Расставание не для нас

Рот Рейфа наполнился слюной. Он сглотнул, чтобы не захлебнуться. Его тело напряглось.

Сорочка Джесс соскользнула на пол. Она грациозно переступила через кольцо ткани и предстала перед ним обнаженной. Ее длинные ноги были стройные, красивой формы. Бедра достаточно широкие, но не пышные.

Но то, что притягивало его глаза как магнит, был треугольник рыжих завитков между бедрами. Это было возбуждающее зрелище. Он прикоснулся к нему тыльной стороной ладони. Пружинистый, живой, соблазнительный…

В его жилах вспыхнуло яростное желание. Поток крови устремился к паху. Именно в этот момент он понял, что нужно торопиться, иначе ему захочется исследовать каждый дюйм ее фарфоровой кожи, брать в рот соски, целовать это огненное облачко между бедрами. Он готов выставить себя круглым дураком перед своей старой приятельницей, Зубрилкой Стивенс.

– Ложись, Джесс, – глухо прошептал он. Он поспешно обошел комнату, задувая свечи, потому что, если он попытается сделать это при свете, может ничего не получиться, а в тот момент ему отчаянно хотелось, чтобы все получилось.

Он сбросил с себя одежду, и, когда лег с ней рядом, она с готовностью придвинулась к нему. Она показалась ему невероятно хрупкой и нежной, когда он забрался на нее сверху и раздвинул ей ноги.

Его проникновение было таким мощным и быстрым, что он подумал, не сделал ли ей больно, однако она не издала ни звука, только глубоко и прерывисто вздохнула, когда он начал двигаться в ней.

Нет, черт возьми, нет! Я не должен получать от этого удовольствие!

Он не мог получать удовольствие. Не мог радоваться. Не мог наслаждаться. Он должен был спешить. Он должен был покончить с этим прежде, чем это перешло в привычку. Прежде чем захочется заниматься этим всю ночь. Прежде, чем захочется заниматься этим каждую ночь – всю оставшуюся жизнь.

Рейф лихорадочно двигался. Его щека случайно прикоснулась к ее торчащему соску. Слегка повернув голову, он лизнул его языком – просто для того, чтобы помочь себе побыстрее покончить с этим.

Он добился своего. Это кончилось.

Как только в голове у него прояснилось и дыхание восстановилось, он поднялся и на ощупь стал разыскивать свою одежду.

– Рейф? – Он услышал шелест шелковых простынь и понял, что она села.

– У меня болят ребра. Я буду вертеться всю ночь. Не хочу тебе мешать, – пробормотал он.

Он выскочил из комнаты, закрыв за собой дверь и чувствуя себя так, будто убежал от самой смертельной, самой прекрасной пытки, какую только может выдержать мужчина.

Умывшись, Джесс подняла голову и посмотрела на свое отражение в зеркале. Зрелище было печальным. Она тихо проплакала всю ночь, и теперь глаза ее покраснели и распухли.

Она спросила у своего отражения, как ей удержать такого красивого, привлекательного мужчину, как Рейф, который может получить любую женщину, какую только пожелает. Есть ли у костлявой веснушчатой Зубрилки Стивенс какие-нибудь шансы?

Соленые слезы вновь подступили к глазам, но она им не поддалась. Наполнила ванну горячей водой и опустилась в нее. Ласковая вода облегчила боль между бедрами: их любовная игра была короткой, но интенсивной и резкой.

Намыливая тело, она критически оценивала его. Грудь ее была неплохой формы, но недостаточно большая. Ей даже пришла в голову мысль увеличить грудь хирургическим способом, но она тут же отбросила ее. Это все равно не заставит Рейфа Маклеона полюбить ее. Ничто не заставит. Никогда, с отчаянием подумала она.

С этим глубоко спрятанным отчаянием она жила столько, сколько себя помнила.

С начальных классов Рейф был ее идеалом, не сравнимым ни с кем. Как и другие, он называл ее Зубрилкой, но почему-то у него это никогда не звучало жестоко. Ей казалось, что он вкладывал в это прозвище некоторую долю нежности.

Разумеется, она относилась к числу тех, кому он никогда не назначал свиданий. Окончив среднюю школу в Литл-Спрингсе с этой неутоленной любовью, она поступила в колледж, надеясь найти среди сокурсников парня, равного Рейфу Маклеону или даже лучше него, но окончила учебу, так и не найдя никого, кто бы вытеснил Рейфа из ее сердца.

Для нее было большим облегчением, когда родители переехали в Даллас. Больше не нужно было ездить домой, где она неизменно выслушивала новости о романтических похождениях Рейфа и его брата или встречала его в городе – всегда в сопровождении красивой женщины.

Когда она услышала, что он женился, то проплакала целых два дня. Потом взяла себя в руки и прагматично наметила линию поведения на всю оставшуюся жизнь. Она решила, что быть одержимой – это уж слишком. Было нечто ненормальное в том, чтобы страдать о человеке, который даже не знает, жива она или нет, и которого это ничуть не волнует.

Вскоре после принятия этого важного решения она начала делать карьеру в торговле жилыми домами. В первый же год она заняла второе место среди лучших продавцов недвижимостью во всем округе Далласа. На следующий год она уже заняла первое место и некоторое время удерживала его. Потом решила открыть собственное агентство и, к неудовольствию родителей и друзей, обосновалась в Литл-Спрингсе.

Джесс прожила в городе уже два года, когда жена Рейфа прибегла к ее услугам. Кейт Маклеон оказалась замечательной – как внешне, так и внутренне. Джесс была очень рада познакомиться с ней. Она чувствовала себя лучше оттого, что Рейф женат на женщине, которая явно его обожает.

Тем не менее ей только один раз довелось увидеть их вместе. Самым трудным для Джесс было прийти в контору «Маклеон и сыновья» и пожать руку Рейфу, как будто он был для нее всего лишь одноклассником, с которым она давно не виделась.

Он обнял ее и поцеловал. Она прикасалась к нему, чувствовала его запах, и ее сердце едва не разорвалось. Казалось, он искренне рад ее видеть. Но потом он поцеловал жену, с любовью и нежностью прижав к себе, и снова сердце Джесс разрывалось, но уже по иной причине.

А потом Кейт погибла на сиденье ее машины. Лежа в больнице с травмами, Джесс просила Господа объяснить ей, почему он так поступил. Зачем возложил на ее совесть смерть женщины, мужа которой она любит и желает?

Тогда она поклялась, что возместит его потерю.

И сейчас, спускаясь по лестнице, дала ту же клятву: она сделает все, чтобы Рейф снова возродился к жизни, даже если это означает заставлять его заниматься с ней любовью, зная, что в этом участвует только его половой орган, но никак не разум, и уж тем более не душа.

Он обернулся, когда она вошла на кухню.

– Доброе утро. – Его глаза задержались на ней на мгновение, потом быстро скользнули прочь.

– Доброе утро, Рейф. Хорошо спалось?

– Отлично. – Он кивнул на кофеварку. – Через пару минут кофе будет готов.

– Хорошо. Как твои ребра?

– Что? – Он обернулся.

Она взглядом показала на повязку, охватывавшую его голую грудь. Он был одет только в старые полинявшие джинсы. При взгляде на них Джесс почувствовала слабость в коленках. Ткань плотно облегала тело, обрисовывая все выпуклости.

– Твои ребра. Вчера ночью ты сказал, что они болят.

– А, да. Сегодня уже получше. – Он отвернулся и открыл шкафчик, доставая чашки.

Итак, это был всего лишь предлог, чтобы покинуть ее. Он просто не хотел спать с ней. Преодолевая комок в горле, она спросила:

– Что ты хочешь на завтрак?

– Кофе.

– Мне нетрудно приготовить тебе что-нибудь. Скажи только, чего ты хочешь.

– Правда ничего. Только кофе.

– Садись. Я налью.

Он сел на табурет у бара. Через пару минут она присоединилась к нему. Они молча пили кофе. Один раз их глаза встретились, но только на мгновение.

Будет ли так и дальше? Будут ли они жить в одном доме, дышать одним воздухом, периодически заниматься любовью, но пребывать в тихом отчаянии?

– Какие у тебя планы на сегодня? – поинтересовалась она.

– Я договорился с Джейком встретиться в конторе утром. Он сказал, что я могу не приходить, ведь… ну, это день… после брачной ночи, но я заверил его, что это не имеет значения. Ведь так? – спросил он после короткой паузы.

– Конечно. – Джесс надеялась, что он не заметил ее разочарования. – Я тоже собиралась наведаться к себе в офис.

– Ну, тогда я, наверное, оденусь и отправлюсь. – Он поставил чашку и встал.

Пока Рейф одевался наверху, Джесс сидела, уставившись в остывающий кофе, и пыталась не разрыдаться от отчаяния и разочарования. Она надеялась, что они проведут этот день вместе, не обязательно в постели, как обычно поступают новобрачные, пытаясь получше узнать друг друга.

Она питала иллюзии, что он так увлечется ею, что не сможет оторваться от нее, что они пролежат в постели весь день, исследуя друг друга, обходясь без еды и питья, удовлетворяя другой голод, оказавшийся столь неприлично ненасытным…

Это были всего лишь иллюзии. Он уходит на работу. Для него это всего лишь еще один рабочий день. По его мнению, он свою часть сделки выполнил.

Когда он спустился, Джесс ждала его у лестницы. Она подала ему пальто и придержала, пока он вставлял руки в рукава.

– Когда ты будешь дома сегодня вечером?

– Часов в пять.

– Обед в шесть тебя устроит?

– Прекрасно.

Засунув руку за борт его пальто, она положила белый конверт во внутренний карман. Оставив руку на груди, приподнялась на цыпочки и быстро поцеловала его в губы.

– До встречи.

Он резко дернул головой.

– Да, до встречи. – Он рванул к двери на такой скорости, будто в доме был пожар.

Джесс присела на коврик у камина и стала рассеянно смотреть на языки пламени. Когда она добавила дров, огонь разгорелся ярче. Наблюдая за ним, Джесс пожелала, чтобы ей так же быстро и легко удалось разжечь любовь в своем муже. Сейчас это казалось безнадежной задачей, но, если такая возможность вообще существует, она полна решимости использовать ее. Она преодолела жестокость – по большей части ненамеренную – своих ровесников в детстве. С успехом завоевала уважение коллег и заработала целое состояние. На нее больше не смотрели как на нудную Зубрилку. Все эти ее цели, однако, меркли по сравнению с задачей завоевать любовь Рейфа. Деньги, которые она вложила, не имели значения. Она поставила на карту гораздо больше – свою гордость, женственность, свое будущее счастье. При такой высокой ставке она просто обязана выиграть.

Рейф несколько раз похлопал белым конвертом о ладонь, прежде чем вскрыть его. Чек был выписан лично на него. Она проявила достаточно такта, чтобы не направить деньги непосредственно в банк, пощадив таким образом его гордость. Надо отдать ей должное, передача денег произошла самым деликатным образом. Сумма на чеке была щедрой – большей, чем нужно. Остаток денег даст возможность несколько месяцев работать без сильного напряжения.

С некоторым раздражением он швырнул чек на стол и, подойдя к окну, невидяще уставился в него.

Он чувствовал себя нахлебником.

Он и был им.

Джесс не произнесла ни единого слова жалобы или осуждения, но он знал, что ночью сделал ей больно: психологически – наверняка, а возможно, и физически.

Он ушел, а она испытывает неудобство, если не боль, и это заставляло его чувствовать себя скотиной. Он едва не высказал озабоченность ее самочувствием, но не хотел никакого упоминания о брачной ночи. Ни в каком контексте. Потому что если бы они заговорили о ее физической боли, то могли бы затронуть и ее душевную рану, а с этим ему уже не справиться. Он мог пообещать никогда больше не причинять ей физических страданий. А душевных?

Она явно надеялась, что они проведут этот день дома вместе, хотя и утверждала обратное. Но он не мог провести с ней день наедине и не пойти в спальню. Из этого ни черта не вышло бы. Поэтому как последний трус он бросил ее в сомнениях на свой счет, не подозревающей, что он сбежал не потому, что прошлая ночь была так плоха, а потому что она была так чертовски хороша.

Да, Джесс, возможно, подумала, что он покинул ее постель вчера ночью, потому что почувствовал к ней отвращение, тогда как в действительности все было как раз наоборот.

Взъерошив рукой волосы, Рейф выругался. Он чувствовал себя виноватым, и это чувство разъедало его.

Признайся, говорил себе, вчера ночью тебе не хотелось уходить из ее постели, поэтому ты не остался, не доверял себе? Она была такой упругой, такой… Господи, помоги! Ему хотелось снова заниматься с ней любовью, и еще, и еще… После Кейт такого с ним не случалось.

Он прижался лбом к холодному стеклу и зажмурился, стараясь не вспоминать, как выглядела Джесс, одетая только в золотой, дрожащий свет свечей…

Плоть его напряглась, когда он подумал о ее сосках. Хотелось ощутить их на вкус, втянуть в рот…

Он так погрузился в свои фантазии, что подскочил от неожиданности, когда Джейк вошел в контору, на ходу снимая куртку. Он тупо уставился на старшего брата.

– Что ты здесь делаешь?

– Я здесь работаю.

– Не валяй дурака. Что ты здесь делаешь сегодня? Где твоя жена?

– В своем офисе, вероятно.

– Не слишком длинный медовый месяц, не находишь?

Рейф нахмурился, надеясь подавить его любопытство. Но Джейка никогда не смущали грозно нахмуренные брови брата.

– Ну как все прошло? Прошлой ночью, я имею в виду?

– Ты надеешься услышать репортаж о каждом обмене ударами, как с боксерского матча?

Джейк широко ухмыльнулся.

– Ты неслучайно подобрал такое сравнение?

– Не твое собачье дело.

Джейк хохотнул, сделав собственные выводы. Чек на столе привлек его внимание. Он взял его, увидел цифру и присвистнул.

– Наверное, ты сделал нечто такое, что леди очень понравилось.

– Это не смешно. – Рейф выхватил у брата чек. – Держи свои грязные мысли подальше от моей жены и от моих личных дел.

Все еще посмеиваясь, Джейк подошел к кофеварке и налил себе чашку кофе, сваренного Рейфом.

– Осторожнее, Большой брат! Я начинаю думать, что все твои рациональные доводы, которые ты привел в пользу женитьбы на Джесс, были лишь отвлекающим маневром.

– Иди к дьяволу! – Рейф обогнул стол и сел. – Если ты уже кончил острить, прочти это. – Он заранее обвел статью в деловой рубрике утренней газеты.

Когда Джейк прочел, Рейф поинтересовался:

– Что ты об этом думаешь?

– Понятия не имею. – Джейк нахмурился. – Они не из нашего штата. Они нас не знают.

– Они не знают никого из местных. Поэтому ищут подрядчика на буровое оборудование и технологию. Благодаря… э… займу Джесс мы можем сделать небольшую заявку. Это было бы неплохим началом. – Впервые за два года Рейф почувствовал волнение, вызванное делами фирмы. На горизонте появился повод для оптимизма. Контракт, любой контракт принес бы огромную пользу его пошатнувшемуся самоуважению.

Наверное, его энтузиазм был заразительным. Джейк ухмыльнулся.

– Черт, почему бы и нет? У нас все равно нет ничего лучшего. Давай попробуем!

Сгорая от нетерпения обсудить свои деловые планы с Джесс, Рейф влетел в дом и окликнул ее.

– А, ты здесь, – сказал он, заметив ее возле столика в холле, и повесил пальто на вешалку. – Представляешь, я сегодня… – Рейф осекся, внимательно посмотрев на Джесс. – Что случилось?

– Ничего. – Она выглядела расстроенной и резко отвернулась. – Ты чем-то обрадован. Идем на кухню, там расскажешь.

Поначалу Рейф удивился ее странному поведению, потом его взгляд упал на телефон.

– Тебе опять звонили? – Когда Джесс не ответила, он взял ее за плечи и повернул к себе. – Он опять звонил?

Сглотнув, она утвердительно кивнула.

– Что он говорил? Опять то же самое.

– Да.

– Почему ты сразу не повесила трубку.

– Я думала, что если прислушаюсь, то смогу узнать голос.

– Узнала?

– Нет. И он… сказал, что мое замужество не имеет значения. Он намерен звонить и дальше.

– Господи. – Теперь Рейф понял, почему именно этот звонок так расстроил Джесс. – Значит, подонок имеет о тебе подробные сведения, знает, что и когда ты делаешь.

– Думаю, он просто прочел объявление о нашей свадьбе в газете. – Она слабо улыбнулась. – Ладно, давай не позволим ему испортить нам вечер. Я приготовлю тебе выпить, и ты расскажешь свои новости.

Рейф последовал за Джесс на кухню.

– Я позвоню Бену и попрошу его подключиться к нашей линии.

– Я бы не хотела, Рейф. Некоторые клиенты звонят мне на домашний телефон и часто рассказывают о своих личных и финансовых делах. Эта информация предназначена только для моих ушей. Рано или поздно этому психу надоест и он перестанет звонить.

– Но ведь он каждый раз пугает тебя.

– Я не боюсь, только беспокоюсь.

– Джесс, я видел твое лицо. Мне известна разница между страхом и беспокойством. Ты была испугана.

Повинуясь инстинкту, Рейф обнял ее и снова удивился, какой хрупкой она кажется в его объятиях. Он опустил подбородок ей на макушку, а руками обвил талию.

– Мне ненавистна сама мысль о том, что какой-то подонок говорит тебе всякие мерзости.

Волна дрожи пробежала по телу Джесс. Она прижалась щекой к груди Рейфа, подняла руки и тоже обняла его.

– Я очень ценю твое участие.

Они простояли так несколько минут. Объятия стали так приятны, что Рейф подумал, не стоит ли подхватить ее на руки и отнести на кровать.

Она нуждается в нежности. Разве это не естественное средство для мужа успокоить жену, когда ей необходимо почувствовать себя защищенной?

Единственное, что беспокоило Рейфа, это небольшое сомнение. Вряд ли мотивом его поступка являлось лишь простое желание успокоить Джесс. Он сомневался, что его ласки надолго сохранят абсолютную невинность.

К счастью, Джесс освободила Рейфа от необходимости выбора. Отстранившись, она подошла к бару и смешала напитки. Протянув Рейфу виски с содовой, произнесла:

– Ты хотел мне что-то рассказать, да?

Он сомневался, что она на самом деле хочет его слушать. Они стояли очень близко друг к другу. Как Джесс могла не почувствовать его все возрастающее желание?

Рейф наблюдал за Джесс, которая готовила ужин. Ее щеки порозовели, но это могло объясняться паром, идущим от кастрюль.

Усилием воли подавив в себе соблазнительные мысли, Рейф рассказал ей о перспективах контракта.

– Я весь день работал над предложениями. В заявке мы указали очень низкую цену. Теперь остается только ждать.

– Буду держать пальцы скрещенными. – Джесс вылила содержимое кастрюли через дуршлаг.

– А у тебя как дела? Показывала сегодня какие-нибудь дома?

– К несчастью, да.

– К несчастью?

– Я работаю с этой парой уже несколько месяцев. Фенстоны. Они все никак не могут принять решение. Единственное, в чем они достигли согласия, так это в своей страсти к спорам. Сомневаюсь, что когда-нибудь добьюсь от них подписи договора на покупку этого дома. Кстати, звонила Энн и пригласила нас на ланч в воскресенье. Я пообещала.

– Прекрасно.

– И еще она просила нас взять ее в церковь. – Поскольку Рейф не ответил, она обернулась. – Что скажешь?

– Мне не нравится идея с церковью. Я не был там с тех пор, как Ке… со дня похорон.

Джесс застыла на несколько мгновений, потом обернулась к нему и заговорила:

– Рейф, твою первую жену звали Кейт. Она – факт твоей жизни… И моей тоже. Мы не можем больше обходить стороной ее имя. Я не хочу бледнеть и обмирать всякий раз, когда это имя произносится вслух.

– Зато я могу.

Джесс отпрянула и действительно побледнела. Он разозлился.

– Ты же знаешь, как я отношусь к Кейт.

– Конечно, как я могу этого не знать…

– Значит, ты знаешь, что эта рана еще болит.

– Да, – ответила Джесс, гордо выпятив подбородок. – Ты все прояснил перед нашей свадьбой. А если бы и нет, то прошлая ночь не оставила во мне никаких сомнений.

Она хотела обойти Рейфа, но он загородил ей дорогу.

– Прошлая ночь? А что прошлая ночь?

– Ничего. Забудь. Если ты отойдешь, я накрою на стол.

– К черту ужин! – Он приподнял ее лицо за подбородок. Его глаза сверкали. – Что было не так прошлой ночью?!

И он еще спрашивает?! Джесс разозлилась.

– Все было просто замечательно! Но, думаю, я ничего не потеряю, если это не повторится, верно?

Рейф вспыхнул так, что ему показалось, будто у него из ушей повалил пар. Ему захотелось броситься к ней, сорвать с нее одежду, навалиться сверху и показать, что она собирается потерять. Но черта с два он сделает первый шаг после того, как она оскорбила его мужское достоинство!

– Что ж, прекрасно, как скажешь! – бросил он.

Джесс развернулась и убежала в свою комнату.

Несколько часов спустя она постучала в дверь спальни Рейфа. Он лежал на кровати, но не спал. В комнате горел свет.

– Да? – холодно отозвался он, хотя его сердце при этом неожиданном стуке пропустило удар.

Джесс приоткрыла дверь.

– Можно войти? Думаю, нам нужно поговорить.

Он равнодушно пожал плечами, но его напускная угрюмость мгновенно испарилась, когда он увидел ее наряд. Она была одета в шелковую пижаму и походила на юную студентку. Но ее грудь! Она соблазнительно выпирала под тканью и слегка колыхалась, когда Джесс шла от двери к кровати.

Опустившись на кровать, она сказала:

– Рейф, прости. Я вела себя по-детски. Наверное, сказалось напряжение последних дней, вот нервы и не выдержали.

– Наверное, я тоже был не прав, – пробормотал Рейф, смягчившись.

– Мне не стоило говорить того, что я сказала, но я бы солгала, если бы утверждала, что… что испытала удовольствие прошлой ночью. Я… мне хотелось…

– Тебе хотелось испытать оргазм, – сказал Рейф намеренно грубо.

– Дело не в этом, – тихо призналась Джесс. – Мне хотелось больше внимания.

– Тогда тебе надо было нанять жиголо. Ты получила бы что хотела за гораздо меньшую цену.

Рейф не удивился бы, если бы Джесс ударила его. Он чувствовал, что заслужил это. Но Джесс заговорила, и ее ответ прозвучал невозмутимо.

– После раздумий в своей комнате я пришла к такому же выводу.

Ее жестокая честность обезоружила Рейфа. Вместо удовольствия от нанесенного оскорбления он почувствовал себя еще отвратительнее, чем раньше.

Джесс глубоко вздохнула, опять привлекая внимание Рейфа к своим соблазнительным грудям.

– Если бы дело было только в сексе, я наняла бы жиголо. Но ты мой муж, и я постараюсь быть тебе хорошей женой. – Она поднесла руку к его груди и провела по ней кончиками пальцев. – Болит?

Он затаил дыхание.

– Уже почти нет.

Она улыбнулась.

– Я рада. Что ж, спокойной ночи, Рейф. Приятных снов.

Он не решился ответить.

В течение следующего месяца Рейф ходил туча тучей. Его угрюмое настроение отпугивало всех, кто пытался с ним заговорить. Вот и в тот вечер, сидя с братом в баре, известном в городе как «Подвальчик», Рейф не был расположен к беседе. Он тупо уставился в свой стакан с виски. Так и не сумев втянуть его в беседу, Джейк поднялся, чтобы уходить.

– Подожди. – Рейф схватил его за пиджак. – Давай еще выпьем.

– Не хочу, – проворчал Джейк. – Твоя компания утомляет. У меня есть более приятные дела, чем сидеть тут и лицезреть твою кислую физиономию.

– Например?

– Например, пойти домой к жене. Советую тебе сделать то же самое. На этой неделе ты уже третий раз приводишь меня сюда и заставляешь пить после работы.

– Правда? Теперь, когда ты женат, тебе больше нельзя выпить с друзьями?

– Я больше не получаю от этого такого удовольствия, как раньше.

– Что, Лиза наложила табу на твои холостяцкие привычки?

– Верно. И меня это устраивает. Я так счастлив, что мне не требуется никакого допинга.

– Вот как? Секс опьяняет тебя?

Джейк стиснул кулаки. Его голубые глаза вспыхнули, ноздри расширились. Два года назад он бросился бы на брата и дело закончилось бы синяками, но женитьба изменила его в лучшую сторону.

Рейф нервно провел пятерней по волосам.

– Прости, Джейк, сам не знаю, что на меня нашло.

Он ожидал, что брат уйдет, но Джейк снова сел.

– Почему ты не расскажешь, что тебя беспокоит? Мама и Лиза тоже заметили. Каждое воскресенье, когда вы с Джесс приезжаете, ты напрягаешься, словно на бочке с порохом. В чем дело?

Рейф несколько раз взболтал содержимое бокала и пробормотал:

– Джесс.

– Я так и думал.

Рейф вскинул голову и требовательно уставился на Джейка.

– Почему ты так думал?

– Джесс очень похожа на Лизу. До твоего появления у нее была своя жизнь, долгое время она жила независимо. Я не удивлен, что она нашла роль жены не очень приятной. Она еще не привыкла к ней, как к новой паре туфель.

– Что ты, – хмыкнул Рейф. – Она такая хорошая жена, что от этого устаешь.

– Да?

– Ужин на столе каждый вечер в шесть, хотя бог знает, когда она успевает готовить, ведь у нее весь день какие-то дела. В доме чистота как в музее. Если я что-то теряю, она знает, где это найти.

– Очень рад слышать, – весело отозвался Джейк. – Тогда что же тебя гложет?

Рейф повернулся к брату, почувствовав непреодолимую потребность излить душу.

– Она слишком совершенна.

Джейк недоуменно смотрел на брата.

– Приведу тебе пример. Джесс как-то сказала, что любит методично просматривать воскресную почту. На прошлой неделе я нарочно разбросал газеты по всей гостиной.

– Зачем?

– Ради провокации.

Джейк непонимающе покачал головой.

– Для чего?

– Хотел проверить, можно ли ее разозлить.

– Ну и как?

– Нет. Она ничего не сказала. Даже не бросила ни одного сердитого взгляда. Просто обошла гостиную, спокойно собрала газеты и сложила листок к листку.

– Не понимаю. Выходит, она терпелива, словно святая? И что в этом плохого?

– А ты когда-нибудь пробовал жить со святой? Скажу тебе больше – Джесс ненормальная. Почему она не взбесилась? – Рейф резко выдохнул. – Это настоящая пытка.

– Послушай, Рейф, если это все…

– Нет. Она подкрадывается ко мне.

Джейк захохотал так, что чуть не свалился со стула.

– Подкрадывается к тебе?! Ты имеешь в виду? Как мы к Конни? Прячется в шкафу, а когда ты открываешь его, с криками выпрыгивает?

– Не идиотничай.

– Тогда о чем ты?

Рейф чувствовал себя очень глупо. Он не мог рассказать Джейку, как однажды брился в ванной и вдруг заметил в зеркале отражение Джесс. Он так резко обернулся, что порезал подбородок.

– Прости, я напугала тебя, Рейф. Я думала, ты слышал, как я вошла. – Она положила на полку стопку чистых полотенец. – У тебя кровь идет. Вот здесь.

Джесс оторвала кусочек салфетки, приложила к его ранке на подбородке и долго держала, хотя Рейф стоял голый, раздражаясь от прикосновения ее пальцев к лицу. И в тот самый момент, когда он уже не мог терпеть, она прошептала:

– Ну как?

Кровь тут же бросилась в голову Рейфу. Наконец он взял себя в руки и пробормотал:

– Лучше. – Он взял верхнее полотенце из стопки и обернулся им с поспешностью Адама, пойманного за совершением первородного греха.

Нет, он не мог рассказать этого Джейку. Тот захотел бы узнать, почему Рейф не отнес свою жену на кровать и не занялся с ней любовью до потери сознания. Подходящего ответа не было. Рейф и сам хотел бы знать это. Не обратив внимания на вопрос брата, он продолжил:

– И она все время трется об меня. Помнишь нашу кошку, которая терлась о ноги, когда поблизости не было котов? Джесс точно такая же. Она не может пройти мимо меня, не прикоснувшись ко мне. Словно ее терзает какой-то жар.

– Может, так оно и есть?

Легкомысленное замечание брата вывело Рейфа из эротического транса.

– Что?

Джейк бросил в рот несколько соленых орешков.

– Я сказал – может, так оно и есть. Лиза утверждает, что женщина всегда, даже подсознательно, хочет забеременеть.

– Забеременеть? – с озадаченным видом повторил Рейф, затем покачал головой. – Она не собирается забеременеть. По крайней мере, лучше этого не надо. Я не хочу никаких детей.

Ухмылка Джейка постепенно растаяла. Он тревожно взглянул поверх плеча брата. Вдруг его взгляд прояснился.

– А твоя леди легка на помине.

– А?

Рейф проследил за взглядом Джейка и увидел Джесс, которая стояла у входа и оглядывала помещение бара. Когда их взгляды встретились, на ее лице отразилось облегчение.

Как можно более независимой походкой она направилась сквозь группу мужчин к стойке.

– Так ты здесь. – Джесс улыбнулась Рейфу. – Я увидела твою машину у входа. Привет, Джейк!

– Привет. Я и не ждал, что Лиза придет вместе с тобой. «Подвальчик» ей не нравится.

Джесс рассмеялась.

– Я слышала. И не без оснований. Но не волнуйся, как я понимаю, большинство случаев настоящей любви имеют весьма дурной источник.

– В нашем случае это правда. Все началось с драки в этой чертовой дыре. Посмотри, где с нами все случилось. Браки заключаются не на небесах, – Джейк широко улыбнулся.

– Что ты тут делаешь? – Короткий вопрос Рейфа вклинился в диалог Джейка и Джесс как стальная рапира. В нем слышалось обвинение, и Джесс заняла оборонительную позицию.

– Я показывала одной паре дом на берегу озера. На обратном пути проезжала мимо и увидела твою машину.

– Ты следишь за мной, – сказал Рейф. – Могу я прийти на несколько минут позже, чтобы при этом ты не устраивала на меня охоту?

– Эй, Рейф, успокойся!

Он не обратил внимания на реплику брата.

– Или ты не доверяешь мне и не можешь оставить меня наедине со стаканом? А может, думаешь, что я снова сбежал?

– Что ты делаешь? – процедил Джейк сквозь зубы, стараясь говорить тихо и не привлекать всеобщего внимания.

– Пытается унизить меня, – спокойно ответила Джесс. – А на самом деле выставляет себя глупцом. – Она повернулась к братьям спиной и гордо, с высоко поднятой головой направилась к двери.

Рейф бросил на стойку деньги за выпивку и стал расталкивать локтями толпу и пробираться вслед за удалявшейся Джесс. Одна ухмыляющаяся физиономия возникла на его пути.

– Давай, Маклеон, действуй! Классная телка, а?

– В общем, потом Рейф проревел что-то типа «Это моя жена, придурок!» и так врезал тому парню кулаком в челюсть, что у бедняги искры из глаз посыпались и зубы повылетали! Вот так все и было.

После того как Джейк закончил отчет о драке, произошедшей два дня назад в «Подвальчике», в столовой на ранчо Маклеонов на несколько секунд воцарилась тишина.

Джесс опустила глаза, все еще переживая, что стала виновницей безобразной сцены. Теперь она поняла, почему Лиза недолюбливает это заведение.

Очевидно, Рейф чувствовал себя не очень уютно, угрюмо молчал и ковырял вилкой в своей тарелке.

– Я бы хотела, мальчики, чтобы вы не ходили в этот бар, – наконец нарушила молчание Энн. – Единственное, что произошло там хорошего, это встреча Лизы с Джейком.

– Спасибо, Энн, – отозвалась Лиза. – Хотите, я подам десерт?

– Очень мило с твоей стороны. Все поели? Барт?

Барт Куин вытер салфеткой рот. Это был мужчина небольшого роста, всегда опрятный и пунктуальный, одетый в хорошо отглаженный костюм.

– Все превосходно, Энн, – вежливо сказал он. – Спасибо за приглашение.

Лиза встала и с помощью Джейка стала собирать пустые тарелки на поднос. Собрав всю посуду, она придержала дверь, и Джейк вынес поднос на кухню.

– Сейчас мы принесем десерт и кофе, – сообщила она и отправилась вслед за мужем.

– Я рада, что встретила вас, – сказала Энн Куину. – Ненавижу садиться за стол в одиночестве. Приезжайте к нам в любое время. Бен, тебе понравилось жаркое?

Бен Торп, бессменный гость на воскресных ужинах, пошевелился.

– Бесподобное. – Он взглянул через стол на Барта Куинна и добавил: – Как всегда.

Вернулись Лиза с Джейком и принесли миндальный кекс и кофе.

– Я разолью по чашкам на том столе, если вы не против, Энн.

– Прекрасно, дорогая, – ответила Энн невестке.

Джесс наблюдала, как Лиза отрезала кусочек кекса и положила его на тарелку. Несколько крошек прилипло к пальцам. Она подняла руку, чтобы слизнуть их, но Джейк успел сделать это раньше.

Джесс ощутила спазм в желудке и почувствовала, как напрягся рядом Рейф.

Лиза вырвала руку у мужа и быстро взглянула через плечо посмотреть, не заметил ли кто их любовной забавы. Джесс не подала виду, не хотела смущать Лизу, точнее старалась не показать ей своей зависти.

– Не стоило тебе затевать потасовку, Рейф, – сказал шериф.

– А что я должен был делать, Бен? – начал угрюмо оправдываться Рейф. – Стоять и позволять тому болвану оскорблять мою жену?

– С моей точки зрения, у Рейфа не было выбора, – заметил Джейк, раздавая тарелки с десертом.

– Твое мнение насчет драки не слишком надежно, не так ли? – резко отозвался Бен. – Ты сам тоже хорош.

– Был. Теперь я боец на другом фронте. – Джейк чмокнул проходившую мимо Лизу.

Колено Рейфа слегка толкнуло колено Джесс под столом.

– Я уверена, Рейф сделал то, что в ту минуту посчитал своим долгом, – выступила в защиту сына Энн. – Он, разумеется, возместит ущерб…

– Лиза!

Тревога в голосе Джейка заставила Энн замолчать. Он вскочил со стула и бросился к жене, вдруг навалившейся на сервировочный столик. Лицо ее сделалось бледным, она часто задышала. Одна рука Джейка обняла ее за талию, другая приподняла голову.

– Лиза… дорогая…

– Все хорошо, – пробормотала она с виноватой улыбкой. – Небольшая слабость. Может, съела что-то…

– Ради бога! – воскликнула Энн. – Хватит уже валять дурака! Пора сказать всем то, о чем я знаю уже несколько месяцев. – Она повернулась к столу. – Лиза ждет ребенка.

– О! – раздался радостный возглас, все повскакали и стали поздравлять смущавшуюся пару.

Джесс обняла Лизу. После того как она вышла замуж за Рейфа, молодые женщины стали настоящими подругами. Джесс восхищалась воспитанностью и гибким умом Лизы, которая писала статьи для одной из хьюстонских газет.

– Я так рада за тебя, – искренне сказала Джессика. – Ты хорошо себя чувствуешь.

– Да, спасибо.

Женщины нежно улыбнулись друг другу, после чего Джесс поцеловала будущего отца.

– Поздравляю, Джейк!

Резкий скрежет ножек стула по полу заставил всех обернуться. Рейф бросил на стол салфетку и вышел. Прежде чем он скрылся за дверью, Джесс успела бросить взгляд на его лицо. Оно было похоже на отражение в разбитом зеркале.

Топор с резким свистом рассек воздух и врезался в полено. Хрясть! Полено раскололось пополам. Рейф отбросил два куска дерева в сторону, взял другое полено и установил поудобнее.

– Что ты делаешь?

Хрясть!

– Свитер вяжу. Похоже?

– Не очень полезное занятие для твоих ребер.

– Мои ребра в порядке.

Хрясть! Джейк прислонился спиной к ограде.

– Не знал я, Рейф, что ты такой эгоист.

Рейф взглянул на брата.

– А чего ты хотел от меня? Чтобы я сгонял за бутылкой?

– Это было бы хорошее начало.

– Извини, что разочаровал тебя.

Хрясть!

Джейк подошел и схватил топор, пока брат наклонялся за поленом. Рейф вспыхнул и выпрямился.

– Я не разочарован, – сказал Джейк и бросил топор на землю. – Я зол. Наша мать расстроена. Она рассчитывала, что женитьба изменит тебя.

– Очень жаль.

– Чертовски жаль, потому что ты женился на чудесной женщине, которая – не представляю почему – любит тебя. Но ты слеп и не видишь этого. Или слишком туп. Или самолюбив. Не знаю, какая у тебя проблема.

– Ты разозлился, потому что я ничего не сказал по поводу твоего ребенка.

– И это уже немало.

– Почему ты не сказал мне?! – закричал Рейф. – Почему держал в секрете? Наслаждался предвкушением?

– Нет, хотел уберечь тебя.

– От чего?

– От боли, которая терзает тебя сейчас. Я не говорил тебе, потому что знал, как это заденет тебя, причинит боль. Но так случилось, и мы ничего не можем сделать. Я не просил, чтобы мой ребенок стал первым внуком в семье Маклеонов. Я хотел бы, чтобы это был твой, как и должно быть. Но разве я виноват, что случилось именно так, а не иначе? Я счастлив, жду не дождусь, когда родится мой первенец. Однако, – Джейк приблизил лицо к лицу брата, – это не значит, что мы с Лизой не горюем о твоем, умершем вместе с Кейт. Очень даже горюем. Но жизнь продолжается, Рейф. Если ты достаточно глуп, чтобы хотеть прожить оставшуюся жизнь в могиле, это твое дело. Только не думай, что остальные полезут за тобой туда же и будут посыпать головы пеплом. Мы устали от постоянной тревоги за тебя. – Джейк отвернулся.

Он сделал всего несколько шагов, когда тяжелая рука легла ему на плечо. Джейк развернулся, ожидая удара, но вместо этого Рейф протянул ему правую руку. Джейк увидел слезы, заблестевшие в глазах брата. Его губы дрогнули.

– Поздравляю, братишка! Я рад за тебя.

Они пожали друг другу руки, затем смутились и вместе зашагали к дому.

На обратном пути Рейф угрюмо молчал, а нервы Джесс были взвинчены, как всегда после воскресных ужинов с родственниками.

Нет, Маклеоны очень любезно приняли ее в свою семью. Даже Джейк, который выражал сильное недовольство выбором брата, теперь посмеивался и шутил с Джесс так, будто она была членом их семьи уже много лет.

Дело было не в родственниках. Сам Рейф заставлял ее грустить и нервничать. Нет, Джесс никогда не ссорилась с ним из-за его поведения. Пока они находились в компании остальных членов семьи, он был нежен с ней, не критиковал ее, не игнорировал, как поступали некоторые мужья в присутствии посторонних. В их случае все было как раз наоборот.

– Ты не знала, что Лиза беременна? – спросил Рейф. Он вел машину левой рукой, а правую положил себе на бедро, чтобы легче было дотянуться до рукоятки переключения передач… или до колена Джесс, которое он уже несколько раз гладил сегодня днем.

– Нет, с чего ты взял? – удивилась Джесс.

– Похоже, у женщин на это шестое чувство. Я подумал, что, может, ты догадывалась.

– Нет, хотя, думаю, должна была заметить некоторые признаки. Помню, на нашей свадьбе кто-то поддразнивал ее по поводу чрезмерного аппетита.

– Кажется, она поправилась на несколько фунтов.

Джесс улыбнулась.

– Конечно.

Рейф оставался серьезным.

– Уже шесть месяцев. Не верится, что Лиза могла скрывать свое положение так долго.

– Когда ты выбежал из дома, Рейф, твоя мать очень расстроилась.

Он резко повернул голову.

– Я ведь извинился перед Джейком, не так ли?

– Знаю-знаю. Я даже видела, как ты обнимал Лизу. Это самое большее, что ты мог сделать.

– Если бы я изливал чувства и притворялся, это выглядело бы лицемерием.

– Лицемерие? Странно слышать это от тебя.

– Что ты имеешь в виду? – Рейф остановил машину перед их домом.

Джесс вышла и направилась к двери. Она уже снимала пальто, когда он подошел к ней.

– Так что это значит? – сердито повторил он.

Что-то щелкнуло в голове у Джесс. В течение месяца она баловала мужа, старалась превратить в шутку его дурные выходки, не обращала внимания на провокации, которые он устраивал намеренно. Чем больше она старалась сделать их жизнь приятной, тем отвратительнее вел себя Рейф. Что ж, с нее хватит! Пришло время сказать ему то, что он заслужил. Приблизившись к мужу, она прищурила глаза.

– Это значит, Рейф Маклеон, что ты лицемеришь каждое воскресенье, когда мы ездим к твоим родным. Мне надоела эта твоя фальшивая демонстрация любви.

– Какого черта?! – вскипел Рейф. – Какая еще демонстрация?! О чем ты говоришь?!

– Я говорю о том, как ты трогаешь мои коленки. Как кладешь мне на плечи свою руку. Как предлагаешь мне свой пиджак, когда я ёжусь. Как прикасаешься к моим волосам. Как смеешься, когда я смеюсь.

Рейф заиграл желваками.

Джесс понимала, что ее понесло, но не могла остановиться. Она прожила целый месяц с хамелеоном. Каждое воскресенье несколько часов она терпела его показную супружескую заботу, которая ничего не значила. Джесс возвращалась домой в лихорадке, но и здесь не наступало облегчения. В отсутствие членов своей семьи Рейф отдалялся от нее.

– Я просто стараюсь быть нежным, – сказал он, защищаясь. – Если тебе не нравится, могу избавить тебя от этого. – Рейф отвернулся и подошел к камину. Все его движения были злыми, резкими.

Однако Джесс еще не закончила.

– Твоя семья переживает за нас. Благодаря твоим воскресным представлениям, я уверена, они считают, что у нас все в порядке. Вряд ли они знают, что мы практически не женаты. О нет, ведь твои родственники должны замечать нежные взгляды, которые ты бросаешь на меня, когда за тобой наблюдают. Я уверена, они видят, как ты накручиваешь на палец локон моих волос, когда смотришь с Джейком бейсбол по телевизору. Разве от них может укрыться, как твой локоть касается моей груди, когда ты берешь чашку кофе?

– Только не говори, что тебе это не нравится, – парировал Рейф. – Даже через рукав я чувствую, как становится твердым твой сосок. Я слышу сдавленные стоны в твоем горле… – Он воспользовался паузой, чтобы перейти в наступление: – Раз уж мы коснулись этой темы, мне не нравятся твои заигрывания…

– Заигрывания?

– А как еще назвать то, что ты кладешь руку на внутреннюю сторону моего бедра и начинаешь массировать его. И если тебе не нравится, когда я обнимаю тебя за плечи, то не нужно прижиматься ко мне. И, будь уверена, я вижу, как по твоей коже бегут мурашки, когда я накидываю тебе на плечи свой пиджак. А когда я кладу руку на твое колено, ты упираешься ногой мне в ногу. Если это не приглашение, тогда я не знаю, что это такое.

Пляшущее пламя камина отражалось в их горящих глазах.

– Я не видел, чтобы ты отстранялась, когда я гладил твои волосы. Вместо этого ты прижималась губами к моей ладони. Ты смеялась, когда я пролил на тебя кофе. А пролил я из-за того, что ты подтолкнула грудью мой локоть. Я тоже засмеялся, ведь ты начала вытирать кофе салфеткой, а потом мне уже трудно было отличить смех от стона. Что я должен делать в столовой своей матери, когда твоя рука массирует мне промежность: смеяться или стонать? И не учи меня, как себя вести. Я был бы только рад прекратить эти сексуальные штучки, если ты не против. Потому что, если воскресные игры сводят тебя с ума, представляешь, что творится со мной?

После крика Рейфа в комнате неожиданно наступила полная тишина. Джесс сделала шаг к мужу и томным голосом поинтересовалась:

– Что с тобой творится, Рейф?

Он взял ее руку и прижал к своей ширинке.

– Вот что.

Пальцы Джесс ощутили его возбуждение.

– Зачем же прекращать, Рейф? Почему бы что-нибудь не предпринять?

С каждым медленным, плавным движением ее руки дыхание Рейфа становилось все чаще, все громче.

– Ты боишься, что тебе понравится? Боишься? – Джесс вскинула руки и запустила пальцы ему в волосы. – Поцелуй меня. Поцелуй по-настоящему. – Приблизив свои губы к его рту, она прошептала – Я вызываю тебя.

Звук, вырвавшийся из горла Рейфа, означал полную и безоговорочную капитуляцию. Словно дикарь, он впился в губы жены. Поцелуй вышел таким грубым, что губы онемели. Наконец она смогла приоткрыть их и ощутила упругий язык Рейфа. Настойчиво и неумолимо он рвался к ней в рот.

Он навалился на нее, словно изголодавшийся самец, словно хотел проглотить всю целиком. Наконец он на мгновение оторвался от нее, чтобы перевести дыхание, но и тогда его язык скользил по ее губам. Не насытившись, он вернулся за большим.

Джесс наслаждалась чувственностью его поцелуев. Как приятно ощущать его напористый язык, твердую нежность губ, покалывание щетины на подбородке и щеках. Ее переполняло удовольствие от запаха кожи Рейфа, мягкости волос Рейфа. Она ощущала давление в нижней части живота.

Они опустились на колени на коврик перед камином. Их губы скользили по векам, щекам, подбородкам друг друга. Когда он вновь завладел ее ртом, его язык проник внутрь, напоив ее желанием. Ладони гладили спину, живот, грудь жены. Не в силах больше ждать, Рейф навалился на нее.

А Джесс и не собиралась скромничать. Она позволила ему добраться до своего сокровенного места, даже обрадовавшись очевидности его намерений. Со стоном Рейф стиснул жену и яростно прошептал:

– Перестань или все будет кончено.

– Нет. Еще нет.

Джесс стянула с него свитер, затем стала расстегивать пуговицы рубашки. Когда и этот предмет одежды отлетел в сторону, провела по телу Рейфа ладонями, словно прозревшая слепая.

Будто утоляя безумный голод, Джесс припала к груди Рейфа губами. Губы ее нашли плоский сосок среди шелковистых завитков. Сначала осторожно, потом все настойчивее она стала ласкать его языком.

Мгновенно взмокнув от страсти, Рейф прохрипел:

– Сними одежду.

– Сними сам, – прошептала она в ответ.

Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Джесс затаила дыхание, когда Рейф взялся за ее пуловер, стянул его и впился взглядом в ее грудь. Джесс расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону. Грудная клетка Рейфа тяжело вздымалась.

Нажав на плечи, Рейф уложил жену на спину и без церемоний стащил с нее юбку. Когда последний предмет одежды был снят, его рука отыскала то место, которое больше всего жаждало его прикосновения. Они застонали в унисон. Пальцы, ласкавшие Джесс, были настойчивыми, но нежными. Кровь забурлила в ее венах.

– Рейф…

Это было приглашением, которого он ждал. Когда их тела наконец соединились, она издала радостный стон. Рейф бормотал не то нежности, не то проклятья. Так продолжалось некоторое время. Затем, приподнявшись над Джесс, он заглянул ей в лицо и, не отводя глаз, снова погрузился в нее. Она чувствовала его так глубоко, что перехватывало дыхание от восторга. Темные волосы Рейфа свисали на лоб, взъерошенные и влажные. Глаза горели огнем, добавляя ему животной привлекательности. Мускулы на руках и груди перекатывались.

Рейф ласкал ее грудь, гладя пальцем упругий сосок, его глаза невольно закрылись.

И ее любовь к мужу, остававшаяся так долго безответной, наконец достигла кульминации, вырвалась наружу. Рейф позволил ей отдаться чувству полностью, принять его, раствориться в нем. Они достигли пика наслаждения одновременно, вместе умерев и вместе воскреснув.

Джесс ужасно обрадовалась стуку в дверь своего кабинета, раздавшемуся на следующее утро часов в одиннадцать. Парочка, появившаяся у нее в десять, просто сводила ее с ума. Конечно, именно в это утро спокойствие Джесс было более уязвимым, чем обычно.

– Входите, – отозвалась она.

Дверь распахнулась, и проем заполнила фигура ее мужа, как всегда внушительного и неотразимого.

– Можно тебя на минутку?

Рейф был последним, кого она ожидала увидеть здесь сегодня утром. Ее колени едва не подогнулись, а во рту пересохло так, что она едва могла говорить.

– Да… конечно. Я уверена, что мистер и миссис Фенстон не обидятся, если я выйду ненадолго. Можете пока посмотреть каталог, – предложила Джесс, огибая свой стол.

Мужчина вздохнул и поднялся.

– В общем-то мы уже закончили. Сомневаюсь, что она когда-нибудь найдет то, что ее устроило бы.

– Я? Мне понравился дом с тремя спальнями на Лестер-лейн, – возразила его супруга. – Ты сказал, что он слишком велик для нас, что сад слишком большой. Ты отверг прекрасный дом, потому что тебе лень ухаживать за лужайкой.

– Рейф, это мистер и миссис Фенстон, – вмешалась в их перебранку Джесс. – Хью, Роуз, познакомьтесь с моим мужем, Ральфом Маклеоном.

– Очень приятно. – Хью пожал Рейфу руку.

– Мне тоже.

– Идем, Хью. Разве ты не видишь, что им нужно поговорить наедине. – Роуз практически вытолкала мужа за дверь.

– Это те клиенты, о которых ты рассказывала? – поинтересовался Рейф, когда они остались одни.

– Да уж, повезло мне, правда? Не думаю, что они когда-нибудь купят дом. Похоже, походы сюда превратились для них в хобби. К сожалению, это стоит мне больше времени и терпения, чем у меня есть.

– Гм. Это тебе. – Рейф достал букет красных и желтых тюльпанов, и Джесс смущенно взяла его.

– Сегодня не день моего рождения.

– Нет никакого особенного повода, – отозвался Рейф, пожав плечами. – Просто я увидел цветы и подумал, что они тебе понравятся.

Джесс в замешательстве взглянула на него.

– Да… спасибо.

Рейф окинул взглядом помещение.

– У тебя красивый кабинет.

– С-спасибо. А о твоем контракте ничего не слышно?

– Пока нет.

– О, а я подумала: может, цветы атрибут праздника.

– Нет. – Рейф прокашлялся.

Джесс поправила выбившийся из прически локон. В первый раз за утро глаза Рейфа встретились с ее глазами. Он ушел из дому гораздо раньше, чем Джесс встала.

– Нам нужно поговорить, Джесс.

Ее сердце дрогнуло, и липкий холодный страх змеей заполз ей в душу. Муж выглядел и говорил очень серьезно. Он никогда раньше не приходил к ней на работу и редко звонил ей, даже на мобильный. Только что-то из ряда вон выходящее могло послужить причиной этого визита. Единственное, что могла предположить Джесс, это что Рейф хочет отказаться от своих обязательств.

– Присаживайся, Рейф. – Она указала на диван у стены.

Он сел, не глядя на нее.

– О чем ты хотел поговорить, Рейф?

– О прошлой ночи.

– О чем именно?

– Вчера я ничего не сказал. – Рейф вздохнул.

Джесс захотелось прикоснуться к его волосам, но сейчас это казалось таким же невозможным, как легкая беседа вчера ночью. Тогда, удовлетворившись, Рейф встал, подобрал одежду и направился по лестнице в свою спальню. Джесс собирала свои вещи медленнее, затем тоже пошла к себе. С тех пор они не виделись.

– Джесс, больше так продолжаться не может. – Он поднял голову и помолчал, как бы ожидая ее реакции.

Джесс продолжала молчать, потому что была уверена, что, если она попытается заговорить, голос подведет ее.

– Мы как два зверя в клетке, постоянно вздорящих и набрасывающихся друг на друга. Но нельзя использовать в споре секс.

Джесс отреагировала лишь слабым кивком.

– В нашу брачную ночь, когда мы занимались любовью…

– В ту ночь мы не занимались любовью. Она получилась безликой.

– Ладно, согласен. – Он снова замолчал, словно пытался подобрать нужные слова и никак не мог.

– Скажи все сразу, Рейф, не тяни! – взмолилась Джесс, нервы которой были натянуты до предела.

– Хорошо. – Он открыл рот, закрыл, взглянул на жену, облизал губы. – Прежде всего, думаю, нам нужно начать спать вместе.

Если бы стул под ней начал кусаться, то и тогда Джесс не была бы так ошеломлена. Она выпустила воздух из легких, только сейчас заметив, что все это время не дышала.

– Я не имею в виду просто спать в одной комнате. Я говорю об общей спальне, о настоящей супружеской жизни.

Рейф встал и нервно заходил по кабинету.

– Я много думал об этом вчера ночью, Джесс. Не мог заснуть, чувствовал себя отвратительно. В нашу первую ночь я овладел тобой, не задумываясь о твоих чувствах. Наверное, я даже сделал тебе больно… – Он приостановился и посмотрел на нее. – Да?

Она покачала головой.

– Хорошо, – произнес он с явным облегчением. – А вчера, когда мы приехали домой, ты соблазнила меня. Когда ты прикоснулась ко мне, я уже больше не мог сдерживаться. И ты, Джесс, ты тоже хотела меня. – Подойдя к окну, он сунул руки в карманы джинсов. – Между нами влечение. Я чувствую это. Ты тоже чувствуешь. – Рейф посмотрел на жену через плечо. – По крайней мере, я думаю, что…

Во рту у нее пересохло. Она снова кивнула.

– Я считаю, мы делаем глупость, борясь при помощи страсти. Мы взрослые люди, живем в одном доме, официально женаты и отказываем себе в основных прелестях семейной жизни. Думаю, нам надо прекратить эту глупость и начать жить по-настоящему.

Когда Рейф обернулся, Джесс избежала его вопросительного взгляда. Она была рада, что он не ждет ответа, потому что еще не могла говорить.

– Ты знаешь, почему я женился на тебе, Джесс. Я знаю, почему ты вышла за меня замуж. Мы оба воспитанные люди. Я ценю и уважаю тебя. Думаю, и ты ценишь и уважаешь меня. Прошлой ночью у нас неплохо получилось.

Джесс встретилась с ним взглядом. На этот раз отвернулся Рейф.

– Ладно, у нас очень здорово получилось, – поправился он. – Я был сексуально активен почти всегда, даже после смерти Кейт. Иногда это был единственный способ забыть… – Рейф сделал паузу, словно проводил ревизию своих мыслей, потом заговорил опять: – Во всяком случае, я не хочу унижать тебя связью на стороне. Кроме того, я уверен, что супружеская измена самый тяжкий грех из всех… – Он нежно взглянул на Джесс. – Но я не могу терпеть месяцами.

Она понимающе кивнула.

– Я не хочу соревнования, где счет ведется друг против друга. Секс может укрепить нашу дружбу, правда ведь? Если нам будет хорошо в постели, то будет хорошо и во всем остальном. Мы знаем, что сложившаяся ситуация никуда не годится. Так, может, попробовать другой путь?

Рейф помолчал, потом повернулся к Джесс.

– Ну, что скажешь?

– Привет.

– Привет. – Со светящимися глазами и лучезарной улыбкой Джесс встретила Рейфа на пороге дома. Она все еще не верила в счастливый поворот событий, произошедший утром в ее кабинете. На руках у нее виднелись синяки в том месте, где она днем щипала себя, чтобы убедиться, что не спит.

Очевидно, Джесс не спала, потому что Рейф наклонился и поцеловал ее в щеку. Это был неловкий поцелуй, но все же поцелуй.

После слов Рейфа они согласились забыть неурядицы первого месяца совместной жизни и начать сначала не только как друзья, но и как любовники. Единственное, что беспокоило его, это чтобы Джесс пользовалась контрацептивами. Она искренне убедила его, что пользуется.

– Давно ты дома? – поинтересовался он, когда она помогала ему снять пальто.

– Не очень. Дождь еще идет?

– Моросит. Чем-то вкусно пахнет.

– Цыплята.

– Гм.

– Хочешь выпить?

– Конечно.

Оба не сдвинулись с места.

– Ты голоден?

– Очень.

– Будешь ужинать?

– Чуть позже.

Наверху – они не помнили, как добрались туда, – Рейф страстно и горячо поцеловал Джесс. Одежда словно растаяла на их телах. Когда оба оказались обнаженными, они крепко обнялись, испытывая неизъяснимое наслаждение от прикосновения кожи к коже, тела к телу, мужчины к женщине. Джесс была мягкой там, где Рейф был твердым. Она была гладкой, где он был покрыт волосками. И эти различия возбуждали их.

Спустя некоторое время удовлетворенная Джесс легла на грудь мужа, покрытую жесткими волосками. Они слегка покалывали, и ей это ужасно нравилось.

Играя его соском, Джесс прислушалась, как возвращается к нормальному ритму пульс Рейфа. Затем иной звук привлек ее внимание – тихое урчание у него в животе. Она подняла голову и вопросительно поглядела ему в лицо.

– Теперь я готов ужинать, – сказал он.

Рейф сделал то, чего не делал в постели с женщиной уже больше двух лет. Он улыбнулся.

В течение следующих недель Рейф часто улыбался. Порой он совсем забывал о грусти. Ему еще вспоминалась Кейт, иногда по нескольку раз в день, но воспоминания больше не превращались в мучительные страдания. К его удовольствию, с ними теперь удавалось справляться. Если жизнь больше не была идиллической и розовой, как раньше, то она осталась пригодной для существования.

Даже более чем просто пригодной – приятной.

Удовольствие иногда сопровождалось чувством вины, поскольку источником радости Рейфа была его вторая жена. Всякий раз, когда память воссоздавала перед ним милый образ Кейт, он испытывал необходимость убедить ее, что она по-прежнему любима и ничто не может это изменить.

В свое оправдание Рейф напоминал себе, что Кейт умерла, а он жив. Поскольку она так самозабвенно любила его, то вряд ли захотела бы, чтобы он отказывался от радостей жизни.

Радостью его жизни стала Джесс.

Она была смешной, забавной, воспитанной, умной, интересной, всегда придумывала, куда пойти и чем заняться. Они даже вместе ездили на родео в соседний городок.

Джесс всегда говорила ему комплименты, которые удивляли его и доставляли удовольствие. Она была милой, игривой и сексуальной.

Она стала полноправным членом семьи Маклеонов. Супругов теперь считали примерной парой. Теперь говорили не просто «Рейф», а «Рейф и Джесс». Конни часто звонила ей, прося у Джесс тех или иных советов. Джесс ходила с Энн по магазинам и даже как-то помогла ей выбрать платье. Джейк признался, что был не прав насчет женитьбы Рейфа.

– Я рад, что ты не послушал меня, Рейф, – сказал он как-то. – Ты сделал правильный выбор. Джесс настоящее сокровище. Умная, красивая, сексуальная. – Последнее слово прозвучало с несколько вопросительной интонацией.

– Сексуальная. – Рейф попытался сдержать улыбку. И не смог.

Джейк расхохотался.

– Я так и думал. Эти рыжие… – Джейк задумчиво покачал головой. – В них что-то есть, правда? Как будто их изнутри пожирает огонь.

Рейф ткнул брата в живот.

– Ты, извращенец, поговори в таком тоне о своей беременной жене. – Рейф уже мог спокойно говорить о ребенке Джейка, ощущая только слабый отзвук былых страданий. – Бедняжка Лиза. Ты все еще забираешься на нее, горячий и тяжелый?

Джейк хмыкнул.

– Есть много других способов, братец. Или ты не знаешь?

Он знал. Потому что они с Джесс перепробовали все и даже изобрели несколько своих.

Однажды вечером, когда он развалившись сидел в большом кожаном кресле перед камином, невнимательно следя за ходом детектива по телевизору, Джесс принесла Рейфу вазу с воздушной кукурузой. Через несколько минут кукуруза оказалась рассыпанной по комнате, а супруги сплелись в объятиях, тяжело дыша.

Оба остались одетыми. Рейф решил, что искать эрогенные зоны жены под одеждой самая сексуальная вещь на свете. Пока через несколько дней они не стали вместе принимать душ.

Но что бы они ни делали, где бы это ни происходило, он всегда испытывал огромное удовольствие.

И она тоже. Джесс никогда не старалась скрыть наслаждения. Леди оказалась очень горячей. Кто бы мог предположить, что под этим холодным профессионализмом и подчеркнутой рациональностью скрывается подобная чувственность?

Прошлым вечером Джесс превратила обычный приветственный поцелуй перед входной дверью в самое сексуальное переживание в жизни Рейфа.

– Не могу дождаться, – прошептала она ему прямо в губы, расстегивая его брюки и запуская внутрь руку.

Рейф совсем не ожидал такого после рабочего дня. Жена опустилась на колени и заменила руку своим ртом. Когда все кончилось, они уже лежали на диване в гостиной, расслабленные и счастливые.

Жизнь Рейфа так неожиданно обогатилась, что он больше не приглашал Джейка после работы в «Подвальчик». Теперь он никогда не задерживался и сразу шел домой. Если Джесс еще не было, он нетерпеливо ходил, дожидаясь ее возвращения.

Казалось, ему всегда нужно было очень много сказать ей. Они по целому часу рассказывали друг другу, как прошел их день. Оказалось, что Джесс прекрасно готовит, что она отличная собеседница и изобретательная любовница. Каждый день Рейф мысленно представлял их совместный вечер.

Когда выяснилось, что ему необходимо ехать в Даллас по делам компании, он решил пригласить Джесс поехать с ним. Они нанесли бы визит ее родным, походили бы по магазинам. Да, подумал он, возможно, она согласится.

С такими мыслями Рейф вошел в дом и окликнул жену, хотя ее машины еще не было. Он отключил сигнализацию, просмотрел почту, достал из холодильника пиво. Набрал номер мобильного Джесс и услышал от нее, что она скоро будет.

Успокоившись, он стал подниматься по лестнице в спальню, чтобы переодеться, когда зазвонил домашний телефон. Рейф вернулся и взял трубку.

– Алло?

– Я бы хотел поговорить с миссис Маклеон.

– Это мистер Маклеон. Чем могу вам помочь?

– Я художник-декоратор. Миссис Маклеон договаривалась со мной насчет определенных работ по оформлению интерьера. Правда, это было довольно давно, пару лет назад. Потом она мне больше не звонила, но я тут нашел ее имя и номер в записной книжке и решил узнать. Наверное, уже кто-то другой оформил вам помещение, но если вам что-то пона…

– Одну минуту, мистер…

– Коул.

– Мистер Коул, вы говорите, что беседовали с моей женой два года назад?

– Верно.

– И она говорила об этом доме?

– Ну да. Она сказала, что это единственный дом на Парк-лейн, что вы еще не купили его, но подумываете. Ей нужно было оформить детскую. Миссис Маклеон интересовалась, сколько это будет стоить.

Через несколько секунд молчания незнакомец спросил:

– Мистер Маклеон, вы еще слушаете?

Рейф медленно положил трубку. Некоторое время он стоял, уставившись в одну точку, затем оглядел большую гостиную с открывавшимся из ее окон видом новыми глазами.

Входная дверь распахнулась, и он резко обернулся, почти ожидая увидеть дух Кейт. Но на пороге стояла Джесс, поправляя растрепанную ветром прическу.

– Привет, – весело сказала она. – Я думала, что успею раньше тебя, но никак не смогла. Потом заехала купить кое-что из итальянской кухни. Надеюсь, ты не против? – Поставив пакет с продуктами на стойку, она сняла жакет и туфли на высоких каблуках. – Весной рынок жилья оживляется. Во всяком случае…

Джесс оборвала свой оживленный монолог, заметив, что муж стоит словно соляной столб и не говорит ни слова. Он смотрел на нее так, будто никогда раньше не видел, и в его взгляде читалось подозрение.

– В чем дело, Рейф? Что-то случилось? – Джесс дотронулась до его руки.

Рейф оттолкнул ее. Глаза его потемнели. Джесс почувствовала, как на нее наваливается паника.

– Давно ты живешь в этом доме, Джесс?

– Давно.

– Как давно?

– Я… точно не помню.

– Все ты помнишь, Джесс. – Он схватил ее за плечи и больно сжал. – У тебя прекрасная память. Когда ты купила этот дом?

– Прошлым летом.

– Почему?

– Потому что он мне нравится.

– Кто жил здесь до тебя?

– Рейф… – еле слышно произнесла Джесс.

– У кого ты его купила, Джесс?! – взревел он.

Она боролась со слезами, облизывая губы, которые отказывались произносить слова.

– У тебя.

– Боже! – Развернувшись, Рейф стукнул кулаком в стену.

Умоляющим жестом Джесс вытянула руку и прикоснулась к его плечу.

– Рейф, пожалуйста, позволь мне объяснить.

– Что объяснять? Я все понял. Это дом Кейт.

– Это мой дом, – возразила Джесс. – Я купила его.

– У меня. Ведь я собирался жить здесь с другой женой! – закричал Рейф. – С женой, которую любил. Для тебя это не имеет значения? У тебя что, нет гордости, чтобы поселиться в таком месте? Ты так хотела попасть сюда, что пустилась на уловки!

– Я не пускалась ни на какие уловки.

– В самом деле? Тогда почему же ты ни разу не сказала, что это тот самый дом, который так хотела Кейт? Дом, который вы обе приглядели до того, как она погибла. Ее дом…

Под обвиняющим взглядом Рейфа Джесс опустила глаза.

– Можешь не отвечать. Я знаю почему. Потому что ты знала, как я отреагирую.

– Возможно, я вела себя неправильно. Но я только хотела сделать тебя счастливым.

– Счастливым?! – возмутился Рейф. – Счастливым?! Я сплю с тобой в доме Кейт!

– И тебе это очень нравится! – прокричала Джесс в ответ.

Несколько секунд они молча сверлили друг друга глазами. Потом, пробормотав проклятье, Рейф развернулся и стал подниматься по лестнице. Когда Джесс вошла в его комнату, на кровати лежал чемодан, а он бросал в него одежду.

– Рейф? – всхлипнула она. – Куда ты?

– В Даллас.

Он даже не взглянул на нее, прошел в ванную и стал собирать свои туалетные принадлежности.

– Почему?

– Завтра мне все равно нужно было ехать туда. – Рейф бросил на нее пронзительный взгляд. – Теперь поеду сегодня.

– А когда вернешься?

Пройдя мимо Джесс, Рейф бросил пакет в чемодан и захлопнул крышку.

– Не знаю.

– Рейф, постой!

Он бросился вниз по лестнице. Джесс побежала за ним, догнала у входной двери и вцепилась в рукав.

– Пожалуйста, не уезжай!

– Я должен. Дела.

– Не уезжай так. Не сейчас, когда ты рассержен. Дай мне объяснить. Подожди до утра.

– Зачем? Чтобы ты подарила мне страстную ночь и я забыл Кейт?

Джесс задрожала от обиды.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать?! Я твоя жена.

Рейф неприятно усмехнулся.

– На бумаге, Джесс. Только на бумаге. И никогда не была настоящей. – Он сорвал с вешалки пальто и выскочил из дома.

Несколько дней спустя Джесс лежала на диване и просматривала новый список цен на недвижимость. Вдруг зазвонил телефон. Она с подозрением посмотрела на него и сначала решила не отвечать. А если это Рейф?

Правда, за все дни, что был в отъезде, он еще ни разу не позвонил ей и не отвечал на ее звонки по мобильному, но, может, теперь его гнев улегся и он решил помириться?

Джесс ужасно страдала и очень скучала. Ей было так плохо, что она не могла спать, а когда засыпала, то ей снился кошмар, что Рейф идет впереди нее, а она бежит за ним и все никак не может догнать. Она окликает его, зовет, а он даже не оборачивается и удаляется все дальше и дальше. Джесс в страхе просыпалась и с болью осознавала, что сон, возможно, вещий. Рейф может больше никогда не вернуться к ней.

– Алло?

– Я еду к тебе, – прошептал кто-то в трубку. – Хочу, чтобы ты увидела, как я пылаю страстью.

– Кто вы? Почему не прекратите звонить мне?

– Хочу, чтобы ты почувствовала мой жар.

– Пожалуйста, перестаньте.

– Я знаю, что твоего мужа нет. Ты скучаешь, Джесс, ведь так? Должно быть, ты горячая штучка. Я тебе понравлюсь.

Всхлипнув, Джесс резко бросила трубку. Телефон сразу зазвонил снова. На этот раз она не ответила, убеждая себя, что негодяй не посмеет явиться к ней домой. Тем не менее она встала, внимательно осмотрела дверь, проверила окна и сигнализацию.

Джесс убеждала Рейфа, что телефонные маньяки никогда не прибегают к действию. Они пугают своих жертв по телефону, потому что обычно трусливы и нерешительны. Так почему же она так всполошилась из-за этого звонка?

Потому что этот тип позвонил ей сразу после отъезда Рейфа и потом звонил каждый вечер. Похоже, он был в курсе всех ее дел и теперь стал повторять, что придет к ней. Он явно вознамерился пойти дальше, чем телефонный терроризм.

Оставив на первом этаже свет, Джесс поднялась в спальню и долго не могла заснуть. Она вздрагивала при каждом шорохе.

В конце концов, отругав себя за малодушие, она пообещала себе, что завтра примет меры, чтобы прекратить это безобразие.

Еще не совсем стемнело, когда Рейф добрался до дома на Парк-лейн, откуда уехал шесть дней назад. Машины Джесс не было видно, и он обрадовался. Он не знал, что сказать ей при встрече. За время отсутствия гнев его несколько улегся, но он пребывал в растерянности: он живет в доме Кейт с другой женщиной и ему это нравится. Даже слишком. Он не мог пока разобраться в себе и все время думал о Джесс, о том, как бессовестно она им манипулировала.

Он сунул ключ в замочную скважину и попытался повернуть его. К его удивлению и раздражению, замок не отпирался. Он нетерпеливо выругался и стал думать, каким еще путем можно попасть в дом. Все наружные двери запирались изнутри.

Единственным решением было разбить одну из матовых стеклянных панелей сбоку от двери, просунуть руку и открыть дверь изнутри. Он поискал во дворе крепкую палку, нашел и вернулся к двери. Окно разлетелось от первого удара. Протянув руку внутрь, он нащупал замок, отпер его и открыл дверь. Осколки стекла захрустели у него под ногами. Не успел он сделать и пары шагов, как в темноте послышалось:

– Стой, не двигайся!

Рейф ошеломленно остановился и обернулся. В лицо ему ударил яркий луч света, и он вскинул обе руки, стараясь заслониться от него.

– Рейф!

– Что, черт возьми, здесь происходит?! Убери от меня этот свет!

Свет погас, но прошло несколько секунд, прежде чем его глаза смогли что-то различить. Когда он наконец разглядел Джесс, она уже подошла к пульту сигнализации и отключила ее. В одной руке у нее был мощный фонарь, а в другой – тяжелый пистолет. Рейф был потрясен.

– Он заряжен? – осторожно спросил он.

– Да.

– Ты собираешься в меня стрелять?

– Нет.

– Тогда, думаю, тебе следует его опустить.

Казалось, Джесс не замечала, что пистолет все еще направлен ему в живот. Она уронила руку вниз.

Рейф включил свет и был потрясен в третий раз: лицо Джесс было мертвенно-бледным. Медленно подойдя к ней, он взял из ее руки пистолет. Она уставилась на него неподвижным взглядом, и он невольно обратил внимание на ее глаза: они были обведены фиолетовыми кругами. Он вспомнил, что так она выглядела, когда вся в ушибах лежала в больнице после аварии.

Поставив пистолет на предохранитель, он положил его на стол, затем взял из ее руки фонарь и тоже отложил в сторону.

– Ты расскажешь мне, что здесь происходит? Давно у тебя этот пистолет?

Она покачала головой.

– Я купила его в среду.

– А ты умеешь стрелять?

– Человек в ломбарде показал мне.

– О господи, – пробормотал он. – В кого ты собиралась стрелять?

Она обмякла как тряпичная кукла. Одно мгновение стояла прямо, но потом, съежившись, упала на диван и закрыла лицо руками.

Это было совсем не похоже на Джесс – падать в обморок и устраивать истерики. Испуганный Рейф сел рядом.

– Джесс, что здесь происходит? Зачем тебе понадобился пистолет?

– Я хотела только напугать его.

– Кого напугать?

– Того, кто звонит. – Она подняла голову и посмотрела на него. Полные слез глаза казались еще больше и еще испуганнее.

– С тех пор как ты уехал, он звонит каждую ночь, иногда два или три раза за ночь.

Лицо Рейфа окаменело.

– Продолжай.

– Он знает, что я здесь одна. Он все говорит и говорит о том, что тебя нет. Он знает, где мы живем, и… он сказал, что приедет за мной… Рейф, – ее зубы стучали, – я больше не могла это вынести. Я должна была что-то сделать. Поэтому я вызвала слесаря и сменила все замки. Сменила код охранной сигнализации. А сейчас, когда я услышала твои шаги во дворе, а потом ты разбил окно…

Он обнял ее и прижал к груди.

– Все в порядке. Теперь я понимаю. Ш-ш. Все хорошо.

– Ничего не хорошо. Он все еще где-то рядом.

– Ненадолго. Мы это прекратим раз и навсегда.

– Как?

– Сделаем то, что давно должны были сделать: нанесем визит Бену Торпу.

– О нет! Я буду чувствовать себя глупо. Обращаться в полицию по такому поводу…

– Ты бы чувствовала себя еще глупее, если бы проделала во мне дырку. – Он взял пистолет и запихнул его за пояс. – Давай собирайся, поехали.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Я разберусь с этим подонком.

Когда они были уже в пути, Джесс достаточно пришла в себя, чтобы поинтересоваться, как у него дела с контрактом.

– Мы были одной из трех бурильных компаний, претендующих на эту работу. Те, кто принимает решения, хотели поговорить с каждым из нас персонально. В конце концов они выбрали компанию из Стоун-сити.

Это стало ужасным разочарованием. Он потратил два месяца и массу хлопот, планируя все детали контракта, и все впустую. И что хуже всего – никаких других перспектив не было. Благодаря деньгам Джесс ему хотя бы о финансах не надо было беспокоиться, но его достоинству и профессиональной гордости был нанесен чувствительный удар.

– Мне очень жаль, Рейф. Я знаю, как ты рассчитывал на этот контракт.

Он коротко кивнул. Они как раз уже подъехали к конторе шерифа. Ему не хотелось сейчас продолжать этот разговор.

Бена Торпа они нашли в его кабинете, который ничуть не изменился с тех пор, как Зак Маклеон приводил сюда своих ребят. Пока двое мужчин беседовали о политике, спорте и местных происшествиях, Рейф и Джейк гордо прохаживались по комнате, поигрывая воображаемыми пистолетами.

А теперь Рейф положил пистолет на край стола Бена.

– Что это значит? – спросил тот.

– Джессике кто-то звонит.

– Звонит? С непристойностями?

– И угрозами.

– Мужчина?

– Определенно.

– Ты не узнала его голос?

– Нет. Он всегда шепчет, как будто нарочно старается изменить голос до неузнаваемости.

– Думает, что ты можешь узнать его?

– Понятия не имею. Может, просто хочет, чтобы выходило пострашнее.

– Когда это началось?

– Несколько месяцев назад.

– Еще до того, как мы поженились, – добавил Рейф. – Когда Джесс впервые рассказала мне об этом, она считала, что это какой-то хулиган, которому доставляет удовольствие говорить непристойности. Она думала, что ему надоест звонить и он переключится на кого-то другого. Но он продолжает названивать. Каждый раз он пугает ее до бесчувствия. Я думаю, здесь что-то посерьезнее обычного телефонного хулиганства.

Бен откинулся на стуле.

– Почему вы не пришли ко мне раньше?

– Я хотел, – ответил Рейф, – но Джесс настаивала, чтобы мы подождали.

– Почему?

– Я думала, рано или поздно он перестанет звонить. – Она стиснула руки. – К тому же эта проблема казалась мне такой ничтожной, что как-то неловко было обращаться с ней в полицию. Но… но в последние дни все стало хуже. Он стал звонить чаще, и его голос изменился.

– Изменился? Как?

– Стал не просто мерзким, а зловещим. Он стал повторять, что придет ко мне и… – она снова опустила голову, – в общем… вы знаете…

– Если я когда-нибудь доберусь до этого мерзавца… – прорычал Рейф.

Бен погрозил ему пальцем.

– Ты не будешь вмешиваться в это, понял? Я не шучу, Рейф. Когда вы, ребятки, научитесь вести себя как следует?

– Никому не позволю безнаказанно говорить гадости моей жене.

– Если мы поймаем его, ему это с рук не сойдет. Это уголовное дело.

Рейф проворчал, что он об этом думает.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Джесс.

– Прежде всего завтра к вашему телефону подключим записывающее устройство. И определитель номера. Хотя, может, это ничего и не даст. Он наверняка звонит из автоматов и точно знает, сколько времени вести разговор, чтобы его не засекли. – Бен открыл дверь кабинета и попросил позвать женщину – помощника шерифа. – А пока я хочу, чтобы Джесс пошла с миссис Мэвис и поточнее рассказала ей, что именно он говорит. Постарайся припомнить точные слова и фразы, которые он говорил и повторял не один раз. Мы прогоним их через компьютер. Если он когда-либо привлекался полицией, мы его обнаружим.

Рейф помог Джесс подняться, обняв за талию. В дверях он передал ее женщине в форме, а сам по просьбе шерифа остался в кабинете.

– Как прошла поездка? – спросил Бен.

– Я вернулся без контракта.

– Очень жаль, Рейф, но не волнуйся. Рано или поздно ты выберешься из этой ямы.

– Я уже начинаю сомневаться.

Они помолчали.

– Рейф?

– Что? – Рейф поднял голову.

– Ты хоть раз отвечал на звонок этого хулигана?

– Нет, а в чем дело?

Уклонившись от ответа на вопрос, Бен задал другой:

– Когда Джесс впервые рассказала тебе об этом?

– Дай сообразить. – Он задумался. – Кажется, в тот вечер, когда я пришел к ней расплатиться за больницу. За несколько дней до свадьбы.

– Гм. И как у вас с Джесс складывается супружеская жизнь?

– Не твое дело.

– Когда ты вошел в эту дверь и положил мне на стол заряженный пистолет, ты сделал это моим делом.

– Ладно, давай ближе к сути, – сухо проговорил Рейф. – Какое отношение имеет наша семейная жизнь к человеку, говорящему гадости по телефону?

– Может, никакого. Может, самое прямое. – Бен слегка подался вперед. – Тебя не удивляет, что он никогда не звонит при тебе?

Рейф внезапно понял, к чему клонит шериф. Он нахмурился.

– Ты думаешь, она все это выдумала?

– А это возможно?

– Нет, черт возьми! Это смешно.

– Но возможно?

Рейф покачал головой.

– Да нет, ерунда какая-то. Зачем ей устраивать такое представление?

– Чтобы вызвать у тебя сочувствие. Привлечь внимание. Некоторые женщины…

– Некоторые женщины – может быть, – прервал его Рейф, – но не Джесс. – Он непреклонно покачал головой. – Нет, не она. Она самый уверенный в себе, самый твердо стоящий на ногах человек, которого я знаю.

– Теперь да. Но я помню ее, когда она была тощей девчонкой с пластинками на зубах и рыжими косицами, и остальные ее все время дразнили. Наверняка Джесс тоже помнит эти времена. – Лицо Бена смягчилось. – Рейф, все знали, как ты относился к Кейт. Джесс не исключение. И даже уверенная в себе, прагматичная женщина хочет быть любимой. Каждой хочется, чтобы любили только ее. Хочет быть единственной.

– Бен, ты ошибаешься, уверяю тебя.

– Надеюсь, но такую возможность мы не должны сбрасывать со счетов. Впрочем, если я не прав, почему Джесс отказывалась прийти ко мне?

– Она привыкла во всем полагаться только на себя. Ей нравится самой о себе заботиться. И у нее это хорошо получается.

– Может, эту привычку полагаться на себя она хочет уравновесить чем-то, что сделает ее в твоих глазах более женственной, легко уязвимой.

– Я этому не верю, – упрямо повторил Рейф.

Дверь позади него открылась. Он повернула голову. Джесс была одна.

– Мы уже закончили.

– Я знаю, Джесс, что это было неприятно, – сказал Бен. – Спасибо, ты держалась молодцом. Завтра с утра занесу данные в компьютер и займемся вашим телефоном. – Он широко улыбнулся им обоим, но Рейф слишком давно знал его и видел, что улыбка наигранная. – Теперь будьте осторожны, когда станете говорить по телефону. Он будет прослушиваться.

– Он мне не поверил, да? Считает, что я все это выдумала? – Боковым зрением Джесс увидела, как Рейф искоса взглянул на нее и снова перевел взгляд на дорогу. Они уже почти приехали.

– Разумеется, Бен поверил тебе.

– Не считай меня дурочкой, Рейф. – Она устало откинула голову на подголовник. – У меня достаточно ума, чтобы понять твоего друга шерифа.

– Он и твой друг тоже.

– Был до сегодняшнего дня. Теперь он считает меня истеричкой, которая изобретает пугало в тщетной попытке удержать мужа, женившегося на ней из-за денег, а не по любви. Разве не так?

Рейф заерзал на сиденье.

– У Бена такая работа. Он должен рассмотреть дело со всех сторон. Это не всегда бывает приятно. Особенно когда противоречит его роли друга.

– Значит, когда я была с его помощницей, он высказал тебе свои сомнения относительно моих таинственных звонков?

– Ну, не совсем сомнения…

– Сомнения, – возразила она. – Во всем.

Рейф первым вошел в дом и зажег свет.

– У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь от усталости, – заметил он.

– Упаду. Я сейчас приму душ и лягу в постель. – Джесс направилась по лестнице на второй этаж, с трудом переставляя ноги. Она никогда не знала, чего ожидать от Рейфа, когда он возвращался домой. У нее не было никаких гарантий, что он вообще вернется. И ее не удивило бы, если бы он сказал, что уезжает насовсем и хочет получить развод.

Горячий душ помог ей расслабиться. Надев ночную рубашку, она вошла в спальню и увидела там Рейфа, расстилающего постель.

– Иди сюда, ложись. – Он поднял одеяло и держал, чтобы она могла лечь.

Джесс скользнула в постель и положила голову на подушку. Ночник ярко светил ей в лицо. Она протянула руку и выключила его. Ей не хотелось, чтобы Рейф видел ее такой некрасивой, без косметики, бледной и усталой после бессонных ночей. Она была похожа на рыжее пугало.

– Это так хорошо все объясняет, правда? – задумчиво проговорила она.

– Что?

– Что я придумала этого таинственного человека. Ты слишком галантен, чтобы бросить женщину в беде.

– Послушай, Джесс, если Бен хочет развивать свои доморощенные теории – это его дело. Это его работа. Но я здесь ни при чем.

– А разве ты можешь быть уверен, что я не лгу?

– Ты не лжешь.

– На прошлой неделе мы поругались. Ты ушел из дому, ни слова не сказав, когда вернешься, не звонил и не отвечал на мои звонки. А пока тебя не было, этот, который звонит, становился все настойчивее и все больше угрожал. И добился своего: я боюсь.

– Но ты самая смелая женщина из всех, которых я знаю.

– Посмотри на меня: я вся дрожу. – Она протянула ему дрожащую руку.

– То, что происходит, и самого крепкого из нас превратило бы в комок нервов. В любом случае на сегодня хватит об этом. Тебе надо выспаться. Похоже, ты почти не спала с моего отъезда.

– Да, – согласилась она.

– На, выпей это. – Он протянул ей таблетку и стакан воды. – Успокоительное, чтобы заснуть.

– Нет, спасибо, лучше не надо. – Джесс покачала головой. – Засну и без таблетки.

– Ты уверена?

– Уверена.

Он пожал плечами.

– Что ж, спокойной ночи.

Рейф был почти в дверях, когда она выпалила:

– Я купила его для тебя.

Он остановился и обернулся.

– Что?

– Этот дом.

– Джесс, сейчас не время это обсуждать. Ты измотана.

– Но я не успокоюсь, пока не заставлю тебя понять, почему я сделала это.

– Я прекрасно понимаю. Ты хитростью заставила меня жить с тобой в доме Кейт.

– Это мой дом.

– Только потому, что ты за него заплатила. Но, по сути, он принадлежит Кейт.

– Я нашла этот дом. Я увидела его раньше Кейт. – Она села в постели. – Кейт даже не узнала бы о нем, если бы я не привезла ее посмотреть на него.

– Но если ты сама так хотела его, то почему показала Кейт? Почему сразу же не купила его для себя?

– Потому что хотела, чтобы здесь жил ты.

Он недоверчиво уставился на нее.

– Почему?

Потому что я очень любила этот дом, потому что тебе нужно было жилье и мне хотелось помочь тебе в этом. А тогда я могла сделать это единственным способом – через твою жену, мысленно ответила она ему.

После трагедии ей еще сильнее захотелось, чтобы дом принадлежал ему. Когда стало ясно, что он не собирается жить в доме, который купил сразу после смерти Кейт, в голове Джесс родилась идея.

Она сознательно позволила Джейку поверить, что дом покупает кто-то другой, а не она. С самого начала ее действия были направлены к одной цели: подготовить дом для Рейфа и жить там вместе с ним. Она хотела сделать ему этот подарок, но так, чтобы он об этом никогда не узнал.

Судьба одобрила ее намерения. Бог улыбнулся ей и ее планам. Годы неразделенной любви наконец должны были вознаградиться. Ей было позволено утешить его после несчастья, лишившего его жены.

Но он воспринял это иначе.

И теперь, когда он так пристально вглядывался в ее лицо, ей вдруг отчаянно захотелось рассказать ему правду о том, что все это она делала потому, что любила его. Всегда любила и будет любить. Но это оказалось нелегко. Невозможно сказать о своей неразделенной любви человеку, стоящему с таким рассерженным видом. Он просто не готов выслушать правду.

– Наверное, Рейф, я пыталась утешить тебя в твоей потере, – проговорила она дрогнувшим голосом. – Хотела вернуть тебе хоть часть прошлого, но, видимо, все испортила.

Было заметно, как напряжение оставило его.

– Я не считаю, что ты сделала это со зла, – мягко сказал он.

– Что ж, спасибо. – Джесс теребила край простыни, не решаясь поднять на него глаза, потому что не могла скрыть светившуюся в них любовь. Если она чего и не хотела от него, так это жалости. Собрав все свое мужество, она спросила: – И что же будет у нас с тобой дальше?

– Будь я проклят, Джесс, если знаю. Но сейчас мы оба слишком устали, чтобы думать о будущем. – Он подошел к двери и открыл ее. – Если я буду тебе нужен, я в соседней комнате.

Ты мне нужен! – кричало ее сердце.

– Ты мне не помешаешь, если захочешь спать здесь.

Он покачал головой.

– Думаю, сначала нам надо разобраться в себе. А ты как считаешь?

– Пожалуй. – Она мужественно старалась не показать своего разочарования. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

После его ухода Джесс легла на бок и подтянула колени к груди. Слезы полились из глаз, заструились по щекам на подушку. Он больше никогда не будет ей доверять. Он чувствует, что она обвела его вокруг пальца, и, если быть абсолютно честной с собой, именно это она и сделала. Но только потому, что беззаветно любит его.

Он отрицал, что поверил рассуждениям Бена о том что звонки ее выдумка, последняя отчаянная попытка старой девы привлечь внимание и удержать своего мужчину. Но могла ли она винить Рейфа в его сомнениях?

Эти звонки были на самом деле. Угрозы были реальными. Она это чувствовала. И как только этот человек позвонит и Рейф услышит его голос, он поймет, что она говорит правду.

– Алло?

– Джесс?

Ну наконец-то он! Ей сердце застучало.

– Вам надо прекратить звонить мне, – сказала она, стараясь не показать радости в голосе. Теперь Рейф поверит ей.

– Я не перестану звонить, пока не получу того, чего хочу. А ты знаешь, чего я хочу, – сказал он скрипучим голосом, от которого у нее по спине побежали мурашки. – Я хочу почувствовать тебя под собой. Как ты извиваешься, стонешь…

– Это отвратительно.

– Как твои соски? Стали твердыми? Потрогай их вместо меня, Джесс. А-а, хорошо, как хорошо… – Он издал стон наслаждения.

– Вас надо запереть и ключ выбросить. Вы больны.

Он рассмеялся снисходительно и высокомерно.

– Я знаю, что твой телефон прослушивается. Но я знаю, как сделать так, чтобы меня не засекли.

Откуда он узнал? Догадался?

– Я знаю, сколько можно говорить, чтобы они не смогли проследить звонок.

– Не понимаю, о чем вы.

– Все ты прекрасно понимаешь. Я приду к тебе, Джесс. Скоро.

– Оставьте меня в покое. Я вас предупреждаю.

– Я понравлюсь тебе, Джесс. Как мужчина я лучше, чем твой муж, – проскрипел он. – Он не спасет тебя, его не будет рядом, когда я положу тебя под себя, голую…

– Прекратите! – Она задыхалась.

– До свидания, Джесс. Увидимся. – Последние слова он почти пропел.

Он с ней играет. Она знала, что нельзя плакать. Разум говорил ей, что именно этого он и добивается, но ей не удалось сдержать отчаянные рыдания.

– Мой муж убьет тебя, когда тебя поймают.

Он рассмеялся еще злораднее, чем раньше.

– Он тебя не любит.

– Любит. Будет любить.

– Никогда, Джесс. Ты его надула. До свидания. Скоро увидимся. Скоро, Джесс. Джесс… Джесс…

Голос изменился, он стал голосом Рейфа. Ее глаза открылись, она села в постели. Рейф был рядом. Он сидел на краю кровати, ласково гладил ее по плечам и повторял ее имя, вытягивая из ночного кошмара.

С хриплым криком она приникла к его обнаженной груди, презирая свою женскую слабость, заставившую ее вцепиться в него. Она всегда презирала женщин, которые цеплялись за мужчин, пользовались слезами, чтобы привлечь к себе внимание. Но, когда руки Рейфа, сильные и теплые, обняли ее, она забыла обо всем на свете и только тыкалась носом в его грудь, покрытую жесткими волосками.

– Тебе приснился кошмар, – прошептал он. – Я услышал, как ты кричишь, и пришел.

– Обними меня, Рейф. Пожалуйста.

Он лег рядом, прижал ее к себе еще крепче, укрывая их обоих одеялом. Он гладил ее спину. Потом, нежно обхватив ладонью затылок, пригнул ее голову к себе под подбородок.

– Он опять звонил.

– Ш-ш. Его сейчас нет.

– Но я хочу, чтобы он снова позвонил. Прошло уже две недели с того дня, как мы были у шерифа. Я хочу, чтобы ты услышал его и поверил мне.

– Я верю тебе.

– Рейф, он читает мои мысли. Как будто знает, что я хочу, чтобы он позвонил. Он нарочно не звонит.

– Ш-ш. Расслабься. Засыпай.

– Когда он позвонит, ты поймешь, что я говорю правду. – Она не могла остановиться. Ей отчаянно хотелось вернуть его доверие. Когда он позвонит, ты снова поверишь мне, Рейф.

– Я верю тебе.

– Он должен позвонить.

Но дни шли, а он все не звонил.

Джейк вошел в контору и стряхнул с куртки дождевые капли. Брат сидел в кресле за столом, уставившись в пространство. Он подумал, что в последнее время Рейф опять стал молчаливым и угрюмым, а порой просто грубым. Но Джейк знал, что проблемы брата не связаны с компанией, хотя и тут дела обстояли далеко не лучшим образом.

– Я так понимаю, что этот подонок не звонил Джесс?

Рейф вздрогнул и повернулся с мрачным и подозрительным видом. Джейк беспомощно пожал плечами.

– Бен рассказал матери об этом.

– Как это мило с его стороны! – Рейф сорвался с кресла. – Теперь, я уверен, вы все считаете ее психопаткой.

– Нет. Мы с облегчением узнали наконец, в чем проблема. Мы думали, что она больна, или умирает, или что-то еще настолько страшное, что вы даже не хотите говорить об этом.

Рейф снова пронзил брата яростным взглядом, требующим объяснений.

– Ты что, Рейф, думаешь, мы слепые? Она похудела. Бледная как привидение. Вздрагивает при каждом звуке. Это так не похоже на Джесс, которую мы узнали и полюбили. Обычно она такая невозмутимая и уравновешенная.

– Почему вы обратились к Бену? Почему не спросили меня?

– Мы не обращались к Бену. Просто они с мамой разговаривали, и она высказала свою тревогу по поводу Джесс, и, чтобы успокоить ее насчет того, что Джесс не больна, Бен рассказал ей о том слизняке, который звонит Джесс.

– А упомянул ли он заодно и о том, что считает эти звонки плодом ее воображения?

Джейк виновато отвел взгляд.

– Вижу, что упомянул.

– Ну, я во всяком случае считаю, что это чушь. А уж Лиза, так та просто озверела, когда услышала такое предположение. Она высказала Бену все, что думает о нем. Я тебе вот что скажу, Рейф, – покачал он головой. – Если наши леди когда-нибудь объединятся против нас, нам конец.

Сурово сжатый рот Рейфа дрогнул в улыбке, но Джейк видел, что ему не смешно.

– А как в остальном?

– Имеешь в виду нашу личную жизнь? – Рейф испытующе посмотрел на брата. – Хочешь знать, сколько раз в неделю я сплю со своей женой? Так, что ли?

Джейк не дал себя разозлить.

– Для начала сойдет. Так сколько?

– Не твое собачье дело.

– Ну-ну, Рейф, не тушуйся, – подначивал Джейк. – Нам с Лизой последние несколько недель пришлось с этим завязать. Так что мне теперь только и остается, что подглядывать за другими.

– Уверен, что это не ты звонил Джесс?

Джейк, нисколько не обиженный, рассмеялся, но тут же посерьезнел.

– Я попал в точку, да? Вы… гм… не спите вместе?

Рейф снова сел в кресло, почувствовав себя не в своей тарелке.

– Я узнаю симптомы, Большой брат, – сочувственно проговорил Джейк. – Помнишь, как я хотел Лизу, но не мог заполучить ее. Потому что она была замужем. Я чуть с ума не сошел, так было худо. – Он подтащил стул и сел перед Рейфом. – Мне воздержание было навязано обстоятельствами. А почему, – он наклонился вперед, – не могу понять, ты не наслаждаешься своей очаровательной женой, которая очень влюблена в тебя?

– Она не влюблена в меня, – проворчал Рейф.

– Чушь. И не я один так считаю. Так же думают и мать, и Лиза, и Конни.

– Вы что, постоянно нас обсуждаете?

– Да, пожалуй. Наряду с будущим ребенком.

Рейф тихо выругался. Но от Джейка не так-то легко было отделаться. Он напомнил Рейфу, что тот не ответил на его вопрос.

– И не собираюсь, – отрезал Рейф, – потому что это не твое дело.

– На тебя что, так действует этот псих, который ей звонит? – В ответ Джейк получил злобный взгляд. – Ты ведь не считаешь, что Джесс это возбуждает? Или что она виновата в этом?

– За кого ты меня принимаешь? За идиота?

– Ну а что еще может быть? Ты ее чем-то разозлил?

– Нет.

– Она запирает от тебя дверь спальни?

– Нет!

– Так, если дело не в Джесс, значит, в тебе. Из-за чего, Рейф?

Рейф попытался встать, но Джейк толкнул его обратно в кресло. Несколько мгновений братья смотрели друг на друга, потом Рейф пожал плечами.

– Ладно. Все равно ты рано или поздно узнаешь.

– Что узнаю?

Рейф рассказал ему о телефонном звонке декоратора.

– Это казалось какой-то бессмыслицей, пока я не понял, что он говорит не о нынешней, а о покойной миссис Маклеон. О Кейт. Дом, в котором мы сейчас живем, тот самый. Который выбрала Кейт. Тот самый, который я потом велел тебе купить.

На этот раз, когда Рейф встал со стула, Джейк не пытался его остановить. Он переваривал эту неожиданную информацию.

– Я понятия не имел.

– Я тоже.

– Она сказала мне, что сделает все сама, закроет его и все такое. Я и подумать не мог.

– Поразительно, не правда ли? Можешь представить, что я почувствовал, когда узнал об этом?

– Подумать только, как она сильно любила тебя все эти годы!

Рейф схватил Джейка за плечи и развернул лицом к себе.

– Что ты несешь?! Какая любовь?! Она обманула меня! Сыграла со мной злую шутку…

– Ты просто болван! – заорал Джейк, вскочив на ноги.

– Объяснись, – скрипнул зубами Рейф.

Джейк ткнул его пальцем в грудь.

– Ты не в состоянии увидеть за обманом Джесс подлинную причину… – Он посмотрел в серые, как грозовое небо, глаза Рейфа. – А, может быть, можешь? Может, это тебя и гложет? Тебя не дом беспокоит. Ты не можешь принять то, что тебя так сильно любят. Дважды. – Он положил руки на плечи Рейфа. – Что самое плохое может с тобой случиться? Самое худшее? – Последовавшую тишину нарушил звонок мобильного Джейка. Он достал его из кармана и взглянул на дисплей. – Да, любимая?

Рейф увидел, как изменилось выражение лица брата, пока он слушал то, что говорила ему жена.

– О господи! Почему так рано?! Ладно, встречу тебя в больнице. Торопитесь, но скажи матери, чтобы ехала осторожнее. На улице дождь и… Как нет? Куда уехала? Какая к черту подруга?! – закричал он. – Сиди на месте. Нет, ложись в постель, я скоро буду. Да, дорогая, не волнуйся. Все будет хорошо. Жди меня.

– Что такое? У Лизы начались схватки?

– Да, а мать уехала к какой-то подруге и не взяла с собой телефон. О черт!

– Мы можем вызвать «скорую», чтобы ее забрали в больницу, – предложил Рейф, следуя за братом, который кинулся к двери.

– Я доеду быстрее.

– Этого я и боюсь. – Рейф вскочил в «мустанг» на пассажирское сиденье, потому что Джейк сел за руль, и они помчались в дождь.

– Улыбнись, Бен, а то я подумаю, что ты меня арестовываешь.

Шериф Бен Торп, крепко схватив Энн Маклеон за локоть, почти волок ее по тротуару к полицейской машине, стоявшей у бордюра.

– Может, и надо было бы… – Бен угрюмо поджал губы и, открыв дверцу машины, буквально затолкал ее внутрь, затем обежал машину спереди и сел за руль. Переключив скорость, так сорвался с места, что шины взвизгнули.

– Я не понимаю, почему ты злишься на меня, Бен, – проговорила Энн, оправдываясь. – Откуда я могла знать, что роды у Лизы начнутся сегодня? На три недели раньше срока.

– А телефон с собой взять ты не могла? Никто толком не знал, где ты, и связаться с тобой было невозможно, потому что ты оставила свой мобильный дома.

– Забыла, каюсь. Ну не могу я, хоть убей, привыкнуть ко всем этим современным достижениям технического прогресса. Вот такая я старомодная и консервативная, – улыбнулась Энн.

Бен проворчал что-то нечленораздельное. Он был у себя в кабинете, когда Рейф позвонил ему и попросил разыскать Энн, которая, по словам Лизы, поехала навестить какаю-то больную подругу. Бен почти час ездил по улицам, высматривая ее машину, когда заметил ее припаркованной у дома на Грин-стрит. «Больная подруга» оказалась Бартом Куином, черт бы его побрал!

Скрипнув зубами, Бен ехидно поинтересовался:

– И как себя чувствует мистер Куин?

– Гораздо лучше, – сухо ответила Энн.

– Не сомневаюсь.

– Я передам ему, что ты справлялся.

– Не стоит беспокоиться.

– Бедняга!

– А что с ним такое?

– Он простудился.

– Ах ты боже мой. Да этот тип просто неженка, – раздраженно бросил Бен. – Почему тебе захотелось играть роль сиделки у такого слабака, не понимаю.

– Когда в прошлом году у тебя был грипп, я тебе тоже привозила суп. Значит, ты тоже слабак?

Бен стиснул руками руль.

– Это другое дело.

– Как так?

– Во-первых, когда ты приходила ко мне домой, с тобой была Кони! – Он уже почти кричал. – Ради бога, Энни, ты что, перестала считаться с тем, что подумают люди? Ты приходишь одна к мужчине, а он лежит в постели! Ну и ну! Бог знает, что будут говорить о том, что у вас там происходит.

– И что же, по-твоему, там происходит? – Энн уничтожающе посмотрела на него прищуренными глазами.

Он ответил ей таким же взглядом.

– Честно говоря, не знаю, что и думать. Он слабак, но, судя по всему, ты втюрилась в него. Хотя не могу понять почему. Ты с ним регулярно обедаешь по воскресеньям. Как-то раз вы целую субботу провели вместе на рынке. Во вторник, после церкви, он снова у тебя обедал.

– Тебя я тоже приглашала.

– Я работал.

– Я в этом не виновата. И Барт тоже.

Бен остановил машину перед входом в больницу и помог Энн выйти. Они вместе вошли в приемную.

– Энн, я только забочусь о твоей репутации, вот и все.

– А какое тебе дело до моей репутации? – вызывающе спросила она.

– Какое мне дело? – Бен резко остановился посреди пустого коридора. – Какое мне дело? А вот какое!

Схватив Энн в объятия, Бен притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем. Когда он наконец оторвался от ее губ, она обвила руками его за талию и прошептала:

– Долго же ты собирался, Бен.

С тихим стоном он поцеловал ее снова.

Рейф выбежал из двери в конце коридора и тут же резко отшатнулся. Бен дернулся, как будто в него выстрелили, и мгновенно отпустил Энн, которая – по-девичьи покраснев, выглядела как никогда красивой.

У Рейфа же был такой вид, будто он только что врезался в невидимую стену и еще не пришел в себя.

– Э… мне сказали… что подъехала полицейская машина.

Бен стоял смущенный и не мог выговорить ни слова. Однако Энн идеально справилась с этой ситуацией.

– Как Лиза?

– Все идет хорошо. Но, если ты не хочешь пропустить главное, тебе лучше поспешить наверх.

– Девочка! – Улыбаясь от уха до уха, Джейк вышел из родильного покоя. Он выглядел измученным и ужасно счастливым. – А, мама! Ты все-таки успела вовремя.

– Спасибо Бену. – Рейф искоса взглянул на них и со значением улыбнулся.

– Как чувствует себя Лиза? – с беспокойством спросила Энн.

– Отлично. Уже улыбается. А моя дочка самая прелестная в мире малышка! – гордо воскликнул Джейк.

Рейф улыбнулся, но не мог не подумать о своем ребенке, который уже должен был ходить. Он мог только порадоваться, что, несмотря на эти воспоминания, сумел удержать себя в руках.

– Рейф, надо позвонить Конни. Она просила сразу сообщить, когда ребенок родится.

– Хорошо. – Рейф вытащил телефон и набрал номер сестры.

Она ответила сразу и очень обрадовалась, услышав такую замечательную новость.

– Что она сказала? – поинтересовалась Энн, когда Рейф закончил разговор.

– Сказала, что сейчас же выезжает. Будет здесь в районе полуночи.

Упоминание о времени напомнило Рейфу, что уже поздно, а он никак не может найти Джесс. Ее мобильный был почему-то отключен – возможно, села батарейка, – а рабочий и домашний телефон не отвечали. Попробовав еще раз дозвониться по всем трем номерам и не получив ответа, Рейф начал беспокоиться. Где она может быть?

Он поделился своей озабоченностью с матерью.

– Кстати, о Джесс, – вступил в разговор Бен. Он достал из нагрудного кармана напечатанный листок. – Только что получил из Далласа список телефонных хулиганов. В него включены подозрительные лица всего штата, в том числе и те, кто не был осужден. Ей надо внимательно просмотреть список – может, узнает какое-то имя.

Рейф поблагодарил шерифа и забрал список, потом еще раз набрал все три номера и снова не получил ответа. Джейк ушел в палату к жене, Энн с Беном присели на кушетку, а он стал мерить шагами коридор, чувствуя, как с каждой минутой его беспокойство усиливается. Где Джесс? Почему отключен ее мобильный?

Рейф надеялся, что ситуация скоро разрядится, лишь бы выдержала Джесс. Чем дольше это длилось, тем в большее отчаяние она приходила. Она была полна решимости доказать ему, что звонки существуют на самом деле, хотя он никогда в этом не сомневался.

Он видел ее страх, обнимал ее дрожащее тело после ночных кошмаров и молил Бога, чтобы этот подонок не попался ему в руки. Он не мог ручаться за то, что не придушит его прямо на месте.

– Черт! – выругался Рейф, когда механический голос в который раз повторил ему, что «абонент недоступен или находится вне зоны действия сети». Потом ему на ум пришла одна мысль, он подошел к сестринскому посту и попросил телефонную книгу. Найдя в ней номер секретарши Джесс Ози, позвонил.

– Привет, Ози, – сказал он, когда девушка ответила. – Ты не знаешь, где Джесс? Ее мобильный не отвечает, и дома ее нет.

– О, у нее на шесть была назначена встреча с четой Фенстонов в доме, которым они заинтересовались.

– Те Фенстоны, которые все никак не могут решиться на покупку?

– Они самые. Жуткие зануды. Честно говоря, мне кажется, что Джесс зря тратит на них время, но она говорит, что никогда не знаешь, когда клиенты могут принять решение.

Рейф раздраженно фыркнул.

– Бог знает, сколько она уже ими занимается.

– Насколько мне известно, сегодня они просили показать им дом на Пойнт-стрит.

– Ясно. Ладно, Ози, спасибо. До свидания. – Рейф отключился и на минуту уставился в пространство, размышляя. Он оставил ей сообщение на автоответчике домашнего телефона. Как только Джесс приедет домой, сразу же получит его и поспешит в больницу. Она никогда не простит себе, что пропустила рождение ребенка Лизы и Джейка.

По дороге к родильному отделению, где ждали Энн с Беном, Рейф стал просматривать список, который дал ему шериф.

Он был напечатан нечетким шрифтом, имена шли в алфавитном порядке. Он дочитал почти до середины списка, когда его ноги сами остановились.

Двумя руками он схватил листок и поднес поближе к лицу, чтобы убедиться, что не ошибся. Прочел имя еще раз. Ошибки не было. Смяв в кулаке бумагу, он прорычал:

– Нет!

Энн с Беном резко обернулись.

– Рейф? – с тревогой спросила мать.

– Что за черт, парень? – растерялся Бен.

Рейф не ответил им. Он помчался по коридору, едва не сбив с ног сестру, которая развозила на тележке ужин пациентам. Ему даже не пришло в голову спуститься на лифте, это было слишком медленно для него. Добежав до двери на лестничную клетку, он распахнул ее и помчался вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. Сердце его колотилось с невероятной силой. Неужели он опоздал?!

Дом на Пойнт-стрит был расположен в глубине, довольно далеко от проезжей части. Джесс подчеркнула эту особенность, когда они вместе с клиентом подошли к входной двери, пройдя по вымощенной плитами дорожке.

Так как у этого дома был большой двор, Джесс раньше не предлагала его Фенстонам, так как супруг не желал возиться с лужайкой, поэтому, когда Хью Фенстон позвонил и выразил желание посмотреть этот дом, Джесс была немного удивлена, но оставила свое недоумение при себе. Желание клиента – закон.

– Двор проблемы не составит, – сказал он ей.

Теперь Джесс объясняла ему, что хотя двор и велик, но забот почти не потребует.

– Какая жалость, что миссис Фенстон не смогла к нам присоединиться, – заметила она.

– Моя жена неважно себя чувствует. Но, когда я описал ей дом, она очень заинтересовалась им и велела мне немедленно пойти и посмотреть – предварительно, разумеется.

Внутри входного алькова было темно. Джесс пришлось несколько раз тыкать ключом, пока удалось отпереть замок. Войдя в холл, Джесс сразу потянулась к выключателю.

Она не любила показывать дома поздно вечером. Дом вообще редко производит хорошее впечатление, если его смотреть после заката солнца. Однако для Фенстонов она сделала исключение. Она уже столько времени потратила на них, что не могла себе позволить отмахнуться и не заниматься ими.

– Гостиная очень просторная, – говорила она. – Красивый камин. Много окон. – Джесс повела его через узкую столовую на кухню. – Вход в гараж через эту дверь, – продолжала она. – Там есть встроенный верстак, который, я уверена, доставит вам много радости.

– Я не очень люблю мастерить.

– Гм… – Она искала, чем бы его заинтересовать. До сих пор он шел за ней через комнаты по пятам, так близко, как будто боялся теней в пустом доме, и не проявлял никаких эмоций – ни положительных, ни отрицательных. Не желая затягивать показ дольше необходимого, она спросила: – Что вы думаете о той части дома, которую уже осмотрели, мистер Фенстон?

– Я хотел бы досмотреть и остальную часть.

Джесс любезно кивнула, но про себя скрипнула зубами.

– Пожалуйста, сюда.

Они прошли в главную спальню, и Джесс включила верхний свет. Ковровое покрытие было затянуто брезентом, в центре комнаты стояли козлы, ведро для штукатурки, мешок с сухой смесью, валялись тряпки.

– На потолке был потек. Я уже позаботилась, чтобы крышу починили. Теперь, как видите, заканчивается внутренний ремонт.

Он даже не поднял глаз посмотреть, хорошо ли сделан ремонт, не задал ни одного вопроса, вообще не проявлял интереса, что было странно: обычно он требовал подробных объяснений и в каждом доме всегда находил какие-нибудь недостатки. Сегодня он помалкивал, не высказывая никаких мнений. Джесс явно предпочитала его нытье этому нервирующему молчанию.

– Здесь два встроенных шкафа. Миссис Фенстон, я уверена, это понравится. Один…

Она услышала легкий щелчок и обернулась. Фенстон запирал дверь спальни.

– Что это вы делаете? – требовательно спросила Джесс.

Он повернулся к ней лицом, странно улыбаясь. Новым, но ужасающе знакомым голосом ответил:

– Запираю дверь, чтобы мы с тобой наконец остались наедине.

Джесс отступила на шаг и уперлась спиной в дверцу шкафа. Она даже не столько испугалась, сколько удивилась. Мерзости по телефону ей говорил Хью Фенстон!

– В чем, собственно, дело? – спросила Энн у Бена, хмуро уставившегося на дверь, через которую выбежал Рейф.

– Понятия не имею. – Бен подошел к тому месту, где стоял Рейф, прежде чем сорваться с места, и поднял с пола смятую распечатку. – Должно быть, он узнал какое-то имя. Кто-то, кого Джесс знает.

– Бен, поезжай за ним! – взмолилась Энн. – Останови его, пока он не наломал дров!

Бен стремительным шагом направился к лестнице.

– Будь осторожен! – с беспокойством крикнула она ему вслед.

– Не волнуйся!

К тому времени, когда он добрался до своей машины, Рейфа уже и след простыл. Его машины тоже нигде не было видно. Выезжая с больничной стоянки, Бен по рации сообщил приметы автомобиля, описывая его по памяти.

– Номер машины? – спросил дежурный офицер.

– Черт, не знаю! – рявкнул Бен. – Просто установите, где машина. Остановите ее. Задержите водителя. Мужчина, темные волосы, рост примерно шесть футов и два дюйма.

– Он вооружен и опасен? – донесся голос из трубки.

Бен вспомнил знаменитый темперамент Маклеонов. Особенно когда дело касается их женщин. Это пострашнее огнестрельного оружия…

– Не вооружен, но считайте его опасным. Он, вероятно, окажет сопротивление при аресте. Постарайтесь не применять силу: у него сломаны два ребра.

– Похоже на Рейфа Маклеона.

– Это и есть Рейф Маклеон, – ответил Бен, услышав, как переговариваются полицейские.

– Я не понимаю, шериф Торп. За что нам следует арестовать Рейфа?

– За горячую голову.

– Сэр, я не могу это написать.

– Просто установите, где машина, и остановите ее.

– Пойнт-стрит, Пойнт-стрит, – повторял Рейф себе под нос, направляясь к району, в котором, он знал, находится эта улица. Он пытался представить в уме карту Литл-Спрингса, но она все время искажалась, превращаясь в какой-то клубок перепутанных линий, словно лабиринт в кошмаре, из которого никак не выбраться.

Рейф чертыхнулся и стукнул кулаком по рулю. Кто бы мог подумать, что этот занюханный хорек Фенстон осмелится терроризировать женщину по телефону? Он видел его только однажды в тот день у Джесс в конторе и теперь с трудом мог припомнить, как тот выглядит. Незапоминающийся тип. Наверное, именно поэтому он прибегает к телефонным звонкам, как к средству почувствовать свою власть, как к последней попытке проявить мужскую силу. По телефону он ощущал себя героем, этаким сексуальным мачо.

– Гнусный сукин сын, – пробормотал Рейф сквозь зубы. Он вспомнил, какой опустошенной и испуганной выглядела Джесс после каждого звонка.

Им надо было посоветоваться с психиатром, а не с полицией, с кем-то, кто понимает работу человеческого мозга? Ведь Фенстон явно больной, а не преступник.

Не преступник? А может, разговоры о сексуальных извращениях его больше не удовлетворяли и он перешел черту и готов осуществить свои угрозы?

– Проклятье! – Рейф еще сильнее вдавил педаль газа в пол.

Удивление Джесс быстро сменилось подступившей паникой. Усилием воли она подавила ее. Он хотел напугать ее, и она испугалась, но разрази ее гром, если она доставит ему удовольствие увидеть ее страх. Она лихорадочно перебирала в уме возможные варианты того, как выбраться из этой ловушки. Надо сообщить кому-то, но как? Даже если бы в ее мобильном не села батарейка, едва ли Фенстон дал бы ей позвонить. Что же делать? Единственное, что она может, это попробовать заговорить его и выиграть время.

– Так вы и есть тот жалкий тип, который мне названивает? Ну и как? Довольны собой?

– Джесс, не пытайся меня обмануть. Я напугал тебя.

– Вы меня нисколько не напугали. Единственное, что я к вам испытываю, это отвращение. И жалость. – Она старалась, чтобы ее лицо оставалось невозмутимым, чтобы он не увидел ее тревоги. В то же время пыталась придумать, как выбраться из этой комнаты и из этого дома. Оказавшись на улице, она побежит и станет кричать, но сначала надо выбраться отсюда.

От одной мысли, что он прикоснется к ней, ей становилось плохо. Оружия у него нет. И не такой уж он сильный. Скорее тщедушный. Но, если дело дойдет до борьбы, он может ударить ее или как-то вывести из строя раньше, чем она отобьется от него. Это ее и тревожило.

– Думаешь, я не знаю, что полиция прослушивает твои телефонные разговоры? – спросил он издевательским голосом из ее кошмаров. – Я прекрасно знаю все эти штучки. В этом деле я специалист. Лучший!

Она заставила себя рассмеяться.

– Мне жаль разочаровывать вас, но у меня бывали телефонные звонки… гм… и поинтереснее ваших.

– Заткнись! – Внезапно его голос поднялся до визга, ужаснувшего ее. Лицо налилось кровью, зрачки сузились. – Сними блузку!

– Нет!

Он угрожающе шагнул к ней.

– Сними, я сказал!

Джесс в панике оглянулась на шкаф, но он не запирался изнутри. Она быстро взглянула в окно. Оно было закрыто, но, даже если бы она сумела его открыть, он поймал бы ее прежде, чем она успела выбраться.

Единственным путем к спасению оставалась дверь, ведущая в холл, но он загораживал дорогу к ней. Ей придется как-то отвлечь его, сделать так, чтобы он отошел от двери.

Проглотив отвращение, она взялась за верхнюю пуговицу блузки.

– Поторапливайся! – приказал он. – Снимай ее. Я хочу увидеть твою кожу. Хочу увидеть твою грудь.

Джесс медленно расстегнула пуговицы.

– Мой муж разорвет тебя в клочья.

– Но до этого я увижу твои соски. Потрогаю их. Поторапливайся!

– Он тебе этого не простит. Он найдет тебя.

– Ты не скажешь ему. Тебе будет стыдно.

– На твоем месте я бы на это не рассчитывала. – Она вытащила блузку из юбки и спустила с плеч.

Он испустил глубокий вздох и содрогнулся, как при оргазме. Джесс подумала, что ее сейчас вырвет, но она не могла себе это позволить. Ей надо выбраться из этой комнаты.

Как она боялась и надеялась, Фенстон сделал несколько неуверенных шагов к ней.

– А теперь лифчик. Быстрее! – Он протянул к ней руку. Кончики его пальцев скользнули по ее груди над краем бюстгальтера.

Она отшатнулась.

– Погладь себя! – приказал он задыхающимся голосом.

– Если хочешь видеть, как меня гладят, сделай это сам! – Она высокомерно и вызывающе посмотрела на него. – Или для этого ты недостаточно мужчина?

Как она и надеялась, он рванулся к ней, протянул руки. Швырнув ему в лицо блузку, она извернулась и поднырнула ему под руку. Схватила пустое ведро с пола и бросила его в светильник на потолке, а затем в темноте стала пробираться к двери, уклоняясь от сыпавшихся дождем осколков.

Джесс попыталась нащупать ручку двери. Темнота была ее преимуществом, ведь она лучше, чем он, была знакома с домом. Она может найти обратную дорогу к входной двери.