Рождественский поцелуй

Глава 3

Реджина наблюдала за тем, как выражение легкого раздражения на лице Оуклифа сменилось озадаченностью, а затем подозрительностью. Этот мужчина не имел никакого понятия о том, что она собиралась ему сказать. И хорошо. Именно на это Реджина и рассчитывала. Чем меньше он будет знать, тем более искреннюю реакцию она увидит.

Даффин выглядел таким же греховно красивым, как и в их последнюю встречу. Широкие плечи под накрахмаленной белой рубашкой, поверх которой надет темно-красный жилет, зачесанные назад светлые волосы, лучащиеся умом зеленые глаза. Его губы всегда таили в себе обещание улыбки, но у Реджины сложилось стойкое впечатление, что эта неуловимая улыбка всего лишь видимость. Напускное безразличие Оуклифа таило в себе нечто более темное, и это «нечто» Реджина хотела вытащить на свет.

– Да… с глазу на глаз. – Она бросила взгляд на секретаря, завороженно наблюдавшего за их беседой и ловившего каждое слово.

– Конечно. – Даффин жестом указал в направлении кабинета.

Реджине оставалось лишь надеяться, что там есть дверь. Крепкая и надежная.

Войдя в кабинет, она огляделась. Центр комнаты занимали большой стол, на стене за которым висела карта Лондона, и стоящее перед ним кресло, обитое темно-коричневой кожей. Воздух пропитался запахом Даффина – смесью ароматов мыла и каких-то специй – пробуждающим желание уткнуться носом в его жилетку. На столе Реджина заметила кружку с чем-то очень похожим на крепкий кофе, аккуратные стопки документов, лупу и… о, господи, неужели пистолет?

– Могу я взять вашу мантилью? – спросил Даффин, закрыв за собой дверь.

– Нет. Я ненадолго. Служанка ждет меня в экипаже.

– Конечно. Прошу вас, присаживайтесь. – Даффин дождался, пока его гостья сядет, а потом обошел вокруг стола, опустился в кресло и убрал пистолет в ящик. – Издержки профессии.

– Понимаю, – кивнула Реджина.

Даффин внимательно посмотрел на гостью.

– Я предложил бы вам чаю, если бы он у меня был.

– А у вас есть бренди? – спросила Реджина, и ее голос снова задрожал.

Глаза Даффина округлились от удивления.

– Вы хотите бренди?

– Да, пожалуйста.

Реджина не знала, хочется ли ей бренди, но Николь пила его время от времени, к тому же она решила быть сегодня дерзкой и смелой.

Даффин подошел к стоящему в углу буфету, налил в два стакана немного бренди и, протягивая один Реджине, заметил:

– Меня не покидает ощущение, что мне тоже не помешает выпить.

Вытащив затянутую в перчатку руку из меховой муфты, гостья взяла стакан и настороженно посмотрела на его содержимое.

Даффин вновь занял место за столом и сделал большой глоток. Суровое выражение его лица ничуть не изменилось.

– Приятно видеть вас, миледи.

А-а, он решил начать светский разговор. Что ж, это она умеет.

– Да, с момента нашей последней встречи прошло несколько месяцев. Так что я тоже рада вас видеть, – произнесла мисс Хевершем и добавила: – Прошу вас, называйте меня Реджиной, как делали это в Суррее.

Широко улыбнувшись, Даффин кивнул.

– Я слышал, здоровье вашего дяди улучшилось.

– Да, немного. Мы благодарны за каждый день, проведенный рядом с ним.

Дядя Эдвард на протяжении многих лет страдал от болезни легких, и то, что он до сих пор был жив, казалось настоящим чудом. Чудом, за которое Реджина была очень благодарна судьбе, даже несмотря на то, что в последнее время старик здорово осложнял ей жизнь. Ультиматум герцога отчасти поспособствовал ее сегодняшнему визиту на Боу-стрит.

– Как ваша бабушка? – поинтересовался Даффин.

Леди Гарриет слыла довольно вздорной пожилой леди, говорившей и делавшей возмутительные вещи. Она знала, что Реджина симпатизирует Даффину, хотя ей и в голову не могло прийти, как далеко была готова зайти в своих симпатиях внучка.

– Вполне сносно, спасибо. – Реджина откашлялась. – Я читала о вас в газетах.

На лице Даффина на мгновение отразилась досада, и он сделал еще один большой глоток. Судя по всему, он не стремился к публичности. Интересная, но не неожиданная деталь. Люди, хранящие секреты, не слишком жалуют репортеров, а у Даффина наверняка было много секретов. Именно поэтому он казался Реджине таким притягательным. Да и привлекательная внешность отнюдь не была лишней.

– Вы сказали, что у вас ко мне предложение, – произнес наконец Оуклиф, давая понять, что с пустыми разговорами покончено.

Хм. Похоже, сегодня он не в том настроении, чтобы флиртовать, и это вряд ли поспособствует его согласию лечь с Реджиной в постель, однако она уже здесь и не должна отступать. Чтобы собраться с силами, она сделала глоток бренди, но напиток обжег горло, и ее глаза тотчас же наполнились слезами. Проклятье! Ей стоило попрактиковаться пить бренди заранее. На деле казавшийся таким привлекательным напиток оказался настоящим ядом. Вино нравилось Реджине гораздо больше.

– Да, – с трудом проговорила она.

– И что же это за предложение? – Даффин принялся барабанить пальцами по деревянной столешнице, прикладывая все силы к тому, чтобы сохранять бесстрастное выражение лица, хотя и сгорал от любопытства.

Реджина это поняла. Отлично.

– Тринадцатого января у меня день рождения, – произнесла она, ощущая болезненные спазмы в желудке и дрожь стакана в руке. Ей даже пришлось поставить его на стол, чтобы не расплескать содержимое. Вряд ли она сможет объяснить Женевьеве, почему от ее мантильи пахнет так, словно она искупалась в ванне, наполненной спиртным. – Сегодня тринадцатое декабря.

– Поздравлять еще рано? – спросил Даффин, сдвинув брови.

Реджина замолчала. Господи, в его присутствии она совершенно утратила способность выражаться ясно. Она бесчисленное количество раз репетировала свою речь в тишине спальни, подыскивая подходящие слова и интонацию, пока не довела ее до совершенства, но, встретившись с Даффином лицом к лицу, не смогла собраться с мыслями. Его рост, широкие плечи, белокурые волосы, проницательный взгляд и свежий пряный аромат одеколона, заполнивший кабинет, вскружили ей голову. Реджина напрочь позабыла с таким трудом заученные фразы и теперь силилась вспомнить следующую. Кажется, она хотела упомянуть о подарке?

– Я приняла решение относительно того, что хотела бы получить на день рождения, – выпалила Реджина.

Проклятье! Она собиралась произнести эту фразу совсем иначе, а теперь ее слова прозвучали требовательно и даже высокомерно.

Даффин продолжал хмуриться. Склонив голову набок, он смотрел на Реджину озадаченно и вместе с тем обеспокоенно, словно та сбежала из сумасшедшего дома, и ему предстояло уговорить ее вернуться обратно, не устраивая при этом сцен.

– Хотите, чтобы я купил вам подарок? – медленно проговорил Оуклиф.

Из горла Реджины вырвался сдавленный смешок, более похожий на фырканье, и она тут же пожалела об этом. Чудесно. Она явилась к Даффину, чтобы предложить свою девственность, но только что издала в его присутствии самый непривлекательный звук из возможных. Все шло совсем не так, как она представляла, и если она все же надеется получить желаемое, то лучше перейти сразу к делу.

– Нет. Я… э-э… как бы это сказать… Я хочу, чтобы вы стали моим подарком.

Глаза Даффина заметно округлились.

– Прошу прощения?

– В общем… – Реджина чуть подалась вперед, чувствуя, как пот струится по ложбинке между грудями. Ее дыхание стало прерывистым, а обутая в туфельку нога принялась отбивать быстрый ритм по деревянному полу. Реджина нервничала так сильно, что, сама того не желая, выпалила: – Я могу заплатить, если хотите.

Брови Даффина сошлись на переносице.

– Заплатить мне? Но за что именно?

О боже. Она окончательно все испортила. Реджина уже начала подумывать о том, чтобы выпрыгнуть из окна, вот только ничем хорошим это не закончится. Она наверняка подвернет ногу и испачкает платье. К тому же это будет не только проявлением трусости. Как, скажите на милость, она будет смотреть этому мужчине в глаза при очередной встрече? А таковая непременно случится, ведь Даффин дружит с Марком и Николь.

– Простите. – Реджина сделала глубокий вдох и заставила себя начать снова. – Позвольте мне все объяснить.

Даффин откинулся на спинку кресла, и в его взгляде вспыхнуло неприкрытое любопытство.

Реджина прижала руку к животу, чтобы унять устроившие дикую пляску нервы.

– На свой тридцатый день рождения – вернее, перед ним – я решила, что должна… что хочу… – Ее лицо обожгла краска смущения. – Освободиться от своей… – Она посмотрела на Даффина не в силах произнести вслух слово, застрявшее в пересохшем горле.

– От вашей… – подсказал Даффин, по-прежнему не сводя прищуренных глаз с посетительницы.

– Девственности, – выпалила Реджина и, схватив со стола стакан, сделала неприлично большой глоток бренди, однако тотчас зашлась в кашле.

Когда же она наконец справилась с кашлем и подняла исполненный муки взгляд на Оуклифа, то увидела в его глазах удивление и еще что-то, очень похожее на… интерес? Ослабив узел галстука, Даффин открыл рот, чтобы что-то сказать. Закрыл его и открыл снова. Наконец слова все же слетели с идеально очерченных губ:

– Полагаю, я верно понял то, что вы сказали. И все же мне хотелось бы в этом убедиться.

– Понимаю, – кивнула Реджина.

О, ну почему бы ему не намекнуть, хотя бы слегка, как он воспринял ее слова? Однако лицо Даффина приняло прежнее бесстрастное выражение.

Склонив голову набок и проведя кончиком пальца по ободку стакана, он произнес:

– Я вас услышал, но, ей-богу, не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

Реджину не покидало ощущение, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Нет, ей просто необходимо все объяснить.

– Когда мы встретились прошлым летом, я почувствовала, что между нами пробежала искра. И мне кажется, вы тоже это почувствовали.

Даффин вскинул бровь.

– Это весьма опасное утверждение, миледи. А я взял себе за правило не комментировать опасные утверждения.

Реджина на мгновение прикрыла глаза – он не пытался облегчить ей задачу. Еле заметно выдохнув, она прикусила щеку изнутри, чтобы набраться той смелости, которая у нее еще осталась. С тех пор как умер ее горячо любимый кузен Джон, она поставила перед собой задачу быть смелой. Ну, или хотя бы попытаться быть таковой. Жизнь слишком коротка, и желаемого не получишь, если будешь вести себя как робкая мышь.

– Мне бы очень хотелось, мистер Оуклиф… э-э… Даффин, чтобы вы стали тем мужчиной, который… э-э… лишит меня девственности.

Ну вот. Теперь, когда эти слова сорвались с губ, они не казались такими уж ужасными, не так ли? Хотя на самом деле прозвучали ужасно, о чем свидетельствовало изумление, отразившееся на красивом лице Даффина.

– Вас… что? – Кресло скрипнуло под его весом, когда он подался вперед и посмотрел на Реджину как на умалишенную. Но он прекрасно услышал, что она сказала. Реджина видела это по его глазам.

Как бы ей не хотелось отвернуться и избежать прожигающего насквозь взгляда Даффина, она выпрямила спину и, глядя на сыщика в упор, провозгласила:

– Я – старая дева, мистер Оуклиф. – Как же нелепо звучало в ее устах это заявление после того, как она только что попросила его лишить ее девственности! – Меня совершенно не беспокоит то обстоятельство, что мужчины давно потеряли ко мне всякий интерес. Однако недавние события, произошедшие в моей семье, подтолкнули меня к тому, чтобы начать поиски любовника. Ведь пока я еще вольна выбирать, кому отдаться.

– И вы хотите, чтобы вашим любовником стал я? – спросил Даффин.

– Именно так. – Реджина судорожно сглотнула, как если бы стояла посреди парка в одной нижней рубашке и ловила на себе взгляды проходящих мимо людей.

– Но почему я?

– Повторюсь: мне показалась, что между нами возникло притяжение. Не говоря уже о том высоком мнении, которое сложилось о вас у Марка и Николь.

Даффин прищурился.

– Что вы имели в виду, когда упомянули о «последних событиях», произошедших в вашей семье?

Реджина боялась, что Даффин задаст этот вопрос, и не знала, стоит ли ей посвящать его в семейные дела. Впрочем, правды не утаишь, и вскоре он все равно все узнает. Накануне Рождества объявление о помолвке появится во всех газетах. К тому же Марк наверняка расскажет ему об этом. Реджина расправила плечи и решительно встретила взгляд Даффина.

– Вскоре состоится моя помолвка с графом Драйденом.

– Помолвка? – эхом отозвался Даффин. Реджине показалось, или на его лице действительно отразилось разочарование? – С Драйденом?

– Вы его знаете? – спросила Реджина, невольно подвигаясь вперед.

– Нет, мы не встречались, но я о нем слышал.

Реджина шумно выдохнула.

– Ну, в общем, мой дядя умирает и перед смертью хочет удостовериться в том, что устроил мое будущее. Я его понимаю, но все же…

– Судя по вашему предложению, вы не разделяете радости своего дяди по поводу грядущей помолвки.

Реджина печально покачала головой.

– Драйден попросил моей руки много лет назад, когда состоялся мой дебют, но я ему отказала. Тогда я получала много предложений, и дядя Эдвард был убежден, что я непременно выберу себе подходящего жениха. Но сейчас Драйден единственный претендент на мою руку.

– Понятно, – протянул Даффин. – Мечтал о вас все эти годы?

Не удержавшись, Реджина не слишком пристойно закатила глаза.

– Скорее о земле, являющейся частью моего приданого. И, похоже, он не из тех, кто легко сдается. Я отказывала ему на протяжении нескольких лет, но, в конце концов, дядя Эдвард призвал меня готовиться к свадьбе с графом.

– А что думают об этом Марк и Николь?

– Конечно же, они желают мне счастья, но вместе с тем прекрасно понимают беспокойство дяди. Он родился совсем в другую эпоху, когда основанием для брака служило имя и приданое.

– Но вы не согласны с таким положением дел? – спросил Даффин.

– Есть причина, по которой я предпочла оставаться старой девой. Просто я еще не нашла человека, за которого хотела бы выйти замуж.

Взгляды молодых людей встретились, но, вновь ощутив возникшее между ними притяжение, Реджина отвела глаза. Разговор о замужестве был слишком невыносим. Как получилось, что они коснулись этой темы? Она пришла сюда, чтобы предложить Даффину свою девственность, а не рассказывать о причинах, заставлявших ее оставаться старой девой.

Даффин откашлялся.

– Могу ли я спросить, почему вы так заинтересованы в том, чтобы… э-э… лишиться девственности до замужества?

Краска стыда обожгла лицо Реджины. Она ждала этого вопроса, однако это не сделало ситуацию менее неловкой.

– Я не хочу выходить замуж за Драйдена и совершенно определенно не хочу делить с ним постель. Но дядя Эдвард очень настойчив. И раз уж мне не избежать брака с графом, так я хотя бы смогу подарить свою девственность тому, кого выберу сама. – Реджина застенчиво посмотрела на Даффина. – И я выбрала вас.

Сыщик потер глаза и шумно выдохнул, его плечи сковало напряжение. При виде этого Реджину охватило еще большее беспокойство.

– Я готов признать, что почувствовал влечение к вам, когда мы встретились в Суррее. Ведь вы без сомнения очень красивая и желанная женщина…

Реджина сглотнула.

– Почему меня не покидает чувство, что дальше вы произнесете «но»?

Даффин подался вперед и вскинул бровь.

– Но я решаю проблемы людей за вознаграждение и не беру денег со своих любовниц за доставленное удовольствие.

Реджина поморщилась. Не стоило ей упоминать деньги. Нужно было придерживаться первоначального плана и предложить материальную компенсацию лишь в качестве стимула, если Даффин будет колебаться. Однако проклятые нервы не выдержали, и Реджина выпалила первое, что пришло ей в голову. Нужно просто быть с ним честной.

– Простите. Но я слышала, что джентльмены иногда платят за услуги тем, кто лишает их невинности, вот и предположила, что это правило работает для обоих полов при… определенных обстоятельствах. – Реджина снова поморщилась. Нет. Ее слова ничуть не помогли.

Даффин покачал головой, хотя могло показаться, что он едва сдерживает улыбку, и это обнадеживало. Возможно, он не выгонит ее из кабинета.

– Кажется, вы приняли меня за проститутку, миледи, и мне следовало бы рассердиться. Но поскольку вы явно новичок в подобного рода делах, я не стану судить вас строго.

О боже. Она его оскорбила. Ну конечно. И все же слова Даффина пробудили в душе Реджины надежду.

– Не знаю, о чем я только думала, решив предложить вам деньги. Приношу вам свои искренние извинения. Но, может, вы все же… обдумаете мое предложение? А о деньгах забудьте, – поспешно добавила она.

– Нет. – Даффин упрямо поджал губы.

Вспыхнувшую в душе надежду постигла быстрая и унизительная смерть. Реджина медленно поднесла к губам стакан и одним большим глотком осушила его. Она была так расстроена, что почти не почувствовала, как бренди обжег горло.

– Почему? – Реджине оставалось надеяться, что ее голос звучит спокойно, рассудительно и вовсе не раздраженно.

Даффин сложил руки на столе.

– По двум причинам. Во-первых, вы являетесь кузиной двух моих близких друзей, а я давно взял себе за правило не заводить отношений с родственницами своих друзей, ибо это прямой путь к тому, чтобы разрушить дружбу.

– Но Марк не…

– Во-вторых, вы рассказали мне о своей грядущей помолвке, и несмотря на вашу соблазнительность, я не такой мерзавец, чтобы превращать вашего будущего жениха в рогоносца, даже если вы совсем не горите желанием выходить за него замуж. Подобные низости не в моем характере.

Реджина ошеломленно заморгала.

– Но ведь мы с ним даже не женаты.

– Как бы то ни было, я придерживаюсь определенных принципов.

Вздохнув, Реджина отвела взгляд. Даффин слишком благороден, чтобы уложить ее в постель. Проклятье! Этого она и боялась. Он отказал ей, ссылаясь на две очень веские причины, что, впрочем, не делало ситуацию менее неловкой. Реджине хотелось провалиться сквозь землю, и все же она собралась с силами, чтобы посмотреть Даффину в глаза и медленно кивнуть. Ей хватило смелости, чтобы сделать ему непристойное предложение, так что и его отказ следует перенести стойко. Она могла бы поспорить с Оуклифом, но это сделает его отказ лишь еще более мучительным, не так ли?

– И вы не хотите хотя бы… подумать? – предприняла последнюю попытку Реджина.

Однако Даффин медленно покачал головой.

– Предложение очень соблазнительное, но я принял решение. – С этими словами он поднялся из-за стола, подошел к двери и распахнул ее. – Хорошего вам дня, леди Реджина. Веселого Мисс Хевершем и с днем рождения. Желаю вам счастья в браке.

Реджина закусила губу в попытке не дать волю слезам, затем поднялась и, спрятав руки в муфту, гордо направилась к двери.

Когда она проходила мимо Даффина, тот тихо произнес:

– Не беспокойтесь. Я никому не расскажу о вашем визите. Так что вашей репутации ничто не угрожает.

– Спасибо. И все же мне очень жаль, – тяжело вздохнула Реджина и вышла за дверь.