Роса на розе

1

Вести в маленьком городке распространялись мгновенно. Возвращение Дона Кросса нарушило сонное течение жизни местных дам, и их пересудам не было конца. Вот почему в парикмахерской Ады влажноватый теплый воздух был сегодня насыщен не только резким запахом лака для волос и шумом гудящих фенов, но еще и женской трескотней.

— Эмми видела, как он сошел с автобуса на остановке, ведь так, дорогая? — Фейс Смит взволнованно ерзала на своем месте, пока Ада старательно втирала гель ей в волосы.

— Это чистая правда, — подтвердила сидящая на соседнем кресле Эмми Колбер, не отрывая восхищенных глаз от своего отражения в зеркале. — Конечно, я находилась на некотором расстоянии, но эта его бесподобная походка… — Она пожала плечами с видом, который ясно говорил, что ошибиться было невозможно!

— Интересно знать, куда это он направлялся? — подала голос третья девушка. — Наверное, домой?

— Очень может быть. Я заметила — он взял такси и поехал по боковой дороге через виноградники как раз в сторону имения Кроссов.

— Наверное, узнал о смерти своей бабушки. — Громкий голос Эмми на мгновение заглушил шум фена. — Но на похороны он уже опоздал. Теперь этот красавчик станет еще богаче, — в голосе девушки появилась явная зависть, — и толпа охотящихся за ним девиц вырастет, должно быть, вдвое.

— Только в этой толпе никогда не будет Коры Дюкс.

После заявления Ады, произнесенного резким тоном, наступила тишина. Но ее уже через несколько секунд прервал робкий голосок Фейс:

— Это правда. Трудно найти мужчину и женщину, которые бы ненавидели друг друга сильнее. Теперь, вернувшись, он просто вышвырнет бедняжку Кору на улицу. Наверное, его нельзя судить слишком строго, хотя…

— Полли Кросс сделала большую ошибку, позволив этой девице жить с ней в одном доме. Не будь ее, Дон ни за что бы не уехал и не разругался бы со своей бабушкой.

Из-под сушильного колпака немедленно высунулась Мэри Уолтер:

— А я бы отдала все на свете за то, чтобы побыть хоть мухой на стене и подсмотреть, — тут ее глаза загорелись, — подсмотреть за их первой встречей наедине.

Любопытную Мэри никто из присутствующих особенно не любил, но на этот раз все без исключения с ней согласились.

Кора Дюкс без сил опустилась в глубокое кожаное кресло и с облегчением незаметно вынула из туфелек на высоких каблуках горящие огнем ноги. Похороны Полли вымотали ее больше, чем весь предыдущий год жизни с ней. Ну когда же можно будет побыть одной, поплакать в тишине?

И, кстати, хоть немного отоспаться.

С трудом подавив зевок, она постаралась придать себе заинтересованный вид, пока Роберт Линн, директор фирмы «Линн и Линн», единственной юридической конторы в их городе, доставал документ из своего объемистого портфеля. Портфель бесцеремонно располагался на резном письменном столе Полли, а над ним нависала высокая фигура юриста.

Он обвел взглядом трех женщин, сидевших перед ним в библиотеке дома Кроссов: Кору, кухарку Линду и горничную Мэй.

— Хотя не в обычае теперь, — начал он, — зачитывать завещание вслух, но, в соответствии с пожеланием Полли Кросс, я прочту ее последнее волеизъявление, а также…

За спиной Коры громко щелкнул дверной замок.

Воспользовавшись секундной паузой, она откинулась в кресле и на мгновение прикрыла глаза. Кора очень устала.

— Черт побери, что здесь происходит? — Требовательный и смутно знакомый мужской голос заставил ее очнуться. — Хотелось бы мне знать, — в голосе мужчины явно слышалось раздражение, — где моя бабушка?

Озадаченная, Кора повернулась назад, облокотившись о валик, и, когда увидела стоявшего у двери человека, сердце ее заколотилось с такой силой, что стало трудно дышать.

Он вернулся!

Дон вернулся…

Словно фотокамера серией вспышек, ее взгляд запечатлел его облик…

Вьющиеся рыжие волосы до плеч — щелк!

Продолговатое, чуть скуластое загорелое лицо, магнетические серые глаза и тонкие чувственные губы — щелк!

Широкие плечи — щелк!

Узкие бедра — щелк!

Длинные мускулистые ноги — щелк!

Когда Дону исполнилось семнадцать лет, он уже был высок. Теперь же его рост намного превышал шесть футов, но нахальство, которым он всегда отличался в подростковом возрасте, превратилось в нечто более опасное…

— Господин Кросс! — Голос юриста еле заметно дрогнул. — Я все время пытался связаться с вами, чтобы сообщить о…

— Так что это за собрание, позвольте узнать?

Он откинул небрежным жестом со лба прядь волос, и Кора вздрогнула, заметив стальной блеск в его глазах. Он был способен вскружить голову кому угодно. И не потому, что мог бы сниматься в фильмах на роли супермена, — совсем наоборот! Сейчас Дон был плохо выбрит, рубашка под мышками потемнела от пота, потертые джинсы на коленях посерели от пыли. Но все равно…

Какое-то движение над его плечом привлекло внимание девушки. Она пригляделась и…

Ребенок?

Он привез домой ребенка?

Над плечом Дона появилась детская ручка, сжатая в кулачок, — ребенок находился в специально приспособленном рюкзачке. На его головке был трогательный голубенький чепчик, из-под которого виднелось крошечное личико.

— Так о чем вы собирались мне сообщить? — мрачно повторил Дон.

Кору он все еще не замечал, внимание Дона было приковано к юристу. Она тоже повернулась в его сторону, ожидая ответа… Только чтобы натолкнуться на молчаливый приказывающий взгляд и кивок в ее сторону. Роберт Линн именно ее заставлял давать объяснения.

— Я? — еле слышно шепнула она.

Линн опять кивнул.

Кора почувствовала, как в горле сразу пересохло. Ей захотелось поглубже вжаться в мягкую кожу кресла, захотелось исчезнуть, испариться, выбежать вон из этой комнаты.

Однако ничего поделать было нельзя. В конце концов, ведь она главная здесь — по крайней мере, до тех пор, пока завещание не назовет нового владельца имения. Конечно, им станет Дон. Ведь, в отличие от нее, его фамилия Кросс, и он, как утверждала Полли, последний мужчина в роду. Так что, несмотря на свои странности, она не могла завещать имение никому, кроме него.

Кора опять втиснула ноги в узкие туфли, незаметно оправила подол длинного черного платья и встала. Она повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу со своим старым врагом. Ей показалось, что его глаза никогда не были такими злыми, как сейчас; на темном загорелом лице Кора видела только глаза Дона и читала в них такую ненависть!..

Девушка поняла, что он сразу узнал ее… А судя по легкой усмешке, искривившей его губы, она догадалась, что ничто не изменилось…

Кора глубоко вздохнула.

— Твоя бабушка умерла три дня назад, Дон. Похороны закончились только что. А сейчас мистер Линн собирается зачитать завещание. Мне очень жаль, прости.

— Умерла? — Дон побледнел. — Ты сказала, что я опоздал на…

— Да. — Адвокат зашуршал бумагами. — Увы, слишком поздно. А сейчас… если вы не возражаете, завещание. Начнем?

Дон стоял как громом пораженный.

Кора кивнула и села на место. Она чинно положила руки на колени и постаралась забыть о неприятном человеке за своей спиной, вслушиваясь в слова Роберта Линна.

Юрист зачитал о суммах, оставленных прислуге — кухарке и горничной, которые были уже в преклонном возрасте, затем были упомянуты несколько друзей семьи, церковь, городская школа.

— А мисс Коре Дюкс…

Кора не удержалась от того, чтобы не заплакать. К горлу подкатил комок, и она судорожно вздохнула. Никакой дар не возместит потери живого человека.

— «…A моей дорогой Коре я завещаю имение Кросс, виноградники и все остальное имущество…»

Она не почувствовала ничего. Только один вопрос, словно надоедливая муха, крутился в голове: «Почему не Дону?»

Линн тем временем продолжал говорить, но она уже не воспринимала его слов. Разум не в состоянии был понять все значение того, что произошло…

— Мисс Дюкс? Вам нехорошо?

Наконец она пришла в себя. Оказывается, адвокат закончил чтение и теперь стоял, склонившись над ней.

— Мисс Дюкс, — тихо, но настойчиво повторил он, — если вы проводите меня, то мы могли бы поговорить… э… о более конкретных вещах.

Кора заставила себя подняться и даже умудрилась слабо улыбнуться в ответ на поздравления прислуги. Оказалось, что Дон исчез из комнаты. Может, он, поняв, что остался ни с чем, попросту уехал обратно? Боже, хоть бы это так и было!

Она тепло распрощалась с Линдой и Мэй, которых уже ждало такси, чтобы навсегда увезти из имения, и пошла провожать Линна через большой пустынный холл. Роберт открыл тяжелую дубовую дверь. Он остановился на пороге, ссутулившись и подняв воротник своего пальто, чтобы защититься от порывов еще холодного весеннего ветра.

— Вам придется нелегко, — мягко начал юрист. — Дом, конечно, в прекрасном состоянии, но вот виноградники… Госпожа Кросс совершенно ими не занималась. В последнее время они практически не приносили дохода, а налоги на землю съели почти весь ее капитал. Она умерла, хоть это и ужасно звучит, вовремя. После выплаты всех завещанных ей пожертвований на счету не останется ни цента.

— Я и подумать не могла. — Ветер, от которого не могло защитить легкое платье Коры, заставил ее дрожать. — Госпожа Кросс никогда не сорила деньгами… Я думала, что у нее их много!

— Раньше так и было. — Роберт Линн зажал портфель под мышкой, надевая черные кожаные перчатки. — Вам придется как следует подумать. Лучше всего было бы все продать, но господин Кросс может воспротивиться — это же семейное достояние. Сложное дело… Вам придется вместе с ним все как следует обсудить. И сообщите мне, пожалуйста, о своем решении.

— Да, непременно.

Кора почувствовала огромное облегчение. Похоже, Роберт Линн не обратил внимания на то, что его машина была единственной во дворе. А это означало, что никаких осложнений хотя бы сегодня с Доном не возникнет.

Слава Богу, он уехал.

Продрогнув, Кора поспешила в гостиную, где в камине еще горел огонь. В глубокой задумчивости она подошла к камину, стараясь согреться у теплого огня.

Обхватив себя руками, девушка грустно смотрела на прыгавшие язычки оранжевого пламени.

— Ох, Полли, — простонала она, — что же ты наделала?

— Действительно, что? — Ядовито заданный вопрос заставил ее подскочить как ужаленную.

В комнате с опущенными шторами и освещенной только неярким огнем камина было темновато.

Дон Кросс сидел на небольшом диванчике, сложив руки на груди. Рядом, сладко раскинувшись, спал малыш. На полу валялся грязно-белый рюкзак, и Кора машинально отметила, как нелепо все это выглядит. Дон встал между ней и дверью, отсекая всякую мысль о побеге…

А, собственно, почему она должна от него бежать?

— Ты решила, что теперь богата? — усмехнулся Дон. — Не рано ли радуешься, детка?

Кора недоуменно посмотрела на него. Дон подошел к камину и подбросил в огонь полено. Золотистый рой искр взметнулся вверх.

— Ты очень невнимательна, Кора. Видно, у тебя голова закружилась от свалившегося счастья, да? Ты даже не слышала, как Линн зачитывал дополнительные условия. Похоже, бабушка не совсем обо мне забыла, несмотря на все наши разногласия…

— Что за дополнения? — По холодному тону Коры нельзя было понять, насколько она встревожена. — Так что, собственно, там говорилось?

— Скажу, если нальешь мне что-нибудь.

Кора немного поколебалась, затем, презрительно сжав губы, направилась к бару.

— Что ты будешь пить?

— Виски. Чистое… А ты разве не желаешь составить мне компанию?

Решив, что немного алкоголя не помешает, Кора, не обращая внимания на тревожное предчувствие, налила себе джин и сильно разбавила тоником. Бокал Дона она аккуратно поставила на салфетку и подошла к окну, стараясь не смотреть на собеседника.

— Итак… — Она отпила немного, чувствуя, что вся дрожит. — Я слушаю тебя.

— А знаешь, я сначала тебя не узнал. В последний раз, когда мы виделись, ты была костлявой двенадцатилетней девчонкой с тонкими, как палочки, ножками. Еще у тебя были жиденькие косички, которые торчали поросячьими хвостиками, а теперь…

— Что теперь? — Кора подавила смешок. Девушка прекрасно знала, что красива, но почему-то ей было приятно услышать из уст Дона, как сильно она изменилась.

— Ты сногсшибательная, — тихо произнес он. — Даже траурное платье не портит тебя. Фигура, бездонные глаза и молочно-белая кожа — ты потрясающе красива и знаешь это. Сейчас я вижу, — в голосе Дона зазвучали металлические нотки, — что ты точная копия своей покойной матушки.

Кора почувствовала себя так, словно ее грубо спустили с лестницы.

— Да. — Ее голос прозвучал на удивление спокойно. — Это святая правда. Ну и что?

— Мать бы тобой гордилась. — Дон был по-прежнему холоден. — Ты выиграла там, где она потерпела неудачу. Теперь ты хозяйка имения и виноградников. Только в отличие от своей матери, которой пришлось даже развестись, чтобы стать хоть чуточку ближе к заветной цели, тебе все досталось на блюдечке. Так что скажи… — Он одним глотком допил виски. — Ты что, детка, продала душу дьяволу, чтобы унаследовать это райское местечко?

Кора знала, что жгучим брюнеткам люди обычно приписывают бурный темперамент. В ее случае так оно и было, но она умела себя сдерживать. Девушке вовсе не хотелось показывать, насколько она задета его словами.

— Ты только что признал, что дом мой, — без тени эмоций сказала Кора. — И я бы не желала, чтобы мне здесь говорили гадости. — Она овладела собой. Даже если Дон имел больше прав на поместье, он не может противиться завещанию. — Сейчас я пойду переоденусь, а когда вернусь, надеюсь уже не застать тебя. В противном случае…

Тяжелая рука внезапно оказалась на плече у Коры. Дон развернул ее так грубо, что она вскрикнула.

— Ты забыла одну вещь, — почти прошептал он.

— Какую?

Дон загадочно улыбнулся, и Кора похолодела от победного блеска его глаз.

— Ты опять забыла о дополнении к завещанию. Там сказано…

— Что бы там ни было, меня это уже не касается!

— Еще как касается. Бабушка…

— Роберт Линн оставил копию завещания в библиотеке. — Коре наконец удалось вырваться. — Я разберусь без твоих подсказок!

Она бросилась в библиотеку и торопливо схватила экземпляр завещания. Безжалостные строчки засасывали Кору, словно зыбучий песок. Чтобы прийти в себя, она тяжело оперлась о стол.

— Как видишь, — Дон неслышно подошел сзади и положил руку ей на плечо, — я имею полное право жить здесь, сколько мне хочется. И, пока я не решу покинуть это гнездышко, ты не сможешь продать имение. Поняла?

— Здесь говорится, — Кора вновь впилась глазами в текст, — что я не имею права выгнать тебя и продать имение, только если ты явишься в день похорон и не будешь иметь крыши над головой и средств к существованию. Сейчас тебе двадцать девять…

— Тридцать. — Он не отрывал от нее взгляда. — Совсем недавно исполнилось.

— Тем более. Ты хочешь сказать, что приехал сюда, не имея ничего, кроме своей грязной рубашки?

— Нет, конечно. Еще у меня девятимесячный сын, о котором надо заботиться. Бабушка, Господь да прими ее душу, знала, что в один прекрасный день…

— Знала, что ее внук Дон Кросс явится домой нищим! Какое счастье, что она не видит тебя сейчас!

— Может быть, — примирительным тоном пробурчал он. — Сейчас у меня нет сил спорить. Я целые сутки провел в дороге и смертельно устал. Будь добра, покажи мне комнату, которую можно занять. — Дон подошел к дивану, где спал его ребенок, и бережно поднял его на руки. — Так куда нам идти?

— Почему бы тебе не занять комнату своего отца? — неловким жестом откинув назад волосы, неуверенно предложила Кора.

— Мне бы не хотелось. Может, ту, которая выходит к бассейну.

— Нет, это моя.

— Тогда я выбираю соседнюю. Возражения есть?

Коре очень хотелось ответить утвердительно. Меньше всего на свете ей было нужно, чтобы он спал в соседней с ней комнате. Однако…

— Делай как знаешь, — равнодушно сказала она.

Ребенок заворочался и прижался личиком к рубашке отца. Дон нагнулся и нежно поцеловал сына в лобик. Кору тронул этот поцелуй, она почему-то даже растрогалась и, когда Дон, подхватив с пола рюкзачок, вышел, продолжала смотреть ему вслед. Может, суровость и непреклонность Дона особенно сильно контрастировали с доверчивостью и беспомощностью ребенка? Или неожиданная нежность, с которой он поцеловал сына, задела ее сердце? Она не хотела думать о Доне как о добром человеке. Хотелось верить, что он жестокий, грубый… и невыносимый. Только тогда можно без угрызений совести решить, как от него избавиться. А где, кстати, мать ребенка? Она жива? Они состояли в браке? Или развелись? Какое место она занимает в его жизни?

Только на один вопрос она знала точный ответ. Дон все еще ненавидит ее… как и двенадцать лет назад, когда госпожа Кросс взяла ее жить в этот дом.

Сейчас, став взрослой, Кора вовсе не находила поведение Дона по отношению к ней странным. В конце концов, ведь именно она явилась причиной раздоров между ним и бабушкой, которые завершились тем жестоким ультиматумом, который Полли Кросс предъявила внуку и который заставил его покинуть родной дом. Кора всегда чувствовала некоторую вину, потому что Дон исчез и от него не было никаких вестей.

До сегодняшнего дня.

Узнав о бабушкиной смерти, он выглядел потрясенным. Но так ли на самом деле? Или он просто хороший актер? А может, Дон прослышал о попытках Роберта Линна связаться с ним? И именно этим вызвано его появление в родном доме точно в день похорон? Но ведь не даром говорят, что правда бывает удивительнее выдумки. А впрочем, теперь уже все равно. Он здесь, и придется с этим смириться.

Кора пошла к себе в комнату. Дон говорил, что денег не имеет.

Если это соответствует истине, избавиться от него будет практически невозможно.

Но не стоит принимать заявление Дона за чистую монету, подумала она, садясь к туалетному столику и грустно глядя на себя в зеркало. Если его бабушка составила такое странное завещание, то последнюю волю покойной следует выполнить со всей строгостью. Поэтому надо как можно быстрее связаться с Линном и попросить, чтобы тот немедленно проверил состояние дел Дона Кросса и выявил истину.