Равновесие. Магия. Хаос

Восемнадцатая глава

Ближе к полуночи, оборотень все же впустила нас с Ларлой в комнату. Я устало протопала внутрь, повалилась на кровать, и тут же уснула без задних ног. Подруги еще недолго о чем-то переговаривались, что я на странность слышала сквозь дремоту, хотя, возможно, это мне лишь снилось. Вскоре свечи погасли, и комната погрузилась в темноту и тишину. Я ненадолго проснулась, покрутилась, хрустя суставами, и снова уснула. Уже до утра.

Когда утром, уже собранные, покидав сумки под стол, мы уселись завтракать, с кухни показалась Асинид в белоснежном переднике, и жестом позвала меня подойти. Я ответила кивком и, поскорее запихнув в себя яичницу, встала из-за стола и направилась ко входу в кухню.

— Послушай. — Женщина, облокотившись о засыпанный мукой стол, пристально глянула на меня. — Я вот что хотела напоследок сказать…

— Да?

— Я очень надеюсь, что ты сможешь остаться в живых. Надеюсь, что найдешь достойного Хранителя для холста. Последнего Хранителя. Я буду молиться за это.

— Спасибо, — пожала я плечами, уже собираясь вернуться в общий зал. Демон, я думала, Асинид скажет мне что-то важное. Ее наставления, пожелания и молитвы нужны мне меньше всего.

— Помни, — будто прочитав мои мысли, сказала женщина, — что бы передать холст окончательно, ты должна сказать кое-что.

— Что сказать? — не поняла я.

— А ты помнишь, что сказала тебе я, тогда на мосту?

— Э-э-э, — почесала я затылок. — Честно — нет. Совершенно не помню.

— Эх, ты! И как же ты собираешься искать нового хранителя, если даже не знаешь, как передать полотно?

— Асинид, хватит! — Чуть прикрикнула я на женщину. — Я и так нервничаю. Откуда мне, интересно, было знать. Говорите скорее, не мучайте.

— Прости. — Женщина потупила взгляд. — В тот момент, когда ты передашь холст тому, кто примет его добровольно, ты должна сказать: "теперь он твой". Скажешь это, и все. Магия Эстара на тебя больше действовать не будет.

— Что ж, спасибо. — Улыбнувшись, я двинулась к двери. Хотелось как можно скорее покинуть этот заезжий двор, эту деревню, и навсегда забыть о существовании Асинид. — Это очень нужный совет. Ну, я, пожалуй, пойду?

— Иди. — Выдохнула женщина, видимо чувствуя что-то подобное. — Надеюсь, у тебя все будет хорошо.

— Прощайте, Асинид. — Кивнув на прощанье, я вышла в общий зал.

Друзья уже похватали наши немногочисленные сумки, и терпеливо дожидались меня у выхода. Попрощавшись с хозяином таверны, и поспешила покинуть помещения. Домой! В Тирас!

Я, немало уставшая от свалившейся на меня не радующей информации, ехала верхом на Осени. Друзья, сгрузив торбы на Тучу, легко вышагивали рядом. Погода выдалась прохладной (а что от середины второго осеннего месяца можно ждать?), но на радость довольно сухой. Мелкий дождик накрапывал лишь в начале нашего пути, и примерно через час прекратился. Небо очистилось, и выглянуло еле греющее солнце.

Недобро косясь на сумку с холстом, перекинутую через плечо, я тихонько ухмылялась, чувствуя скорую развязку этой порядком надоевшей истории. Не знаю как после передачи Эстара новому Хранителю сложится моя жизнь, и смогу ли я все же расстаться с вещью ставшей мне родной, но чувствую, что будет лучше. Гораздо лучше. Хоть опасливо оглядываться перестану, возвращаясь поздним вечером, домой через парк. Да и возможность раннего старения исчезнет. Ведь по сути то, что я хотела сделать с помощью холста — сделано. Теперь нужно учиться жить без него. Жить нормальной жизнью обычной художницы. К тому же, когда-то мне нравилась эта жизнь. Но, такой как прежде мне все равно никогда больше не стать.

К ночи, вернувшись в дом Райсов, я, нагло спихнув на Торис задачу объяснения ситуации Марину, завалилась спать, даже не поужинав. Ривин, видимо, не желая тревожить меня, заночевал в другой комнате. Мне было совершенно все равно.

Следующие несколько дней прошли в диком волнении, нервах и жарких спорах о том, кто же может принять полотно, став его новым хозяином, и этим самым подписать себе смертный приговор. Согласен на это был каждый из моих друзей, и я жутко взбесилась, выслушивая их предложения. Устав повторять, что никому из них я Эстара не то, что не доверю, в руки подержать не дам, но и вообще близко к полотну не подпущу, я забаррикадировалась в комнате, заявив, что вот так и помру здесь. Дверь тут же выломали, и меня, забившуюся в угол, прижимая к себе сумку с полотном, тут же отправили в ледяную ванную — охладиться и прийти в себя. Ничего, кроме того, как успокоиться, мне не оставалось.

Одна только Торис, загадочно улыбаясь, оставалась в полном спокойствии, и меня это пугало. Что же задумала подруга?

Холст у меня благополучно отняли, и спрятали в неизвестном мне тайнике. Я ужасно злилась на друзей, хотя и понимала, что они просто хотят мне помочь. Так же я осознавала, что ты полотно хоть выкинь, хоть замуруй в стену, хоть утопи — толку мало. Все равно я остаюсь хранителем туманного духа, и силы он продолжит тянуть именно из меня.

Так же орки пытались его сжечь, разрезать и порвать. Бесполезно. Холст не горел и вообще не поддавался манипуляциям лап братьев-близнецов. Ни разорвать, ни разрезать полотно в итоге так и не удалось…

И вот, одним обычным холодным осенним утром, когда я, отогреваясь, сидела у камина в гостиной, сжимая в руках горячую кружку отвара Торис, который как утверждала подруга, неплохо успокаивает нервы, в дверь постучали. Оборотень, сидевшая в этот момент рядом, на коленях Канэда, ловко спрыгнула со своего места и, опередив Эвина, оказалась у входа.

— Кто там, Торис? — лениво отставив чашку, я негромко крикнула подруге.

— Новый Хозяин холста пожаловал. — Просто ответила девушка, и обратилась уже к гостю. — Проходи, пожалуйста.

— Новый "кто"? — нервно протянула я, и обернулась. Тут-то и увидела того, кто с утра пораньше пожаловал в дом главы гильдии наемников.

В ужасе расширив глаза, я во всю разглядывала молодого, длинноволосого парня, скромно стоящего у двери, сжимая в руках длинную лямку дорожной торбы. Передо мной, переминаясь с ноги на ногу и виновато поглядывая исподлобья, стоял… Хао.

— Хао?! Это ты? — вскочив с дивана, я тут же оказалась рядом с монахом, и нервно запрыгала возле него. — Что ты тут делаешь? Зачем приехал? Как ты узнал, где я живу?

— Руа, Хао, присаживайтесь. — Подруга похлопала ладошкой по дивану, на который уже успела усесться сама. — Сейчас я все объясню. Канэд, позови пока всех остальных и сообщи Марину о том, что у нас гость.

Мы с монахом расселись на разных сторонах дивана, подозрительно косясь друг на друга, и молчали. Непонятно чем довольная Торис, переводила взгляд то на меня то на него, и удовлетворенно улыбнувшись, откинулась на спинку дивана.

Вскоре, к нашей молчаливой посиделке присоединились и остальные обитатели дома. Удивленные друзья, в упор рассматривающие незнакомого человека в странной одежде (Хао явился прямо в монастырской форме), рассаживались кто куда. Один лишь Канэд, имевший нездоровый интерес к монахам и гапро, поняв, кто именно сидит перед ним, уже раскрыл рот, что бы что-то сказать Хао, но его перебил Марин, величественно восседавший в старом кресле с высокой резной спинкой.

— Ну, Торис, мы все внимательно слушаем тебя. Зачем ты собрала нас здесь? Что придумала?

— В общем, так, — привстав, начала девушка, — я ведь говорила, что у меня есть одна идея. Так вот она. Это Хао, и он согласен стать новым Хозяином полотна.

— Что? — вскочила я, сидящая до этого в обнимку с Ривином, непроизвольно поглядывая на реакцию монаха. — "Что" он согласен?

— Да, это так. — Подал голос Хао. — Торис написала мне письмо, в котором изложила всю ситуацию. Я подумал, и решил, что вполне смогу стать новым Хранителем и тем самым спасти людей от магии Эстара. Это станет хорошей платой за мое предательство. За то, что я когда-то выгнал тебя из монастыря…

Торис серьезно кивнула, соглашаясь с парнем.

— Нет! Я категорически против. Я не собираюсь… — начала я, но меня прервал жених.

— Руа, подумай, это ведь отличное решение проблемы. Посуди сама: Ты не уверена в ком-то из нас, даже себе ты верить не можешь, что снова не начнешь убивать и не выпустишь Эстара на свободу. А этот монах чист и невинен, он вполне способен справиться с искушением. Торис, ты гений!

— Но, Хао, а как же служение Сиив? — запротестовала я, понимая, что все собравшиеся в гостиной, включая даже Марина, заявившего на днях, что счастье сына для него куда важнее собственных интересов, согласны с монахом.

— С этим все в порядке. Настоятель Гис, после того, как я все объяснил, благословил меня и отпустил из монастыря. Я заберу холст, и отправлюсь на небольшой остров в Йорганском море. Там, даже если сильно захочу, не смогу причинить вреда никому…

— Но, — продолжила я, — ты не выживешь там. Ты умрешь!

— Да. — Спокойно согласился парень. — Но ведь то и нужно. Руа, прошу. Это будет честью для меня — отдать свою жизнь ради спасения людей…Так я смогу искупить свою вину перед тобой.

— Хорошо. — Бросила я, освобождаясь из объятий Ривина, который с силой прижал меня к себе. — Я подумаю об этом. А пока, хочу побыть в одиночестве, и желательно что бы до утра никто меня не беспокоил…

Закрывшись в своей комнате, я, сгребла в охапку уже прилично весившего Лучика и, повалившись на кровать, прорыдала с час. Кажется, вот они, долгожданные спасение, освобождение и конец. Так близки. Но, нет. Как я могу отправить на смерть Хао, который когда-то вернул меня к жизни, стал первым человеком, кому я смогла открыться, довериться. Первым, кого по-настоящему полюбила!

Затем, спрыгнув с кровати, решив, что слезами горю не поможешь, принялась раздумывать о том, каким бы способом освободиться от негативных эмоций, доверху наполнявших мою бедную голову. Быть посуду стало жаль, и немного подумав, я достала из-за шкафа мольберт, водрузила на него холст, достала кисти, краски и оторвалась по полной…

Успокоившись, я глянула на результат своего труда и испуганно отпрянула в сторону. Получилось что-то мрачное, зловещее, пугающее. В общем, не особо приятное. Черные разводы, пересекающие красные мазки, темно-коричневые пятна, синие брызги — этот "шедевр" вызвал во мне негодование. Что-то сдуваюсь я. Еще не было случая, когда моя же работа не понравилась мне самой. Хотя, ведь и не старалась я совсем, напротив — выплескивала дурные мысли на холст.

Холст… А-а-а! Что же мне делать?! Как ни крути, но Торис права. Вариант передачи Хао права Хранителя, действительно самый удачный из тех, что были предложены. Я, конечно, могу попытаться справиться сама, своими силами, но кому же хочется умирать. Да и ко всему прочему, я не уверена, что смогу на полном серьезе воздержаться от убийств. Магия Эстара творит со мной что-то страшное… Конечно, холст можно спрятать, тем самым не дать мне возможности рисовать на нем, но я не уверена, что не сойду с ума в таком случае и не отправлюсь на его поиски, перевернув все верх дном в доме.

Ночь наступила незаметно. Тупо, сидя на кровати и смотря в одну точку, я неожиданно поняла, что комната погрузилась во мрак. А может быть, я и просидела в полной темноте какое-то время, не знаю. Тогда, совершенно без каких либо эмоций, я стащила с себя одежду и улеглась под покрывало. Пора спать.

Интересно, хорошо ли разместился Хао? Как он себя чувствует? Понравилось ли ему в доме Райсов, в Тирасе? Как проходит его общение с моими друзьями? И как он ощущает себя, понимая, что идет на верную, скорую и одинокую смерть?

На рассвете я вскочила с кровати и рванула к окну. На улице тихо шелестели на ветру разноцветные листья деревьев. По глади озера шла мелкая рябь, лучи солнца, отражаясь от воды, слепили. Пощурившись, я непроизвольно улыбнулась новому дню, и отчетливо поняла, что очень хочу жить…

Пусть! Пусть меня считают эгоисткой, но ведь никто не заставлял монаха брать на себя смерть. А я…я буду жить. Тем более что эта самая жизнь у меня только-только начала налаживаться.

Сегодня почему-то мне захотелось выглядеть ну очень хорошо, и после часа придирчивого выбирания наряда, я все же остановилась на простых узких брюках, туфельках на небольшом каблуке и теплой меховой жилетке, под которую решила ничего не надевать. Волосы, вот уже долгое время томящиеся в хвостах, пучках или разнообразных сложных прическах, распустила, и с удивлением отметила, что мои темно-рыжие локоны заметно отрасли, и теперь были длинной ниже середины спины.

Когда я спустилась к завтраку, все уже были в сборе, будто бы еще с вечера собрали вещи и теперь готовы выехать на юг хоть сейчас, ожидая только моего последнего слова.

Хао, переодетый уже в обычные свитер и штаны, сидел во главе стола, на месте Марина, которого я в столовой не увидела. Наверное, уехал по делам с утра пораньше.

— Что ты решила? — Первым решился спросить монах, пока все остальные молча разглядывали меня, видимо, пытаясь понять, в каком настроении я нахожусь.

Присев на свободный стул, я придвинула к себе тарелку с омлетом, глубоко вздохнула, затем налила стакан воды, из стоящего рядом графина, залпом опустошила его, и сказала:

— Я согласна…

— Отлично! — Ривин резко сорвался с места. — Значит, выезжаем сразу после завтрака!

— Я пойду… соберусь. — Тихо проговорил монах и, встав из-за стола, направился прочь из столовой.

— Подожди! — Попыталась притормозить Хао Торис, но, поняв, что парень уже скрылся за дверью, обратилась к остальным:- Подождите! Я быстренько сбегаю на рынок — нужно купить еды для Хао. Не воздухом же он питаться будет на этом острове…

— Только быстрее. — Пожал плечами жених.

Оборотень выбежала из столовой, затем через минуту вернулась, вытащила из шкафа пару сумок и, махнув рукой Гипли и Ропли, пропела:

— Орки, за мной!

Братья- близнецы, кажется, уже привыкли во всем слушаться Торис. Им ничего не оставалось, кроме того, как в темпе доедать и нехотя тащиться за девушкой.

В дорогу пришлось снаряжать карету, и седлать еще двух лошадей. Друзья категорически отказывались оставаться дома. К тому же, оборотни, вспомнив, что по дороге в Йорган мы будем проезжать их родную деревню, решили, что им просто необходимо представить Бэри своих избранников. Протестовать смысла не было, да и некрасиво было бы это с моей стороны — лишать друзей возможности побывать в родных краях. Уговорить остаться удалось лишь орков. Им доходчиво объяснили, что в карету они не поместятся, а лошади их туши просто не выдержат. Браться пообижались, но все же сдались, и согласились дождаться нас дома. Заодно и за животными приглядят.

К полудню мы выехали из столицы. Ларла с Эвином запрыгнули на облучок. В кузове кареты разместились Ривин, Канэд и Хао. А мы с Торис, кажется, уже по традиции, оседлали наших верных коняшек. Находиться рядом с Хао во время всего пути мне не хотелось совершенно, и я сама выказала желание передвигаться верхом. Конечно, было бы неплохо пообщаться с монахом напоследок, ведь скорее всего после того, как он отправиться на остров я больше ни в жизни его не увижу, но наблюдать его серьезное лицо мне оказалось невыносимо тяжело…

Решив, что по пути в Глонкс останавливаться мы нигде не будем, ехали весь день и всю ночь. К утру мне все же пришлось перебраться в карету вместе с Торис, что бы хоть немного поспать. На мое счастье выспавшийся Хао перебрался к оборотню, уступая свое место в карете Ларле, а Канэд с Ривином пересели на Тучу и Осень.

Когда я проснулась и открыла глаза, наша компания уже остановилась у невысоких ворот. Мы добрались до деревни оборотней. Была глубокая ночь…

Счастливый Бэри, наобнимав своего сына и дочь погибшего друга, забрал и их и Ларлу с Канэдом в свой дом. А меня, Ривина и Хао отправил отдыхать, расселив по самым лучшим комнатам постоялого двора.

Вдоволь отоспавшись еще в пути, я решила посетить местную баню, после чего, намытая, и пахнущая эфирными маслами, так любимыми мною, уселась на крыльцо таверны.

— Наверное, ты рада? — Рядом со мной бесшумно приземлился монах.

— Хао. — с укором покачала я головой. — Ты ведь устал. Иди, отдохни…

— Конечно, рада. — Будто не слыша моих слов, проговорил парень. — Знаешь, пообщавшись с Ривином, я понял, что поступаю правильно. Твой жених, как я понял, ничего о нас не знает? Но ты не пугайся — я ничего не рассказывал. Он очень хороший человек. Он любит тебя. Очень любит… И друзья у тебя отличные. Я даже немного завидую тебе, Руа.

— Хао! — вздрогнула я. — Ведь никто не заставляет тебя отдавать жизнь, что бы уничтожить Эстара. Если ты передумал…

— Нет! — прервал меня монах. — Теперь я точно уверен, что обязан это сделать. Только не перебивай меня, пожалуйста. Понимаешь, это, наверное, судьба. Моя судьба. Это ведь так… Ты молодая, любящая и любимая. У тебя все впереди. А что могу я? Я просто монах, и, наверняка, после того как мое время в монастыре выйдет, я все равно останусь там. Я ведь больше ничего не умею. За свою жизнь я не помог ни одному человеку, наоборот — я выгнал тебя из монастыря…

— Нет, нет, Хао! Не говори так. Ты очень помог мне! Ты помог мне почувствовать себя любимой, нужной. Ты дал мне понять, что я хоть чего-то стою. К тому же, — я развернулась к парню, — если бы ты не выгнал меня, если бы я перестала убивать… Я бы никогда не узнала о тайне холста и вскоре бы умерла.

— Да, ты права, — улыбнулся Хао, и опустил свою голову мне на грудь. — Теперь мне остается только доделать до конца то, что я начал. Я спасу тебя, Руа. Я обещаю. Верь мне…

— Я верю тебе, Хао. Верю больше, чем кому-либо…

— Вот и правильно. — Хао поднял голову, запустил руку в всклокоченные волосы и улыбнулся. — Ты самый дорогой для меня человек во всем мире. Поэтому…

Хао весело подмигнул мне и, поднявшись со ступенек, молча направился в постоялый двор. Мне оставалось лишь пожав плечами, поплотнее закутаться в теплый плащ, натянуть на замерзшие руки рукава свитера, и прислонившись к перилам попытаться успокоиться после этого разговора…

Следующим утром мы снова двинулись в путь. Все тем же составом и все на тех же местах, что заняли еще на выезде из Тираса. Говорить было совершенно не о чем — каждый был погружен в свои невеселые мысли, так что весь путь до Йоргана прошел в скорбном молчании. Я ощущала себя палачом, ведущим невинно осужденного человека на смерть, но старательно гнала от себя эти мысли. Все же Хао добровольно выбрал этот путь…

Погода стала заметно лучше. Хоть дождя и не наблюдалось на протяжении всего нашего пути, но ледяной порывистый ветер и хмурое небо сопровождали нас постоянно. На подъездах к Йоргану нас встретило жаркое солнце, будто лето здесь и не заканчивалось вовсе. Ну да, осень на юге наступает гораздо позднее. Может, перебраться сюда насовсем?

Подумав об этом, я прикусила губу, вспоминая, что с этим южным государством связаны не лучшие моменты моей жизни: Сначала этот заказ, потом убийство Вли, теперь, вот, Хао…Рука непроизвольно коснулась сумки с холстом, как всегда весящей через плечо. Совсем скоро все это кончится…очень скоро.

Теплый ветер донес запах моря. Я блаженно прикрыла глаза, то тут же вспомнила о цели нашей поездки, и передернула плечами.

— Ну, вот, кажется, мы и приехали. — Торис ехавшая рядом, легонько толкнула меня в плечо.

— Вроде того. — Пробубнила я, останавливая Осень.

Эвин притормозил карету. Лошади, фыркнув, остановились. Канэд, Ривин и Хао спустились на землю и, будто сговорившись, принялись разминать затекшие конечности. Я пристально всмотрелась в лицо монаха, ожидая прочитать на нем эмоции волнения, но парень выглядел абсолютно счастливым, как и все остальным. Похоже, нервничала и переживала одна я.

— Схожу на станцию. — Сказал Эвин. — Нужно взять лодку для того, что бы перевести Хао на остров.

Оборотень скрылся из виду. Я немного постояла в одиночестве, окидывая взором друзей, столпившихся у края берега, и подошла к монаху. Хао стоял в отдалении, вглядываясь в даль, словно старался рассмотреть остров, на котором ему предстоит провести остаток своей недолгой жизни. Я так же устремила взор к горизонту и даже привстала на цыпочки, но, ничего увидеть так и не удалось. Тогда, я стащила с плеча сумку с полотном и бережно перевесила ее на плечо монаха.

— Всё? Теперь я его Хранитель? — Безразлично спросил он.

— Пока нет. — Кидая жадные взгляды на холст, я думала о том, что еще не поздно забрать его обратно. Сделать это?

— Тогда не медли. Передай его мне окончательно, Руа…

— Давай, милая. — Сзади подкрался Ривин и, обняв меня за плечи, прошептал в ухо. — Ты же понимаешь, так будет лучше для всех.

— Подруга, решайся. — Подбадривающее улыбнулся Канэд. — Смелее.

— Хорошо. — Краем глаза, я заметила оборотня, подгребающего на небольшой двухместной лодке, к берегу. — Хорошо, Хао. Теперь… теперь он…

— Руа, пожалуйста. Не мучай меня. — Взмолился Хао. — Прошу! Скажи это и я уйду.

Жалобно взглянув на подруг, стоящих поодаль, я получила в ответ лишь торопящие взмахи руками, и подбадривающие гримасы. Нет, им всем все равно на мои чувства? Им плевать на то, что дальше случится с Хао?

— Руа! — Уже хором выкрикнули друзья. — Скажи уже!

— Теперь он твой, — закатив глаза, лениво бросила я, и лишь через несколько секунд осознала, что только что сделала. Только вот передумать было уже поздно. Хао теперь… Хао теперь Хранитель холста. Теперь Эстар будет пить жизненные силы молодого монаха — не мои. Все кончилось. Для меня. Для Хао же только началось…

А может быть… Нет, Хао не за что не отдаст туманного духа обратно.

— Наконец-то! — громко и очень невежливо выдохнула Ларла, и устало плюхнулась на песок.

— Теперь он твой, Хао. — Тихо повторила я, и опустилась на корточки вслед за подругой.

Лишь сказав это, я почувствовала, как легкая теплая волна пробежалась по всему телу. С души будто упала огромная глыба, такое невероятное облегчение я испытала. Наверное, тоже чувствовала и Асинид, передавая мне право Хранителя туманного духа…

Я закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос. Почему? Облегчение, счастье, горе?..

У меня началась новая жизнь.