Радость моих серых дней

Глава 13

Она.

О таком я только в книгах читала. Думала – вот однажды придёт за мной муж, руки моей у дядюшки попросит, а что меня там ждёт, замужем? Не сдержала любопытства, изучила в летние каникулы, как только шестнадцать исполнилось.

О таком в книгах писали. Об удовольствии, ни с чем не сравнимом. Что не каждой испытать дано, что не каждый доставить может.

Тихон – может. Возносит меня на самую вершину этого удовольствия одними лишь руками и поцелуями.

Мне странно смотреть на него без стеснения. Я голая перед ним, всё напоказ. И палец его во мне. Продолжает движение. Не даёт расслабленно выдохнуть.

Хочется вытолкнуть. Закрыться.

Хочется, чтобы не останавливался. Не прекращал мягких толчков. Мне мало будто бы.

Палец выскальзывает, и я хнычу. Не хочу, а сдержаться не могу.

Мужчина восхищённо смотрит на меня.

– Ещё? – спрашивает.

И я киваю. Знаю, что плохо себя веду. Но запретный плод сладок. Очень. Искушает меня. Томит обещанием.

Тихон с утробным рычанием терзает мои губы. Чувствую его плоть. Огромную. Вздыбленную. Я для него, что красная тряпка для быка. Если не удержится, возьмёт прямо на этой лавке, что с меня причитается. А мне словно всё равно. Сейчас я на всё согласна. Лишь бы ощутить тёплые волны, разбегающиеся прямо от влажной пульсирующей плоти по моим венам.

– Ненасытная, – похотливо шепчет он мне в рот. – Я не буду тебя долго мучить. Всё случится быстро.

Мне становится страшно от его обещания. Думаю, сейчас возьмёт и на член свой огромный натянет. Пугаюсь, отказаться хочу. И хочется, и боязно. Он… Такой большой. Совсем не как палец. Если палец с трудом вынесла, то как его принять смогу?

Но Тихон, кажется, и не думает об этом.

Рвёт меня на части своими дерзкими поцелуями, грудь терзает до боли да пальцами массирует по влажности.

– Сейчас я снова войду, – предупреждает.

Закрываю глаза, чувствуя давление. Распахиваю от удивления, что сразу два пальца входят. Скользят в меня. Туго наполняют.

– Такая мокрая, – шепчет Тихон. – Идеально готовая.

Краснею от его взгляда. Обжигающего. Воспламеняющего. Порочного.

Тихон шею мою целует. Кожу нежную зубами прихватывает. Трёт всё внутри. И снаружи.

Нет сил сопротивляться. И я тону.

Бьюсь в его руках. Крепко держит. Ждёт, пока дрожь не остановится. Несёт и на полку сажает. Целует глубоко.

– Сейчас я приду, – говорит. – И помою тебя. Отдыхай.

– Куда ты, Тихон? – спрашиваю.

– Разденусь и сразу назад, – усмехается. – Одну тебя не оставлю.

Входит через пару минут. Обнажённый. Я краснею и глаза отвожу.

– Не надо пугаться, девочка, – шепчет Тихон. – Я хочу тебя до боли, так, что искры из глаз могут посыпаться, но, пока не станешь готова, пока не пойму этого, и пальцем тебя не коснусь.

Кривит губы в усмешке, довольный своей шуткой. И я краснею ещё больше от его не озвученных обещаний.

Будет касаться, пока полностью не овладеет.

Но с огромной плотью, что вверх гордо поднята, с венами вздутыми, багряной, гладкой, бархатной, нужно что-то делать.

О таком я тоже в книгах читала. Знаю, что вредно такое перевозбуждение.

Поднимаюсь, беру мочалку и в таз опускаю. Мылю. Руками в густую пену взбиваю. Подхожу к удивлённому Тихону.

Облизываю губы дрожащие и говорю:

– Я тебя первым помою, Тихон, – стыжусь своих слов. – Хочу тебе приятно сделать. Расслабься и получай удовольствие.

Он врезается в мои губы и жадно целует. А потом кивает. Могу начинать.

Руки трясутся, что делать, я и не знаю. Куда мне до его рук умелых!

Начинаю тереть его мочалкой со спины, с шеи, постепенно вниз спускаюсь. Дохожу до мясистых крепких бёдер и перехожу на лицевую сторону. Тру шею, грудь, живот. И откладываю мочалку в сторону.

Провожу осторожно по вздыбленной плоти руками мыльными. Такой твёрдый! Просто камень! Огромный, как скала. Горячий, как лава.

Тихон затаил дыхание. Меня боится испугать. Словно я сейчас и так не умру со страху.

Глажу ствол двумя руками. Ритм задать пытаюсь. Огромное тело мужчины дрожит под моими ладонями. Страстью объято.

– Да-а-а-а, – выдыхает мужчина. – Сожми чуть крепче, милая!

И я сжимаю. И он дёргается в моих руках. На лице – чистое блаженство. Семя струёй обжигающей льётся на мои руки.

Мужчина шумно выдыхает и прижимается лбом к моему. Заглядывает в глаза.

– Сегодня было быстро, – говорит. – Потому что я целый день на взводе от тебя. В другой раз будет медленнее.

И целует меня.

Быстро смывает с себя пену, намыливает меня, поливает чистой водой. Закутывает. Одевает. Несёт в дом.

В моей голове туман. Устала.

Стоит только голове на подушку упасть, блаженно закрываю глаза.

Чувствую на краю сознания, как Тихон ложится рядом. Прижимается к моей спине грудью гранитной. Обнимает меня и к себе притягивает, так, что я попой ощущаю его твёрдость.

– Спокойной ночи, моё сокровище, – шепчет мне на ухо.

От него исходит жар, и я засыпаю.