Рай для закалённых (СИ)

33. Палач

Сначала я почувствовала влагу на своих щеках, и лишь потом - обиду. И еще гнев.

Кастор, проклятый кукловод, крутил, как хотел, и мной, и Микаэлем, и Медеей, и Ксандрией, и многими другими. Что, интересно, он сказал школьному руководству, убеждая подыграть ему в спектакле с лишением папы родительских прав?

Хотя какая разница. Наверняка у них, как и у "первой волны", есть какие-нибудь убеждения, оправдывающие лишение другого человека жизни. Привычной жизни. Позволяющие сломать его к черту только потому, что существует нечто важное, во что этот несчастный не вписывается.

И это место я считала лучшим на планете?! Раем, где всегда тепло и спокойно, сытно и уютно, где можно воплотить любую мечту, а мечты каждого человека имеют огромную ценность для всего общества, где невозможно быть одиноким, где завидуют не богатству и удаче, а силе воображения, где гордятся не достатком, а результатами работы? Да, это всё - о Нашей Стране, но она не рай. Здесь, как везде, с древних времен, как у любых стайных животных - сильнейшие опасны.

У кого просить защиты от экзекутора?

А разве сама не справлюсь?

Боль, значит, он не любит, даже заблокированную, дезориентирует она его, хм.

Явлюсь-ка ему во сне, как настоящая, как будто стою на кухне и режу хлеб. Здоровенным таким ножом. Нарисовать образ лица, зафиксировать, отправить "картинку"...

Нож от неловкого движения вырывается из пальцев, переворачиваясь, взлетает и падает острием вниз на ладонь, лежащую поверх разделочной доски... Рука, прости еще раз. Завтра, обещаю, поедем в самую настоящую больницу к самому настоящему врачу, который нас обязательно вылечит, а пока я снова тебя сожму.

О-атличная боль!

Что, действует?

Из-под крыши раздался шум, будто что-то не очень тяжелое рухнуло на пол и повалило еще какой-то предмет. Что там?

Кухня. Я сижу над кухней, в этом месте дом не имеет второго этажа, а крыша лежит под небольшим удобным уклоном. Значит, Кастор там, а не у себя, и не спит?! Значит, я отправила ему не сон, а морок?

Морок на игру спящего мозга не списать - я попалась.

- Лора! - мое имя вырвалось из-под крыши глухим рыком. - Что ты делаешь?! Зачем?

И тут же в грудь проник мертвенный холод. Вот он какой, не просто страх - ужас.

Кыш! Это не инстинктивное предупреждение об опасности, а атака, и я знаю, как ее отразить. Просто не замечать.

Нет-нет, эта гадость еще понадобится... Жаль терзать руку, но наш с Кастором поединок только начался, и я очень нуждаюсь в своем единственном оружии. Можно ли преобразовать страх в боль? А почему нет? Загнать его туда, где он превратится в спазм!

Я мысленно приказала ледышке спуститься от сердца вниз, в область нежных органов, любящих в спокойное время мучить меня без толку. О! Круто! А теперь отключиться от боли!

Злорадно ухмыляясь, я послала на кухню новый собственный морок, злорадно ухмыляющийся.

- Лора! - вновь рявкнул Кастор.

Он мысленно скребся в мою "тишину", но я придушила и любопытство, и желание высказаться.

- Пре!кра!ти!..

Новый приступ паники сжал в комок мои внутренности. Когда же до него дойдет?

- Лора-а-а!

Так он разбудит Георгия и Ангелину. Не стоит их пугать.

Мысленно уклоняясь от новых атак, представляя их снарядами, прицельно летящими на меня, я быстро вернулась в комнату и спустилась на первый этаж.

Кастор, вцепившийся обеими руками в стены, словно застрял в дверном проеме кухни, будучи не в силах выйти или остаться. Его лицо было перекошено, а в глазах блеснуло отчаянье. В три прыжка преодолев коридор, я втолкнула его в кухню и закрыла дверь. Упав на пол, он приподнялся на локтях, а потом вскинул на меня непонимающий взгляд.

- Будешь атаковать снова? - переведя дыхание, поинтересовалась я.

Кастор опустил глаза и мотнул головой. Не надо давать ему слишком много времени на обдумывание.

- Твои родители перед расстрелом чувствовали страх?

Он замер на вдохе. И всё же ответил:

- Нет. Конечно, нет.

Странно, но этот вопрос, хотя, скорее, не сам вопрос, а ответ на него, подействовал на Кастора успокаивающе. Он откинул голову, уперев ее затылком в кухонный шкаф (в шкафу чуть слышно звякнули чашки, вставленные одна в другую), и посмотрел на меня из-под ресниц, ожидая следующего удара.

- Неплановое отключение отопления - твоя работа? - тут же врезала я.

- Да, - ровно-бесцветным голосом подтвердил он.

- Чем ты напугал Медею?

- Проявлениями генетической предрасположенности к параноидальной шизофрении, унаследованной от матери.

- И всё?

- Тем, что ты настраиваешь ее сына против нее.

- Ты помог Микаэлю познакомиться со мной?

- Только отправил тебя в магазин, который он подготовил. - Тут он усмехнулся и добавил: - Я бы провел такую операцию совсем иначе.

- И ты сделал так, чтобы после комиссии мне некуда было пойти, кроме твоего дома?

- Да.

- Подстроил аварию, в которой Вероникин отец получил серьезную травму? Как?

- Пообщался с ним днем раньше и сделал настройку отключить автоматику и направить машину в стену.

- Это могло его убить.

- Нет, ни за что. Жизнь нашестранца важнее всего. Я знаю свою работу.

- И так же сделал настройки врачам, которые меня оперировали? Зачем?

- Да. Затем, чтобы ты не смогла уехать с классом из Нашей Страны.

Ну, в общем, это лишь подтверждение догадок, которые казались невероятными.

- А что ты сказал Ксандрии?

- Что твой отец испытывает к тебе сексуальное влечение, прогрессирующее на фоне личностной деградации, и что оптимальный способ избежать преступного посягательства - изоляция тебя от семьи...

...Я пришла в себя от щекочущей холодной струйки, пробежавшей по спине от шеи до поясницы. В трясущейся руке прыгал пустой стакан. По лицу, преодолев барьер волос, тоже стекло несколько капель.

- Как в такое можно было поверить? - растерянно пробормотала я, чувствуя, что ноги становятся мягкими.

- Там, откуда она родом, подобное периодически случается.

Мне показалось, что я сплю. Чтобы очнуться окончательно, я швырнула стакан в Кастора, тихо надеясь развеять кошмарное видение. Еле заметный жест рукой - и стакан разлетелся на сотню осколков, ударившись о керамическую плитку в десяти сантиметрах от чудища, в которое превратился мой опекун.

- Что дало тебе право так поступать с людьми?

- Необходимость.

Кастор, не сводя с меня взгляда, медленно сел, подтянув к груди одно колено и обняв его рукой.

- Какая необходимость?

Он зажмурился, а потом надавил большим и указательным пальцами на веки.

- Вот, значит, что ещё... кроме снов и мороков. Но не всегда, правда? А при каких условиях?

Пока не догадался. Пытается уйти от ответа, но не может скрыть от меня свои рассуждения. Придется задавать конкретные вопросы.

- Зачем ты обманул Микаэля?

Кастор вдруг улыбнулся.

- Не обманул. Позволил ему обмануться. В свою мнемотеку я его не впускал, он сам влез, но, поскольку я знал, что он так сделает - ему попались именно те записи, которые я для него приготовил.

- Тебе было нужно, чтобы он за мной следил?

- Да.

- Зачем?

Он сжал челюсти, словно пытался сдержать слова, которые не мог не произнести.

- Лора, пожалуйста... Я тебя изменил, и должен был знать, как и когда проявятся эти изменения.

Ноги всё-таки держали плохо. Я села на корточки.

- Что ты во мне изменил?

- Лора, прошу тебя... Я представляю, что ты чувствуешь, и твой гнев мне понятен. Пожалуйста, доверься. Осталось совсем немного. Я всё тебе объясню, всё расскажу, но надо закончить.

- Что закончить?

Его руки безвольно повисли над полом, и он поймал мой взгляд.

- Лора, я сильнее. И с тем, что ты мне сейчас навязываешь, я справлюсь.

Я знаю.

- Но нам не нужно становиться врагами.

- Ты атаковал меня страхом.

- А ты меня - болью.

- Потому что ты мной манипулировал. Так обращаются только с врагами.

- В тебе говорит подростковый максимализм. С друзьями так тоже обращаются.

- Вот поэтому у тебя нет друзей.

- Не поэтому. У меня нет друзей, потому что я экзекутор, а людям неприятно общаться с носителем зла. Они этого даже не осознают, просто сторонятся, и не объясняют себе, почему. Как только я изменю свою профессию, друзья появятся.

- Ты так себя утешаешь?

- Хм, нет. Пока я палач, я сам не хочу ни с кем сближаться. Эта профессия - как форма, от которой зависит содержание.

- Тебе она нравится?

- Никакого удовольствия от того, что мучаю людей, я не получаю. Когда добиваюсь нужного результата - испытываю удовлетворение, как любой нормальный человек, ответственно относящийся к своей работе.

- А я что натворила?

- Ничего. Если бы натворила, знала бы - был бы приговор.

- Тогда почему ты сломал мне позвоночник?

- Потому что иначе изменения не проявлялись. Всё, Лора, хватит.

- Что ты во мне изменил?

- Приоритеты в твоей "тишине". Это долго объяснять.

- Как ты это сделал? Я ведь была защищена со всех сторон!

- Защита ослабла, когда ты выпила... помнишь, после заседания комиссии я дал тебе...

- "Традиционный напиток"! Помню. Это сняло защиту?

- Нет, но перевело тебя в мою "тишину". Ты унесла из моей в свою то, что нужно.

- Не было ничего такого.

- Ты видишь не всё, что с тобой происходит. Есть очень много техник работы с чужим восприятием, которым в школе не учат.

Он вдруг поднес к губам руку, словно пытаясь заткнуть себе рот. В этот момент ко мне пришло понимание собственной обреченности. Оно, конечно, меня не напугало.

- То есть ты можешь влезть в мир любого человека и сделать с ним что угодно?

- Я имею возможность сделать это. Но не имею права.

- А я? Откуда у тебя право менять меня?!

- Я его присвоил. И взял на себя ответственность за твою жизнь. Просто поверь, что с тобой не случится ничего плохого. Ты получишь больше, чем планируешь сейчас, у тебя будет не только твоя работа, но и много другого.

- Зачем тебе это? Почему я?

Вместо ответа Кастор прикусил указательный палец и долго, выжидающе посмотрел на меня. Понятно. Действие голоса закончилось. Что делать теперь?

Уходить отсюда, конечно! Покинуть дом Кастора, убраться из этого квартала, а потом уже решить, куда податься.

Да просто вернуться домой, к папе!

Я медленно поднялась на ноги.

- Лора, останься.

И не слушать Кастора.

- Лора, прошу, еще немного, и я всё тебе расскажу. Ты сама поймешь, что так лучше.

Повернулась к нему спиной, чувствуя, что он тоже встает.

Не заходить в свою комнату, уйти как можно быстрее. Не будет же он меня удерживать? Не схватит ведь за руку, не уволочет в подвал, не заткнет рот? Не убьет? Конечно, нет. Он не станет так откровенно нарушать мои права.

Я сейчас спокойно выйду отсюда, приду к себе домой, лягу в свою постель, а утром продолжится жизнь, прерванная Кастором полгода назад.

И расскажу обо всем Президенту.

Горячие пальцы Кастора впились мне в локоть.