Река вечности

ГЛАВА 9

Даниэль обнял ее. Он ласково и осторожно прижал девушку к себе, словно она была самой хрупкой вещью в мире, зарылся лицом в ароматные волосы Мерси, предаваясь восхитительному ощущению того, что он держит ее в своих объятиях. Сердце Даниэля билось так сильно, что ему стало трудно дышать, любовь сводила его с ума. Его желание было настолько велико, что он даже испугался, что он сейчас схватит ее, прижмется к ней губами и выскажет все, что лежит у него на сердце. Я люблю тебя! Люблю! О, прекраснейшая из женщин, как я люблю тебя!

Мягкие, шелковистые волосы Мерси щекотали ему щеки, а круглые упругие груди прижимались к его груди. Его очаровательная маленькая подружка по детским играм выросла в прекрасную женщину, с которой были связаны все его приятные воспоминания. Даниэль чувствовал, что все его тело реагирует на эту безумную любовь.

Продолжая игру, Мерси прижалась к нему, стараясь понять, как же ей вести себя: как женщине или просто как сводной сестре? Неужели ей только почудилось, что его губы коснулись ее уха? В тепле ее объятий – пробуждался мужчина. Ей захотелось стать его женой, родить от него ребенка. А ее любимый? Что он мог ответить? Был шокирован? Возмутился ее бесстыдством?

– Денни, – пробормотала Мерси, обнимая его и прижимаясь лицом к его шее.

– Теперь ты успокоилась. – Даниэль еще удобней устроился на кровати и протянул руку, подкладывая ее под затылок Мерси. Ощущая мягкость ее прекрасного тела, вдыхал его аромат, Даниэль уже не слышал слов, срывавшихся с ее губ. Прошло несколько минут.

– Успокоилась... сейчас.

– Я встану на пути любого, кто попытается войти сюда.

– Так было всегда. – Ее голос звучал хрипло, когда она отодвинулась от Даниэля и провела рукой по его щеке. Мерси захлестнуло чувство нежности и материнской заботы. – Ты устал? Ты мало спал прошлой ночью.

– Мне достаточно. Я буду спать спиной к двери, и тебе не о чем беспокоиться.

– Я не представляю своей жизни без тебя, Денни, – дрожащим голосом проговорила Мерси. – Мы были двумя маленькими сиротами. Я думала, что ты самый прекрасный мальчик в мире. Ты был моим защитником, другом, товарищем по играм. Мы вместе играли, ели и спали. Ты был спокойным, благоразумным, и всегда поступал правильно. Мама говорила, что я была твоей тенью. – Прошептав эти слова, Мерси прикрыла глаза, едва дыша.

– Да... – Даниэль сжал Мерси в крепких объятиях и приблизил губы к ее уху, – так и было.

– Теперь мы выросли. Мне бы пора самой справляться со своими проблемами, а ты все еще заботишься обо мне.

– Да, – снова ответил он и глубоко вздохнул.

– Ты не обижаешься, что я отнимаю у тебя столько времени? – прошептала Мерси, уткнувшись в его шею.

– Боже! Конечно, нет! Что ты еще придумала! – ответил он, обнимая ее еще крепче.

– У тебя же так много забот.

– Я мужчина, и делаю то, что мне нравится. А мне нравится заботиться о тебе. А теперь пора спать, и я пойду к двери. Нам не нужны никакие сюрпризы.

Даниэль слегка отодвинулся от нее, и руки Мерси соскользнули с его шеи. Ему с таким трудом удалось сделать это! У Даниэля было такое чувство, что у него отняли что-то дорогое. Мысли о ней поглощали его целиком, он жаждал ее каждой клеточкой своего тела. Единственное, что страшило, так это быть отвергнутым, когда откроются его подлинные чувства.

Мерси лежала, подложив под голову руку. В комнате была абсолютная тишина, и она удивилась, как Даниэль может видеть в такой темноте. Мерси еще слышала, как Даниэль подвинул перину к двери – и это был последний звук, который она слышала. Плотно закрыв глаза, Мерси еще ощущала тепло его рук, запах волос. Ей страстно захотелось вновь прижаться губами к его сильной шее. И вдруг, взявшаяся невесть откуда, сводящая с ума, ревность: Даниэль точно так может держать в своих объятиях Белинду.

Она гнала прочь это видение. Значит, пришла ее любовь. Сколько же мук пришлось пережить, чтобы понять это?

Она сразу же проснулась, когда чья-то рука коснулась ее плеча.

– Это уже рассвет, – прошептал Даниэль.

– Уже? Кажется, прошло только несколько минут. – Мерси села на край кровати и огляделась. Перина лежала в углу, а ружье упиралось стволом в дверь. Мерси достала из саквояжа расческу, причесала волосы и завязала их в узел.

– Надо немного подождать, чтобы стало светлее, тогда мы сможем ехать. Я выйду за дверь, пока ты... сделаешь все, что нужно. Он увидел, как она метнула взгляд на окно, а потом опять посмотрела на него. – Я завесил его, прежде чем зажег свечу. Можешь не беспокоиться, никто не сможет подсмотреть за тобой.

Даниэль подошел к двери, взял ружье и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Закончив все свои дела, Мерси тихонько постучала. Даниэль вошел и остановился у окна. Приподняв краешек полотенца, стал пристально всматриваться в предрассветную мглу. На покрытом облаками небе только появлялась светлая полоска. На юге собирались дождевые облака. Он до боли в глазах всматривался в кусты, пытаясь увидеть хотя бы какие-то признаки Ленни и Берни, но было все еще слишком темно, Даниэль смог определить только очертания сарая.

– Подождем еще немного, – прошептал он. – Готовься к отъезду, а я пока погашу свечку, чтобы глаза привыкли к темноте.

Мерси набросила на плечи шаль, закрыла свой саквояж и поставила его рядом с собой на пол. Даниэль повесил себе на плечи сумку с порохом и пулями, проверил замок пистолета и засунул его за пояс. Взяв ружье, он кивнул Мерси, она задула свечу, и комната погрузилась в темноту.

Даниэль снял с окна полотенце и остановился у подоконника. Окно было слишком высоким для Мерси. Через пыльные стекла едва проникал слабый утренний свет. Казалось, прошла целая вечность, когда он оторвался от окна и приблизился к ней.

– Пошли. Держись ко мне поближе.

Дверь отворилась беззвучно. Даниэль вышел на кухню и осмотрелся по сторонам, а потом, крепко держа девушку за руку, вышел на улицу. Мерси почувствовала биение пульса на шее, и неосознанный страх сковал ее тело. Она женским чутьем поняла, что ее любимому грозит опасность. Сердце Мерси глухо билось, глаза всматривались в темноту раннего утра. Она вздрогнула при крике петуха, призывавшего кур к пробуждению.

Даниэль направился к сараю, но внезапно остановился. Около забора он увидел фургон. Зельда была запряжена, и его конь тоже стоял рядом. Ленни и Берни нигде не было. Держа Мерси за локоть, он направился к фургону, добром вспомнив Бакстеров: ему не надо было идти в темный сарай.

Завернув за угол деревянной постройки, Даниэль услышал какой-то свистящий звук, за которым последовал глухой шум, какой обычно возникает при падении тяжелого предмета, Даниэль обернулся, поднял ружье. На земле, не далее как в шести футах от них, на коленях ползал человек в черной куртке.

Из кустов, что росли рядом с сараем, появились две знакомые фигуры и направились к ним. Ленни пнул ногой злоумышленника. Это был тот самый мужчина, который вчера пожирал глазами Мерси. Из его виска стекала кровь, нож оставался зажатым в руке.

– Я не слышал его, – просто сказал Даниэль.

– А должен был... – сказала Берни. Не так уж и беззвучно он двигался.

Ленни присел на корточки перед человеком на земле. – Это был средний удар. Надо было чуточку повыше.

– Нормально. На три пальца над ухом,, как раз, чтобы уложить его.

– Чем ты его ударил? – спросил Даниэль.

– Камнем, – Берни показал Даниэлю рогатку.

– Черт тебя побери, ты же мог попасть этим камнем в Мерси!

– Он уже собирался метнуть нож тебе в спину. Даниэль посмотрел на человека на земле.

– Камень пролетел в футе от Мерси.

– Чего ты сердишься? Берни с пеленок стреляет белок из рогатки. Он не собирался стрелять в сестру.

– Берни убил его? – спросила Мерси.

– Неважно, убил или нет. – Даниэль подтолкнул ее, взял у нее саквояж и забросил его в фургон. После того, как Даниэль помог Мерси сесть на сидение, он повернулся к братьям.

– Я благодарен вам... и за лошадей тоже. А теперь нам лучше уехать отсюда. Не исключено, что у этого человека остались сообщники. – Даниэль стегнул Зельду, и они выехали со двора, оказавшись на дороге. Мерси оглянулась на братьев Бакстеров, которые ехали позади фургона, и почувствовала облегчение. У нее появилась уверенность: они ничего не сделают Даниэлю... По крайней мере, пока не доберутся до Мад Крика.

Утром им встретилось несколько путешественников, двигавшихся на север в Нью Хармони. Даниэль прижимал фургон к обочине, чтобы разминуться со встречными. К полудню ветер разогнал дождевые тучи, и выглянуло солнце. Время от времени Мерси поглядывала на профиль Даниэля. С тех пор, как уехали с постоялого двора, они перебросились лишь несколькими словами. Оба наслаждались тишиной. Даниэль был погружен в свои мысли, Мерси в свои.

Подъехав к маленькому пруду, в котором были ключи, Даниэль остановил Зельду.

– Здесь хорошая вода. – Он напоил лошадей и наполнил из ключа кувшин. Бакстеры исчезли в лесу к востоку от дороги. Напившись из кувшина, Мерси направилась в заросли молодых сосенок. Голос Даниэля остановил ее.

– Подожди, Мерси, – ласково сказал он. Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на него, настороженного и сжимающего ружье. – Мне показалось, что я слышал какой-то шорох. Позволь мне пойти первым.

Мерси последовала за Даниэлем в прохладную тень сосен. Она держалась поближе к своему защитнику, затаив дыхание и ожидая в любой момент услышать подозрительный звук. Прислушиваясь, Мерси медленно поворачивала голову из стороны в сторону. Отойдя на двадцать шагов от дороги, Даниэль так внезапно остановился, что она уткнулась в его спину. Она стала рядом и увидела темнокожее лицо с огромными глазами, которое выглядывало из-за маленьких кедров.

– Выходи оттуда, – скомандовал Даниэль.

Негр раздвинул заросли и вышел. Он был молод и худ, одет в лохмотья, но, несмотря на это, держал себя с большим достоинством, высоко подняв голову и глядя Даниэлю прямо в глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Даниэль и, не дождавшись ответа, сказал: – Ты беглый?

Негр решительно замотал головой.

– Я не охотник за беглыми. – Парень снова сделал отрицательный жест. Даниэль заметил, как тот покосился направо. – С тобой кто-то есть?

– Нет, сэр!

Едва эти слова слетели с языка негра, они услышали хныкающий звук, вырвавшийся из его горла. Его ноздри расширились, но выражение лица не изменилось.

– Опусти ружье! – послышалась резкая команда за спиной Даниэля, и Мерси вздрогнула от страха и неожиданности.

Даниэль выругался, обозвав себя легкомысленным дураком. Он опустил ружье и медленно повернулся назад. Из зарослей вышел рыжебородый человек с пистолетом в руке. Даниэль сразу узнал его. Это был один из людей Хаммонда Перри, приезжавших на мельницу несколько дней назад. Даниэль импульсивно заслонил собой Мерси и приготовился к прыжку, но человек опустил пистолет.

– Фелпс? Боже мой, да это же Фелпс! – рыжебородый сунул за ремень свое оружие и пошел вперед, протягивая руку. – Эдвард Эштон. Я друг Леви Коффина.

Прежде, чем протянуть руку, Даниэль на мгновение задумался.

– А что, черт возьми, ты делал среди людей Хаммонда Перри?

– Ты знаешь лучший способ быть в курсе замыслов этого мерзавца, чем состоять у него на службе? Вчера я отвел его руку, когда он собирался застрелить Леви. Я уже возвращался в Куил Стейшн, когда наткнулся на этих людей.

– Людей? – поинтересовался Даниэль, пожимая руку мужчины.

– Их четверо. Они умирают от голода. Я уже собирался уехать и поискать какой-нибудь еды для них.

– А почему не уехал?

– Когда я увидел, что вы остановились здесь, то вернулся. – Эдвард Эштон перевел взгляд с Даниэля на Мерси, стоявшую в двух шагах от него.

– Это мисс Куил.

– Здравствуйте, мадмуазель.

– У нас есть еда, Даниэль. – Рука Мерси выскользнула из руки Даниэля. – Я принесу?

– А как насчет Бакстеров? Мы же не хотим, чтобы они узнали об этом.

– Мы уже знаем, – сказал Ленни и вышел из зарослей. – Мы не помогаем ни охотникам, ни беглым.

– А вы будете держать свой рот на замке? – спросил Даниэль.

– У Бакстеров нет негров.

– Я тебя не об этом спрашиваю, черт тебя побери!

– Я же сказал, что мы не вмешиваемся.

– А Берни?

– Он тоже Бакстер. Даниэль повернулся к Эдварду.

– Он не проболтается. Я принесу еду, а потом мы поговорим.

Четверо беглецов – супружеская пара с ребенком и пожилая негритянка – пробирались из Теннеси, стараясь попасть к своим родственникам на Севере. Им советовали высматривать белого человека с голубыми перьями за ободком шляпы. День назад им встретился Хаммонд Перри, он, к счастью, проехал мимо. Сегодня рано утром Эдвард Эштон, тот самый человек с голубыми перьями на шляпе, нашел их по приметам, которые сообщил сочувствующий неграм хозяин фермы, у которого беглецы просили еды.

Они жадно набросились на пищу. Мерси поняла, что беглецы много дней голодали. Молодая негритянка спрятала под своей шалью маленький пирожок, решив, что никто не смотрит на нее. «Бедняжка», – подумала Мерси негритянка не могла поверить, что вся эта еда предназначена им. Маленькая девочка, которая цеплялась за свою мать, выглядела такой жалкой, что Мерси с трудом сдерживала слезы. Ей хотелось дать им еще что-нибудь. И тут она вспомнила, что в кошельке есть мелкие деньги. Она отвернулась, порылась в кармане и, убедившись, что за ней никто не наблюдает, вложила монеты в ладонь негритянки. Глаза несчастной наполнились слезами, когда она поняла, что деньги предназначены ей. Даниэль и Эдвард Эштон отошли на несколько шагов в сторону и Эдвард рассказал, что Хаммонд Перри задумал украсть Джорджа.

– Я предупредил Джорджа, – сказал Даниэль. – Он не должен выкинуть какую-нибудь глупость. Я надеюсь вернуться в Куил Стейшн прежде, чем Перри узнает, что я уехал. К тому времени вернется Гевин Маккартни. Джордж скажет тебе, где его найти. Он хороший человек и так ненавидит Хаммонда Перри, что пристрелит этого мерзавца, как только появится такая возможность.

– Я в этом не сомневаюсь, – ухмыльнулся Эдвард.

– Как ты собираешься переправить этих людей через реку?

– Мы не будем переправляться. Я отвезу их к следующей стоянке, откуда их переправят в Ньюпорт. Там о них позаботится Леви Коффин.

– Остерегайся Перри. Мне кажется, что он немного не в себе.

– Он связан с человеком по имени Креншоу, – сказал Эдвард, – я думаю, они работают в паре. Креншоу построил себе трехэтажный особняк в Южном Иллинойсе. На верхнем этаже он держит своего самца, который обслуживает молодых женщин. Говорят, он очень жесток, бьет и держит в кандалах даже детей. С людьми обращается, как с животными; они работают большую часть суток на соляных разработках. Многие не протягивают больше года. Вот он с Перри и задумал вывести особую выносливую породу негров. У Креншоу большие связи, он имеет вес в политике, поэтому никто не может ничего доказать. Если Перри украдет Джорджа, то ясно, куда он угодит.

– И именно туда я поеду искать его, – решительно сказал Даниэль.

Эдвард пожал плечами.

– Тебе лучше прихватить с собой полицию.

– Благодарю тебя за предупреждение. – Даниэль протянул ему руку.

Мерси оставила корзину этим бедным людям и направилась вместе с Даниэлем к фургону.

– Мы даже не осознавали, как нам повезло, что мы родились белыми, да, Даниэль?

– Да, – задумчиво произнес он и добавил, – теперь нам нужно наверстать упущенное время. Мы должны проехать через Огайо и попасть в Кентукки до темноты.

В Эвансвилле они остановились у магазина. Даниэль хотел купить кое-какие припасы: кукурузу, вяленое мясо, изюм, соль, чай, бутылку сиропа и мешок сладкого картофеля. Мерси пошла в магазин вместе с ним и ходила вдоль полок с товарами, помогая делать покупки.

Хозяин магазина – с белой бородой и совершенно лысой головой – был похож на учителя. Прилично одетые незнакомцы возбудили его любопытство, но после несколько безуспешных попыток втянуть Даниэля в разговор, он решил использовать другую тактику.

– Ваша жена будет выглядеть превосходно в платье из этой голубой ткани, – сказал он Даниэлю.

Даниэль посмотрел на Мерси. Она увидела в его глазах озорные искорки. Немного помолчав, он парировал:

– Она очаровательна в любой одежде. Голубой – ее цвет, он подходит к ее глазам. Ты хочешь себе такую ткань на платье, дорогая?

– Мы можем себе это позволить? – Мерси отвернулась, чтобы он не заметил, как она покраснела от удовольствия.

– Думаю, что я могу потратить несколько монет на новое платье для своей жены, – спокойно произнес Даниэль.

Мерси не отрывала от него глаз. Его жена! Если бы так было на самом деле! Его глаза дразнили ее, и она удивилась, как он не догадывается о ее чувствах.

– Спасибо, дорогой, – стараясь быть спокойной, ответила она. – В этом году ты уже подарил мне шесть новых платьев, но если тебе так хочется, я не возражаю. Купи мне ткани еще на одно платье и капор.

Мерси взяла с полки отрез материи и принесла его к прилавку. Ее глаза сияли.

– Женщинам всегда мало, – продолжал начатую тему Даниэль. – Подари им платье, так они захотят и капор к нему. Подари им чулки, они тут же захотят туфли.

Продавец отрезал большой кусок материи, завернул его и перевязал бечевкой. Заплатив за покупки, они со смехом вышли из магазина.

– Я заплачу за ткань, Даниэль, – сказала Мерси, когда они подошли к фургону.

– Это подарок. А если будешь плохо себя вести, то я отберу его и попрошу Розу сшить мне рубашку, – он счастливо засмеялся, и ее сердце наполнилось радостью.

Солнце стояло прямо над ними, когда они пересекли на пароме Огайо и повернули на юго-восток, куда указывали Ленни и Берни. У братьев заметно улучшилось настроение: впереди земли Кентукки. Они, казалось, уже больше не боялись, что Даниэль надумает повернуть на юг. Когда фургон оказался на открытой местности, братья отъехали на четверть мили вперед.

– Послезавтра в это время мы будем дома, – сказал Берни.

– Если бы мы были одни, то добрались бы до дома завтра к ночи. А к полудню были бы уже на Мад Крик.

– Надеясь, что Ма... еще не покинула нас.

– Я тоже надеюсь.

– Что мы будем делать с Эстер и этим парнем, Ленни? Я даже боюсь подумать, что скажут Ма и Ход с Байтом. Они обалдеют, если узнают.

– Другой мужчина не женится на ней.

– Конечно! – Берни заерзал на муле, чтобы взглянуть на своего брата. – В той комнате была только одна кровать, Ленни. Я увидел это, заглянув в окно.

– Какое это имеет значение, хотя бы там была и дюжина кроватей. Ни один мужчина, оставшись наедине с красивой женщиной, не сможет не позабавиться с ней. Этот парень ничем не отличается от парней в Мад Крике. Любой из наших не смог бы удержаться. Гид порхал бы над такой девкой, как муха над сахаром. Эстер очень красивая. В ее лице нет никаких изъянов, и все зубы целы.

– Мы можем им ничего не рассказывать.

– Я никогда не обманывал Ма. Она это сразу поймет. Да и этот Фелпс не отпустит Эстер. И что мы будем делать, если она приедет с животом, как бочка из-под виски? Сможем ли мы тогда сказать, что ничего не знали? Ход и Байт скажут, что мы не доглядели за сестрой. Мы поставим себя в очень скверное положение, если пустим все на самотек.

– Мы не можем убить его. Сестра все расскажет, – сказал Берни.

– Думаю, что ты прав. Но надо что-то делать, прежде чем мы приедем домой.

– Что?

– Я знаю что. Надо только придумать, как.

– Им не понравится то, что мы сделаем.

– Но, Лен, а что если этот парень не захочет?

– Мы сделаем так, что он захочет.

В сумерках они разбили лагерь. Ленни нашел подходящее место в стороне от дороги, рядом с ручьем. К тому времени, как Даниэль и Ленни напоили лошадей и отпустили их пастись в высокой траве, Мерси выложила продукты и собрала сухих веток для костра. Берни бродил по ручью и через десять минут на берегу уже билась дюжина форелей.

Мерси зачарованно наблюдала за ним. Он вырыл на берегу маленькую ямку и положил туда кусочки сухой дубовой коры. Все это Берни прикрыл зелеными ветками, и когда он зажег костер, то для воздуха осталось только одна маленькая дырочка. От коры было мало дыма. Очистив рыбу, он убрал ветки и положил ее на раскаленные угли. Скоро до Мерси донесся аппетитный запах рыбы.

Проголодавшиеся, они быстро съели жареную форель, сладкий картофель и кукурузные лепешки.

– Я мог бы поймать и больше, – сказал Берни.

– Как ты сумел так быстро их наловить? – спросила Мерси.

– Это очень просто. – Берни вытащил из кармана леску. На ее конце был привязан крючок, сделанный из бедренной кости кролика. Вместе с леской из кармана Берни выпала куриная кость. Он быстро отшвырнул ее подальше ногой. Мерси спрятала улыбку. Значит, они съели прошлым вечером курятину, и Берни прятал куриную косточку для рыбной ловли.

– Я бы хотела поучиться этому, – сказала Мерси. Берни промолчал. Он зашаркал ногами, как будто собирался встать и уйти, но не ушел. Они сидели и спокойно попивали чай. Впервые за все время Бакстеры были дружелюбны. Они отдохнули, поели и теперь на досуге Мерси решила разговорить их.

– Ленни, скажи, что ждет нас в Мад Крике?

– Не знаю, если Ма умерла, – коротко бросил он. – Мы не были дома уже две недели.

– О, я надеюсь, что она жива, – тихо произнесла Мерси, глядя на Даниэля.

Немного помолчав, Ленни медленно произнес:

– Мы сделали все, что могли.

– Кто за ней ухаживает?

– В основном, жена Хода.

– У них есть дети?

– Четверо.

– А у Байта?

– Один, а другой скоро родится.

– Ты ничего не сказал о младшем брате. Как его зовут? – Мерси решила, что лучший способ узнать что-либо о Бакстерах – это задавать вопросы.

– Гидеон.

– Сколько ему лет?

– Четырнадцать или пятнадцать, что-то около этого.

– Он ходит в школу?

– Школу? Черт, нет! Гид дикий, как олень, и рогатый, как козел. Он перепробовал половину женщин в округе. Молодых, старых, замужних и одиноких. Ему без разницы, – гордо добавил Берни.

– Не думаю, что здесь есть чем хвалиться, – учительским голосом произнесла Мерси и поднесла чашку ко рту. Она сделала несколько глотков чаю, чтобы спрятать свое смущение.

– Ему нечего стыдиться, – упрямо сказал Берни.

– Кто-нибудь из вас ходил в школу?

– Зачем? Ма научила нас расписываться.

– Вы работаете на ферме?

– Немного. Бакстеры готовят виски, – Ленни выплеснул остатки чая через плечо.

– Виски?

– Да. Мы делаем девять-десять баррелей в год. Продаем галлон за доллар. И так зарабатываем необходимые нам деньги. – Он горделиво улыбнулся. – Я бы сейчас с удовольствием пропустил чарочку виски Бакстеров.

Даниэль сидел, прислонившись спиной к молодому дереву, слушая и наблюдая за Мерси. Девушка посмотрела на него и подумала: «Как хорошо, что он поехал со мной». Она не вынесла бы, если кто-то другой, а не Даниэль услышал такие подробности о ее настоящей семье. Она не сомневалась, что Берни и Ленни ей могут понравиться. Они были открытыми и честными, и только из-за сильной любви к своей матери они доставили ей столько хлопот. Было очевидно, что Бакстеры живут тесным кланом, и ей никогда не стать настоящим членом их семьи. Но ей этого и не надо. Даниэль был с ней, и после визита они вместе вернутся домой в Куил Стейшн.

– Пора спать, – нарушил тишину голос Даниэля. – Ты хочешь спать в фургоне?

Мерси рассмеялась.

– Он слишком короткий. Мои ноги будут свисать.

– Хорошо, я приготовлю тебе место для сна.

– А ты где будешь? – с беспокойством спросила Мерси.

– Здесь, с тобой. Ты знаешь эти места, Ленни. Нам нужен часовой?

– Мы будем рядом, – слегка замявшись, сказал Ленни. Даниэль заметил, как братья обменялись взглядами. – Никто к вам не подкрадется.

– Я буду настороже, Мерси. Я натяну за фургоном одеяло, если ты захочешь переодеться. Мы погасим костер. – Он затоптал угли сапогами.

– Мне бы хотелось. Я уже не меняла одежду два дня.

Ленни и Берни побрели к ручью, где Берни ловил рыбу. Даниэль повесил одеяло. Мерси сняла одежду, надела ночную сорочку и закуталась в одеяло. Даниэль расстелил на траве другое, Мерси присела, чтобы расчесать волосы и посмотреть, как он готовит ей постель под фургоном.

– С Ленни и Берни иногда можно договориться, но надеюсь, что с другими будет проще. Подчас я просто не знаю, что им сказать.

– У них своя жизнь, а у тебя своя. Я уверен, что наш образ жизни чужд им. – Приготовив постель для Мерси, Даниэль достал из фургона свою.

– О, Даниэль, я так надеюсь, что она не умерла! Я хочу увидеть ее и рассказать, что у меня все хорошо и что я живу у людей, которые любят меня. Если она умерла, то Ленни и Берни приехали в Куил Стейшн зря.

– Нет. Не зря, – спокойно сказал он, расстилая на траве свою постель.

Облака неслись по небу, пропуская обрывки лунного света. Мерси, лежа на тюфяке под фургоном, думала о словах Даниэля. Он был прав. Приезд Ленни и Берни в Куил Стейшн на многое открыл ей глаза. Она поняла, как ей повезло, что Фаруэй Куил нашел ее и вырастил в своем доме. А самое главное – она поняла, что любит Даниэля.

Мерси уже задремала, когда раздался отдаленный звук, похожий на вой, который становился все громче.

«Волки». Это слово никогда не вызывало в ней страха, даже в детстве, когда слушала сказки об этих страшных серых убийцах. Приподнявшись на локте, она всматривалась в темноту, где лежал Даниэль.

– Даниэль... – Ее голос звучал хрипло, а сердце бешено колотилось. Он быстро встал с тюфяка, подошел и опустился на колени.

– Что случилось? – Это кто... волки? Прежде чем он ответил, послышалось очередное завывание.

– Волк, но он далеко.

– Они же охотятся стаями.

– Похоже, что это одинокий волк зовет свою подругу. Не бойся. Судя по звуку, волк находится далеко отсюда.

– Я все равно боюсь. Я слышала столько рассказов!

– Все это преувеличение, уверен. Я пододвину свой тюфяк поближе, пусть тебе будет не так страшно.

– Пожалуйста.

Даниэль подтащил свой тюфяк к фургону, положил рядом пистолет и ружье, и лег, повернувшись к ней спиной. Мерси могла видеть его темноволосую голову, лежавшую на согнутой руке. Мерси захотелось протянуть руку и коснуться, чтобы он придвинулся ближе и обнял ее, положить голову себе на грудь и согреть его своим теплом.

– Но моя любовь безответная, – беззвучно произнесла Мерси. Ей нечего предложить ему, кроме себя. Нет даже хорошего происхождения. Сердце, переполненное любовью к нему, – вот все, что у нее было.

Волк продолжал призывать свою подругу. Наконец, из-за туч появилась луна, затмевая своим сиянием звезды. Подул ветер. Стало прохладнее, и Мерси натянула одеяло до самого подбородка. Она уже не боялась волка. С ней был Даниэль. Мерси заснула.

...Сквозь сон она почувствовала, как теплая рука коснулась ее лодыжки. Мерси ни капельки не испугалась. Она лежала, закрыв глаза, зарывшись подбородком в одеяло, наслаждаясь прикосновением, которое могло принадлежать только руке Даниэля. Сквозь ресницы она рассмотрела, что они лежали лицом друг к другу, и она могла видеть, как блестят его глаза, устремленные на нее.

Она старалась дышать ровно, чтобы он не догадался, какую бурю чувств вызвал он в ней, но это было трудно. Все ее чувства сосредоточились на этой теплой руке. Постепенно ощущение теплоты разлилось по всему телу. Она крепко зажмурила глаза и лежала тихо, как каменная, пока он не убрал свою руку. Она увидела, как Даниэль закрыл лицо руками, тяжело при этом вздохнув. Мерси показалось, что все это приснилось ей. Это был просто чудесный сон, который будет в ее жизни всегда...

Перед самым рассветом братья Бакстеры сидели на корточках, прислонившись спиной к дереву. Их ружья лежали рядом на земле. Так они сидели здесь с тех пор, как ушли от костра. Братья терпеливо наблюдали за фургоном и чутко вслушивались в тишину: вой волка не предвещал ничего хорошего – так волки-самцы зовут свою самку. Когда они увидели, как Даниэль передвинул свой тюфяк, Берни выплюнул веточку, которую он жевал, и презрительно процедил:

– Смотри! Я говорил тебе, что к утру он будет под фургоном!

– Милые мои родители, ты был прав.

– Мы должны что-то делать. Мое терпение кончилось. Ведь он проделывает это с нашей сестрой.

– Не кричи так громко, – предостерег его Ленни. – У него слух, как у оленя, глаза, как у орла, а в гневе он – ураган. Ты уже не один раз испытал это на своей шкуре. Неужели ничему не научился?

– Как только не стыдно! Ты считаешь, что она из тех падших женщин, которые таскаются со всеми мужчинами?

– Я так не думаю. Только не из Бакстеров! Но не буду себя обманывать. Нужно все исправить. Двух мнений быть не может. Я не собираюсь везти в дом моей матери проститутку.

– Если Ма не умерла, – после длинного вздоха сказал Берни.

– Она сказала, что дождется, – осторожно промолвил Ленни.

Они замолчали, с грустью думая, что их может ожидать дома.

– Я придумал, – Ленни встал и взял ружье. – Я знаю, что мы будем делать, Берни, и сделаем это завтра же, ей Богу! Я кое-что сделаю, и Бакстеры выйдут из этого трудного положения с честью.

– Я полный идиот, если что-нибудь понимаю из того, что ты говоришь. Моя голова уже раскалывается от дум.

– Я говорю о том, что надо все узаконить, дурья твоя башка! Если бы ты немного думал головой, а не только чесал ее, то понял бы, что есть только один выход.

– У нас не осталось времени ни на что. Только убить его.

– Мы не будем убивать его! Мы никогда не убьем человека, если он сам не будет стрелять в нас. Парень он добрый, порядочный и уважаемый.

– Думаешь, его не надо убивать? Сестра точно все расскажет Ма. Она не будет молчать.

Братья вернулись туда, где оставили своих мулов. Берни прилег на свое одеяло и растянулся во весь рост.

– Я совсем выдохся, Ленни. Когда вернемся домой, буду отсыпаться целую неделю.

– Вставай! Мы еще не дома, – резко сказал Ленни. – Нам нужно кое-что подготовить.