Рожденный Грешником

Глава 10

Пока Джин готовил мне суп, явились Феникс с Каином. Я настаивала, что могла просто подогреть что-нибудь из оставшейся еды или сделать сэндвич, но он проигнорировал меня и сосредоточился на овощах на разделочной доске.

- Я ему не нравлюсь, да? - шепчу я Лили - черт - Лилит. Думаю, будет легко снова завязать с ней дружбу. Сейчас она мне кажется... нормальной.

- Кому, Джину? Почему ты так говоришь?

- Ну...- Я смотрю на смуглого мужчину с бородой, молясь, что он не услышит мои слова на другом конце стола. Если то, что сказал Тойол правда, то я не хочу стать свидетелем его плохой стороны. - Он не хочет со мной разговаривать.

Лили громко смеется, а я оглядываюсь на тот случай, если вдруг что-то упустила.　

- Он не хочет с тобой разговаривать, потому что не может, глупенькая! Ему отрезали язык.

- О, Боже мой. Мне так жаль. - Я прикрываю рот дрожащими пальцами. Не уверена, почему извиняюсь перед ней, но думаю, что так правильно. И тут еще слово на букву "Б". Я заперта в небоскребе с отрядом демонов. Разве не похоже, что играешь роль важной персоны на вечеринке в камере смертников?

Она пожимает плечами.

- Давно произошло. Готовка помогает ему расслабиться.

- Так... Л-Люцифер сделал это? За убийство его пешки?

- Нет. Джин сам. - Она говорит это так обыденно, словно рассказывает, что завтракала сегодня. Он отрезал собственный язык. Что могло с подвигнуть человека на такое?

- Но... зачем? - Знаю, у них есть кошачьи рефлексы - я сама видела. А также их сверхъестественная сила. Но я действительно надеюсь, что Джин не услышит, как я копаюсь в его прошлом.

- Джин использует свою силу, чтобы причинять вред жертвам. Он нашептывает им в ухо, очаровывая жертв их собственными желаниями. Он не ломает свободу воли, но заставляет поверить, что они хотят совершить злые и похотливые вещи. Ты спишь с мужем лучшей подруги, потому что только об этом и мечтаешь. Ты крадешь деньги у соседа, потому что уверен, что тебе они нужнее, чем ему. Ты перерезаешь кому-то горло, потому что считаешь, что кровь на руках выглядит возбуждающе. Он играет на твоих слабостях - пороках - и слегка подталкивает их наружу.

Она разворачивается, чтобы посмотреть на сильного, молчаливого мужчину, который спокойно нарезает зелень для супа, и вздыхает.　

- Это может негативно повлиять на тебя... постоянные предательства и обман.

Постоянно вызывать боль, злость и страх. Это может полностью опустошить тебя, пока ничего не останется. Пока ты не начнешь чувствовать себя так же, как и твои жертвы.

Я моргаю на ее скромное заявление.

- Но разве вы не этого хотите? Причинить нам всем боль? Склонить мир ко злу?

Она оборачивается ко мне, на ее лбу проступают морщинки.　

- Мы демоны, Иден. Это не значит, что у нас нет совести.

- Говори за себя, - слышится грубый голос с другого конца стола. Каин. Сын Адама и Евы, Убийца Авеля. Демон убийств. Он словно стервятник впивается в меня недружелюбным взглядом темных слегка раскосых глаз. Пытается запугать меня своей злобной ухмылкой. Я чувствую, как пауки ползут по моему телу, обдирая и царапая кожу своими колючими маленькими лапками. Но все же, я не отвожу взгляд.

Я не позволю увидеть ему, как сильно он меня пугает и как просто от вида его чертового шрама внутри меня все сжимается. Он не получит того удовольствия, которого так жаждет.　

Я верю, что он может быть еще красивым. Даже сейчас с таким увечьем. Но он не хочет. Он наслаждается страхом и отвращением. Он хочет, чтобы люди испытывали неприятные чувства и избегали с ним контакта.　

Он восхищается тем, что заставляет женщин с полными сумками нестись на противоположную сторону, когда он приближается. Он получает радость от запугивания мужчин, которые корчатся как маленькие мальчики.

Я знаю его, потому что я - это он.

Изоляция гораздо лучше, чем отказ.

Показав в этот момент страх, я только докажу насколько беспомощна. Я упала в обморок за бранчом, плакала, так что сопли пузырились из носа, и я облевала волосы. Я кажусь ему - слабой и жалкой.

Он ненавидит, что я здесь - ясно, как день. Но все же, он один из них. Поэтому скорее не презирает меня так, как ему кажется. И возможно у него нет никакого выбора.

- Я презираю тебя, - с иронией он произносит, оскалив зубы. Кончая с теорией.

- Что? - Его слова и резкий тон застают меня врасплох.

- Я сказал, что презираю тебя. То на что ты... на что ты способна. Несмотря на то, что ты пытаешься изменить свою судьбу. Трусиха.

- Остынь, Каин, - резко говорит Лилит, отмахиваясь от него. - Он просто расстроен, что никого не убил за последние шесть недель.

- Той ночью я должен быть там! Я был в пути! - кричит он, размахивая руками. Никто даже не обращает на него внимания.

- Ли и я на отлично справились с этим.

- Ага, - фыркает он. - Ты хочешь сказать, Ли справился на отлично. Ты пошла бы крысам на корм. Знаешь... я разочаровался в тебе, Лил. Ты обычно более сконцентрированная. Возможно из-за отсутствия члена на протяжении трех столетий, заставило тебя потерять сноровку. И все мы знаем, что твой сосед, Андрас, также не дает тебе. Скажи мне, ты пользуешься фаллоимитатором?

Это происходит так быстро, что я не успеваю вскрикнуть или спрятаться, но от силы скорости я плюхаюсь обратно в кресло.

Забравшись в кресло с ногами, я смотрю как Лилит, схватив за ворот рубашки, поднимает от пола Каина. А затем бросает его на мраморный стол с таким грохотом, что возможно от такого удара у него треснул череп.

- Следи за языком, Каин. Иначе я его вырву и украшу твое личико улыбкой от уха до уха, - шипит она, ползя вверх по его телу, словно какое-то существо, лишенное костей и суставов.

Её руки и ноги сгибаются под неестественным углом. Шея вытягивается, словно змея и я клянусь, что изо рта Лилит виднеются клыки.　

Она поднимает когтистую руку в воздух, чтобы нанести удар и в это самое время Ли входит в гостиную из спальни. Он останавливается в нескольких фунтах от разворачивающейся сцены и качает головой.　

- Вы двое, прекратите. Я не собираюсь покупать новый стол.

Со зловещей улыбкой, которая определенно демонстрирует острые, как бритва клыки, Лилит медленно слезает с громадного тела Каина. Мужчина размером с гору вскакивает на ноги без каких-либо признаков повреждения и разглаживает одежду.

- Черт подери, Лил, новая рубашка! Я просто валял дурака. Не будь такой чувствительной.

Лилит аккуратно ставит, упавшие стулья и садится на место с грацией балерины.

- Извинись, - дерзко требует она, приводя в порядок свои белокурые волосы.

- Прости. Черт. - Каин плюхается обратно в кресло с раскрасневшимся лицом, то ли от гнева, то ли... от смущения.

- Не передо мной. - Она машет рукой в мою сторону, где я стою с широко раскрытыми глазами. - Перед ней.

- Что? Я не собираюсь извиняться перед каким-то поганым человеком...

- Извинись или я отрежу тебе яйца ножом для масла.

Нехотя, Каин поворачивается ко мне со сжатыми в узкую линию губами.

Он поднимается, тяжело дыша, и скрещивает руки, от напряжения на них выступают вены.　

- Приношу извинения.

- За что? - сладко спрашивает Лилит.

Он вздыхает и раздувает ноздри, словно бык.

- За то, что плохо отозвался о тебе.

- Хорошо! Так намного лучше!

Ли громко откашливается, он прикрывает рукой рот, еле сдерживая смех. От низкого рычания Каина с другого конца стола дрожит пол.

Шум, кажется, стих, и Джин приносит мне обжигающе горячую тарелку с супом и ставит передо мной вместе с корзинкой свежего хлеба. Голод берет вверх, и я робко сажусь на свое место.

Первая ложка почти обжигает язык, но оно того стоит. Ох, как стоит. Сочные кусочки курицы, нежные овощи, макароны аль-денте, свежие травы и специи.　

Я могу, есть этот суп до конца своих дней, и он мне не надоест. Я отламываю кусок теплого хлеба и макаю его в бульон, позволяя ему вобрать аромат. Это рай - самый настоящий рай - в моем рту.　

- Я все равно презираю тебя, - ворчит Каин, уставившись на меня, как изголодавшийся ястреб.

Я заканчиваю жевать и вытираю рот салфеткой.　

- Все нормально. Я не особо нравлюсь тебе. Но знаешь, ты должен работать над своей проблемой управления гневом. Стероидная ярость - серьезная штука, я то знаю. - Затем я откусываю еще кусок и при этом не свожу с него глаз.

Помимо лица у Каина от ярости краснеют уши, и он так сильно сгибает руки, что новая рубашка рвется на бицепсе. Ли кашляет немного громче.

Джин возвращается к столу с другой тарелкой и ставит ее напротив Каина. Небольшой лейкопластырь для его побитого эго. Когда Джин идет обратно на кухню, могу, поклясться, что его губы дернулись в улыбке.　

* * *

- Я знаю, у тебя много вопросов, почему ты здесь... и что мы собираемся делать с тобой, - говорит Ли, сидя во главе стола. Опять же я сижу зажатая между ним и Лилит.

Феникс сидит напротив, его желтовато-коричневые глаза излучают спокойствие и безмятежность.

- Да.　

Это еще мягко сказано. Я ничего не понимаю. Я не понимаю, почему меня выбрали, чтобы потом Призвать. И более того, я не понимаю, почему банда демонов-убийц поклялись защищать меня.

- Иден, что случилось, когда тебе было пять?

Я словно похолодела, несмотря, что в квартире тепло. Я смотрю вниз на руки, лежащие на коленях.　

- Не понимаю, о чем ты.

- Всё хорошо, Иден, - успокаивающе шепчет Лилит. Протянув руку, она берет мою в ладонь. От Лилит исходит тот же жар, точно такой же, как от Ли.

Я раньше такого не замечала, но опять-таки не могу вспомнить касалась ли ее прежде. Мы виделись только в магазине, где она всегда мерзла. Я начинаю догадываться почему, и это не имеет ничего общего с попыткой Эдуардо сэкономить.　

Я поднимаю глаза и осматриваю стол. Семь пар жадных глаз уставились на меня и ждут, чтобы подтвердить мою судьбу.

- Моя мама... она сказала, что может очистить мою душу и для этого нужно окрестить меня. Однажды утром она приготовила на завтрак блинчики. Раньше она никогда их не готовила. Затем она зажгла свечи вокруг ванны. Она читала священное Писание и напевала молитвы. - Я сглатываю, образовавшийся ком в горле. - Она положила меня в ванну, наполненную водой, и удерживала на дне.　Я брыкалась и царапалась, пытаясь выбраться на поверхность, но она не отпускала. Она не отпускала меня. В конце концов, я перестала бороться.

Феникс кивает, его рот сжат в тонкую мрачную линию.

- Ты утонула.

- Да.

- А после?

- После...- Я закрываю глаза, вызывая в памяти воспоминания, которые поклялась больше не трогать. Они были запечатаны за семью печатями и каменной стеной.

Далеко за забытыми днями рождениями, морозными ночами на твердой кровати и шкафами, кишащими тараканами. Только два воспоминания были покрыты пыльным одеялом в этом небольшом, темном пространстве.　

Это было одно из них.　

- После того, как я очнулась под водой, я была холодная и бледная. Но живая. И это было ночью.

Повисла мертвая тишина, за исключением стука сердца. Моего сердца.

- Был ли еще кто-то в доме? - спрашивает Ли тоном, в котором не слышится обычный ему тембр.

Я отрицательно качаю головой.　

- Никто не навещал. Вся округа знала, что моя мать сумасшедшая.

- Любые животные... домашние питомцы?

- Собака, - киваю я. - Бродячая. Не знаю почему, но она все время приходила ко мне. У нас не было никакой еды, за исключением объедков, которые я давала ей каждый раз, когда могла сэкономить немного денег. Она была моим единственным другом.　Мама ненавидела эту собаку. Она, должно быть, прогнала ее навсегда, когда решила... когда решила...- я сглатываю желчь, чтобы пройти через это достойно. Не показывая, насколько я сломлена и слаба,　 - ... решила, что я умерла.

Ли смотрит на Феникса, который в ответ кивает. Кажется, что я не удивила их.

- Иден, ты спаслась, потому что в тебя вселился, как мы называем Прыгун, - объясняет ангел-демон. - Твой собачий друг не только приходил за объедками.

Она приходила, чтобы спасти тебя.

- Она? - Это бессмыслица. Ничего из этого. Я просто списала этот инцидент, как один из множества причудливых, произошедших трагических событий в моей жизни.　

- Адриэль, - отвечает Ли.

Я хмурюсь и качаю головой. Только не снова это дерьмо.　

- Слушай, я уже сказала, что не знаю...

- Адриэль - ангел. Она пала, чтобы найти тебя, и спасти. Она использовала собаку в качестве сосуда. Вот как та появилась в твоей жизни. Она знала... знала, что это вопрос времени. Адриэль прыгнула в твое тело до того, пока не стало слишком поздно.

Я один раз моргаю... второй. Паника заполняет мои легкие, отчего я начинаю прерывисто дышать. Ангел. Адриэль - ангел. Внутри меня.

- Но это... этого не может быть.

- У тебя есть способности, которые ты не можешь объяснить. Ты можешь сломить волю человека, всего, одним словом. Как думаешь почему?

Я трясу головой, Лилит в знак утешения сжимает мою руку, но я вырываюсь.　

- Нет. Нет, невозможно. Ничто из этого не может быть реальным.

Ангелы, демоны ...это смешно.

- Иден, мы можем помочь тебе, - уверяет Феникс. - Это то, что мы пытаемся тебе объяснить. Если тебя Призовут - если Люцифер активирует тебя, пока Адриэль обитает в твоей душе...

- Ты будешь способна стереть с лица земли все человечество, - заканчивает фразу Ли, его глаза светятся, как сферы лунного камня.

- Нет! - Я кладу потные ладони на стол и, оттолкнувшись от поверхности, вскакиваю.

- Вы ошибаетесь! - кричу я, отчаянно пытаясь поверить в свои утверждения.

Если принять их нелепые теории, то в этом мире не осталось ничего хорошего. Потому что, как может ангел стоять и смотреть, как страдает ребенок?

Как ангел может терпеть побои после избиений? Как он может приказывать мне причинять людям боль, обманывать... убивать людей?

Я поверила им, когда они сказали, что я родилась со злом, бегущим по моим венам.

Это я могла представить. Это объясняет все те плохие вещи, которые я сделала. Но ангел? Я не ангел. Ангел не упивается страданиями других.

- Вы не знаете, о чём говорите, - произношу я, мой голос пустой, как и душа. - Вы ничего обо мне не знаете, не знаете того, что я совершала.

Ли быстрым движением поднимается на ноги, сжимая кулаки по бокам. Он сверлит меня звездными глазами, в которых читается его собственная древняя боль.

- Знаю, - сквозь зубы говорит он, челюсть дрожит под тяжестью его искреннего признания.

- Откуда? Тебя там не было. Ты не знаешь...- Что я сделала. Что я вызвала. - Ты не можешь точно знать.

Он обходит стол и встает рядом со мной, так близко, что я почти ощущаю его жар.

- Знаю.

- Как? - шепчу я, взглянув на него. Осмелев, я смотрю на это невероятно красивое лицо, высеченное из камня и кости.

- Потому что раньше я был серафимом, - произносит он, от его командного тона в голосе, пол дрожит под моими ногами. От его тела исходит изнемогающий жар, что я отступаю назад.　- Но теперь... я - Легион.