Радость моих серых дней

Глава 11

Она.

Я счастлива. Я парю. Возношусь над телом и ныряю обратно.

Впервые чувствую себя желанной. Под пылкими взглядами Тихона я распаляюсь. А он и рад, и глаз с меня не сводит.

Касается, будто не нарочно. То руку погладит, то лицо, то волосы, то бедро. Целует своими быстрыми пламенными поцелуями. И я таю. Превращаюсь в желе.

Вспоминается, как страшный сон, вся моя жизнь, что была до этого леса. Здесь я очнулась и стала жить. Здесь моё сердце начало впервые биться. До этого дома я блуждала в тумане в поисках дороги.

Три дня – а словно вся жизнь.

Мужчины вспоминают молодость и много смеются. Мясо едят. А я кладу голову на ладони и слушаю.

– А вы, хозяюшка, почему шашлык не едите? – спрашивает Виктор.

Смотрит внимательно. Я стараюсь виду не подать, как меня пугает его близость. Бог велел прощать. Тем более, что он болен. Тем более, что не случилось ничего. Тихон прав. Держать зло на человека не в себе – всё равно, что злиться на ребёнка.

– В моей семье свинину не ели, – ухожу от темы.

– А почему, если не секрет? – не успокаивается тот.

– Я воспитывалась в мусульманской семье, – отвечаю. Смотрю открыто. Мне нечего скрывать. – Когда с рождения запрещено, ничего другого и не знаешь.

– Вот те на! – присвистывает. – Так вы тоже из этих?

Бросаю взгляд на Тихона. Он смотрит прямо перед собой и будто не дышит.

– Нет, меня не обращали ни в какую религию. Я верю в единого Бога, что над всеми нами властен. Этой веры не объемлет ни одно учение.

Отвожу взгляд. Не все понять могут. Никогда не говорила об этом вслух. Как-то неловко даже.

– Простите, – говорю и встаю. – Покину вас ненадолго.

Накидываю куртку и башмаки и бегу в туалет. После – в бане скрываюсь, растапливаю. Хочу ополоснуться перед сном. Мне жар не нужен. Тёплой воды будет достаточно.

Возвращаюсь в дом, но за стол не сажусь. Словно всё изменилось от моих откровений. Воздух накалился. Нет больше лёгкости.

Встаю перемывать посуду. Нежданные слёзы застилают глаза. Ничего не вижу. В мыльной воде неудачно хватаюсь за нож и режусь, вскрикнув от внезапной боли. И уже плачу, не таясь.

Тихон подходит сзади. Прижимается своей огромной грудью к моей спине и обхватывает руками.

– Ну что же ты такая неловкая, девочка моя, – бормочет он так тихо, что я еле разбираю. – Больно?

– Да, очень, – говорю я не только про руку.

– Сейчас промоем, и я повязку наложу.

Он усаживает меня на стул и садится на корточки передо мной. Льёт перекись на порез и дует. Я хочу улыбнуться, но губы предательски дрожат, а слёзы не перестают капать.

– В следующий раз мы вам индейку пожарим, – внезапно говорит Виктор. – Подумаешь, свинину она не ест.

Тихон усмехается и целует меня в кончик носа.

***

Сегодня к посуде меня не подпускают, я сижу и пью чай. Тихон сдвигает стол, освобождая место на полу для гостя. Расстилает, чтобы моя кровать была скрыта от его глаз. Наша. Знаю, что сегодня он ляжет со мной.

– Пойдём спать, хозяюшка? – спрашивает.

– Ложитесь, я хочу в баню сходить, – шепчу тихо. – Освежиться.

– Ты, Витюша, ложись, – заявляет Тихон. – А мы умываться пойдём.

Я краснею. От слов его. От мыслей своих. И ещё больше – когда он подхватывает чистые вещи и смотрит на меня.

Следует за мной по пятам. Дышит горячо. Часто. Распалённо.

Плотно прикрывает дверь в баню и помогает снять куртку. Гладит плечи. Сжимает слегка. К себе поворачивает. Изучает. Глаза в глаза. Я в ужасе. Сердце из груди сейчас выскочит.

Мужчина прищуривается. Целует меня мягко. Нежно.

– Не бойся, – шепчет. – Нам некуда спешить. Позволь тебе приятно сделать.

В горле пересыхает от одной мысли. От воспоминания крошечного. Тело дрожит. Хочет повторения.

– Один шаг за раз, – обещает Тихон.

И я сдаюсь. Напряжение в моей голове накаляется. Киваю неуверенно. Даю согласие молчаливое. А он только этого и ждал. Обрушивает на меня свои губы. И только один этот поцелуй выбивает землю из-под моих ног.

Если бы не сильные руки Тихона, я бы не смогла удержаться. Ноги превращаются в сладкую вату и не в силах больше меня держать.

– Такая отзывчивая, – шепчет он, стягивая с меня платье. – Ты не представляешь, что делаешь со мной!

Его шёпот рассекает воздух, пока он раздевает меня. Впервые я стою в одном нижнем белье перед мужчиной! Хочется закрыться, но он не позволяет.

– Ты прекрасна, – говорит. – Удивительно прекрасна!

Моё бельё совсем не такое, что он принёс для меня. Плотная закрытая белая ткань. Я не чувствую себя в нём прекрасной. Нужно было надеть другой комплект. Если бы я знала!

Тихон прижимает меня к себе и расстёгивает замочек бюстгальтера. Невесомыми прикосновениями проводит по рукам, лямки соскальзывают, и верх отправляется в сторону, к остальным вещам.

– Один за раз! – напоминает он и с жаром смотрит на меня.

Я вижу в его глазах огонь. Голодный. Жадный. Подминающий. Я вижу в его глазах желание. Лучше всякого изысканного комплимента.

Он целует меня и касается кончиками пальцев моей груди. Самых вершин. Твёрдых округлых бусин.

Его дыхание становится тяжёлым. Воздух пахнет тестостероном и моим соком.

Поцелуй углубляется. Более настойчивый. Проникающий глубоко в моё горло, пытающийся пролезть в самую душу.

Руки скользят по бёдрам, цепляя резинку трусов, и вот я абсолютно нагая. Перед ним.

Я дрожу. От страха. От страсти. От незнания.

Тихон смотрит мне в глаза и говорит проникновенно:

– Не бойся. Я не причиню тебе зла. Расслабься и получай удовольствие.

Нервный смешок срывается с моих губ. Легко сказать!