Разведена и Прекрасна (СИ)

5

– Помоги-и-те! – кричу в мыслях.

Вслух не могу, а то взорвётся голова. Хотя она и так вот-вот взорвётся, этого не избежать. Никогда не испытывала такой дикой головной боли. И головокружение страшное, на ноги не встать. Ужас, что со мной творится, а главное – не могу понять, почему. Остаётся только достойно принять смерть…

Хотя нет, достойно уже не получится, потому что я на полу и куда-то ползу. В труселях и жёлтой футболке. Футболка чужая, я не ношу такой ядовитый цвет. Зато трусы точно мои. Лень было делать стирку перед отъездом, с собой я упаковала все лучшие трусики – мало ли что! – а на себя надела что осталось, труселя сомнительной сексуальности.

– Помогите! – пробую крикнуть шёпотом. Голова раскалывается, а проку от шёпота нет, никто не отзывается. Себе я помочь не смогу, доказано опытным путём: пыталась дотянуться до стакана воды на прикроватной тумбочке и рухнула на пол. С последствиями. Шишка на лбу гарантирована. Вот так приезжаешь на горнолыжный курорт и получаешь сотрясение мозга не на сложном спуске с горы, а выпав из постели. Стыдно признаться.

Ползу дальше по коридору. Должен же здесь быть хоть кто-нибудь живой.

Внезапно передо мной возникает пара мужских ног. Очень внезапно, поэтому я врезаюсь в них на полной улиточной скорости.

Как я узнала, что ноги мужские?

Посмотрев вверх, увидела, что на стыке этих голых и волосатых ног железнодорожной шпалой выпирает прикрытое боксерами немалое «доброе утро». Угрожающе нависает над моей головой.

Хорошо хоть кто-то пришёл на мой зов.

– Помогите мне пожалуйста, – прошу жалобно. – Со мной что-то случилось.

– С тобой случились десять шотов вчера вечером, – отвечает член над моей головой. У него смутно знакомый голос.

– Алкоголь – это яд, поэтому я почти не пью.

– У меня и у дюжины свидетелей есть доказательства противного.

– Кто ты? Мне тебя не видно из-за твоего члена. Убери его, пожалуйста.

– Куда ты предлагаешь его убрать?

– Я не знаю. Втяни в себя, что ли…

– Перестань на него пялиться, и он сам уйдёт. Я только что проснулся, поэтому твёрдый. Ты буянила полночи, а теперь разбудила меня ни свет, ни заря.

– Если быть технически точным, то уже светло, а значит, заря уже состоялась.

– Господи… какая же ты зануда! Я думал, ты была такой из-за выпивки, а оказывается, ты всегда такая.

Лука – вот кто этот мужчина. Владелец бара «Дно». Теперь я его узнаю.

Вчерашний вечер постепенно складывается в голове из разрозненных кусочков мозаики.

Опускаюсь на пол, щекой прижимаюсь к его стопе. Сил нет ползти дальше.

– Мне очень плохо. Кажется, я чем-то отравилась.

– Неужели вас с подругами не предупреждали держаться подальше от «Причала»?

– Дашка сказала, что там самые крутые мужики.

– Так вот те крутые мужики гонят алкоголь из чего попало и такого подмешивают в шоты, что волосы могут загореться.

– Надо срочно сообщить об этом в полицию.

– Иди сообщай. Твой телефон в автобусе.

Мужские ноги удаляются, и я собираюсь с силами и упорно ползу за ними. Почему-то я уверена, что Лука мне поможет.

– Не ползи за мной! – огрызается. – Возвращайся в постель. Сейчас я сделаю тебе кофе и принесу что-нибудь от головной боли, а ты пока выпей побольше воды. После этого решим, что с тобой делать.

Стою на четвереньках в дверном проеме и смотрю на Луку. Очень жалобно.

– Можно я посижу в твоей комнате? Не бойся, я не стану подглядывать, как ты переодеваешься. Просто мне немного страшно.

– Почему тебе страшно?

– Я вспомнила вчерашний день. Сначала мы пошли в «Причал» и пробовали там шоты, потом я выпрыгнула из автобуса и пешком шла по лесу в твой бар сомнительной репутации. Посреди ночи. Это кошмар какой-то! Страшно подумать, что со мной могло случиться…

– Я рад, что ты это осознала.

– На меня могли напасть медведи!

Лука долго смотрит на меня, потом вздыхает.

– Надо же, а мне показалось, что в тебе наконец проснулся здравый смысл. Ты ночью гуляла в двух сомнительных барах, полных пьяных мужиков, и бродила одна по лесу. А при этом самой страшной опасностью тебе кажутся медведи, которых здесь сто лет не видели. Держись за меня и поднимайся на ноги! Сядь в кресло и пей воду, зоолог хреновый. Медведи на неё нападут, понимаете ли…

– Я никому в этом не признавалась, но… я очень боюсь медведей.

– Продолжай никому в этом не признаваться.

Устраивает меня в кресле, накидывает одеяло до самого кончика носа. Потом, хмурясь, приподнимает край и осматривает меня.

– Ты спала в комнате моего брата. Я дал тебе его футболку, потому что твои вещи промокли. А это ещё что такое? Это ты у моего брата стырила такие страшные панталоны?

Фыркаю.

– Ты с ума сошёл? Как будто я надену чужие трусы.

– Тогда где ты их взяла?

Смотрит на меня с ошарашенным выражением лица, как будто не может даже представить такое бельё на женщине. А что такого страшного, спрашивается? Симпатичные панталончики с кружевами.

Большими глотками пью воду. Хотя обещала Луке на него не смотреть, однако подглядываю. Он поправляет постель, достаёт одежду из шкафа, раскладывает на стуле. Потом идёт в душ.

Память вдруг подбрасывает новые воспоминания о вчерашнем вечере. Как я ввалилась в бар вместе с лавиной снега, как предложила себя… Можно ли надеяться, что это был сон?! Вспоминаю, как следила за Лукой, пока он работал в баре. В голове звучат обрывки наших разговоров.

Меня постепенно охватывает ужас.

Лука выходит из ванной, обёрнутый полотенцем. Бросает на меня насмешливый взгляд.

– Жива?

– Нет. Мне нужны адреса всех, кто вчера был в твоём баре. Я отправлю им извинения.

– Будет лучше, если ты отправишь им корзинки с фруктами.

– Правда?!

Лука жмурится и потирает лоб.

– Нет, Виктория, неправда. Просто пей воду и молчи. Я прошу тебя об этом со вчерашнего вечера.

– Я не могу молчать. Мне срочно нужно тебя кое-о-чём спросить.

– Ты вообще не умеешь молчать. Так и быть, спрашивай, – ворчит.

Скинув полотенце, идёт за трусами. Он наверняка знает, что я на него смотрю, поэтому не случится ничего страшного, если я не отвернусь, а продолжу его разглядывать. И ещё немножко вытяну шею… наклоню голову… Да-а-а… Размеры у него действительно впечатляющие, даже если смотришь сбоку, а не снизу вверх.

Лука надевает трусы и тянется к джинсам. Фу-ты, такую красоту прячет!

– О чём ты хотела спросить? – напоминает.

– У тебя очень большой член.

Хмыкнув, смотрит на меня через плечо.

– Это не вопрос, а констатация факта.

– Хотя мне трудно судить, конечно. Я в жизни видела всего один член, моего мужа. Если не считать обломков.

– ЧЕГО?! Каких обломков?! – Рука Луки непроизвольно тянется к паху в защитном жесте.

– Ну знаешь, в музеях у мужских статуй члены либо обломаны, либо какие-то фитюльки.

Какое-то время Лука смотрит на меня, а потом начинает хохотать.