Развод. Дама non-stop. Когда тебе 40 плюс

Глава 8

Константин Северцев

- Пап! - Лизка задирает голову ко мне, - Я думала, ты - Супермен, а ты косички заплетать не умеешь!

Раздаётся справедливый упрёк шестилетней дочери.

С тоской смотрю на ленточку в своих руках и не на косичку, а, скорее, на сосульку. которая у меня получилась на голове у дочери. Но в первый раз хоть сосулька получилась, а вот сейчас у меня никак не выходит справиться с куском материи и волосами дочки.

- Супермен с этой хер... - бормочу тихо, больше для себя.

Но слух у Лизки отменный.

- Чего?! - переспрашивает, грозно хмуря брови. Она сейчас так на бабушку, мою маму, становится похожа...

Но ведь сдаст меня ей, и опять я буду выслушивать, что детей так воспитывать нельзя.

Поэтому исправляюсь.

- Я говорю, что Супермен тоже не умеет косички заплетать. Это какой мужик с этой ерундой справится?!

- Папа! Есть мужчины - известные визажисты и парикмахеры! - наставительно произносит дочка.

- Пидо*ы они известные, - бормочу совсем тихо, чтобы эта агентка 007 точно не расслышала.

- Извини, дочь. Я не талантливый... - признаю свою поражение вслух на ниве мейк-апа и парикмахерских услуг.

На пороге появляется Руслан - старший сын, которому шестнадцать и который с упоением вгрызается в бутерброд.

- Рус... Я сколько раз говорил, где надо есть? - взвиваюсь я, - Потом весь пол в крошках!

Он невозмутимо заталкивает остаток бутера целиком в рот и еще говорить пытается:

- Фот и нет нифаких кфосек...

- Рус! - возмущаюсь я.

Он проглатывает и произносит уже нормально:

- Погоди, сейчас я руки сполосну. Не трогай её только больше, а то её в сад с такой причёской не пустят.

Хмурюсь.

- Это с каких пор яйца петухов учить стали? - спрашиваю в удаляющуюся спину сына.

Тот на ходу пожимает плечами. Но благоразумно молчит.

Через несколько минут возвращается, расплетает сосульку у Лизки на голове, расчёсывает её и быстро и ловко сооружает сестре две косички. Причем, нормальные, а не как у меня.

- За четыре года, папа, вы могли бы и научиться, - менторским и нудным голосом произносит Рус.

- Не порол я тебя давно... - вздыхаю я.

Ржёт.

- Ты меня вообще не порол.

- Так не за что было...

В этот момент звонят в калитку. И настойчиво так звонят. Кого там принесло еще? Нам ехать уже пора.

Подхожу к видеодомофону - там размалёванное женское лицо.

- Немедленно открывайте! - требует нечто с явно перекаченными губами.

Всё никак не пойму зачем бабы себе во все места силикон заливают и другую дрянь. Всерьёз, что ли, думают, что это гарантирует востребованность у мужского пола и безбедную, счастливую жизнь?!

Руслан как-то мешается. От недавней бравады не остаётся и следа... По его душу пожаловали?

- Ничего не хочешь мне сказать? - спрашиваю у него.

Но ответить он мне не успевает.

Раздается новый вопль:

- Если вы мне не откроете, то я добьюсь того, что вашего сына исключат из лицея!

Открывать я незваной гостье не собираюсь - сразу видно, что неадекватная. А вот поговорить - почему бы и нет?

Направляюсь к калитке.

- Пошли со мной! - это Русу, но лиса Лиза скачет вслед за нами.

Подойдя к калитке, обозреваю всю картину целиком.

- Мама! Пойдём отсюда! Ты ведёшь себя... - втолковывает юная девушка размалеванной женщине.

Но, завидев нас, замолкает.

Почему у неё волосы с одной стороны зелёные?

Успеваю заметить, какими взглядами обмениваются Рус и девушка. Как бы прямо тут друг друга не поубивали.

- Здравствуйте! Кто вы и что вам нужно? - интересуюсь холодно и вежливо.

Такой тон призван охладить мамашу.

Но не тут-то было. Она прибавляет децибеллы.

- Вы! И ты! Бессовестный! Посмотрите, что ваш сынуля с моей дочерью сделал?! Как она в лицей пойдёт?! - кричит мамаша на всю улицу.

- Мама, ну, не кричи ты, пожалуйста! - буквально умоляет её девушка.

- Людмила! Не указывай мне, как разговаривать! - достаётся тут же и девчонке.

Смотрю на пострадавшую еще раз. Что у неё на волосах? Вроде не слипшиеся. Зелёные только. И то не вся длина - а кончики с одной стороны.

- Сама виновата! - взрывается вдруг Рус, - Змеюки - они должны быть натуральной расцветки...

Еще так прищуривается, как будто целится в неё.

- Это я виновата? Да это ты сам во всём виноват, мажор полудурочный! - и девчонка в долгу тоже не остаётся.

Руслан и Людмила, однако...

- У лукоморья дуб зеленый,

- Златая цепь на дубе том:

- И днем и ночью кот ученый

- Всё ходит по цепи кругом;

- Идет направо — песнь заводит,

- Налево — сказку говорит.

- Там чудеса: там леший бродит,

- Русалка на ветвях сидит....

Это я вслух. Меня прорывает началом поэмы нетленного Александра Сергеевича Пушкина.

- Да вы еще и издеваетесь?! - взвизгивает мамаша.

- Твоя работа? - уточняю у своего. Так, на всякий случай. У меня уже и сомнений нет, что его.

А он и не отрицает.

Лишь зло сверкает глазами. И на маму, и на дочу.

- Моя!

- Ммм. Круто. И чего делать будем? - спрашиваю у всех действующих лиц.

Ответить мне прежде остальных успевает Лиза. Она дергает Руса за одежду и серьёзно произносит:

- Бабушка говорит, что мальчики не должны обижать девочек. Если мальчик девочку обижает, то он очень плохо поступает. И такого мальчика уважать не за что.

Вот и получил сынок. Лучше и не скажешь.

- Слышь, ты, мелочь... - набирает разгон Рус.

Лиза стоит и, поджав, губы укоризненно смотрит на брата. И он сдувается... Устами младенца, как говорится, глаголет истина.

Я всё-таки открываю калитку, подхожу к русалке поближе и осматриваю её шевелюру.

- Вы чего не поделили? - решаю выяснить у молодёжи.

Но тут напрягаются оба.

- Не ваше дело! - звонко отвечает девчонка.

Борзая, значит...

- Ну, не моё, так не моё, - соглашаюсь я, потому что Рус стоит на месте с таким видом, которым явно соглашается с девчонкой.

- От меня вы что хотите? - спрашиваю я у мамаши.

- Как что? Вы - отец и должны повлиять на сына! - заявляет та с апломбом.

- Я повлияю, - обещаю я, - А чтобы она могла в лицей пойти, предлагаю оплатить вам хорошую парикмахерскую, чтобы устранит причиненный вред.

- Правда? - оживляется мамаша, - Но это дорого...

- Сколько?

И тут начинается безобразный торг. Девчонка бледнеет, едва не плачет, несколько раз одёргивает мамочку, но той плевать.

Пока не отжимает у меня определённую сумму в наличных - не успокаивается.

В какой-то момент я даже испытываю сочувствие к девочке, но потом сам себя заряжаю отрезвляющего леща - пройдёт немного времени, и девочка переймёт всё у своей родительницы.

Смотрю на часы и понимаю, что стоит поторопиться. Иначе я и дети опоздаем.