Развод и три желания (СИ)

Глава 6

Сжимаю бумажку в кулаке.

Внутри бушует отчаяние. У меня в руке доказательство присутствия другой женщины в мире мужа. Доказательство его параллельной жизни, его обмана…

Всё рушится прямо сейчас: моё доверие Егору, уверенность в себе, вера в наш брак и любые семейные ценности. Как он мог? Как мог так спокойно смотреть мне в глаза и лгать? Как мог целовать меня утром, зная, что вечером будет с другой?

Солёные, горячие слёзы текут по щекам. И невозможно сдержать их больше.

Я выхожу из машины и отправляюсь домой. Холодный ветер усилился и бьёт мне в лицо, но я не пытаюсь укрыться.

В квартире тихо. Только монотонно бормочет телевизор.

Вхожу в комнату., собираясь с мыслями, с чего начать трудный разговор. А Егор спит! Уснул одетым на диване, где мы только час назад обнимали друг друга. Уткнувшись носом в маленькую декоративную подушку, сладко сопит. Такой спокойный, будто мир вокруг не рушится…

Как же так?! Я схожу с ума от боли и ревности, а он совершенно не чувствует за собой вины?!

Горечь переполняет изнутри едкой, кислотной волной.

Обида жжёт в груди. Она настолько глубокая и сильная, что хочется орать и драться.

Я устала переживать и гадать, где правда, где ложь. Не собираюсь молчать и делать вид, что ничего не происходит. Пришло время спросить прямо.

Я сажусь на край дивана, тормошу его за плечо.

— Егор… Проснись.

Пробормотав что-то невнятное, он отворачивается к стенке. Я встряхиваю его сильнее.

— Проснись! Нам нужно поговорить.

Он открывает воспалённые глаза, растерянно моргает.

— Что случилось?

— Вставай. Мне есть что тебе сказать. Ты сейчас же собираешь вещи и сваливаешь отсюда.

Егор нехотя садится, протирает лицо ладонями.

— Что за истерика, Насть? Собака бешеная укусила? — Собака?! – захлёбываюсь воздухом от возмущения, - Может, тогда ты объяснишь мне, где был вчера вечером?

Он тяжело вздыхает:

— Я же говорил — на работе задержался.

— Серьёзно?

Бросаюсь в сторону шкафа, достаю с верхней полки большую спортивную сумку и со всей силы швыряю в Егора.

- Сдурела?!

— Рис! Яйца! Фасоль! Авокадо! - я методично выкидываю из шкафа в сторону ошарашенного мужа его одежду.

— Ты чего, Насть?

— Чеснок! А раньше говорил, что ненавидишь чеснок, - дрожащими пальцами выуживаю из кармана джинсов листок, исписанный чужим женским почерком. Скомкав, целюсь им предателю в лоб, - но твоя любовница, наверное, вкуснее меня готовит?

— Э, ты совсем уже?! – возмущается муж, - разве я давал тебе повод?! Ты мне не доверяешь мне, что ли?

— Именно. Потому что ты врёшь мне в глаза! Кто эта женщина? Ты встречаешься с ней за моей спиной! Это она записана у тебя, как «К.С», да? Ты удалил все сообщения с ней из чата, значит, тебе есть что скрывать.

Егор резко меняется в лице, встаёт, нависает надо мной тёмной скалой.

— Ты рылась в моих вещах… Из его глаз исчезло удивление. Теперь в них сверкают злые огоньки.

— Слушай, Настя… Ты вообще в себе? Лазила по моему телефону, рылась в машине!

— Что мне оставалось делать? Тебя видели с другой, на твоей одежде чужие женские волосы, тебя почти не бывает дома, ты же постоянно на работе…

— Вот именно! Я работаю для нас обоих! А ты вместо того, чтобы поддерживать меня — устраиваешь сцены ревности и следишь! Это ненормально!

Мои губы дрожат. Досадливо зарычав, топаю ногой.

— Ненормально? Ненормально то, что ты врёшь мне в лицо! Ты изменяешь мне.

Егор смотрит с упрёком, с неприязнью и почти презрением. И мне на мгновение становится стыдно.

В голосе мужа появляются металлические нотки:

— Не собираюсь оправдываться, поняла? Если ты считаешь меня предателем — пожалуйста. Это твои проблемы. Я горько усмехаюсь:

— Конечно… Ты даже сейчас не можешь сказать правду! Тебе проще обвинить меня в недоверии, чем признаться в очевидном.

Егор только закатывает глаза и, пнув сумку, которая предназначалась для его вещей, отправляется на кухню, щёлкает зажигалкой. Прикурив, раздражённо отбрасывает её и встаёт у окна ко мне спиной. А я смотрю на его напряжённые плечи, на агрессивно надувшуюся вену на шее, на свирепо раздувающиеся ноздри, когда он немного поворачивается, делая очередную затяжку, и чувствую себя брошенной и загнанной в угол. Даже несмотря на доказательства, Егор поступает и разговаривает так, как будто ни в чём не виноват. Он ничего не объяснит… Боль и усталость сменяется ледяным спокойствием. Я вдруг понимаю: между нами всё кончено. Нет больше смысла спорить и доказывать друг другу что-то. Ничего нельзя исправить.

Я вскидываю подбородок:

— Давай разведёмся.

Егор замирает. Я ждала хоть какой-то реакции — удивления, страха, раскаяния… Но он только пожимает плечами:

— Хорошо.