы весьма неудобно. Взгляд невольно прыгает вниз.

– Договорились, – едва слышно отвечаю я.

– Выбери слово, Ана.

Ох.

– Пароль.

– Попсикл[6].

– Попсикл? – удивленно повторяет он.

– Да.

Кристиан отстраняется и задумчиво смотрит на меня сверху вниз.

– Интересный выбор. Подними руки.

Я послушно поднимаю, и Кристиан берет мое платье за подол, стягивает через голову, бросает на пол. Потом протягивает руку, и я отдаю ему наручники. Он кладет обе пары на прикроватный столик, рядом с повязкой, и срывает покрывало.

– Повернись.

Поворачиваюсь. Он расстегивает топ, и тот падает на пол.

– Завтра я пришпилю его к тебе, – ворчит Кристиан и тянет за ленту. Волосы рассыпаются. Он собирает их в руку и несильно тянет. Я делаю шаг назад. Прижимаюсь к его груди. К его члену. Он снова тянет за волосы, заставляя меня склонить голову набок, и целует шею.

– Ты была такая непослушная, – шепчет мне на ухо Кристиан, и по коже бегут мурашки.

– Да, – выдыхаю я.

– М-м-м. И что мы будем с этим делать?

– Научи меня жить с этим. – Его мягкие, легкие поцелуи сводят с ума. Он усмехается мне в шею.

– А, миссис Грей. Вы, как всегда, оптимистка.

Он выпрямляется. Аккуратно разделяет мои волосы на три пряди, неспешно их переплетает и перевязывает моей лентой. Потом осторожно натягивает косичку и склоняется к моему уху.

– Я преподам тебе урок.

Кристиан вдруг хватает меня за талию, садится на кровать и бросает меня поперек колен, так что я чувствую под собой его эрекцию. Он шлепает меня по попе, сильно. Я вскрикиваю и оказываюсь на спине, а он стоит надо мной, смотрит сверху, и его серые глаза как будто плавятся. Я вот-вот вспыхну.

– Ты такая красивая.

Его пальцы бегут вверх по моему бедру. Ощущение такое, словно под кожей звенят звоночки. Не сводя с меня глаз, он поднимается и берет обе пары наручников. Хватает мою левую ногу и защелкивает браслет на лодыжке. Ох! Повторяет то же самое с правой ногой. Интересно, к чему он собирается меня приковать?

– Сядь!

Я беспрекословно повинуюсь.

– Обхвати колени.

Я недоуменно моргаю, потом подтягиваю колени и обхватываю их обеими руками. Он наклоняется, берет меня за подбородок, нежно целует в губы и натягивает на глаза повязку. Я ничего не вижу и слышу только частое дыхание и звук плещущейся о борт яхты воды.

Уф. Я уже на взводе.

– Какой у нас пароль, Анастейша?

– «Попсикл».

– Хорошо. – Кристиан берет мою левую руку, защелкивает браслет на запястье и повторяет ту же процедуру с правой рукой. Теперь обе мои руки пристегнуты к ногам, левая – к левой, правая – к правой. Вытянуть ноги невозможно. Тяжело.

– А теперь, – выдыхает Кристиан, – я буду трахать тебя, пока не закричишь.

Что? Мне вдруг становится нечем дышать.

Он хватает меня за ступни и толкает, так что я падаю на спину. Ноги у меня согнуты, и другой вариант невозможен. Я напрягаюсь, и наручники впиваются в кожу. Он прав, мне почти больно. Ощущения непривычные… я связана и беспомощна… на яхте. Кристиан раздвигает лодыжки, и я издаю стон.

Он покрывает поцелуями внутреннюю сторону моего бедра, и я хочу извиваться под ним, но не могу. Не могу пошевелить бедрами. Не могу вообще ничего.

– Тебе придется принять все наслаждение, Анастейша. Не двигайся. – Он наклоняется и прокладывает дорожку из поцелуев по нижнему краю бикини. Потом стягивает. Нагая и беззащитная, я полностью в его власти. Он целует меня в живот, легонько покусывает пупок.

– О-ох, – выдыхаю я. Не думала, что будет так нелегко. Поцелуи вперемешку с покусываниями тянутся вверх, к грудям.

– Ш-ш-ш, – успокаивает меня Кристиан. – Ты такая красивая, Ана.

Я стону. Мне неудобно. Мне это не нравится. Я не могу двигать бедрами, не могу отвечать на его прикосновения своим ритмом. Стону, натягиваю оковы, и металл снова врезается в кожу.

Я вскрикиваю и скрежещу зубами.

– Ты сводишь меня с ума, – шепчет он. – Поэтому и я сведу тебя с ума. – Опускается сверху, удерживая вес на локтях, и принимается за мои груди. Покусывает, посасывает, стискивает соски пальцами… Я вся трепещу, я горю и мечусь. Кристиан не останавливается. О… пожалуйста… Я чувствую ритмичное давление его плоти.

– Кристиан…

Кожей ощущаю его победную улыбку.

– Мне взять тебя так? – спрашивает он, прижавшись губами к уже затвердевшему соску. – Ты же знаешь, я могу. – Он с силой втягивает, и я вскрикиваю – наслаждение пронзает, словно копьем, от груди до паха. И я ничего не могу сделать.

– Да, – лепечу я жалобно.

– Детка, это было бы слишком легко.

– Пожалуйста…

– Ш-ш-ш. – Он проходит зубами по подбородку, губы перелетают ко рту, я хватаю воздух и замираю. Его язык вторгается в мой рот, рыщет, осваивается, ведет себя по-хозяйски, но и мой не сдается – бросается ему навстречу, вступает в схватку. У меня во рту вкус джина, Кристиана Грея и моря. Он хватает меня за подбородок, удерживает, не позволяет отвернуться.

– Не дергайся, детка. Мне нужно, чтобы ты не дергалась, – шепчет он.

– Я хочу видеть тебя.

– Нет, Ана, нет. Так ты больше почувствуешь. – Он входит в меня, медленно, чуть-чуть. Я бы ответила, подалась навстречу, но не могу пошевелиться. Он выходит.

– А-а! Кристиан… пожалуйста!

– Еще? – дразнит он хрипловатым шепотом.

– Кристиан!

Он снова входит в меня и снова выходит, продолжая целовать и крутить мои соски пальцами. Наслаждение уже достигает критической черты.

– Нет!

– Ты меня хочешь, Анастейша?

– Да, – молю я.

– Так и скажи, – шепчет он, дразня меня снова и снова.

– Да, я хочу тебя, – всхлипываю я. – Пожалуйста.

Тихий вздох над ухом.

– Раз хочешь, то и получишь.

Он приподнимается и вторгается в меня со всей силой. Я вскрикиваю, мотаю головой, мечусь, а он атакует снова и снова, выбрав целью мое самое чувствительное место. Ощущения переполняют меня, сладкая боль наслаждения заливает меня всю, а я не могу двигаться. Он замирает, потом начинает водить бедрами по кругу, и это движение передается мне, расходится во все стороны и вглубь.

– Почему ты не повинуешься мне, Ана?

– Прекрати, Кристиан. Перестань…

Он не обращает внимания на мои мольбы, ввинчивается все глубже, потом медленно выходит и снова вторгается.

– Отвечай. Почему? – шипит он, и я смутно понимаю, что он уже скрипит зубами.

Я вскрикиваю неразборчиво… это уже слишком.

– Отвечай.

– Кристиан…

– Ана, мне нужно знать.

Он снова входит в меня, на всю глубину, и во мне нарастает напряжение: оно раскатывается, поглощает, разбегается кругами из глубины меня, достигает каждой части тела, каждого впивающегося в кожу браслета.

– Не знаю! – выкрикиваю я. – Потому что могу! Потому что люблю тебя! Пожалуйста, Кристиан!

Он громко стонет, и ритм его атак ускоряется, а удары проникают все глубже. Я пытаюсь впитать все, но волна слишком велика, слишком сильна, и она затопляет меня. Мой мозг взрывается… тело взрывается… я хочу вытянуть ноги, хочу контролировать надвигающийся оргазм – и не могу. Я беспомощна, я – его, только его, я обречена подчиняться и следовать его желаниям… Слезы наворачиваются на глаза. Напряжение разрывает меня изнутри. Я не могу остановить его. Я не хочу его останавливать… я хочу… я хочу… о нет… о нет… это…

– Вот так, – рычит сквозь стиснутые зубы Кристиан. – Вот оно, детка, почувствуй!

Я как будто взрываюсь, и не один раз, но несколько; меня сотрясает очередь взрывов, и я кричу во весь голос, а меня разносит на кусочки оргазм, меня опаляет огненный всепоглощающий вал. Я выжжена, разбита и растерзана, слезы текут по лицу, меня сотрясает дрожь затихающей пульсации.

Все еще оставаясь во мне, Кристиан поднимается на колени, подтягивает меня к себе и изливается в мое еще дрожащее лоно. Здесь все смешалось, здесь ад встретился с раем, здесь гедонизм дал себе полную волю.

Кристиан срывает повязку и целует меня. Целует глаза, нос, щеки. Сжимает ладонями лицо, слизывает слезы.

– Я люблю вас, миссис Грей, – выдыхает он. – Хотя вы и сводите меня с ума – но с вами я чувствую себя живым.

У меня нет сил ответить, открыть глаза или рот. Кристиан бережно поднимает меня и кладет на кровать.

Я лепечу что-то неразборчиво-протестное. Он встает с кровати и отстегивает наручники. Освободив меня, осторожно растирает мои лодыжки и запястья, потом ложится рядом и заключает в свои объятия. Я вытягиваю ноги. Как же хорошо! Да, такого оргазма у меня еще точно не было. Хммм… Так вот оно какое, трах-наказание от Пятидесяти Оттенков Кристиана Грея.

Мне определенно нужно почаще нарушать правила.


Пробуждаюсь от того, что хочется в туалет, аж невтерпеж. В темноте открываю глаза. Где я? В Лондоне? В Париже? А, да, на яхте. Чувствую, как она покачивается и поскрипывает, слышу негромкий рокот двигателей. Мы куда-то идем. Странно. Кристиан рядом, перед ним – ноутбук. На нем белая льняная рубашка и слаксы, на ногах – ничего. Волосы еще влажные, наверное, после душа. Я улавливаю запах геля и самого Кристиана…

М-м-м…

– Привет. – Он смотрит на меня сверху теплым взглядом.

– Привет. – Я застенчиво улыбаюсь. – Сколько я проспала?

– Час или чуть больше.

– Мы на ходу?

– Я подумал, что если мы обедали в последний раз на берегу, ходили на балет и в казино, то будет неплохо для разнообразия поужинать и на борту. Тихий вечер a deux[7].

Я усмехаюсь.

– Куда идем?

– В Канны.

– Ладно. – Я вытягиваюсь, преодолевая некоторую одеревенелость. Занятия с Клодом, как бы ни были хороши, к такому не готовили.

Я осторожно поднимаюсь – надо навестить туалет. Торопливо набрасываю на плечи шелковый халатик. Почему я робею? Откуда это смущение? Кристиан наблюдает за мной, но когда я смотрю на него, он, хмурясь, отворачивается к ноутбуку. Чем-то недоволен?

Я рассеянно мою руки, вспоминаю прошлый вечер в казино, и в какой-то момент полы халата вдруг расходятся. Шокированная, я смотрю на себя в зеркале. Что еще за хрень! Что он со мной сделал?

Загрузка...