Пылкий испанец

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Лизе повезло с самолетом. Она вошла в главное здание больницы на трясущихся ногах. Бен удачно перенес операцию.

Даже если бы он чувствовал себя лучше и к нему пускали посетителей, ей не разрешили бы увидеться с ним: было слишком поздно. Правда, она могла узнать что-нибудь о его состоянии. Лиза не была его близкой родственницей, но кто-то должен дать ей информацию.

Если бы с ней был Диего, он все узнал бы. Диего располагал к себе людей. Она должна перестать думать о нем, винить себя в том, что произошло. Иначе просто не сможет пережить разлуки с ним.

Лиза подошла к автоматическим дверям и увидела, что из них выходят Клейтоны: Онор, Артур и Софи.

После звонка Софи она знала, что в случившемся они винят ее. Для встречи с ними Лиза должна была собрать всю свою смелость. Подойдя к ним, она увидела, что у Онор красные от слез глаза, а губы Софии нервно подрагивают.

— Как он? — с тревогой спросила Лиза, готовясь услышать худшее.

— Операция, слава богу, прошла удачно. Он, скорее всего, всю оставшуюся жизнь будет хромать, но ногу удалось спасти, — ответил отец Бена. Артур говорил с трудом.

— Бен выздоровеет?

— Он еще под наркозом. Нам разрешили только взглянуть на него, — сказала его мать. Онор Клейтон сильно постарела. — Завтра, если все будет хорошо, нам разрешат остаться у него подольше. Хорошо, что ты приехала так быстро.

Лиза была очень признательна Онор Клейтон за слова благодарности.

Легкая юбка и короткий топ, в которые Лиза была одета, совсем не подходили для прохладной английской весны.

— Мы не можем вечно здесь стоять. Становится холодно, — попыталась пошутить Онор. Мы убедили Софи пожить с нами, пока Бен в больнице. Ты тоже можешь остановиться в своей старой комнате.

Лиза нахмурилась. Как она смеет пользоваться их гостеприимством? Ведь они считают, что она стала косвенной причиной того, что произошло с Беном. Они слишком много перенесли, чтобы смириться с ее нежелательным присутствием.

— Пожалуйста, поехали с нами, — впервые заговорила Софи. — Мы хотим этого. Правда.

— Честно?

Софи энергично кивнула. Она не могла говорить: ее душили слезы. Артур взял чемодан Лизы и положил руку на ее плечо.

— Пойдем к машине. Нам незачем здесь оставаться. Мы ничего не сможем сделать. Нам всем нужно выпить.

Эта комната принадлежала Лизе во время школьных каникул, которые она проводила у Клейтонов после смерти матери, и в течение первого года ее работы в «Стиле жизни». Здесь ничего не изменилось: те же симпатичные обои, сочетающиеся с занавесками и покрывалом, тот же бледно-голубой ковер. Лиза раньше думала, что Онор сменила обстановку после того, как они с Софи, пытаясь проявить свою независимость, несмотря на протесты Бена, переехали в съемную квартиру.

Лиза открыла чемодан и стала искать косметичку. Она чувствовала, что смертельно устала.

Вечер оказался напряженным. Артур отвечал на нескончаемые телефонные звонки людей, которые беспокоились за Бена и узнавали, как он. Лиза и Онор отправились в кухню, чтобы подогреть суп и сделать тосты. Софии достала бутылку пива и налила каждому по большой кружке.

Разговаривали за столом о случившемся с Беном.

— Он обгонял грузовик по встречной полосе и врезался в шедший навстречу фургон. Онор сильно дрожала, ее рука тряслась, когда она поднесла кружку к губам. — В полиции сказали, что, если бы он не сумел свернуть в последний момент, могло быть намного хуже. Водитель фургона почти не пострадал. Но Бен в этот раз не застегнул ремень безопасности. Я не могу понять почему. Он всегда был очень осторожным.

Лиза поймала взгляд Софи. Она знала, о чем думала ее старая подруга. Сестра Бена сжала губы и заплакала.

— Джеймс должен скоро позвонить. — Софии взглянула на часы. — Он на практике. Он ничем не мог помочь Бену. Но я обещала звонить и все рассказывать ему по телефону.

Лиза помогла Онор на кухне и направилась в свою комнату.

Сейчас, когда Лиза осталась одна, она вновь мысленно вернулась к собственному несчастью. Она понимала, что это эгоистично, но ничего не могла с собой поделать. Что Диего думает о ней? Поверил ли он в глупую ложь, которую нечаянно услышал? Что пришло ему в голову, когда он заметил, как она расстроилась, узнав о несчастном случае с Беном?

Лиза и правда ужасно огорчилась. Бен для нее был самым дорогим и старинным другом. Диего не знал этого и не мог понять, что она, разговаривая с Софи, считала виноватой в случившемся только себя. Подруга призывала к ее чувству ответственности, стараясь убедить ее срочно вернуться в Лондон, потому что Бен ждал ее. Диего не знал всего этого, а если бы и узнал, то вряд ли смог бы понять.

А вдруг это было ему выгодно? Может, после того как она обвинила его во всех прегрешениях, он решил, что от нее нужно отделаться? Лиза вспомнила, как он обращался с нею в последнее время. Судя по всему, Диего действительно не знал, как избавиться от нее.

В любом случае от всех этих мучительных раздумий лучше не станет.

— Можно войти? — спросила Софи. Она вошла в комнату и обняла Лизу. — Мне так стыдно, Лиз! Я наговорила тебе по телефону столько всего! Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

— Забудь, — выдавила из себя Лиза. — Я уже все забыла. Ты тогда была очень расстроена.

— Нет, я вела себя отвратительно! — прошептала Софи, вырвавшись из объятий. Она заплакала. — Я была не просто расстроена — я обезумела, но это не значит, что я должна была во всем обвинять свою лучшую подругу!

Лиза впервые за этот день почувствовала, как тепло разливается по ее сердцу. Она слегка пихнула Софи, и та упала на кровать. Затем Лиза сама плюхнулась на подушки, поджав ноги. «Как в старые добрые времена, когда мы болтали всю ночь напролет», — подумала она.

— Я считала, что мой брат-близнец умирает. Папа попросил меня взять у твоего отца номер Диего и сказать, что Бен звал тебя. Говоря с тобой, я не выдержала и сорвалась. Тогда я думала, что могу потерять брата, а ты нежишься на солнышке со своим испанцем. Мне показалось, что это нечестно и неправильно. Я очень разозлилась на тебя, когда ты разорвала помолвку. — Софи громко вздохнула. — Я так хотела, чтобы ты объединила нашу семью. Но Бен после того, как ты уехала с Диего, объяснил, что ваш брак стал бы смертельно скучным (это не его слова, а мои): никакой страсти. — Она, опустив глаза, теребила шов своего свитера. — Потом ты встретила свою единственную настоящую любовь. — Она виновато посмотрела на Лизу красными от слез глазами. — Я безумно люблю Джеймса, поэтому могу понять, что тебя заставило так поступить.

— Заткнись! — с нежностью в голосе сказала Лиза, глотая ком, образовавшийся у нее в горле.

Ее лучшая подруга была снова рядом с ней. Уже за это можно было поблагодарить судьбу.

— Как у тебя дела с твоим испанцем? — спросила Софи. — Мы думали, что он приедет с тобой. Мы даже приготовили комнату для гостей. Так, на всякий случай. Мама решила, что вам лучше пожить с нами, а не торчать в одиночестве в нашей квартирке. — Она быстро взглянула на Лизу. — Думаю, ты помчишься обратно, как только Бен окажется вне опасности.

Лиза резко сменила тему:

— Не важно. Давай поговорим о тебе и Джеймсе. Как идут дела с поиском дома? Вы все еще собираетесь пожениться в середине лета?

Она просто не могла обсуждать случившееся между ней и Диего. Может быть, она признается во всем подруге позже, когда боль притупится. Но не сейчас.

Через два дня к Бену стали пускать посетителей. На третье утро его перевели из реанимации в обычную палату. Он не мог встать с постели из-за корсета, наложенного на нижнюю половину туловища. Поэтому Бену было скучно, и он стал чрезвычайно раздражительным. Это, как с радостью заметила Онор, обозначало, что он начинает выздоравливать.

Когда Лиза вечером спустилась вниз, чтобы узнать, как дела у Бена, Онор готовила праздничный ужин, состоявший из жареного мяса и яблочного пирога, который любил Артур. Отец Лизы ежедневно звонил Клейтонам, справляясь о здоровье Бена. Он говорил с дочерью только однажды, лишь для того, чтобы узнать, не был ли Раффачани расстроен из-за ее отъезда. Он не изъявил желания увидеться с ней. Лиза и не надеялась на встречу с отцом. Впервые в жизни она не была расстроена из-за этого.

Когда Лиза шла к Бену, она чувствовала некоторое беспокойство. Она понятия не имела, почему он, думая, что умирает, вспомнил именно ее. Подойдя к постели, она сказала с улыбкой:

— Ты выглядишь намного лучше, чем я думала.

Она нагнулась, чтобы поцеловать его в щеку, и положила принесенный букет цветов на тумбочку, стоявшую возле кровати.

— Не стоило беспокоиться, — он указал на вазы с цветами, заполнявшие палату. — Тебе достаточно было просто прийти.

— Точно, — сказала Лиза.

Бен позвал ее, когда был при смерти. Сейчас он, очевидно, собирался объяснить ей, почему хотел ее видеть. Лиза боялась, что он скажет ей, будто давно и сильно любит ее и решил не мешать ее счастью с другим. Она не хотела сделать ему больно.

Правда, он никогда не давал ей повода думать так. Она никогда не согласилась бы выйти за него замуж, если бы хоть на секунду поверила в то, что он влюблен в нее. Но некоторые люди умеют прятать свои чувства.

— Ну, вот я и здесь, — тихо сказала она, садясь на стул. — Почему ты хотел видеть меня, когда считал, что умираешь?

Бен бросил на нее взгляд, в котором читался стыд.

— Кто говорит о смерти? Другие стонали и вопили, опасаясь самого худшего, но я всегда знал, что со мной все будет в порядке, — не очень уверенно сказал он. — У меня еще вся жизнь впереди, не правда ли? — Он с чувством продолжил: — Я просто раздробил ногу. Они вставили в нее металлический стержень. Мне очень повезло. Короче, я оказался более удачливым, чем думал раньше. Мне все равно хотелось узнать у твоего отца номер телефона этого Диего. — Бен поднял руку и по-дружески слегка шлепнул по ладони Лизы. — Я беспокоился за тебя и хотел узнать, что с тобой все в порядке, что Раффачани хорошо с тобой обращается. Знаю: ты любишь Диего, — но совсем не уверен в его честности. Почему он пришел и заявил: «Ты поедешь в Испанию и будешь жить со мной, или…»? Чем больше я думал об этом, тем тяжелее мне становилось. — Он усмехнулся. — Я так привык заботиться о тебе. Хотел, чтобы ты смогла спокойно вернуться после того, как все будет кончено. Наши отцы снова предоставили бы тебе работу в издательстве. Зная тебя, я понимал: ты считаешь, будто тебе здесь рады не будут. Сознавал и то, что наши родичи без энтузиазма воспримут новость о разрыве помолвки. Поэтому все им объяснил (про угрозу Раффачани, правда, я умолчал), и они все поняли. Я хотел, чтобы ты знала: мы все будем рады твоему возвращению.

— Ты очень хороший друг, Бен. Самый лучший! — хрипло произнесла Лиза. Она почувствовала, что вот-вот заплачет. Открыв глаза, Лиза увидела, что он побледнел. Ей стало стыдно: из-за нее ему пришлось слишком много говорить. — Мне пора идти. Ты выглядишь усталым.

Лиза поднялась на ноги. Ко всему прочему она поняла, что Бен очень хочет спросить ее об отношениях с Диего.

Несуществующих отношениях.

Лиза еще не была готова обсуждать это с кем-либо, даже со своим лучшим другом. Но Бен отрицательно покачал головой:

— Останься. Здесь так скучно! Они не выгонят тебя раньше чем через десять минут.

Он выглядел таким расстроенным, что Лиза не могла перечить ему. Но ей нужно сделать так, чтобы разговор не касался Диего.

Поэтому, сев обратно на стул, она быстро пробормотала:

— Тогда у тебя есть целых десять минут, чтобы объяснить, почему ты вел машину как мальчишка. Мы с Софи всегда жаловались на то, что ты ездишь как старуха! Никто не понимает, из-за чего ты сделал то, что сделал.

Бен поморщился. Он был очень смущен.

— Это не повторится! Поверь мне! Во время аварии я витал в облаках.

В облаках? Она тихо произнесла:

— Это так не похоже на тебя, Бен. Ты всегда крепко стоишь на земле.

— А я не знаю этого! — Он покраснел. — Я даже представить себе не мог, что способен влюбиться, но стоило мне взглянуть на нее… Я был просто потрясен.

— Бен! — Лиза была так счастлива за него, что впервые за этот день по-настоящему улыбнулась. — Здорово! Кто она?

— Сара Дэвис, — произнес он. — Ты ее, конечно, не знаешь. Она одна из наших новых сотрудников, приглашенных Раффачани. Сара редактирует отдел для садоводов. Мы расширяемся и теперь пишем не только о моде и правилах поведения в высшем обществе. Это мало кому из наших читателей по-настоящему интересно.

— А Сара разделяет твои чувства? — спросила Лиза.

Она не хотела, чтобы ему было больно. Человека, который до этого относился с пренебрежением к романтике, можно ранить гораздо сильнее.

— Откуда я знаю? Хотя, когда я наконец набрался храбрости и пригласил ее на ужин, она была рада. Мы должны были встретиться вечером в тот день, когда я попал в аварию. Я был увлечен мыслью о том, как вести себя с ней. У меня нет опыта в подобных вещах, ты же знаешь. Вот тогда меня и столкнул с дороги здоровый белый фургон. Я считал, что все испортил, пока не пришло это, — он указал кивком головы на открытку, лежавшую на тумбочке. — Посмотри, что она написала, и скажи, что ты думаешь по этому поводу.

— Она не отказывается от приглашения на обед и надеется навестить тебя, как только тебе станет лучше, — проговорила Лиза. Она поднялась. — Не думаю, что ты все испортил. — Наклонившись, она поцеловала Бена в лоб. — А если говорить о том, как себя вести, то даже не думай об этом. Просто делай то, что подскажет тебе сердце.

Диего ходил по террасе. Его терзали мучительные мысли.

Они с Лизой должны были излечить старые раны, но вместо этого нанесли друг другу новые, глубокие и болезненные. Вспоминая об этом, он не мог спать по ночам.

Диего говорил себе, что сможет во всем разобраться, забыть ее, наладить свою жизнь. Не получилось. Он ничего не хотел: ни возвращаться в свой дом в Хересе, ни работать, ни оставаться здесь.

Больше всего на свете он жаждал быть с ней, с Лизой. Она была нужна ему. Несмотря на ее вину, он не мог жить без нее. Диего должен убедить ее, что с ним она будет счастлива.

Он должен что-то предпринять, должен поехать к Лизе и убедить ее в том, что они созданы друг для друга. Это было предрешено с того самого момента, когда он поднял ее на горной дороге и впервые взглянул в прекрасные глаза пять лет назад.

На следующий день Диего забронировал билет на ближайший рейс в Лондон.