Развод с генералом драконов (СИ)

19. Не единственная

Мелинда

Мы с Рэйвеном смотрим друг на друга. Знаю, что переступаю грань, что забираюсь на его территорию, но что, если теперь я могу позволить себе больше? После всего, что случилось и этой его странной фразы про «не хочу отпускать»?

Не то, чтобы я всё простила и забыла и вновь села послушной собачкой у его ног. То, что произошло между нами ничего не значит, это всего лишь сделка. Он ведь явно считает так же, ведь да?

— Нет! — припечатывает дракон, глядя на меня в упор. — Я не стану обсуждать с тобой это. Эта часть моей жизни тебя не касается.

— Уже коснулась, — качаю головой. — Ведь я здесь. Она тоже. Странно, что мы до сих пор не встретились. Но рано или поздно это произойдёт, и тогда…

— С чего ты взяла, что она здесь? — Рэйвен отталкивается от кровати и встаёт, поднимает с пола рубашку и принимается, как ни в чём ни бывало, её надевать. — Если бы она была здесь, то разве я бы привёз сюда тебя?

От этих его слов вмиг становится не по себе.

То есть, меня бы ты не привёз, а её когда то — да? Пять лет назад, когда это был ещё мой дом. Тогда тебе это не помешало, но я не она.

— Всё ясно, — проговариваю отстранённо и тоже тянусь за сорочкой. Хочется поскорее одеться, чтобы перестать чувствовать себя уязвимой. Будто бы это поможет.

А ещё хочется уйти отсюда. Без разницы куда, хотя бы даже в спальню к Вики. Свернуться с ней рядом калачиком и представить, что мы с ней снова в Обители, где хотя и было порой нелегко, но где никто не грозился нас разлучить. Не то, что теперь.

Встаю, кусаю губы. Нервным движением запахиваю халат. Накручиваю себя в мыслях сильнее и сильнее. Не слышу, как приближается Рэйвен:

— Что тебе ясно? — останавливается напротив.

Мотаю головой. Не хочу разговаривать, но его это мало волнует. Позади меня изножье кровати, впереди он. Делаю было шаг в сторону, но дракон не даёт. Сжимает моё плечо. Не сильно, лишь настолько, чтобы удержать:

— Она сейчас в отъезде. Вернётся не скоро. Ты её не увидишь. Не переживай. Я ведь сказал, что поселю тебя в столице. — Его большой палец очерчивает узор на моём плече, которое он продолжает удерживать. — Поближе к себе.

Вскидываю на него удивлённый взгляд. Рэйв поднимает бровь:

— А ты как думала? Да, моя дорогая, в столице я бываю чаще, чем здесь, — он очерчивает глазами потолок, — долг генерала обязывает постоянно держать личную связь с Императором. Так что это будет даже удобно — иметь там второй дом. И тебя.

Проклятье.

Совсем не так я себе это всё представляла! Вот совсем!

Думала, что, получив своё, он оставит меня в покое! Вернее, нас с Вики. Но он так старательно обставил для неё здесь комнату, значит, без вариантов? Так, что ли? Что ж раз сейчас у нас в самом разгаре торги, тогда стоит пользоваться моментом:

— Вики…

Краешек рта Рэйвена еле уловимо дёргается вверх:

— Я посмотрю на твоё поведение, Мелли. Пока оно мне нравится, я готов тебя радовать. Будь послушной, и всё у тебя будет хорошо. А сейчас спи.

Он наклоняется вниз. Я замираю. Почти не дышу.

Он пообещал! Пообещал не забирать у меня дочку! Горячие губы дракона обжигают висок. После чего он, наконец, разжимает пальцы. Инстинктивно накрываю место захвата другой рукой.

Рэйвен замечает это.

— Я сделал тебе больно? — в его глазах вспыхивает недоумение вперемешку с тревогой.

Мотаю головой. Он кивает:

— Хорошо. Больше так не делай, не пугай меня. Сладких снов, Мэлли. Мне ещё надо поработать.

Сказав это, разворачивается и уходит. К счастью, он не видит отразившегося в моих глазах облегчения.

Я не знаю, возвращался ли Рэйв ночью. Когда я просыпаюсь, постель кажется примятой, но после минувшей ночи на ней вообще сложно найти уцелевшее место.

Встаю с постели, раздвигаю портьеры, потягиваюсь.

Как бы то ни было, жизнь продолжается. Доброе утро, мир!

А вскоре утро становится ещё добрее, потому что вошедшая Уна сообщает прекрасную новость:

— Господин срочно уехал! — после добавляет доверительным шёпотом. — Говорят, западную границу атаковали брассийцы.

— Ох, ничего себе! — произношу ровным голосом. — Да хранит Светлейший генерала Сторма!

Быстро освежаюсь в ванной. Принимаю помощь Уны с одеждой и волосами, хотя это так непривычно после пяти лет самостоятельной жизни. Я смогла бы и сейчас обойтись своими силами, но мне важно узнать последние новости и расстановку сил. На всякий случай.

Очень надеюсь, что Уна поможет мне в этом. В память о нашей с ней дружбе в прошлом.

— Уна? — вращаю в пальцах жемчужную заколку, сидя перед туалетным столиком, нахожу в отражении зеркала взгляд служанки, которая будто бы вовсе и не изменилась с нашей последней встречи.

Та же бесхитростная улыбка, худые скулы и тугие каштановые косы.

— Что скажешь о новой госпоже? Она хорошая женщина? Леди Пронна её любит?

— Оу, леди Мелинда! — Уна растерянно хлопает глазами, явно мысленно подбирает нужные слова. — Такое лучше спросить у леди Пронны!

— А я спрашиваю у тебя, — смотрю на неё в упор в отражении зеркала, наблюдая, как Уна бледнеет. — Ты прекрасно знаешь, как мать твоего господина относилась ко мне. Я хочу знать. К ней она относится так же? Или нет? Лучше? Хуже? Отвечай!!

Мелинда

Смотрю на Уну, не отрываясь. Нутром чувствую, как она потеет от волнения. Кажется, я даже слышу, как ускоряется её кровь, как бешено стучит сердце.

— Леди Пронна любит и глубоко уважает супругу своего сына, а леди Джиральдина почитает леди Пронну и всегда прислушивается к её советам! — выпаливает Уна на одном дыхании, глядя в сторону, а затем обречённо прикрывает глаза и добавляет, — мне жаль, леди Мелинда.

Уна прячет взгляд, смотрит в сторону, избегает смотреть мне в глаза и в этот момент я отчётливо понимаю, что наша с ней разлука не прошла бесследно. Былых доверия и близости больше нет. И, вероятно, не будет. От этого отчего-то горько. Как и от тех новостей, что узнала.

Впиваюсь ногтями в гладкий прохладный жемчуг.

Светлейший, а чего я ждала? Жалоб на грызню свекрови и невестки? Они ладят — это ведь так предсказуемо. Учитывая, как Рэйв на руках носил эту свою Джиральдину. Разве могло быть иначе? С ней всё иначе.

Я знала и так.

Тогда откуда внутри это горькое чувство досады? Что мне за дело до этой суровой женщины? До того, как она привечает новую женщину своего сына? Почему мне так важно было всегда заслужить её одобрение? Зачем оно мне? Нет ответа.

Заколка с глухим стуком падает на стол из моих ослабевших пальцев. Чувствую, как нервно дёргается уголок рта:

— Я тебя поняла. Благодарю. Ты свободна.

— Но, госпожа?

— Ты свободна, Уна, — повторяю с нажимом. — Дальше я сама.

Уна приседает и удаляется прочь.

Оставшись одна, быстро заканчиваю причёску. Встаю перед зеркалом в полный рост. Убеждаюсь, что светлое кремовое платье из плотной парчи сидит на мне хорошо. Покидаю комнату, чтобы проведать Вики. Уна первым делом сообщила, что моя малышка чувствует себя хорошо и выглядит вполне здоровой. Жажду убедиться в этом лично.

Вот только в комнате дочки пусто. Робкие лучи солнца падают на светлый паркет. Моргаю, рассматривая идеально заправленную постель.

Мне становится тревожно, хотя умом я и понимаю, что никуда она деться не могла из замка, и всё же…

Знакомой дорогой спешу вниз на первый этаж в обеденный зал. Именно здесь проходили завтраки, когда я ещё жила здесь. В коридорах приятно пахнет свежевыглаженным бельём и утренними булочками.

Беспрепятственно добираюсь до зала и замираю в дверях, наблюдая отвратительную сцену.

Моя Вики в красивом сапфировом платьице с кружевной оторочкой сидит за столом, неестественно выпрямив спину.

Стол накрыт к завтраку и ломится от угощений. Чего здесь только нет!

Фарфоровая кастрюлька с молочной кашей, блюдо с воздушным омлетом, сочные сосиски, блюдо с румяными ватрушками, шоколадные кексы, кувшинчик с кофе, пузатый чайничек, крынка со сливками. После скромных трапез Обители завтрак в замке Сторм видится пиром, не иначе!

Вики должна быть рада, но на ней лица нет. Нижняя губка дрожит, на ресницах поблескивают слезинки. Помимо прислуги в зале присутствует матушка Рэйвена, вон она, нависает коршуном над моей Вики. Чего хочет?

Решительно вхожу. Сплетаю пальцы перед собой, чтобы унять нестерпимое желание сжать их в кулаки.

Останавливаюсь рядом с дочкой по другую сторону стола от леди Пронны:

— В чём дело? — смотрю на бывшую свекровь открыто и прямо. — Что здесь происходит?

— Мамочка! — одними губами шепчет мне моя малышка и жалостливо смотрит.

Так хочется броситься к ней, прижать к груди, успокоить, защитить от всех и вся. И я обязательно это сделаю. Чуть позже, когда мы с дочкой будем за закрытой дверью, наедине. А сейчас это лишь вызовет новую порцию едких замечаний леди Пронны.

Я не доставлю ей такого удовольствия. И Вики не позволю этого сделать. Останавливаю дочку взглядом, но это не помогает. Малышка начинает соскальзывать со стула, чтобы броситься в мои объятия.

Мы обе вздрагиваем, когда на стол в миллиметре от пальчиков дочки с глухим стуком опускается деревянная линейка:

— Сидеть! — рявкает леди Пронна. — Пока не выполнишь задание, никуда не пойдёшь!

— Какое задание? — спрашиваю недоумённо и только сейчас замечаю разложенные перед Вики тарелки, вилки, ложки, ножи.

— Мамочка, я хочу пить! — просит Вики тоненьким голоском, от которого у меня сердце разрывается.

Растерянно смотрю на неё, затем снова на леди Пронну.

— Перечислить каждый прибор и рассказать, как им пользуются! — сухо поясняет она. — Твоя дочь невежественна и бестолкова, Мелинда! Ты даже не смогла обучить её элементарным вещам! Этикету! Как это понимать, позволь спросить?

Мысленно считаю до трёх, подбирая слова.

— Вы правы, леди Пронна! — соглашаюсь легко, чем вызываю у матушки Рэйвена удивление с примесью настороженности в глазах. — Там, где мы с Вики жили всё это время, в цене были иные знания и навыки. Вики всего четыре, но она умеет читать, считать и писать. Умеет делать покупки на рынке, отличать свежие продукты от пропавших. Знает, как растёт красная лаванда и умеет её собирать, не сжигая при этом кожу рук. Умеет отличать ядовитые грибы и ягоды от съедобных. Из-за многочасовых молитв она вынослива и смиренна. А из-за регулярного штопанья целых корзин белья — аккуратна, сдержанна и терпелива. Она добра, умеет сочувствовать и заботиться о других, умеет делиться последним, потому что выросла среди тех, о ком позаботиться некому, а каждому человеку хочется внимания и любви. Так что боюсь, леди Пронна, что дело не в том, что ваша внучка в чём-то невежественна и не знает элементарных, по вашему личному мнению, вещей. А в том, что в наших с вами картинах мира эти элементарные вещи выглядели очень по-разному!

Ещё во время моей речи служанки низко опускают головы, буквально вжимают их в плечи. Леди Пронна, наоборот, смотрит на меня непроницаемо.

Когда-то я и помыслить не могла, чтобы возразить ей! Ещё и при слугах! Но время идёт, обстоятельства меняются, люди тоже.

И если когда-то я покорно терпела любые придирки и несправедливости, то сейчас не хочу. Не тогда, когда это касается Вики.

— Что ж, — медленно и с расстановкой проговаривает леди Пронна, — в твоих словах есть резон, Мелинда. Однако, как ты верно заметила, теперь моя картина мира стала и твоей тоже. Для дочери генерала Сторма знание этикета необходимо, как воздух. И я считаю своим долгом лично проследить за тем, что пробелы будут устранены. Однако согласна выбрать для этого другое время и место.

Леди Пронна склоняется к Вики, протягивает руку и указательным пальцем с идеальным миндалевидным ногтем показывает на блестящую ложку:

— Это для каши, дитя, а это, — она смещает палец на крайнюю в своём ряду вилку, — для омлета и овощей. Приятного аппетита, юная леди.

— Благодарю, леди Пронна, — едва слышно лепечет Вики, почти не всхлипывая.

Проходя мимо меня к выходу леди Пронна останавливается:

— Мелинда, — сухо кивает, — присядь и поешь как следует. Надеюсь, у повара получилось вам угодить.

После этого она просто… уходит! Служанки дружной вереницей тянутся за ней. Мы с Вики остаёмся одни.

Отодвигаю стул рядом с дочкой и обессиленно опускаюсь на него. Меня до сих пор потряхивает, но вместе с тем внутри разливается приятное чувство гордости и удовлетворения от того, что я, как истинная мать, защитила свою территорию и отстояла своё потомство.

Что-то мне подсказывает, что после сегодняшнего леди Пронна лишний раз подумает, прежде чем высказывать нам с Вики своё недовольство.

Замок Сторм стоит достаточно уединенно. Здесь не каждый слышал о менталистах, не говоря уж о том, чтобы видеть их! Ношение защитного символа отнимает ресурсы и тратит магический резерв, поэтому спустя несколько дней я от него отказываюсь. Хотя и даром своим больше не пользуюсь.

Стою у окна в личных покоях матушки Рэйвена. Вращаю в пальцах гладкую янтарную пуговичку на груди, задумчиво смотрю на пустую подъездную дорожку перед замком. Резкие порывы ветра гнут деревья и срывают пожелтевшую листву, затем гонят её по жухлой лужайке.

Пахнет накрахмаленным бельём и лавандой.

Несмотря на несколько относительно спокойных дней, сейчас мне тревожно без причины. В груди зудит противное ощущение неправильности происходящего. Будто я не на своём месте и вообще здесь быть не должна. Будто всё вот-вот закончится. Оборвётся внезапно и резко, без предупреждения и жизнь вновь сделает кульбит и полетит в тартарары. Но сейчас я не одна. Сейчас со мной Вики и одна только мысль о том, что я не смогу защитить её, разрывает сердце.

— У тебя превосходная осанка! — раздаётся за спиной голос леди Пронны.

Её похвала вмиг вырывает меня из собственных мыслей, хотя и адресована не мне, а Вики, которую матушка Рэйвена взялась лично обучать тонкостям этикета высшего общества Империи.

— Кто горбился, получал деревянной линейкой по лопаткам, — отвечает ей дочка. — А у сестры Агаты была тяжёлая рука.

— Вот как? — в голосе леди Пронны слышится смешанный с нервным ужасом интерес. — И тебе попадало?

— Нет. Я видела это и не горбилась!

— Ты умненькая не по годам, Виктория. Это впечатляет. Значит, легко запомнишь. Итак, давай повторим ещё раз. Слева от тарелки расположены вилки, двигаясь от края в сторону тарелки это вилка для закусок, вилка для рыбы и самая большая столовая вилка. Справа от тарелки ты видишь нож для закусок, столовую ложку, нож для рыбы и столовый нож, последний самый большой, несложно запомнить. Над тарелкой параллельно краю стола расположены десертные приборы, вилка, ложка и нож, смотри, какие маленькие!

— Прямо как я! — Вики улыбается, обнажая белоснежные жемчужинки зубов. На её щёчках появляются ямочки.

— Верно! — соглашается леди Пронна.

Слегка поворачиваю голову, как раз в том момент, чтобы успеть заметить тень лёгкой улыбки, промелькнувшей на всегда безэмоциональном лице леди Пронны. Неужели, каменное сердце матушки Рэйвена наконец дрогнуло?

Ещё одной проблемой меньше. Отчего же, несмотря на это, мне так маятно?

Боковым зрением замечаю движение внизу перед замком. Поворачиваю голову и вижу подъезжающий экипаж с фамильным гербом Стормов.

— Ваш сын вернулся? — спрашиваю эхом.

Странно. Обычно генерал предпочитает передвигаться верхом.

За спиной раздаются торопливые шаги. Рядом со мной у окна застывает леди Пронна. При быстром взгляде вниз её расслабленное лицо каменеет:

— Отправляйся в комнату дочери, Мелинда, — чеканит сухо, но в её голосе отчётливо слышится тревога. — Будьте пока что там. Я распоряжусь, чтобы твои вещи перенесли туда.

Не то, чтобы я против, даже наоборот, но хотелось бы понять причину.

— Почему? Что случилось?

Леди Пронна показывает подбородком в сторону остановившегося перед замком экипажа, из которого показывается женская фигурка в бордовом дорожном плаще, следом за ней такая же, но поменьше.

— Она случилась, — леди Пронна прищуривается. — Вернулась тайно и без предупреждения. Спешила приехать, пока Рэйвена нет. Значит, кто-то ей сообщил. И вряд ли у неё добрые намерения. Ты понятия не имеешь, что это за женщина. Я сейчас же напишу сыну. А вы запритесь в комнате. Если спросит, скажу, что вы приболели и отдыхаете. И да хранит нас Светлейший!