Разбудить любовь

13

— Ты выглядишь усталой, Элис, — заявил Фред, когда Элис принесла ему подготовленный договор на согласование.

Праздники, длинные, вымотавшие все силы Элис, закончились. Никогда она еще не ждала с таким нетерпением момента, когда сможет снова оказаться на работе, окунуться в рутину дел, отвлечься от своих мыслей.

За праздничные дни Элис ни разу не вышла на улицу, почти не вылезала из кровати. Читать не могла, просто лежала, уставившись в потолок.

Несколько раз звонил Грэг, она видела его номер на дисплее телефона, но не отвечала. Все было уже сказано, и новых выяснений отношений Элис не вынесла бы.

Приходила Рейчел, но Элис ничего ей не объяснила. Сказала коротко, что с Грэгом они расстались. Когда же подруга начала вытягивать из нее подробности, Элис зло, как никогда в жизни, наорала на нее и грубо выставила за дверь. Даже всепрощающая Рейчел не потерпела такого отношения к себе и ушла, бросив на прощание что-то типа: «Ты еще пожалеешь».

Нет, ни о чем сожалеть Элис не собиралась. Она мечтала только о том, чтобы праздники поскорее закончились. Выйдя на работу, она отвлечется, все забудет, и жизнь войдет в правильное русло.

И вот сейчас Фред. «Ты выглядишь усталой». Кому какое дело, как она выглядит?! Она хотела грубо ответить шефу, что на работе ее усталый вид никак не скажется. Но вовремя прикусила язык. Фред ни при чем, какое она имеет право ему грубить?

— У меня было много дел на праздники, вот я и не отдохнула. — Элис постаралась изобразить на лице беззаботность.

— Ага, знаю я ваши дела, — подмигнул ей Фред. — Дело-то молодое. Я в твои годы так уставал, так уставал… Но от этого чувствовал себя еще лучше.

— Нет, я устала по другому поводу.

— Ну-ну, — пробормотал Фред и, придвинув к себе подготовленные ею документы, добавил: — Я посмотрю, почитаю, потом обсудим.

Фред позвонил ей через полчаса.

— Элис, зайди, — коротко бросил он в трубку.

Сердце Элис сжалось. Возникли какие-то проблемы. За время работы с Фредом Элис научилась отлично разбираться в его интонациях. Сейчас они звучали крайне раздраженно.

Элис поспешила в кабинет шефа.

— Что это такое? — Фред стукнул ладонью по разложенным на столе бумагам.

— Плохо? — спросила Элис дрогнувшим голосом.

Фред вздохнул, кряхтя, выбрался из-за стола и подошел к ней.

— Девочка моя, когда ты в последний раз отдыхала? — спросил он, дотронувшись до руки Элис.

— При чем тут это? — Она недоуменно моргнула ресницами.

— А при том, что каждый имеет свой предел, — объяснил Фред. — Ты устала, Элис. И тебе нужен отдых.

— Совсем даже нет, — испугалась она. — Я не хочу отдыхать.

Остаться без работы в это время она не может. Дома от своих мыслей она просто сойдет с ума.

— А я тебя и не спрашиваю. — Иногда Фред умел быть жестким. — Я тебе приказываю.

Элис замотала головой, но Фред не обратил на это внимания.

— В отпуске ты не была уже два года, — заявил он. — И это заметно. Поверь, Элис, я хочу только одного: чтобы ты хорошо отдохнула и вернулась на работу нормальным человеком.

— А как же мой договор? — Элис кивнула в сторону стола Фреда. — Я не довела его до ума.

— Его закончат без тебя, — отрезал Фред.

— Но…

— Никаких «но»! — сказал грубо Фред, но тут же сменил тон: — Я посмотрел твои наработки, Элис. Если ты уже допускаешь ошибки в названии компании, то это серьезно.

Элис вспыхнула. Она не привыкла, чтобы ее обвиняли в некачественной работе.

— Неужели? — Голос ее дрогнул. — Я допустила ошибку?

— И не одну, моя дорогая. Так что лучше тебе отдохнуть.

— Но что я буду делать в отпуске? Я даже не представляю, чем мне заниматься дома, — растерянно проговорила Элис, понимая, что спорить с Фредом бессмысленно.

Перспектива сидеть дома в одиночестве пугала. Элис понимала, что сойдет с ума от своих мыслей.

— Ты должна уехать из Нью-Йорка, сменить обстановку, отвлечься от проблем. Только так ты сможешь вернуть себе душевное спокойствие.

Когда Элис улетала из Нью-Йорка, шел снег. Мелкий, сырой, колючий. И хотя снег таял, едва касаясь асфальта, все равно было понятно, что стоит середина января.

В Майами все оказалось по-другому. Выйдя жз терминала, Элис оказалась в настоящем лете, наполненном сладкими запахами и солнечным светом.

Хотелось тут же избавиться от перекинутого через руку пальто, совершенно неуместного в этом месте. Но от него Элис могла избавиться, только попав в гостиницу. Хорошо еще, что она догадалась надеть легкий костюм, а не теплый шерстяной.

Вещей с собой Элис захватила немного, все поместилось в одну сумку.

Элис не пришлось ждать такси. Курортный сезон в Майами еще не начался, а рождественско-новогодние праздники закончились. Идеальное время для тех, кто не стремится к шумному отдыху и многообразному общению.

В Майами Элис попала совершенно случайно. Точно с такой же вероятностью она могла оказаться в любом другом городе Америки.

Три дня назад, вернувшись домой после разговора с Фредом злая и раздраженная, Элис даже не предполагала, как проведет незапланированный отпуск. Никаких идей не было, да и желания планировать тоже.

— Ну и ладно, — сказала она себе. — Запрусь дома и на улицу даже ке выйду.

Ее хватило ненадолго. Уже утром второго дня Элис почувствовала себя зверем, запертым в клетку. Она, как этот самый запертый в клетку зверь, бездумно бродила по квартире, не зная, чем себя занять.

Но ей было в тысячу раз хуже, чем зверю. Она не чувствовала спокойствия в своей квартире. Все ей здесь напоминало о Грэге. Вот на этом стуле он сидел, вот из этой кружки пил чай, а вот на этой кровати они… Только ее мысли доходили до этого места, Элис стрелой вылетала из спальни. Нет, только не вспоминать о Грэге, только не думать о нем!

Элис чувствовала себя наркоманом, которого лишили дозы. Она хотела видеть Грэга, дотрагиваться до него, слышать его голос, смотреть в глаза. Ей казалось, что от нее оторвался кусочек сердца, и, покалеченное, оно ныло и ныло.

Элис несколько раз брала телефон и набирала две первые цифры номера, но тут же, испугавшись, давала отбой.

Лучше перетерпеть сейчас, чем мучиться потом. Да, ей больно. Да, ей плохо. Но она сможет прожить без него, сможет.

И опять бесцельная ходьба по квартире. Туда-сюда, туда-сюда. Как зверь в клетке.

На третий день, проведя бессонную ночь на диване в гостиной (в спальне она так и не смогла лечь на кровать), Элис наскоро побросала вещи в сумку, вызвала такси и попросила отвезти ее в аэропорт.

В отеле «Индиго» Элис порекомендовал остановиться водитель такси. Когда она, сев на заднее сиденье, сказала, что в Майами ничего не знает, водитель, обернувшись, только спросил:

— Хотите с размахом или не очень?

— Не очень, — улыбнулась Элис.

— Понятно.

Номер показался Элис вполне уютным. Стены выкрашены в спокойный бежевый цвет, на полу ковер такого же оттенка, только чуть потемнее. На огромной кровати гора подушек. Телевизор в углу, у окна мягкое кресло и журнальный столик. Нормальный, стандартный гостиничный номер. О другом Элис и не мечтала.

Распаковав сумку, она решила спуститься в ресторан на первом этаже отеля. Портье при оформлении на все лады расхваливал его кухню и рекомендовал обедать именно в нем.

Элис вспомнила, что давно уже не ела. Дома, ведя жизнь затворницы, она ничего не готовила. Разве можно назвать нормальной едой разогретые в микроволновке сандвичи с курицей? Желудок требовал нормальной человеческой пищи. Причем требовал настойчиво. Сейчас она готова была съесть что угодно.

Войдя в ресторан, Элис оглядела зал и… вздрогнула, отступила назад, готовая убежать прочь.

За столиком у окна, спиной к входу, сидел Грэг. Его спина, его затылок. Сердце Элис учащенно забилось. Умом она понимала, что Грэг здесь, за сотни километров от Нью-Йорка, никак не мог находиться. Но где-то внутри тоненький голосок пискнул: а вдруг? А вдруг он ее нашел, приехал за ней? Голос разума тут же прервал ее фантазии. Ерунда, несколько часов назад она и сама не знала, что окажется в отеле «Индиго». Да что там в «Индиго», она не знала, что окажется во Флориде.

Отъезд ее был так стремителен, что она не сообщила о нем никому, даже Рейчел.

Конечно же, это был не Грэг. То ли почувствовав ее взгляд, то ли по другой причине, мужчина оглянулся. Он совершенно не был похож на Грэга. Только ее воспаленная фантазия могла увидеть между ними сходство.

У меня уже начинаются галлюцинации, подумала Элис, усаживаясь за свободный столик посреди зала.

Аппетит неожиданно пропал, и она ограничилась куриным салатом с кукурузой, хотя услужливый официант предлагал ей попробовать фирменное блюдо их ресторана — запеченную форель.

Форели Элис не хотелось, она и салатик съела с большим трудом, убедив себя тем, что без еды не обойтись.

— Так, дорогая, — сказала она себе, вернувшись в номер, — это никуда не годится. Не для того ты сюда приехала, чтобы в каждом мужчине видеть Грэга.

А зачем она вообще сюда приехала? Запоздалое сожаление об этом по большому счету бездумном поступке вызвало новый шквал раскаяния.

Все у нее не так, все у нее неправильно. Вся жизнь у нее неправильная. И сама она неправильная.

Еще недавно ее решение расстаться с Грэгом казалось Элис логичным и рациональным. Она не будет видеть его, а значит, вскоре забудет. Он не будет видеть ее и, значит, тоже забудет.

Элис ничего не знала о мыслях Грэга, но собственные сводили ее с ума. Даже находясь от него на расстоянии сотен километров, Элис чувствовала его присутствие. Он был рядом, и он был ей необходим. А в этом она не хотела признаться даже самой себе.

Надо перетерпеть, надо перетерпеть, убеждала она себя.

Но мысли возвращались к минутам, когда они были вместе. Элис физически ощущала прикосновение ласковых рук Грэга, тепло его губ, нежно дотрагивающихся до ложбинки, возле ключицы, силу ног, сжимающих ее бедра в момент наивысшей страсти. В ушах звучал тихий шепот, щекотавший ее ухо. Ноздри ощущали запах мужского пота.

— О, Грэг! — прошептала Элис. — Зачем ты все испортил? Зачем поторопил события?

Элис вспомнила их последнюю встречу. Вспомнила испуг в глазах Грэга, сменившийся непониманием. Его слова: «Неужели ты не видишь, что я люблю тебя? Что я хочу быть с тобой?».

И она хотела быть с ним, а он ничего не понял. Не понял ее слов, не понял ее страха.

Тогда он на прощание сказал: «Ты не права, Элис. Отпусти прошлое и начни жить заново».

Легко сказать — трудно сделать.

Как она может отпустить то, что вросло в нее корнями, переплелось в ней, сковало всю ее?

Столько лет прошло, как она поселилась в Нью-Йорке, а, бывает, до сих пор вздрагивает от грубого мужского окрика на улице, обращенного даже не к ней, от смутного образа, промелькнувшего в толпе. А ее сны-кошмары, после которых она просыпается в слезах? Разве их можно просто взять и выбросить из жизни?

Да, она научилась казаться успешной, деловой и даже счастливой. Но всего лишь казаться. Внутри она по-прежнему забитый ребенок, боящийся произнести слово.

У нее даже нет дня рождения. Та дата, что вписана в документы, всего лишь случайная дата, выбранная раздраженным от переизбытка работы клерком. Никто не знает, когда она родилась, где она родилась, от кого она родилась. Разве может кто-нибудь знать, каково жить, чувствуя себя неполноценным человеком, моральным уродом?

От этой неполноценности ей не помогли избавиться даже лучшие психотерапевты, к которым в первые годы в Нью-Йорке постоянно таскала ее миссис Баффет. Но Элис была благодарна этим специалистам — они научили прятать свои страхи внутри так надежно, что их никто из окружающих не замечал, и даже она сама порой забывала о них.

Потом они приходили, во сне. Но наутро от страхов оставались лишь мокрые следы на подушке, а Элис вновь превращалась в успешную, раскрепощенную, современную девушку. До следующего их возвращения.

«Отпусти прошлое и начни жить заново».

Отпусти!

Она должна поехать в Спрингс, должна встретиться со своими страхами лицом к лицу. Иначе нельзя, иначе невозможно жить дальше.