Рената Витали

ГЛАВА 22

Обман — один из самых быстрых способов получить малое и потерять большое.

Томас Соуэлл

РЕНАТА ВИТАЛИ

Блаженство после выпускного.

Это было на самом деле. А не просто что-то придуманное в кино. Я знала это, потому что чувствовала. Злилась ли я на Лору? Злилась. Но выпускной был моим первым настоящим школьным воспоминанием, и я хотела дорожить тем, что помнила о той ночи. Например, танцы в библиотеке с Дамиано и мой первый поцелуй.

В ту ночь мы сместились. Наши ночные свидания в библиотеке превратились в жаркие поцелуи до самого восхода солнца. Обед в школе мы проводили в библиотеке, читая рядом друг с другом и украдкой целуясь, потому что ни один чертов учитель или библиотекарь не посмел бы ничего сказать мне или Дамиану. И мы ездили на его Range Rover, а не с шофером, чтобы проводить время в поездках в школу вдвоем.

Мы не навешивали ярлыков на наши отношения, но учебный год уже закончился, я, будучи взрослой, могла уйти без юридических последствий, и мне пришло в голову, что, если Маман, наконец, найдет способ связаться со мной, я не захочу уходить.

Я взяла ручку с хной и подправила линию, с которой проснулась на следующий день после выпускного. С тех пор я делала это регулярно и не могла объяснить, почему. Хна не казалась мне достаточно стойкой, но следующим шагом должна была стать татуировка.

Как я могла вытатуировать на своем теле то, чего не помнила, только потому, что чувствовала необъяснимую связь с этим?

Ответ: Я не могла.

Я надела кольцо на хну, чтобы скрыть ее. Хотя это выглядело нелепо, я надела кольца на все пальцы, потому что не хотела объяснять, что такое хна.

Анджело загнал меня в угол, когда я вышла из спальни, чтобы встретиться с Дамиано в его комнате.

Я смотрела на дверь Дамиана, побуждая его открыть ее, а затем бросила невозмутимый взгляд на Анджело.

— Да?

Он оперся бедром о стену и наклонился ближе ко мне.

— В последнее время вы с моим сыном кажетесь близкими.

— Х-м-м… — Я осмотрела свои ногти. — Когда я в последний раз ужинала с боссом Романо, у него были более важные дела, чем то, с кем его сын решил проводить время. — Переведя взгляд на него, я улыбнулась. — Когда в последний раз вас приглашали на ужин с боссом Романо? — Я рассмеялась. — … или с главой какого-нибудь синдиката?

Его глаза-бусинки сузились, а то, как он возвышался надо мной, можно было легко истолковать как угрозу.

— Ты слышала о моем деде, Людовико Де Лука?

Кто же не слышал?

В семье Де Лука царило безумие, и началось оно с человека, готового убить собственного ребенка. В мире, где верность и честь не знали границ, семье Де Лука не было места. То, что Дамиан остался в здравом уме, было не более чем чудом.

Я смерила взглядом его невысказанную угрозу.

— Я знаю, что детоубийство вас отпустит, но если не ради достоинства, то ради самосохранения в вашем безмозглом черепе. Когда вы развалите эту семью до основания, единственный человек в этом городе, способный ее восстановить, будет находиться в той комнате за вашей спиной.

— Не испытывай меня, Витали. Не будь дурой. — Он наклонился к моему лицу, и его прогорклое дыхание проникло в мои ноздри. — Ты должна меня бояться.

Я рассмеялась, резко и прямо ему в лицо.

— Вы недостойны моего страха.

Это была правда. Но когда Анджело протиснулся мимо меня, и моя рука коснулась дверной ручки Дамиана, я замерла, а безумный смех Анджело прошелся мурашками по моему телу. Частые угрозы. Удары по спине. Безумное поведение. Я тряхнула головой и выкинула из головы все уродливые мысли.

Анджело не убьет собственного сына, если я останусь.

Убил бы он?