Роса на розе

6

— Дети, в школу собирайтесь! Петушок пропел давно!

Кора недовольно заворчала и накрылась одеялом с головой.

Звук раздергиваемых занавесок заставил ее недовольно поморщиться.

— Отстань! Уйди! — взмолилась она.

— Я принес тебе кофе.

О господи! Кора заставила себя спустить ноги с кровати, отчаянно зевнула, потянулась и бросила взгляд на часы.

— Только шесть! Ты сошел с ума!

Схватившись за голову, она увидела, что Дон направляется к двери. Кора машинально отметила, как ему идет подчеркивающая широкие плечи белая футболка и обтягивающие мускулистые ноги джинсы. Весь его вид демонстрировал бодрость и энергию. Кора поежилась.

— Да постой! — взмолилась она. — Объясни, наконец, в чем дело?

Дон соизволил обернуться.

— Ник проснулся, — усмехнулся он. — Я его уже переодел, и пока он играет в своей кроватке. Так что у тебя еще есть время, но только чтобы выпить кофе и быстро принять душ.

Кора машинально откинула свои пышные волосы назад. Дон немедленно уставился на ее едва прикрытую ночной рубашкой грудь. А тут еще, пока она приглаживала волосы, ткань немного съехала, обнажив одно плечо. Ее первой мыслью было прикрыться, но она не сделала этого.

— Спасибо за кофе. — Кора потянулась к чашке, стоявшей на тумбочке. — Но ты наверняка не положил сахар. — Зажмурившись от удовольствия, она сделала большой глоток. — Нет, слава богу!

— Плохо ты меня знаешь. — Его взгляд, словно приклеенный, не мог оторваться от ее тела. — Ну… мне пора… — Голос Дона неожиданно сел, и он закашлялся, переминаясь с ноги на ногу.

Кора заметила, что его и без того узкие джинсы натянулись на бедрах еще сильнее. Она слегка покраснела, не желая, чтобы Дон заметил направление ее взгляда. Хотя можно было не бояться — не на ее глаза ведь он смотрел.

— Пока, увидимся позже, — беззаботно прощебетала Кора, отпив еще глоток.

— А ты не завалишься снова спать?

— Нет. И за Ника можешь не переживать — я ничего не забыла из того, чему ты меня вчера учил. Так что я справлюсь.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

И Дон наконец вышел. Было видно, что это далось ему с трудом. Вся энергия и бодрость, которые он излучал вначале, куда-то пропали. Довольно усмехнувшись, Кора опустила взгляд… и похолодела. Когда она тянулась за чашкой, ее ночная рубашка соскользнула еще ниже, обнажив на всеобщее обозрение розовый сосок. Кора чуть не вскрикнула от стыда и поправила ткань, но было поздно.

Слишком поздно.

Он недовольно поморщилась. Что подумал о ней Дон? Бесстыдница. Это слово было самым мягким из длинного списка, тут же промелькнувшего в ее голове.

Впрочем, теперь уж ничего не поделаешь. Кора соскочила с кровати и поспешила в ванную.

После обеда Дон объявил, что собирается в город. Вернулся он к пяти, но за ужином не сказал ни слова о своей поездке.

Поздно вечером, когда Кора направлялась в свою спальню, он вышел из библиотеки и остановил ее.

— Погоди немного. Как вы сегодня поладили с Ником?

— Твой сын не давал мне отдыха с самого рассвета, а после обеда, как нарочно, поспал очень мало. Я вымоталась сильнее, чем за полный рабочий день!

— Ты найдешь в себе силы немного поговорить? Тогда пойдем со мной на кухню, я хочу выпить пива.

— О чем будет разговор?

— О завещании.

Кора пожала плечами.

— Хотя я и устала… ну да ладно.

Он послушно развернулась и пошла на кухню следом за Доном. Тот предупредительно открыл дверь и пропустил ее вперед. Кора вошла и села за стол. Дон подошел к холодильнику, достал банку пива, открыл и сделал большой глоток. Кора с интересом наблюдала за его смоченными пеной губами, за тем, как он слизнул пену кончиком языка.

— Мой адвокат зарегистрировала протест по завещанию.

Она, разумеется, помнила о его намерении опротестовать ее право собственности, но не ожидала такой прыти. Однако постаралась ответить как можно равнодушнее:

— И что я должна теперь делать?

— Линн заявит отвод моему заявлению, и имение будет «заморожено», затем суд начнет знакомиться с материалами дела.

— А когда состоится слушание дела?

— Не раньше чем через год. — Дон нахмурился. — Предстоит страшная волокита. А когда дело завершится, угадай, кто останется в выигрыше?

Кора холодно улыбнулась.

— Ты, конечно. Если только победишь…

— Наши адвокаты.

— А ты думал, они будут работать бесплатно? Адвокатам надо платить много.

— Есть способ, чтобы не пускать ничего на сторону.

— Какой же? — Кора даже не пыталась скрыть недоверие.

Дон поставил банку на стол и выпрямился.

— Мы можем уладить все между собой.

Что еще он придумал? Конечно, ничего хорошего для нее это не сулит.

— Слушаю.

— Мне чертовски жаль платить огромные деньги, когда мы можем договориться…

— Придется платить, Дон, потому что нам не о чем договариваться. Я владею всем имением, и отнять его у меня может только суд, что очень маловероятно. Так почему я должна избегать суда?

— Дорогая, — Дон смотрел очень мрачно, — мои шансы очень высоки.

— Да не может у тебя вообще быть никаких шансов. Ну сам подумай, неужели судья признает завещание недействительным только потому, что твоя фамилия Кросс?

— До своего визита к адвокату я заходил к доктору, лечившему бабушку, и он рассказал мне кое-что интересное. За пару дней до того, как она попала в госпиталь, ты, оказывается, просила его приготовить снотворное для нее.

— Ее мучила бессонница. — С чего это Дон нашел этот факт интересным? — Тогда мы еще не знали об опухоли, конечно, а ведь в ней была причина ее плохого самочувствия. Ничего не подозревая, я предложила ей снотворное, и она согласилась…

— Так это была твоя идея?

Голос Дона несколько изменился, словно он хотел произнести злорадное «ага!». Озадаченная, Кора тем не менее подтвердила:

— Да. Но миссис Кросс не хотела, чтобы доктор, по ее словам, «околачивался» в доме, так что она просто заказала сразу большую порцию. На две недели.

— И она принимала эти таблетки?

— Конечно.

— Но она не могла израсходовать все, если их должно было хватить на две недели, а бабушка попала в больницу уже на третий день. А после того, как ее выписали, она продолжала их пить?

Непонятно, куда Дон клонит?

— Ну… это было почти год назад, я точно не помню… может быть…

— После больницы, я узнал, ей были прописаны сильные обезболивающие лекарства. Она их принимала?

— Да. — На Кору нахлынули горькие воспоминания. — Без них было не обойтись.

— Одновременно с ними ты давала ей снотворное, когда она просила?

— Да не помню я, Дон. Это были такие ужасные дни…

— Свое завещание она составила через два дня после выписки из больницы?

Кора нахмурилась.

— Да, но…

— Значит, принимая во внимание, что бабушка была уже стара, можно допустить, что она писала завещание не только в состоянии слабости и подавленности, но и под действием болеутоляющих и снотворных препаратов. Значит, она вообще не понимала, что делает!

Сердце Коры бешено заколотилось, на мгновение пол ушел у нее из-под ног.

— Когда я обсудил это с адвокатом, она сказала…

Кора вскочила со стула.

— Я могу слово в слово повторить, что сказала твоя… адвокат! Она сказала: «Дон, дорогуша, да это фантастика! Признать завещание недействительным будет проще простого! Эта злодейка Дюкс опоила твою бабушку лекарствами, а потом заставила подписать имение в свою пользу». Ты это имеешь в виду, Дон? — Яростно сверкая глазами, Кора трясущимися руками откинула назад волосы. — Боже мой! — в шоке произнесла она. — Я не могу поверить, что на этом основан твой иск!

— Именно, — холодно подтвердил Дон. — Мой иск основан именно на этом.

Кора все никак не могла прийти в себя.

— Но даже если тебе не удастся ничего доказать, — в отчаянии произнесла она, — ты все равно меня опозоришь. Может, и сейчас ты нарочно угрожаешь, рассчитывая, что я сдамся без боя, лишь бы избежать скандала!

— Постой, я этого не говорил. Я только предлагал договориться без адвокатов, которым совершенно ни к чему платить огромные деньги. Я хочу владеть этим имением, которое должно было достаться мне по праву рождения. Но я готов предложить тебе компенсацию — десять процентов от стоимости виноградников.

— Даже не думай об этом!

Глаза Коры потемнели от ярости. Она решила сражаться с ним вовсе не из-за права владеть имением. Если бы оно было оценено всего лишь в доллар, Кора и тогда бы не уступила. Она будет бороться из принципа, против его бесчестной тактики… и просто потому, что правда на ее стороне!

— Твоя бабушка пожелала, чтобы имение получила я, все полностью, а не десять процентов, не двадцать и не тридцать! Сто процентов, Дон, — и ни ты, ни твоя замечательная подружка-адвокат ничего не сможете противопоставить этому факту!

Дон тоже вскочил с места, и его могучая фигура, словно башня, возвышалась над девушкой.

— А тому факту, что твоя мать разрушила мою семью, тоже ничего нельзя противопоставить? Если бы этого не произошло, то мы не очутились бы сейчас в такой идиотской ситуации! — Его пальцы судорожно сжались в кулаки, и Кора поняла, что будь она мужчиной, то валяться бы ей уже с синяками на полу. — Это твоя мамочка соблазнила моего отца, из-за нее моя мать покончила жизнь самоубийством! И если бы она не была помешана на горных лыжах, мой отец не погиб бы в тот день под снежной лавиной…

— Ты забыл, что под этой же лавиной погибла и моя мать. Именно поэтому твоя бабушка взяла меня к себе. — В лице Коры не было ни кровинки, — белом, как снег в той злополучной лавине. — Отсюда вся твоя злость, Дон! Ты не можешь простить свою бабушку за то, что она приютила ребенка ненавистной тебе женщины. О, я до сих пор помню выражение твоего лица в первый день, когда познакомилась с тобой. Если я и видела когда-нибудь глаза убийцы, то это были твои! — Чувствуя странное опустошение после своей вспышки гнева, Кора слабо покачала головой. — Ты спутал меня с моей матерью, Дон. Разве я могу нести ответственность за ее поступки? И пока ты это не поймешь, — она отвернулась, — мы с тобой никогда не сможем договориться… Ни сами по себе, ни в зале суда…

На следующий день их отношения были сугубо официальны и холодны, за исключением моментов, когда Ник мог слышать их. Тогда, по молчаливому соглашению, они поддерживали доброжелательный и сердечный тон.

Однако под маскировкой скрывалось целое море эмоций. В присутствии Дона Кора чувствовала себя беспомощной. Несмотря на демонстрируемую враждебность, он оставался для нее по-прежнему притягательным. Иногда она с ужасом признавалась себе, что будет не в состоянии защищаться, если Дон посягнет на ее честь.

Через два дня Дон коротко сообщил, что нашел покупателя ее «мерседеса». После оформления необходимых бумаг она согласилась, чтобы Дон сам доставил машину новому владельцу.

Вернулся Дон за рулем небольшой красной «хонды».

— Это тебе, — объяснил он. — Я подумал, что одной машиной мы все же не сможем обойтись. Мне ведь придется ездить за прививочным материалом каждый день — нельзя же посадить сразу все! Да и тебе с малышом скучно будет все лето просидеть на одном месте. Этой машине немало лет, но «хонда» в хорошем состоянии, мотор работает как часы.

— А мы можем себе это позволить? — неуверенно произнесла Кора.

Дон вместо ответа вложил ключ в ее ладонь.

Девушка смотрела на маленький предмет. Это был всего лишь ключ, но… только на первый взгляд. Каким-то образом она поняла, что противник предлагал ей перемирие.

— Спасибо, — тихо произнесла она. — Слушай, мне пришла в голову одна мысль.

— Какая?

— Давай забудем о кухонном графике и тому подобном. Если ты собираешься работать на плантации целый день, то я могу взять на себя приготовление пищи для нас обоих.

— Вот это честно…

Кора робко кашлянула.

— Однако вечером…

— Ты будешь проводить время на своей половине, а я на своей. Ты на этом берегу, а я на том, ты это хотела сказать? — Он сухо усмехнулся. — Конечно, нет проблем, дорогая…

Потянулись долгие недели, когда Кора почти не видела Дона. Он уезжал из дома в половине шестого утра. Опрыскивание растений от вредителей надо было проводить именно в ранние, еще безветренные часы.

Бригада виноградарей прибыла в срок. Они разбили свой лагерь у озера, трудились в две смены с группой местных рабочих, подрезая лозы и удаляя засохшие стебли, готовя растения для прививок.

Дон тоже принимал в этом участие. Он не только давал указания бригаде, но и лично отбирал и привозил прививочный материал, а затем следил, чтобы каждый отросток был пронумерован и положен в целлофановый пакет с влажными опилками. Заботился о снабжении рабочих необходимыми инструментами, даже проверял остроту заточки ножей; на специальном тракторе скашивал траву между рядами виноградных лоз и делал бесчисленное множество других необходимых вещей. По сравнению с объемом выполняемых Доном работ обязанность Коры сидеть с малышом казалась сплошным отдыхом.

Май порадовал теплой погодой, а в июне виноградники зацвели.

Лето принесло душные бессонные ночи. Кора, совершенно обнаженная от духоты, ворочалась на белоснежных простынях, стараясь не думать о лежащем в соседней комнате мужчине.

Днем она старалась побольше уделять внимания малышу. Ник рос быстро и каждый день радовал ее чем-нибудь новеньким. В конце июня он сделал свой первый неуверенный шаг, и она поняла, что скоро ему будет мало одной комнаты.

Однажды днем Кора пошла прогуляться в сад. Вынув малыша из прогулочной коляски, она поставила его на траву и бросила ему большой разноцветный мяч.

— Ну-ка, — бодро предложила она, — попробуй его достать!

Забыв обо всем на свете, Ник, радостно смеясь, протянул к мячу ручки и сделал восемь-девять самостоятельных шагов, прежде чем упал. Но мяч был уже совсем рядом, и он схватил его.

— Вот умница! — довольно воскликнула Кора, помогая ему встать на ножки. Она опять откатила мяч, и Ник снова заковылял в погоню. Счастливо и гордо улыбаясь, Кора наблюдала за ним.

— Я вижу, вы не скучаете, — неожиданно раздался за ее спиной тихий голос Дона.

Кора чуть не подпрыгнула от неожиданности.

— Дон! Я не слышала, как ты подошел…

— Я не хотел вам мешать. — Его загорелое лицо было в тени широких полей соломенной шляпы, но в чувственном выражении глаз нельзя было ошибиться.

К счастью, Ник заметил отца, и его радостный крик прервал затянувшееся неловкое молчание. Забыв о только что приобретенном навыке, он, словно жук, пополз к ним.

— Привет! — Дон усадил сына на свои широкие плечи. — Как жизнь? Уже сам ходишь? Да, скоро начнешь работать вместе со мной. Хотел бы я, — Дон повернулся к девушке, — иметь кинокамеру, чтобы заснять…

— Ника? Конечно, ведь день, когда ребенок делает первые шаги, — всегда особенный.

— Не только Ника, но и тебя. Вас двоих вместе.

— Спасибо за внимание, — чувствуя некоторую неловкость, пробормотала Кора, — но извини, сейчас я собираюсь купать малыша в бассейне. — Она замялась в нерешительности. — Кстати, почему ты сейчас дома? В это время обычно тебя не бывает.

— Мне надо сделать несколько звонков. — Дон, закинув голову, посмотрел на солнце. По его лицу струился обильный пот. — Но должен согласиться, что купание — отличная идея. — Он передал сына на руки Коре, развернулся и быстро зашагал к дому через свежеподстриженную лужайку.

Дон привел в порядок бассейн к летнему сезону только две недели назад, и с того дня она каждый день не ленилась купать Ника и плавала сама, строго следя, чтобы Дона в это время не было поблизости. Конечно, этим она давала ему повод думать, что остерегается его. Так, собственно, и было… но она не желала, чтобы он об этом догадался.

Вздохнув, Кора усадила малыша обратно в коляску и в этот момент услышала характерный шум подъезжающего автомобиля. Она недоуменно оглянулась и заметила старый розовый «кадиллак» Ады, въехавший во двор. Через пару секунд темноволосая женщина в свободном цветастом платье, скрывавшем ее полную фигуру, вышла из машины.

Ада направилась прямо к ним через лужайку, еще издалека приветственно махая рукой. После того как она поцеловала и потискала Ника, парикмахерша осведомилась о Доне.

— Он, надеюсь, дома?

— Только что зашел. Если вы согласитесь минутку побыть с ребенком, я схожу за ним.

— О, нет нужды беспокоиться. — Открыв свою вместительную дамскую сумочку, Ада извлекла оттуда какой-то журнал. — Дону понравится то, что он здесь увидит. Возможно, он уже в курсе, но, может, и нет.

— Разумеется, я передам ему. Не хотите ли выпить стаканчик чего-нибудь освежающего?

— С удовольствием бы, но я тороплюсь, спасибо. — Ада энергично кивнула, тряхнув роскошной гривой волос. — Ко мне приехала сестра. Она живет в Лос-Анджелесе и всегда привозит мне новые журналы для салона. А этот, — она кивнула на номер в руке Коры, — совсем свежий. Там есть фото поместья Дона, на девяносто четвертой странице. Но простите, мне пора ехать. До встречи!

— До свидания! — машинально ответила Кора.

Поместье Дона! Она даже не оглянулась, когда шины «кадиллака» за ее спиной зашуршали по гравию. Дрожащими пальцами девушка листала журнал, пока не добралась до нужной страницы.

Взгляд сразу привлекли две с несомненным вкусом выполненные цветные фотографии. На одной был изображен шикарный дом с красной крышей, построенный в средиземноморском стиле. А на другом снимке, сделанном с воздуха, — обширная виноградная плантация, площадь которой была не меньше половины имения Кроссов.

Кора ничего не могла понять. Наверное, Ада ошиблась — это поместье не могло быть собственностью Дона. Он же говорил, что не имеет средств…

Под фотографиями она заметила небольшую статью.

Прочитав заголовок, Кора похолодела: «Проданный рай». Нахмурившись, Кора стала читать дальше.

«Виноградник «Дар богов» — владение Дона Кросса — был выставлен на продажу несколько дней назад и немедленно куплен Марио Рамаззоти и его женой Софи, которые владеют соседней плантацией «Цветок акации». «Мы никак не можем опомниться от радости, — заявила Софи после совершения сделки. — «Дар богов» — это настоящее сокровище. Здесь выращиваются отборные сорта винограда, и, что особенно ценно, только на органических удобрениях. Цена, конечно, была велика, но мы-то знаем, что это самое лучшее вложение денег, которое только можно сделать…»

Журнал выскользнул из ослабевших пальцев Коры и с шелестом упал на траву. Она подняла его и только теперь обратила внимание, что Ник тихо хнычет.

Сколько же она простояла здесь, не в силах оторваться от страниц? Солнце припекало по-прежнему, но сердце сковал лед. Кора зябко поежилась.

Дон ей солгал. Иными словами, одурачил ее. Да и не только ее. Каким-то образом он вовлек в это дело своего адвоката и служащего банка. Конечно, ни юрист, ни управляющий ни за что не стали бы ставить на карту свою репутацию. Значит, они тоже обмануты. Когда Кора пришла к такому выводу, парализующий холод сменился безудержной яростью…

— Ма-ма! — Требовательный голос Ника заставил ее прийти в себя.

Кора аккуратно закрыла журнал и положила его в сумку на спинке коляски. Ада просила передать его Дону? Нет проблем, она передаст…

Ей не терпелось дождаться этого момента.