Рабочие будни

Глава 4 НЕКРОМРАЗЬ

Ночь.

Для кого-то это время страхов.

Для кого-то — воспоминаний.

Для кого-то рабочее время.

Для некроманта ночь — это подруга. Ласковая, добрая, заботливо укутывающая плечи темным покрывалом и осыпающая дорогу звездами.

Ночью некроманты свободны. Это их время и их мир.

Таши неспешно шел по улицам Тивараса. И следом за ним скользили три темных пятна. Костяные гончие. Их никто не видел и не слышал. Костяные гончие — это смерть. А смерть приходит незаметно. Только вздрогнула любезничающая на крыльце парочка. И шарахнулся к стене припозднившийся пьяница, когда мимо него пронеслось холодное темное пятно. На миг ему примерещилась пара красных глаз, наполненных такой злобой и ненавистью, что мужчина сотворил символ Четырехликого и что есть сил припустил к ближайшей таверне. Залить видение.

Костяные гончие могут быть незаметными. Но силы на это им дает некромант. А сил этих… часа на два Таши хватит. А вот потом… а потом он может свалиться прямо посреди города.

К счастью, этого не будет. Надо просто прийти в домик Шамиры. Там его ждет Хоши.

Каирис посмотрела на Булая. Пес чуть успокоился. Примерно двадцать минут назад шерсть у него на загривке встала дыбом, и он зарычал так, что ей сделалось страшно. Каирис хорошо знала свою собаку. Это рычание значило только одно: «Сдохну, но клыки у тебя на горле сомкну».

От чего он охранял ее? Или от кого? Булай стал вести себя странно с появлением постояльца. Но подозревать Таши… настолько безобидным был книжник…

Каирис вздохнула.

Она не знала, что забор ее дома заговорен Таши. Что произнесенные заклинания не дадут прийти в дом злоумышленнику. Не знала, что собаки чувствуют темную магию. Даже такую незначительную ее долю, как здесь. А уж присутствие костяных гончих — на свободе! во дворе! — тут любой пес с ума сойдет от ярости и страха.

Булай держался. Но Каирис было не по себе. Нет, надо поговорить с постояльцем. Или сначала с Лейри?

Мысль поговорить с Динаром или с кем-то другим из рабов Каирис даже в голову не пришла. Те на Таши разве что не молились.

Так что… подождем утра и поговорим.

Таши не постучался. Он просто приоткрыл дверь и скользнул внутрь.

Гончие остались снаружи. Лучше сначала предупредить, а то одним инфарктом не обойдется.

Его ждали. Хоши сидел в кресле в гостиной так, чтобы видеть входную дверь. Льяра заняла другое кресло. И Таши подумал, что месть — хорошее чувство. То она лежала и умирала. А теперь, в мужской одежде, с туго заплетенной косой, с горящими глазами, на человека стала похожа.

— Доброй ночи, некромант.

— Вы готовы?

— Мои люди ждут за городом, у северных ворот. Рядом с домом стоит повозка. Не знаю, зачем она тебе…

— Сейчас увидишь. Ничего не бойся.

Хоши был готов ко многому. Но не к тому, что увидел. Впрочем, его напугал не вид собак. А холод. Могильный холод и страх, исходящий от костяных псов. Льяра взвизгнула и вцепилась в Хоши. Кажется, тот и сам не против был завизжать. Но горло перехватило.

— Знакомьтесь. Шейсс. Есть еще Шайсс и Шойсс. Я взгляну на Шамиру, и можем отправляться.

— Некромант, — голос Хоши почти не дрожал, — их заметят на воротах.

— Не заметят. Шейсс, лапку!

Костяная гончая присела, как обычная собачка, и протянула хозяину лапу. Таши повернул ее и продемонстрировал когти.

— Они прекрасно вскарабкаются по любой стене.

— Зачем тогда повозка?

— Если мы задержимся до утра, я не хочу, чтобы их кто-нибудь заметил.

— А они не рассыплются в прах при свете дня?

— Я работаю на совесть. — Чувствовалось, что некромант слегка обиделся.

— Извини. Я не хотел.

— Ничего страшного. Бывает.

Осматривая Шамиру, Таши хмурился. Откачка силы пошла быстрее. А это значило…

Внизу все успокоилось. Льяра отцепилась от Хоши. Но на гончих смотрела с опаской.

— Нам надо спешить. — Таши был немногословен. — Иначе к завтрашнему вечеру попрощаешься с сестрой.

— Что?!

— Ритуал уже начался.

Хоши накинул на плечи плащ.

— Идем, некромант?

Льяра последовала его примеру. Она все еще косилась на Шайсса, но первый страх прошел.

— Я тоже готова.

Таши вздохнул и первым вышел из дома.

Выехать из города было несложно. Хоши выпустили бы в любой момент. Хоть одного, хоть со свитой. Что уж говорить про Льяру и некроманта. С Хоши из города выпустили бы даже жену градоправителя, пожелай та сбежать от мужа.

Колеса повозки стучали по камням мостовой, и уже через полчаса Таши призывал гончих, специально отойдя подальше от людей. Два десятка головорезов, может быть, и не испугались бы. Но лошади такими крепкими нервами точно похвастаться не могли. Так что Таши отошел в сторонку и позвал гончих. Шейсс, Шайсс и Шойсс прибежали мгновенно. Хоши смотрел на трех чудовищ, которые смирно сидели перед некромантом и только что не виляли хвостиками.

— И что теперь?

— Теперь? Ты говорил при поместья Левайн, Каршао и Тарин?

— Да.

— Вот туда-то они и направятся. А мы подождем. Костяная гончая всегда почует темную магию. И позовет меня.

— То есть надо просто набраться терпения?

— Да.

— Надолго?

— Шайсс — Левайн. Шейсс — Каршао. Шойсс — Тарин. Идите сюда, мальчики.

Хоши поежился.

— Думайте о каждом из трех поместий. Начнем с поместья Левайн.

— Зачем это?

— Шайсс посмотрит. Я плохо знаю окрестности, но их хорошо знаете вы.

Хоши кивнул и уставился в красные глаза пса. Левайн. Дом старый, из серого камня, крыша сияет красным в лучах заката… Раш! Костяная гончая, словно почувствовав что-то, умчалась в темноту, не дожидаясь приказа. Она найдет Левайн. И разнюхает все необходимое.

Каршао.

Небольшая постройка, впоследствии превращенная в дом. Когда-то тут была сторожка, потом к ней пристроили два крыла и… Шейсс сорвался с места и растворился в ночи.

Тарин. Шойсс сверкнул глазами и исчез.

Теперь оставалось только ждать.

Таши не терял времени зря. Он спал. Крепко и спокойно. Пока Хоши не растормошил его.

— Некр!

— Что? — Просыпался Таши мгновенно. Как и любой детеныш Раш.

— Твои вернулись.

Таши вздохнул и вылез из повозки. Никуда не денешься. Надо…

Шайсс? Таши посмотрел в красные глаза. Шайсс был спокоен. Даже более чем. В поместье Левайн не было никакой черной магии. Там было тихо и спокойно. Кто бы там ни жил, он баловался только лечебной магией.

— В Левайне чисто. — Таши похлопал гончую по холке и перешел к следующей.

Шойсс…

В Тарине тоже все было благополучно. Не считая запаха секса. Поместье явно использовалось как дом свиданий. На природе, подальше от города… Таши видел в красных глазах отражение мужчины и двух женщин на кровати. Ничего нового и интересного.

А вот и Шейсс.

Каршао был чист, и это вызвало подозрения. Магический фон есть всюду, всегда и везде. Он может быть чуть слабее или чуть сильнее, он может быть искажен, он может фонить. Но он не может отсутствовать. А в Каршао его не было вовсе. И Таши знал, в каких случаях так бывает. Если кому-то надо закрыться. Полностью. Если поставить щит. Тогда никаким проявлениям фона из-под него не вырваться.

— Это Каршао.

— Ты уверен, некромант?

— Там слишком чисто. Так не бывает.

Больше Хоши не расспрашивал.

— Ты сможешь поехать верхом? Туда часа два пути.

— Смогу, — вздохнул некромант. — Эх, годы мои тяжкие…

До поместья Каршао добрались достаточно быстро.

Вполне уютное местечко. Одноэтажный дом, крытый красной глиняной черепицей, такой благополучный, такой спокойный… Таши подумал, что в таком хорошо жить, смотреть на закаты. А еще рядом с домом росли розы. Густой сладковатый запах заполнял округу… перебивая остальные запахи.

— Здесь много цветов?

Хоши растерялся, зато ответила Льяра:

— Очень. Мне рассказывали, Каршао всегда славился садами.

— За запахом цветов так легко скрыть запах трупов, — вздохнул некромант. — Спешиваемся. Отойдем от лошадей, и я позову гончих.

— Зачем?

— А зачем рисковать людьми? Хоши, вы не поняли. Костяные гончие — идеальная машина убийства. Гарантирую, виновники не уйдут от наказания.

— А если кто-то ни в чем не виноват?

Льяра сжала кулаки. Таши пожал плечами:

— Виноват. Уж поверьте.

— Но…

— Фирт!

Призрак появился как из-под земли. Хотя почему как? Он и пронесся под землей.

— Хозяин, в поместье одиннадцать человек. Из них шестеро — дети. Трое мужчин, две женщины.

— Трупы?

— Я на десять наткнулся… могу поточнее посмотреть…

— Не надо.

Таши махнул рукой, и Фирт исчез. Далеко не улетел, но и на место не вернулся. Ему тоже было интересно. А Таши, зная такую слабость своего слуги, не запрещал ему. Зачем? Даже после смерти у человека должны быть маленькие развлечения.

Таши закатал рукав шалотты. Достал кинжал.

— Подождите пять минут.

Что-что, а призыв некромант мог осуществить с закрытыми глазами. И без вспомогательных артефактов. Крови хватит. Кровь темных благословила Раш. Некромантией. Ну так дареному коню в зубы не смотрят.

Таши коснулся запястья острой кромкой. Кожа разошлась без малейшего сопротивления.

— Шхе арсисс аасше шаассс…

Поднимитесь и придите на мой голос…

Шаала аасше шаассс…

Повинуйтесь моему голосу…

Темные капли упали на застонавшую от боли землю. Кровь у темных тоже красная. Но в ночи она угольно-черная. А напитанная силой — сияет крохотными черными звездами.

Таши не стал поднимать костяков или зомби. Ему хватило…

Судорожно выдохнула Льяра. Из-под земли поднимались тени детей. Бледные, прозрачные, невесомые. Детей убили. А затем похоронили, даже не прочитав молитв. А зря… Некромант призвал души всех невинно убитых. Их оказалось много. Примерно три десятка призраков собралось вокруг, и стало так тесно, что неясно было, где кончаются очертания одного призрака и начинаются очертания другого.

— Дамфри! — Льяра подалась вперед, и Хоши схватил ее за плечо.

— Стой! Куда ты!

— Там мой сын!

Таши оглянулся на шум, словно не понимая, кто эта женщина. Потом вспомнил.

— Дамфри!

От скопища призраков отделился один.

— Я разрешаю тебе побыть с матерью до рассвета.

Маленькая тень вгляделась в некроманта. А потом, повинуясь жесту его руки, метнулась к Льяре. Встала рядом.

— Мамочка!

Призраки сохраняют память. А некоторые и вовсе не понимают, что они призраки. Но Таши не допускал небрежностей в работе.

— Мамочка, не плачь…

Таши покосился на Льяру, которая сквозь слезы что-то сбивчиво шептала сыну. И обратился к призракам:

— Я разрешаю. Летите в дом. Даю вам время до рассвета. Делайте с людьми в доме все, что пожелаете.

И белесая волна сорвалась с места.

Таши повернулся к костяным гончим:

— За ними. Никого не убивать. Сторожить.

Три черные тени умчались вслед за белесыми.

Даринель Растеро плакал.

Ему было больно. Последние десять дней он провел под замком. В темной и сырой камере. Его почти не кормили. Рядом сидели другие дети. Видеть друг друга они не могли, зато слышали. Многие плакали, пока не срывали голос. Потом плакать переставали.

Раз в несколько дней за кем-нибудь приходили. Ушедшие никогда не возвращались.

Сегодня пришли за Даринелем.

Мужчина открыл дверь камеры, вытащил Даринеля и понес по коридору. Мальчик пытался извернуться, укусить, вырваться… Куда там!

Силы были не равны.

Мальчика принесли в странную комнату. Дарни она показалась огромной. Вся затянутая темными полотнищами. И с рисунком на полу. В центре рисунка — несколько колец.

К ним его и приковали. За руки и за ноги. Одна рука оказалась точно над каменной плиткой. На нее положили что-то, Даринель не разглядел что. Голову тоже зафиксировали. Тело перехватили поперек пояса. А потом он почувствовал резкую боль в руке. И понял, что там порез. Почувствовал, как потекла кровь. И заплакал. Ему было страшно и холодно. Он понял, что скоро умрет. И позвал маму. А Шамира не приходила. Она металась по кровати, чувствуя боль своего сына. И отдавая ему свою жизненную силу.

К рассвету оба будут мертвы.

Карисса Каршао откинула назад волосы и взглянула на человека, явившегося к ней.

— Госпожа, все исполнено. Мальчик в малом зале.

— Отлично. К утру ты получишь свою награду. А теперь иди…

Карисса улыбнулась. Взглянула в зеркало. Очаровательна. Как всегда, очаровательна. Отливающие золотом волосы почти до талии, огромные синие глаза, нежные розовые губки, светящаяся молодостью кожа без единой морщинки… Просто прелесть! Она погладила себя руками, недовольно коснулась попки… кажется, недостаточно упруга. Ничего, это поправимо. Так много всего надо, чтобы сохранить молодость. И в то же время так мало… Несколько сопливых ублюдков, которые рано или поздно сдохнут, наплодив таких же. А ей, Кариссе, нужна сила. Много силы. Остановить старение не сложно. Обратить его вспять труднее. А еще ей нужно золото. И власть. Но последнее — позже. Сначала — набрать достаточно силы. В больших городах так свободно жить и заниматься, чем пожелаешь, не получится. Там слишком много хоши, могут найтись грамотные маги… Приходится обходиться таким городишкой, как Тиварас.

Скоро она уедет отсюда, очень скоро. Есть куда, есть к кому…

Карисса вышла из комнаты и направилась к лестнице, ведущей в подвал.

Волна захлестнула дом внезапно.

Страшная, призрачная, пронизывающая ледяным холодом. Призраки детей наводнили дом. И каждый, кто находился в нем, испытал ужас. Могильный.

Призраки щедро дарили убийцам то, что испытали сами.

Отчаяние.

Безнадежность.

Боль.

Страх смерти.

Они накатывали волнами и захлестывали людей. Закричал один, упал в обморок другой…

Кариссу настигли на лестнице. Нет, так легко она не сдастся. Она выругалась. Схватилась за амулет на шее. Сейчас она… Увы. Костяные гончие не намного отстали от призраков.

Когда на плечи Кариссе обрушилась тяжелая туша, она закричала и полетела в подвал головой вперед. И наступила тьма.

Ожидание не продлилось долго. Из дома раздался вой. Таши посмотрел на Хоши.

— Мы можем идти.

— Это все?

Его изумление можно было понять. Готовились-то драться, освобождать, убивать…

— Уверен?

— Костяные гончие промахов не допускают.

Шейсс встретил их около дома. Посмотрел в глаза хозяину.

— Так, двое в саду, — распорядился Таши. — Шейсс покажет.

— Живы?

— Пока да.

— Взять и связать, — бросил через плечо Хоши.

Трое отделились от его команды и отправились за Шейссом. А остальные пошли в дом. Дверь была выбита.

— Эти твои псы — неплохие твари.

— Гончие. Костяные гончие.

В прихожей лежал человек. Над ним стоял Шайсс. Клыки не скалил. Но гончей это делать и не надо. Она и так выглядит как воплощение смерти.

— Взять, связать…

Хоши отдавал приказы резко и нервно. Слушались его беспрекословно.

Льяра сжимала рукоять ножа. Таши был ко всему безразличен.

Третья гончая обнаружилась возле лестницы.

— Да тут подвал? — крикнул кто-то.

— Каршао славился своими виноградниками. И погреба тут есть. Громадные.

— Только раньше допуск в них был более открытым. А сейчас…

— Я пойду первым, — пресек разговоры Таши.

Внизу лежала женщина. Красивая Ее волосы разметались по каменным плитам, роскошное платье порвалось, а на лбу набухла большая шишка. Но Таши интересовало не это. Его интересовала сила.

Когда сила получена от рождения — это одно. Если она получена в результате ритуалов, это выжигает ауру. Остается характерный след… А еще амулет на шее. Таши резко сорвал его и сунул в карман.

— Кто?

— А тут у нас, — Таши развернулся к Хоши, — некро… мразь!

— Некромант?

— Некромант — это я. А это — некромразь!

Разглядывая ауру женщины, он все понял. И даже ее сногсшибательная красота вызывала у него лишь омерзение.

— Что с ней делать? Убить сразу?

— Можете связать и заткнуть ей рот. В таком виде она будет не опасна. — Таши пожал плечами. — Не будем терять время. Надо найти детей.

Хоши кивнул своим людям, подав знак.

Когда-то это были винные погреба. Сейчас же… Бочки для вина убрали. Ниши в подвальных стенах загородили решетками. За решетками сидели дети, маленькие, от трех до пяти лет. Они были грязны, голодны, заплаканны и с ужасом смотрели на незнакомых людей. В замок каждой камеры был вмонтирован кристалл-накопитель. Таши видел такие. При прикосновении он вытягивает силу, а взамен приносит боль, усталость, безнадежность. Причем — любому. Пришлось некроманту пройтись по подвалу, дотрагиваясь до каждого. Кристаллы вспыхивали и оседали на пол в виде пыли. Некромант просто забирал накопленную силу, не оставляя ни капли даже для сохранения целостности кристаллической решетки. И пусть. Ни к чему такая гадость. Он таких кристаллов наделает, сколько надо, а вот люди без них перебьются. Ни к чему им такие игрушки.

Подручные Хоши тем временем открывали замки — оказался в отряде и такой умелец, — выносили из клеток детей. Таши подумал, что в роли спасителей они скорее всего выступают впервые. Это вам не прохожих по ночам грабить. Но судьба — изрядная шутница.

Родственника Хоши нашли в дальнем помещении. Раньше там, видимо, находился склад. Теперь же все было затянуто черной материей, а на полу нарисована пентаграмма, в центре которой и находился мальчик. Таши поднял руку, приказывая никому не приближаться.

«Так. Что мы имеем? Пентаграмма второго уровня, сильная, если что — рванет полдома. Ребенок привязан. Используется для зарядки накопителя… неплохая схема. Но один недостаток у нее есть».

Таши опять закатал рукав шалотты.

— Эрасссше шхаасс… эрасше рейшшш…

Льяра невольно схватила Хоши за руку. С губ некроманта срывались странные шипящие слова, и чернота словно окутывала его фигуру. Пентаграмма начала расплываться, стали нечеткими края, стирались символы.

— Хайше Раш!

Таши не любил это заклинание. Но не любить — не значит не уметь. А умел он многое. И разрушать чужие заклинания, не причиняя никому вреда, тоже. Когда пентаграмма полностью исчезла, Таши опустился на пол.

— Можете взять ребенка. Кажется, это ваш?

Хоши вздохнул. Сейчас бы броситься вперед… но нельзя. Авторитет среди этой шакальей братии зарабатывается годами. А теряется в минуту. Пришлось подойти медленно.

— Да. Это Даринель. Фарни, возьми его и перевяжи.

— Я помогу, — вызвалась Льяра.

Хоши благодарно кивнул ей.

— А мы пока займемся вот этой… погоди! Ты говорил, в поместье две женщины?

— Одна — вон там.

Таши указал на самый темный угол. Кто-то поспешил отдернуть занавеску. За ней оказалась небольшая клеть, в которой за решеткой сидела пожилая женщина со следами былой красоты.

— Кто вы?!

— А вы кто?

— Индира Каршао. К вашим услу… да, смешно звучит.

— Та-ак… Это ваше поместье?

— Да. Мое.

— А вам известно, что тут происходило?

Хоши не торопился освобождать узницу.

— К сожалению.

— Она не лжет, — сказал Таши. — И в ее ауре нет черноты.

— Выпустите ее, — велел Хоши. — Надеюсь, госпожа, вы проясните нам происходящее.

Индира вздохнула:

— Мне неприятно об этом говорить…

— Мы ждем.

Индира убрала волосы со лба.

— Взгляните на меня, господа.

Высокая, некогда светловолосая, а теперь седая, с голубыми глазами и горькой улыбкой…

— Мне больше шестидесяти лет. А моей сестре никогда не дашь ее возраста.

— Сестре?

Таши догадался первым. Но он видел ауры. А вот остальные…

— Карисса действительно моя сестра.

— Младшая? — уточнил Хоши.

— Старшая.

История была проста, как золотая монетка.

В семье Каршао подрастали две девочки: Индира и Карисса. Карисса на год старше. И сестру она терпеть не могла. Бывает, младшие завидуют старшим. Но бывает и наоборот. Карисса сестру ненавидела, считала, что та отобрала у нее родительскую любовь. Поэтому в детстве Индире частенько доставалось. Карисса закатывала скандалы из-за каждой ленточки, каждого пирожного… да из-за всего. Когда ей исполнилось шестнадцать, отец решил выдать ее замуж. И тут вмешалась судьба. Кариссу выдали за человека, старше ее на двадцать лет. Не слишком красивого, зато знатного и богатого. А к Индире посватался ее троюродный кузен. Тоже Каршао. Дарис Каршао был молод, симпатичен, богат, а главное — обожал свою невесту без памяти. Когда Карисса это поняла… Это было страшно. Она устроила такую истерику, что к ней боялся подойти даже ее муж, она орала, швыряла посуду и все, что под руку подвернется, потом попыталась надавать пощечин сестре, но ее кое-как усмирили. За день до свадьбы она попыталась соблазнить Дариса, но тот таких шуток не понял. И свадьбу сестры Карисса провела, сияя синяком под глазом. После Карисса и ее супруг уехали. Но Индира помнила ненавидящие взгляды, которые бросала на нее сестра. Карисса уехала и пропала. Не писала, не напоминала о себе… Индира родила сына, который сейчас проживал в столице, дочь, которую они с мужем удачно выдали замуж… дочь сейчас в городском доме…

— Муж умер примерно два года назад. А спустя год объявилась Карисса. Она сказала, что раскаивается, что супруг ее умер, не оставив детей, что она только теперь поняла, как важна для нее семья.

Таши фыркнул:

— Вы поверили, не так ли, госпожа?

— Я была дурой, я знаю…

— Что же было дальше? — поинтересовался Хоши.

— Дальше… К ней приехали ее люди. И в одну из ночей… Меня шантажировали. А поглядев на то, что здесь происходит, я и не сомневалась, что Карисса могла наслать на моих детей порчу. Через мою кровь, она говорила…

— Могла, — подтвердил Таши. — А что же ваша дочь?

— Карисса сказала, что, если Тамира только приблизится или кого-нибудь сюда пошлет, я погибну первой. И Тами не посмела ничего сделать. Она боялась и за себя, и за меня.

— А то, что вас все равно убили бы?

Индира опустила глаза.

— Я это понимала. И понимала, что Кариссе доставляет удовольствие видеть мои мучения. Она специально держала меня здесь, чтобы я видела все. Но так у меня оставалась надежда… Может быть, мои дети…

Таши фыркнул:

— У вас родственная кровь. В крайнем случае Карисса могла навести на них порчу и по своей крови. Она ведь тоже ваша сестра…

Индира поежилась.

— Я понимала. Но…

— Госпожа, а отчего умер ваш муж?

— От лихорадки.

— Его могила здесь? В поместье?

— Это склеп. Но зачем вам?

— Хочу взглянуть на тело. Следы порчи сохраняются долго.

— Думаешь? — Хоши тут же уловил мысль некроманта.

— Уверен. Я бы и сам так сделал. Навести порчу и нагрянуть, когда сестра в растерянности и печали. Я так понимаю, ваш покойный супруг выставил бы ее отсюда ко всем слугам Раш?

— И даже дальше.

— Вот и ответ.

Индира тяжело вздохнула:

— Я благодарна вам, господа, за освобождение. И сознаю, что если бы не вы… Что теперь со мной будет?

Таши молчал. Хоши задумался.

— С вами — ничего. Вы и сами пострадали от рук вашей сестры. А вот с ней… Некромант?

— Мне нужна ее жизнь, — произнес Таши.

— А я? — Льяра выступила вперед. — Мне обещали.

— Ее ждет страшный конец, — усмехнулся некромант. — Ты можешь присутствовать.

Несколько секунд Льяра раздумывала.

— Хорошо. Я хочу присутствовать, — кивнула она.

— Договорились.

— Когда? — Хоши не хотелось затягивать операцию.

— Немедленно.

Индира схватилась за горло.

Таши поглядел вокруг, полюбовался эмоциями, которые читались на лицах — от страха до омерзения, — и снизошел до разъяснений.

— Она собиралась провести ритуал. Вот и отлично. Ее надо допросить и сегодня же покончить со всем этим. А потом почистить поместье.

— Зачем?

На лице Таши появилось чувство гадливости.

— Некромант — я! А такие… твари… позорят мое ремесло! Они ничего не умеют, но пакостят от души! И надламывают ткань мира. Думаете, ей долго бы оставалось тут пакостить? Месяц-другой!

— А потом? — резко спросил Хоши.

— А потом тут все бы дрогнуло. Подозреваю, что Разлом возник из-за таких вот… уродов! Вылезла бы какая-нибудь пакость из-за грани и пожрала бы всех, кто тут находится. Еще и до Тивараса добралась бы. И не надейтесь, что ее легко удалось бы остановить. Даже и мне могло бы не хватить на это сил.

Хоши сдвинул брови. Некромант уже завоевал его уважение. Он понимал — такими словами некр швыряться не станет.

— Это поправимо?

— Вполне. Вот для этого она и понадобится. И ее люди. А вы мне поможете.

Хоши не хотелось участвовать в обряде. Но если надо…

Таши пнул бесчувственное тело ногой.

— Пентаграмма уже есть… гончих подкормлю. Притащите всех сюда, я покажу, как разместить.

Пентаграмму пришлось немного подправить и переделать на квадрат. Но Таши справился достаточно быстро. Потом четыре тела расположили по вершинам квадрата. Карисса уже очнулась и сверкала глазами. Но давать ей слово никто не собирался.

Индира хотела поговорить с сестрой, но Таши запретил:

— В ней слишком много силы. Если она и откроет рот, то только ради проклятий.

— Но вы можете…

— Могу снять. Но кто сказал, что я хочу этим заниматься? И буду? Нет уж. Самовольничаете — будете сами разбираться со своими несчастьями. Ясно?

Индире было предельно ясно. Она бросила взгляд на сестру. Почему так получается? Почему в человеке, как в прекрасном яблоке, сидит злобный коварный червяк? Почему кто-то отдается любви, а кто-то посвящает всю свою жизнь ненависти? Это ведь страшно… но это — есть. Почему?

— Некр, ты уверен, что ей нельзя освободить рот? — вмешался Хоши, разрывая пелену тяжких мыслей.

— Уверен.

— Она ведь не одна такая. Мне хотелось бы знать…

Таши пожал плечами.

— Глупо. Она прекрасно понимает, что сдохнет сегодня ночью. Медленно и мучительно. Что ты сможешь ей предложить, чтобы она согласилась говорить?

Яростный взгляд голубых глаз Кариссы подтвердил слова некроманта.

— Ничего. — Таши сам ответил на свой же вопрос. — Лучше обыщите дом. У тебя ведь есть специалисты. И я дам вам Фирта.

— Хозяин? — Призрак появился как из-под земли.

— Фирт, помоги людям осмотреть дом. Если найдете что-то интересное, зовите меня. Без нужды никуда не лезьте, понял?

Фирт поклонился и подлетел к Хоши.

— Начнем?

Индира кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Господа, нет никакой необходимости спешить.

— Вот как?

— Да. Я поеду с вами в город, надеюсь, вы поможете мне добраться до жилища моей дочери? Я готова заплатить…

— Без денег обойдемся, — отмахнулся Хоши. — Поможем.

— А в знак благодарности… я оставляю этот дом надолго. Знаю, я не смогу сюда приезжать… наверное, никогда не смогу… и если вам что-то понравится или нужно, берите все. Я не возражаю… хотите, я напишу любую бумагу! И обследуйте его, когда вам заблагорассудится.

Хоши кивнул:

— Хорошо, госпожа. А сейчас… думаю, вам лучше не видеть того, что здесь произойдет.

— Но она моя сестра…

— И что?

— Я должна.

— Вы никому ничего не должны. Более того, считайте это приказом. Краст! — Один из людей Хоши обернулся на зов. — Займись госпожой. Проводи ее в гостиную, дай ей вина, найди для нее теплый плащ и помоги собраться. Возьми Тарска, и вперед. Понял?

Краст молча кивнул и неожиданно ловко подхватил женщину под локоть.

— Пойдемте, госпожа. Нечего вам тут делать.

Индира попыталась было протестовать, но Краст как-то очень быстро оттеснил ее к лестнице, уговаривая хотя бы выпить воды, а лучше чего-нибудь покрепче, да и силы перед дорогой ей понадобятся, значит, надо что-нибудь съесть, да и переодеться не мешает.

Таши тем временем занялся приготовлениями. Разложил амулеты, посадил гончих… если есть великолепная возможность поэкспериментировать и пополнить силы, глупо ею не воспользоваться.

— Ее точно никак нельзя допросить? — Хоши выглядел расстроенным.

— Зачем?

— Она не одна такая, я понимаю это…

— И что? Какое нам с тобой дело до тех, кто далеко?

— А если они придут сюда? Мне не хотелось бы убивать таких тварей каждый год.

Карисса сверкала глазами так, что становилось страшно. Таши задумался.

— Ладно. Я привяжу ее душу к кристаллу. Потом допросим.

— Как призрака?

— Да, что-то в этом роде.

— А как это возможно?

— Душу или призрака можно привязать к частице тела. — Таши шагнул к пленнице и резким движением дернул ее за волосы. Золотистый пучок остался у него в руке. — Вот так. Это послужит привязкой.

— Я мог бы дать нож.

— Можно и ножом. Но незачем, так, в непосредственном контакте лучше пойдет… это некромантия, а не разведение роз.

— Уж лучше некромантия. — Хоши изобразил на лице ужас.

— Розы тебя так пугают? — не удержался от шутки Таши. — Или прекрасные девушки, которые ими торгуют?

Хоши фыркнул:

— И то, и другое. Душу ты привяжешь. А дальше?

— Она крепко задолжала Раш. Долг смогу получить я. Душа нематериальна, но боль она испытывать может. И будет. Я обеспечу это. А единственный способ избавиться от боли — заговорить. Рано или поздно.

— Надеюсь на тебя, некромант.

— Начинаем ритуал, — кивнул Таши.

Карисса смотрела так… Если бы взглядом можно было убить, на день пути вокруг ничего живого не осталось бы. Таши лениво перекатил ее на спину, пнув ногой в бок.

— Так лучше. Отзови своих людей из пентаграммы, а лучше пусть совсем выйдут из зала. — И он занял свое место в центре ритуальной фигуры.

Люди Хоши, в том числе и он сам, поспешили выйти. Осталась только Льяра.

— Ты обещал мне ее смерть.

— Если хочешь, возьми нож. Ударишь, когда скажу.

Женщина подумала.

— Я лучше посмотрю. Я рассчитываю на тебя, некромант. — Повернулась и тоже вышла.

Таши засучил рукава. Ну-с, приступим. Один надрез ритуальным ножом на запястье — и призыв. Сила некроманта всегда с ним. Как смерть, как боль, как ненависть и злоба… она рядом. Ее нужно только освободить.

По подвалу пронесся холодный, пронизывающий ветер. Он развеял полы шалотты, взъерошил волосы Кариссы, коснулся лежавших без сознания ее подручных. Спокойно к нему отнеслись только костяные гончие.

Таши, сейчас глядевший иным зрением, осматривал изнанку, отражение реального мира в волнах силы. И видел, что его сильно искалечили. Сам он мог бы справиться. Но оказался бы на грани смерти. А зачем такие жертвы, когда у него есть четыре дармовых источника силы. А если еще кое-что применить…

Ритуальное мучительство — не сказки. Человеческая боль способна дать силу. И чем мучительнее умирает человек, тем больше может получить некромант. А находиться в сознании… Вы что, полагаете, что в сумерках разума нельзя испытать настоящую боль? Наивные люди.

Для некроманта не стало преградой беспамятство.

Можно издеваться над животными.

Можно мучить тело.

А можно и душу. Последнее — наиболее практично в плане получения силы. Но и наиболее сложно. У души нечего отрезать. Ей не погрозишь ножом, с нее не сдерешь шкуру, но некроманты умудряются найти лазейку.

Самая сильная боль — страх. А вот чего боится та или иная душа… все они боятся небытия. Черного. Абсолютного. Тебя больше нет. Ты растворяешься и исчезаешь. И Таши мог это устроить. Но сейчас он просто мучил. И получал по максимуму силу из трех тел. Пока только из трех.

Хотя ручейки страха начали поступать и от Кариссы. Ее Таши нарочно оставил напоследок. И женщина действительно начала бояться. Она видела, что некромант ничего не делает. Просто стоит. Не читает заклинания, не пользуется амулетами… просто вокруг него все сильнее и страшнее закручивается ледяной вихрь.

Он касается ее слуг — и те кричат. Они без сознания, но боль каким-то образом достает их. И эти крики сводят с ума. А еще Таши словно пьет их жизненную силу. Вот сморщилась кожа, поседели и выпали волосы, запали глаза, одежда стала слишком широкой для усыхающей плоти…

Таши получал по максимуму. Но сила пока лилась вовне. Он латал прорехи в ткани мира. Здесь, на изнанке Амальдеи, и так слишком много помех из-за близости Разлома. А эти твари добавили еще своего непрофессионализма. Пожалуй, и та могильная хворь, которую он лечил, была последствием их действий… Кретины! Как и все профессионалы, некромант ненавидел дилетантов. Особенно когда приходилось подтирать за ними.

Кариссе было страшно. Пока только страшно.

Вихрь до нее еще не добрался.

Льяра нянчила спасенного мальчика, не обращая внимания на крики, доносящиеся из подвала. Хоши тихо подошел к ней.

— Ты не жалеешь о сделанном?

— Нет. Я вообще уйду от мужа. Вернусь к родителям, наверное…

— Может, не стоит рубить сплеча?

Льяра погладила Даринеля по голове.

— Плевать! Лучше уйти шлюхой в веселый дом, чем обратно. Я столько терпела — ради того, чтобы моего ребенка убили, а меня чуть не свели в могилу?

— Твой муж не виноват.

— Он виноват в том, что бездействовал.

Хоши смотрел на женщину. Красивая. Яркая, сильная… настоящая королева. Попытаться? А что он теряет? Почему нет?

— К родителям тебе возвращаться не обязательно. Шамире понадобится помощница по хозяйству. И мне будет спокойнее, если вы вдвоем приглядите за Дари…

Льяра нерешительно пожала плечами.

— Соглашайся, мамочка…

Призрак Дамфри был по-прежнему рядом, как некромант и обещал.

— Соглашайся…

Хоши его не слышал. И даже видел плохо. Так, ощущал прохладу. А Льяра глядела в глаза своего сыночка…

— Я еще вернусь к тебе, мамочка. А пока — соглашайся…

Льяра кивнула:

— Если положишь достойную оплату, я помогу Шамире по хозяйству.

Хоши рассмеялся:

— Короля в месяц хватит? Еда и кров за мой счет, все равно я Шамире помогаю деньгами.

— Два короля.

— А ты от скромности не умрешь. Полтора, и по рукам.

— По рукам.

Плата была более чем щедрой. Но угрызений совести Льяра не испытывала. Не у сиротинушки последнее отбирает. Не обеднеют воры. А ей надо устраиваться в жизни… Может быть, уехать из Тивараса? А почему бы нет?

Размышления Льяры оборвал вопль, донесшийся снизу. Дикий вой такой силы, что его не сдержал и кляп. Такой звук не смогли бы издать даже костяные гончие.

Индира судорожно прижала ладони к ушам. Льяра усмехнулась. Хоши бросил взгляд вниз.

Все, кто находился в комнате, поняли, что происходит.

Некромант добрался до Кариссы. И собирался взять с нее полную цену.

Таши тянул из Кариссы силу. Медленно, так, чтобы она это осознавала и видела, как покрывается морщинами ее безупречная кожа, как седеют и редеют волосы, как выпадают зубы… она навсегда теряла свою красоту. Призраком она будет такой, какой только что стала.

Это было мучительно.

Но то, что проделывал Таши…

Представьте себе, что из вас по-живому вытягивают кости. Вот что-то подобное и происходило. Можно было сделать это осторожно. А можно так: резко, безжалостно и страшно.

Жалость? Некроманту было неведомо это чувство. Сейчас страхом и болью Кариссы питались его костяные гончие. После такой роскошной трапезы их можно не подкармливать кровью дней двадцать. А оставшейся после обряда энергией он зарядит амулеты. Почему нет? И привяжет душу женщины к кристаллу. Некроманты весьма практичны. И если надо убить врага, почему бы не получить от этого выгоду?

Мучения Кариссы еще больше усугублялись тем, что она была в сознании. Некромант не позаботился о том, чтобы оглушить ее. Зачем? Заслужила. Эта — полностью заслужила все, что с ней происходит. Таши не спешил. Медленно, не упуская ни капли, он тянул силу, подпитывался ужасом, потом, когда силы накопилось достаточно, направил ее в амулеты, тщательно следя, чтобы все ушло по назначению. Когда поток ослаб, некромант понял, что почти исчерпал женщину, и направил силу вовне.

Изнанку он поправил. Теперь надо почистить дом. Чтобы тут можно было жить.

Льяра вздрогнула, когда по комнате пронеслась струя ледяного ветра. Вздрогнули и все остальные. То есть…

— Некромант? — Хоши первым бросился к лестнице.

Спускаться ему не хотелось. Но высокий статус в воровском мире надо подтверждать каждую минуту. Из подвала донесся последний крик, и все стихло. Хоши закусил губу. Таши он нашел там же, где и оставил. Некромант деловито раскладывал по карманам свои принадлежности. Косточки, камушки… костяные гончие взирали на это с равнодушием.

Трупов не было. Вообще не было — и это оказалось страшно. Осталась только одежда. Может быть, горсть праха и несколько прядей седых волос. Все.

— Ты в порядке?

— Более чем. — Голос Таши звучал бодро. Его переполняла сила. Хотелось прыгать и радоваться жизни. Он протянул Хоши небольшой кулон на цепочке. — Сожмешь в руке и позовешь по имени. Карисса Каршао. Призрак явится.

— А дальше?

— Если не захочет говорить, опустишь кулон в проточную воду.

— Обязательно проточную?

— Можно в огонь. Но лучше в воду, ненадолго. Это для нее будет очень мучительно, разговорится как миленькая.

— Хорошо. Мы там нашли кое-что, посмотришь?

— Конечно.

— А с подвалом что делать?

— Что угодно. Я бы посоветовал засыпать.

— Я поговорю с Индирой, не думаю, что она будет против.

— Вот и ладненько.

Хоши только головой покачал. Некромант оставался собой.

Таши бегло осмотрел предметы. Оставил себе пару накопителей, брезгливо коснулся пальцем черного жезла из резной кости.

— Это я возьму с собой. Уничтожу.

Несколько книг также привлекли его внимание.

— Еще вот это. Все остальное безопасно. Можете выбросить.

— Точно?

— Более чем.

Хоши подумал, что на всякий случай вещи Кариссы лучше сжечь. Это он поручит своим людям, из тех, кто был здесь сегодня. Вот уж кто не ослушается…

— Сколько я тебе должен, некромант?

— Ни монетки. Мы же договорились.

— И все-таки… ты работал…

— Моя работа — не допускать появления подобной мрази на своей территории.

— Лев не терпит гиен?

— Лев терпит. А я — нет.

— Твои гиены более мерзопакостные.

— Очень точное замечание.

В город вернулись до рассвета. Стража на воротах так же безропотно пропустила Хоши, не досматривая его и не задавая вопросов.

Индиру должны были доставить к дому дочери и сдать ей на руки.

Сам Хоши собирался к Шамире. Таши заверил его, что, как только прекратился отток силы, женщина должна была заснуть. А когда проснется, с ней будет все в порядке. Разве что болеть будет чаще несколько лет. Простуду подхватит или что еще…

Льяра отправилась вместе с Хоши. Даринель не отпускал ее от себя. Призрак Дамфри был по-прежнему рядом. Он что-то шептал на ухо матери, и Таши видел его. Ничего. С рассветом уйдет, обретет свободу. Некромант не оставлял за собой недоработок.

Сам Таши обещал приходить к Шамире раз в пять дней. Проверить, посмотреть — для душевного спокойствия клиента. Его это не обременит, а вот Хоши будет благодарен. Да и встречаться удобнее здесь, если что. Чтобы по трактирам не ходить… вот если бы леанти…

Хоши намек понял. Леанти будет под присмотром.

Дома Таши ждал сюрприз. Смарт Расайн сидел на пороге пристройки и смотрел на некроманта.

— Тебе помощь не нужна?

— Как бы тебе помогать не пришлось, — парировал Таши. Допустить раскрытия своего инкогнито он не мог.

— Мы можем поговорить?

— Можем. Проходи. — Таши бросил парню ключ. Не из благородства душевного, нет. Но если его убить во дворе, то потом самому тащить куда-то и прятать? Проще сделать дело внутри. И лишних глаз нет, и тело уничтожить удобнее…

Смарт не испытывал страха. Открыл дверь, вошел и уставился на Таши так, словно тот ему должен был, да отдать забыл.

— Я знаю, кто ты.

— И кто же?

— Повелитель тени. Так?

Таши кивнул. Да, именно так в Равхе называли подобных ему. Ребята не дураки. Вот женщины, ручаться можно, еще ничего не поняли. А парни уже разобрались.

— И что ты теперь сделаешь?

— Ничего. Я давно уже понял, кто ты. Я же знаю, от чего ты нас исцелил.

— А остальные?

— Динар слишком тебе благодарен. Вилера и Римира — женщины. Они просто не понимают, что с ними было.

— Так. И?

— Что ты собираешься с нами делать?

— Ты уже спрашивал меня об этом. Почему ты думаешь, что мои планы изменились?

— Нет?

— Нет. И спросить ты хотел не об этом.

— Верно. Каирис. Ты ее не обидишь?

— Не собирался. А у тебя какой интерес?

— Она добрая девушка. И хорошая. Таких грех обижать. Четырехликий накажет.

— Мы с Раш договоримся. — Таши ухмыльнулся. — Смарт, я просто хочу пожить спокойно. Торговать книгами…

— А, так ты за книгами ходил?

Таши вытащил из-под шалотты сверток.

— А что это, по-твоему?

Смарт растерялся.

— И ходил. И буду ходить. Чтоб ты знал, некоторые рукописи только из-под полы и купишь…

— Да знаю, не дурак! Повелитель, я тебе жизнью обязан. Я просто хотел сказать, что за мной долг. И ты его можешь потребовать.

Таши вздохнул. Долг жизни. Не хило… В любой момент этот парнишка умрет, убьет, изнасилует, украдет — по твоему приказу. И будет считать, что долг еще не оплачен. Потому что жизнь отдается только жизнью. Разве что ему удастся спасти некроманта от смерти. Но равха — народ упертый. Может и потом не отвязаться. Но и отказываться от такого предложения нельзя.

— Хорошо. Принимается. Но пока отплати мне молчанием. Чтобы никто не знал, куда и когда я хожу.

— Обещаю, — кивнул Смарт.

— А теперь вали отсюда. Мне отдохнуть надо.

— Книги тяжелые? — съязвил парень.

— И дверь закрыть не забудь.

Таши вытянулся на кровати прямо в одежде.

Спать. Завтра будет новый день. То есть уже сегодня, и он уже настает, а сейчас — спать.

Выходя из флигеля, Смарт притворил дверь.

Равха не видел ничего страшного в некромантах. Да, повелитель тени. Да, в Равхе к некромантам не лучшее отношение. Но и долг жизни никуда не денешь. Отдавать придется…

— Смарт? Ты так рано встал?

Каирис стояла на крыльце. Солнце золотило густые волосы, очерчивало резкими контурами тонкую фигурку… красивая она все-таки. Очень красивая. Только не про его честь… да и не в его вкусе. Женщина должна быть покорной, доброй и глуповатой. А эта слишком умная.

— Ты от Таши?

— Да, он только что пришел…

— Как? — И без того большие глаза Каирис расширились от удивления. — Сейчас ведь…

— Ну и что? Этот ваш книжник за покупками ходил. Некоторые книги только из-под полы и продадут.

Каирис понимающе кивнула. Ей такое было знакомо. Отец, например, покупал два бочонка вина, не таясь, и двадцать — ночью. По «сниженной» цене. И что? Не платить же пошлину градоправителю? Лопнет еще, паучина проклятый…

— Ладно. Тогда не будем его беспокоить. Ты мне не поможешь с дровами?

— Обижаете, хозяйка. Только прикажите.

— Тогда приказываю, — рассмеялась Каирис. — Принеси их на кухню. Я тебя покормлю завтраком, и займемся леанти. Скоро открытие!