Разведена и Прекрасна (СИ)

25

Въезжаем в посёлок. Лука паркует машину неподалёку от кафе, где мы с ним поссорились после встречи с Владом. Сверяется с телефоном и говорит.

– Пицца скоро будет готова, так что у нас десять минут, чтобы выяснить отношения.

– А разве есть что выяснять? – хмурюсь.

– Есть. Сначала я извинюсь за то, что повел себя как гадкий и глупый мальчишка. Всё дело в том, что я жутко тебя приревновал. Никогда раньше не испытывал ревности, а когда увидел вас с Владом, да ещё и заметил, что он держит тебя за руку, мне напрочь снесло голову. А потом вечером, когда ты заглянула в мой бар, я не придумал ничего лучше, чем отплатить тебе тем же. Честно говоря, я надеялся, что, когда ты увидишь нас с Дашей, устроишь скандал. А ты расстроилась и чуть не уехала.

– Я тебе не верю.

– Чему именно?

– Ты не мог меня видеть, я пряталась за дверью. А вы с Дашей не просто заигрывали друг с другом. Ты касался её груди.

– Во-первых, я не касался её груди, а ткнул в неё соломинкой. А во-вторых, ты видела себя в зеркало? Твои волосы такие яркие, что их видно с Луны. Ты открыла дверь в бар и засунула внутрь не только свой любопытный нос, но и половину шевелюры. Тебя заметил не только я, но и остальные. Некоторые даже делали ставки, дашь ты мне по морде или нет. Теперь веришь?

– Верю, не верю, какая разница? Все равно не понимаю, что тебе от меня нужно. У нас был маленький курортный роман, и теперь самое время мне уехать, пока мы не наделали ничего лишнего.

– А что может быть лишним?

– Чувства.

Лука резко выдыхает. Отворачивается и смотрит из окна машины. Видно ведь, что он злится. Ему совершенно влом говорить о чувствах, он вообще не испытывает никаких чувств, кроме голода. Так зачем приехал и забрал меня? Вмешался в мои планы, да ещё и переманил мою подругу на свою сторону. Подстроили мне ловушку в шесть рук, ещё и с его мамашей.

Когда Лука снова поворачивается ко мне, он выглядит мрачно и как-то… ранимо?

– Ладно… Давай поговорим начистоту, как есть. В постели мы с тобой огонь. Мне казалось, что и в остальном тоже. Порознь можем, но вместе так здорово получается, что порознь уже не интересно. Ты прям мой вкус, цвет, размер и всё остальное. Во всём подходишь. Я и думать не знал, что мне кого-то не хватает, а потом ты заползла в мой бар и влезла невесть куда. Про душу и сердце не знаю, но то, что ты сидишь у меня в печёнках, это точно. Доводишь меня до ручки своими выкрутасами, а через пять минут снова за тобой бегу, как привязанный. Со мной впервые такое дерьм… дело случилось, и торкнуло меня не по-детски. Но у тебя ко мне явно всё не так, поэтому прошу: скажи как есть. Что тебя во мне не устраивает, говори по пунктам. Всё обсудим, всё решим. А если я и правда нафиг тебе нужен, то сам куплю тебе билет домой. Держать тебя насильно не стану. – Выдыхает. – Я всё сказал. Поняла меня?

– Нет, – мотаю головой.

– Что тут непонятного?!

– Ты не сказал, чего ты хочешь?

– Как чего? Тебя!

– Но я у тебя уже… была! Между нами это временно, и так безопаснее. У тебя бар, и в твой бар приходят всякие… Даши… к тебе…

Путаюсь в своих словах и мыслях.

Когда ты влюблен в человека, хочется просто броситься ему на шею и забыть об осторожности. Но я уже играла в эту игру, и мне не понравилось. Последствия были слишком болезненными. А Луку я с самого начала знала как игрока и любителя женщин. Не могу поверить в то, что он сейчас сказал. Всё внутри сжимается, на глазах слёзы, и при этом так страшно, что я дрожу.

– Ты замерзла, что ли? Вроде как была в снегу всего минуты две. – Притягивает меня к себе, растирает, обнимает. Потихоньку хнычу ему в грудь. То ли от радости, то ли от страха.

Вот буквально вчера я уговаривала Катю быть разумной и прагматичной, а теперь сама готова ринуться вслед за иллюзорной сказкой. Слова Луки продолжают играть в моей голове. Я его свет, цвет, вкус и размер. Более того, он нашёл мне работу. Познакомил со своей мамой, и она провела тайное собеседование. Я даже не знаю, как на это реагировать. То ли снова броситься ему на шею, то ли заявить в полицию.

– Ты хочешь, чтобы я переехала?

Да, я понимаю, как идиотски звучит этот вопрос. И ежу очевидно, что именно Лука мне предлагает.

– Да, Вик, именно этого я и хочу. Чтобы ты осталась со мной и никогда больше во мне не сомневалась. Даши ко мне ходят, в этом ты права. У меня такой бар, и это навряд ли изменится. Но ходить этим Дашам придётся к другим мужчинам, а не ко мне. Моя лавочка закрыта.

– Туристки вваливаются к тебе через порог и просят, чтобы ты с ними переспал.

Лука смеётся и щёлкает меня по носу.

– Не все туристки, а только одна особенная. А ещё давай договоримся, что ты не будешь верить всему, что тебе наговорила Даша. Я не сплю с кем попало, а, наоборот, разборчив в своих связях. Даша наговорила гадостей про меня, а потом пришла ко мне приставать. Тебе это о чём-то говорит? Вот так-то. Монахом я не был, но у меня не было причин сдерживаться.

– А теперь есть? – шепчу.

– Теперь есть не только причина, но и желание. Пожалей мужика, Вик. Видишь же, что я встрял по самое горло. Дай мне шанс, а потом посмотришь, подхожу я тебе или нет. Если подхожу, но тебе не по душе Медвежья гора, то и это обсудим. Всему найдём выход.

Раздаётся трель телефона.

– Чего тебе, Вадик? – огрызается Лука.

– Пицца твоя готова, вот чего.

– Подержи её в тепле, я тут девушку уговариваю.

– Вику, что ли?

– А кого ещё!

– Вика, пожалей его! Вся Медвежья гора знает, что он на тебе завис. Лука хороший мужик, только…

Лука сбрасывает звонок.

– Слышала? Я хороший мужик.

Это я и так знаю. И обо мне, похоже, уже вся гора знает…

Лука быстро выходит за пиццей, и мы едем к нему домой, на «Дно». По приезде он кладёт пиццу в тёплую печь, чтобы не остыла, и тащит меня наверх в спальню. Ногой захлопывает дверь, обнимает меня и прижимает к себе изо всех сил.

– Умираю от любопытства, какие на тебе сегодня трусики.

– Зимние.

– Что значит, зимние?

– Сейчас покажу. Только на мне…

– Дай угадаю: много слоёв одежды? По завету твоей бабушки?

– Будешь надо мной смеяться, я сейчас уеду.

– Я буду над тобой смеяться, но ты никуда не уедешь, а будешь смеяться вместе со мной. Будешь?

Вздыхаю.

– Ладно, буду.

Снимаю последние леггинсы и остаюсь в трусиках со снегирями.

Лука предсказуемо смеётся, потом подхватывает меня на руки и кладёт на постель.

– Давай скорее показывай свою замёрзшую тютельку, будем её греть!

Эпилог

С Гризельдой что-то не так.

Она непрерывно ходит по кругу, трёт голову, покусывает пальцы. Иногда впадает в ярость, казалось бы, без причины. Причём она знает, что я за ней наблюдаю, поэтому то и дело скалится в мою сторону. Вот и сейчас окидывает меня недобрым взглядом, поднимает горсть земли и швыряет.

Я этого ожидала, поэтому сижу на расстоянии. Не реагирую на её выпады.

Ах да, забыла сказать: Гризельда горилла. Она в нашем зоопарке недавно. Мы пытаемся подобрать для неё правильную диету и расписание различных активностей, чтобы она поскорее адаптировалась.

Надеюсь, до моего отъезда мне удастся ей помочь. Мне осталось доработать всего пять дней, а потом я уезжаю. Навсегда. На Медвежью гору. Нашла документальные подтверждения, что медведи там не водятся, поэтому и еду. Иначе я бы ни-ни. Ни за что.

Я осталась с Лукой до конца отпуска, а потом вернулась домой. Поговорила с родителями и друзьями. Все они дружно отговаривали меня от переезда, наперебой твердили, что курортные романы – это зло. Дескать, такие отношения не длятся долго, у них нет будущего и тому подобное. Все любящие меня люди единогласно постановили, что бросать работу и переезжать ради мужчины, с которым знакома всего десять дней, – это крайняя глупость. Я согласилась с их мнением на все сто процентов, о чём и не преминула им сообщить. Как и о недавнем открытии, что, оказывается, я и есть крайне глупая. Потому что уволилась, продала мебель, нашла для квартиры временного арендатора и собираюсь переехать к малознакомому, но горячо любимому мужчине. Вот так.

У Кати всё непросто. Свадьбу отменили. Её жених убит горем, потому что теряет не только невесту, а целую семью. Он даже готов простить Кате измену, однако она непреклонна и хочет расстаться. Подозреваю, что она до сих пор думает о Владе, но переубедить её не могу.

Гризельда поднимает очередную горсть земли, но потом её что-то отвлекает. Причмокивая, она следит за приближением широкоплечего мужчины. И не только она. Незамужние коллеги выглядывают из вольеров, с вожделением смотрят на Луку, а заметив, что он направляется ко мне, показывают большой палец. Одобряют!

Даю знак, чтобы он обошёл клетку Гризельды стороной, и бросаюсь ему на шею. Горилла пыхтит и колотит по прутьям клетки, выражая явное неодобрение таких вольностей в рабочее время.

– Что ты здесь делаешь? Ты должен встретить меня на Медвежьей горе через пять дней.

– А что, если я соскучился?

– Уже?

Фыркает.

– Значит, нет смысла спрашивать, соскучилась ли ты?

– Очень соскучилась! – шепчу ему в шею.

К нам подходит начальница, просматривает мои записи и садится на мой стул.

– Я продолжу наблюдение, а вы уж идите, голубки! – С улыбкой смотрит на Луку. – Украли мою лучшую работницу, так хотя бы женитесь на ней…

– Несомненно! – рапортует Лука.

– Вот и хорошо. Только держитесь подальше от Гризельды, а то она забросает вас чем похуже земли.

Когда мы отходим от начальницы на безопасное расстояние, я дёргаю Луку за руку.

– Ни о каком «несомненно» и речи быть не может! Я не собираюсь снова замуж.

– А я не собираюсь жить в грехе, – отвечает невозмутимо.

– О чём ты?! Ты воплощение греха!

– Грех внутри брака не считается, поэтому нам надо срочно пожениться.

– Прекрати дурачиться, я говорю серьёзно. Я переезжаю к тебе, но замуж не собираюсь…

– Если не выйдешь за меня замуж, тебе не дадут визу и гражданство.

– Какую ещё визу?

– Я объявил мой бар независимым государством, без визы тебя туда не пустят.

– Ты можешь разговаривать серьёзно?! Я не хочу замуж. Я там уже была.

– А я никогда там не был, и мне одному будет страшно. Сходи со мной!

Подхватывает меня под попу, сворачивает в маленькую улочку и прижимает меня к стене. Целует так, что я забываю, о чём мы спорили. Вообще обо всём забываю.

– Влюбился я в тебя, Вик, неужели непонятно? Вот примчался к тебе, не дождался твоего приезда, потому что боюсь, что ты от меня сбежишь. Пойдём распишемся где-нибудь. Может, хоть тогда я немного успокоюсь. А то свихнусь скоро, честное слово.

– Тебе не о чем волноваться, я никуда не сбегу. Буду жить у тебя, работать с твоей мамой. Куда я от тебя денусь? – Целую его в кончик носа. – Я же тоже влюбилась, как дурочка.

Придирчиво смотрит на меня. Решает, верить мне или нет.

– Может, ты и влюбилась, но мне хуже, чем тебе. У меня крыша съехала с первого взгляда.

– Прям так с первого взгляда и съехала?

– Да. С первого взгляда на твою очаровательную мал… миленькую тютельку.

– Что?! Ты собирался сказать «маленькую», да? Маленькую тютельку? Ты мне соврал?

Трясу его за плечи. Вот же, ужасный лгун! Никому нельзя доверять…

– Нет! Не соврал! Клянусь, не соврал! У тебя огромная тютелька! Гигантская!

– Какая ещё гигантская?! Ты что вообще говоришь?!

– Средняя! Нормальная! Так давно тебя не видел, что уже не помню, какая… – Ловит мои губы своими. – Пойдём скорее ещё раз её замерим!

Конец