Розы Гленросса

Глава 7

Алекса обвила руками шею Джейми. Каждый раз, когда их губы встречались в поцелуе, от желания шла кругом голова. Она чувствовала, что тает, растворяется в нем. Каждое мгновение дарило ей новое ощущение: его волосы приятно щекочут ее руки; кожа мгновенно согревается под его пальцами; его теплое дыхание касается ее виска, когда он легонько прижимается к нему губами…

Их поцелуи были до краев полны нежностью. Джейми упивался присущим лишь ей запахом, свежим и немного сладковатым, напоминавшим ему аромат цветущего вереска на высокогорных лугах. Целуя и покусывая чувствительную кожу ее шеи, он постепенно опустился к ключице, а потом его губы скользнули вниз и коснулись груди.

Девушка резко втянула воздух и вцепилась пальцами в его одежду.

Джейми поднял голову. Голос его заметно охрип.

— Хочешь, чтобы я остановился?

— Н-н-нет, — задыхаясь, прошептала она.

— Хвала небесам!

Он ласкал чувствительное местечко у нее на шее до тех пор, пока девушка не застонала от удовольствия.

— Потому что я не уверен, что смог бы.

Джейми снял с нее плащ, бросил его на землю и потянулся к пуговицам ее платья. Расстегнув лиф, он принялся за шнуровку нижней рубашки. Увидев ее мягкую, округлую грудь, Джейми не удержался от счастливого вздоха.

— Ты еще прекрасней, чем я мог себе представить, Алекса!

Когда он наклонился и нашел ртом ее сосок, девушка подумала, что еще немного и она умрет от удовольствия. Волны наслаждения прокатывались по ее телу одна за другой. Влажная кожа блестела в лунном свете. Тяжело дыша, она дотянулась до плаща Джейми, стащила его и отбросила в сторону.

Обнаженные тела влюбленных сплелись в тесном объятии. Алекса обвила Джейми руками, с нетерпением ожидая поцелуя. И он не заставил себя ждать: лаская губами ее губы, позволил своим умелым руками скользить по девичьему телу, заставляя Алексу сходить с ума от желания.

— Джейми! — в ее голосе прозвучала отчаянная мольба.

Подчиняясь, он взял ее за руку, и они опустились на расстеленный плащ. Отчаянно желая большего, он уложил ее на плащ, брошенный в прохладную от росы траву сада. Целуя ее, даря ей ласки, он никак не мог насытиться этой нежной кожей, этими сочными губами и смаковал каждое прикосновение, как глоток вина.

Сдерживаясь из последних сил, Джейми лег на Алексу. Каждый поцелуй, каждое прикосновение подводили их все ближе к краю пропасти. Один шаг — и они сорвутся вниз… Но Джейми отдалял миг единения, желая, чтобы это неземное удовольствие длилось вечно.

Он любовался своей прекрасной возлюбленной, без остатка отдававшейся наслаждению — губы девушки припухли от поцелуев, волосы разметались, а напряженное тело, казалось, умоляло подарить ему освобождение.

— Алекса, моя прекрасная Алекса!

Поцелуи Джейми становились все более долгими и глубокими. Он наслаждался ее стонами, когда, обвивая руками его шею, она выгибалась навстречу его телу.

Невзирая на прохладный ночной воздух и холодную росу, упавшую на траву, внутри у них все сильнее разгоралось пламя, окутывая тела жаром и мешая дышать.

Джейми еще никогда не ощущал такого желания. Казалось, оно полностью подчинило его себе. Он почувствовал, что должен взять ее. Взять немедленно или он попросту сойдет с ума! Живущий внутри него демон отчаянно рвался на свободу.

Входя в нее, он услышал ее приглушенный вскрик.

— Святые небеса, я сделал тебе больно?

— Нет, любимый, — Алекса притянула возлюбленного к себе и обхватила его торс ногами, впуская еще глубже. Потом она начала двигаться одновременно с ним, и все возражения были забыты.

Теперь у них не было пути назад. Хотя, если честно, Джейми знал об этом с той самой минуты, когда она вернулась к нему.

— Я люблю тебя, Алекса. Тебя одну, — прошептал он, когда движения его бедер непроизвольно ускорились.

— И я люблю тебя, мой отважный и прекрасный воин! Тебя и только тебя, Джейми.

Едва эти слова сорвались с губ, Алекса почувствовала, что теряет сознание.

Сплетясь в последнем усилии, они почувствовали, что летят в наполненном звездами пространстве. И это было самое удивительное и сладостное путешествие в их жизни. Через миг они взорвались миллионом сияющих звезд, а потом медленно опустились на землю.

— Жаль, что я был с тобой таким грубым, — Джейми лежал, уткнувшись лицом в ее шею.

Он до сих пор оставался внутри нее, и они лежали, сжимая друг друга в объятиях и пытаясь отдышаться.

— Я и не заметила, — Алекса тихонько засмеялась. — Ну, скажем, ты был не очень груб.

— Тебе не тяжело?

— Нет, — она подумала, что согласна так лежать до конца своих дней. Прикосновения его губ к шее дарили ей восхитительные ощущения. Алекса почувствовала себя счастливой и полностью удовлетворенной.

— Алекса, моя Алекса! — Джейми передвинулся, лег на бок и крепко обнял ее. — Так лучше, не правда ли?

— Да.

— Тебе холодно?

— Совсем нет, — Алексе пришло в голову, что, вообще-то, ей должно быть холодно, поскольку только тонкий плащ защищал их от прохладного ночного воздуха. Но тепло его тела согревало ее лучше, чем самые теплые меха. — А тебе не холодно, Джейми?

— Как мне может быть холодно, когда я сжимаю тебя в объятиях, любовь моя?

«Любовь моя»… Алекса подумала, что еще никогда не слышала таких прекрасных слов.

Она гладила темные волосы, покрывавшие его грудь, пока не наткнулась на длинный шрам.

— Что это?

— Ничего, — Джейми поймал ее руку, — просто старая рана.

— Мне больно при мысли, что твоего тела касалось оружие!

— Теперь это не имеет значения, любимая. Сейчас, когда ты со мной, я забыл о своих ранах. Они больше не могут причинить мне боль, — сказал он и удивился, осознав, что это чистая правда — он чувствовал себя исцеленным, рожденным заново.

Джейми взял ее лицо в ладони.

— Война оставила шрамы на наших телах и сердцах, Алекса. Но мы выжили. Ты и я. До сегодняшнего дня я ненавидел себя за то, что я жив, а все мои товарищи погибли. Ты помогла мне понять, что нам даровано нечто более ценное, чем жизнь.

— И что же это?

— Любовь, — прошептал он, прижимаясь губами к ее губам. Джейми притянул Алексу ближе и долго ласкал ее губы, прежде чем скользнуть языком внутрь.

— Моя милая Алекса, ты просто чудо! Я так тебя люблю! Любовь… Она мысленно прижала это слово к сердцу, зная, что ни одно слово на свете не может значить для нее больше.

— Все-таки тебе холодно, — Джейми укрыл ее плащом. — Я чувствую, как ты дрожишь.

— Это не от холода, Джейми, — она обняла его, прижалась к нему всем телом и улыбнулась, обнаружив, что он снова возбужден. — Совсем не от холода…

Почувствовав себя увереннее, Алекса начала покрывать легкими влажными поцелуями его шею, спускаясь все ниже и ниже. Когда Джейми застонал от удовольствия, она совсем осмелела, пока он не поймал ее за плечо, чтобы остановить.

— Женщина, ты понимаешь, что ты со мной делаешь?

— Конечно, милорд, — она засмеялась, убирая влажные пряди волос, упавшие ему на глаза, и наслаждаясь блаженством, отразившимся в его взгляде. — Вы станете возражать?

— Я стану возражать только в том случае, если вы вздумаете остановиться, миледи.

И прежде чем снова раствориться в пламени страсти, Джейми понял, что именно эту женщину, этот прекрасный миг и столь неожиданный дар любви он ждал всю свою жизнь.

— Джейми, что ты успел натворить? — проснувшись, Алекса обнаружила, что Джейми сидит рядом с ней на траве, забросив ногу на ногу. Весьма довольный собой, он достал то, что было спрятано у него под плащом.

— Я принес нам еды. И немного вина.

Алекса быстро взглянула на небо, убедившись, что утро еще не вступило в свои права. Влюбленные провели всю ночь в саду, завернувшись в теплый плащ. Поспать им удалось совсем немного, потому что большую часть времени они провели в любовных утехах. Иногда им казалось, что даже земля колеблется от огромной силы их любви, а иногда они любили друг друга нежно и легко, словно были любовниками уже целую вечность.

Алекса внезапно поняла, что именно так она себя и чувствует — словно они вместе с момента сотворения мира.

Она села, убирая огненные кудри с глаз.

— Сестры уже проснулись?

— Нет. В трапезной никого не было, поэтому я взял все, что захотел. На полке я нашел целый кувшин церковного вина, — Джейми наполнил кубок и протянул его Алексе. — Уверен, отец Лазарь не станет возражать, если мы возьмем немного.

— Церковное вино? — остановив руку с кубком на полпути, Алекса бросила на него удивленный взгляд. — Ты украл церковное вино?

— Любимая, я его не крал. Вообще-то, я с удовольствием возмещу монахам все убытки, — с лукавой улыбкой он отломил кусок сыра. — Алекса, дорогая, признай, нам действительно нужно немного подкрепиться!

— Твоя правда, — она улыбнулась и отхлебнула вина, чувствуя, как его тепло проникает в кровь и согревает ее. Потом с удовольствием приняла предложенные им сыр и хлеб.

— Надо признаться принес тебе еды и вина… — его улыбка стала еще шире, когда он отхлебнул вина, прежде чем вернуть ей кубок, — не просто так. У меня была на то очень серьезная причина.

— И какая же?

Он наклонился, чтобы легонько коснуться губами ее губ. И оба тут же почувствовали, как по телу прокатилась волна желания.

— Я хотел, чтобы ты перекусила и набралась сил, чтобы мы могли воспользоваться последними драгоценными минутами. Ведь скоро проснутся сестры…

— Я должна была предвидеть, что вами руководило отнюдь не благородство, милорд.

Джейми забрал у нее кубок и отставил его в сторонку, прежде чем взять в ладони ее лицо и поцеловать эти манящие губы.

— Но вы должны признать, это была хорошая идея, — прошептал он.

— Отличная идея, — мурлыкая, как сытая кошка, Алекса обняла его, отдаваясь нарастающему удовольствию.

— Преподобная мать, сегодня ночью что-то случилось!

Сидевшая за письменным столом настоятельница подняла глаза.

— Что именно, сестра Фиона?

— Сегодня утром Мордрунд принесла завтрак в комнату Евы и обнаружила, что там никого нет. Она говорит, что постель не смята…

— Может быть, девушка в часовне, с послушницами?

— Нет, я там была, — взволнованная монахиня теребила свою юбку. — И когда я зашла проведать молодого лорда, то обнаружила, что его комната тоже пуста.

Мать-настоятельница встала из-за стола и начала мерить шагами кабинет. Случайно она бросила взгляд в окно и застыла. Потом подошла к окну и вздохнула с облегчением.

— Что случилось?

Сестра Фиона торопливо подошла и встала рядом с ней. Когда она увидела Джейми и Алексу, сидящих бок о бок на каменной скамье, она вскрикнула от удивления.

— Преподобная мать, девушка сняла плащ!

— Да, я заметила.

— Прежде я никогда не видела ее с непокрытой головой. Посмотрите, как переливаются на солнце ее волосы!

— Вижу.

— И, кажется, она… смеется!

— Действительно.

— Это настоящее чудо! — сестра Фиона повернулась к матери-настоятельнице. Ее лицо сияло от восторга. — Вы согласны?

— Да, сестра Фиона. Кажется, лорд и девушка наконец-то решили выйти из тьмы.

— Я должна сообщить это радостное известие сестрам! Возможно, отец Лазарь найдет подходящую случаю благодарственную молитву.

— Хорошая мысль, — мать-настоятельница обители Креста Господня подождала, пока за сияющей от радости монахиней закроется дверь, а потом снова вернулась к созерцанию пары, сидящей в саду.

Она так долго молила Господа о чуде! И, похоже, оно все-таки свершилось. Мать-настоятельница давно отреклась от мирской суеты, однако была мудрой женщиной и понимала, что сила любви очень велика, однако ее одной иногда оказывается недостаточно, чтобы излечить раны тела, души и сердца. Она вознесла молитву Господу, надеясь, что этот случай — редкое исключение из правил. Ей очень хотелось, чтобы для этих двоих жизнь превратилась в прекрасную сказку…

Лорд Джейми слегка коснулся плеча девушки, прежде чем склониться к ее уху и прошептать что-то, заставившее ту улыбнуться.

Мать-настоятельница поспешно отвернулась — нехорошо подглядывать за влюбленными…