Рабыня препода Академии

Глава 20

Спустя еще минут пятнадцать быстрой езды я вдруг заметила, что в окнах клубится какой-то желтый туман. Песок!

Один из стражников вдруг сплюнул и гаркнул:

— Во рту чертов песок! Мы что, едем сквозь песчаную бурю?

— У нас не бывает песчаных бурь, — хмуро ответил усатый и хлопнул по передней стенке экипажа, — Останови! Надо проверить.

Но прежде, чем экипаж затормозил, я услышала конское ржание, а затем страшный грохот. Нас, тряхнув, остановило.

— Первый экипаж перевернулся! — через стенку крикнул страж, выполнявший роль кучера.

— Драконья ж мать! — выругался усатый и рявкнул молодому: — Открывай дверь. Я держу девчонку!

Усатый грубо схватил меня за волосы, отбросив дорогущую диадему куда-то в пыль и песок, заполнивший экипаж, как только молодой страж распахнул дверь.

— Только рыпнись у меня! — зло тявкнули мне на ухо, а потом закашлялись. Я и сама начала кашлять от вездесущего песка. Молодой страж вышел из экипажа из пропал из виду. Были слышны лишь его осторожные шаги.

Вдруг я почувствовала легкое касание к рукам.

— Не бойся, это Синя, — тихо шепнули мне в другое ухо, подальше от усатого. — Я попробую снять наручники.

Я молчала, вся сжавшись от волнения и радости. Одежды не было видно — Синя решила пойти на задание голой или же, наконец, хорошо овладела заклинанием невидимости?

Мои руки дернулись, и наручники скрипнули. Синя, осторожней!

— Эй, здесь кто-то есть! — неверяще сказал усатый. — Невидимка!

Толком не осознавая, что делаю, я со всей силы ударила лбом в нос усатому. Тот по-поросячьи завизжал от боли.

С улицы тоже доносились звуки ударов и крики.

Соседний страж уже задыхался от песка и сжимал горло руками — Синя хорошо владела магией воздуха. Помню, подобный фокус с удушьем проделал О'Лири на одном из занятий, правда, тогда он использовал только магию земли. И результат не был фатальным, как здесь. Задыхающийся страж осел на пол, затем упал с захлебывающимся звуком и больше не шевелился.

Пока не очухался усатик, все еще держащийся за нос, из которого хлестала кровь, я вскочила.

— Беги наружу и держись правее, там наши! — крикнула все еще невидимая Синя.

Я послушно побежала, закрываясь руками в наручниках от вездесущей пелены песка, который очень тяжело было не вдохнуть.

В какой-то момент запнувшись о край платья, я упала. Боль растеклась по ладоням, а страх — по сердцу. И тут я услышала спасительное:

— Айна! Она здесь! Вижу ее!

Это кричала Рада. Вдруг меня подхватили, закружили и куда-то понесли. Лишь спустя несколько секунд я поняла, что болтаюсь на плече Верга.

Мне было видно, что осталось позади и уносилось от нас с равномерным топотом здоровяка. Пелена песка спала — первый экипаж лежал на боку, без лошадей, которых, очевидно, кто-то отпустил. Второй экипаж стоял как будто нормально, только страж-кучер как-то странно съехал набок. Интересно, он жив?

Усатый нас не преследовал.

— В частный сектор! Бегом! — зазвучал голос Рады совсем рядом.

Мы нырнули в узкий переулок, поросший сиренью и хмелем. Я было надеялась, что все кончилось благополучно, но тут увидела, как два стража ныряют вслед за нами.

— Сзади! — громко закричала я, а потом извернувшись на плече Верга, стащила с себя чудом не упавшую туфельку и швырнула ее в ближайшего стража. В наручниках это было проделать тяжеловато, однако неизвестный мне страж все же получил по лицу. Тяжелая туфля с высокой шпилькой, которую я ненавидела до этого всей душой, врезала стражу промеж глаз.

"Красота требует жертв. Вот первая и пошла, — подумала я. — Не зря меня так нарядили".

Один страж был временно обезврежен, он упал куда-то на обочину. Но другой, бородатый, продолжал нестись за нами. Вдруг мимо что-то просвистело — и я увидела короткий метательный нож, вонзившийся бородачу в плечо.

— Два — ноль, — где-то весело промурлыкала Рада, — Мы с тобой молодцы, Айна.

Стражи остались позади. Мы ныряли из переулка в переулок, пробирались между густой зелени, пробегали по пролеску и снова возвращались в частные секторы. Наконец Рада крикнула:

— Стоп, волчата! Передышка.

Верг тяжело свалил меня с плеча, и я с облегчением упала на траву. Здоровяк был бледен, но на щеках розовели яркие пятна. Нелегко ему пришлось тащить такую ношу столько километров. Хотя ношу, безусловно, прекрасную.

Рада стояла у сосны и подавала Сине одежду. Девушка спряталась за дерево и стыдливо одевалась. Ого, она пробежала столько километров невидимая? Навык, определенно, растет.

Пока я пыталась очухаться и осмотреться, ко мне подошел Гор.

— Ну ты красотка! Прямо не узнал бы тебя на улице! Верг, а меня можешь на другом плече понести? А то я устал, — со смешком, но хрипя от долгого бега, сказал пацан.

— Иди в задницу, — коротко ответил Верг.

Стоп.

— Рада, а где Самор? — встревоженно крикнула я, сжимая острую траву в ладонях.

— Он ушел вперед. Готовит путь отхода через кладбище, если вдруг нас будут преследовать, — ответила Рада. — Кладбище тут за углом, он, должно быть, там. Но за нами, кажется, нет погони.

Как только Рада это сказала, Гор восклинул:

— Еще как есть! Эти двое бегут! Поднимайтесь, скорее!

Пока Верг закидывал меня на плечо, я успела увидеть, как стражи тяжело топают по направлению к нам.

— Стоять, уроды!

Один из стражей выстрелил воздушной плетью. Кто-то вскрикнул.

— Гор! — завопила Рада.

— Я в порядке, — услышала я приглушенный голос.

Гор свалился на землю, из его бедра лилась кровь.

Верг поставил меня на землю и заорал:

— Беги!

Затем поднял Гора на руки.

Я сбросила вторую туфлю и понеслась вслед за Радой и Синей к кладбищу. Сзади пыхтел Верг и стонал Гор. В ноги врезались сосновые колючки и мелкие камушки, но в голове тревожно колотилась лишь одна мысль "Бежать!"

Повернув за угол, я чуть не врезалась в Самора. Его хладнокровное лицо ничем не выдавало волнения, однако бледность казалась более выраженной, чем обычно.

Забежав на территорию кладбища, я зацепилась за корягу и упала, чудом не врезавшись в старую могильную плиту. Верг с Гором уже обогнали меня, Рада и Синя, наверно, тоже.

Я обернулась. Стражи были уже в нескольких метрах.

— Сдавайтесь, престуники! — прохрипел бородатый, зажимая рану на плече. Второй, разукрашенный моей туфлей в красные и фиолетовые оттенки лишь злобно сопел, пытаясь отдышаться.

— С дороги! — попытался отпихнуть Самора бородач и вдруг упал как подкошенный.

— Некромаг… — испуганно произнес второй страж, готовясь отступить. Но не тут-то было. Со всех сторон на него вдруг налетели белые полупрозрачные фигуры, они стонали и кричали, обвивая стража. Призраки! Самор натравил их на этого беднягу.

— Оставьте меня в покое! — истерично взвизгнул страж, попытавшись прорезать пелену воздушной плетью. Увы, на призраков она не действовала. Страж дернулся и бросился бежать, не разбирая дороги.

Все вдруг стихло. Ребята убежали вперед, и остались только мы с Самором. Ну и лежащий бородач, который вряд ли когда-либо откроет глаза.

Самор спокойно подошел ко мне и протянул руку, помогая подняться.

— Страшно было? — тихо спросил он, одним точным ударом кинжала избавляя меня от опостылевших наручников.

— Я не успела толком испугаться, — призналась я. Неожиданная забота некроманта тронула меня. Он ведь вообще не был обязан участвовать в этом идиотском плане побега.

Мы направились вслед за ребятами, нагоняя их у лесной опушки.

— Все в порядке? — деловито осведомилась Рада. — Скоро будем дома.

Самор уже склонился над раной Гора. Она была глубокой, кровь продолжала сочиться несмотря на жгут из обрывков одежды.

— Я могу попробовать остановить кровь силой смерти. Силой, что останавливает и прекращает все, что угодно, — предложил Самор. — Но я никогда этого не делал… Может начаться некроз.

Рада махнула рукой.

— Не надо. Дома полно зелий и исцеляющих повязок. Если надо будет зашить, зашьем.

Гор стоически улыбался, баюкая раненую ногу. Верг осторожно поднял его, и мы двинулись домой. Нас больше не преследовали. Мы были свободны. Я была свободна. Надеюсь, таковым скоро станет и мой дракон.

Прошло две недели. Я плохо помню, как они прошли, потому что находилась в вязком тумане отчаяния и надежды. Еще в первые дни после побега Рада притащила газету, в которой первую полосу украшало фото экипажа целителей с заголовком "Сына герцога О'Лири, дракона, вернули из плена некромантов. Сейчас им занимаются лучшие целители".

К сожалению, в статье не были упомянуты подробности. Было сказано, что Райн находится в тяжелом состоянии, что его поместили в лучший целительский корпус при дворце. И все! Больше никакой информации. Тревога и ожидание сводили меня с ума. Будет ли мой дракон в порядке? Вспомнит ли он меня?

Волчата, тем временем, всячески старались развеселить меня. Гор, оправившийся после раны, предложил построить нам домик на дереве. Он как главная обезьянка брал на себя роль руководителя и основного рабочего. От нас требовались идеи, моральная поддержка и, возможно, магическая помощь.

Я согласилась ему помочь. Верг вначале отнекивался, называя это очередной дурью и блажью от безделия, но затем сам притаранил кучу досок и других материалов с ближайшей стройки. Благодаря дару земли этот здоровяк мог носить поистине большие грузы.

Я поднимала доски с помощью воздуха, а Гор собирал наш домик посреди ветвей раскидистого дуба. Иногда Синя вызывалась подменить меня, а я бездумно качалась на качелях или лежала в спальне с открытыми глазами. На самом деле, мне ничего не хотелось, меня ничего не радовало. Все мои мысли были там — с драконом. Я уже подумывала вломиться в целительский корпус, чтобы лично удостовериться, что Райн в порядке, но Рада строго-настрого запретила даже помышлять об этом.

— Тебя сейчас все разыскивают. И нас тоже. Не подставляйся и не подставляй нас, — коротко и емко сказала она.

Приходилось ждать, занимая себя бесцельными шатаниями по участку, готовкой пищи, потерявшей для меня всякий вкус, игрой в карты и натянутыми улыбками, которые старались выудить из меня новые друзья. Кроме Самора. Тот, как всегда, был молчалив и холоден, но хотя бы не смотрел заискивающе мне в глаза, тараторя очередную нелепую шутку. Только с ним, как оказалось, можно было спокойно поговорить. С ним и с Радой, но ее слишком часто одолевали дела как по дому, так и вне его. Она много времени посвящала варке зелий в подвальной простенькой лаборатории, которые где-то продавала и обеспечивала нам пропитание. Воровать сейчас было бы слишком рисковано.

Когда домик на дереве был готов, мы с Самором иногда залезали туда на закате и молча пили смородиновое пиво. Я чувствовала, как много значит само его присутствие — своей компанией он хотел ободрить меня и показать, что я не одна. Но при этом от меня не требовалось улыбаться или даже просто разговаривать. Можно было просто сидеть рядом и смотреть, как солнце пожирают темные кроны леса.

— Скучаешь по дому? — однажды спросила я некроманта.

Молчание длилось так долго, что я была уверена, что ответа не будет.

— Нет, — ответил он. — Там я чувствовал себя в своей стихии, там я был сильнее. Потому что там всюду царила смерть. Но я хочу видеть жизнь.

Еще я замечала, как некромант постепенно сближается с Радой. Порой они сидели всю ночь, до рассвета, на деревянных качелях, укутавшись в одеяла. Я видела их из окна спальни. Не знаю, больше молчали они или говорили. Но мне было радостно за них и одновременно горько за себя.

Пока в одну из ночей мне не приснился сон, которого я так долго ждала.

На лесной поляне стоял Райн О'Лири. Живой и невредимый дракон, который с радостной улыбкой смотрел на меня.

В ту же секунду я поняла, что это не просто сон. Это насланный сон от моего дракона. Он здоров и помнит обо мне!

Я стояла и смотрела на любимые черты, не в силах даже подойти. На глаза навернулись слезы.

Видя мою нерешительность, Райн сказал:

— Моя девочка, я так скучал. Ты спасла меня. Я знаю, ты спасла меня, рискуя собой.

От звука его родного голоса с хрипотцой у меня перехватило дыхание, и я разрыдалась.

Дракон шагнул, и в ту же секунду я оказалась заключена в крепких объятиях.

— Не сломай мне ребра, — полузадушено отозвалась я.

— Это сон, моя дурочка, — пробормотал Райн, вдыхая запах моих волос. Я сама потянула носом воздух и обиженно сказала:

— А где сандал и апельсин?

— В чертовой целительке меня только зельями разными натирали. Но сандал и апельсин обязательно будут. Когда мы встретимся.

Я прижалась к могучему плечу дракона и прошептала самый главный волнующий меня вопрос:

— А когда это будет?

— Скоро, моя девочка. Очень скоро.

Дракон слегка отпустил меня, но продолжал держать за плечи. Я взглянула в его серо-голубые глаза, в которых скользили смешинки. Раньше он был таким холодным, а теперь все больше радостный. Неужели из-за меня?

Я не выдержала и прижалась к родным губам. Пусть это всего лишь сон, пусть… На мгновение я почувствовала, как его тонкие губы отвечают мне, даря невыразимое счастье, а потом все стало таять. Я зачерпнула губами воздух и обиженно воскликнула:

— Только попробуй обмануть меня! Я сама тебя убью!

И тут я резко проснулась. Сквозь шторы пробивалось раннее солнышко, только успевшее лениво подняться из-за леса. Рада спала, разметавшись по всей кровати и отбросив одеяло куда-то в угол.

Я вскочила и бросилась к ней.

— Рада! Рада! У меня был насланный сон! Райн в порядке, мы скоро будем вместе! Рада!

Подруга что-то буркнула сквозь сон, отвернулась, но затем приоткрыла глаза.

— Что я слышу? Айна, это отличные новости!

Сонная улыбка осветила лицо Рады, а затем подруга повалила меня на кровать в объятии.

— Ура! Дракон-насильник в порядке, — пробурчала Рада.

— Хватит уже об этом! — возмутилась я. — Он исправился.

— Ладно, как скажешь, подруга, — вяло пробормотала Рада. — Может, еще поспим?

— Ты спи, — решительно сказала я. — А я вниз пойду. Не могу больше спать.

— Иди, радуй других, — сонно буркнула Рада и зарылась в подушку.

Я тихо спустилась на залитую солнцем кухню. Тут уже сновала Синя — самая тихая и неприметная из нас, но только не на кухне.

— Доброе утро! — бодро произнесла девочка. — Сегодня на завтрак у нас картофельные оладьи, а еще сладкие бобы в миндальном соусе.

— Где ты минадальный соус-то взяла? — удивилась я.

— Гор помог, — покраснев, сообщила Синя. — Спер в одном из крутых магазинов.

Эх! А Рада ведь просила без краж! Но что я буду поучать этих детей, все равно бесполезно.

— Мой Райн в порядке, у меня был насланный сон. Мы скоро встретимся, — сообщила я радостную новость, переполнявшвую меня.

— Здорово! Я так рада за тебя! — улыбнулась девочка и повернулась к разделочной доске.

— Ты всегда любила готовить? — вдруг поинтересовалась я, поняв, что абсолютно ничего не знаю про прошлое Сини.

— Мои родители любили. И меня научили, — призналась девочка, чуть погрустнев.

— Они… Погибли? — осторожно спросила я. — Извини, если лезу в душу, можешь не отвечать.

— Да нет, все нормально. Мои родители были ворами, их задержали, когда мне было восемь лет, — пытаясь улыбаться, сказала Синя. — После меня отправили в приют. Я думала, они вернутся за мной, за кражу же не дают очень много лет тюрьмы. Но они не вернулись… А может им продлили сроки. А может их убили. Я ничего не знаю об их судьбе. Сейчас они меня не нашли бы в любом случае, я ведь сбежала из приюта.

Синя отвернулась, чтобы я не видела ее слезы. Я неловко положила руку ей на плечо в попытке утешить, а потом порывисто обняла. Девочка повернулась и, всхлипывая, уткнулась мне в плечо.

— Ничего, ничего, — бормотала я. — Мы можем их разыскать, если хочешь. Все будет хорошо…

Синя вдруг отстранилась.

— Нет. Не хочу себя тешить ложными надеждами. У меня новая семья, и она здесь. И она меня не бросит.

Синя вернулась к готовке, показывая, что разговор окончен. Я пожалела, что разбередила старые раны.

— Прости, что завела эту тему, — тихо сказала я и выскользнула на улицу, после чего долго сидела в домике на раскидистых ветвях дуба, думая о маме и драконе, и смотрела, как солнце поднимается все выше, а день окончательно входит в свои права.