Розабелла

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

– Анна! Что стряслось? – прошептала Розабелла. – Как ты попала к Фолкирку?

– Его люди следили за Темперли.

– Джон Босток нам про это рассказал.

– А что с Госсом? Ой, Роза, неужели Госс умер?

– Нет, он жив. Но нам с тобой надо придумать, что делать. – Она понизила голос и прижала губы к уху Аннабеллы. – Анна, я должна тебе признаться: я не знаю, где эти документы.

– Я так и подумала, – прошептала в ответ сестра. – Но Фолкирк этому не верит.

– Он убьет нас прямо здесь, если поверит. Мы должны его убедить в том, что я все знаю, но мне якобы трудно ему это объяснить – я должна показать. – Аннабелла кивнула, а Розабелла продолжала шептать: – Филип и Джайлс приедут туда, нам надо заманить туда же и Фолкирка. Будем держаться вместе. Скажем ему, что друг без друга мы ничего не вспомним. Притворимся испуганными.

– Мне и притворяться не надо! – воскликнула Анна.

Раздались шаги – это возвращались мужчины. Розабелла обняла сестру, а Аннабелла сделала вид, что рыдает.

– Ну? Вы решили? Быстро говорите – у меня нет времени.

– Мне нечего решать, сэр. Вы не так меня поняли, когда я сказала, что не смогу вам ничего рассказать.

– Наверное, – ухмыльнулся Фолкирк. – Итак, где они?

– В гостиной, – неуверенно ответила Розабелла.

– Быстрей, быстрей! А дальше?

– Я пытаюсь вспомнить, – с отчаянием в голосе произнесла Розабелла.

– Постарайся, Роза! – подхватила Аннабелла. – Ты что-то говорила… о камине.

– А, да! Камин. Разве я так сказала, Анна?

– Ты сказала, что там есть выступ… или просто деревянная резьба необычной формы…

– Где этот камин? – крикнул Фолкирк.

– В гостиной, – ответила Роза.

– И в каком месте?

– Роза, я думаю, мистер Фолкирк спрашивает, в какой части орнамента, – пояснила Аннабелла потупившейся сестре.

– Ой! – Розабелла старательно наморщила лоб. – Это было так давно… – Она приложила руку к голове. – Кажется, справа… А может, слева? – Она вытянула сначала правую руку, затем левую. – Думаю, что слева. – Она увидела, как мрачнеет Фолкирк, и, запинаясь, произнесла: – Я всегда путаю правую и левую стороны.

– Бессмысленно! – Фолкирк подошел к двери и заорал: – Фрейзер! Готовь карету! – Затем вернулся к сестрам. – Я отвезу вас домой. Если нас не станут пускать, то вы скажете, что приехали забрать вещи. А ваша сестра останется здесь.

– Нет! – в ужасе воскликнула Розабелла. – Без Анны я вообще ничего не вспомню. Она всегда мне помогала. Я ни за что не оставлю ее здесь!

Было ясно, что Фолкирк торопится.

– Хорошо, она поедет. Но связанная, – предупредил он. – Скорее!

Фолкирк вытолкал их обеих из комнаты. Фрейзер, взяв веревку, связал Анну и внес ее в карету. Розабелла села рядом. Вдруг она ощутила на сиденье какую-то вещь. Это оказалась муфта, которую она оставила в карете, когда ее везли сюда. Незаметно вытащив из муфты нож, Розабелла засунула его в рукав. Она едва успела это сделать, как к ней повернулся Фолкирк.

– Без фокусов, миссис Ордуэй, – сказал он, – а то в дело пойдет вот это.

Он прижал к горлу Анны короткий кинжал, и тут же тонкая кровавая царапина появилась на коже сестры.

Следующие полчаса были сплошным кошмаром. Когда на неровной дороге карста внезапно останавливалась или в туманной мгле что-то маячило, лезвие кинжала тут же царапало шею Анны, и на коже появлялись все новые капельки крови. Они ехали очень медленно. Значит, у Филипа и Джайлса хватит времени, чтобы вовремя добраться до дома Ордуэев, подумала Розабелла.

К концу поездки у нее от напряжения так затекло тело, что ноги ее почти не держали. Фрейзер спрыгнул с козел и исчез в тумане. Спустя несколько минут распахнулась парадная дверь.

Они сразу поднялись в гостиную. В комнате было абсолютно темно из-за закрытых ставен. Все выглядело мрачно и призрачно, зеркала отражали очертания мебели в полотняных чехлах. Анну толкнули в кресло, а кучера Фолкирк отправил сторожить вход.

– Я… ничего не вижу, – громко сказала Розабелла.

– Фрейзер, открой ставни.

– Стоит ли?

– Она – миссис Ордуэй и имеет право здесь находиться. Открой!

Фрейзер начал неумело возиться с задвижками, и Фолкирк, нетерпеливо воскликнув: «Кругом одни идиоты!», стал ему помогать.

Розабелла успела вытащить нож и перерезать веревки на запястьях Анны. Нож она положила на стол рядом.

– Ну, займемся камином, – сказал Фолкирк.

Розабелла медленно приблизилась к камину. Где же Филип с Джайлсом? Неужели Барнаби Стоукс их не нашел? От мысли, что может произойти, если они вскоре не появятся, она похолодела. Но по крайней мере у Анны свободны руки, и сестра в состоянии перерезать веревку на щиколотках, как только внимание Фолкирка будет отвлечено. Тогда у них появится возможность убежать… Нет, она должна верить в то, что Филип придет.

– А… сейчас я посмотрю, – сказала Розабелла. – Правая консоль…

– Вы говорили про левую, – зло заметил Фолкирк.

– Говорила! Но теперь, когда я здесь, я уверена, что это была правая. – Розабелла исступленно оглядывала резное дерево. Ей показалось, что голова ангелочка – подходящее место. Но где же Филип и Джайлс? Она молча помолилась Богу. Затем, сделав для смелости глубокий вдох, произнесла: – Думаю, что здесь.

Фолкирк грубо оттолкнул ее и стал всматриваться в резьбу.

– Какая консоль? – спросил он.

– Вот этот ангел. У него поворачивается голова. – Розабелла старалась, чтобы голос у нес звучал убедительно.

Фолкирк как безумный стал нажимать на голову херувима и тянуть ее в разные стороны. Безрезультатно. Он с ненавистью взглянул на Розабеллу.

– Если вы пытаетесь меня надуть… – угрожающе произнес он.

У Розабеллы затряслись колени.

– Надо нажать определенным образом, – сказала она. – Сила здесь не поможет.

– Тогда сами нажимайте!

Розабелла дотронулась до лица ангелочка – и голова его задвигалась. Она подавила крик, а Фолкирк и Фрейзер с такой силой оттолкнули ее, что она чуть не упала. Анна кинулась ей на помощь, но Фолкирк этого не заметил – они с Фрейзером едва не столкнулись лбами, разглядывая консоль. Тут дверь из коридора распахнулась, и в комнату ворвались Филип с Джайлсом. Они сразу очутились у камина и прижали Фрейзера и Фолкирка к каминной доске. Фолкирк взвыл и с тигриной силой отбросил Филипа. А Фрейзер боролся с Джайлсом. Все четверо были крепкими мужчинами, а для Фолкирка и Фрейзера эта схватка к тому же была не на жизнь, а на смерть. Они сходились и расходились, швыряли стулья, сдирали чехлы с мебели, использовали всевозможные увертки и приемы. Сестры забились в угол, в ужасе наблюдая за этой яростной борьбой. Вдруг они заметили появившегося в парадных дверях кучера.

– Скорее! – крикнула Аннабелла. Они вдвоем навалились на дверь и захлопнули ее. Из коридора раздался вопль – несчастный кучер не успел отдернуть пальцы. – Надо запереть дверь! – задыхаясь, выговорила Аннабелла. Они с трудом повернули ключ и оглянулись на поле битвы.

На полу без чувств лежал Фрейзер, а Фолкирку Филип заломил руки за спину.

– Прекрасно! – сказал, переводя дух, Джайлс. – Теперь запустим Барроуза.

Словно по команде Дженкинз и Барнаби Стоукс ввели в комнату Барроуза. У Фолкирка злобно скривился рот.

– Ты! Небось выложил им все про меня… – И полился поток проклятий.

– Хватит! – приказал Филип. – Пошли! Вы будете переданы судье.

Джайлс вынул пистолет и направил его на Фолкирка.

– Обыщи, нет ли у него оружия.

Дженкинз обнаружил у Фолкирка кинжал. Филип отпустил его, и тот, потирая руку, озлобленно произнес:

– Надо было бы при случае воткнуть его в вас.

– Вы использовали его против женщины со связанными руками и ногами, – презрительно заметила Розабелла.

– Ты о чем? – спросил Филип.

– Он приставил кинжал Анне к шее, пока мы ехали в карете, и до крови поранил ее.

– Что?! – Джайлс повернулся к Анне, которая сидела боком на стуле, привалившись к спинке. Она была очень бледна. – Анна!

– Осторожно! – крикнул Филип, но было уже поздно, так как Фолкирк, воспользовавшись тем, что Джайлс на мгновение от него отвернулся, поднял что-то с пола и воткнул в горло Барроузу.

Барроуз сдавленно захрипел и упал ничком. Барнаби Стоукс и Филип бросились на Фолкирка и схватили его. Фолкирк стоял между ними, похожий на загнанного дикого зверя с оскаленными зубами. Он кивнул в сторону тела Барроуза и с удовлетворением произнес:

– Теперь он не сможет про меня болтать!

Джайлс подошел к Барроузу и осмотрел его.

– Жаль, что здесь много свидетелей, Фолкирк. А то бы я с радостью убрал вас тем же самым способом. Вы одного поля ягоды.

Тут вмешался Барнаби Стоукс:

– Так нельзя рассуждать, сэр, если позволите мне высказаться. Пусть этим займется правосудие. – Он повернулся к Фолкирку: – Джулиан Фолкирк, также известный как Селдер, именем закона я вас арестовываю за предумышленное убийство Джорджа Барроуза. Я требую, чтобы вы пошли со мной…

Розабелла с тревогой посмотрела на сестру.

– Анна?

– Не волнуйся за меня. Я просто хочу побыть где-нибудь в тишине. У меня болит голова.

– Мы вернемся на Арлингтон-стрит. Я уверена, Филип настоит на этом.

– Как только вернется Дженкинз, мы пошлем его за каретой, – сказал тот. – Он сейчас помогает Стоуксу. Конечно же, вы должны поехать к нам.

Джайлс снова оказался около Анны, а Розабелла подошла к Филипу и спросила:

– А что Фрейзер… тоже мертв?

Он ткнул лежащего Фрейзера носком ботинка.

– К сожалению, нет. Его потом унесут. Возможно, он скоро придет в сознание. Чего я не могу понять, так это каким образом Дженкинз не обнаружил у Фолкирка еще одного ножа.

– Это… был не его нож, – волнуясь, сказала Розабелла. – Это твой нож. Его принесла я.

– Мой?

– Твой нож для разрезания бумаг. Я взяла его на всякий случай. Он, должно быть, упал на пол во время драки.

– Рад слышать, что ты приняла меры предосторожности, – ровным тоном произнес Филип. – Хотя плохо представляю, как можно защититься ножом для разрезания бумаг.

– Не смейте так разговаривать с Розабеллой! – не выдержала Аннабелла. – Она разрезала им мои веревки, и мы вместе смогли вытолкнуть из комнаты кучера Фолкирка. А иначе перевес был бы на их стороне.

– Аннабелла, успокойся! – Джайлс приложил ладонь к ее губам. – Тебе поскорее надо отдохнуть.

– Но сначала я хочу кое-что узнать, – заявила та. – Где находятся эти проклятые бумаги и что они из себя представляют?

Джайлс подошел к веселому ангелочку с правой стороны каминной доски, нажал на что-то и сместил головку в сторону. В его руке оказался тонкий сверток.

– Вот, – сказал он. – Это банковские счета Стивена. В детстве он обычно прятал сюда свои карманные деньги.

– Но как раз сюда я… О, Господи! – воскликнула Розабелла.

– Вот именно, – оборвал ее Филип. – Ты очень рисковала, Роза. Как ты думаешь, долго ли тебе удалось бы прожить после того, как Фолкирк получил бы свои бумаги?

– Но что же это за бумаги, из-за которых надо мной так долго издевались? – воскликнула Аннабелла. – Я хочу узнать!

– Кажется, это признание, подписанное Кингсли.

– Кингсли?

– А вот и письмо за подписью Фолкирка. Он благодарит Кингсли за сведения и сообщает ему, что они будут с выгодой использованы. Он даже называет себя Селдером! То, что нам нужно! Этого достаточно, чтобы передать Фолкирка властям.

– Месть Стивена, – печально произнесла Роза. – И его смертный приговор.

– Они могли стать и твоим смертным приговором, – сказал Филип. – Благодарение Богу, что мы появились вовремя!

– Но я же послала за тобой, Филип! – воскликнула Розабелла.

– Да, послала. Давай пока оставим этот разговор. Я слышу, как подъезжает экипаж.

– Я понесу Анну, – сказал Джайлс.

– А я потащу Фрейзера. – Филип взял его за ноги и выволок в коридор.

Они вереницей спустились вниз по парадной лестнице, обогнав Барнаби Стоукса и Фолкирка, у которого руки были связаны за спиной, а лицо окаменело. Он не смотрел в их сторону.

В особняке на Арлингтон-стрит Анну уже ждала приготовленная для нее комната. Розабелла заметила, что Джайлс не хотел расставаться с ее сестрой. Отмахнувшись от помощи, он, не спуская Анну с рук, внес ее в дом и поднялся с ней по лестнице. Аннабелла пробовала протестовать, но он тихо велел ей молчать и беречь горло.

Филип улыбнулся удивлению Розабеллы.

– Оставь их. Они сами выяснят свои отношения.

– Я не могу стоять в стороне, когда моя сестра находится на руках у такого грубияна, как Джайлс Стантон! – с негодованием сказала Роза. – Анна сильнее меня, но сейчас она нездорова. Что из себя представляет полковник Стантон, я знаю. А то, как он разговаривал со мной прошлым вечером, приняв меня за Аннабеллу, говорит о том, что он не изменился.

– Ты действительно так думаешь? Ты неправа. Положение, скорее всего, изменилось. Забудь о них хоть ненадолго, Роза. Я хочу поговорить с тобой. – Он провел ее в библиотеку. – Я лишился своего ножа для бумаг, – между прочим заметил он. – Его забрали как вещественное доказательство. Почему ты это сделала?

– Взяла нож? – как ни в чем не бывало спросила она.

– Не притворяйся. Дело не в ноже. Ты ведь понимаешь, что мы говорим о страшном риске, которому ты себя подвергла сегодня утром. Фолкирк – безжалостный убийца, и тебе это известно. Совсем недавно ты едва могла слышать его имя, а сегодня утром намеренно вышла ему навстречу, хотя и знала, что я тебя остановил бы. Тебе все равно, что было бы со мной, если бы я тебя потерял? Ведь я не могу жить без тебя! Почему ты так поступила?

Розабелла поняла, что очень сильно обидела Филипа. Она вспомнила слова Эмилии о том, что ее брат считает себя ответственным за безопасность всех близких ему людей. Она подошла к нему и обняла. Он застыл, затем мягко отвел ее руки и отошел в сторону.

– Я бы хотел, чтобы ты сначала ответила на мой вопрос, Роза.

– Филип!

– Только не думай, что я стал меньше любить тебя. Мне ужасно хочется прямо сейчас заключить тебя в объятия и целовать, целовать, забыв за поцелуями, что произошло. Но в результате мы ничего не выясним.

– Я не понимаю…

– Мне казалось, я пользуюсь твоим доверием. Но с болью обнаружил, что это не так.

– Ты неправ! Я полностью тебе доверяла, когда «выманивала» Фолкирка. Невозможно верить кому-либо больше, чем я верила тебе сегодня утром.

– Но не вчера вечером.

– А! – Розабелла помолчала, потом медленно произнесла: – Филип, ты говоришь о своем мнении, но не о доверии.

– Не понимаю.

– Ты и Джайлс Стантон привыкли принимать решения за других – моментальные решения в военных условиях. Я имею в виду солдат.

– Да, но я не понимаю…

– Подожди минутку. Прошлым вечером ты решил, что моя сестра может подождать до тех пор, пока ты не разыщешь Барроуза и не уговоришь его посодействовать тебе. Затем ты отвезешь его к Фолкирку и лишь после этого выработаешь план, как спасти Анну. Ты не посоветовался со мной, не позволил мне принять в этом участие, ты думал, что я буду сидеть и ждать! Филип, я не могу бездействовать, когда Анна нуждается в моей помощи. Она угодила в лапы к Фолкирку из-за меня. Я бы сошла с ума, оставаясь здесь, на Арлингтон-стрит, и ничего не предпринимая, не зная того, что происходит. И… мне очень жаль, если это тебя обидит… но я считаю, что ты был неправ, не позволив мне тебе помогать, – Филип молчал, и Розабелла продолжила: – Я не ребенок и не кукла. Я люблю сестру. Это был самый быстрый способ спасти ее, а говорить, что я не доверяю тебе, просто глупо. Я вручила тебе свою жизнь и жизнь Анны… Разве это непонятно? – Она подождала ответа, но он снова ничего не сказал, и тогда она подошла к нему. – Я люблю тебя, Филип. Полгода назад я не смогла бы сделать то, что сделала сегодня утром. Я была слаба и труслива. Ты вселил в меня уверенность, которая мне так необходима, веру в другого человека, а это мне нужно как воздух. Я не такая смелая, как Анна, и не такая предприимчивая. Мне нужно, чтобы меня любили… чтобы в меня верили… Тогда я способна на многое… даже могу сама принимать решения. Не лишай меня этого – ведь это твой самый большой подарок мне… помимо твоей любви. – Голос у нее дрогнул.

Филип обнял ее.

– Ничего больше не говори! Ты права! Я бесчувственное чудовище. Я должен был понять, какая связь существует между тобой и Анной. Обещаю не смотреть на тебя как на дитя… или как на куклу. Для меня ты самая очаровательная женщина, мое сокровище, мой друг, моя советчица… и моя обожаемая жена! Ты не отказываешься от меня?

– Конечно, нет!

В этот момент в комнату вошла Эмилия.

– Полковник Стантон ушел, – спокойно сказала она, – а вашей сестре перевязали раны, и сейчас, я надеюсь, она уснула. Думаю, у вас было достаточно времени для улаживания ссоры, а я пришла, чтобы соблюсти приличия: вы достаточно долго оставались наедине. К тому же я умру от любопытства, если мне не расскажут, что сегодня произошло! Но пока молчите! Я велела подать обед, и мы поговорим в столовой. Дедушка уже там.

Когда все собрались, Филип сказал:

– Прежде всего, дед, я хочу сообщить тебе, что мы с Розой теперь можем объявить о нашей помолвке. Уточним только дату.

Лорд Уинболт пришел в восторг. Эмилия позвонила в колокольчик, и Мейнард принес шампанское.

– Я подозревала, что оно может понадобиться, – с довольной улыбкой заметила она. – Но не вздумайте жениться раньше Пасхи!

– Пасхи! – ужаснулся Филип.

– Да, ведь нужно многое подготовить. – Эмилия весело наблюдала за возмущенным выражением лица брата. Повернувшись к Розе, она сказала: – Я уверена, что Роза со мной согласна.

Заметив насмешливый огонек в глазах Эмилии, та робко произнесла:

– По-моему, и до Пасхи не успеть…

– Ну нет! – решительно заявил Филип. – Я могу ждать только до Крещения, и ни дня дольше! Не испытывай мое терпение. Иначе я завтра же посажу тебя на своего скакуна и увезу в Гретна-Грин.[16]

– Вы все мелете ерунду! – раздраженно сказал лорд Уинболт. – Роза должна выбрать то число, которое устроит большинство приглашенных. Я правильно понял – свадьба будет в Беркшире?

– Я бы этого хотела, – кивнула Розабелла.

– Очень хорошо. Значит, перед смертью я снова увижу Ширингс.

Вскоре договорились, что бракосочетание Розабеллы Ордуэй с наследником лорда Уинболта произойдет на Рождество или сразу после Рождества.

Аннабелла заявила, что от этой новости у нее сразу прошли головная боль, боль в горле и исчез синяк.

– Роза, в Темперли снова ожидается замечательное Рождество! Мы должны обо всем расспросить Бекки – она помнит, как это бывало при родителях и при бабушке с дедушкой. Ой, как здорово! Свадьба на Рождество!

– А ты, Анна? – поколебавшись, спросила Розабелла. – Может, устроим две свадьбы?

Аннабелла покраснела и сдержанно ответила:

– Сомневаюсь, хотя муж мне необходим.

– А Джайлс Стантон?

– Он мне не подходит! Мы постоянно ругаемся.

– Вчера он был чрезвычайно внимателен.

– Да? – Анна покраснела еще гуще. – Я лучше буду подружкой невесты. Вдруг Филип нас перепутает, и я в результате заполучу богатого мужа!

Но Розабелла догадалась, кого имела в виду ее сестра, говоря так.