Эпилог ЭЛЬ КОНДОР ПАСА[13]

Образ жизни в байю и на болотах сложился в древности, почти у начала Жизни – как и в других местах. Но Старые были Всегда и Везде.

Приложив к ранам Блейза сырой мох и паутину, Триста отослала пирогу назад. Несмотря на боль непонимания, Триста знала, что не страх является твоим худшим врагом, а то, что стоит за спиной и вызывает желание оглянуться.

И теперь Триста ждала той развязки, которую предвидела Старуха, – древней как мир схватки двух мужчин из-за женщины. И она, неопытный новичок, с болью понимала, что лучший способ испытать вновь обретенную силу – это не использовать ее, пусть даже твое сердце разрывается на части…


Среди «качающейся травы» был маленький остров. Там они и встретились. Сердце Тристы бешено колотилось в ожидании.

Колотилось оно не зря. Силы соперников были явно не равны, даже учитывая то, что Триста заставила Фернандо выбросить пистолет, нацелив на него свой собственный. Зато Фернандо понравилась идея о том, что она будет безоговорочно принадлежать победителю и навсегда станет его собственностью.

– Какова мать – такова и дочь, а? – протянул Фернандо. Блейз молчал, стараясь сберечь силы. – Ну, я ведь имел вас обеих, не так ли? Любым способом, каким хотел! И вы обе меня любили – будь прокляты ваши черные души! Вы обе меня любили и говорили мне об этом! А теперь, после того как я отрежу яйца твоему последнему любовнику, ты будешь полностью моя и станешь делать все, что я захочу. Ты это обещала, дрянь! Говорила, что меня любишь, а? Говорила?

– Да, да – говорила. Я думала, что люблю тебя, Фернандо. Я… О Боже!

«Блейз, Блейз! Будь осторожен, любимый!» – Я произношу слова только затем, чтобы отвлечь его!

На этот раз Фернандо только слегка порезал ему руку. Но Триста, вздохнув с облегчением, вдруг поняла, что Блейз тоже стал внезапно слышать ее мысли, – по той кривой усмешке, которой он наградил ее, прежде чем полностью сконцентрироваться на Фернандо.

До сих пор Триста никогда не видела Блейза Давенанта в смертельной схватке, не говоря уже о битве на ножах. Совсем недавно его пытали, избивали и чуть не убили, и сейчас Триста с болью замечала, какие усилия Блейз прилагает просто для того, чтобы увернуться от яростных атак Фернандо и не обращать внимания на его насмешки, которые становились все более гнусными. Несмотря на всю свою решимость, Триста чувствовала, что ее щеки пылают.

– Худ-дожник! Думаешь, тот нож, который ты держишь в руке, похож на кисточку? Я вертел как хотел Квантриллом и Кровавым Биллом и снял кучу скальпов! Я слышал, что твоя мать наполовину апачка. Возможно, я и с нее сниму скальп, после того как употреблю несколько раз эту черноволосую шлюху и она мне надоест! Я так уже поступал – ты-то ведь это прекрасно знаешь, а?

Фернандо сделал выпад, и Триста прижала руку ко рту, чтобы не закричать.

На этот раз Блейзу удалось уклониться от удара и одновременно удержать равновесие. Он молчал – даже не ответил на последние грязные, низкие слова Фернандо. Только пристально посмотрел на него.

– Я вспорю тебе кишки, и, пока ты будешь тонуть, я буду брать твою женщину на твоих глазах – вот здесь…

– Не думаю!

Они ходили друг за другом кругами – Фернандо наступал, а Блейз в основном отскакивал назад. И вдруг, застав врасплох даже Тристу, Блейз сделал смертельный выпад. Загнанный в угол леопард всю свою силу вложил в последний отчаянный прыжок. Сжатой в кулак рукой Блейз ударил Фернандо по кисти, которая держала нож, парализовав ее, другой ударил ножом прямо в сердце – или чуть пониже? – и резанул им вверх, а затем еще раз крест-накрест. А потом Блейз вытащил окровавленный нож, и качающаяся трава закачалась еще сильнее. На несколько мгновений вода окрасилась в красный цвет, и болото приняло в свою утробу то, что теперь ему принадлежало.


И Старуха улыбнулась. Внезапно солнечные лучи позолотили зеленые воды древнего байю. Подходя к своему мужчине, Триста всем своим существом ощущала улыбку Старухи. Блейз воткнул нож в сырую, очищающую землю и лег навзничь, прикрыв рукой глаза. Угасающее солнце на миг опалило воду и весь мир кровавым пламенем – и пропало.

Когда-то, давным-давно, они пылали в море кипящей лавы. Но теперь – теперь они заново открыли и наконец поняли друг друга. В другое время и в другом месте.

Несколько мгновений Блейз лежал настолько неподвижно, что Триста в ужасе решила, будто он перестал дышать. Чтобы вдохнуть в него жизнь, она прижала свои губы к его губам.

И ахнула, то ли смеясь, то ли плача, когда Блейз обеими руками крепко прижал ее к себе и прошептал прямо в раскрытый рот:

– Разве не так все это начиналось? Раз уж ты врач, моя прекрасная и ненавистная, приводящая в бешенство и незабываемая любовь, то не лучше ли было бы тебе продолжить начатое… м-м-м… лечение?

Триста была врачом, была его женой, его любовницей – как еще она могла поступить? И не важно, куда они пойдут отсюда и где закончат свой путь, потому что с этой минуты они всегда будут вместе.

Загрузка...