Роберт и Арабелла

Глава 15

Когда Роберт ушел проведать лошадей – убедиться в том, что у них достаточно воды и фуража, и набросить на них попоны, – Арабелла поднялась, чтобы заняться хозяйственными делами, и тотчас без сил опустилась на кровать. Откуда такая усталость? Ведь еще нет и полудня.

У нее не было сил даже на то чтобы влезть в лохань и окатить себя прохладной водой. Скорее всего это ее состояние не было последствием пережитых волнений – убийства незнакомца и желания убить Роберта. Приходилось признать, что это еще одно проявление зародившейся в ней новой жизни. Роберт каждый день подвергал ее тщательному осмотру, но пока не обнаружил очевидного доказательства того, что она носит под сердцем ребенка.

Сначала Арабелла с нетерпением ждала этих минут, воспринимая его осмотр как своеобразное любовное развлечение. Со временем оно стало довольно болезненным и ей стоило неимоверных усилий не отталкивать его руку, когда он проникал слишком глубоко.

Арабелла ступила в лохань, села, скрестив ноги, и стала с наслаждением обливаться водой.

Она внушала себе, что совсем не боится того снадобья, которое, судя по всему, ей придется принять. Если она откажется выпить его, то навлечет страшную беду на них обоих.

Но впредь она будет осторожна. В этих краях полно лимонов, а говорят, что половина выжатого лимона может сотворить чудо. Главное, не упустить время.

К тому же меры предосторожности никак не влияют на чувственное наслаждение.

Она вымылась, причесалась, накрасилась и повязала на бедрах широкий, расшитый золотом шарф, концы которого доставали до пола.

Арабелла понятия не имела, сколько времени, поэтому отдернула занавеску. Солнце уже садилось. Роберт дрессировал Калифа, который слушал его наставления с необыкновенным терпением, вытянувшись в струну и навострив уши.

Она легла в постель и тут же заснула крепким сном. Проснулась она оттого, что ее ноги были широко раздвинуты, а Роберт, стоя перед ней на коленях, подвергал ее медицинскому осмотру, засунув пальцы ей во влагалище.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – беспокойно поинтересовалась она.

Он отрицательно покачал головой и сосредоточенно нахмурился, всматриваясь ей в лицо и осторожно надавливая на живот. Она глубоко дышала, как просил ее Роберт в таких случаях, и упиралась руками в спинку кровати за головой.

Эти исследования продолжались невероятно долго, пока из ее груди не вырвался возглас отчаяния и ярости. Она начинала ненавидеть Роберта за эти ежедневные безрезультатные истязания.

– Прости, но это единственный способ убедиться.

Он снова шевельнул пальцами, и его движения неожиданно стали возбуждать ее, хотя минуту назад свет померк у нее в глазах от нестерпимой боли. Роберт убрал руку, и она облегченно вздохнула.

Закрыв глаза, Арабелла почувствовала, как он коснулся губами ее влагалища.

– Цвет изменился, – вымолвил он. – Такими бывают некоторые морские раковины изнутри. Красиво.

– Красиво! – передразнила она, вмиг рассердившись. – Почему ты не хочешь дать мне это чертово снадобье и раз и навсегда покончить с этим?

Арабелла вызывающе взглянула на него, но в глазах Роберта было столько нежности, сострадания и сожаления, что она в отчаянии застонала и повалилась на кровать.

Он стал ласкать ей живот, стараясь утешить, а не вызвать ответную реакцию.

– Подождем еще немного, чтобы окончательно убедиться.

– Это тебе нужно убедиться!

– Раньше чем через двенадцать-четырнадцать дней этого делать нельзя. Слишком опасно.

– Я не знаю, как выдержу, – со вздохом отозвалась она. – У меня уже сейчас нет сил.

Он перестал ласкать ее и погрузился в угрюмое молчание. Она приподнялась на кровати и увидела, что он сидит на полу, оперевшись на локоть и опустив голову. Слегка прищурившись, он смотрел куда-то вдаль. Его мысли были далеко.

Арабелла свято верила, что Роберт непременно что-нибудь придумает. Она понимала, что он причиняет ей боль вынужденно, потому что нет иного выхода. И потом, ведь когда они любят друг друга, это тоже зачастую связано с болезненными ощущениями.

– Роберт… – тихо прошептала она, свешиваясь с кровати и касаясь его плеча.

Он вздрогнул и поднял на нее глаза. В их глубине она прочла печальную озабоченность. Улыбнувшись, Арабелла склонилась к нему ближе.

– Я знаю, что ты должен делать это. Мне следовало бы притвориться, по крайней мере…

– Иди сюда. – Он потянул ее к себе и, посадив сверху, глубоко вошел в нее, не спуская с ее лица пристального взгляда. Он казался серьезным, даже торжественным, словно между ними происходило нечто необычайно важное.

От него не укрылось, что Арабелла изнемогает от боли.

– Хочешь, я перестану? – спросил он.

– Нет, ни за что.

Арабелла стиснула зубы и, обняв его за шею, изо всех сил прижалась к нему.

– Прошу тебя, не останавливайся…

Роберт редко разговаривал во время близости, но теперь прошептал ей на ухо так тихо, что она едва расслышала слова:

– Я понимаю, что это эгоистично с моей стороны. Но мне иногда хочется кончить быстро. Ты не против?

– Я тоже этого хочу.

Он развернул ее так, что она оказалась лежащей на спине, а ее колени упирались ему в плечи. Он закрыл глаза, отдавшись во власть собственным ощущениям и не обращая внимания на то, что ее лицо перекосила гримаса боли. В тот же миг его тело конвульсивно содрогнулось. Эта дрожь передалась ей, а дальше произошло нечто странное: она словно провалилась в небытие, а когда очнулась, то поняла, что лежит не на кровати, а на полу. Она не знала, сколько прошло времени, где она находится, что он сделал с ней.

Может быть, они преступили грань реальности? Роберт никогда прежде не поступал с ней так. Она была уверена, что ни с какой другой женщиной он также этого не делал. У нее было ощущение, что Роберт убил ее, а потом каким-то волшебным образом снова оживил.

Она провела рукой по его волосам и обнаружила, что они мокрые. Он ласкал ей грудь, целуя живот.

Арабелла не сомневалась, что все это потому, что он не мог простить ей событий вчерашней ночи. Он вовек не простит ее и уже принял какое-то решение, о котором она не узнает.

Они погрузились в крепкий сон и проснулись одновременно в том же положении, в котором их одолел сон. Роберт поцеловал ее в губы и поднялся.

Если не считать этих нескольких минут забытья, он не спал уже двадцать четыре часа. Поэтому он помог ей встать, уложил ее на кровать и, рухнув рядом, тут же заснул.