Ради любви

Глава 2

Граф Торрингтон прислонился к резному столбу балдахина и любовался прекрасной женщиной, откинувшейся на подушки. Она знала, что он наблюдает за ней, и вальяжно потянулась, демонстрируя свое тело в тончайшей прозрачной ночной сорочке. Сквозь ткань он видел ее пышную грудь, тонкую талию и великолепные бедра. Женщина могла похвастаться черными волосами и темными глазами, чья глубина предполагала невероятную страстность. Он испытал на себе эту страстность, так как Колет умела платить сполна - как, впрочем, и он сам. И рубиновое ожерелье, которое она поднесла к свету, являлось достойным тому подтверждением.

- Робин, дорогой, - ворковала она, - вы всегда так щедры со мной.

- Моя щедрость под стать твоей, - ухмыльнулся он. - Я, признаюсь, полностью вымотан.

Она, в свою очередь, откинулась назад и стала рассматривать его тело, также, как и ее собственное, едва прикрытое ночной сорочкой. Робин был хорошо сложен: длинные ноги, мускулистые бедра, широкие плечи обычно скрывала элегантная одежда, но сейчас это было хорошо видно. Он выглядел тем, кем и был на самом деле, - здоровым похотливым животным с завидным сексуальным аппетитом, который он обычно и удовлетворял полностью и без промедления. С тех пор как он унаследовал титул, все, чего он ни желал, тут же падало ему прямо в руки.

Почти каждую ночь у него была другая женщина, хотя в последнее время его вниманием завладела Колет. Француженкам было хорошо известно, что он богат. Почти все, с кем он проводил ночи, могли на зависть всем подругам похвастаться прекрасными украшениями - подарками графа.

Каждый вечер он ездил в театр и сидел там в обществе какой-нибудь красавицы, блуждая взглядом по лицам других женщин в зрительном зале. Говорили, что стоит ему только сделать выбор - и любая женщина упадет в его объятия. Однако ни одна из них не задерживалась рядом с ним надолго, потому что, куда бы он ни пошел, там всегда находилась другая женщина, очарованная им и теми историями, которые о нем рассказывали. Он был не просто красив, его манера говорить, выражение глаз - все это заставляло представительниц прекрасного пола тотчас влюбляться в него.

Колет, раскинувшаяся среди роскошных подушек, была настолько же уверена в его страсти, как и в своей. По ее мнению, они были идеальной парой, и если она будет действовать с умом, то сможет добиться от него предложения руки и сердца.

- Почему ты на меня так смотришь? - усмехнувшись, спросил он.

Она тут же изменила выражение лица, чтобы оно не выдало ее намерения.

- Я просто любовалась вами, как обычно, -пробормотала она. - Вы, как принято говорить, видный, представительный мужчина.

- Ну, если у какой-то женщины и есть основания знать это, то эта женщина - ты, - заметил он со смехом.

- Вы должны позволить мне хотя бы раз пойти с вами в гимнастический зал и посмотреть, как вы тренируетесь.

- Прости, но женщинам туда нельзя.

- О, эти мужчины! Я хочу знать, как вы стали таким сильным. Я обожаю ощущать вашу силу, когда вы сжимаете меня в своих объятиях! - Она внезапно засмеялась. - Вы помните того человека, который пытался похитить ваши бриллианты?

- Ты имеешь в виду Валлона? Это было два года назад.

- Я часто думаю, что за счастливица получила в итоге те бриллианты после того, как вы вернули их? Уж точно, это не я.

- Конечно, не ты. В те дни мы еще не знали друг друга так близко, как сейчас.

- О, да! Теперь мы действительно хорошо друг друга знаем, правда? - промурлыкала она. - Думаю, никто и никогда не знал вас так хорошо, как я.

Робин дипломатично не стал отвечать на это замечание. Он позволял каждой женщине думать, что она изучила его лучше, чем какая-либо другая.

Но на самом деле они знали его только с одной стороны. Он очень тщательно оберегал свой внутренний мир, демонстрируя только то, что сам хотел.

- Думаю, Валлон был очень удивлен, когда узнал, насколько вы сильны, -задумчиво проговорила Колет. - Говорят, вы скрутили его одним движением.

- А почему ты вдруг вспомнила о нем? -пожав плечами, спросил Робин.

- Может, вам самому следует помнить о нем после того, как он поклялся отомстить вам?

- Может, он и поклялся, но ему будет трудно исполнить клятву. Ему придется сидеть в тюрьме еще несколько лет. Забудь о нем. Нам нужно решить, как провести остаток вечера.

Колет хрипло засмеялась, рассчитывая соблазнить его, и слегка покачала бедрами.

- Какие будут предложения? - спросила она.

- Ну…

Он замолчал, услышав где-то внизу странный звук.

- Святые небеса! Что это такое?

Звук повторился. Колет в смятении узнала голос женщины.

- Ерунда, - торопливо воскликнула она, пытаясь обнять его. - Давайте займемся любовью.

- Минутку.

Он умело ускользнул из ее объятий, встал с кровати, натянул богатый парчовый халат и пошел к двери.

- Не уходите! - взмолилась Колет. - Останьтесь со мной!

Чтобы убедить его прислушаться к просьбе, она вытянулась на кровати, демонстрируя свои прелести.

- Ты выглядишь восхитительно, - одобрительно произнес Робин.

- Тогда идите ко мне!

- Я вернусь через минуту. Не шевелись!

Он вышел. Колет хотелось закричать и швырнуть что-нибудь в закрывшуюся дверь. Робин услышал, как внизу нарастает какая-то суматоха. Послышался женский крик:

- Я не позволю вот так отделаться от меня! Я хочу видеть его! Дай пройти!

Робин усмехнулся. Моник умеет дать знать о своем присутствии. Он торопливо спустился по лестнице и обратился к встревоженному лакею:

- Все в порядке, Франсуа, это моя приятельница.

Слуга с упреком посмотрел на хозяина, ведь было хорошо известно, что нельзя пускать ни одну даму, пока его светлость принимает другую. Но Робин взмахом руки велел лакею отойти в сторону и шагнул к Моник с распростертыми объятиями.

Судя по наряду и украшениям, гостья была явно знатного происхождения. Судя по обручальному кольцу - замужем. А судя по горящим глазам - в ярости. Она вихрем кинулась к Робину, осыпая упреками.

- Она здесь, да? Я знаю, что здесь! Вероломный! Как вы могли обманывать меня?

Она не успела закончить фразу - граф закрыл ее рот обжигающим поцелуем. Он крепко обнял ее и сжал с такой силой, что у нее хватило дыхания только на то, чтобы ответить на его поцелуй. Женщина чуть не потеряла сознание в его объятиях - только тогда он чуть ослабил хватку.

- А теперь успокойтесь, -велел он. - Больше ни слова!

Сначала она могла только глубоко вздохнуть. Но, когда голова перестала кружиться, воскликнула:

- Обманщик!

В ответ он снова поцеловал ее. Сначала женщина попыталась сопротивляться, но вскоре ее руки безвольно опустились.

- Так-то лучше, -одобрительно заметил Робин. - И незачем волноваться из-за пустяков, Моник!

- У вас другая женщина!

- У меня их целый десяток.

- Вы мне неверны!

- Нет, я всегда верен - когда я с вами.

- Но когда вы не со мной…

- Тогда я верен кому-то другому. К чему волноваться?

- Вы считаете, что любая женщина в Париже - лишь часть вашего гарема!

- Моник, вы восхитительны!

- Вы тоже. Пойдемте наверх.

- Не думаю, что это хорошая…

Его слова прервал пронзительный крик Моник- она уставилась куда-то поверх его плеча. Проследив за ее взглядом, граф увидел Колет, которая спускалась по лестнице, как мстительная фурия.

- О, нет! - простонал он. - Ну, что ж, остается только один выход. Дамы, дамы! - вскричал он, стараясь разнять их. - В этом нет необходимости! Давайте же будем друзьями! Любви хватит на всех!

Все еще удерживая их, он повернулся и повел их наверх. И они обе пошли - сначала нехотя, потом обреченно, потом со все нарастающим возбуждением.

Когда он вошел в спальню и закрыл за собой дверь, они бросились в его объятия.

Внизу, в холле, Франсуа понимающе смотрел им след. Подумать только! А еще говорят, что англичане холодны!

Селине понадобилось несколько дней, чтобы снова обосноваться дома. Дядя Джеймс был рад ее видеть и не очень расстроился, что она не нашла себе мужа. Девушка подозревала, что дяде не хотелось, чтобы она покидала его.

Приезжали соседи поздравить ее с возвращением и расспросить о Лондоне. Леди Торрингтон прислала записку.

«Дорогая Селина,

Как хорошо, что вы вернулись домой. Я бы раньше приехала к вам, но мне нездоровится. Приезжайте ко мне и расскажите новости!

Летиция Торрингтон»

Селина тотчас отправилась к ней в замок в рессорной двуколке, запряженной пони.

Вдовая графиня приняла ее, лежа на диване.

- Мне так жаль, что вы нездоровы, мадам, - сказала Селина, когда пожилая женщина обняла ее.

- Тем приятнее видеть вас, моя дорогая. Как славно, что вы снова дома!

- Я хочу услышать все ваши новости, -попросила девушка, стараясь, чтобы голос звучал обыденно. - У вас есть новости из Парижа?

- Вы имеете в виду, от моего несносного сына? Ну, надеюсь, скоро мы его тут увидим.

- Правда? Ему что, наскучил Париж?

- Думаю, он начинает понимать, что его положение накладывает определенные обязанности, -ответила графиня, осторожно подбирая слова. - Ему уже тридцать, и настала пора исполнить свой долг.

- Но об этом говорят с того момента, как он унаследовал титул, - со смехом заметила Селина, - и он никогда не обращал на это внимания.

- Ну, все может измениться, - ответила пожилая дама. - А теперь давайте поговорим о вас. Я ожидала, что после сезона в Лондоне вы будете выставлять напоказ кольцо с огромным бриллиантом.

- Что вы имеете в виду, мадам? - спросила Селина с притворным непониманием.

- Слухи доходят даже сюда. Как я понимаю, вы покорили весь высший свет и получили несколько предложений руки и сердца.

- Но слышали ли вы, чтобы я приняла хоть одно из них?

- Я слышала о тех, которые было бы разумно принять.

- Сразу все?! Разве это не породило бы разного рода толки?

Собеседница искренне рассмеялась.

- Плутовка! - пожурила она. - Нет, серьезно, оставили ли вы кому-нибудь из этих джентльменов надежду?

- Никому.

- Даже маркизу?

- Я не гонюсь за титулом.

- И все же, дорогая, мне кажется, что если кто-то и родился, чтобы быть женой, так это вы. У вас доброе сердце, и вы знаете, как создать уют в доме. Я наблюдала, как вы изменили своего дядюшку. Он бывает скрягой и брюзгой, но при вашей заботе он расцвел.

- Я очень привязалась к нему.

- Не представляю, как вам это удалось, - заметила пожилая женщина саркастически, - хотя он мой самый давний друг. Но вы заслуживаете лучшей жизни.

- Я вполне довольна своей жизнью, -возразила Селина, стараясь говорить убежденно. - Ясно же, что мне на роду написано быть старой девой.

- Какая ерунда! У меня в отношении вас другие планы.

- У вас? О нет, прошу вас, леди Торрингтон, не хочу, чтобы вы подыскивали для меня мужа!

- Нет, конечно. Вы уже доказали, что можете сделать это самостоятельно. Но правильно выбрать мужа - совсем другое дело. Дорогая моя, вы всегда были для меня как дочь.

- А вы были мне второй матерью, -призналась Селина с теплотой.

- Я старалась. Но теперь хочу попросить вас сделать для меня кое-что очень важное.

- Я все сделаю, мадам. Вы же знаете, что я с радостью сделаю для вас все, что смогу. Что вы хотите?

- Все очень просто. Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего сына.

У Робина была привычка вставать рано и завтракать в одиночестве, даже если он провел ночь не один. По его мнению, редкая женщина выглядела красивой в резком свете утра.

Ему с трудом удалось ускользнуть на следующее утро от Моник и Колет. Он слишком утомился, и ему определенно требовалось несколько дней отдыха от общества дам.

Пока он пил кофе, принесли почту. Он заметил, что одно письмо было из Англии, и открыл его первым.

Письмо прислала сестра его матери, Клэрис. Он был очень к ней привязан, хотя они встречались нечасто. Она писала:

«Твоя дорогая мама никогда не жалуется, но дело в том, что она очень слаба и слабеет все больше с каждым днем. У нее больное сердце, и я не удивлюсь, если узнаю, что ей не так долго осталось жить.

У нее только одно желание, Робин: увидеть тебя. Она тебя очень любит, и ее печалит, что вы не виделись уже несколько месяцев».

Робин резко вскочил, лицо его потемнело от тревоги. Несмотря на свою разгульную жизнь, он обожал мать. Он знал, что, как бы ему ни нравилось в Париже, он должен немедленно возвращаться в Англию, иначе не успокоится, пока не увидится с матерью.

- Позови моего камердинера, - приказал он стоявшему рядом лакею. - Скажи ему, пусть готовится к спешному отъезду. - Граф торопливо одевался, одновременно давая уйму распоряжений секретарю. - Вам придется отменить все мои запланированные встречи и договоренности, - сказал он. - Боюсь, их довольно много.

- Да, милорд, -ответил секретарь без всякого выражения. - Могу ли я спросить, находится ли в данный момент в доме кто-нибудь из ваших «планов и договоренностей»?

- Нет, черт бы побрал вашу дерзость! Но вам придется написать множество писем, отказываясь от приглашений, принося за меня извинения, и тому подобное, потому что мне срочно понадобилось вернуться домой, в Англию, из-за болезни матери.

- Могу ли я спросить, когда ваша светлость намерены вернуться в Париж?

- Понятия не имею, но я не собираюсь оставаться там дольше, чем потребуется.

Робин помнил, что его мать всегда была хрупкой и болезненной, но новая диета и правильно подобранное лечение обычно могли поправить ее здоровье. Он не сомневался, что так будет и на этот раз. Поэтому он решил взять с собой минимум багажа - что означало пять тяжелых чемоданов.

Наконец к двери подали экипаж, и граф забрался в него вместе со Стигвудом, своим камердинером. Они быстро добрались до станции, а оттуда через три часа прибыли в Кале. Тут им пришлось задержаться на ночь, так как разыгрался шторм и все суда остались в порту.

Прекрасно пообедав, выпив отличного вина и пофлиртовав с хорошенькой дочкой хозяина, Робин пошел к берегу моря, где дул порывистый ветер. Сверкающая луна заливала серебром бушующее море, отчего земля и небо выглядели жутковато.

Он стоял на берегу, глядя вдаль, а ветер хлестал его полами плаща. Робин находил удовольствие в неистовстве стихии. Глядя на эту буйную, необузданную картину, он подумал, что по сравнению с ней его беспечная разгульная жизнь скучна и бесцветна. Удовольствия, которые достаются ему так легко, потому что у него всегда были средства, вереницы женщин, готовых ради него на все, немедленное удовлетворение любой прихоти… Не хотелось признаваться, но все это начинало надоедать.

Где вершины, которые нужно покорять? Где волнение, которое придавало вкус жизни? Где перспективы, которые заставляют сердце биться быстрее от решимости преодолеть все препятствия на пути к цели?

У него было все, что только может пожелать человек, все, кроме того, о чем можно мечтать.

Робин уже повернулся, собираясь возвращаться в гостиницу, и вдруг остановился, встревоженный. Он что-то заметил. По крайней мере ему так показалось. Граф оглянулся по сторонам. Вокруг никого не было. Но он мог поклясться, что только что здесь был кто-то еще: он узнал лицо, которое видел когда-то перекошенным от ненависти.

Заставив себя встряхнуться, он вернулся в отель и заказал бренди в номер.

- Шторм стихает понемногу, - заметил Стигвуд. Он складывал одежду и взглянул в окно. - Завтра мы, вероятно, отправимся в путь.

- Хорошо. А то мне уже начинают мерещиться призраки.

- Какие, милорд?

- Люди, которых здесь быть не может. Например, Пьер Валлон.

- Вор, которого вы поймали два года назад?

- Именно.

- Я помню, как он проклинал вас и клялся отомстить, - с удовольствием заметил Стигвуд. - Это была замечательная сцена. Его ведь приговорили к десяти годам, не так ли?

- Да. Поэтому он должен быть еще за решеткой, так что я не мог видеть его. И потом, если бы он здесь был, он бы наверняка попытался убить меня.

- О нет, милорд. Он задумал что-то пострашнее. Разве вы не помните, как он говорил, что сделает так, что ваше сердце будет разбито? А одна из дам ответила, что у вас нет сердца.

- Да, -с удовольствием припомнил Робин. - Я уложил ее в постель в тот же вечер в знак признательности.

Стигвуд ухмыльнулся.

- У всех других джентльменов наоборот, - заметил он. - Они хотят, чтобы женщины думали, будто у них есть сердце.

- Вот и глупо! Умный человек сразу открывает все свои карты, чтобы потом его не в чем было упрекнуть. Спокойной ночи, Стигвуд.

К облегчению графа, на следующее утро шторм стих, и путешественники смогли сесть на корабль. Когда судно медленно отходило от причала, Робин оглянулся и посмотрел на французский берег, раздумывая, когда увидит его снова, и надеясь, что это будет скоро.

Но он понимал: как бы ни притягивал его Париж, сначала он должен позаботиться о благополучии матери. Он был очень привязан к ней. Кроме этого, он испытывал искреннюю признательность: она замечательно управляла поместьем Торрингтон, что позволяло ему проводить много времени за границей.

Внезапно он замер, снова увидев то же лицо. Человек стоял на пристани и смотрел на уплывающий корабль. В его фигуре была какая-то пугающая неподвижность. Робину показалось, что так же, как его взгляд был прикован к этому человеку, тот не сводил с него глаз, в которых таилась страшная угроза.

- Смотри, - сказал Робин камердинеру. - Ты видишь Пьера Валлона?

- Нет, - ответил Стигвуд, осматривая причал. - Как он может быть здесь, если он все еще в тюрьме?

- Ты прав, -согласился Робин, пожимая плечами.

Когда он снова взглянул на причал, Валлона там не оказалось.

Робин приехал в замок Торрингтон под вечер, и первый человек, которого он встретил, был доктор, спускавшийся по лестнице.

- Ну, как она? - спросил Робин.

Доктор Торелл заколебался, потом осторожно ответил:

- Скажем так, я рад, что вы приехали. Ваша матушка очень слаба… но она выздоровеет, - продолжал он напряженно. - У нее и раньше были сильные приступы, однако они проходили. Она немолода, и нынешняя ситуация не может длиться вечно. Я полагаю, ей есть что сказать вам, пока не поздно.

- Пока не поздно?! - ошеломленно повторил Робин. - Что, черт возьми, вы имеете в виду?

Доктор лишь посмотрел на него, ничего не ответив. Этого было достаточно, чтобы Робин опрометью бросился вверх по лестнице, пробежал по коридору и ворвался в комнату матери.

- Мама! - воскликнул он, бросившись к ее постели и заключив женщину в объятиях.

Она посмотрела на него, не поднимая головы от подушки. При виде сына ее глаза засветились радостью, но взгляд оставался затуманенным.

- Тебя так давно не было, - проговорила она тихо. - Я не ожидала, что ты приедешь.

- Тетя Клэрис написала мне, что ты больна, и я сразу приехал. Почему ты мне не сообщила?

- Мой дорогой мальчик, я не хочу беспокоить тебя по пустякам. Ты же знаешь, что у меня бывают эти непонятные приступы.

- Но ты всегда быстро выздоравливаешь, - произнес он. - И на этот раз будет то же самое.

- Не уверена. Что-то подсказывает, что на сей раз у меня более серьезная болезнь. Я уже собиралась посылать за тобой. Нам нужно серьезно поговорить, пока я…

Она не закончила фразу, потому что Робин приложил пальцы к ее губам.

- Не сейчас, - настоятельно попросил он. - Позже у нас будет много времени поговорить.

- Боюсь, что нет. Робин, дорогой, мое время истекает. Я долго не протяну. Позволь мне сойти в могилу, зная, что у тебя все хорошо.

- Но как у меня может быть все хорошо, если тебя здесь не будет? - горячо возразил он.

Мать улыбнулась.

- Я знаю, дорогой, - ответила она. - Но никто не вечен, и когда я наконец уйду на небеса, то хочу быть уверена: все, что останется после меня, окажется в надежных руках, как когда-то в руках твоего отца. А это значит, что ты должен выполнить свой долг и не только хорошо заботиться о своем огромном наследстве, но и создать семью, чтобы передать его следующему поколению, потом следующему…

- Мама!

- Да, знаю. Я часто умоляла тебя жениться, не так ли? И ты всегда просил меня потерпеть. Но я больше не могу терпеть. Позволь мне хоть напоследок увидеть тебя женатым и умереть счастливой!

- Но мама! Я еще не встретил женщину, которую хотел бы видеть своей женой.

- Конечно, не встретил, потому что ты не там ищешь. А теперь послушай меня, мой дорогой.

Робин взял ее руку и поцеловал.

- Я слушаю, мама, - сказал он. -Люди твоего положения не могут вечно надеяться жениться по любви - думаю, и тебе это не удастся. Тебе нужна подходящая невеста, и я такую нашла.

- Мама!…

- Она молода, из знатной семьи, хоть и не такой знатной, чтобы когда-либо превзойти твой титул. Она уже несколько лет прожила в наших краях и хорошо знает, что от нее потребуется, когда она станет графиней Торрингтон.

- Она живет здесь? Я ее встречал?

- Конечно. Это Селина Стортон, которая, как я знаю, тебе нравится.

- Селина?! - тупо переспросил он.

- Селина. Самый лучший на свете выбор. Все самое плохое о тебе она уже знает, поэтому оно не станет для нее неприятным сюрпризом!

- Неприятным?

- Ну, мой мальчик, твою репутацию едва ли можно назвать безупречной. Однако она знает тебя достаточно хорошо, чтобы относиться к тебе снисходительно.

- Очень благородно с ее стороны.

- Тебе нужна женщина, которая будет добра к тебе и, если ты попытаешься испытывать ее терпение, не будет принимать это слишком близко к сердцу.

- Мама, что за странная идея!

- Это прекрасная идея, и ты, поразмыслив, тоже это признаешь.

Он помолчал с минуту, потом расхохотался.

- Селина? - снова повторил он. - Чтобы я женился на Селине? Нет, это в самом деле слишком!

Он снова рассмеялся. Мать с раздражением наблюдала за ним, ожидая, когда он прекратит смеяться. Но он не унимался.

Некоторое время после разговора с графиней Селине хотелось побыть наедине со своими мыслями. То, что она услышала, и то, что ответила сама, было настолько важным, что она не хотела никого видеть.

«Я хочу, чтобы вы вышли за моего сына».

Именно так сказала графиня, и на мгновение сердце Селины дернулось в груди. После стольких лет он все-таки полюбил ее и попросил мать сделать за него предложение!

Но потом этот восхитительно сладкий туман в голове рассеялся, и девушка поняла, что Робин ничего не знает об этой идее. Вовсе не он хочет видеть ее своей женой. Просто графиня желает, чтобы ее сын остепенился.

- Мадам, прошу вас, остановитесь и подумайте, - произнесла она, когда справилась с мрачным

разочарованием. - Он никогда не позволит вам выбрать для него жену.

- Но сам он никогда не выберет, если я не позабочусь об этом. Я убедилась, что Робин не женится по любви. У него слишком странные понятия о любви и браке. Ну и ладно. Пусть женится по дружбе. На этой основе создаются самые лучшие союзы. А кто из женщин его лучший друг?

Селина молчала, мучимая надеждой и сомнением.

- Я не стану лгать, что это будет просто, - осторожно продолжала графиня. - Мы обе знаем его характер, и он наверняка не сможет измениться в одночасье.

- Вы хотите сказать, что он не будет мне верен? - прямо спросила Селина.

- Мужчинам несвойственна верность, даже когда они женятся по любви, - ответила графиня. - Мы должны быть реалистками. Мне многое придется рассказать вам, чтобы в день свадьбы вы не питали особых иллюзий. Это защитит от жестоких разочарований в будущем.

- Представляю себе, - пробормотала Селина.

- Вы благоразумная, здравомыслящая девушка. Я знаю, что могу доверить вам сына. И вы сумеете управлять его поместьем, как это делала я.

- Давая ему тем самым возможность вернуться в Париж и оставить меня в покое? -быстро спросила Селина. - Мне послышалось, вы сказали, что он начинает осознавать возложенные на него обязанности.

- Да, в самом деле, -согласилась графиня скорее с надеждой, чем с убежденностью. - Он знает, что должен родить детей. И я уверена: когда бы он ни поехал во Францию, он оставит вас в ожидании ребенка.

Похоже было, что графине такая картина не кажется странной, поэтому Селина воздержалась от замечания, что, на ее взгляд, такой брак кажется довольно унылым. Она только заметила:

- Мне нужно время, чтобы обдумать эту идею, мадам.

- Конечно, дорогая. Но я уверена, когда вы взвесите все, то увидите, что это отличная идея. У вас будет прекрасный дом, положение, дети. Это лучше, чем быть одинокой старой девой. И потом, - добавила она с надеждой, - когда Робин станет старше, он, вероятно, немного утихомирится.

«Утихомирится», вероятно, обозначало, что он будет волочиться за дамами прямо здесь, в окрестностях замка. Из двух вариантов Селина скорее предпочла бы Париж.

Она вернулась домой в глубокой задумчивости. Сначала она решила категорически отвергнуть предложение. Она всей душой любила Робина, всю жизнь мечтала заметить в его глазах свет любви, мечтала стоять рядом с ним у алтаря, когда он наденет ей на палец обручальное кольцо - и она станет его женой.

Теперь ей предлагали лишенную любви тень ее мечты - стать его женой, зная, что она ничего для него не значит.

Как это вынести?!

Но потом она подумала о том, какая жизнь ждет ее, если она откажется. Девушка понимала, что дядя долго не проживет. Она унаследует его имение - удобное, но не роскошное, и проведет остаток дней в одиночестве.

Возможно, со временем она увидит, как человек, которого она любит, женится на другой, и пожалеет, что не воспользовалась предоставившимся шансом.

Да, если она выйдет за него замуж, ей будет одиноко, она начнет ревновать его и чувствовать себя глубоко несчастной. Но станет матерью его детей. Может, именно в них она найдет свое счастье. А со временем, возможно, муж привяжется к ней. Этого ей мало, но все же больше, чем она когда-либо смела надеяться.

После двух дней мучительных сомнений она вернулась в замок Торрингтон.

- Я сделаю то, что вы хотите, мадам, - тихо произнесла она.

- Я знала это, моя дорогая.

Селина с раздражением подумала, что ей было бы приятнее, если бы графиня не была в этом так уверена. Но, поскольку эта пожилая женщина была самой влиятельной дамой в округе, она привыкла распоряжаться жизнью других людей. Всех, кроме своего сына.

Словно прочитав мысли девушки, графиня примирительно добавила:

- Я только имела в виду, что знаю, насколько вы здравомыслящая девушка. Это действительно самое разумное решение -и для вас, и для него. В конечном счете здравый смысл лучше всего.

«Здравый смысл». Этими двумя словами графиня разрушала мечты, которые были смыслом жизни Селины на протяжении многих лет. Она добьется своей цели, устранив все то, что делало эту цель столь привлекательной.

- Да, мадам, -тихо проронила девушка. - Вы, безусловно, правы.

- Отлично. Теперь, когда все решено, мы должны составить план.

- Но ведь еще ничего не решено. Нужно, чтобы ваш сын согласился на этот брак. Может, он не захочет на мне жениться.

Графиня улыбнулась.

- Предоставьте это мне, - твердо произнесла она. - В чем дело?

Этот вопрос был адресован лакею, который вошел в комнату с серебряным подносом в руках, на котором лежало письмо. Конверт был подписан крупным четким почерком. Селина узнала почерк сестры ее светлости, Клэрис.

Очевидно, графиня тоже узнала его, потому что с довольным видом подхватила конверт, вскрыла и, прочитав несколько строк, отбросила письмо в сторону, явно удовлетворенная новостями.

- Итак, - произнесла она, - я хочу, чтобы вы обсудили фасон свадебного платья с моей портнихой. Она занимается всем моим гардеробом, штопает, пришивает кружева, иногда придумывает выкройки. Она уже изобрела для вас фасон платья.

- Не сомневаюсь, - пробормотала Селина в изумлении.

- Ну, тогда поторопитесь. Она наверху.

Селина нагнулась поднять письмо, которое упало на пол, и невольно увидела первую строчку. «Я сделала все, как ты велела…» Девушка торопливо положила письмо на маленький столик и поспешила прочь из комнаты.

Она не удивилась, что портниха, миссис Рэгли, приготовила несколько набросков и выбрала материал - роскошный белый атлас. На голове невесты будет фата - фамильная реликвия Торрингтонов.

- Да, я правильно угадала ваш размер, -с жаром воскликнула миссис Рэгли. - Я быстро закончу платье.

- Мне нужно приходить на примерку?

- Да, только через день или два. Не беспокойтесь, я пошлю за вами, как только будет готово.

Селина смиренно удалилась и не возвращалась до тех пор, пока не получила сообщение от миссис Рэгли. Тогда она быстро собралась и через десять минут уже сидела в двуколке, запряженной пони.

Как бы девушка ни старалась взывать к собственному здравому смыслу, ее переполнял восторг. Она собирается примерить свадебное платье для церемонии, на которой станет женой Робина!

Она всю жизнь мечтала об этом и была совершенно счастлива. А подъехав к замку, обрадовалась еще больше. Перед дверями стояла карета, и Стигвуд, камердинер графа, доставал из нее багаж.

Значит, Робин уже приехал домой. Сердце девушки готово было выскочить из груди. Парадная дверь была открыта настежь, а ее слишком хорошо знали в замке, и девушка побежала сразу наверх, к комнате графини.

Но перед самой дверью Селина вдруг остановилась, засмущавшись. Там ведь может быть Робин, он, наверное, разговаривает с матерью. Как она сможет посмотреть ему в глаза?

И вдруг девушка напряглась, встревоженная звуком, доносившимся из-за неплотно прикрытой двери. Это был мужской смех. Робин. Вероятно, его рассмешила какая-то удачная шутка.

Наконец смех стих.

- Селина?! - снова переспросил он, и в его голосе слились изумление и веселье.

Девушка затаила дыхание. Сердце бешено забилось - она ждала, что он о ней скажет.

- Чтобы я женился на Селине?! - воскликнул он. - Нет, это уж слишком!

Он снова засмеялся и на этот раз никак не мог остановиться. Селина замерла. Его смех, казалось,

заполнил все вокруг, давил на нее так, что она задохнулась.

- Мама, ну, что ты такое выдумала?! - требовательно спросил он. - Селина славная девушка, но она уже давно засиделась в девицах.

- Ей всего двадцать пять, - послышался голос матери.

- Я остаюсь при своем мнении.

- Двадцать пять лет - это не старая!

- Если только ты не деревенская старая дева.

- Наоборот, она недавно вернулась из Лондона, где, как я понимаю, получила несколько предложений руки и сердца.

- Это она сама тебе сказала? - весело спросил граф. - Бедная Селина! Ей сильно не повезло, поэтому, наверное, она и решила придумать все эти сказки.

Селина ахнула и прижала руки ко рту, пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. Вдруг она услышала шаги, приближающиеся к двери. Сердце ее замерло - он не должен увидеть ее здесь!

Девушка молниеносно развернулась и кинулась вниз по лестнице, выбежала на улицу и поспешила к конюшне. Одно мгновение - и она, вскочив в двуколку, направилась домой, лихорадочно подгоняя пони. Позже она никогда не могла вспомнить подробности этой поездки, только чувствовала, что сердце разрывается от боли, и была готова умереть.

Скорее бы добраться домой, закрыться в комнате, чтобы больше ее никто не видел! Ей казалось, что она никогда не доедет. Но наконец девушка свернула во двор и резко осадила пони.

Швырнув поводья конюху, Селина взбежала наверх, к себе в спальню, бросилась на кровать и разрыдалась.

- Мама, оставь эту идею, - сказал Робин, когда наконец перестал смеяться. - Я не готов жениться.

- Я не спрашиваю тебя, готов ли ты. Я прошу тебя выполнить мое самое заветное желание - пока еще не слишком поздно.

Что- то в голосе матери подсказывало Робину, что все изменилось.

- Если мне суждено умереть, - говорила мать, - а это может случиться очень скоро, я хочу быть уверенной, что семья Торрингтон будет существовать гордо и достойно еще многие и многие поколения.

Робин наклонился и поцеловал ее в щеку.

- Я постараюсь, мама. Я хочу, чтобы ты была счастлива и чтобы ты, как всегда, заботилась обо мне, любила бы меня. Я очень тебя люблю.

- Да, я знаю, ты меня любишь, -ответила женщина. - И не захочешь, чтобы я умерла несчастной.

- Пожалуйста, прекрати говорить о смерти, - взмолился он. - Я уверен, что ты зря беспокоишься.

Но тут Робин вспомнил озабоченное лицо врача, его серьезный тон - и ему стало не по себе. Ему хотелось порадовать мать, но как можно сделать то, о чем она просит?!

Он понимал, что матери есть что сказать ему, когда он вернется домой, но и в страшном сне не мог представить себе, что она в его отсутствие найдет ему жену и подготовит свадьбу.

Он собирался сказать, что все это невозможно, но мать опередила его, произнеся слабым голосом:

- Сын мой, думаю, мне недолго осталось. Доктор сказал, что он ничем не может мне помочь, и я должна подумать о том, что случится после моей смерти. Я всегда мечтала увидеть тебя женатым на какой-нибудь хорошей девушке, наблюдать, как подрастают твои детки. Увы, я не увижу внуков, но по крайней мере смогу увидеть твою свадьбу. Тогда я буду знать, что величию и традициям нашего дома ничто не угрожает и наш род продолжится и еще больше прославится. Но, может, я прошу слишком многого?

Она замолчала, и Робин не произносил ни слова, не зная, что сказать. Он мог только смотреть на нее, думая, что сделать то, что она просит, невозможно. Даже ради нее он не готов лишиться свободы. Но потом, глянув на нее, понял, что она говорит правду - ее здоровье ухудшилось. Неужели то, что она говорит, правда и ей осталось жить совсем недолго?! Его отказ может убить ее прямо сейчас. Как он будет жить после этого с таким грузом на сердце?

Он всю жизнь был эгоистом, но не бессердечным, и искренне любил мать. С огромным усилием, которое, как ему показалось, шло из глубины души, он произнес:

- Хорошо, мама. Я сделаю то, о чем ты просишь.

- Спасибо, сынок. Ты сделал свою мать счастливой!

Она с облегчением прижала его к себе. Он обнял ее, искренне тронутый ее словами.

- Но, конечно, - добавил он, - все зависит от того, согласится ли Селина.

- Как ты можешь в этом сомневаться? - чуть иронично спросила мать. - Ты же сам считаешь, что это ее последний шанс.

- Ну, я, конечно же, не верю в рассказы о том, что она с трудом отбивается от поклонников. Значит, ты полагаешь, она будет готова принять мое предложение за неимением ничего другого?

- Девушка должна обходиться тем, кого удастся найти, -ответила мать, пристально глядя на Робина, - какой бы невыразительной ни была ее находка.

Глаза матери светились иронией, и он ухмыльнулся. Ему не показалось странным, что эта ирония не сочетается с ее слабостью.

- Ты права, мама! И я думаю, что есть некоторые преимущества в том, что жена так хорошо знает тебя.

- Да, тебе не придется говорить ей милые глупости или попросту изворачиваться и лгать, -с сарказмом подтвердила мать. Потом она вздохнула. - Сегодня я обедаю у себя в комнате, и ты присоединишься ко мне. А теперь оставь меня. Я устала.

Граф поклялся в душе, что сделает все необходимое, чтобы доставить удовольствие матери, пока она жива. Он женится и останется здесь, преданный сын и уважаемый муж, столько, сколько захочет мать.

Но его чувства говорили ему, что это продлится недолго. А потом он вернется в Париж к своей настоящей жизни.

Вечером графиня с сыном обедали в ее комнате.

- Раз уж ты все распланировала, может, скажешь мне, что случится дальше? - мягко спросил Робин, наливая ей вина. - Мне поехать к Селине или она сама приедет к нам?

- Я надеялась увидеться с ней сегодня. Миссис Рэгли шьет ей платье, она ждала ее на примерку, но сказала, что Селина не появлялась.

- Она шьет платье? - эхом откликнулся Робин. - Ты была так уверена в моем согласии?

- Я не желаю, чтобы что-то задерживало эту свадьбу.

- А если тебе придется выбирать другую невесту, платье, несомненно, можно подогнать по фигуре, -заметил он с улыбкой. - Мама, ты неисправима!

- Конечно. Иначе в этом доме ничего не делалось бы.

- Может, Селина не хочет выходить за меня?

- В глубине души я желала бы, чтобы так и было. Это послужило бы тебе уроком. Однако тебе следует завтра навестить ее и уладить это дело.

Его глаза весело сверкнули.

- Да, маменька. Нет, маменька. Как прикажете, маменька.

- Не дерзи.

На следующий день Селина встала рано утром, взяла бумагу и перо и села у окна. Голова болела после бессонной ночи, лицо было мокрым от слез. Она написала короткую записку графине.

«Простите, но я не могу сделать то, что желает ваша светлость. Подумав как следует, я убедилась, что такой брак не сможет существовать.

Надеюсь, вы сумеете найти жену лорду Торрингтону. С его положением и богатством он всегда будет завидным женихом для любой девушки, и я уверена, что есть много женщин, которые готовы смотреть сквозь пальцы на его репутацию и все прочее в обмен на эти достоинства».

Она подписала письмо:

«Ваш преданный друг

Селина Стортон».

Потом девушка отослала письмо с лакеем, надеясь, что оно будет доставлено во время завтрака. Ее светлость прочтет его и почти наверняка покажет сыну. Селина ощутила злорадное удовольствие при мысли, что Робин прочтет последние строки. Пусть знает, что она с презрением отвергла его, что он просто жалкий неудачник, ищущий жену среди женщин, которых отчаяние заставило бы выйти за кого угодно, даже за него!

Да, даже за него. Ее гнев сменился тоской. Даже за него с его коварной, соблазнительной улыбкой, дьявольским очарованием его глаз, мускулистой, подтянутой фигурой, манерой смотреть на мир с вызовом, провоцируя на самое худшее.

Да, даже за него.

Потом она взяла себя в руки и заставила вспомнить реальную ситуацию. На самом деле это она неудачница. При одной мысли о браке с ней мужчина, которого она обожает, хохочет во все горло. И ей об этом лучше не забывать.

Позже она занялась домашними делами, устроилась в библиотеке и стала проверять хозяйственные счета. Вдруг к парадной двери подъехал экипаж. Угол дома закрывал обзор, поэтому Селина не видела, кто приехал, до тех пор, пока дверь библиотеки не распахнулась и не послышался взволнованный голос:

- Вот вы где!

- Милорд! - воскликнула девушка, вскакивая при виде лорда Делейна. - Что вы здесь делаете?

Маркиз, пыхтя, вперевалку вошел в комнату.

- Я приехал за вами, богиня! - воскликнул он. - Не передать, как я удивился, когда обнаружил, что вы исчезли. Представьте мои мучения и разочарование!

- Я пыталась вам объяснить…

Но он был слишком поглощен собственными переживаниями, чтобы слушать ее.

- «Не может быть!» - воскликнул я. Но это оказалось правдой. Вы уехали, и я был безутешен.

Несмотря на свое несчастье, Селина не могла сдержать улыбки. Она торопливо прикрыла рот рукой, но было поздно.

- Вы смеетесь надо мной! - крикнул маркиз.

- Нет, право…

- Вы отвергаете мою страсть, но я люблю только вас. Позвольте мне еще раз положить свое сердце к вашим ногам.

- Пожалуйста, вы не должны…

Но он уже начал свое отрепетированное представление, опустился на одно колено, как и раньше, протягивал ей то же самое кольцо с бриллиантом, хватая девушку за руку.

- Взгляните на него, - вешал он. - Вы когда-нибудь видели такое кольцо? Такое элегантное, такое большое! Все женщины будут завидовать вам! Представьте, какие у вас будут над ними преимущества… над большинством из них!

Раньше она считала, что такие мысли никогда не повлияют на нее, но в памяти вдруг всплыл смех Робина и его жестокие слова: «Селина - славная девушка, но она уже давно засиделась в девицах».

Положение в обществе. Титул. Преимущества. Она никогда прежде не обращала на это внимания, но сейчас вдруг осознала, что маркиз выше по положению, чем граф.

Так, значит, она деревенская старая дева?!

Хорошо бы проучить его! Когда он увидит ее маркизой, то не посмеет больше смеяться над ней.

Это так просто. Нужно только позволить лорду Делейну надеть кольцо ей на палец - так, как он делает это сейчас…

Она уставилась на огромный бриллиант на левой руке, не понимая, как он там очутился.

- Вы согласны! - вскричал маркиз. - Я даже не смел надеяться на это! Клянусь, вы никогда об этом не пожалеете!

- Милорд, - запинаясь, пробормотала Селина, - я не могу… пожалуйста… не нужно…

Девушка не понимала, что говорит. Ее так прельстила и заворожила возможность заставить Робина проглотить свои собственные слова, что на мгновение ей даже показалось, что она может отбросить все сомнения, принять предложение маркиза и возглавить высший свет Лондона.

Ободренный, маркиз с трудом поднялся на ноги и обхватил ее руками.

- Моя! - простонал он. - Моя!

Селина подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но это оказалось ошибкой: он обхватил ее за талию, притянул к себе и впился ртом в ее губы. Она старалась сопротивляться, но могла только колотить его по плечам, тщетно пытаясь оттолкнуть. Ее охватило отчаяние - невозможно было даже позвать на помощь! Потом послышался шум, чьи-то шаги, сердитые проклятия - и внезапно маркиз отпустил ее, отброшенный чьими-то сильными руками.

Это было так неожиданно, что Селина пошатнулась и рухнула на диван. И только теперь она увидела человека, который пришел ей на помощь. Робин! Селина чуть не закричала.

- Отпустите меня! - визжал маркиз, извиваясь в попытках высвободиться из цепких пальцев Робина, который держал его за ухо.

- Сначала вам придется объясниться, - прошипел Робин, не отпуская жертву.

- Как вы смеете! - прорычал маркиз. - Эта дама - моя будущая жена, и если я решу поцеловать ее, это вас не касается.

- Ваша будущая жена?! - цинично переспросил Робин.

- Если не верите мне, посмотрите на ее левую руку. Это кольцо - семейная реликвия. Мой дед вручил его моей бабке, а отец - моей матери.

При виде кольца Робин замер, и маркиз смог наконец освободиться.

- А теперь я отдал его своей невесте, -продолжал он, задыхаясь. - Я умолял ее стать моей женой и, когда она дала согласие, надел ей кольцо на палец. Там оно и будет, пока я не добавлю к нему еще и обручальное - и она станет маркизой Делейн.

Наконец к Селине вернулся голос.

- Нет, простите меня, милорд, но…

- Вы будете самой изысканной маркизой в Лондоне, - громко верещал маркиз, не слыша ничего, кроме собственного голоса. - Когда вы сказали, что согласны быть моей, это был самый счастливый момент в моей жизни!

Робин пристально посмотрел на Селину.

- Ты ему так сказала? - спросил он.

- Нет, я никогда не…

Она сражалась с кольцом, но оно не снималось с пальца.

До маркиза начали доходить проблески правды.

- Я осыплю вас драгоценностями, -задыхаясь, взмолился он. - Вы будете представлены при дворе…

- Прекратите болтать как дурачок, - резко прервал его Робин.

Он быстро шагнул к Селине, схватил ее за руку, стащил с пальца огромное бриллиантовое кольцо и швырнул его отвергнутому поклоннику. Последовала смехотворная сцена, поскольку кольцо укатилось и маркизу пришлось нырнуть под диван, чтобы достать его. Робин рассматривал пышный зад маркиза, и нога его рванулась было…

- Соблазнительно, - сказал граф. - Но это напрасная трата времени. Вставайте и уходите. Вы использовали свой шанс.

Маркиз вылез из-под дивана всклокоченный, сжимая в руке кольцо, и неуклюже поднялся.

- А! -вскричал он. - Вероломная! Вы обманули меня!

- Я никогда не обманывала вас! - возмущенно ответила Селина.

- Вы поклялись, что в вашей жизни нет другого мужчины. Вы лгали. Вы любите другого!

- Нет. Я не люблю ни лорда Торрингтона, ни вас и не собираюсь выходить замуж ни за одного из вас. Пожалуйста, немедленно уходите!

На секунду показалось, что маркиз собирается настаивать на своем, но, бросив один взгляд на мрачное лицо Робина, он передумал, коротко поклонился Селине и кинулся прочь.

- А теперь, -произнес Робин, поворачиваясь к ней, - нам нужно обсудить наши дела.