Женька, лениво развалившись в кресле, бессмысленно щелкал каналы пультом от телевизора. Что там показывали на экране, ему было сильно фиолетово. А вот сложившаяся ситуация — вовсе нет. Выполняя разные задания шефа, он и не предполагал, что будет работать нянькой. И вроде жалко девчонку, но ведь не слушала, когда говорил ей не нарываться на неприятности. И себя подставила, и его подставила, и Калинина. Ладно хоть этот Ромео живой остался и с целыми ногами. Хотя, конечно, повезло парню в разы больше. Расчет на фирме получит и будет жить спокойно, подальше от этой грязи. Не то, что Аська. Геннадич теперь на ней отыграется.
Звук босых ног по лестнице отвлек Евгения от бесцельного переключения каналов. Сильно не высовываясь из гостиной, он проследил, как девушка, спустившись, вошла в кухню. Выждав еще минут двадцать, вошел следом. Ася как раз заканчивала крошить овощи в салат.
— Ася, давай поговорим.
— Сгинь с глаз моих, — отшила девушка и, прихватив тарелку с салатом, вернулась в комнату.
До самого вечера Ася больше не покидала спальню, и Женька не пытался выковырять ее из панциря, мучительно ожидая приезда шефа. Мельников не успел порог дома переступить, а уже потребовал отчета:
— Как прошел день? Ася не сильно бунтовала?
— Нет. В комнате просидела безвылазно. От завтрака отказалась. В обед только на пару минут до кухни дошла и назад.
— Спасибо. Жду тебя завтра. Уверен, она опять в институт не поедет.
— Доброй ночи, Родион Геннадьевич, — хмуро попрощался водитель.
Это повторялось не меньше недели, день за днем. Родион утром уезжал в офис, оставляя Морозова на дежурстве, а Ася отслеживала отъезд бизнесмена через окно и только тогда выходила из спальни, игнорируя этого самого дежурного охранника. Женя пытался тенью следовать за девушкой из кухни в гостиную, из гостиной в кабинет, но каждый раз получал в свой адрес жест со средним пальцем, и объект слежения тут же перемещался в другую комнату.
Единственный, кого больше всех бесила эта игра, был Мельников. В один из дней, прежде чем уехать, он постучал в спальню Аси, но, не получив ответа, ушел, скрипя зубами. А во дворе видел ее, стоящую у окна в ожидании его отъезда. И мужчина показательно сел в машину, и Бугатти даже покатил к воротам. Наивная птичка тут же вылетела из комнаты. Из-за тарахтения кофемашины Ася не услышала, как кто-то вошел в кухню. Скорее почувствовала. Обернувшись, уже хотела привычно послать Евгения, а вместо него стоял Родион. Естественный порыв удрать был пресечен на корню. Мужчина просто расположился в проходе, загородив выход из комнаты.
— Ася, давай поговорим.
— О чем вы хотите поговорить? — не проявляя эмоций, спросила девушка.
— Обо всем. Начать хотя бы с того, что ты не выходишь дома. Забила на институт, а сессия начинается через десять дней. Мне то, конечно все равно, но может стоит окончить третий курс нормально? Тем более что их всего четыре на этой специальности.
— Что-то еще?
— Еще есть я. Со мной у тебя тоже не возникает желания хоть словом обмолвиться. Сколько можно прятаться и отмалчиваться?
Ася хмыкнула. Это была единственная эмоция, которой она позволила просочиться через выбранное в качестве брони равнодушие.
— Вы же сами хотели меня запереть в доме. Чем вы теперь недовольны? А то, что я не разговариваю с вами, так это хорошо. Потому что все, что я вам могу сказать, вам не понравиться.