Пятая

Белль

На следующий день по пути на работу я заехала в аптеку и купила набор тестов на овуляцию и жевательные витамины для беременных. Проходя мимо рекламного щита с моим изображением в обнаженном виде, я закинула в рот четыре витамина и прочла инструкцию на упаковке с тестами. Открыла дверь в служебный офис «Мадам Хаос».

Клуб находился в паре шагов от ворот китайского квартала в центре Бостона. Он притулился между двумя особняками из коричневого песчаника: туристической компанией и продуктовым магазином. Мы с партнерами приобрели его по бросовой цене и превратили из прогоревшего ресторана в модный бар. Два года назад владелец расположенной по соседству прачечной обанкротился, и я уговорила его продать нам помещение по сниженной цене. Я без конца бегала в городскую администрацию, чтобы добиться разрешения снести стены между двумя принадлежащими нам объектами. В результате возник клуб «Мадам Хаос» – большой, дерзкий и провокационный.

Совсем как я.

Теперь я гордая владелица одного из самых скандально известных заведений в городе. Это место было не просто модным ночным клубом с неприлично дорогим коктейльным меню. Оно, помимо прочего, предлагало бурлеск-шоу, а вместе с ними – воссозданные развлечения Нового Орлеана 50-х годов с облаченными в красивое белье женщинами и мужчинами. А еще развязные ночи по четвергам, во время которых начинающие эксгибиционисты имели возможность покрасоваться своими прелестями.

На бумаге я получала отличную прибыль. Но с тех пор, как выкупила доли двух других владельцев и полностью обновила заведение, мой личный доход стал весьма скромным. По сути, он был не слишком плох, но появление ребенка нанесло бы серьезный удар по моим сбережениям.

Но все же я была трудолюбива и не боялась трудностей. Днем работала в служебном офисе, а по ночам помогала своим барменам.

– Белли-Белль, – поприветствовал меня Росс, как только я прошмыгнула в серую коморку, служившую мне офисом. Он пододвинул мне чашку кофе через стол и присел на край. Мой лучший школьный друг повзрослел и стал главным барменом и директором по персоналу в «Мадам Хаос». А еще он вырос настоящим красавчиком. – Бостон не привык видеть тебя в одежде. Как ты себя чувствуешь?

– В восторге от жизни и в унынии от безденежья. Что нового? – Я отпила кофе, так и не сняв сумку с предплечья. Мне нужно помочиться на тест для определения овуляции, прежде чем браться за работу.

Росс пожал плечом.

– Просто хотел убедиться, что с тобой все нормально после бардака, случившегося на той неделе.

– А на той неделе был бардак? – Я самозабвенно заливала в себя количество алкоголя, которое превосходило массу моего тела, и пыталась забыть о сказанной доктором Бьорном новости, так что воспоминания казались расплывчатыми.

– Фрэнк, – пояснил он.

– Что еще за Фрэнк? – Я моргнула.

Росс одарил меня взглядом, говорившим: «Да ты, наверное, шутишь».

– То-о-очно. Та куча дерьма. – Фрэнк был моим бывшим барменом. На прошлой неделе я застукала, как он домогался одной из танцовщиц бурлеска в подсобке. И тут же его уволила. Фрэнк согласился уйти, но сначала высказал мне, какая я кошмарная пьяная сука. К счастью для меня, я всегда готова к драке, особенно с мужчиной. Поэтому, когда он закричал на меня, я закричала еще громче. А когда попытался бросить в меня лампу… я кинула в него стул, а потом вычла стоимость сломанной мебели из его последней зарплаты.

«Получай, ты, кусок дерьма, понапрасну расходующий кислород. А теперь лучше вали из города, потому что тебе точно не останется в нем места, как только я расскажу всем своим друзьям – владельцам клубов о том, что ты сделал!»

Но на этом я не остановилась. Отправила его фотографию в местные газеты и сообщила им обо всем, что он натворил.

Слишком жестко? Вот жалость. В следующий раз не будет распускать руки с персоналом.

– Все уже в прошлом. – Я небрежно махнула рукой. У меня не было времени говорить о Фрэнке. Нужно выяснить, справляются ли мои яйцеклетки со своей клятой задачей.

– Нам нужно найти кого-то на его место. – Росс так и сидел на краю моего стола. Я пошла дальше в уборную.

– Да, только убедись, что кандидат прошел полную проверку.

В уборной я села на корточки и помочилась на тест. Но не отложила его в сторону, чтобы ждать результатов, как взрослый человек, а сверлила полоску сердитым взглядом, молясь о том, чтобы увидеть две отчетливые розовые линии, а не одну блеклую.

Когда на полоске в самом деле появились две линии, я сфотографировала ее на телефон и отправила Дэвону с подписью: зеленый свет!

Я вышла в кабинет, села за стол и попыталась сосредоточиться на электронных таблицах. Взгляд то и дело метался в сторону, к телефону, пока я ждала ответ Дэвона. Когда прошел целый час, а он так ничего и не написал, я перевернула мобильник, чтобы не видеть экрана.

«Пора угомониться», – мысленно ругала себя я. Он занят. Каждый час его рабочего дня стоил немалых денег. Разумеется, он не мог все бросить и примчаться в «Мадам Хаос», чтобы зачать мне ребенка.

Спустя примерно два часа после того, как я отправила сообщение, в мой кабинет снова вошел Росс. Поставил мне на стол дорогую на вид бутылку шампанского, на горлышке которой висела маленькая золотая карточка.

– «Дом Периньон»? – Я с сомнением приподняла бровь. Эта конкретная партия стоила по тысяче долларов за бутылку. – У нас такого нет. Где ты его взял?

– А это вопрос часа. Открой чертов конверт, и узнаем. – Росс указал подбородком на карточку, которая при более внимательном осмотре оказалась миниатюрным конвертом. Меня наполнил ужас. Было очень похоже на романтический жест, а это не мое. Мне больше нравилось, когда Дэвон сравнивал нас с обезьянами.

– Откуда ты знаешь, что это для меня? – Я с подозрением посмотрела на Росса.

– Ой, я тебя умоляю. Мне покупают только газировку из автомата. Давай. От кого оно?

Я быстро открыла загадочный конверт. Из него выпали два билета. Взяв один, я заметила, что у меня дрожат пальцы.

– Билеты в оперу? – удивленно спросил Росс. – Какое вранье ты скармливаешь бедным парням в «Тиндере»? Этот чувак явно тебя не знает.

Да он издевается надо мной. Он прекрасно знает, что я не хожу на свидания.

– Я сказала, что люблю Опру[10], а не оперу. Очевидно, он не так услышал. – Я демонстративно зевнула. Ни за что на свете не расскажу Россу о Дэвоне. Мне и так хватило унижения, когда признавалась подругам о своем бесплодии. Я очень гордая женщина.

– И почему меня никто не водит ни в какие красивые места? – надулся Росс.

– Ты слишком быстро отдаешься, – тихо ответила я, продолжая глазеть на билет в своей руке, будто на труп, от которого нужно избавиться.

– Ты тоже. Не ходишь перед этим даже на первое свидание.

– Могу отдать тебе билет, если хочешь.

Я не пойду смотреть оперу. Меня ждала работа. Нам не хватало одного бармена. Я напомнила себе, что Дэвон сделал это по той же причине, по которой делал все остальное, – чтобы манипулировать, играть и приводить других в замешательство. Наверное, он счел, что будет забавно вызвать у меня ощущение, будто мы встречаемся. Мне пришлось прояснить ситуацию.

Белль:

Привет тебе, питающийся улитками выпендрежник в жилете. Я не смогу пойти с тобой сегодня в оперу, но ты можешь заехать ко мне в любое время после полуночи, и обещаю, что возьму такие же высокие ноты. – Б.

Это сообщение тоже осталось без ответа.

Я проработала до вечера, обслуживая посетителей за барной стойкой вместе с шестью другими барменами, одетая в кружевное платье с оборками и корсетом. За годы, на протяжении которых я строила карьеру, я так привыкла к запаху собственного пота, что наслаждалась им.

Я подавала напитки, нарезала лайм и спешно бегала на склад за зонтиками для коктейлей. Танцевала на барной стойке, флиртовала с мужчинами и женщинами и не раз пользовалась успехом, ознаменовав тем самым марафон чаевых.

Над сценой поднялся занавес бордового цвета, явив концертную группу в смокингах. Высокие стены пропитала джазовая мелодия. На сцену неспешно вышли танцовщицы бурлеска на высоких каблуках и в сверкающих платьях серо-зеленого цвета. Люди кричали, хлопали и свистели. Я остановилась с ящиком коктейльных зонтиков в руках и с капающим со лба потом, с улыбкой за ними наблюдая.

Мое решение выкупить «Мадам Хаос» не было ни случайным, ни внезапным. Оно исходило из желания продвигать идею о том, что быть сексуальным созданием не безобразно. Секс не синоним грязи. Он может быть случайным, но все равно прекрасным. Мои танцовщицы не стриптизерши. К ним нельзя прикасаться – нельзя даже дышать в их сторону, не вылетев при этом из заведения пинком под зад, но они владели своей сексуальностью и делали все, что пожелают.

В этом, на мой взгляд, и крылась настоящая сила.

Когда я вернулась за барную стойку, было уже почти одиннадцать вечера. Я знала, что мне нужно поскорее заканчивать, если хочу вернуться домой до полуночи, успеть принять душ, побрить ноги и выглядеть, как подобает сексуальной партнерше Дэвона Уайтхолла.

– Росс! – рявкнула я, перекрикивая музыку, и заскользила по липкому полу за стойкой, направив барный пистолет в бокал, чтобы сделать водку с диетической колой для джентльмена в костюме. – Я ухожу через десять минут.

Росс выставил большой палец вверх, давая понять, что услышал. Второй рукой взял пятидесятидолларовую купюру у женщины, которая припала к барной стойке, вывалив грудь из неоново-желтого спортивного лифчика.

Я собиралась принять заказ у компании женщин с лентами для девичника («Свидетельница бесчестия», «Дурное влияние» и «Уполномоченная пьяница»). А как только наклонилась к ним, из темноты ко мне потянулась чья-то рука, схватила за предплечье и больно сжала.

Повернула голову, намереваясь вырваться из хватки, как вдруг заметила, что обладатель руки смотрит на меня со смертью в глазах.

Его лицо было так сильно изуродовано шрамами, что угадать его возраст при всем желании оказалось невозможно. Большую его часть покрывали татуировки. С головы до ног одетый в черное, он совсем не походил на нашего типичного клиента.

Незнакомец чем-то напоминал мне Люцифера… и все никак меня не отпускал.

– Советую сейчас же отпустить мою руку, если, конечно, дорожишь своей, – процедила я сквозь зубы, чувствуя, как во мне закипает кровь.

Мужчина улыбнулся мне жуткой, мерзкой улыбкой. Не сказать, что у него были плохие зубы. Напротив, большие, белые и блестящие, будто он недавно побывал у стоматолога. Беспокойство вызывало то, что таилось в нем.

– У меня для тебя сообщение.

– Если оно от Сатаны, то скажи ему, чтобы сам ко мне пришел, если осмелится, – выпалила я, с силой вырывая руку. Незнакомец опустил свою, и я собрала все свое самообладание, чтобы сдержаться и не вонзить нож для лимона в его ладонь.

– Советую слушать внимательно, Эммабелль, если не хочешь, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

– Это с какой стати? – усмехнулась я.

– Если ты не…

Как только он заговорил, из тени клуба показалась высокая грациозная фигура и отбросила мужчину, будто он весил не больше соломинки. Мой покрытый шрамами обидчик упал на пол. В поле зрения показался Дэвон в дизайнерском смокинге. Волосы уложены назад, скулы – острые, как лезвия. Он намеренно наступил на незнакомца, хмуро глядя на свои ботинки, будто их нужно очистить от грязи.

– Я была кое-чем занята. – Я сверкнула зубами.

– С твоего позволения сочувствие выражать не стану.

– А ты способен на сочувствие?

– В целом? Да. К женщинам, которые заставляют меня ждать? Не особо. – Дэвон одним быстрым движением перегнулся через стойку, закинул меня на плечо, развернулся и пошел к выходу. Я подняла голову, заметила Росса, который застыл в оцепенении с бутылкой пива в одной руке и открывашкой в другой.

– Мне вызвать охрану? Полицию? Сэма Бреннана? – прокричал он из бара поверх музыки. Дэвон не сбавил шага.

– Нет, все нормально, я сама его убью. Но разузнай об этом придурке. – Я собралась указать на Лицо со Шрамом туда, где видела его на полу в последний раз, но обнаружила, что он исчез.

Я не вырывалась из рук Дэвона. Когда тебя несут после того, как ты шесть часов подряд проработала на ногах, – не худшее на свете наказание. Вместо этого я устроила ему словесную атаку.

– Ты чего разоделся, как модный официант?

– Это называется костюм. Подобающий вид одежды. Хотя, как я понял, мужчины, которые тебе нравятся, зачастую носят оранжевые комбинезоны.

– Кто тебе такое сказал? Перси? – завизжала я. – Я спала только с одним бывшим заключенным. И сидел он за финансовую аферу. Это почти то же самое, что трахаться с политиком.

– Я тебя ждал, – невозмутимо сказал Дэвон, а его тон стал холодным.

– Зачем? – фыркнула я, борясь с желанием ущипнуть его за задницу. – Я уже сказала тебе, что не пойду в оперу.

– Нет, не говорила, – сухо ответил он, сильнее сжимая пальцами мои ягодицы. – Мое шампанское и билеты были доставлены в целости и сохранности, а поскольку я не получил от тебя ответа, то предположил, что мы договорились встретиться сегодня вечером.

Это невозможно. Я отправила ему сообщение.

О. О. Должно быть, оно не дошло. У моего оператора мобильной связи очень слабый сигнал. Особенно когда я находилась в подземном бункере, который называла своим кабинетом.

– Я отправила тебе сообщение. Оно не дошло. Думаешь, меня заводит этот цирк с игрой в альфа-самца или что? – я громко фыркнула. Потому что, скажу я вам, это заводило, да еще как. Но я ни за что не признаюсь в этом вслух.

Но черт побери! Со мной уже давно никто не обходился с такой дерзостью и уверенностью.

– Не все прибегают к фальши для выживания, моя дорогая Эммабелль. Твое мнение обо мне никак меня не касается. – Дэвон вышел из клуба в прохладную бодрящую ночь и пошел к своей машине. – Ты говоришь, что хочешь ребенка, но при этом скачешь всюду, выпивая и работая на износ. Один из нас знает, как добиться, чтобы ты забеременела, и, боюсь, этот человек не ты.

И хватило же засранцу наглости! Он давал мне непрошеные советы на тему секса. Я бы пырнула его, не будь немного пьяна и сильно измотана после рабочего дня.

Дэвон открыл пассажирскую дверь своей темно-зеленой «Бентли», посадил меня в кресло и пристегнул ремень безопасности.

– А теперь расскажи, кто это был. Человек, который хватал тебя за руку.

Прежде чем я успела ответить, он закрыл дверь, обошел машину и сел рядом. Меня коснулся его неотразимый насыщенный аромат.

– Понятия не имею. Я как раз собиралась это выяснить, когда ты ворвался, в лучшем виде продемонстрировав мне свой комплекс спасителя.

– Это обычное явление? Что мужчины хватают тебя на работе? – Дэвон завел машину и поехал по скользким ото льда улицам к моему дому. Мое сердце не имело права замирать оттого, что он запомнил мой адрес. Пусть лучше происходящее у меня в груди окажется сердечными шумами.

– А сам как думаешь? – огрызнулась я.

– Думаю, некоторые мужчины считают, что могут прикасаться к тебе из-за твоего рода деятельности, – откровенно ответил он.

Честно говоря, такое случалось часто. Особенно когда я танцевала на барной стойке или выходила на сцену вместе с танцовщицами. Но я умела устанавливать границы и ставить людей на место.

– Это правда, – ухмыльнулась я. – Мне постоянно приходится отбиваться от мужчин. Как еще я, по-твоему, накачала этих крошек? – Я поцеловала свои бицепсы.

Когда Дэвон ничего не ответил, я открыла бардачок и стала в нем копаться. Я часто так делала. Пыталась спровоцировать людей. Можно многое узнать о человеке по тому, как он ведет себя, когда злится. Я нашла маленькую старинную вещицу с гравировкой и достала ее.

– Я не в восторге от того, что сегодня увидел. – Дэвон, спокойный, как далай-лама, выхватил ее у меня из рук и бросил между нами.

– Боже мой, да что ты говоришь! – Я прижала ладонь к груди, изображая фальшивый британский акцент. – Силы небесные! Я должна сию же минуту бросить работу и стать гувернанткой или монашкой. Как пожелаете, милорд.

– Ты выводишь меня из себя. – Он раздраженно почесал свою идеальную скулу.

– А ты мне помешал, – заключила я, снова взяв в руки безделушку и повертев ее в руках. – Я могу сама за себя постоять, Дэвон.

– Ты даже собственную жизнь сохраняешь с трудом. – Бесстрастное выражение его лица подсказало, что он не шутил. Он правда так думал.

Когда мы приехали к моему дому, Дэвон снова подхватил меня на руки и понес в квартиру по лестнице, вместо того чтобы воспользоваться лифтом. Очередная странность. Как возможно, что еще никто из его почитателей в городе ни разу не придрался к тому, какой он странный?

– Здесь есть лифт. Опустите меня, мистер Дикарь.

– Я ими не пользуюсь, – его голос прозвучал отрывисто.

– Ты не пользуешься лифтами? – спросила я, наслаждаясь прикосновением его пресса и грудных мышц к моему телу.

– Верно. И не захожу ни в какие замкнутые пространства, из которых не смогу с легкостью выбраться.

– А как же машины? Самолеты?

Вот и пропала моя мечта о сексе с членом королевской семьи на борту самолета. Хорошая была мечта. А еще очень конкретная.

– Логика подсказывает, чтобы я пользовался и тем и другим, но я стараюсь по возможности этого избегать.

– Почему? – я была озадачена. Такой страх казался совершенно иррациональным для мужчины, который во всем воплощал рационализм.

Его грудь содрогнулась от смешка. Дэвон в изумлении посмотрел на меня.

– А это тебя не касается, дорогая.

Когда мы поднялись в квартиру, я с удивлением обнаружила, что Дэвон не спешит срывать с меня одежду и заниматься диким, безудержным сексом. Вместо этого он достал стопку бумаг из стильного кожаного портфеля, положил их на журнальный стол и сел. Я развалилась в глубоком цветастом кресле и сердито на него посмотрела.

– Что ты делаешь? – спросила я, хотя было и так очевидно, что Дэвон достает такое количество бумажных документов, из которого можно сделать статую Свободы из папье-маше, и раскладывает их на столе.

Дэвон не потрудился оторвать взгляд от документов.

– Занимаюсь нашим договором, имеющим обязательную юридическую силу. А ты пока не стесняйся послушать оперу, которую сегодня пропустила. «Богема».

Он передал мне свой телефон, на котором уже воспроизводилась запись.

– Как ты туда попал? Ты прислал мне два билета.

– Я хотел, чтобы у тебя был запасной на случай, если один потеряется, поэтому выкупил весь ряд.

Сукин сын. Это было просто умопомрачительно, но в каком-то придурочном смысле, потому что он по-прежнему исходил из предположения, что я не смогу взять себя в руки.

Я выхватила у него телефон.

– С чего ты взял, что я не стану просматривать твои сообщения?

– С чего ты взяла, что это мой личный телефон, а не тот, который я использую для работы? – парировал он.

Я бросила на него равнодушный взгляд. Видимо, мало нашей разницы в возрасте. Мне к тому же непременно нужно вести себя как подросток.

– Смотри. – Дэвон указал подбородком на телефон, не обращая внимания на мои злобные взгляды.

– Ты записал всю постановку?

Немногие люди обладали способностью или талантом меня шокировать, но этот мужчина обладал. Обычно именно я учиняла скандалы.

Дэвон взял красный маркер и стал просматривать лежащий перед ним текст, по-прежнему не обращая на меня внимания.

– Верно.

– Но почему? Я же поимела тебя со встречей?

– А я отымею тебя до потери сознания. И что дальше? – На его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул. – А теперь посмотри, пожалуйста, оперу, пока я еще раз прочитаю контракт.

Следующие сорок минут именно этим я и занималась. Смотрела оперу, пока он работал. Первые десять минут я то и дело бросала на него взгляд. Было приятно осознавать, что я вот-вот окажусь во власти такого сильного, искушенного мужчины.

Но спустя десять минут от начала оперы случилось нечто странное. Я начала… вроде как увлекаться. «Богема» – история о бедной портнихе и ее творческих друзьях. Опера исполнялась на итальянском, и хотя я не понимала ни единого слова, все равно прочувствовала все, что чувствовала героиня. В том, как музыка влияла на мои эмоции, будто я марионетка, крылась некая сила.

В какой-то момент Дэвон выхватил телефон у меня из рук и убрал его обратно в карман. Теперь он сел ближе ко мне.

– Эй! – Я бросила на него сердитый взгляд. – Я вообще-то смотрела! Мими и Рудольф решили остаться вместе до весны.

– Концовка превосходна, – заверил Дэвон, доставая из портфеля дорогую на вид ручку. – Тебе бы понравилась, если бы ты пошла со мной в оперу.

– Я хочу посмотреть концовку.

– Разыграй свои карты правильно и посмотришь. Давай вместе пробежимся по контракту.

– А потом? – Я вскинула бровь, скрестив руки на груди.

– А потом, моя дорогая Эммабелль, – он сверкнул дьявольской ухмылкой, – я оттрахаю тебя по полной программе.



Один час и двадцать три минуты.

Столько времени нам с Дэвоном потребовалось, чтобы перечитать все положения контракта, который он для нас составил.

Затем он показал мне свои результаты теста на венерические заболевания (чист, как стеклышко) и сообщил, что не станет требовать мои на том основании, что пытается сформировать уважительную и доверительную рабочую среду.

Мне нравилось, что он называл наше соглашение работой. Так создавалось ощущение беспристрастности, отчужденности.

Беда в том, что к моменту, когда мы закончили просматривать документы, уже перевалило за полночь, и я устроилась калачиком на диване рядом с ним, зевая в подушку. На мне было то же платье с корсетом, которое я носила на работе, и я была похожа на средневековую проститутку, вознамерившуюся совратить первого сына короля.

– Это твое секретное оружие? Измором заставлять людей подчиняться? – промурлыкала я в подушку, борясь с невыносимо потяжелевшими веками.

Я слышала, как Дэвон убирает подписанные бумаги обратно в портфель, а потом застегивает его.

– В том числе. – Он сжал челюсти, и мне показалось, я увидела, как в его лице промелькнул намек на холодность и бесстрастность.

Я позволила себе задержать на нем взгляд на несколько мгновений.

– Хм-м-м, – ответила я, обнимая подушку, на которой лежала, и свернувшись вокруг нее, как кошка. – Думаю, ты только что встретил достойного противника. Я никогда никому не подчиняюсь.

– У тебя когда-нибудь был парень? – спросил Дэвон.

– Нет.

– Так я и думал.

– А у тебя? – Я была уже полусонная, когда задала этот вопрос.

– Нет, парня у меня не было. Было несколько девушек. Но ни одна не продержалась дольше шестимесячной отметки.

– Так я-и-умалаа, – невнятно промямлила я, тихонько всхрапнув. Я уже сопела себе в подмышку, демонстрируя взрывную привлекательность и утонченную женственность.

– Мачта. – Его низкий голос пронесся, словно туча у меня над головой. – Давай вставай.

– Собираешься в морское путешествие? – Теперь я уже пускала слюни на свое покрывало. Холодная липкая слюна приклеила его к щеке.

Дэвон издал смешок:

– Не мачта. Мечта.

– А. – Пауза. Я все еще дремала, но как-то умудрялась продолжать разговор: – Ты это к чему?

– Ты мечта, видение. Та, что порой приходит во снах. Ты – фантазия, Эммабелль. Слишком хороша, чтобы быть настоящей. Слишком плоха, чтобы тебя познать.

– Ай да я, – простонала я. Надеюсь, он не станет просить меня выйти за него замуж. Я так устала и не выспалась, что могла всерьез рассмотреть такой вариант.

– Пора принять душ.

– Завтра, – пролепетала я.

– Завтра уже настало, – возразил он. – А Гугл подсказал, что период овуляции у тебя длится от двенадцати до двадцати четырех часов. Иди в душ, чтобы мы могли приступить к выполнению нашего контракта.

Дэвон проворно и бесшумно подхватил меня на руки, как невесту, и понес по квартире. «Наконец-то», – подумала я, не открывая глаз. Этот говнюк несет меня в кровать. Займемся этим завтра, или послезавтра, или…

Какого хрена?

Я резко распахнула глаза, когда на меня обрушились острые как иглы потоки ледяной воды. Сбитая с толку, я вдруг поняла, что лежу на полу душевой. Обе душевые лейки брызгали в меня. Я лихорадочно огляделась и заметила Дэвона, который стоял по ту сторону стеклянной дверцы, прислонившись бедром к стене. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, обнажая аппетитные жилистые предплечья.

На его лице расплылась дьявольская ухмылка.

Я вылезла из испорченного платья, которое потяжелело от воды, и с громким шлепком бросила его на пол.

– Я тебя прикончу! – Я скребла дверь, как мокрая кошка, окончательная проснувшаяся (и теперь уже голая). Была готова открыть ее и наброситься на него. Дэвон подошел ближе, потянул за ручку и удержал ее в закрытом положении.

– Потом прикончишь. Сперва нужно, чтобы ты помылась и взбодрилась.

– Когда я отсюда выйду, наши прикосновения ограничатся тем, что я пырну тебя в лицо, – я оскалилась, глядя на него через стекло.

Не припомню, чтобы он был таким невыносимым, когда мы занимались сексом без обязательств. У него произошла дерьмовая смена характера или что-то в этом роде?

– Секс в приступе злости – лучший секс. – Дэвон провел большим пальцем по нижней губе, лишая меня остатков здравомыслия.

– Я же умру от обморожения! – теперь я пыталась торговаться.

– Напишу тебе приятный некролог.

– Ты не можешь быть таким бессердечным! – Я заколотила в дверь кулаком.

– Конечно могу, – он душевно улыбнулся, будто хостес в ресторане, отмеченном звездой Мишлен. – К тому же алмазы создаются под давлением.

– Отпусти ручку.

– Сначала помойся.

– А то что? – Я сходила с ума от желания отомстить ему за то, что он со мной делал. Мозг начал работать сверхурочно. Я не оставлю Дэвона безнаказанным. Ни за что.

– А то сегодня тебе больше никак иначе не светит стать мокренькой. А если отбросить угрозы, то мы оба знаем, что ты мечтала об этом с той самой ночи много лет назад, когда выгнала меня вон.

Его слова побудили меня опустить взгляд на его брюки. К впечатляющей выпуклости, которая ждала моего внимания. Я снова посмотрела ему в глаза.

– Прости, приятель. Проведенное с тобой время не вошло в двадцатку самого запоминающегося секса в моей жизни.

Дэвон усмехнулся, и его глаза цвета драгоценных камней украсили маленькие радостные искорки.

– Лгунья.

Он развернулся и пошел прочь из ванной, весь из себя уверенный и утонченный. Воспользовавшись возможностью, я выбежала из душевой кабины, вскочила перед ним и преградила путь. Толкнула его обратно в сторону ванны, промочив его смокинг своим мокрым телом.

– Не так быстро, герцог Гадтингтон. Кажется, теперь твоя оче…

Не успела я закончить фразу, как он толкнул меня к стене и припал к моим губам в жестком, грубом поцелуе.

Провел руками по моей спине, спускаясь к ягодицам, и стиснул их сильными пальцами. Дэвон прижал меня к своему возбужденному достоинству, скрытому брюками. Воздух вокруг нас гудел от ярости, неудовлетворенности и мрака. Мы оба изголодались.

Дэвон оторвался от моих губ и провел по ним большим пальцем, чувственно их размыкая.

– Да брось, Мечта. Не надо так расстраиваться. Я знал, что должен разбудить тебя, прежде чем овладеть. А прикоснуться к тебе перед вылетом в Англию – дело первостепенной важности.

– Когда ты уезжаешь? – Я высунула язык и обвела им его палец. Дэвон приоткрыл рот, и его безупречное, как у Адониса, лицо приобрело полупьяное выражение.

Я расстегнула его брюки. Мое тело вспыхнуло, будто провод под напряжением.

– Завтра.

– Зачем?

– По делам. – Он наклонился и припал губами к моей груди, зажал зубами сосок, взглянув на меня с улыбкой, полностью взял его в рот и принялся сосать.

– А вдруг мы пропустим период овуляции? – Я запрокинула голову и издала низкий стон. Запустила пальцы в его волосы, когда мощное удовольствие оттого, что я оказалась в его объятиях, вновь охватило меня в полную силу.

Губы Дэвона изогнулись в улыбке:

– Тогда, боюсь, нам придется трахать друг друга еще месяц. Не забывай, у тебя всего пять месяцев, прежде чем я избавлюсь от твоей прелестной попки.

Его член выскочил из брюк, и Дэвон провел костяшками у меня между ног. Я знала, что он не станет ласкать меня пальцами. Это не в его стиле. Дэвон всегда трахался как-то возмутительно правильно. Овладевал так, что по ощущениям происходящее казалось и чистым и грязным одновременно. Именно поэтому я была так одержима им – в постели. Мое тело задрожало от предвкушения, как и много лет назад, когда он припер меня к стенке в загородном доме Фитцпатрика и подзадорил позволить ему довести меня до оргазма пять раз за ночь. Он исполнил это обещание. Сполна.

Дэвон взял свой толстый возбужденный член в кулак и провел им вдоль моего входа, похлопывая им по клитору. Мы оба напряженно наблюдали, тяжело дыша в унисон.

Он ввел в меня головку и обнаружил, что я вся мокрая от возбуждения. Поднял на меня взгляд. Мы ухмыльнулись друг другу. Я кивнула один раз, давая ему разрешение.

Он полностью вошел в меня, обхватил за бедра и принялся трахать возле стены. Холодная поверхность впивалась мне между лопаток.

Но мне было плевать.

Плевать, что Дэвон все еще полностью одет.

Плевать, что сейчас глубокая ночь, а я стонала так громко, что могла разбудить жителей Висконсина.

Мне. Было. Наплевать. На все, кроме этого момента, который мы разделили.

Мощное наслаждение от того, что он снова оказался во мне, приносило удовлетворение, но именно возможность создать новую жизнь сводила меня с ума.

Мы кончили вместе; удовольствие накатывало на меня волнами. Все было не так, как раньше. Оргазм был прекрасным. Но в тот момент, когда Дэвон начал кончать и я почувствовала, как в меня проливается горячая липкая жидкость, мы встретились взглядом, с улыбкой дрожа в объятиях друг друга. Его вовлеченность приводила меня в восторг.

Дэвон аккуратно поставил меня на пол и отступил назад. Я читала где-то в интернете, что не помешало бы лечь на кровать и задрать ноги, чтобы увеличить шансы на зачатие. Внезапно меня сразило желание поскорее так и сделать.

– Что ж. – Я, виляя бедрами, взяла халат с вешалки и закуталась в него, чувствуя себя отнюдь не так гордо, как выглядела со стороны, когда остатки его спермы стекли по моему бедру. – Благодарю за услуги. А теперь, будь добр, проваливай из моей квартиры. Буду очень признательна.

Я в очередной раз изобразила тот же фальшивый британский акцент и надеялась, что тем самым вызову у Дэвона антипатию.

Его штаны – или брюки, как он упрямо их называл, – были спущены до колен. Он заправил в них рубашку, неспешно приводя себя в порядок.

– Как я уже упоминал, оставшуюся часть недели пробуду в Англии… – начал он, но теперь настал мой черед его огорошить.

– Чувак. Ты мне не понадобишься до следующего месяца – если понадобишься вообще. Поделись своими планами с тем, кому есть до них дело.

Я подтолкнула его к двери. Обычно не так-то просто сдвинуть с места высокого крепкого мужчину его комплекции. Но поскольку его штаны оставались наполовину расстегнутыми, Дэвон потерял равновесие и слегка попятился назад.

– Утонченностью ты не отличаешься от уличной кошки, – с большим удовольствием отметил он.

– Не я бросила полусонного человека в холодный душ. – Я пихнула его снова.

Дэвон сделал вид, будто кусает меня за руку, пока я толкала его прочь.

– Я ни о чем не жалею, Мечта. Трахнуть тебя – настоящее удовольствие.

– А еще разовое событие, – напомнила я, открывая позади него дверь и толкая его в последний раз. – И, кстати, не пытайся воплощать эту свою Мечту. Мы не из таких людей.

Оказавшись в общем коридоре в полуодетом виде, Дэвон, хрипло посмеиваясь и все так же прыгая из стороны в сторону в попытке натянуть штаны, одарил меня самой умопомрачительный ухмылкой, какую я только видела. Мне пришлось напомнить себе, что он бабник и распутник. Мужчина, который, несмотря на красивое лицо, имел ужасный послужной список в отношении женщин.

– Ты не знаешь, что я за человек. Но очень скоро узнаешь.


Загрузка...