От его слов я расцвела, как роза и промурлыкала ему в трубочку всякие нежности, которые даже не удобно произносить вслух. В ответ я получила такую же порцию неприличностей, от которых жаркая волна прокатилась по всему телу, и зажгла в нем все, что только можно было зажечь.

Что бы стряхнуть с себя эту вспыхнувшую волну желания, я позвонила Даше. Но подруги на работе не было, как оказалось, она взяла отгул. Дома телефон то же не отвечал. Наверное, отсыпается после вчерашнего. Да, нагадали мы всяких загадок.

Я вспомнила пророчество Дашиной прабабки, и подумала, что же такое — Сухой яр. Может это какой-нибудь санаторий, и он поехал отдыхать. Или это вообще какая-то шарада и нам с Дашкой нужно ее отгадать. Вопросов больше, чем ответов. Ну что ж, бежать впереди планеты всей не будем. Сначала поговорим с Костиным знакомым, потом будем действовать. Такие трезвые мысли остудили меня полностью от любовного наваждения, и я стала собираться на встречу с хозяйкой салона.

До места назначения я дошла через полчаса средним шагом. Салон находился в угловом доме на первом этаже. Большие красивые окна говорили о хорошем евроремонте. Открыв стеклянную дверь, я вошла в помещение и оказалась в очень красивом холле. Стены были окрашены в мягкий оливковый цвет, вдоль которых стояли кресла с журнальным столиком и угловой кожаный диван. На них сидели молодые и не очень молодые женщины в ожидании своей очереди и смотрели телевизор. Всевозможные цветы в разноцветных горшках создавали уют и какой-то жизнерадостный стиль этой комнаты.

Я подошла на ресепшн. Миловидная девушка провела меня в кабинет хозяйки салона.

Это была светлая комната нежно-лилового цвета с мебелью в стиле Людовика! У. Гнутые, покрытые позолотой ножки дивана и кресел создавали вид не делового кабинета, а будуара. Два окна были украшены тяжелыми атласными шторами в широкую полосу сочного желтого и сиреневого цветов. Этот яркий, праздничный акцент говорил о хорошем вкусе дизайнера.

— Ах, Машенька, дорогая, я так рада Вас видеть, — проговорила симпатичная женщина невысокого роста, которая поднялась мне навстречу. У нее была стильная стрижка, ухоженное лицо, красивый розовый летний костюм. Короткая юбка подчеркивала довольно-таки стройные ноги для ее возраста. Женщине было около пятидесяти, и выглядела она просто потрясающе. — Меня зовут Виолетта Эдуардовна. Это я Вам звонила.

— Глядя на Вашу красоту, можно было сразу догадаться, — любезно ответила я.

— Приятно слышать, тем более из уст ценителя красоты. Присаживайтесь. Чай, кофе?

— Если можно, воду без газа, — все-таки похмелье о себе еще говорило.

Таким образом, познакомившись и сидя в кресле, я слушала хозяйку салона.

— Машенька, ко мне сюда в кабине приходит очень много друзей и знакомых. И я бы хотела их чем-нибудь удивить. На пример, Вашим творчеством. Вы себе не представляете, каким успехом пользуетесь в кругу нашего местного бомонда. Каждый мечтает иметь Ваше произведение. Я думаю повесить картину здесь, в кабинете. Представляете, какой это произведет фурор. Мои подруги с ума сойдут от зависти.

Виолетта Эдуардовна говорила все это с такой приятной улыбкой и от души, что я прониклась к ней симпатией. Мне захотелось написать картину даже не из-за денег, а просто потому, что ее отзывы о моей работе доставили мне удовольствие.

— И на какую тему будем писать, что бы Вы хотели видеть на полотне? — спросила я.

— Это на Ваше усмотрение. Полностью Вам доверяю.

— Хорошо, давайте тогда обсудим параметры картины. Думаю, она должна быть среднего размера. И, глядя на Ваш интерьер, в обрамлении багета с резным узором и с позолотой. Но это будет стоить недешево. Я ведь рамы не делаю, их надо заказывать, а искусство у нас сейчас в большой цене.

— Я все понимаю, о деньгах не беспокойтесь. Главное, что бы я сразила на повал своих подруг.

— Тогда, пусть это будет нашим сюрпризом для всех. Пока никому не говорите. Думаю, через месяц, картина будет висеть у Вас на стене.

— Я уже вся дрожу в предчувствии чего-то необычного. Как мне прожить этот месяц со спокойным лицом и не проболтаться, ума не приложу, — и мы звонко рассмеялись, как две заговорщицы.

Этот разговор разбудил во мне жажду творчества. В голове мгновенно пронеслась куча идей. Мне сразу захотелось куда-то идти, что-то делать. Я быстренько распрощалась с хозяйкой салона и вышла на улицу.

Когда в уме создаются всевозможные варианты, ничего вокруг себя не видишь и не слышишь. Я была, как под наркозом. Окружающего мира возле меня не стало. У меня было ощущение, что я нахожусь где-то совсем одна вне времени и вне пространства. Как будто, компьютер съел, сжевал все, что было перед глазами, и у тебя чистый экран, на который ты должна перенести все свои мысли и свои ощущения.

Переходя дорогу, я чуть не попала под машину. Водитель автомобиля обозвал меня козой драной. Но мне было все равно, потому что я плыла на своей волне. И только возле дома я очнулась от звонка мобильного телефона. Это была Даша.

— Подруга, почему не берешь трубку. Где ходишь, чем занимаешься?

— Я утром тебе звонила. Ни кто не отвечал.

— Ты не поверишь, бегала. Похмелье трусцой выбивала.

Я представила себе, как Дашка бежит, выбрасывая вперед свои красивые длинные ноги, волосы развеваются от ветра, и у меня перед глазами стала вырисовываться картина. Пока еще смутные наброски. Но я уже поняла, в какой манере буду писать.

— Дарья, ты мне нужна, как женщина.

— В смысле?

— Ну, как модель, как натурщица.

— Вот это да, мне такого еще никто не предлагал.

— Вроде ты тусуешься среди художников. Вот я тебе и предлагаю. Давай, приходи ко мне, а я пока продумаю твое расположение на полотне.

Очень редко художник может сразу написать картину. Это бывает, конечно, но когда на него находит какое-то наваждение. На меня, к слову сказать, в последнее время оно просто налетает. И мне хочется творить, творить и творить. Но так бывает не всегда. В основном мастер должен свое творение выносить, как дитя. Продумать все детали: как будет расположен свет, тень. Даже воздух. Поворот головы, тела. Ведь художник, это не писатель. Он не может делать исправления на полотне, как это делается на листе. Сначала один текст, потом что-то не понравилось, зачеркнул, и другой. У художника все совсем не так. Картина прекрасна тогда, когда на ней не видно исправлений. И этого добиться ох как не просто. Это, как раз, и называется мастерством.

Дашка прилетела на своей «Калине», как на крылья, вся такая возбужденная, рвущаяся в бой. Интересно, хватит ли ей энтузиазма мне позировать. Ведь это очень тяжело ни один час находиться в определенной позе. Но подруга вся светилась. Еще бы, позировать самой Марии Зотовой. Не скрою, мне была приятна лесть, даже от самой себя. Я, как истинный творец, любила, чтобы меня хвалили, и питалась от этой похвалы, как губка.

Мы прошли в мою мастерскую. Маргоша, сильно соскучившись, прибежала вслед за нами и запрыгнула на стул. Видимо, предполагая, что сейчас я с ней буду лизаться и целоваться. Но мне было не до собаки. Я вся горела от желания поскорей приняться за картину.

— Ну, что мне делать, — спросила подруга.

— Даша, я задумала написать обнаженную девушку в лунном свете. Поэтому, тебе надо раздеться. Стринги можешь не снимать, там все равно одни тесемочки.

Пока Дашка раздевалась, зазвонила мобилка.

— Да, Костя, слушаю.

— Муся, я поговорил со своим ментом. Он завтра будет ждать вас после обеда. Это в отделе милиции твоего района. Ты знаешь, где он находится?

— Конечно, знаю.

— Тогда запиши имя. Станицкий Владимир Николаевич.

— Записала, а сейчас, извини, мне некогда, я смотрю на голую Дашку.

— Ну и развлечения у вас, — засмеялся Костя.

— Ты, все-таки, до конца так и не понял, с кем вообще имеешь дело.

— С Мусей, Лапой, нежной кошечкой. Дальше продолжать?

— Нет. Ты имеешь дело, в первую очередь, с художником. А художник как смотрит на голую Дашку?

— Как мужик?

— Балда. Как эстет, как ценитель прекрасного. Понял? И вообще, ты мне мешаешь. Я в творческом процессе.

— А как насчет вечера?

— Приходи, но позже. Мы будем работать до заката, если, конечно, у Дашки сил хватит.

На этом я закончила разговор и посмотрела на подругу. Она стояла обнаженная в ярких лучах солнечного света, и ее кожа светилась, как мрамор.

— Дашуль, на моей картине ты будешь стоять у открытой двери, прикасаясь спиной к стене. Нужно тебя поставить так, что бы ты на что-то опиралась.

— Может, подвинем этот шкаф? — и я с Дашкой стала его передвигать на середину студии. Как оказалось, шкаф был действительно не тяжелым, и мы легко водрузили его на нужное нам место.

— Понимаешь, Даша, я хочу изобразить теплую летнюю ночь, ярко светит луна. Веет легкий ветерок. Обнаженная девушка открыла дверь и прислонилась боком к стене, чтобы ночной ветер остудил ее жаркое тело. Лунный свет легкими мазками посеребрил все вокруг, даже ее фигурку. Поэтому, прислонись спиной к шкафу, развернись слегка, чтобы освещен был твой левый бок. Руки заложи за спину, согни левую ногу. Запрокинь голову и поверни ее вправо. Я лицо писать не буду. Волосы раскинь так, что бы они слегка прикрывали грудь. Все, вот так и замри.

Я представила себе кабинет в салоне, его дизайн, и мне захотелось написать картину в стиле импрессионистов. Конечно, до Мане и Ренуара мне далеко, и я никогда не работала в такой манере, но нужно же когда-нибудь попробовать. Поэтому, я смело взяла кисть и нанесла первый мазок.

Работали мы долго. Дашка уже ныла и стонала. Но я была неумолима. За работой не заметили, как начало темнеть.

— Все, на сегодня достаточно. Завтра с утра, часов с десяти, будешь опять мне позировать. После обеда пойдем в милицию сдаваться, — устало пошутила я.

— А что мне там говорить? — спросила подруга, одеваясь.

— Все, как было. Только про гадание я, думаю, не надо. А то подумает, что мы две дурочки.

— А про деньги?

— Надо, вдруг твоего Алексея кто-то шантажирует.

— Господи, да чем его шантажировать? Он что, директор завода или бизнесмен какой-то. На своей, раздолбанной машине гоняет по вечерам, вот и весь бизнес.

— Может у него темное прошлое. И что ты о нем, конкретно, знаешь?

— Много чего знаю: родителей его, кстати, папа с мамой, разошлись. Живут отдельно.

— Нет, про папу с мамой не надо. Я имела в виду его личную жизнь.

— Учился на юридическом и не закончил, бросил. Влюбился в меня, женился.

— Вот. Все твои знания. Раз учился на юриста, значит, знает законы. Может, он охранником работал и узнал какую-то тайну своего шефа.

— Фу, Муська, ну и фантазерка ты. Никаким охранником он не был. Работал участковым милиционером. А когда бросил учебу, его с работы и попросили. Без образования он не имел право занимать эту должность.

— Вот, значит, его выкрал местный авторитет, на участке которого он работал.

— Если бы его выкрали, давно запросили бы выкуп. А звонка по этому вопросу не было.

— Да, не сходится. Все равно, нужно продумать все варианты.

Так, беседуя, мы прошли в дом. Приготовили ужин себе и Марго.

— Бедная моя собачка. Хозяйка у тебя плохая. Целый день на Маргошеньку не обращает внимания. — Все это я говорила своей псине, прижимая ее, и целуя в душистую мордочку. А та, видя, что я виновата, стала сразу из меня веревки вить. И на руки ко мне лезет. И покусывает. И прыгает, чуть ли, не на стол. Еле угомонилась и принялась за еду. В саду стукнула калитка, и на тропинке показался Костя.

— Привет, девчонки, — крикнул он нам в открытое окно.

Мы радостно заулыбались и замахали ему руками с таким воодушевлением, будто мы были на необитаемом острове, а это наш спаситель и приплыл нас спасать. Все-таки природа очень умна. Она создала два рода — мужской и женский, что бы они радовали друг друга. Потому что, с приходом Кости, у нас с Дашкой сразу поднялось настроение, нам стало весело. Шуточки и остроты полились рекой, мне захотелось пуститься в пляс. У меня была такая радость, что, не дожидаясь, когда Костя войдет в дом, я кинулась ему на встречу. Прыгнула и повисла на нем, обхватив его за талию своими ногами.

— Девчонки, а я вам купил шампанское, — целуя и неся меня, говорил Костя, — что будем отмечать?

— Удачный день. У меня интересный заказ. У Дарьи премьера в виде натурщицы. Ты рядом. — Я была так счастлива, что не заметила, как подруга, тайком, смахнула слезу с глаз. Влюбленные эгоистичны. Они не видят ничего вокруг себя.

— Дашка, милая, не плачь. Все будет хорошо. Ты же знаешь, за дождем всегда светит солнце. Мы найдем твоего Лешу. — Я обнимала свою любимую подругу и целовала. — Ну, не обращай на нас внимания. Хочешь, пока не найдем твоего любимого, я ни разу не взгляну в сторону Кости. Даю тебе слово. Хочешь?

— Э, девчонки, я так не играю, — завопил Костя, и принялся нас тормошить и щекотать. Мы завизжали. Маргоша тоже на нас прыгала и гавкала. Получилась — куча мала.

— Нет, ребята. Не надо никаких жертв. — Отдышавшись, сказала Даша. — Глядя на вас, я просто растрогалась. Настоящие чувства всегда пробивают слезу. Все нормально. Так и должно быть. Где-то любовь появилась, а где-то пропала. Закон физики.

— Не хочу таких законов. Мы твою любовь найдем, во что бы то ни стало. Кстати, ты же работаешь. Как мы пойдем завтра в милицию.

— Разве я тебе не сказала, у меня отгулы остались от отпуска. Вот мы их с пользой и проведем.

Дашка уехала, а мы сели смотреть телевизор. По новостям рассказывали о какой-то выставке географических карт в историческом музее. Я, краем уха, слышала, что есть даже карты дореволюционные. Их принесли в музей коллекционеры. Мне стало любопытно, что же такого интересного в этих картах. Я взглянула на экран.

Знакомое чутье сыщика зашевелилось в носу. Маленькие буквы, ничего не разглядеть. Я подошла поближе к телевизору. Показывали карту, на которой проходила какая-то линия, и старым стилем было написано: «Сухой яръ».

— Вот он, — я заорала так, что Костя дернулся, а Маргоша, сидевшая у него на руках слетела на пол и загавкала. — Вот он этот Яр. Нужно срочно звонить Дашке.

— Никуда не звони. Она спать не будет от нервов. Завтра встретитесь и ты ей расскажешь. А мне сейчас объясни, что это за место такое.

Я подумала, что Костя прав. Спешить не надо. Лучше все обдумать, как следует.

Уже спал Костя, храпела в соседней комнате Марго, а я лежала без сна и составляла планы на завтра.

На следующий день к районному отделению милиции мы подошли около четырех часов. Немного опоздали. С утра день был занят. Сначала провела Костю на работу. Потом пришла Дашка позировать. Стонала, что у нее болят ноги, и можно ли ей сидеть на стуле, а не стоять. Ныла, что в спине кол, а в коленках гвозди. В общем, позировала она с долгими перерывами. Время пролетело незаметно. Не успели оглянуться, как часы пробили три раза. Мы с Дашкой быстро перекусили и пулей полетели в милицию, благо она находилась в соседнем квартале.

Это было двухэтажное здание довоенной постройки. Дверь открыта настежь. Несколько милиционеров стояли на крылечке и курили. Я почувствовала, как Дашка взяла меня за руку. Ладонь у нее была сухая и горячая. Оглянувшись на подругу, я ей слегка подмигнула, как бы подбадривая. Мы зашли в помещение. За стеклянной перегородкой сидел дежурный.

— Не подскажете, в каком кабинете находится Станицкий Владимир Николаевич?

— Вы с ним договаривались о встрече?

— Да.

— Сейчас узнаем, — и он позвонил по какому-то номеру телефона, о чем-то переговорил и направил нас на второй этаж в кабинет под номером семь.

— Счастливое число, — проговорила Дашка, когда мы поднимались по лестнице, — может, повезет.

— В чем, — спросила я, и смеясь добавила- может не посадят.

— Свят, свят, свят, — перекрестилась подруга, и мы, подталкивая друг друга, подошли к кабинету, на табличке которого было написано: «Оперуполномоченный уголовного розыска майор Станицкий В. Н.». Постучав, и ничего не услышав в ответ, мы открыли дверь и зашли в кабинет.

За столом сидел симпатичный мужчина среднего возраста. Крепкого телосложения. Соколиные брови, карие глаза в оправлении густых темных ресниц. Под носом рыжеватые подкрученные казацкие усы. Черный кучерявый чуб развевала мощная струя воздуха вентилятора. Ему бы нагайку в руку и шашку и «Казак лихой, орел степной». Вылитый донской атаман. К тому же он гекал и шокал.

— Ну шо, девчата, опаздываете. Я вас ждал на три часа, а сейчас сколько? — косясь на нас прищуренными глазами, спросил Владимир Николаевич.

— Извините, но так уж получилось, — ответила я.

— Хорошо, извинения приняты. Присаживайтесь и рассказывайте, шо там у вас за проблема.

— Вот у нее пропал муж, — показывая на Дашку и садясь на стул, произнесла я.

— Больницы все обзвонили?

— Нет, мы знаем, что с ним ничего травматического не случилось, так как он тайком приходил домой.

— А зачем я вам понадобился, если ваш муж домой ходит?

— Ну, это нам так кажется, что ходит. А на самом деле он пропал, и его уже больше недели нет.

— Шо — то мне не понятно, то он ходит, то не ходит. Давайте-ка по порядку.

Мы с Дашкой, перебивая друг друга, рассказали обо всем, кроме гадания на блюдце.

— А вы знаете, где живет эта ваша баба Люба?

— Конечно, знаем.

— Тогда сходите к ней домой и спросите у нее, шо она делала у вас в квартире и куда ездила с вашим мужем.

Это же так просто, а мы даже не догадались. Можно было давно сходить к бабе Любе и устроить ей допрос с пристрастием.

— А насчет Сухого яра, крутится у меня шо-то в голове. Никак вспомнить не могу. Дайте-ка мне ваш телефон, если прояснится, позвоню.

Дашка дала ему свою визитку.

— Вот вам, моя, звоните в любое время дня и ночи. Будем вместе искать вашего хозяина. Мне же сообщать обо всех передвижениях. А то случится вдруг шо-нибудь и шо тогда? Где искать таких краль? И шо я скажу Косте потом. Он же меня прибьет.

— У вас такие близкие отношения? — спросила я.

— А шо, он вам не сказал? Та мы ж родственники, хотя и дальние.

Ну, Костя, предупредил бы, что ли. А то знакомый, да знакомый.

— Вот и славно, девчата. Давайте, все узнавайте и мне докладывайте, — и он улыбнулся, прикручивая ус.

— Такое впечатление, что мы поступили на службу в сыскной отдел. Так и хочется приложить руку к фуражке и сказать: «Слушаюсь». — Проговорила Дашка, пока мы спускались по ступенькам.

— Что будем делать дальше, — спросила я подругу. Мы быстрым шагом прошли мимо дежурного, и вышли на улицу. На дворе стояла духота. Воздух, как мед, сладким липким потоком разливался у нас под платьем. Машины, пролетая мимо, обдували жаркой струей бензиновых паров. Просто нечем было дышать.

— Давай, словим такси и поедем к бабе Любе. Я не успокоюсь, пока с ней не поговорю.

— А это далеко?

— Пешком далековато, На машине в такое время и со светофорами полчаса езды в сторону старой части города.

В такси было прохладно, работал кондиционер. Дашка назвала адрес, и мы поехали по раскаленному городу. Был конец рабочего дня. Машин не сосчитать. На светофорах стояли пробки. Если бы мы подумали, что час пик, то никуда бы не поехали. Но, сидя в машине в прохладе, мы уже двигались по инерции и с сочувствием смотрели на разгоряченную толпу, которая носилась от одного автобуса к другому, от одной маршрутки к другой.

— Слушай, а что мы скажем твоей родственнице? — спросила я подругу.

— Во-первых, не моей, а Лешкиной, во-вторых, я ей — морду намылю.

— Намылишь, а она ничего не скажет.

— Тогда ноги повыдергиваю, что бы больше ко мне домой не приходила и Лешку не уводила, — грозно проговорила Дарья. — И, наконец, прикончу.

Поскольку мы в машине сидели на заднем сиденье, то разговаривали, не обращая внимания на водителя. Случайно взглянув в зеркальце заднего вида, я увидела округленные глаза шофера. «Наверное, думает, что рэкетирш везет. Сейчас сдаст первому постовому, потом объясняйся с ним».

— Слушай, водила, ты ничего не слышал и не видел, понял? — сказала я грозно. — А то я твой номер машины запомнила.

Дашка от моего бандитского вида запнулась на полуслове. Я ее ткнула в бок, что бы она мне не мешала. У водителя на лице появилась, слащавая улыбочка и он, суетясь, защебетал.

— Что такое, девочки. Все нормально. Я, правда, ничего не слышал.

— Вот и хорошо, вот и умница.

Водитель был парнем молодым и каким-то трусоватым. Такие долго на этой работе не задерживаются.

Пока я препиралась и строила из себя крутую, машина заехала в старый район города. Дома здесь были все сплошь двухэтажные, по два подъезда. На лавочках возле подъездов сидели бабульки и мирно беседовали. Малыши в песочницах строили пасочки. Молодые мамаши стояли рядом и зорко наблюдали за ними, что бы кто-нибудь кому-нибудь не насыпал песка на голову. Дети постарше играли в «Казака-разбойника». Большой город был, как бы, в стороне, а здесь, на околице, протекала своя неторопливая жизнь.

— Вот тут остановите, — сказала Даша. Водитель затормозил, и выскочил нам открыть дверцу.

— Что это ты на него наехала, — продолжала подруга, глядя вслед уезжающей машины.

— Плохое настроение от жары, — отшутилась я. Зачем Дашке все знать. — Ну, давай, веди нас, Сусанин.

Мы прошли сквозь строй сидящих женщин на лавочке. При виде нас они замолчали и провели подозрительным взглядом.

— Сейчас обсудят наши короткие платья. — Я вспомнила, как в детстве, в лет шестнадцать, когда я летом выходила во двор из квартиры, то бабульки, сидящие у подъезда плевали мне вслед: «Тьфу, зараза какая», глядя на мою попку, обтянутую маленькими шортами. Сейчас голые актрисы на экранах примирили в этом мире всех, и бабулек, и дедулек. Но здесь, в этом старом районе, казалось, время законсервировалось. Все было, как при молодости этих старух. Ворчание, косые взгляды, непременное «Здравствуйте», кто бы ни проходил в подъезд. Свой или чужой.

На втором этаже мы остановились у старой деревянной двери, выкрашенной коричневой половой краской. В центре у нее красовался след от топора, прикрытый прибитой металлической ржавой пластиной. Нажав на звонок, мы не услышали никакого звука. Наверное, он был испорчен. Тогда Дашка начала бить в дверь ногой. Грохот стоял на весь подъезд. Вдруг отворилась дверь напротив, и из нее выглянула очень симпатичная старушка в чистеньком халатике с косыночкой на голове.

— Вы чего шумите, — спросила она приятным голосом. — Там никого нет.

— А вы случайно не знаете, где ваша соседка? — спросила Даша.

— Деточка, а я тебя узнала. Ты к Леше приходила в гости.

— Теперь он мой муж.

— Расписались- таки, молодец. А мы то с соседками все гадали, женится он на тебе или нет. А зачем тебе Любка?

— Она мне, очень, нужна.

— Да дней как десять не видно ее. Тихо. Видать, поехала к себе в деревню.

— В какую деревню? У них никакой дачи не было.

— Так это и не дача. Несколько месяцев назад она мне говорила, что купила дом в деревне. Я еще подумала, откуда у этой нищеты деньги. Сама на руку не чистая, всегда все брала, что плохо лежит. Может, думаю, украла что и продала, вот и деньги.

— А не знаете, где находится ее дом?

— Она мне говорила, где-то в северном направлении. Сказала, что, ехать далеко. Часа три на электричке. Она полгода, как с мужиком сошлась. Говорит, что любовь у них. Такой мужчина маленький, вертлявенький. Видать, недавно с зоны вышел. Она его зовет Ленчик, а он ее Любава. Фу, срамота какая. Так, вроде, это он денег дал. Или вообще это его дом. Я, если честно сказать, не помню.

— Ну, спасибо за информацию.

Мы с подругой спустились по ступенькам, вышли из подъезда. На лавочках уже никто не сидел, наверное, пошли свои сериалы смотреть. Подул вечерний ветерок. Стало немного прохладней. Мы медленно пошли к центральной улице. Вдруг, на втором этаже распахнулось окно, и бабулька, высунувшись по пояс, грозясь выпасть, нам прокричала:

— Да, забыла вам сказать, недавно я слышала какой-то разговор между Любкой и ее хахалем. Так они говорили о каких-то розах.

— Ты не знаешь, что они имели в виду, — спросила я подругу.

— Нет, даже не могу представить, о чем это. Может, стала торговать цветами, отсюда и деньги.

— Слушай, уже вечер. У меня идея. Раз я видела по телеку выставку карт в музее, давай завтра посетим ее. Как ты на это смотришь? А сейчас надо ехать домой. Там у меня Маргоша одна пол дня бегает по участку. Наверное, разрыла все, что только смогла.

— Я очень устала, поеду к себе. Вдруг, Леша объявится.

— А почему он на мобилку не звонит? Все это очень подозрительно.

Так беседуя, мы остановили такси. Первой высадили Дашу. Подъезжая к дому, я увидела машину Кости, стоящую возле моей ограды. Маргошка летела, как стрела мне на встречу.

— Костик, почему не позвонил и не предупредил, что будешь ждать меня дома, — улыбаясь, спросила я.

Всегда, когда я вижу любимого, мне хочется улыбнуться. С той минуты, когда мы встретились с Костей у фонтана и поехали в Лебединые плавни, меня не покидает чувство невесомости. Я, как маленький ребенок, которому положили подарок под елку, при виде Кости, как бы каждый раз разворачиваю его с трепетом в душе, какое же чудо я увижу. И каждый раз загораются глаза, и стучит сердце, вот он, этот чудесный подарок, который мне снился по ночам, и который я ждала с таким нетерпением. И в то же время, я боялась своих чувств. Боялась, что в один прекрасный момент этот сон щелкнет своей кинокамерой, и на экране появится слово «Конец».

— Муся, что у тебя с лицом?

— А что с ним?

— У тебя взгляд стал какой-то ни такой. Грустный. Давай-ка рассказывай, что случилось.

— Ничего не произошло. Просто иногда мне кажется, что у нас с тобой все не настоящее, как в кино. Все так красиво, все хорошо. А по сюжету в фильме, когда начало хорошее, то в конце герои всегда расстаются.

— Глупышка ты еще маленькая. Ну, скажи на милость, зачем нам расставаться. Если хочешь знать, я, когда тебя не вижу некоторое время, или не слышу, то в уме называю всякими вкусными словечками. Сказать?

— Скажи.

— Сосисочка моя, ягодка сладкая, клубничка в шоколаде, продолжать? — дурачился Костя.

Мне стало так смешно, весело, легко. Ну, какие же мы все дурёхи. Всегда, когда хорошо, накручиваем себя сами. Нам нужна почему-то любовь с каким-то надрывом. Почему нельзя просто жить, как живется. И любить, как любится. Без всяких глупых мыслей.

От Костиных слов меня опять охватило чувство радости и я, раскинув руки в стороны, громко произнесла:

— Несите, облака меня, несите,

И ветер, подхвати меня.

И всем на свете в мире расскажите,

Как я люблю, как я хочу тебя.

Что на это ответил Костя? А зачем вам знать. Главное, что об этом знала я и Марго, которая опять с недовольной миной лежала на диване в гостиной и тихо вздыхала.

В исторический музей мы попали после обеда. С утра нас разбудил громкий лай соседской собаки. Рядом с моим участком граничит участок Жанны и Паши. Им около сорока лет и у них двое детей. Но о детях я ничего говорить не буду, дети, как дети.

Но вот их пес, это что-то. Зовут его Зевс. Смесь ротвейлера с немецкой овчаркой. Я не знаю, чем они его кормили, но выросло это чудовище ростом с доброго теленка с прескверным характером. Если у него начинались гульки, то никакие заборы и препятствия не могли его остановить. Он бегал по нашей улице, и все жильцы в ужасе прятались по домам, и боялись нос высунуть. Однажды, он забежал во двор соседа напротив. Пол дня сосед орал из окна своего дома, звал Жанну, пока она его услышала.

Самое интересное, что хозяева тоже боялись своего пса. Жанна, вооружившись граблями на длинной палке, боком мелкими шагами тихонько подбиралась к рычащей псине. Кое как, подцепив его за ошейник, она гордо, на вытянутой руке, провела своего Зевса во двор. К удивлению, дома, на своей территории, он хозяев хорошо слушается.

Когда у меня не было Маргоши, я не боялась, что ко мне во двор может кто-нибудь залезть. Такой сосед, как Зевс, мог легко перепрыгнуть ограду. Меня же он знал хорошо, и даже относился терпимо. Во всяком случае, вкуснятинку брал из моих рук. И, если я подходила к забору, радостно встречал меня и хвостом махал так, будто я его лучший друг. Маргошу он принял полностью и безоговорочно. И, бегая по утрам по двору, эти два охранника через забор весело обнюхивают друг друга.

Оказалось, что Зевс вырыл между нашими участками дырку и пролез в нее. И теперь бегает под окнами и вызывает Маргошку на свидание. Я его, конечно, побаиваюсь, но вида не подаю. Пришлось встать и открыть дверь Марго. Они с радостью начали бегать по участку, а мы с Жанной ловить Зевса, и затягивать его на свое место. Дыру закапывали вдвоем. Жанна — со своей стороны, я — со своей. Костя еще раньше ушел на работу, поэтому, лопатой орудовать пришлось мне.

Пока мы закапывали дыру, потом я уже, за одно, полила свои цветы и полисаднички, прошло много времени. За это время успела поговорить с Люсей по телефону. У нее были новости про Марата, и мы договорились встретиться вечером и обсудить все. Наконец, приехала Дашка. И мы, все втроем, на ее «Калине» отправились в исторический музей на выставку географических карт.

В музее не было ни души. Нас, сначала, не хотели пускать с собакой, но потом передумали. Хоть какой-то зритель. Это был большой зал со стендами, под стеклом которых находились всякие экспонаты, связанные с историей нашего края. Какие-то деревянные ложки, глиняные сосуды, медные пластины. Но нам ничего этого не надо было. Нам нужны были только географические карты. Наконец, мы их нашли.

Карты висели на стене. Подойдя поближе, я увидела ту, которую показывали по телевизору. Это была карта девятнадцатого века, вся потрепанная. На ней мелкими буквами было нанесено мало названий, поэтому Сухой Яръ мы нашли сразу. Вокруг обозначены леса и, практически, никаких дорог. Где это место сейчас находится, даже невозможно предположить. Мы спросили у экскурсовода, но она тоже нам ничего вразумительного сказать не смогла. Хорошо, что я взяла фотоаппарат, и мы ее сфотографировали.

— Нужно позвонить майору, он обещал, что вспомнит это место, — сказала Даша и набрала номер Владимира Николаевича.

Майор ответил сразу, будто ждал нашего звонка. Да, он вспомнил, где этот Яр. Он находится рядом с деревней «Ореховка». Там еще надо идти лесом километров пять. Это хутор с несколько заброшенными дворами. Место очень глухое. Нехорошее. Он бы не советовал нам туда даже соваться. Сказав все это, майор отключился.

— Да, напугал он нас, нечего сказать. Лучше бы посоветовал, что делать. — Произнесла Дашка с кислой миной.

— У меня, тоже, пропало настроение. Давай, зайдем в кафешку, посидим, подумаем.

За углом музея было открыто летнее кафе, и мы устроились за столиком, заказав по чашечке кофе с кусочком торта. Маргоше — булочку.

— Давай еще купим плитку шоколада, а то мне стресс нужно снять, — сказала подруга.

— Если мы, таким образом, будем его снимать, то прощай фигура.

— Да кому она нужна, когда не для кого.

— А шеф?

— Ты знаешь, мне сейчас не до флирта. Это когда у нас с Лешкой все нормально было, меня тянуло на сторону. Интересно все-таки, как бы он реагировал. А сейчас, весь интерес пропал. Хотя, он меня не оставляет без внимания. По двадцать раз на день звонит на мобильный. То в кафе приглашает, то просто пройтись прогуляться. А у меня, сама знаешь, какое настроение.

— Сейчас я тебе настроение буду поднимать. Меня Люся пригласила к себе в гости, поедем вместе. Устроим посиделки и обсуждалки. Там ее Марат какие-то фокусы выкидывает.

Мы еще посидели немного, посмотрели на люд, спешащий по свом делам, и поехали к Люсе.

У Люси была хорошая двухкомнатная квартира с большими комнатами, большой кухней и большой прихожей. С хорошим современным ремонтом и красивой мебелью. Она нас уже ждала и приготовила бутылочку сухого красного вина и фрукты. Выпив по рюмочке, Дашка не пила, она за рулем, Люся вздохнула.

— Что-то мне не очень нравятся наши отношения с Маратом, — проговорила она. — Что-то в них не так. С самого начала, когда мы познакомились, все было вроде бы нормально. Приехал с цветами, коробкой конфет. Бутылку шампанского не забыл. Встретились мы на углу нашей улицы. Машина крутая «Хонда». Я пригласила его к себе в гости. Эльку, заранее, спровадила к подружке. Все было очень хорошо. Он стал о себе рассказывать. У него фирма занимается каким-то оформлением фасадов, художественной ковкой, жалюзи, металлическими заборами. Поэтому, он разъезжает по разным городам и открывает там филиалы. Вот и в наш город он приехал со мной познакомиться и присмотреться на предмет своего дела. У меня уже тогда появились маленькие сомнения. Почему не в своем городе? Почему в другом? Но он казался таким внимательным, учтивым. Так говорил, что все сомнения улетучились. Очень сильный и нежный в постели. Все прошло на высшем уровне. Я от радостного ощущения летала на крыльях. Утром он уехал, и мы договорились звонить друг другу. И что вы думаете, первой позвонила я. Не дождалась его звонка. Оказывается, он очень любит, когда ему звонят, а не он. Ну, ладно, это еще терпимо. Вечером я зашла на сайт, что бы убрать свои фотографии, так как у меня уже есть мужчина и мне, в общем — то не нужны больше никакие знакомства. И что? Я вижу его значок «он-лайн». Он сидит в Интернете и роется на сайте знакомств. И так каждый день. С утра в семь он уже там, и вечером после работы тоже. И это не смотря на то, что мы встречаемся уже почти шесть месяцев, перезваниваемся постоянно, и он мне каждый раз говорит, как ему снова хочется меня видеть. Что делать? Мне, например, это уже бьёт на психику.

— Не обращать внимания, — сказала Дашка. — У меня так подруга познакомилась со свом будущим мужем. Они уже два месяца были знакомы, встречались, в любви признавались. А он все равно сидел на этом сайте по пол дня. Мужчины, таким образом, поднимают себе самооценку. Самоутверждаются. Это, как зараза какая — то. Не хочешь, а все равно тебя тянет. А что они там о себе пишут, без смеха читать невозможно.

— Вот и сейчас, смотрите, он в Интернете, — и Люся нам показала его фотографию и светящийся над ней значок.. — Он даже фотки поменял на новые. А позвони ему, скажет, что устал от одиночества. Что ему даже домой ехать не хочется в свою пустую квартиру. Ему так нужна семья. Он так любит детей. Все у меня допытывался, сколько мне лет, если у меня такая взрослая дочь. И не хотела бы я ему родить ребенка. Ну, как все это сопоставить?

— А давайте мы зарегистрируем Дашу и поместим ее фотографию. Посмотрим, завяжется или нет между ними переписка, — предложила я.

— Почему меня, можно тебя.

— Да ты что, вдруг Костик увидит, что будет? То в любви ему признаюсь, а тут нате вам, сайт знакомств.

— Он что, тоже сидит в Интернете?

— Не знаю, но вдруг. Нужно заранее все предусмотреть. Нам, правда, некогда по компьютерам лазить, сама свою почту давно не просматривала.

— Люся, а почему ты у Марата просто не спросишь, что он делает каждый вечер на сайте знакомств, — спросила я.

— Не могу, он подумает, что я за ним слежу. И что я делаю каждый вечер на этом сайте?

— Вот именно, что?

— Да меня просто бесит, что он мне одно говорит, а на самом деле, поступки говорят совсем другое. Все, решено, выставляем Дашку. Будет видно, он просто так, ради спортивного интереса, или все-таки врет, а сам себе еще одну пассию ищет.

— Как вы меня сможете зарегистрировать, если у меня нет с собой фотографии?

— Сейчас все довольно-таки просто, смотри, — и я протянула Дашке свой мобильный телефон и показала ей ее же фотку, к слову сказать, очень удачную. — Люся ее перенесет в свой компьютер, правда, Люся?

— Легко, — и приятельница быстро проделала какие-то манипуляции, и вот уже Дашкина физиономия светилась на весь экран. — Ну, что, начнем? Давай, отвечай на вопросы, а я буду их заносить в компьютер.

— Только не вздумайте написать что-нибудь сексуальное, — предупредила я подруг, — от маньяков отбоя не будет.

— А что ответить на вопрос: «Как часто хотел бы заниматься сексом?»

— Ответь, что об этом ты будешь говорить, когда хорошо узнаешь человека.

— А что меня возбуждает? — спросила Дашка.

— Твой Алексей, — рассмеялась я.

— Девчонки, перестаньте дурачиться, — тоже смеясь, сказала Люся, — тут очень все серьезно.

— Особенно ответы этих парней. Смотрите, что один спрашивает: «Привет, как ты, на счет интима по Интернету с симпатичным без комплекса парнем?» Представляете, интим да еще по Интернету, это как?

— Это, как эксгибиционист, только виртуально. Он как бы раздевается, а ты, как бы, смотришь и балдеешь. А он балдеет от того, что ты балдеешь, — меня смех разобрал еще больше.

— Пишут о себе, вроде все Сталлоне. И роста высокого, и телосложения спортивного. Без вредных привычек. Характер мягкий, уступчивый. Если ты такой положительный и красивый, почему в свои тридцать пять ты еще не был женат и у тебя нет детей? Мне это подозрительно.

— Марату тоже тридцать пять и не был женат. Но, когда он мне рассказывал о своей жизни, что у него была женщина с ребенком, правда, брак у них не был зарегистрирован, они жили в гражданском браке, потом расстались, я ему поверила. Он говорил такими правдивыми словами, так чистосердечно, что не поверить ему просто нельзя. Он так мне плакался, рассказывая, как он любит детей. Душа разрывалась от слез. Сразу захотелось родить ему тройню. Но, как только я его увидела опять на сайте знакомств, у меня тут же возникли сомнения. И, сейчас, в данный момент, я ему не верю. А когда не веришь человеку, то пропадают все чувства к нему. У меня уже пропали.

— Ничего, если он поведется на нашу хитрость и познакомится с Дарьей, мы ему устроим ловушку и проучим его. — Сказала я.

— А, как?

— Придумаем, у меня это отлично получается.

— Девчонки, как хорошо, что вы пришли ко мне и подняли настроение. А то я уже унывать стала.

— Да ты что, Люся, в мире нет такой силы, которая могла бы противостоять силе трех подруг, когда они в гневе. — успокоила я приятельницу.

— Так, а что мы напишем под Дашиной фотографией?

— Сейчас придумаю. Вот, пиши: Познакомлюсь с настоящим мужчиной, умеющим вбить гвоздь в стену. Сексуально озабоченных прошу не беспокоить. Марат же писал, что он настоящий мужчина, вот пусть и клюет на нашу наживку.

Люся напечатала текст под фотографией Даши, и произнесла:

— Внимание, девчонки, ответственный момент, — щелкнула мышкой, — получи, Марат гранату! — Дашина фотография и анкета появились на мониторе компьютера.

На радостях от проделанной работы, мы еще выпили по бокалу вина, и стали собираться домой. Даша подвезла меня до угла моей улицы, и мы с Маргошей прогулялись тихим шагом перед сном. С Костей я сегодня не встречалась, потому что просидела, допоздна с подружками, и Марго старалась, как могла, что бы мне не было скучно.

Поздно вечером, в спальне на постели, я подумала о том, что уже привыкла засыпать на плече у Кости. Он спал тихо и спокойно. Чего нельзя сказать о моем бывшем муже. Ночь с ним превращалась в каторгу. Он шумно сопел, крутился, а ветер из его носа просто сдувал меня с постели. Казалось, что это вентилятор гонит холодный поток воздуха, от которого никуда не скрыться. Ночью, просыпаясь от холода, я вспоминала свой кошмарный сон, в котором какой- то чудовищный гигант Ледяного царства выдувает из своих огромных ноздрей морозный воздух и превращает меня в ледышку. Я не могла спать, повернувшись к нему лицом, всегда ложилась спиной или за его спиной. Иногда валетом. Мне это так действовало на нервы, что я, в конечном итоге, перешла спать на диван.

Совсем другое дело с Костей. Да, он у меня не Ален Делон, невысокого, для мужчины, роста. Если я надеваю туфли на каблуке, то становлюсь выше него. Поэтому я их не ношу. Ну и что? Мне ведь с ним так хорошо и комфортно. Так спокойно и уютно. А, от того, что мы вытворяем в постели, у меня просто захватывает дух.

Я поняла, что, наконец-то, в тридцать лет ко мне пришла любовь. Ни увлечение, ни влюбленность, ни страсть. Нет, вру. Страсть пришла, да еще какая, но вместе с любовью. Захватила меня всю, с головой и с сердцем. Никуда от этого не деться.

А что же Костя, он ведь мне не говорил о том, что любит меня? Да, плевать. Главное то, что я люблю. А с Костиными чувствами разберемся потом. По мере их поступления, так сказать. И с таким Соломоновым решением, поглаживая бок Маргоши, я, лежа на кровати, провожала очередной, насыщенный богатыми событиями, день через открытое окно в лунную ночь.

Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Я это поняла, потому что очень изменилась за последнее время. Я раньше думала, что никакой любви нет. Есть, конечно, очень серьезные отношения, которые принимаешь за настоящее чувство, но проходит время, и ты понимаешь, как ошибался, принимая влюбленность за любовь.

Я, сначала, думала, что люблю своего мужа. Но прошло немного времени, и мне стало понятно, что никакой любви нет и в помине. Все в нем меня раздражало. И как ходил, и как сидел. А, главное, как ел. Когда любишь человека, тебе всегда будет приятно смотреть на него, когда он ест. Это аксиома, которая не требует доказательств. Может, мой муж, был и не такой уж плохой, как я его описала, но если нет любви, ничего не поделаешь. Все будет не так. Поэтому, я думала, что любовь прошла мимо меня стороной. Ну, живут же люди, не познавшие в своей жизни высоких чувств, и ничего. И, окружающий мир вокруг меня стал тусклым и неинтересным. Яркие краски, как бы выцвели. Даже мои картины того времени были в серых скучных тонах.

Сейчас же, вокруг меня все горело от буйного цвета. Мне казалось, что радуга светит и днем и ночью. Я хотела нарисовать картину в стиле импрессионистов, как бы в тумане. Словно она была слегка припудрена. Но ничего не получилось. Луна на моем полотне светила ярким голубым светом, фигурка обнаженной девушки отливала серебром, и никаких пастельных мазков, а только сочные тона. Глядя на мою картину, можно было вдохнуть воздух и аромат лунной ночи, попробовать его руками, ощутить, как легкое дуновение ветерка коснулось твоего лица.

Стоя перед мольбертом и глядя на свое произведение, я поняла, что все это от прекрасных чувств, переполнявших меня. От того ощущения, которое било через край, и грозило вылиться на полотно, на природу, на головы окружавших меня людей. Еще ночью сердце мне сказало, что это любовь. «Счастливый Костик, — подумала я с улыбкой, — что его ждет. Какой силы волна захлестнет его и понесет в неизведанное море моих бурных страстей». Я громко рассмеялась, представляя свой натиск на ничего не подозревающего Костю. А, может, он уже знает о моих чувствах, или, во всяком случае, догадывается, подумала я.

Громкий лай Марго вернул меня из грез в действительность. Я вышла из мастерской и увидела, что у калитки стоит какой-то молодой парень. Собака моя так лаяла, что слюни летели во все стороны.

— Молодец, Маргоша, умеешь охранять дом, — похвалила я ее. — Что Вам надо, молодой человек. Кого вы ищете?

— Мария Зотова здесь живет?

— Это я.

— Вам посылка с доставкой на дом. Распишитесь, пожалуйста, — и он протянул мне ручку и бланк.

Я расписалась и взяла маленький сверток в руки, завернутый в красивую золотую бумагу. Интересно, что это? Я развернула его, там оказалась замшевая коробочка бордового цвета и записка. «Ты завоевала мое сердце навсегда». Щелкнув крышечкой, я увидела на атласной розовой подушечке золотую цепочку с кулончиком в виде маленького сердечка.

— Красивый подарок, и дорогой, — услышала я за спиной голос, и обернувшись, увидела посыльного, который принес мне сверток.

— Вы еще не ушли? Между прочим, не хорошо подглядывать и подслушивать. Это Вас на почте научили?

— Так интересно же. Если удается, я всегда смотрю, что дарят нашим клиентам. И не с почты я. У нас частная фирма. Называется «С приветом». Мы, частным порядком, гарантируем, честно и вовремя доставлять посылки по указанному адресу.

— И много видел интересного?

— Не много, но бывают необычные подарки.

— Какие, например.

— Ну, например, маленького пушистого белого кролика. Еще букет из коралловых веточек, и на каждой ветке по коралловой рыбке. Очень красиво. А, судя по Вашему подарку, к Вам, кто-то, очень неровно дышит.

— Это Вы точно сказали, что дышит. — Не успела я поговорить с парнем, как зазвонил мобильный телефон.

— Муся, это мое нестандартное объяснение в любви.

— Ты что, в кустах сидишь и подсматриваешь за мной? Откуда ты знаешь, что я сейчас держу твой подарок в руках, — улыбаясь, спросила я.

— Так, это очень просто. Я ведь заказал на определенное время и, зная тебя, все просчитал. Ты, даже от калитки не отошла, сразу развернула мое послание. Правильно говорю?

Костя, вроде, не психолог, но подметил верно. Я очень нетерпеливая в отношении писем, посылок, поздравлений, приходящих по почте. У меня есть двоюродная сестра Мира. Так она никогда не прочитает письмо сразу, отложит его до более подходящего случая. Например, сделав все свои дела и сев отдохнуть. Я тут же, если рядом нет ножниц, разрываю конверт просто руками. Могу и возле почтового ящика. Мне не терпится узнать, что мне пишут, какие новости несет этот белый лист бумаги. Бывало, даже, посылку просто на почте раскрывала.

— Костя.

— Что?

— Спасибо тебе за подарок. Мне очень приятно, правда. Но надевать сразу не стану. Хочу, что бы это сделал ты, хорошо.

— Хорошо, только это будет поздно. У меня много дел по работе. Маленький завал, так сказать.

— Приходи, хоть ночью, буду ждать.

— В постели и голенькой, — замурчал Костя.

— Костик, не начинай. У меня много дел, — промурлыкала я ему в ответ. Мы еще немного поговорили на своем кошачьем языке, где проскальзывали слова: Киса, Котик, Кисуля. У меня и так было хорошее настроение, а от Костиных слов поднялось еще больше. Мне захотелось горы свернуть, и я позвонила подруге.

— Дашка, давай, сегодня, съездим, поищем хотя бы, где находится эта деревня «Ореховка».

— Я, тоже, хотела тебе это предложить. Подъезжай ко мне после обеда на своей Куколке, я буду ждать.

Договорившись, таким образом, с подругой о встрече, я подумала, что нужно что — нибудь приготовить на ужин. На базар ехать нет времени, поэтому я сбегала в супермаркет, накупила всякой еды от мяса до овощей и фруктов, и принялась за приготовление обеда и ужина для нас с Костей и для Марго.

Время летело со скоростью света, и я летала по кухне вместе с ним. Раньше, в детстве, все так долго тянулось. Целый день было утро, потом целый день обед, целый день вечер. Казалось, что ночь не наступит никогда. Сейчас, когда я выросла и стала взрослой, дни летали, как ракеты. День — ночь, День — ночь, с Новым Годом. День — ночь, день — ночь, с Первым Мая. Не успеваешь оглянуться. Вот и сейчас, мы с Марго едва успели перекусить, как уже стремительно ехали на встречу с Дашей.

Подруга вся такая красивая ждала нас на углу своего дома. Такое впечатление, что мы едем на свидание, а не на поиски деревни. Я же соответствовала своему имиджу разведчика. На мне была надета футболка защитного цвета, как у спецназовца, летние брюки цвета хаки, кепка на голове и, как всегда, бинокль на груди и фотоаппарат в сумке.

— Что это ты оделась, как будто мы в поход идем? — спросила Дашка.

— Зато ты одета так, что можно подумать в ресторане отдыхать собираешься. — Может нам придется в кустах сидеть и следить за кем-то. Меня не видно будет, я с природой сольюсь. А ты вся, как на ладони.

— Что-то, я не подумала, может мне пойти и переодеться? — посмотрела подруга на свою яркую малиновую футболку и шорты белого цвета.

— Сиди уж, и так опаздываем. Еще не знаю, где эта деревня находится, и как туда добираться. Соседка бабы Любы говорила, что в северном направлении, но по какой трассе ехать, вот вопрос.

— Нужна карта.

— Это понятно, но, у меня, ее нет.

— Давай заедем в книжный магазин. Должны же они быть у них в продаже.

— Придется, хотя времени в обрез.

Мы, по пути, завернули в книжный магазин. Я зашла в помещение и ощутила запах бумаги, обложки и еще чего-то такого неуловимого, отчего у меня сразу появилась ностальгия по детству. С раннего возраста меня приучали к чтению.

Помню толстую серую книгу сказок стран Востока. Там были китайские, монгольские, вьетнамские, индийские сказки. Каждый вечер, лежа в кровати, на ночь, я слушала о подвигах трех Иванов- Иване Утреннике, Иване Вечернике и Иване Полуночнике. Вместе с ними я путешествовала в подземное царство и побеждала драконов.

Научившись читать в школе, я не садилась за стол обедать без книги. Родители мне не запрещали, считая, что так я получу еще больше знаний. Читала же я все подряд, и художественную литературу, и научную, и периодику. Да все, на что ляжет глаз. Большого разнообразия книг особо не было, а мой мозг нужно было питать каждый час, каждую минуту, поэтому классику я прочитала по два, а то и по три раза. Была записана во всех библиотеках города. В магазинах же ассортимент был невелик, да и кто даст денег на все те книги, которые я бы хотела купить.

Сейчас же полки ломились от товара, и я подумала, меня бы сюда перенести из детства, вот бы я развернулась. Все книги были разложены по темам, и мы нашли выставку, где были предложены всевозможные географические карты. К нашей радости нужная карта была в наличии, поэтому, купив ее и рассчитавшись с продавцом, мы, сразу же, посмотрели, куда нам надо было ехать. Найдя эту злополучную деревню, выбрали правильное направление и выехали из города.

Ехали довольно долго и на средней скорости, потому что боялись пропустить поворот. Двигаясь по трассе в потоке машин, и, вдыхая выхлопные газы, мы еще не ощутили прелести и красоты загородной природы. Но, когда мы свернули на боковую дорогу, воздух и аромат полевых трав задурманили нам голову. Даже стало трудно дышать от избытка кислорода.

Лес, плотной стеной то приближался к дороге, то отходил, уступая место маленьким лужайкам, по которым летали всевозможные птички различных пород, о которых мы, городские жители, даже не имели представления. Я думала, что это жаворонки, Дашка кричала, что это зяблики, а Маргоша, вся дрожа от возбуждения, ведь она охотничья собака, просто громко лаяла на всех птиц, которые взлетали над полевыми цветами. Очевидно, там были птичьи гнезда, и родители, прилетая, кормили своих птенцов.

Я не могла остановиться и дать Марго побегать, боялась, что она разорит их. Но мне самой так хотелось снять свои кроссовки и пробежаться босиком по травке и упасть в нее, раскинув руки, и взглянуть на небо, на перистые облака, на стрижей, которые, громко щебеча, пролетели стайкой и унеслись в высь. Захотелось сплести венок из полевых трав и цветов, и надеть на голову, и почувствовать себя Ладой того, древнего мира, который существовал задолго до моего рождения, и который ничуть не изменился здесь, в этой девственной глуши. Наверное, в этом сказочном лесу, Лель пел песни своей возлюбленной Снегурочке, а костер они разожгли вот на этой волшебной поляне. А потом долго водили хороводы. Я подумала, что действительно, можно растаять от любви, переполнявшей и сердце, и душу, такой божественной красотой.

— Господи, какой воздух, какой запах, — вздохнув глубоко, сказала я.,- обалдеть можно.

— Вот я и обалдела, когда увидела в коридоре Лешины кроссовки.

— Какие кроссовки?

— Помнишь, я тебе рассказывала, как пришла после ресторана пьяная, ничего не соображала. А утром проснулась и ощутила, что что-то не так. Так вот, я тебе не сказала. В коридоре я увидела Лешкины грязные кроссовки. У нас там стоит полочка под обувь, и Лешка, наверное, машинально, надел другие, чистые. А грязные, оставил. Не подумал, что я его могу вычислить по ним. Он же не шпион какой-нибудь. Так вот, грязюка на тех кроссовках пахла именно этим запахом. Полем, травами, навозом, в конце концов. Да и грязь была не городская, а сельская что ли.

— Почему мне не сказала?

— Постеснялась, думала, раз появился, значит домой придет. А его нет и нет. Все это так странно, Маша. Раньше у него тоже бывало такое. Как-то решил подработать продажей товара, и ездил далеко за ним. Мог по три недели не звонить и не объявляться. Но я, зная за Лешей такую привычку, не особенно волновалась. Не сообщает, наверное, так ему нужно. А здесь все по-другому, не так, как раньше. Что бы он тайком домой приходил, а потом опять скрывался, такого не было никогда. И деньги у нас не пропадали.

— Все бывает в первый раз. Но, поскольку он объявился, значит живой. Только с секретом. Как потайная комната. Вот мы с тобой эту комнату и откроем, и узнаем, что за тайна в ней хранится.

— Я боюсь. Может мне не нужно ее знать. Не для того Леша скрывает от меня свой секрет, что бы я его раскрывала.

— Да брось. Ничего нет в мире тайного, что бы не стало когда-то явным. Нужно просто иметь мужество, что бы принять это на должном уровне. А ты воспитания приличного, устраивать истерики и закатывать скандалы своему мужу не будешь. Я это знаю. Так, что, не парься. И отбрось все сомнения. Все будет хорошо.

— Умеешь ты убеждать, Машка. Мне бы твою уверенность.

— Смотри, стадо коров пасется, значит, мы у цели. Скоро деревня появится. Вот мы все и разузнаем.

И, действительно, проехав еще немного, мы увидели первые деревенские дома. Они были выстроены из дерева, потемневшего за многие десятилетия своего существования. Дома стояли большие, основательные. Тот, кто их строил, рассчитывал на долгие годы жизни. Может даже на столетия. Были, конечно, и современные строения, но тех, дата рождения которых была в девятнадцатом веке, их было больше. Проехав на малой скорости по центральной улице, мы увидели действующую церковь с покрашенными в желтый цвет куполами, помещичью усадьбу, переоборудованную под деревенский клуб. Сельсовет современной постройки с ухоженной клумбой перед входом. Магазин. Несколько колодцев и колонку, из которой текла вода, и стайка ребятишек мыли ноги под ее струями. В общем, на этом, довольно таки, большом участке, воплотилась архитектура разных стилей и направлений.

— Слушай, колоритная деревня, — очень четко заметила Дашка.

Точно, колоритная. Я никак не могла подобрать слово, чтобы охарактеризовать свои ощущения от увиденного.

При каждом доме был большой двор с приусадебными постройками. Большие сараи и амбары. Все дворы были огорожены деревянными заборами с огромными воротами. Каждый дом начинался с высокого широкого крыльца с навесом. Все было надежным и крепким.

Мне, как мастеру художественного стиля, сразу захотелось все это воплотить на полотне. Особенно церковь. Она была очень старой, но ухоженной. Чисто выбеленной. Окна и двери были покрашены сиреневой краской. От этого она выглядела, как игрушка. Не настоящей. Нарисованной. Вроде это старинная, но цветная фотография. Буйная зелень, растущая вокруг церкви, дополняла картину.

Создавалось впечатление, что вся деревня состояла из двух цветов: коричневого и зеленого. Коричневый цвет — это дома, остальное все зеленое. Деревья, кусты, огороды, палисадники возле каждого двора. Казалось, что трава и дикие цветы просто неуправляемые. Они тянулись к солнцу, небу и их рост достигал роста среднего ребенка. Все вокруг цвело и колосилось. Местные жители днями трудились на своих огородах, уничтожая сорняк, но труды их были напрасны. Его перло неизвестно куда, и чем больше его уничтожали, тем больше он прорастал в самых неподходящих местах. Возле домов и возле ограды заросли были непролазные, так как у хозяев не хватало рук и времени их выкашивать.

В деревне люди трудились, как в муравейнике. Кто на огороде, кто в саду. По дороге ездили телеги, запряженные лошадьми. Молодежь на мопедах, пожилые бабушки на велосипедах. Жизнь била ключом.

Проехав, таким образом, всю деревню, мы подъехали к дому на окраине и увидели возле забора женщину среднего возраста, приятной наружности. Опираясь на грабли, она смотрела на нашу машину, в уме, наверное, соображая, кто же это мог быть.

— Здравствуйте, — поздоровались мы с Дашкой, — Вы не могли бы нам ответить на несколько вопросов.

— Девочки, видать, не здешние, и родственники ваши здесь не живут, — сделала вывод женщина.

— Да, вы правильно все подметили. Мы приехали сюда совсем по другому делу.

— И чем же интересна наша деревня городским жителям?

— Дело в том, что мы ищем хутор Сухой Яр. Нам сказали, что он находится в районе «Ореховки». Вот мы и приехали сюда.

— Интересное дело. А зачем он вам?

— У меня пропал муж. Я его ищу.

— Я бы вам не советовала там появляться. Или, хотя бы, быть с мужчиной. Хутор от нас далеко. Вы проехали то место, откуда нужно к нему добираться.

— А что в нем такого страшного?

— Да, ничего особенного. Просто, старые забабоны. Дело в том, что, давным-давно, когда еще жил помещик, произошла эта история. Мне моя бабушка рассказывала. Когда она была еще в девицах, к ним на хутор поселилась молодая пара. Парень высокий, сильный, но немой, и девушка очень красивая. Брат с сестрой, очень похожи были друг на друга. Может, близнецы. Но, откуда они пришли, никто не знал. А помещик, старый хрыч, как это было принято раньше и не наказывалось властями того времени, влюбился в девушку и, взяв силой, переспал с ней. Где — то в лесу ее подкараулил и заломал, как вербу.

Как она бедная пережила все это, мы не знаем. Но, через некоторое время помещик пропал. Выехал на охоту, и больше никто его не видел. Понаехали сюда всякие власти, следствие вели. Искали кругом. И на хутор ходили. Всё их пытали и спрашивали. Да, что с немого возьмешь. Только мычит и руками размахивает. А девица та уже с животом была. Понесла, видать с того раза.

Речка там протекает небольшая, но глубокая. И шестами в той речке лазили, и баграми. Ничего не нашли. С тем и уехали. На удивление, и деревенские жители ничего против той пары не сказали. Стали стеной на защиту. Видать, богатей так допек всех, что они и рады были его исчезновению. А помещик, как в воду канул. И не просто на словах, а действительно, парень тот за свою сестру помстился и утопил его. А где утопленник, там место худое, нехорошее.

С тех пор наш люд старается туда, как можно реже ходить. Свой лес у нас под боком, озерцо рядом, ходи грибы собирай да ягоды. Хочешь, рыбу лови. Все близкое, родное. Так и повелось. Не ходим мы туда, от нас ведь далековато, и детей не пускаем. Живет там иногда кто-то, но мы стараемся с ними не общаться.

— А где этот хутор находится?

— Да, вы проехали то место. Когда с трассы к нам поворачивали налево, то на Сухой Яр дорога ведет направо. Там, еще старая узкоколейка проходит. Вот через нее перейти, потом большое поле зверобоя. Мы его на зиму заготавливаем. А в конце поля вход в лес. Тропинка такая, не очень широкая. Вот по ней и идти еще часа полтора, а может и больше. Раньше там никто не жил. Хутор давно был заброшен. А, сейчас, говорят, какие-то люди появились. Хозяйство свое завели. Мальчишки наши, хоть ругай ты их, хоть не ругай, а все равно окрестные леса все оббегают. Новость всякую принесут. От них и знаем, но сами туда не ходим. Место — то не очень чистое.

— Ну, спасибо, Вам, большое за такую подробную информацию. А молочка и творожка нам не продадите? — спросила я.

— Чего ж не продать таким красивым девушкам. Заходите в дом, — и хозяйка провела нас во двор.

Дальше крыльца мы, конечно не проходили. Рассчитались прямо тут, у дверей. Большая собака, как волкодав, подозрительно на нас смотрела и потихоньку рычала. Но, видать, из-за жары ей было лень на нас тратить свои силы. Она лежала под окном в тени большой яблони, и, вылезать на солнцепек и нас гонять, ей было очень неохота.

— А скажите, другой дороги нет на хутор, только через лес?

— Есть, но она с другой стороны трассы. Нужно проехать еще километров тридцать и свернуть на боковую дорогу. Но я того маршрута не знаю. Ходила только так, как вам рассказала.

— Ну, до свидания, может, еще увидимся, — попрощались мы с подругой, сели в машину и поехали обратно в город.

— Все, на сегодня хватит. Еще ехать часа два назад. Доберемся домой по темноте. Вон, Марго не бегала, не гуляла, просидит в машине, считай, пять часов. Надо все-таки где-нибудь остановиться. В кустики сбегать, на травке полежать, хоть пятнадцать минут. Когда еще выберемся на природу.

Дорогу мы уже знали, и ехали, довольно быстро. Не доезжая до трассы, остановили машину на краю маленькой поляны и вышли из нее. Маргоша, как сумасшедшая, стала нарезать круги, а мы с Дашкой повалились на траву, и на меня сразу напала какая-то дремота, и мне уже не хотелось никуда ехать, никуда двигаться. Вот так бы лежала все время и не вставала. Мне было лень пошевелить ногой, но рукой пошевелить все — таки пришлось, потому что звонил Костя.

— Да, — вяло произнесла я в трубку, — чего надо.

— Машуль, ты где?

— На лугу.

— Что ты там делаешь?

— Валяюсь.

— С кем?

— С Дашкой.

— И где этот луг находится?

— Ой, Костя, не спрашивай. Очень далеко. Еще добираться часа два.

— Чего вас туда занесло?

— Приеду, расскажу. Сейчас лень. Разморило меня. Солнышко припекает, ветерок обдувает, птички поют, благодать. Как подумаю, что надо садиться за руль, сразу настроение падает. Одно согревает, что в конце моего пути я встречу тебя.

— Ну и хорошо. Давай, не хандри, быстренько в машину и домой.

— Слушаюсь, мой генерал.

Не успела поговорить с Костей, опять трубка запищала. Теперь звонила Люся.

— Муся, Марат клюнул на Дашу.

От этой новости я резко подскочила, больно стукнув биноклем коленку. Надо же, за этими мероприятиями не заметила, что таскала его с собой, и он провисел на груди все это время.

— Да ты что. Он назвал свое имя? — спросила я, снимая бинокль с шеи.

— Не только назвал, но еще и напросился на свидание. И вот же, какой подлец. Отвечал на вопросы и рассказывал о себе точно так же, как мне, когда я с ним переписывалась. Что будем делать.

— Люся, я сейчас далеко от города. У меня здесь дела. Но как только я приеду, то сразу с тобой созвонюсь и мы решим, как поступить в данном случае. Но это будет поздно.

— Да в любое время, я все равно не усну от волнения.

— А ты не волнуйся. Устроим мы ему такой кандибобер, что мало не покажется. Мы отомстим, и наша мстя будет страшна

— Твоими бы молитвами, — ответила Люся и отключилась.

— Даша, давай сделаем несколько фоток. Зря я, что ли взяла с собой фотоаппарат, и будем двигать, а то еще добираться долго.

Дашка с удовольствием вскочила и приняла несколько поз. Я ее пару раз щелкнула. Потом подруга меня сфотографировала одну и с Марго. Еще сделали несколько снимков втроем все вместе. На этом мы закончили фото сессию, и засобирались домой.

— Маргоша, быстро в машину, — скомандовала я собаке. Та послушно залезла на свое место, и мы потихоньку тронулись в путь.

— Слушай, подруга, у меня есть предложение, или пожелание, как тебе больше понравится.

— Давай, предлагай, — отозвалась Дарья.

— Может, подождем с недельку, не попремся, пока, на этот хутор. Что — то, очень не хочется туда соваться. От рассказа той женщины мне немного жутковато. Я, вообще-то, не трус, но я боюсь. Главное, мы знаем, что Леха жив. Глядишь, и сам появится, без нашей помощи. Как ты на это смотришь, Дашуль?

— Смотрю положительно. Я точно так же, как и ты нахожусь в сомнениях. Вроде, как жена, я должна его искать. А, как подумаю, что надо идти через лес в неизвестном направлении, в какие-то дебри, саму жуть берет. Подождем недельку, наберемся храбрости. Может с нами твой Костя пойдет. Все-таки мужчина. А за неделю силы и храбрость появятся, вот мы и рванем на поиски моего благоверного, — ответила решительно подруга.

Мне от ее слов сразу сделалось на душе легче, я приосанилась, и, с настроением, стала рулить вперед, навстречу любимому.

Был поздний вечер, когда я высадила Дашку у подъезда. Проконтролировала, пока она поднимется в квартиру, и, к себе домой, мы, с Марго, добрались в свинячий голос.

Заезжая во двор, было видно, что окна распахнуты настежь, и из них струится мягкий, теплый свет. Косте я давно дала ключи, и, теперь, мне было очень приятно, что меня кто-то ждет дома, даже так поздно. Открывая дверцу машины, я упала прямо в его объятия. Оказывается, Костя, видя, как мы подъезжаем, уже ждал нас у гаража.

— Муся, я так волновался. Поздно, темно, а ты за рулем. Даже не звонил, не хотел тебя отвлекать от дороги. — Костя крепко прижимал меня к себе, и было слышно по его дыханию, что он волнуется по-настоящему, не показные у него чувства. — Я так переволновался, что у меня нет сил для бурной радости.

— И не надо бурной, пусть будет тихая спокойная, — нежно сказала я, мягко целуя его в уголки губ. — Я так устала за рулем, что сегодня, наверное, впервые, за все это время, мне хочется простых обычных отношений. Просто покушать, помыться с дороги и завалиться в постель. Почитать книжку перед сном, посмотреть телик, и, под его шум, заснуть. Но, при условии, что ты будешь рядом, и я смогу ощущать твои руки там, где им надлежит быть в это время.

— Насчет рук не беспокойся. А как быть с другими частями тела, — шутя, спросил Костя.

— Будет видно по ситуации.

Было бы сказано. Ночь, как всегда, преподнесла мне необыкновенный сюрприз, который даже во сне не покидал меня, а продолжался до утра.

— День чудесный бьется в двери,

Отворяя всем пути.

У меня в душе свирели

Песнь поют моей любви!

Так пела я утром, сидя на кухне, рукой поглаживая цепочку с сердечком, которую мне вечером надел Костя. Особенных золотых украшений у меня нет. Большого желания их приобрести у меня не было. То, что было в наличии, появлялось по жизни в связи с какими-нибудь датами. Колечко с жемчугом и серьги мне подарили родители на День рождения в восемнадцать лет. Тогда же я и проколола уши. Обручальное кольцо, которое я впопыхах забыла снять и оставить из гордости своему бывшему мужу, валяется в шкатулке.

Появилась мода на пирсинг. Я, как гламурный художник, проколола себе еще две дырки в левом ухе, купила золотые пуссеты с маленькими брильянтами. И теперь у меня в левом ухе светятся три камушка, большой и два поменьше, а в правом один. Кольца, браслеты я не ношу, потому что постоянно вожусь с красками, руки пачкаются. Я их без конца то протираю тряпкой, то мою. Все эти украшения просто мешают. А вот Костина цепочка мне доставила удовольствие. Я все утро без конца смотрюсь в зеркало, улыбаюсь на все тридцать два, и сама себе нравлюсь. Зазвонил телефон.

— Але-молё-кисилё, — пропела я в трубку. Прекрасное настроение толкало меня на всякие выдумки и шалости.

— Муся, ты мне вчера не позвонила.

— Люсечка, извини меня, подлеца. Поздно приехала, Костя был дома. А там, сама знаешь, как все закрутилось. Пока поели, пока поговорили, уже была поздняя ночь. Ну, как звонить в такое время.

— Так, что мы решили с Маратом.

— Давай, сегодня после работы встретимся у тебя дома, и продумаем дальнейшую стратегию наших действий.

— Договорились, в восемь я вас с Дашей жду. Все, пока.

Дарьи, как всегда не было дома. Где ее носит нелегкая? — подумала я. Опять, наверное, круги нарезает от скуки. Раз так, займусь сегодня своей картиной.

Я пошла к себе в мастерскую. Плотно уже просохло, и его смело можно было покрывать лаком. Работа эта тонкая и аккуратная. Нужно нанести ровный слой, иначе краски на картине будут играть совсем другим цветом. Не тем, которого ты добивался.

Я принялась за работу. Время летело незаметно. Но я этого не замечала и очнулась от сильного чувства голода. Пора перекусить.


Дома, пообедав основательно, и покормив своего верного друга, я подумала о том, что давно не заглядывала в свой компьютер, не читала свою почту. С родителями я регулярно созванивалась, но мама, по старинке, любила писать письма. Раньше она их отправляла по почте, а теперь, когда появился Интернет, она, научившись им пользоваться, отправляет мне целые послания, можно даже сказать, маленькие романы. Я знаю всех ее знакомых, всех приятельниц с которыми она общается. Всех их детей и внуков. Кто как живет и кто где работает.

И сейчас, она мне написала про какую-то Юлю, дочь соседки, которая взяла кредит и, арендовав помещение, сделала в нем ремонт и открыла косметический салон. А так, как салон находится в другом городе, и добираться ей очень далеко и трудно, то эта Юля купила еще себе машину. Окончила курсы косметолога, и теперь зарабатывает так, что ей хватает и на жизнь и на выплату кредита.

Хорошо им в Израиле, есть возможность взять кредит и открыть свое дело. А здесь нужны миллионы, что бы иметь свой салон, и что бы он еще приносил прибыль.

Я написала ответ родителям. Письмо мое было раз в пять меньше, чем у мамы, но мне писать практически не о чем. Не буду же я родителям сообщать, что мы с Дашкой ведем расследование, что я лажу по кустам и сижу в засаде. Меня не поймут. Про Костю я тоже не писала, это, пока, очень личное. Мамуля у меня женщина современная, сразу заинтересуется моим избранником. Начнет спрашивать, как он выглядит, что собой представляет, и какой он в постели. Последнее ее будет интересовать больше всего. А мне сейчас не очень хотелось бы рассказывать о своей интимной стороне. Боюсь сглазить.

Я заметила по своему жизненному, пусть и небольшому, но, все — таки, опыту, что когда рассказываешь, как у тебя все хорошо, все прекрасно, обязательно произойдет что-то плохое. Или поссоришься со своим любимым, или того хуже, совсем порвешь с ним свои отношения. Поэтому, я ничего не писала про свой роман, а, просто, передала всем привет, кто меня знал, и на этом закончила свое письмо.

Раз уж я в Интернете, зайду на сайт одноклассников. Вдруг кто-то меня нашел и прислал свое послание. Я, не долго думая, открыла его и увидела, что меня, действительно нашел мой одноклассник и друг Митя Зимовец.

Удивительная жизнь была у Мити. Он очень любил Инну, девчонку, которая жила с ним во дворе. Но судьба раскидала их в разные стороны. Митя после школы поехал учиться в высшее морское училище, и, после окончания учебы, его направили в Мурманск. На военный корабль офицером. Там же, в Мурманске он женился, родилось у него двое детей. Сын и дочь. Через некоторое время жена погибла в автокатастрофе, и Митя приезжает к нам в свой родной город к родителям в гости. И во дворе встречает свою бывшую девушку Инну.

Надо ли сказать, что любовь вспыхнула между ними еще сильней. Тогда это были чувства мальчика и девочки, а теперь это взрослые мужчина и женщина. Митя предлагает Инне выйти за него замуж и она, не смотря на то, что у него двое маленьких детей, дает свое согласие. Становится им любящей матерью, и рожает Мите еще двух мальчиков погодков. Теперь у Мити в тридцать лет четверо детей, три пацана и девочка. И на снимках на мониторе компьютера, светятся радостные мордашки всех его детей, счастливое лицо Митьки и немного усталое Инны.

Я ему слегка завидую. Мы с Митей ровесники. У него уже четверо детей, у меня же ни одного. А я так хочу ребенка от Кости. Даже тот момент, что Костя не говорит о своей любви ко мне, меня не волнует. Мне просто хочется ребенка и все. Будет лучше, если я не стану ничего ему говорить, а сама займусь этим делом. Потом, если все удастся, поставлю его перед свершившимся фактом. Если даже Костя и не захочет официально оформить наши отношения, не стану же я любить его от этого меньше.

Я поймала себя на мысли о том, что меня, в последнее время, тянет на какие-то авантюрные поступки. Ну не кризис же это среднего возраста. До него мне еще, вроде, далеко. Просто какой-то живчик во мне самой сидит и толкает на всякие не санкционированные действия. Я, как подводная торпеда. Сверху меня не видно, а тут раз, и нате вам новый взрыв, новую идею.

Вот и сейчас у меня в голове созрел четкий план, как мы рассчитаемся с Маратом. Я, даже, хохотнула слегка, потому что, то, что я придумала, на голову не натянешь. Но все зависело от Дашки.

В восемь часов вечера мы, три девицы сидели у Люси в комнате на диване и составляли полную программу наших совместных действий.

— Дашуля, нужно ответить Марату приглашением и назначить ему свидание, — умоляюще говорила я подруге, так как Дашка ни в какую не хотела с ним встречаться. — Мало того, ты должна привести его к себе домой.

— Интересно, почему я должна, если мне не хочется, — хныкала подруга.

— Ну, это издержки нашего плана.

— У вас план, а встречаться мне. — продолжала ныть Дашка. — Тем более домой. А, вдруг, Леша узнает?

— Ничего он не узнает. Кто ему скажет?

— А, если, я сама проболтаюсь?

— Научись держать язык за зубами, — ответила я на Дашкино нытье.

— Хорошо, уговорили. Может Марат и не захочет идти ко мне домой.

— Нужно сделать так, что бы он захотел. Ну, Дашенька, ты же умница. Помнишь, ты говорила, что в детстве мечтала быть актрисой. Сейчас тебе такой дается шанс проверить свои возможности, свой талант, а ты сопротивляешься. У тебя все получится, не сомневайся.

— Ты, кого хочешь, уговоришь, — сказала подруга с довольной миной на своей красивой рожице. — Давай, Люся, открывай сайт знакомств, посмотрим, что там мне пишут всякие извращенцы.

— Это точно. Смотрите, девчонки, видите — фотография. На ней мужчина накачивает вручную насосом колесо своей машины, а лица его не видно. И вот, что он пишет под снимком.

Мы прочитали: «Ты не хочешь со мной заняться этим?»

— Интересно, что он имел в виду, — спросила Даша.,- что бы я с ним надувала колеса его автомобиля?

— А что ты ему ответила, — обратилась я к Люсе.

— Пусть отправит свою машину в ремонт на станцию техобслуживания. Я не слесарь. Еще один предлагает Даше посетить с ним сауну.

— Ответь, не хочу в сауну. Лучше сделаем это в Ботаническом саду. — рассмеялась Дарья.

— Вот красавец пишет: «Как ты относишься к испанскому массажу с аромамаслами?».

— Напиши, что у меня на его ароматы аллергия, — весело сказала Дашка. — И, вообще, ну, их, этих сексуально озабоченных, давай писать Марату приглашение. Посмотрим, заглотнет он нашу наживку, или нет.

Мы нашли Марата и стали думать, как сформулировать наше приглашение, что бы он ни о чем не догадался.

— А что это за номер 1100,- поинтересовалась я.

— Под этим номером он зарегистрировался, когда выставил свою анкету и фотографию на сайте.

— А под каким номером ты записана?

— Сейчас, посмотрим. — Люся быстренько нашла себя, и мы увидели номер 7356.

— А после тебя, тот, кто выставил себя, какой у него номер.

— Последний 7789. За три месяца зарегистрировалось где-то четыреста пятьдесят человек, грубо говоря. Если приблизительно посчитать, то выходит по сто пятьдесят человек в месяц появляются со своими снимками и анкетами?

— А в году это выходит полторы тысячи. Значит, твой Марат сидит на этом сайте знакомств уже лет пять? И ты не догадалась посчитать?

— Да мне это как-то и в голову не пришло.

— Вот это мужчина, дурит бабам голову столько времени, и никто не додумался его вычислить, как — то проверить, что ли. — Сказала я.

— А, как его проверишь? Жил бы у нас, тогда можно. Но, ведь, он из другого города.

— Вы представляете, какой хитрец. Ездит по чужим городам, знакомится с девушками по Интернету. Приезжает к ним. Гостиницу снимать не надо. Они его сами приглашают к себе в гости. Опять таки, женщины все порядочные, не дамы легкого поведения. И тратиться, особо, на них не надо, коробочку конфет да букет цветов, ну, еще, бутылку вина. Вот и все расходы. И отношения можно строить недолгие. Если надоела, прощай. Не найдешь ведь его. Адреса мы не знаем. Все просчитал, паразит. Он потому и встречается в других городах, в своем, ведь, можно подловить, и устроить кузькину мать.

— Я жадным его назвать не могу. Он на первом свидании пригласил меня в кафе, оплатил все, что я заказала.

— А куда вы пошли потом, как провели время, — поинтересовалась я.

— Мы люди взрослые, он приезжий, из чужого города, конечно, поехали ко мне. Да я так и планировала. Непривычно, мне по городу гулять, вдруг сотрудники увидят. Разговоров потом не оберешься.

— Вот! — обрадовано вскрикнула я, — Он на это и рассчитывал. Сразу раз и в люлю.

— Ну, не сразу. Мы, еще, дома посидели, познакомились поближе. Он о себе рассказывал, я о себе. А потом и в люлю, как ты выразилась.

— Это очень хорошо. Будем надеяться, что менять свои привычки не в его правилах. Действуем по такому сценарию. Ты, Даша, должна его, как хочешь, но до постели довести. А, там будет уже наш выход, поняла? Все, Люся, давай, пиши приглашение Марату, зазывай его.

И приятельница стала бойко клацать по клавиатуре, отвечая на вопросы Марата и хитро подманивать его на встречу.

— Все, девчонки, он уже созрел. На какой день назначаем ему свидание?

— Спроси, сможет он приехать завтра, — сказала я.

Люся пропечатала вопрос на монитор, и Марат ответил, что сможет, но приедет вечером, часов в десять.

— Вот и хорошо, соглашайся. А мы устроим ему Варфоломеевскую ночь, — засмеялась я в предвкушении нашего спектакля. Дашка от радости, что она, как актриса, будет выступать в главной роли, даже захлопала в ладоши.

Хорошая, все-таки у меня подруга. Она могла со мной вместе творить всевозможные проказы без всяких вопросов и сомнений. Да и я, честно сказать, если бы меня Даша попросила, тоже сделала бы для нее все, на что способна, не задумываясь. Наверное, это и есть настоящая дружба.

Как мне повезло в жизни. За то время, что я здесь живу после Германии, у меня появились два очень мне дорогих человека. Это Дашка и Костя. Нет, три, еще и Марго, куда ж от нее деться. Но Косте я ничего рассказывать не буду. Нельзя мужчине все знать о своей возлюбленной. Должен быть какой- то интерес. Иначе, ему с ней будет скучно, а скука — это главный враг любви.

На следующий день, ровно в восемь вечера мы, с Люсей, пришли к Даше, как по расписанию. Подруга очень волновалась, нужно было ее успокоить и приготовить квартиру к приходу Марата.

— Ты, главное, позвони мне на мобилку, что бы мы знали, когда вас ждать. Сообщи точное время.

— Хорошо, но не могу же я сказать по телефону об этом. Он сразу догадается. Нужен пароль.

— Точно, в открытую время сообщать нельзя, Марат все поймет, не дурак же он, в конце концов.

— И не глупый. Мне с ним было очень интересно, — добавила Люся.

— Скажи, что позвонишь своей мамочке, что всегда, как бы ни было поздно, на ночь ты ей желаешь спокойной ночи. Это будет нам сигнал.

— Люся, какая у Марата программа, если он, конечно, ее не сменил, — спросила я.

— Если все пойдет по правилам, то, думаю, они с Дашей поужинают в кафе. Часа через два, Марат подведет разговор так, что Даше ничего не останется, как пригласить его к себе в гости.

— Самое главное, дорогая, ты должна охмурить его так, что бы он прыгнул в постель, не задумываясь ни о чем, поняла, — напутствовала я подругу, подталкивая ее к двери, так как было почти десять часов. — Опаздывать не хорошо. Иди, уже, соблазнительница ты наша.

Дашка вся такая красивая, веселая от предвкушения встречи с Маратом, застучала своими каблучками по ступенькам подъезда, и выпорхнула, как канарейка из клетки. Мы же с Люсей принялись украшать комнату свечами, чтобы она была готова к возвращению нашей парочки.

— Что ты делала сегодня, — спросила у меня Люся.

— Вожусь со своими картинами, ты же знаешь, — ответила я, и внимательно посмотрела на свою приятельницу. Спрашивать меня о моих делах было как-то не в ее характере. — Что случилось, Люся?

— Катастрофа.

— У тебя не может быть никаких катастроф. Ты всегда такая собранная, всегда знаешь что делать. Нет, я не верю, ты преувеличиваешь.

— Все всегда ждут от меня рациональных действий. И никто не может себе представить, что я тоже человек, и могу делать непредвиденные поступки.

— И что же такого ты наделала?

— Я уже сказала, катастрофу.

— Да, что ты заладила, как попугай, катастрофа, да катастрофа. Рассказывай, давай, не томи.

— Не знаю, с чего начать.

— Начинай по порядку. Как все произошло.

— Помнишь, прошлым летом я ездила отдыхать по путевке в Италию?

— Помню, конечно. Ты приехала оттуда такая загоревшая, красивая, и, немного возбужденная. Я, еще, подумала, уж не закрутила ли ты там роман с темпераментным итальянцем? Говорят, что итальянцы, как все южане, очень сексуальны.

— О чем ты говоришь. Я провела там десять дней, и ни кто, слышишь, ни кто на меня не обратил внимания. Нет, я не говорю о жиголо. Таких — там навалом, но что бы вот так, как бы мне хотелось, с любовью, с красивыми чувствами, так никого не было.

Представь себе, городок небольшой, природа божественная, везде пальмы и экзотические растения. Погода прекрасная, тепло и нет изнуряющей жары. Климат постоянный, потому что город находится на берегу моря, и окружен красивейшими горами. Старинные улочки, маленькие кабачки, все в буйной зелени. Кругом чистота и порядок. Местные жители не навязчивые. Промышленности нет никакой. Весь бизнес связан с туризмом. А воздух, дышишь, не надышишься.

И вот, в такой красоте я одна. Кругом парочки наслаждаются любовью, а мне досталась только природа и местная кухня. Каждое утро я просыпалась с надеждой, что вот, сегодня случится со мной что-то необычное. И с каждым днем у меня настроение все больше, и больше падало. Вроде, и не уродина я, а очень даже ничего. И фигура неплохая, и рост, и внешность. А, ни с кем не познакомилась. Там девчонки были из нашей группы, так они каждый день с новым ухажером время проводили. Я им даже завидовала, по- хорошему, конечно.

И вот, в последний вечер настроение у меня, сама понимаешь, хуже некуда. Я бродила по узким улочкам, забрела в какое-то маленькое кафе, села там, и, с горя, нализалась мартини, до обморочного состояния.

— Ты, нализалась мартини, поверить не могу. — Мне стало смешно. Люся никогда не пьет сверх меры. Чуть, чуть- и все, держит имидж.

— А что, всем можно, а мне нельзя? Я, что, не на отдыхе? Короче, вышла я, кое-как, из этого кафе. Глубокая ночь, людей практически нет. Я, пьяная в дрыбабан. Еле иду. Ко всем своим неприятностям, еще по дороге сломала каблук. Попала шпилькой между булыжниками, он и лопнул. Это была последняя капля в тот вечер. Я села на бордюр у дороги и расплакалась. Сижу, рыдаю в голос, благо глухая ночь, и прохожих никого.

Тут, возле меня останавливается машина, и водитель меня что-то спрашивает.

— Синьора, — говорит.

А я ему по-русски:

— Какая я тебе синьора. Я туристка, и ничего здесь не знаю.

— Так вы моя соотечественница, — улыбаясь, заорал он. А я еще больше в слезы. — Дорогая не надо так плакать от радости. Что случилось. Подождите, сейчас выйду из машины.

Я, сквозь слезы вижу, приближается красивый, высокий, под стать мне, мужчина, моего возраста. Может, чуть старше. И так ласково обнимает меня, и говорит.

— Пойдемте, сядем в машину, Вы мне все расскажете, кто Вас обидел.

Я не знаю, что у меня тогда было в голове, чего я пошла за ним, как овца, наверное, одно мартини, и никаких мозгов. Но он меня так нежно обнимал, так тихо шептал всякие слова на ушко, что я растаяла.

Как я оказалась у него в объятиях, не помню. Помню только, как мы страстно целуемся. Сама понимаешь, лето, жара, на мне легкий сарафанчик. Я мужчину ощущаю всем телом. Женского белья под сарафаном, практически нет. Только нижняя половинка, которая слетела с меня в одно мгновение.

Что это было, словами не опишешь. Взрыв сумасшедших эмоций с его и моей стороны. Жажда любви, секса, ласк, по которым я так соскучилась, да и он, видно было, тоже. Столкновение двух стихий, жары и холода, льда и пламени, в результате чего получился смерч дикой неуемной страсти. В моей жизни у меня такого ничего и никогда не было. Про его жизнь не знаю и ничего не скажу.

Я, конечно, против такого натиска не устояла, и все свершилось там и сразу.

— Ты имеешь в виду в машине?

— А где же еще? Как ты не понимаешь, море, нега, солнце, воздух, сама природа, все это располагает к любви. Я вся настроена на эту волну. Целыми днями я её ждала, а она все не приходила. Можешь представить себе, что со мной было, когда он меня обнял и поцеловал? Эта волна меня просто снесла с ног.

— Ну, и что дальше?

— А дальше, ничего. После всего этого я быстро очнулась, взглянула на происходящее трезвыми глазами, пришла в ужас, выскочила из автомобиля, и умчалась, оставив ему на прощание свой аксессуар нижнего белья. Имя его даже не спросила. Все так было спонтанно. А рано утром я уехала на автобусе в другой город, так как аэродрома в этом не было. Отпуск мой был закончен. Нужно улетать. Все. Фенита ля комедия.

Уже, сидя в самолете, я поняла весь ужас своего поступка. Но, потом сама себя успокоила. Чужая страна, чужой город. Никто меня не знает Могу я, в конце концов, расслабиться? Даже улыбнулась, вспомнив, какой он был нежный и страстный, и какие кульбиты мы вытворяли в машине. Жаль, что не встретились с ним сразу, как только я приехала в Италию.

— Хорошо, что это произошло не в родном городе. — подумала я, — а то мы могли бы встретиться, и я бы сгорела от стыда. Да, и сплетни быстро распускаются.

— Вот и хорошо, и не думай больше об этом. У тебя в жизни было просто романтическое приключение, и не больше, — поддержала я Люсю.

— Да, было бы сказано, — тяжело вздохнула приятельница. — Я всегда думала, что наш шарик, это огромная планета, где никто и никогда не столкнется друг с другом. Но, оказалось, это совсем не так. Наша Земля, это просто маленький общий городок, где все знают друг друга, и встречаются, даже если сильно этого не хотят. Так произошло и со мной.

Как ты знаешь, моя Элька давно дружит с Гариком, парнем с которым она учится в институте. У них очень серьезные отношения. На прошлой неделе она мне сообщила, что собирается замуж. Гарик ей сделал предложение, и она дала согласие. Даже показала мне колечко, которое он ей преподнес в честь помолвки. Что сказать, я за них очень рада.

Гарик, парень из очень порядочной семьи. Как мне рассказывала дочь, папа его кандидат исторических наук и преподает историю у нас в университете. Занимает должность заведующего кафедрой. Мамы у него нет. Нет, не так. Она есть, только живет в Канаде. С отцом Гарика у них что-то не срослось, она вышла замуж за другого мужчину и уехала в Канаду на постоянное место жительства. Гарика с собой не взяла, потому что решили, что он у нас окончит институт. Так как прикладные науки в нашей стране очень сильны, и специалисты в этой области пользуются большим спросом за границей.

Поскольку, свадьбу назначили на август месяц, Гарик с папой пригласили нас с Элькой на ужин к себе домой. Нужно же было нам, наконец познакомиться и обговорить все нюансы предстоящего события.

Я надела свое летнее красное платьице, помнишь, такое симпатичное?

— Помню, оно тебе очень идет. Ты сама темненькая, а красный цвет тебя просто освежает.

— Так вот мы с Элькой, я вся такая красивая, в этом красном платье, Эля тоже приоделась, обычно она ходит в бриджах и майках, прибыли во время на ужин, как и договаривались. Дверь нам открыл Гарик, встретил очень тепло, по-домашнему. Он вообще парень очень приятный, ничего не могу сказать. Повезло моей дочери. Внешне тоже красивый, высокий, темноволосый. Широк в плечах, занимается спортом. Следит за своей фигурой. Не курит. Сейчас молодежь старается вести здоровый образ жизни. Молодец, ничего не могу сказать. Так к чему я это веду?

— Ты сказала, что встретил вас Гарик, — подсказала я приятельнице, так как она потеряла нить свей мысли.

— Да, правильно. Папа его возился на кухне. Крикнул нам оттуда, что бы мы проходили в комнату. Он сейчас освободится. Я, естественно, решила ему помочь, и пошла к нему.

Квартира у них в обыкновенной блочной девятиэтажке на седьмом этаже. Трехкомнатная, неплохой планировки. Кухня выходит окнами на запад, и когда я вошла в нее, солнце мне светило прямо в глаза. Поэтому, мужчину я сразу не разглядела. Он стоял к окну спиной, а лицо его оставалось в тени. Можешь представить себе, что со мной было, когда я услышала очень знакомый голос, который, как мне казалось, в моей жизни больше никогда не прозвучит.

— Так, так, так. Вот, значит, кто у нас мама, — произнес отец Гарика. — Незнакомка, которая растаяла, как дым темной ночью. А я, ведь, искал Вас на следующий день. Все отели в округе объездил и обошел. Вы, как сквозь землю провалились. Кстати, Ваш аксессуар до сих пор лежит у меня в дорожной сумке. Хотел Вам при встрече отдать.

— Так ведь, почти год прошел, что ж не выбросили?

— Рука не поднялась, очень дорогие воспоминания.

Муся, я ни за что бы не поверила, что сорокалетняя женщина может так краснеть, если бы сама не была красная, как мое платье. Мы с ним стали одного цвета. Хорошо, что на кухне стоят стулья, на которые можно присесть. Иначе, я бы просто свалилась бы на пол. Ноги меня не держали.

— Может, коньячку, — предложил мне отец Гарика.

— Хорошо бы. И, побольше, если можно. Нужно снять стресс.

Мы с ним на кухне выпили по рюмочке, я свою дозу одним махом. Чего скрывать, в такой ситуации не каждый окажется. У меня вообще в мозгах ступор. Не знаю, что говорить, как себя вести. Но, ты знаешь, коньяк на меня произвел противоположное действие. Я не опьянела, а наоборот, протрезвела, и посмотрела на все ясными глазами.

— Значит так, — произнесла я, — внесем ясность. Детям мы ничего говорить не станем. Мы с вами не знали друг друга, и только сейчас познакомились. И Вам, и мне нужно все забыть и не вспоминать. Просто вычеркнуть из головы, как будто ничего не было. Меня, между прочим, зовут Людмила Ивановна. И, я бы хотела, что бы Вы на меня смотрели нормальным взглядом.

— А, каким я смотрю, — улыбаясь, спрашивает меня этот «отличный мужик», как отзывается о нем моя дочь.

— Не прикидывайтесь. Сами знаете, каким. Похотливым, и это еще мягко сказано. И перестаньте улыбаться. Ничего смешного и забавного в нашей ситуации нет.

— А, я, безумно рад нашей встречи, и свою радость по этому поводу скрыть не могу. Я же не актер, играть не умею. Мне сейчас очень хорошо оттого, что я Вас нашел. Признаться, Вы у меня целый год не выходили из головы. Но, я не знал, где Вас искать Страна большая, а Вы могли оказаться в любом городе. Про наш, у меня даже мысли не было. О такой невероятной случайности мог подумать только какой-нибудь экстрасенс, а не простой преподаватель истории. И как Вас зовут, я тоже знаю. Мне сын сказал. А мое имя Вам известно?

— Известно, Роман Витальевич, или можно просто Рома, раз уж мы с Вами одного возраста?

— А мне Вас как звать?

— Для родных и близких, Люся.

— А я кто, родной или близкий?

Муся, представляешь, он еще шутит. Я, можно сказать, вся на нервах, а у него одни шуточки на уме.

— Ну и что, что дальше, — мне было так интересно, что я просто замерла, слушая Люсин рассказ. Мне, как художнику, сразу захотелось все это изобразить на полотне. Красивого стройного мужчину с изумленными глазами и Люсю, в дымке, словно видение, появившееся внезапно перед его взором. И название: «Явление незнакомки».

— А дальше все прошло, как обычно. Зашли наши дети к нам на кухню. Спросили нас, познакомились мы, или еще нет. Мы ответили, что познакомились. Я, как ни в чем не бывало, предложила помочь в приготовлении ужина. Роман не отказался. И я, создавая веселую атмосферу, шутила и подыгрывала ему, делая видимость прекрасного настроения.

— А потом?

— Мы поужинали, обговорили детали свадебного торжества, и мы с Элькой поехали домой. Правда, нас пытались провожать, но мы вежливо отказали, и вызвали такси. Вот и все.

— Если бы это было все, ты бы мне ничего не рассказала. Что- то еще?

— Ты, как всегда, права. Я не знаю, что мне делать. Он меня забомбил телефонными звонками. Если я не отвечаю, шлет СМСки. Просто какой-то штурм крепости. Взял полностью в осаду. Шаг вправо, шаг влево — захват в плен.

— А когда вы познакомились?

— В тот день вы с Дашей ездили за город в деревню.

— Понятно, два дня назад. Смелый мужчина, охотник. Словил дичь и не выпускает. И что ты хочешь от меня?

— Совета.

— Мой совет — отпусти себя на волю. Скинь все оковы, которые тебя сдерживают, и отдайся наслаждению, которое тебе предлагает Роман. Ну, что ты вся зациклилась на том, что нужна всем только, как кошелек, потому что много зарабатываешь. Просто какая-то фобия. Он, ведь, знает, кто у Элеоноры мама. Наверняка, ему Гарик о тебе все рассказал. Да и сам Роман состоявшийся мужчина. Допустим, оклад у него намного меньше, чем у тебя. Но это издержки нашего времени Никто не виноват, что банкиры сейчас имеют больше, чем кандидаты наук и профессора. В конце концов, ваша встреча произошла задолго до того, как он тебя узнал.

— Но я как вспомню, что вытворяла у него в машине, мне плохо становится и в пот бросает.

— А ты не вспоминай. Договорись с ним, что и он не будет. Начните свои отношения заново.

— Да какое заново, я только о постели и думаю, просто сексуальное помешательство, честное слово.

— Тогда вот что, вы люди взрослые. Займитесь тем, чем взрослые люди занимаются, любовью. И сразу всем станет хорошо.

— Прямо так, взять и заняться?

— Прямо так. Мы, между прочим, с Костей не ждали удобного случая. Мне нужно было раствориться в нем, ему во мне. Вот так до сих пор и таем друг от друга. Самый верный способ, не тянуть резину, а то может перегореть.

— А, что мы скажем детям? Они, ведь, наверняка увидят, что у нас с Романом роман. О, каламбур получился.

— Очень хорошо, пусть видят. Небось, не маленькие, сами все понимают. Так, с тобой разобрались, с Романом тоже. Теперь, скажи, что это за имя Гарик?

— Гарольд.

— И кто его так назвал?

— Мама. Она у них женщина экзальтированная. Даже себе в молодости парня искала в мужья, что бы было красивое сочетание имени и фамилии.

— Да? И какая же у нас фамилия?

— Одна из самых красивых, — смеясь, ответила Люся, — Орлов!

Люсин смех заразил и меня, нам и до этого было весело, а, сейчас, стало еще веселее.

— Что-то Дашка не звонит, — смеясь, сказала я, — уже все сроки прошли. Давно должны были домой заявиться.

Только я произнесла эту фразу, как сразу же тренькнула трубка, и голос подруги прозвучал нежным сопрано:

— Мамуля, я уже дома, у меня все хорошо. Спокойной ночи.

— Все понятно, дорогая, — прошептала я в ответ и громко скомандовала, — Люся, быстро заметай наши следы, чтобы ничего не было видно, что здесь еще кто-то есть, и в засаду.

Приятельница стала быстро все убирать, а я побежала в Дашкину спальню. У подруги двухкомнатная хрущевка, и комнаты смежные. В одной спальня, а в другой — гостиная. Спальня была дальней комнатой, в которой стоял красивый гарнитур светлого орехового цвета. Двухместная широкая кровать, две тумбочки, столик с зеркалом и большой платяной шкаф. Так, как все действие будет проходить в гостиной, благо там диван есть, мы с Люсей засели в шкафу в спальне. Дверцы приоткрыли, в комнату же совсем не закрывали, что бы все слышать. Только притаились, как щелкнул дверной замок, и мы услышали веселый голос Дашки и приятный тихий тембр Марата.

Мы сидели тихо в шкафу, как две мыши. Слышно было наше дыхание и сопение, потому что стоять там было не очень удобно. Мало того, от волнения нам было жарко, не хватало воздуха, и нечем было дышать. Не знаю, как у Люси, но у меня пот капал с носа, а глаза слезились от напряжения. Стояли мы там довольно долго, пока Дашка развлекала в кухне Марата. Уже затекла спина и заболели ноги, когда подруга, наконец, пригласила его в комнату.

— Маратик, давай потушим свет, а то я, немного тебя стесняюсь, — услышали мы нежный голосок Дашки, — ты раздевайся и ложись на диван, а я, пока, зайду в ванную комнату, хорошо?

— Как скажешь, моя прелесть, — пропел он в ответ.

— Ну, ты у меня получишь, паразит, — прошипела гневно Люся над ухом. Я дернула приятельницу за руку. Нужно молчать, а то вдруг услышит, и застукает нас в таком пикантном положении.

Тут свет погас, стало темно. Люся тихонечко выбралась из шкафа и, на цыпочках, стала приближаться к дивану. Я потянулась следом за ней.

— Это ты, милая, — услышали мы голос Марата.

— Да, да, это я, — шептала Люся тихим шепотом, что бы Марат не догадался, что это не Даша.

В комнате было довольно темно, но силуэт фигуры, лежащей на диване, разглядеть можно. Я, скорее, почувствовала, чем увидела, как Люся легла на диван к Марату. Что-то там зашевелилось, зашуршало, и громкий голос закричал:

— Не понял, что такое?

В это время Дашка, стоящая за дверью комнаты быстро включила люстру, и мы все на мгновение, прикрыли глаза, так, как яркий свет нас ослепил. Когда же я их открыла, то увидела голого Марата, лежащего на диване. Люсю, сидящую рядом с ним, с прямой спиной, и в гордой позе победителя, сжимавшей в руке его мужскую гордость, как скипетр поверженной державы.

Картина была еще та. У меня в голове, как в фотоаппарате, щелкнул снимок, и все застыли на мгновение: обнаженный Марат с выпученными, от страха и удивления, глазами. Люся с торжествующей улыбкой на лице. Дашка, стоящая у двери и хватающая себя за щеки ладошками, и я, смотрящая на это все с вопросом, а что же будет дальше.

— Ура, — закричала моя подруга, и захлопала в ладоши. — Какой колированный сазан попался к нам в сети.

— Это, скорее не сазан, а мелкая простипома мужского рода, — в ответ сострила Люся.

— Тогда это простипом, — добавила я.

— Девочки, девочки, вы что, — заерзал Марат на диване.

— Руки, — гаркнула на него Люся, — подними и не дергайся. А то, нечаянно, сожму ладонь, и ты останешься навеки скопцом. — и добавила — Казанова хренов.

Нас с Дашкой потихонечку начал разбирать смех. Через минуту мы уже сгибались пополам, я, даже, присела, не могла стоять, так мне было смешно. Глядя на нас, засмеялись и Марат с Люсей. Наверное, это была защитная реакция организма на происходящее. Другого объяснения нет. Смеялись мы так долго, что слезы полились из глаз, и у меня началась икота.

— Ну, что с ним будем делать? — сквозь смех и слезы спросила Люся.

— Да, отпустим на все четыре стороны, — икая, ответила я, — пусть идет. Нам же он ничего плохого не сделал. А женщинам доставлял наслаждение.

— Правильно, девчонки, отпустите меня. Люсечка, я тебя любил. — Воспрял духом Марат. — Тебе, ведь, со мной было хорошо.

— Ну, ты и тип. Не скрою, хорошо. Но, впредь, будет тебе наука. Не заводи романы сразу с несколько дамами.

— И в одном городе, — подсказала я.

Марат, видя, что мы не проявляем агрессии, совсем расслабился и с усмешкой сказал:

— Да, девчонки, вы меня уделали, сдаюсь, — и добавил, — раз уж так случилось, может, поиграем в любовь все вместе?

— Слушай, ты, сексуальный извращенец, скажи спасибо, что мы девочки мирные, и не накостыляли тебе за такие слова. Давай, двигай отсюда, пока мы добрые, — сказала Люся, отпуская Марата за причинное место.

— Одеться дайте.

— Обойдешься. Можешь надеть носки и кроссовки, а остальное подберешь на улице, — и с такими словами Люся схватила одежду Марата и выбросила ее через балкон.

Надо сказать, что окна Дашиной квартиры выходят не во двор, а на центральную улицу, и, что бы подобрать свои брюки и футболку, Марату надо пробежать голышом через весь двор, обойти дом с угла, и еще пройти метров тридцать до того места, где лежит его одежда. Бедный парень.

Марат же, нисколько нас не стесняясь, встал с дивана во весь свой рост. Он был красивым мужчиной, высокий, статный, со стройными ногами. Прошелся мимо нас, надел в коридоре кроссовки и, сверкнув белыми ягодицами, вышел в подъезд. Люся громко захлопнула за ним дверь, словно перевернула очередную страницу своей судьбы.

— Так, с компьютерным экспериментом в моей жизни покончено раз и навсегда, — решительно произнесла она. — Что меня ждет впереди, вот вопрос.

— Долой мрачное настроение. У меня открыта бутылка шампанского, давайте отметим нашу победу, — весело предложила Даша.

— Я только- за, — поддержала я подругу.

— Если, можно, чуть-чуть. Мне с утра на работу, поздняя ночь на дворе. Спать придется совсем мало. Утром голова будет болеть.

— У меня тост. За нас красивых и умных, — Дашка разлила шампанское по бокалам и мы с удовольствием выпили его.

— Ну, что, девчонки авантюристки, по домам? А то скоро светать начнет, — предложила Люся.

— Да, пора. Вызывай такси, — попросила я Дашу.

Уже, сидя в машине и подремывая под тихий гул мотора, я подумала, что ни под каким предлогом нельзя рассказывать нашим мужчинам о том, что мы вытворили с бедным Маратом. За свою мужскую солидарность, они будут готовы подловить нас в какой-нибудь подходящий момент, и сотворить с нами то же, что мы сделали с этим парнем. Я знаю, мужчины никогда не остаются в долгу.

— Машка, собирайся, нас приглашает на шашлык мой шеф, Николай Георгиевич, — говорила мне подруга по мобильному телефону, когда я возилась с цветами на своих клумбах. — А то лето пролетит, и не заметишь. В речке, даже, не искупаемся.

Ну, что же, на шашлык, так на шашлык. Мы, с Маргошей, быстренько покидали разные манатки в машину, сели и поехали в направлении городского пляжа.

Народ, занимающий руководящие места в городской власти, был наш, местный. Свой город любил. Поэтому порядок наводил. Пляж был чистый, с белым, намытым песком, беседками, лавочками и зонтиками от солнца. Состоял из трех частей: центральной, большей, где, в основном, загорали и купались малыши с мамашами, дедушки и бабушки, левой, меньшей, для продвинутой молодежи, и правой, на территории которой была расположена лодочная станция.

Раньше, когда давали лодки на прокат, она функционировала. Можно было взять лодку за какую-то мелку сумму денег, и кататься, сколько тебе захочется и с кем захочется. Мы так в детстве плавали с мальчишками со двора на другой берег реки. Там отдыхали весь день, а вечером обратно. Все это было возможно и доступно. Тут же, на причале стояли личные катера, и сторож их охранял круглосуточно.

Сейчас же, после перестройки, это двухэтажное здание превратилось в коммерческое предприятие, где отмечались свадьбы, юбилеи, и всякие празднества.

Все это лодочное хозяйство находилось в маленькой рощице с прилегающим кусочком песчаного берега у реки. Место было живописное, красивое и обустроенное. Стояли готовые мангалы, рядом с ними столы и лавки, где можно сидеть спокойно и наслаждаться шашлыком и отдыхом. Всем хотелось бывать здесь, поэтому оно было закрытым, и появляться тут можно было только по разрешению владельца этой епархии. Вот в это элитное место мы с Маргошей и направлялись.

Дашка со своим шефом уже находилась там, когда мы приехали. Веселые шуточки прибауточки Николая Георгиевича нас веселили, поднимая и, без того, хорошее настроение. Мне было весело потому, что я знала, что увижу Костю, так как соскучилась за ним ужасно. Мы, договорились здесь встретиться, потому что не виделись с ним со вчерашнего дня, а это для нас было долго. Я ждала его с нетерпением.

У Николая Георгиевича было хорошее настроение от того, что, наконец-то, Дашка согласилась с ним провести время. Он так долго ее домогался, что просто светился от счастья. Наверное, в душе, рассчитывал на продолжение их отношений.

А Дашка поднимала настроение себе сама, что бы не думать о Леше. Мысли о нем рвали ей сердце, поэтому она старалась их прогнать, как можно дальше. Подруга, вообще, была такого характера, что никогда не перекладывала свое дурное настроение на плечи окружающих ее людей. Не такое у нее было воспитание.

— Как мне с вами хорошо, — говорил Дашкин шеф, улыбаясь и подмигивая подруге, — я себя чувствую на двадцать лет моложе. У меня такая легкость в душе, что, кажется, я смог бы пробежать десять километров на одном дыхании, преодолеть горные вершины без всякого усилия. Вот что делают женщины с мужчинами. Они дают им крылья.

— Смотри, не улети куда-нибудь, — в ответ шутила Даша, — кто будет шашлык готовить и нас развлекать?

— Вас развлекать не надо. Вы и так все время в хорошем настроении. Возраст у вас такой.

— Интересно, когда тебе было тридцать лет, каким ты был?

— Веселым, дурным и бабником.

— Почему дурным?

— Потому что не женился бы, а ждал тебя, пока ты подрастешь.

— Ну, мы могли бы и не встретиться, — улыбаясь, отвечала Дашка.

— Я фаталист. Если тебе быть рядом со мной, то будешь. Видишь, мы с тобой уже и шашлыки готовим вместе. Глядишь, так ты согласишься ко мне в гости прийти.

— Даже не надейся.

— Никогда не говори никогда, — подняв палец, философски произнес Коля.

Обычно, когда мы не в офисе, а, где-нибудь на отдыхе, Дашкин шеф просит, что бы мы к нему обращались по имени и на ты.

— Хочешь сказать, что допускаешь мысль, что я с тобой поеду в Румынию отдыхать? — смеясь, дразнилась Дашка.

— Насчет отдыхать, не знаю. А вот по работе придется. Зря я, что ли, дачу там прикупил. Уже давно нужно было слетать и посмотреть, что там и как, а ты все оттягиваешь. Придумываешь какие-то срочные дела. Ну, скажи на милость, какие могут быть дела у такой красивой, молодой, веселой девушки, как ты, — обнимая и целуя подругу в щечку, спрашивал Коля.

— Грандиозные и неотложные. И, раз уж мы заговорили о делах, я еще недельку возьму в счет отпуска, хорошо, — спросила Даша.

— Вот знаешь, когда надо просить. Видишь, что я в хорошем расположении духа, и лезешь со своими просьбами. Уверена, ведь, что не откажу. И пользуешься этим.

— Я пользуюсь не тем, что ты в хорошем настроении, а тем, что ты неровно дышишь ко мне, — продолжала дразниться Дашка, — ну, признайся честно, ведь нравлюсь тебе.

— А я и не скрывал, что нравишься.

— А скрывать надо. Вон, весь офис уже шушукается о наших с тобой отношениях. А отношений и нет никаких вовсе.

— Да пусть шушукаются, жалко, что ли.

— Тебе все равно, ты неженат. А у меня муж есть, между прочим.

— Тоже мне сказала, муж. Где он, что-то я его здесь не вижу. Где он, ау, ау. Вот, видишь, не откликается.

— Кого это вы зовете, — услышала я за спиной родной голос.

— Костя, — я вскочила с лавки и обняла его крепко, — подкрадываться и пугать не хорошо.

— Эффект неожиданности. Вдруг вы тут какие-то секреты обсуждаете, — улыбается Костя.

— Подслушивать тоже некрасиво, — поддакивает мне в унисон Дашка.

— Все, друзья, садимся за стол. Шашлык уже готов. Я прикупил бутылочку сухого вина и пару соков. Кто, что хочет. Колхоз и пьянка — дело добровольное.

— Я не за рулем, мне можно немного вина, — протянула свой стакан Дашка.

Мы, с Костей налили себе сока и принялись за еду. Обожаю лето. Можно вот так, просто, в купальниках сидеть на свежем воздухе, уплетать шашлык за обе щеки, есть салат из свежих овощей. Наслаждаться окружающей природой. Слушать пение птиц. Прикасаться у всех на виду голыми телами. И ни о чем болтать.

— Я сейчас читаю одну фигню, называется «Механизм сперматозоида», — ухватила я нить разговора Даши и Коли.

— И о чем там пишут?

— Там пишут о разных правилах в жизни. В каких случаях как поступать. Какие приоритеты выбирать в своей судьбе. Какие тезисы применять в том или ином случае. Как себя вести в сложных жизненных ситуациях.

— Например, в каких?

— И в служебных между компаньонами, и в сексуальных между партнерами.

— В сексуальных- это интересно, — приосанился Коля.

— Кто о чем, а ты о сексе, — засмеялась Дашка.

— Да все мужики только об этом и думают, — отбивался Николай.

— Ты, тоже все время думаешь о сексе, — улыбаясь, спросила я Костю.

— С тобой постоянно, — дурачился он в ответ.

— Да, ну тебя.

— А, что, не веришь? Доказать?

— Прямо здесь?

— Прямо здесь.

— Костя, отстань, — стала я отбиваться от Костиной щекотки и пощипывания. — Мне щекотно, — смеялась я уже во весь голос.

— Не веришь, не веришь? — продолжал тискать меня Костя.

— Да верю, только отстань, — вырывалась я из Костиных объятий, — Дашка, давай, дальше рассказывай, что там еще в твоем сперматозоиде, а то он меня задушит.

— Так вот, — продолжала подруга, — там сказано: если у твоего мужа появилась любовница, то не надо сразу учинять скандал. Если ты хочешь сохранить свою семью и мужа, то лучше познакомиться с этой любовницей. Стать с ней подругами, что бы перенять все привычки и повадки у нее, которые так нравятся твоему супругу.

— Фу, гадость какая. Я так не смогу.

— А почему нет, — спросил Николай, — нормальные современные отношения. Мужчины, по своей сути, полигамны. Как ты на это смотришь, Костя?

— Не знаю, у меня жены не было, что бы заводить любовниц.

— А что еще там написано? — спросила я.

— Если твой муж каждый день задерживается с работы на два или три часа, или совсем не ночевал дома, то устраивать крики и ругань не надо. Нужно его ласково встречать и говорить предложения, типа: «Ну, что ты, дорогой, так задержался с работы. Будь умницей, в следующий раз приходи вовремя».

— Интересно, — произнесла я, — вместо того, что бы его граблями в лоб зарядить, я еще с ним должна сюсюкаться. Мало того, что он пришел под утро, проиграл пол зарплаты в преферанс, так я его еще должна подбодрить, сказать:

— Молодец, что проиграл все деньги. Ты правильно поступил. Показал, какой ты великодушный у меня. Пусть твои друзья думают, что ты себе это можешь позволить. — А, потом, пол месяца сидеть на воде и хлебе, и радоваться, что у тебя есть, хоть какой-то, но муж. У других — то и такого нет. Все, я поняла, твой сперматозоид не для меня. Пойду купаться, кто со мной?

— Я, — подхватился Костя. — Интересно, — говорил он мне, когда мы шли к воде, — ты тоже меня огреешь граблями по лбу, если я не приду домой вовремя?

— Насчет грабель не знаю, но Маргошу спущу, это точно.

Услышав свое имя, Марго начала прыгать и играться со мной и Костей. Мы побежали по песку к реке и с разбегу окунулись в прохладную воду. Я сразу нырнула, и, отталкиваясь ногами от дна реки, проплыла под водой долго, и вынырнула от берега довольно далеко. Косте за мной было не угнаться. Я, ведь, русалка.

— Машка, не заплывай далеко. Будь ко мне поближе.

— Хорошо, — я опять нырнула и вынырнула уже рядом с Костей. Мы начали в воде кувыркаться, показывать друг другу, кто во что горазд. Я забиралась Косте на плечи и оттуда прыгала в реку со всевозможными фокусами и выкрутасами. Костя подплывал под водой мне между ног, поднимал меня, таким образом, я оказывалась у него на шее и мы вдвоем падали опять в воду. В общем, бесились мы в воде долго и до изнеможения. Марго, видя, как мы играемся, бегала вдоль берега, гавкала и завидовала нам, так как сама боялась глубокой воды.

Загрузка...