Глава 46


Простая задача, как скрестить новую мебель, со старой корзиной была мне по силам, это я четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось! Сердце мое в это время было абсолютно свободным, деньги мне были нужны, и вечерами я сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки.

Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не сломалась, веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр. Ко мне на огонек стал заходить Родька, то ли его тянула корзинка, то ли я сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Раиса стала забываться, а вот я, заполонила все его существо, или это корзина нас связывала? Кто знает.

Я иногда шутила:

– Маграра не боишься?

– Эдика, который? Не знаю, если честно, но мне с тобой уютно.

– Как у Планктона Ивановича работается? Не обижает?

– А чего нам делить? У нас разные обязанности, я свои выполняю.

– Давай назовем новый комплект мистической мебели "копченый сыр".

– Мариона, ты лучше ничего не придумала?

– А чем плохо? Предложим его директору мясо – молочного комбината, где этот чудесный сыр выпускают.

– Ты, чего этот сыр любишь? Он дорогой!

– Так он сухой, есть иллюзия, что ешь его, ешь, челюсти устанут, а ты при этом не поправляешься.

– Если так, а по мне лучше бутерброд. Сообрази чай с лимоном и бутерброд с обычным сыром и маслом, я это все купил, в холодильнике лежит.

– Раз лежит – сделаем, мне недолго.

Интересные у нас складывались отношения, без страсти, без видимых взглядов. Так, теплые отношения, тихие слова, никаких совместных планов на будущее, у обоих были однокомнатные квартиры, и не было родственников в этом городе. Работа у Планктона Ивановича на фирме благоприятно отразилась на внешнем облике Родиона, он стал уверенней в себе, стал лучше одеваться, лучше стричься. Мы не кидались друг другу на шею, не было поцелуев, но все чаще вечера мы проводили вместе, втроем гуляли по выходным в парке. Возникало ощущение, что, мы начинаем жить с чистого листа. Этого не могла не заметить Анна Александровна, но и она не возражала, против дополнительной опеки ее внука, Евгения. Название нового комплекта мебели, "копченый сыр' я тут же предложила директору комбината, производящего копченый сыр. Тот, удивился, рассмеялся и купил, за хорошие деньги весь комплект мебели.

Весной Амгольд Николаевич, вместе с Серафимой поехал на дачу, видно было, что здесь никого зимой не было. Серафима отказалась от услуги Ирмина, и сама занялась уборкой помещений. Ее хозяйская жилка, подсказывала ей, что это роскошь одним жить на такой большой даче. Она предложила дачу городскому детскому саду.

Приехала комиссия, дачу одобрили и к лету сюда заехали малыши с воспитателями.

Серафима, таким образом, спасала своего Амгольда Николаевича от посягательств чужих женщин. Он не возражал. Ирмина Андреевна после такого расклада в жизни Амгольда Николаевича, пошла на работу к Планктону Ивановичу, его предприятие расцветало, и ее взяли на упаковку готовой продукции, оплата у нее повысилась.

Планктон Иванович, получая зарплату, сразу отстегивал деньги ей на Нину.

Неважные дела складывались у Раисы, она не могла дозвониться до Родиона, дома его постоянно не было, а работу он сменил, его визитка морально устарела. Три месяца беременность развивалась в скрытом варианте, потом так стала такой, что ничем нельзя было живот спрятать. А Родион молчал. Раису дома ни то, чтобы ругали, а презирали. Хуже было другое – финансовых средств в ее доме хронически не было, деньги ее дом стороной обходили. В гостинице, где Родион жил, она узнала его домашний адрес, на последние деньги купила билет на поезд, и приехала к его дому, ждать его там, пока не появится.

Он пришел поздно от Марионы, у нее он спать не оставался. На скамейке у подъезда сидела Раиса с большим животом, он ее с трудом узнал, да и она его узнала, только потому, что впивалась глазами в каждого мужчину, заходящего в подъезд.

Код замка она не знала и в подъезд пройти не могла. Он привел ее к себе домой.

Срок у нее был серьезный, живот такой огромный, что Родька его с первой минуты забоялся. Рае было немного плохо после переезда. Она сразу легла на диван, теперь уже пришлось бегать Родьке и ухаживать за Раисой. Он не отрицал своего участие в образовании этого гигантского живота.

После работы он теперь шел домой, а ко мне больше не заходил, я и не спрашивала его не о чем. Был – хорошо, нет – тоже хорошо. Родька и Рая были вынуждена расписаться, потому что Раисе требовалось наблюдение врачей, она и приехала со своей медицинской картой. Родила она ближе к лету мальчика и девочку. Весь временный лоск с Родьки слетел, деньги уходили на детей и Раису. Все это так, но для дополнительного заработка нужна была вновь рассада для мистики на новую мебель, это понимали все, кто работал под моим руководством. Где ее взять? И главное, что взять? Ясно одно – это должно быть дерево. Родьку так напрягала Раиса с детьми, что его я не могла послать далеко и надолго. Свободным оставался сам реставратор Эрик Селедкин. Куда его послать? Вот в чем вопрос. Мне повезло.

Позвонил молодой человек и спросил:

– Вы берете ларцы, двухсотлетней старости? Или его надо в другое место сдать? У меня прабабка умерла.

– Размер большой у ларца? – 300х200х300, он с выступающей крышкой.

– Привозите! – с надрывом сказала я, боясь, что его отдадут кому-то другому.

Приехал симпатичный парень, поставил на стол ларец. Я решила, что ларец настоящий и ему лет триста, или мне так хотелось думать. Деньги я заплатила, чтобы случайно парень не забрал ларец назад. После его ухода я открыла ларец и чуть не закричала от обиды, внутри он был из свежего дерева, и как насмешка лежали деревянные бусы! Бусы на самом деле были старые и деревянные. Я еще раз осмотрела ларец и поняла, что его термическими циклами снаружи искусственно состарили, это значит, что кто-то парня из общих знакомых надоумил. А вот бусы?

Что если они тоже состарены? Их я отдала на дорогую экспертизу. Получила ответ: им лет 150. Надо было проверить их на мистичность. Вызвала знакомого экстрасенса.

Тот запустил свой стеклянный шар. Шар умудрился поговорить с деревянными шарами, ответ был тот же: 150 лет и бусы обладают свойством мистификации. Бусинок диаметром в 15 миллиметров было девять штук. Вполне достаточно для комплекта мебели, и на этот комплект руку наложил экстрасенс, он не захотел бусы выпускать из своих рук, а я без мебели, в которую их заточат, продавать ни за какие деньги не собиралась. Мы договорились о том, какая мебель нужна в данном случае.

Эрик пришел ко мне домой прорабатывать новый заказ комплекта мебели "бусинки".

Малыш подрос, и внимательно посмотрев на Эрика, спросил:

– Книги читать будешь, или азбуку со мной изучать?

– Я вообще-то пришел к твоей маме проработать новый, мебельный заказ.

– Она без тебя нарисует, а ты мне книги почитай, или смени мне видеофильм. Мог бы и машинку подарить, чего так просто пришел?

– Исправлюсь, давай сменю фильм.

Маленький Женя взял власть над Эриком и ко мне его не подпускал, пока я не закончила работу.

Я посмотрела на сына и сказала:

– У меня вырос личный охранник.

– Нет, я твой личный сын, – ответил малыш и бросил карандаш в пол, а тот острием попал в ковер…

Маграр (Эдик) задыхался от избытка воздуха и свободы на стройке. В дождливую погоду работы прекращались. Ему стало надоедать роль мужика, не мог он больше ходить в ватнике и быть таким замусоленным! Захотелось ему нежной жизни. Флора заводить детей не собиралась, пила таблетки, пачки за пачкой. Цивилизованной женщиной оказалась, а так баба – бабой. Он все локти искусал, что нож свой уникальный закинул в яму, на нем уже завод вырастал, стены были видны, а для переработки руды, оборудование завозили. Ему мучительно захотелось уехать, знал он за собой такую особенность. Он почти врос в новую почву, да зашатался от своих желаний. Как обычно, взял деньги свои и Флоры, документы, в которых была вписана она, сел на проезжающий поезд и был таков. На вокзале зашел в парикмахерскую, навел лоск, удивился, что так изменился за короткое время. И поехал навестить Мариону и Женьку, а потом можно ехать, куда глаза глядят.

Приоделся в магазине в новую одежду, старую в нем оставил. Из-за дерева посмотрел на свой дом, подъезд, вздохнул и вошел в подъезд.

Я открыла Маграру дверь. Несмотря на его новое лицо, я его узнала, но сказала:

– О, Эдик пожаловал, какими судьбами?

В прихожую выскочил Женька:

– Привет, Эдик! Маме работу принес?

– А, что все маме работу приносят?

– Да, бывает.

– Можно я зайду?

– Заходи, мне на компьютере сменить игру надо.

Когда Женька уснул, я спросила:

– Маграр и долго ты так будешь жить с чужим лицом и именем?

– Всю жизнь, а что узнала?

– Со спины, последний раз, когда тебя видела. Много еще чего натворил?

– Хватает.

– К матери пойдешь?

– Не знаю, но посмотреть на нее надо.

– Куда поедешь?

– Наездился, не знаю, чего хочу. Покоя хочу, а покоя нет.

Ночью к нам постучали, пришел детектив Ваня и сопровождающие его милиционеры:

– Привет Маграр, он же Эдик!

– А как вы обо мне узнали?

– Секрет, но тебе он уже не поможет, могу сказать, что на входе в город, на вокзале стоят турникеты, они отслеживают отпечатки пальцев, приезжающих в город людей. Вчера там твои отпечатки появились, нам поступил сигнал о твоем прибытии, ты – наш заказ, вот мы и приехали сюда, долго ты нас за нос водил. С Марионой и с сыном попрощался? Тогда пойдем. Два убийства, – это больше, чем одно.

Я посмотрела им вслед и ничего не сказала, затем подошла к окну и глянула вниз: в свете фонаря два милиционера лежали на земле с ножами в спине. Маграр убегал, за ним мчался детектив Ваня. Я прикусила нижнюю губу, посмотрела в спину Ване – он подвернул ногу и упал. Маграр скрылся.


Загрузка...