Разные судьбы

9

Звуки собственных шагов по прохладным плитам холла показались Джеки оглушительными, а после долгого сидения в машине идти было нелегко. Крис слегка поддержал ее под локоть, и она благодарно взглянула на него, обрадованная его мягкой улыбкой. Это придало ей мужества предстать перед высокой стройной женщиной, которая шла им навстречу.

При первом взгляде на нее было ясно, что это — англичанка, несмотря на долгие годы, проведенные в Южной Америке. У нее было красивое лицо, седые волосы гладко зачесаны. На сына она смотрела весело и ласково.

— Вот я здесь, Крис, как и было приказано, — живо заметила она, когда он подошел поцеловать ее в щеку.

— Спасибо, матушка. Ты просто ангел! — Он повернулся и представил Джеки: — А вот и Джаклин. Ты поможешь ей поправиться?

— С удовольствием! — Женщина подошла и пожала Джеки руку. — Вы очень красивы, сеньорита Беллоу. Я бы сказала, изысканно красивы, — добавила она, и девушка покраснела, смутившись, но тут вмешался Крис:

— Ее зовут Джеки, и она уже почти врач. Кроме того, она крутая, или, по крайней мере, так считает.

Голос Криса звучал насмешливо, и мать взглянула на сына с легким укором.

— Ты смущаешь бедную девочку, Крис. Пойдемте, Джеки, я покажу вам вашу комнату. Вижу, вам нужен отдых. Не позволяйте моему сыну дразнить вас. Когда ему нечего делать, он таким образом развлекается.

Джаклин это уже знала. Когда она взглянула на Криса, тот улыбнулся, пожал плечами и отвернулся. Он выглядел почти беспечным, таким она его еще никогда не видела. Улыбка преобразила его лицо, сделав проще и доступнее. Джеки слышала, как он отдавал кому-то приказания, и не успели еще они с матерью Криса взойти на второй этаж по высокой лестнице с резными перилами, как служанка принесла единственный чемодан Джеки.

Это была индианка, ярко и пестро одетая. Войдя в комнату и поставив чемодан на пол, она забавно поманила девушку пальцем, приглашая зайти.

— А теперь отдыхайте, дорогая, — сказала мать Криса, пока Джеки стояла и с легким беспокойством осматривалась вокруг. — Вы выглядите бледной и усталой. Крис рассказал мне об этом ужасном случае, и я уверена, что вам потребуется некоторое время, чтобы полностью окрепнуть.

— Сеньора Рибейро, — взволнованно начала Джеки, но, к ее удивлению, пожилая женщина нежно взяла ее за руку и улыбнулась все понимающей улыбкой.

— Барбара, — поправила она. — Давайте без формальностей. Главное, ни о чем не беспокойтесь. Крис достанет все, что вам понадобится. Он очень огорчен вашим ранением и хочет, чтобы вы поскорее поправились. Он сказал мне, что вы чувствуете неловкость из-за того, что согласились остаться здесь. Напрасно. Думаю, мы с вами подружимся. Отдыхайте, Джеки. Увидимся за обедом.

Она ушла, а Джеки решила последовать ее совету. Тем более что отдых был ей очень нужен. Она чувствовала себя хуже, чем ей вначале казалось, поэтому без колебаний сняла с себя сандалии, платье и нырнула под прохладные простыни, закрыв глаза еще до того, как голова коснулась подушки.

Джеки слишком устала, чтобы продолжать беспокоиться, а комната была такая тихая. Легкий ветерок шевелил занавески, в саду пели птицы. Здесь было как в раю. И это так контрастировало со всем, что она думала о Крисе. С момента их встречи он был для нее властным повелителем. Сейчас же повернулся к ней другой стороной, в которой главным были нежность и заботливость. И этот чудный дом каким-то образом подчеркивал новые для нее черты его характера.

Девушка сонно приоткрыла глаза, когда дверь тихо отворилась и Крис, слегка нахмурившись, заглянул в комнату.

— Все в порядке? — спросил он. — Моя мать сказала, что вы выглядите больной.

— Всего лишь усталой, — заверила Джеки, и Крис медленно подошел поближе.

— Ну, вы сами врач, и вам виднее, больны вы или нет. Я только боюсь, что вы не скажете, если будете себя хуже чувствовать.

— Скажу, — пообещала Джеки: глаза у нее неудержимо закрывались.

— Смотрите, не забудьте! — строго предупредил он.

Тон был почти угрожающий. У Джеки не было сил даже улыбнуться, она закрыла глаза, но тут же услышала, как он добавил шепотом:

— Спи, малышка. Тебя здесь никто не тронет.

Похоже, Крис думает, что она ребенок или что-то вроде этого. И все потому, что она упала и ушибла головку.

— Я здоровая как лошадь, — прошептала она самой себе, решив, что Крис ушел.

Но он не ушел, а стоял молча, разглядывая ее бездонными темными глазами, которые смягчились, когда он услышал, что она пробормотала.

Привыкнуть к дому Криса оказалось легко. Это был чудесный, поистине райский уголок у подножия заснеженных вершин Анд. Дни текли медленно и спокойно: Джеки прекрасно уживалась с матерью Криса. Сейчас, после стольких лет замужества, Барбара Рибейро была уже больше перуанкой, чем англичанкой, несмотря на замечание сына, и у нее даже появился легкий акцент, но она, несомненно, была довольна обществом Джеки.

Крис уехал на следующий день, и хотя Джеки не могла бы сказать, что рада этому, но понимала, что так лучше. Он поступил мудро, преодолев искушение, а она гадала, увидит ли его хотя бы перед отъездом.

Через два дня после ее приезда привезли платья, и, когда Джеки в смущении запротестовала, Барбара рассмеялась и объяснила, что Крис заказал их в Лиме, а сейчас их только доставили. Он угадал размеры, платья сидели отлично, так что, несмотря на некоторую неловкость, Джеки была втайне довольна. Там был и купальник, и теперь она каждый день плавала в бассейне за домом. Это было полезно для ноги и очень успокаивало. Она немного загорела, а волосы блестели на солнце тусклым золотом.

— Вы хорошо выглядите, — сказала как-то Барбара Рибейро, стоя у бассейна и улыбаясь девушке, которая лениво плавала у бортика. — Крис будет доволен.

— Он скоро приезжает? — не удержалась Джеки, сразу заволновавшись.

— Думаю, да. Он почти каждый день звонит и спрашивает о вас. Ведь вы — его гостья. Пора бы ему уже появиться — развлечь вас, куда-нибудь вывезти.

— Ах, я тут не гостья, — поспешно возразила Джеки. — Я здесь, только чтобы поправиться и потом уехать домой.

— Домой… — мечтательно вздохнула Барбара, садясь в шезлонг. Джеки вылезла на бортик и накинула купальный халат. — Когда-то для меня слово «дом» значило «Англия». Теперь мой дом — Перу. Я даже не мечтаю об Англии. Иногда мне кажется, что я позабыла родной язык.

Джеки хотела спросить, счастлива ли она, но это было бы нетактично. Она недостаточно хорошо знала мать Криса, чтобы задавать столь интимные вопросы.

— Крис отвезет вас в наш дом в Лиме, — продолжала Барбара. — Это развлечет вас, вы встретитесь с его отцом.

Джеки так надеялась, что этого не случится. Ей очень не хотелось встречаться с сеньором Рибейро-старшим. От того, что Крис говорил о нем, у нее создалось впечатление, что он надменный диктатор, и она не знала, как будет реагировать на какие-нибудь его высокомерные заявления.

— Я уже готова ехать домой, — сказала Джеки. — Не могу же я навечно остаться здесь! Когда Крис приедет, я об этом ему напомню.

— Мне нравится, что вы здесь, — заверила ее мать Криса. — Но мне бы не хотелось, чтобы вы думали, будто вас не отпускают.

— Я получила место стажера в больнице, в Англии, — напомнила Джеки. — Мне надо скоро быть там. Если я не пройду стажировку, то не стану врачом.

Это был прекрасный повод для отъезда. Да, райская жизнь кончается. Оставаясь в Перу, она не сможет выкинуть Криса из головы.

Барбара ушла, а она, опять нырнув в бассейн, продолжала плавать, когда неожиданно появился Крис. Она не слышала, как он приехал. Бассейн был позади дома, и она заметила его, только когда он возник над бортиком, мрачно глядя на нее темными глазами. Девушка вздрогнула и встала на дно, выжимая волосы.

— Не ожидала вас увидеть, — начала было она, но Крис, занятый своими мыслями, решительно произнес:

— Я хочу с вами поговорить. Вылезайте из бассейна!

Когда Джеки выбралась на бортик, он бросил ей полотенце, и она завернулась в него, с опаской поглядывая на Криса. Она уже хорошо распознавала выражение его лица, и на сей раз оно ее не обрадовало.

— Мать сообщила мне, — холодно заявил Крис, — что вы хотите вернуться в Англию.

— Но ведь уже пора, — нервозно сказала Джеки. — Я не могу оставаться здесь до бесконечности, мне надо явиться на стажировку.

— Ваши каникулы еще не кончились, — резко напомнил он. — У вас есть еще несколько недель!

— Их нет, — поправила Джаклин. — Я ведь не возвращаюсь в университет. А в больнице мне надо быть на следующей неделе. Иначе я потеряю место.

— Это не единственная больница в мире, — нетерпеливо возразил Крис. — Можете пойти еще куда-нибудь.

— Но я не хочу, Крис! — выкрикнула она, когда он шагнул вперед и обнял ее, мокрую и дрожащую.

— А я не хочу вас отпускать! — свирепо сказал он, и Джеки взглянула на него в замешательстве.

— Но вы же сами сказали, что это неблагоразумно! Вы сказали, что уедете, чтобы не быть здесь.

— Я хотел быть здесь, — пробормотал он, крепче прижимая ее к себе. — В конце концов я сдался. Я хотел видеть вас.

— Вы промокнете, — прерывающимся голосом сказала Джеки.

Он посмотрел туда, где его рубашка уже пропиталась водой с ее бикини. Его глаза задержались на соблазнительных выпуклостях под мокрым лифчиком.

— Я не промокну. Я сойду с ума, — хрипло вымолвил он.

Его пальцы прошлись по ее грудям, нырнули под лифчик и коснулись прохладной кожи.

— Крис! — выдохнула девушка, и он накрыл ее губы своими, подавив робкий протест. Быстро расстегнув рубашку, он прижал ее дрожащую ладонь к своей мускулистой груди.

— Дотронься до меня, — прошептал он. — Дотронься, как тогда, ночью, в горах… Сейчас ты знаешь, что делаешь!

У Джеки не было сил сопротивляться. Закинув одну руку ему на шею, она запустила пальцы в густую тьму его волос. Легкая, воздушная ласка сорвала с его губ стон удовольствия.

— Джеки! — прошептал он, прижимая ее еще крепче, не обращая внимания на промокшую одежду.

Они опустились на диван-качели, высокая спинка которого укрывала их от взглядов из окон дома, и девушка уже не могла думать ни о чем, кроме его близости. Она испытывала настоящее блаженство.

Лифчик бикини свалился на землю под напором его нетерпеливых рук.

— Твоя мама!… — слабо пискнула Джеки, изнемогая от нахлынувших чувств и откинув голову, в то время как Крис жадно целовал ее шею.

— Черт! — простонал он. — Да мне все равно! Я хочу тебя.

Она прижалась к нему, обвила руками за шею, а Крис продолжал целовать ее. Она совсем забыла, что где-то поблизости находятся люди. Крис, судя по всему, тоже. Но вдруг он опомнился и, глубоко вздохнув, слегка отстранился от нее.

— Теперь ты видишь, что я сошел с ума, — взволнованно сказал он. — И понимаешь, почему не могу тебя отпустить. — Крис внезапно улыбнулся, но уголки его губ жалобно искривились. — Ты завладела моей душой, волшебница. Я был убежден, что со мной никогда такого не случится, но не знал, что встречу английскую девушку, которая утверждает, что она почти врач и здоровая как лошадь.

— А мне что делать? — беспомощно пролепетала Джеки, не в состоянии пошевелиться.

Тогда Крис встал сам и поднял ее на ноги, нежно поглаживая по голым плечам.

— Хотеть меня, — мягко подсказал он. — Оставаться со мной.

Джаклин всмотрелась ему в лицо. Она хотела его, и Крис это знал, но как можно оставаться с ним? Он же не любит ее. Ему тридцать семь, он зрелый мужчина, его богатство выходит за пределы ее воображения, а красивое лицо так сильно отличается от всех других, виденных ранее. Но оно чужое, даже сейчас, когда на скулах у него рдеют пятна желания. Его глаза загадочны, его мысли окутаны тайной.

Крис никогда не отдаст себя полностью, даже если она будет готова разделить с ним всю оставшуюся жизнь. А когда его желание угаснет, она будет брошена здесь, одна в чужой стране и без любви.

Он пристально глядел на нее, его темные глаза, казалось, проникали в глубину ее мыслей. Джеки потянулась за купальным халатом, чтобы выиграть время для ответа и справиться со спазмом, перехватившим ей горло.

— Мне надо переодеться, — тихо сказал Крис. — Пойдем в дом и выпьем чаю. Моя мать до сих пор соблюдает старые английские обычаи, как ты, вероятно, заметила.

— Когда вы уезжаете? — спросила девушка, наконец-то обретя голос, и он снова посмотрел ей в глаза.

— Я остаюсь. Пусть все дела летят в тартарары. У меня серьезная личная проблема. Если я уеду, ты тут же удерешь в свою Англию, в какую-то жалкую больницу.

— Крис, ради бога! — взмолилась Джеки. — Вы же не можете держать меня здесь силой!

— Не могу… если ты хочешь уехать, — мрачно согласился он, повернулся и ушел в дом, оставив ее глядеть ему в спину.

Если бы только было побольше времени, чтобы лучше узнать его. НО, возможно, для этого не хватит всей жизни. А если она сейчас уедет, ее будут всегда мучить воспоминания о Крисе.

Джеки судорожно вздохнула и пошла вслед за ним. Теперь она уже не хромала. Ей стало гораздо лучше, пора ехать домой. Однако хватит ли у нее мужества бросить Криса? Ее перспективная карьера теперь уже не выглядела столь привлекательной. Она волновалась о ней перед отъездом в Перу, но тогда она еще не знала, что такое настоящее волнение.

Девушка посмотрела на горы, которые были видны из окна ее спальни, на заснеженные вершины, сверкающие под солнцем. Там она познала настоящее волнение, там увидела подлинную красоту — и там нашла Криса, мужчину из другого мира, который сумел привлечь ее к себе улыбкой и взглядом темных глаз. Джеки вздрогнула и пошла в душ в полном смятении.

— Мы собираемся в Лиму, — сказала Барбара в тот вечер за обедом. — Крис отвезет нас. Туда всего несколько часов езды. Вы сможете осмотреть город и походить по магазинам. А кроме того, увидите наш дом и познакомитесь с отцом Криса.

Эта мысль ужаснула Джеки, и она быстро взглянула на Криса. Ведь он сам предупреждал ее насчет отца, а теперь нарочно тащит в логово льва. И ведь знает, что она не может отказаться! Джеки попалась в ловушку. Крис поглядывал на нее с нескрываемым удовлетворением.

— Спасибо, — с трудом вымолвила она. — Это будет прекрасно.

— Будет ли? — ехидно спросил Крис, когда они остались вдвоем. — Ты действительно предвкушаешь удовольствие от встречи с моим отцом?

— У меня нет выбора, — пробормотала Джеки. — А что, по-вашему, я могла сказать? Нет, я не поеду, потому что уже наслышана о нем от его же собственного сына? Ваша мать, кажется, в восторге от этого мероприятия.

— Ты ей нравишься, — кисло сказал он. — Думаю, она намерена познакомить тебя со своими друзьями.

— Зачем? — вяло спросила Джеки. — В этом нет никакого смысла. Я все равно их больше не увижу.

— Значит, ты решила? — тихо спросил Крис. — Ты покидаешь меня?

— О, Крис! Вы же сам утверждали, что так будет лучше, что это не подлежит обсуждению! Вы сами сказали, что все это из-за гор.

— Но ведь это не так, не правда ли? — Он налил себе выпить и повернулся к ней. — Здесь гор нет, но я чувствую то же самое. И ты чувствуешь, — неумолимо добавил он.

— Здесь не обычные условия. Я… я нахожусь в чужом мире, вне своего жизненного опыта.

— Но это мой мир, — заявил Крис, глядя ей в глаза. — И я хочу ввести тебя в него. Я хочу жениться на тебе.

У Джеки подкосились ноги, и она села, не веря ушам своим. Она не ожидала ничего подобного, и теперь у нее буквально помутилось в голове.

— Почему? — пролепетала она, и он, поставив свой стакан, подошел и взял ее за руку.

— Потому что я не могу отпустить тебя, — тихо признался он. — Иначе я буду всегда искать тебя, всегда вспоминать о тебе. Разве важно, что мы не так давно знакомы? Мы узнаем друг друга, и нам будет хорошо вместе. — Он взял ее лицо в ладони и прожег ее своим взглядом. — Я буду заботиться о тебе, буду внимателен. Когда мы приедем в Лиму, я скажу об этом отцу.

Джаклин была ошеломлена. Крис Рибейро не спрашивал ее согласия. Он объявлял ей свою волю, а она не знала, смеяться или плакать. Джеки никогда еще серьезно не помышляла о браке, но если такая мысль и приходила ей в голову, то в первую очередь это должна быть любовь. Между тем Крис ни разу даже не упомянул об этом.

На следующий день, преодолев живописную дорогу и горный перевал, они въехали в Лиму. Сейчас Джеки могла как следует увидеть город, потому что по приезде в Перу она слишком нервничала, чтобы любоваться видами.

— Это не Лондон, — пробормотал Крис, не отрывая глаз от дороги, — но город интересный. По ночам он мерцает, как звезда на небе.

Он видел, что девушка очарована, и в то же время чувствовал ее нервозность. Крис нахмурился, заметив, как она сцепила свои тонкие пальцы. Она боялась встречи с его отцом. Обычно Джеки за словом в карман не лезла, но сейчас ей было нечего сказать.

Крис потянулся и взял ее руку, как бы невзначай прижав к своему теплому бедру. От этого интимного и одновременно покровительственного жеста она вздрогнула, но не отстранилась, и его губы искривились в улыбке.

Дом был большой и богатый, построенный в старинном испанском стиле — внушительный, с коваными ограждениями балконов, высокими окнами, тонкой резьбой по камню и двойным рядом ступеней перед парадной дверью. Девушка снова ощутила приступ беспокойства. Здесь она должна была встретиться с отцом Криса, это было неизбежно.

Внутри было тихо, огромная лестница из широкого холла вела наверх. Хотя было сразу видно, что это дом богатой семьи, после насыщенного светом и воздухом дома Криса здесь показалось мрачновато.

Человек, вышедший в холл встретить их, подавлял своим надменно-аристократическим видом. Казалось, перед Джеки предстал средневековый испанский грант, высокий и седовласый.

Джеки просто стояла и таращилась на него, с трудом подавляя желание спрятать лицо на груди у Криса. Ясно, что этот человек относится к ней крайне неодобрительно. Он знал, что она приедет, знал, что Крис покровительствует ей, но все это ему не нравилось.

— Сеньорита Беллоу, — вежливо, но без малейшего намека на улыбку сказал он, — я знаком с вашим дядей, профессором. Добро пожаловать в наш дом.

Ей хотелось покачать головой и сказать, что ее ни на мгновение не обманула его холодная учтивость, но все, что она смогла сделать, — это слабо улыбнуться и поскорее отдернуть руку после рукопожатия. Все время, пока сеньор Рибейро приветствовал жену и сына, его темные глаза осматривали Джеки, и она начала думать, будто он знает, что Крис купил ей платья. На его лице было написано вежливое неодобрение.

Обед был событием — официальным и длительным, — и после него Джеки мечтала лишь побыстрее добраться до постели. Крис собирался что-то обсудить с отцом, она только надеялась, что это будет бизнес, потому что, если он поступит, как обещал, и объявит о намерении жениться на ней, ее, вероятно, немедленно выставят из дома.

Когда Крис занес ее маленький чемодан в комнату, она уже была на грани истерики.

— Уйдите отсюда! — нервно сказала она ему. — Не надо здесь ходить. Если он вдруг придет и увидит… О!

— Спокойно, — засмеялся Крис. — Что случилось с крутой девчонкой, которая все время лезла в драку?

Он шагнул к ней, и Джеки не успела глазом моргнуть, как оказалась у него в руках.

— Как и ты, я здесь гость и должен вести себя пристойно, но прошло много лет с той поры, когда отец мог напугать меня или повлиять на мои решения. — Крис глянул на ее встревоженное лицо и ласково погладил по спине. — Он совсем не такой, каким кажется. Это все его неуемное желание господствовать. Его неодобрение не относится лично к тебе — вспомни, ведь он сам женился на английской девушке. Оно сконцентрировано только на мне.

— Похоже, что он целит как раз в меня, — возразила Джеки, и Крис, склонив голову, запечатлел на ее губах быстрый поцелуй.

— Отец осмысливает ситуацию. Он еще не знает, насколько ты соответствуешь моей жизни, но скоро узнает, потому что я собираюсь ему все рассказать.

— Пожалуйста, не надо! — Джеки отпрянула и в испуге уставилась на него. — Я уеду домой, Крис! Я хочу вернуться в Англию и зажить прежней жизнью. — Она вздохнула и отвернулась, не в силах видеть, как напряглось его смуглое лицо. — Мне кажется, что я не была дома много лет, — добавила она. — Я почти забыла Англию. Пора возвращаться.

— Это невозможно, — спокойно сказал Крис. — Ты не сможешь забыть меня. Ты хочешь меня, нуждаешься во мне.

— Нет!

Она направилась к окну, но не успела еще дойти до него, как Крис подскочил к ней, схватил и так рванул к. себе, что у нее перехватило дыхание.

— Да, нуждаешься во мне! — хрипло гаркнул он. — Скажи же, что это так!

— Нет!

Она сделала тщетную попытку вырваться, но Крис сжал ее крепче.

— Не надо сопротивляться! — Он развернул Джеки к себе и поднял ее подбородок, всматриваясь во влажную синеву глаз. Его лицо смягчилось, и он провел губами по ее щеке. — Я не причиню тебе зла, — пробормотал он. — Зачем же ты споришь, Джеки? Зачем отрицаешь то, что существует между нами?

Его руки обнимали ее, пальцы гладили нежную кожу, и девушка чувствовала, что тает в его объятиях; ее веки отяжелели, и из-под них по щекам покатились слезы.

Крис не позволял ей ни отвернуться, ни отвести глаза, и Джеки судорожно всхлипнула. Она попалась в капкан его глаз и в капкан собственных чувств к нему. Слезы хлынули ручьем, и она беспомощно протянула ему свои губы в знак капитуляции.

— Ты — моя, — мягко сказал Крис. — Не надо плакать!

Его ладони нежно оглаживали ее тело, чувствуя его тепло сквозь тонкую ткань платья.

— Со мной ты познаешь райское блаженство, — прошептал он ей на ухо. — Мы воспарим над заснеженными вершинами. В моих объятиях ты забудешь Англию.

Джаклин застонала. Она и так забывала все на свете от одного его взгляда, а когда он обнимал ее, вообще уносилась в другой мир.

— Милая! — Тепло его дыхания наполнило ее рот, и сердце отчаянно забилось, когда его язык осторожно проник внутрь. Их языки встретились, а она сама прижалась к нему, и взаимное желание разгорелось в них ярким пламенем.

Джеки вздрагивала в его объятиях, тяжело и нервно дыша, а он вдруг отстранился и посмотрел на нее чувственным и властным взглядом.

— Теперь я могу уйти, — тихо сказал он, — Теперь это безопасно, хотя я предпочел бы остаться. — Крис нежно коснулся ее щеки. — Иди спать, родная. Завтра я покажу тебе Лиму, но скоро мы уедем домой. Ты мне нужна, а в этом доме мы у всех на глазах, здесь даже негде уединиться. — Он погладил ее по волосам и пробормотал, отвернувшись: — Иногда мне хочется вернуться в горы, только вдвоем с тобой.

Джеки хотелось того же. Там все казалось проще, там она была самой собой. Теперь она словно дала молчаливое обязательство, а Крис собирался официально закрепить его.

Девушка легла в постель, но еще долго не могла заснуть.

Она понимала, что стоит перед необходимостью изменить свою жизнь. Отказаться от всего, чего достигла. Джаклин не обманывала себя. Крис прав: она в нем нуждалась. Но если это страстное желание видеть его, ощущать его прикосновения, слышать звук его голоса и есть любовь, значит, она его любит. Когда Джеки призналась себе в этом, ее душу охватил чудесный покой, и она быстро и легко уснула.

На следующее утро все было написано у нее на лице, и Крис заметил это, как только она вышла к завтраку. Формальности больше не беспокоили ее, и, когда Крис придвинул ей стул, она улыбнулась и непринужденно пожелала всем доброго утра. Кристофер не отрывал от нее глаз, в глубине которых разгорелся какой-то огонек, полностью изменивший выражение его лица. Сейчас при взгляде на него было невозможно вспомнить, что он способен быть резким и властным.

Его отец задумчиво поглядывал на девушку, но по его лицу нельзя было прочесть, говорил ли сын с ним о ней. А вот что Барбара Рибейро ничего не знала, было очевидно, ибо она единственная вела себя за столом абсолютно нормально.

Крис повел свою гостью в город сразу после завтрака, и весь остальной день теперь принадлежал им. Они погуляли по улицам, зашли на ланч в лучший отель, и Крис почти все время держал ее за руку. Раньше она никогда не была влюблена. Сейчас же вдруг сделалась робкой и застенчивой, а Крис обращался с ней с ошеломляющей нежностью, улыбаясь ей всякий раз, когда она глядела на него.

Улицы были крутые, и через некоторое время она устала, но, прежде чем они вернулись домой, Крис купил Джеки чудесный свитер из шерсти ламы с вывязанным на нем орнаментом древних инков и, самое главное, — золотую цепочку с маленькой фигуркой Кошачьего бога.

— Чтобы всегда напоминал тебе… — тихо сказал он, застегивая цепочку у нее на шее.

Девушка вздрогнула от прикосновения его пальцев, а Крис обнял ее за талию. Затем они повернули к дому. Он прекрасно понимал, что чувствует Джеки, и в глазах его горело нескрываемое удовлетворение.

К обеду явилась еще одна гостья. Как только Крис увидел ее, его лицо окаменело, и он бросил на отца убийственный взгляд, на который тот, впрочем, совершенно не отреагировал, занятый обычными приветствиями.

— Сеньорита Беллоу поправляется после прискорбного инцидента в горах, — сказал сеньор Рибейро, представляя Джеки. — Ее дядя — знаменитый профессор Джон Беллоу, знаток нашей страны и ее истории.

Он не добавил, что Джеки остановилась у Криса.

От одного взгляда на красивое лицо гостьи сердце девушки упало.

— Сеньорита Бланка Лукас, — представил он, добавив с явным удовольствием: — Бланка испанка. Ее семья поселилась здесь лет десять назад. Имение ее отца недалеко от нашего.

Это означает, что семья богатая и знатная, и что сеньорита Лукас не чета какой-то жалкой студентке-медичке, которой всего лишь посчастливилось иметь знаменитого дядю. Все было сказано вскользь, но при виде разъяренного лица Криса ей стало ясно, что тот тоже прекрасно уловил подтекст.

Джеки поняла, что эта молодая женщина — отнюдь не случайная гостья. Бланка Лукас хорошо знала Криса, и, увидев, как она запросто жмет ему руку, Джаклин тут же захотелось выбежать из дома и улететь к себе домой. Вот с кем должно быть связано будущее Кристофера Рибейро, и теперь она поняла, почему его отец разглядывал ее с таким неодобрением.

— Джеки остановилась в доме у Криса, — как бы между прочим сказала Барбара Рибейро во время обеда.

Бланка в это время тихо беседовала с Крисом по-испански, но при этом заявлении все разговоры смолкли.

— Одна? — спросила Бланка Лукас, всем видом показывая, что шокирована.

— Пока что там была моя мама, — хладнокровно ответил Крис. — Я был в отъезде, а оставлять Джеки в одиночестве посчитал нецелесообразным. Но теперь, — спокойно добавил он, — я вернулся.

— Я… я охотно снова поеду к тебе, Крис! — быстро сказала Барбара, явно напуганная бурей, поднявшейся после ее неосторожных слов.

Крис выглядел мрачнее тучи, а его отец побелел от ярости.

— В этом нет нужды, — сообщил Крис с ледяной улыбкой. — Завтра мы с Джеки уезжаем. В любом случае, нам надо лететь в Англию повидаться с ее дядей, Кроме того, ей необходимо уладить некоторые личные дела. Не беспокойтесь, — добавил он, видя, что мать взволнована и смущена, — мы оба уже взрослые. Нам не нужна дуэнья. Мы не в средневековой Испании.

Только строгое соблюдение этикета помешало прервать обед, и он продолжался в гробовом молчании. Все были шокированы последними словами Криса, и Джеки поняла, что тот говорил так нарочно, чтобы побольше уязвить отца. Она также прекрасно понимала: Бланка Лукас была приглашена сегодня вечером, чтобы внушить Крису, что Джеки ей и в подметки не годится.

Поднимаясь наверх, она увидела, как Крис ворвался в кабинет отца. Оба почти одновременно заговорили по-испански, слишком быстро для ее понимания, но она разобрала, что между мужчинами идет яростный спор. Джеки легла в кровать и укрылась с головой. Ей не хотелось ничего слышать, не хотелось ничего знать. Похоже, она вступила в чужой мир, где мужчинам выбирают невест. Крис должен, видно, жениться на Бланке Лукас, но ему не нравится, когда им управляют.

Она же была рядом и доступна. Весь его флирт с нею был не более чем дерзким протестом, демонстрацией намерения быть хозяином собственной судьбы. Он, конечно, не любил Бланку Лукас настолько, чтобы хотеть жениться на ней, а его на это толкали. Ее он тоже не любит. Здесь было только желание и ее ответное влечение. Теперь она чувствовала себя жертвой, глупой девчонкой, которая плохо сыграла свою роль в спектакле, поставленном другими.

В дверь постучали, и когда она села в постели и включила лампу, то увидела сеньору Рибейро, стоявшую на пороге с расстроенным видом.

— Заходите, — пригласила Джеки, внезапно почувствовав себя виноватой.

Барбара Рибейро вошла и закрыла за собой дверь. Похоже, она тоже чувствовала себя виноватой.

— Вас, должно быть, выбили из колеи сегодняшние события, — встревоженно начала она. — Крис и Франсиско умеют быть такими всесокрушающими и бесчувственными, да еще я заварила всю эту кашу своим бездумным замечанием, что вы остановились у Криса.

— Но ведь ваш муж это знал! — сказала Джеки. — И он знал, что вы там со мной!

— Да, но вы слышали, что сделал из этого Крис! — напомнила Барбара. — А все потому, что мой муж пригласил Бланку к обеду. Он не сказал об этому сыну, а я не успела предупредить, потому что вас целый день не было.

— Это не имеет значения, — мягко заверила ее Джеки. — Подумаешь, семейная ссора! Насчет меня можете не беспокоиться.

— Хотелось бы мне, чтобы это наконец кончилось! — вздохнула мать Криса, сидевшая на краю кровати с несчастным видом. — Если бы они не были так похожи друг на друга! Стоит предложить Крису что-нибудь сделать, как он тут же поступит наоборот. Его отец в точности такой же, и при этом он не может не вмешиваться в дела сына. По крайней мере, в главные. Крису уже тридцать семь, и Франсиско считает, что он должен обзавестись семьей. Если бы не его вмешательство, Крис давно бы уже женился на Бланке. Уж я-то знаю! Но он не любит, когда его подталкивают, и я могу только посочувствовать ему. Мой муж просто помешан на старинном этикете.

— Когда я уеду, все уладится! — успокоила ее Джеки, и мать Криса ушла.

Так она и поступит: утром уедет в Англию. Большинство ее вещей осталось в доме у Криса, но там не было ничего, о чем стоило бы жалеть. Платья, купленные им, она брать не собиралась. Находясь в Лиме, добраться до аэропорта было просто. Можно взять такси, а если понадобится — сеньор Франсиско с удовольствием отвезет ее туда. Крис не любит, когда его подталкивают? И она тоже! Любить его — это одно дело, но быть пешкой в чужой игре — совсем другое. Она не выйдет замуж за Криса, чтобы потом до конца дней своих опасаться Бланки Лукас. Настало время исчезнуть.