Растопить ледяное сердце

Глава 4

Через несколько минут директор повел всех обратно в профессорскую, где их ожидали вино, кофе и мятные вафли.

Когда они подошли к дверям, все вежливо пропустили вперед Син-Джана, Лору, Гидеона и других кандидатов.

В холле декан, услышав их шаги, обернулся, вид у него был встревоженный, и он торопливо заговорил:

– О, директор, вы-то мне и нужны. У нас проблема с сигнализацией, – начал он и тут же замолчал, увидев, что тот не один. Он страшно покраснел, поняв, что допустил ошибку, затем кашлянул и натянуто улыбнулся: – Добро пожаловать. Все для вас готово.

Он увидел саркастический взгляд Син-Джана, и после этого для Гидеона наступил неприятный момент, когда ему пришлось открывать обитые зеленым сукном двери и пропускать всех в комнату.

Проходя в профессорскую, все смотрели на центральную витрину, где на почетном месте стоял небольшой серебряный кубок.

Знаменитый Огентайнский кубок. Он казался очень старым, но рисунок на серебре был явно сделан большим мастером.

Когда все наконец прошли в профессорскую, декан смущенно посмотрел на директора:

– Я очень сожалею. Не заметил, что вы не один.

Син-Джан махнул рукой:

– Ничего страшного. Так что случилось с сигнализацией?

– Это заметил охранник, который доставил кубок для мисс Ван Гилдер. Должно быть, где-то произошло замыкание. Я обещал ему, что останусь здесь и буду охранять кубок до вашего прихода.

Син-Джан, нахмурившись, посмотрел на витрину. Он хорошо знал, сколько стоил серебряный кубок пятнадцатого века.

– Вы вызвали людей из службы безопасности? – спросил он.

– О, конечно. Они работают все двадцать четыре часа в сутки, – заверил декан. – Но их эксперт находится в Лондоне. Он доберется сюда часа через полтора.

– Гм. Но он заперт? – спросил Син-Джан, нетерпеливо дергая дверцы шкафа, но они не поддавались.

– О да, – поторопился подтвердить декан.

Помня, что его ждут гости, Син-Джан кивнул:

– Ну, я думаю, он в безопасности. Ни один вор не рискнет протянуть к нему руку, когда всего в нескольких ярдах комната, полная людей. Но все же на всякий случай попросите Бейтса в сторожке внимательно следить и не пропускать чужих.

Облегченно вздохнув, декан поспешил исполнять поручение. Хотя он и обладал собственными правами в административной деятельности, директор, бывший военный, умел заставлять людей беспрекословно исполнять его приказания.

В профессорской все пили кофе и коньяк и находились в прекрасном настроении.

К Гидеону почти непрерывно подходили люди и поздравляли с присуждением премии.

– Должен признаться, я особенно рад за Св. Беду, рад, что премию получил наш профессор, дорогая леди, – тихо сказал Лоре Син-Джан. – Хотя, конечно, мне придется потратить время на то, чтобы утешить неудачников и обиженных.

Лора вежливо улыбнулась, когда директор отошел от нее. Не картина ли Стаббса висела на той стене? Она уже заметила несколько картин, достойных находиться в музеях, небрежно развешанных на стенах колледжа.

Девушка предполагала, что колледж, основанный во времена достопочтенного, получал свою долю щедрых даров, завещанных его бывшими выпускниками. Вся эта необычайно утонченная атмосфера очаровывала ее.

Она все лучше и лучше начинала понимать, что колледж не просто группа зданий времен Елизаветы, а общество внутри общества.

Вокруг нее гости стали припадать к портвейну и друг к другу, часть их столпилась вокруг Гидеона с поздравлениями и хорошо скрытыми колкостями.

В углу доктор Олленбах беспокойно терла пальцем висевший на шее кулон с маленьким бриллиантом и затем с жадностью схватила бокал шампанского, которое разносили служители.

В спокойной атмосфере плавно и приятно протекавшего вечера Лора выпила вина, а затем присела отдохнуть на подоконнике окна, выходившего в тенистый сад.

Она улыбнулась древней старушке, почетному профессору античной филологии, которая присела рядом с ней и, давая отдых своим варикозным венам, тихонько и деликатно блаженно вздохнула.

– Ну, вы, бесспорно, бросили камень в стоячую воду, – заметила старая ученая леди.

В ее выцветших голубых глазах блеснули веселые искорки.

Лора усмехнулась:

– О, я всего лишь раздаю награды. А решать, кто наиболее достоин премии, я предоставляю специалистам.

Лора, оглядывая гостей, увидела возвышавшуюся серебряную голову: Гидеон пробирался вдоль стены, стараясь держаться от Лоры как можно дальше.

Губы девушки обиженно скривились, и, должно быть, какое-то сомнение отразилось на ее лице, ибо глаза Дафны Грин неожиданно стали серьезными.

– И конечно, выбор был правильным, – решительно заявила старая дама. – Возможно, вы думаете, что, как член колледжа Св. Беды, я пристрастна, но из всего списка кандидатов Гидеон – самый одаренный ученый. Доктор Нгабе через несколько лет могла бы сравняться с ним, но только не сейчас. – Старушка чуть заметно пожала плечами.

– Значит, он действительно достоин? – быстро спросила Лора.

Слишком быстро.

Дафна Грин была стреляный воробей и не могла не догадаться, что означают этот живой интерес и порозовевшие щеки. За свою жизнь она повидала немало девушек с таким же выражением глаз.

Значит, так обстоят дела?

Дафна улыбнулась. В ее возрасте ей доставляло удовольствие наблюдать за интрижками и стычками молодых. Это вызывало у нее такие чудесные воспоминания. И в то же время она должна быть на стороне своего пола. Мисс Ван Гилдер была необходима серьезная, правдивая, честная информация.

– О да, он один из трех величайших умов в колледже, – небрежно, но с полной серьезностью сказала дама. – Двое других – это, конечно, я и директор. Пусть вас не вводит в заблуждение его чопорная внешность вдовца, моя дорогая, – ответила она на удивленный взгляд Лоры. – Син-Джан, может быть, и выглядит старым служакой с длинной цепочкой бессмысленных букв после своего имени. Но в свое время он был настоящим львом, а лев – это всегда лев. Колледж под его руководством добился большего, чем при трех предыдущих директорах, вместе взятых. Но вам, конечно, хочется узнать о Гидеоне.

Лора открыла рот, чтобы заявить, что ей совершенно безразлично, узнает ли она что-нибудь об этой ледышке или нет. Но девушка заметила выражение мудрых глаз восьмидесятилетней дамы, и ей неожиданно стало стыдно говорить «нет».

Дафна улыбнулась и одобрительно кивнула. Хорошо. Редкая девушка знает, чего она хочет.

– В общих чертах в его истории нет ничего необычного, – начала Дафна, переводя взгляд то на высокого среброкудрого гиганта, то на свою внимательную слушательницу. – Он поступил в колледж Св. Беды в восемнадцать лет, после окончания общеобразовательной школы. Странно, но немногие из местных поступают в университет. Его родители трудились на ферме недалеко от города.

– Не думаю, что работа на ферме привлекала его, – не удержавшись, перебила Лора с некоторой язвительностью.

Дафна улыбнулась. Такая страстность! Вот это да, Гидеону следует быть осторожным!

– Моя дорогая, – спокойно ответила Дафна, – не думаю, что это когда-нибудь привлекало великих ученых. Конечно, насколько это касалось Гидеона, такой проблемы не стояло. Бедный мальчик потерял обоих родителей в автомобильной катастрофе, когда учился здесь на втором курсе. Арендуемый ими дом перешел к кому-то другому, что, как я думаю, объясняет, почему он постепенно привык считать колледж своим домом. Не уверена, что это хорошо. Но так оно и есть.

Лора задумалась.

– Не знаю, понимаю ли я, что вы хотите этим сказать.

Дафна дернула костлявым локтем и поморщилась от ревматической боли.

– Дело, дорогая, обстоит так. Преподаватели в этом колледже, как и во всех остальных, делятся на две категории. Тех, кто живет со своими семьями в городе, и тех, кто живет при колледже. Первые имеют жен и мужей, детей, имеют дело с закладными, счетами и всем прочим и, как правило, должны возиться в грязи и жить как простые смертные. Но те, кто живет здесь! Это совсем другая жизнь. Весь стиль их жизни более возвышенный. Например, служители приносят им завтрак, они склонны считать комнату для профессоров своим личным мужским клубом и в основном с течением времени начинают вести жизнь привилегированных монахов. К сожалению, именно так обстоят дела в колледже Св. Беды. Сам достопочтенный Беда был англосаксонским историком, увлеченным наукой. Будучи протеже бенедиктинцев, он написал множество гимнов, эпиграмм и комментариев к Ветхому и Новому Заветам. Естественно, в результате этот колледж имеет значительную историческую и теологическую школу и более старательно, нежели другие колледжи Оксфорда, сохраняет монашескую, холодную атмосферу, которая может оказаться опасной для холостого человека.

Лора смотрела на собеседницу, с трудом сдерживая смех.

– Вы пытаетесь сказать мне, что… – Она посмотрела в сторону Гидеона Уэллеса, на его классический профиль. Наклонившись, он слушал какую-то неприятно хорошенькую женщину. – Вы хотите сказать, что он (черт бы побрал его божественную красоту!)… что… – Она начала заикаться.

Сжав зубы, покачала головой.

– Я знаю. Вас это шокирует, не так ли? – сказала Дафна, помогая ей выпутаться. В конце концов, если вы не можете высказать то, что у вас на уме, в восемьдесят, то когда же? – Он такой высокий и красивый. И холодный и несносный, и, как я полагаю, очень, очень потрясающий любовник. Вы заметили, какие у него руки?

Лора раскрыла глаза.

– А? Его руки?

– Нет. Видимо, вас слишком интересует его лицо. И эти глаза. Но взгляните на его руки, когда подвернется случай, моя дорогая. Длинные, белые, чувственные руки. Меня нисколько не удивит, что такие руки знают, что делать с женским телом. И все это пропадает зря здесь, в добром старом колледже Св. Беды. Всегда считала это позором.

Лора смотрела на старую женщину, впервые в жизни слова застревали у нее в горле.

Дафна взяла бренди, предложенный служителем, и решила, что получила уже достаточно удовольствия. Но пришла пора спасать Гидеона, пока он еще молод и может наслаждаться жизнью.

– О, у меня нет сомнений, что у него было множество женщин, – продолжала Дафна, спеша опровергнуть ошибочное впечатление, которое могло создаться у молодой женщины. – С такой внешностью он едва ли оставался незамеченным женской половиной населения такого города, как этот, но… – Она сделала глоток бренди. – Превосходный! Но всегда оставался Св. Беда, чтобы уберечь его. Проживание в колледже – такое удобное укрытие, понимаете? А общество его коллег, бесконечные интеллектуальные беседы, удовлетворенное тщеславие, сознание, что обучаешь лучшие умы страны, все это прекрасно оправдывает его желание держать женщин на расстоянии. Что ему необходимо, так это, конечно, по-настоящему влюбиться. Это будет ему хорошим уроком!

Дафна последовала примеру Лоры и бросила быстрый взгляд на предмет их обсуждения.

– Возьмите, например, Марту. Это женщина, с которой он сейчас разговаривает. Марту Дойл. Она тоже была в списке кандидатов на премию, в основном благодаря ее очень хорошей диссертации на звание доктора философии, по-моему. В любом случае она как ученый определенно классом ниже Гидеона, конечно, но она может разговаривать с ним как равная. Она довольно привлекательна и давно втайне неравнодушна к нему. Но разве он клюнет на эту приманку, как бы сделала обычная рыбка? Только не он, – усмехнулась Дафна.

Лора, которую забавлял этот увлекательный разговор, благодарила свою счастливую звезду, пославшую ей такой неисчерпаемый кладезь информации, как Дафна, но по мере того, как менялось направление разговора, у Лоры начинало портиться настроение.

Она исподтишка взглянула на женщину, все еще говорившую с Гидеоном. Она не молода, должно быть, лет сорока, но удивительно хорошо сохранилась. Медового цвета волосы волнами падали на ее плечи. Ее фигура, хотя намного полнее, чем у Лоры, все еще оставалась привлекательной для определенного типа мужчин.

– Не беспокойтесь, дорогая, в Марте нет того, что могло бы выманить Гидеона из его раковины.

– Не уверена, что такого человека стоит «выманивать», – холодно заметила Лора.

У Дафны блеснули глаза.

– Неужели вы так думаете, моя дорогая? По-моему, было бы интересно посмотреть, как будет таять это ледяное изваяние.

Лора с изумлением посмотрела на старую даму:

– Так вы тоже считаете его таким?

– О да. По крайней мере он хочет, чтобы его считали таким.

– А вы не думаете, что это точное определение его характера?

Обе женщины повернулись, чтобы взглянуть на Уэллеса.

– Возможно, – сказала Дафна.

Если верить старой примете, в этот момент у него должны были пылать уши. Но он ничем не выдавал, что знает, с каким интересом его рассматривают.

Гидеон повернулся и вышел из профессорской, даже не оглянувшись.

– О, кажется, мне пора отправляться в Бедфоршир, – сказала Дафна, приведя в полное недоумение свою новую американскую приятельницу, незнакомую со старомодным английским выражением, означавшим, что она отправляется спать.

Дафна поставила пустой бокал на кофейный столик и, помогая себе подняться, уперлась сухонькой рукой в обнаженное плечо Лоры. Наконец встала и весело сказала Лоре:

– Удачной охоты, моя дорогая.

Лора с улыбкой посмотрела женщине вслед. Какая удивительная старушка!

Она увидела, как открылись зеленые двери, и ее сердце екнуло, но это была Жюли Нгабе. Обругав себя за свое разочарование, она быстро направилась к этой потрясающей африканке.

– Доктор Нгабе, мне так жаль, что вам не повезло на этот раз, – с искренним сожалением сказала Лора. – Но я уверена, что увижу ваше имя в следующих списках кандидатов. Расскажите мне, какими исследованиями вы занимаетесь.

Жюли Нгабе, нисколько не смущаясь, дала длинное, но удивительно просто изложенное описание своей работы. Затем, взглянув поверх плеча Лоры, пробормотала несколько вежливых слов и удалилась.

– Как я вижу, мои коллеги просто монополизировали вас, – прозвучал над ее головой сдержанный холодный голос.

Лора повернулась, рассерженная тем, что ей приходится задирать голову. Она к этому не привыкла и сомневалась, что ей это нравится.

– Доктор Нгабе просто изумительна, – твердым голосом сказала она.

А ее глаза загорелись, как у орла, заметившего кролика.

Синие глаза Гидеона прищурились. Улыбка на лице Лоры стала еще шире. Вдруг вспомнив слова Дафны, она взглянула на его руки. У нее перехватило дыхание. Дафна оказалась права, руки у Уэллеса были действительно фантастические.

Спустя несколько минут кто-то тихо выскользнул из профессорской.

Его ухода не заметил никто из гостей.

А еще всего лишь через пятнадцать минут этот кто-то уже вернулся и разговаривал с Рексом Джимсоном-Кларком.