Руны

— Что ты…? — я не смогла продолжить, потому что зеркало замерцало и вскоре совсем перестало что-либо отражать. Оно даже не казалось больше гладким. Поверхность пошла рябью, словно вода. По спине пробежали мурашки. — Что это?

— Портал, — ответила она. — С его помощью мы перемещаемся с места на место. Заходи.

Я отошла на шаг.

— Нет, я не собираюсь идти туда. Я лучше пойду…домой, — я не могла отвести от портала взгляд. Рябь на поверхности немного расступилась, открывая небольшой проход. Стены и потолок все еще выглядели, словно покрытые водой, но, если всмотреться в пространство, комната выглядела знакомо.

— Разве ты не узнаёшь? — спросила Ингрид.

Я кивнула:

— В комнате родителей Эрика были такие же обои и ковер.

— Это та же комната, и ты знаешь, что она в доме Торина. Видишь, я не пытаюсь причинить тебе вред. Моя сестра, может, и пыталась, но она была под влиянием сил, которых никто из нас не знал прежде, — Ингрид протянула мне руку. Я все еще сомневалась.

На ее руках появились руны. В следующую секунду она схватила меня за руку и потянула за собой в портал. Я закрыла глаза, ожидая худшего, но вместо этого почувствовала лишь, как моей кожи коснулся прохладный ветерок, и вот я уже стояла на твердой поверхности. Холод исчез, и мы остановились.

Ингрид усмехнулась:

— Теперь можешь открыть глаза.

Что я и сделала, медленно. Портал позади меня закрылся, водная поверхность начала меняться и приобрела форму зеркала от потолка до пола, оно было мне знакомо. Оно висело в спальне родителей Эрика, когда те еще жили напротив. Видимо, они его не взяли с собой. Неужели, они как-то связаны с миром Торина?

Сердце громко забилось, я сглотнула:

— Только зеркала можно использовать в качестве порталов?

— Сойдет любая поверхность, на которой можно рисовать руны, но мы предпочитаем зеркала. Они эффективнее.

Она прошла к двери и открыла ее. Во время вечеринки дверь именно в эту комнату была заперта. Из-за портала? Дверь в комнату Торина оказалась приоткрыта. Там не было мебели, ни единого знака, что там кто-либо обитал.

Внутренности сжало от страха. Он ведь не уйдет без меня. От этой мысли скрутило живот, и к горлу подкатила тошнота. Игрид начала спускаться вниз, и я чуть не спотыкалась в спешке за ней. На первом этаже мебель тоже исчезла. Пустота сомкнулась вокруг меня, заставляя задыхаться.

— Где он? — спросила я, не узнавая свой голос, страх сдавил горло. — Торин!

— Его здесь нет, — раздался знакомый голос, я обернулась. Эндрис закрыл холодильник и подошел ко мне. В одной руке он нес бутылку с чем-то прозрачным, потухший взгляд, а серебристые волосы растрепаны, словно по ним провели рукой.

— Где он?

— Ушел. Как и Малиина, они больше никогда не вернутся, — сказал он, заплетающимся языком.

Воздух покинул легкие, накатило головокружение. Я ухватилась за перила:

— Я не верю тебе.

— Оглянись, милая, — язвительно сказал он, слово нежности звучало, как оскорбление. — Разве ты видишь здесь мебель? Это место выглядит так, будто сюда собираются вернуться? Нет, он ушел, и забрал с собой мою подругу.

Его гнев был словно пощечина. Последний раз, когда мы разговаривали, он был более вежливым и милым.

— Куда он пошел?

— В кишащее мерзостью королевство Хель или и того хуже.

Торин ненавидел владения Хель. Я проглотила панику.

— Есть что-то хуже мира Хель?

— Быть должником у злых Норн, вызывающих смерть и хаос, и медленно становиться таким же, как они… холодными, жестокими, мертвыми внутри. Никто не смеет бросать вызов Норнам, не заплатив при этом цену, он пошел на это ради тебя, Лоррейн Купер. Когда судьба предопределена, никто не смеет вмешиваться. Но Торин изменил твою. Он нарушил главное правило, — он открутил пробку бутылки и отшвырнул ее, следя, как она отскакивает от стены, и приложился к горлышку. Он проглотил жидкость, скривился и затряс головой. — Ты, — он указал бутылкой на меня, — моя милая, должна была умереть еще в парке. Это была твоя судьба. Но он сделал немыслимое. Он спас твою жизнь и изменил ее. Потом на твоем дне рождении он снова вмешался. Спасая и изменяя твою судьбу, он тем самым изменял судьбы других. Потом в этом доме на прошлой неделе он снова вмешался.

— Но это все несчастные случаи, Малиина виновата…

— Ее использовали злые Норны, — прорычал он, его глаза опасно блестели. — Чертовы старые ведьмы. Если бы я только знал, я бы мог спасти ее, — он потер глаза, на какой-то момент мне показалось, что он плакал. — Есть причина, по которой мы не связываемся с Норнами, Рейн. Они залезают людям в головы. Смертным, Бессмертным, богам, не важно кому. Они контролируют судьбы всех. А сейчас из-за них пропала моя подруга, из-за тебя. Что-то в тебе заставило ее сходить с ума от ревности.

На прошлой неделе он, кажется, ничего не имел против ее ревности. Не понимая, что ему сейчас нужно от меня, я отошла на шаг назад и посмотрела на Ингрид. По ее лицу невозможно было что-либо прочитать, но она перегородила мне отступ к передней двери, а боковую закрывали коробки. Выхода нет.

— Я не понимаю, как моя смерть связана с вашей работой.

Энлрис деланно улыбнулся.

— Ты была в нашем списке, Рейн, а любой, кто попадает в наш список, уходит вместе с нами. Торин все изменил, потому что не мог противостоять тебе. Он вычеркнул тебя и, сделав это, перечеркнул свою судьбу, — он подошел ко мне, делая еще один глоток, его лицо перекосилось от гнева. Но я видела не только гнев, там была скорбь. Он действительно любил Малиину. — Но хуже всего то, что ты даже понятия не имеешь, что происходит. Ты всего лишь Смертная девчонка, которая думает, что влюбилась, или это обычная похоть, или что еще ты там чувствуешь к Торину. Насколько я помню, любовь Смертных всегда краткосрочна. Она приходит и уходит, поддаваясь одной лишь прихоти.

— Неправда, — возразила я. — Я люблю Торина.

— Да ты что? А как насчет твоего влюбленного дружка? Он знает, что ты его не любишь, или ты его оставила про запас, на случай, если Торин уйдет?

Грудь сдавило.

— Так думает Торин? Что я не люблю его?

Эндрис покачал головой.

— У меня есть глаза и уши. Я останавливался у больницы пару раз и видел, как он заживо себя поедает, когда ты смеялась вместе с этим влюбленным идиотом. Ты даже не представляешь, сколько он тебе спускает с рук. Веками он делал все по инструкции. Он выполнял свою работу, не прерываясь на сон и не заботясь о ком-либо из своего списка, никогда не подпускал никого близко к себе. Женщины всегда были средством достижения цели. Но затем он встретил тебя, — Эндрис обошел меня по кругу, оценивая взглядом. — Я могу понять, почему парни могут считать тебя неотразимой. Ты по-своему красива. Ты изящна, умна, предана, смешная, но он увидел в тебе нечто другое. Что-то в тебе пробило ту холодную прочную стену, что он выстроил вокруг себя. Он должен был сделать то, что обычно — соблазнить и идти дальше, но ему захотелось большего. Возможно, твои защитные руны и способность видеть нас начали этот процесс. Не знаю. Когда ты была ранена, я умолял его исцелить тебя, начать превращение в Бессмертную, но он оказался. Знаешь почему?

Я затрясла головой, его слова и обвинения ранили мне сердце.

— Он дал тебе слово. Что за бредовый аргумент, не правда ли? Вы могли бы провести век, другой вместе, а потом он мог повторить все снова, хоть тысячу раз. Но нет, несколько веков уже недостаточно. Смешнее всего, что он даже не доверяет Смертным докторам, и все же он отказался исцелять тебя и передал в их руки, — Эндрис со стуком поставил пустую бутылку на стол. — Упрямый дурак.

Я смотрела на него, не моргая. В его лице отражалась то злость на Торина, то обида на меня. Я не знала наверняка, чего он хочет от меня. Неужели он хочет забрать меня с собой? Или убить?

— Пожалуйста, скажи, как я могу все исправить, — тихо сказала я.

Его глаза устрашающе засверкали.

— Разве только умереть. Не смешно ли, я просил его позволить тебе умереть. Тогда он мог бы проводить твою душу домой и навещать тебя каждый раз, когда приводил бы новых, но, полагаю, ему это тоже не нравилось. Я все еще не могу понять, почему спасение твоей жизни так много значило для него, ведь теперь он даже не получил, чего хотел. Тебя.

Провести душу?

— Кто вы?

Он горько засмеялся:

— Для такой умной девочки, ты слишком медленно соображаешь.

— Торин сказал, вы вербуете атлетов для своей секретной организации, — неуверенно возразила я.

Эндрис усмехнулся:

— Сент-Джеймс хорошо умеет играть словами, — он подошел к холодильнику, достал другую бутылку и открыл ее. — Нет, Рейн. Мы не вербуем атлетов. И тут наступает самая грустная часть разговора. Торин хочет пожертвовать всем, чтобы ты могла прожить свою жалкую смертную жизнь, а ты даже не знаешь, кто он. Если бы ты умерла, как было запланировано, ты бы все узнала и все эти объяснения не понадобились бы.

— Просто скажи, кто вы? — просила я.

— Мы жнецы, Рейн. Сборщики душ. Мы находим сильных, спортивных мужчин и женщин, ждем, пока они умрут, и отправляем в Вальгаллу и в Фолькванг, где их натаскивают на последнюю битву между добром и злом, затем падение богов, крушение твоего мира, начало нового и бла-бла-бла.

Я смотрела на него круглыми глазами. Я достаточно прочитала о Скандинавской мифологии, чтобы догадаться, кто они.

— Не может быть, что вы Валькирии, — прошептала я. — Они ведь женщины.

Он покачал головой.

— Книги Смертных всегда отстают от времени. Вначале все Валькирии были женщинами. Мужчины шли воевать, в то время как и жены оставались дома, поэтому логично, что только женщины-валькирии забирали с собой павших в бою воинов. В смерти, как и в жизни, противоположности притягиваются. Женщины-воины, вероятнее, пойдут за привлекательными мужчинами-валькириями, а подростки пойдут за подростками. Как только больше женщин начало участвовать в битвах, появилось больше мужчин-валькирий, и чем моложе и красивее они были, тем лучше, — он развел руки, будто имея в виду себя. — Мир изменился, и мы вместе с ним. Солдат теперь находят не на поле боя. Мы находим их на спортивных соревнованиях, аренах, в бассейнах, где угодно, где спортсмены встречают свою несвоевременную кончину.

Теперь все стало на свои места. Торин, может, и не сказал открыто, кто он, но он давал мне подсказки. Я просто никогда не пыталась их связать воедино.

— Вы пришли не только за мной, — прошептала я. — Вы пришли сюда за всей командой.

— Ну, наконец-то, ловишь на лету. Но то, что мы уходим, не значит, что они теперь в безопасности. Торин всего лишь выиграл немного времени. У них может быть день, неделя или месяц, но, в конце концов, явятся другие Валькирии. Им не избежать смерти.

Грудь наполнилась болью.

— Ты меня за этим сюда привел? Сказать, что все мои друзья погибнут? Торин говорил, что вам нельзя рассказывать Смертным о вашем мире.

Эндрис наклонился ко мне и ухмыльнулся, дыша не алкоголем в лицо:

— Нельзя. Когда мы все же говорим или когда нас замечают, мы делаем так, чтобы вы ничего не вспомнили, но мне кажется, ты должна знать, Рейн.

Меня удивила злость в его голосе.

— Почему?

Он перекатился на пятки, его взгляд был стеклянным, помутневшим.

— Из-за тебя я потерял Малиину. Из-за тебя Торин гниет в аду у Хель или превращается в зло. Знание, что за твоими друзьями следует смерть, и ты ничего не сможешь изменить, совсем небольшое бремя, ты так не думаешь? За тебя, милая, — сказал он, осушая бутылку, после чего откинул ее в сторону. Она разбилась о стенку, разлетаясь мелкими кусочками стекла. — Идем, Ингрид.

На их коже появились руны. Готова поклясться, что, уходя, в глазах Ингрид я видела жалость. Их размытые фигуры направились наверх, к порталу. Я смотрела им вслед, голова кружилась, а колени подкашивались.

Я качнулась назад и ухватилась за перила. Торин ушел, и все это по моей вине. Он пожертвовал собой, своей душой, чтобы я могла жить. Вдобавок мои друзья были в опасности, и я ничего не могла сделать, чтобы изменить это.

Я не знаю, как я выбралась из опустевшего дома Торина, но в следующую секунду я стояла на пороге своего, по лицу стекали горячие слезы. Я открыла дверь.

— Рейн! — мама подбежала ко мне, крича за плечо: —Кора… Эрик… она здесь. Что случилось? Где ты была? Мы так волновались, — она взяла в руки мое лицо. — Ты холодная, вся дрожишь… плачешь. Что произошло? Тебе снова плохо?

Из кухни выбежали Кора и Эрик.

— Идем наверх, — мама обняла меня. — Кора, набери в ванну горячей воды.

Я заставила себя выбраться из накатившего оцепенения.

— Нет. Не надо…мне нужно полежать. Голова болит. Хочу отдохнуть.

Мама укрыла меня одеялами и дала таблеток, но ничто не могло облегчить мою боль. Она сидела глубоко, будто кто-то пробил внутри меня дырку и наполнил пустотой. Я свернулась под одеялом, желая, чтобы рядом оказался Торин и обнял меня, уверяя, что все будет хорошо.

Должно быть, мама отправила Кору и Эрика домой, потому что вскоре нас было только двое. Она лежала возле меня и гладила меня по волосам, но мне хотелось, чтобы на ее месте оказался Торин. Я скучала по его рукам, по его запаху. Почему он не здесь? В груди закололо, а мысль, что больше никогда его не увижу, наполнила меня такой болью, что не могла дышать. Глотая всхлипы, я заплакала.

***

Наступил понедельник. Я закрылась от всех, даже от мамы, а теперь надо было разобраться со школой. Мне не хотелось идти, хотелось остаться в постели и никогда не выходить из комнаты, но, прячась, я не верну Торина.

Я поела, хотя и не почувствовала вкуса, с другого конца стола с беспокойством на лице на меня смотрела мама.

— Может, не стоит идти сегодня в школу? Ты плохо выглядишь. Может, сходим сначала к врачу?

Я покачала головой и вымученно улыбнулась:

— Мне надо чем-нибудь занять себя. Эрик придет за мной?

— Нет, я отвезу тебя в школу сама.

Я не помнила, когда в последний раз она отвозила меня в школу. Может в детский сад? В начальную и среднюю школу меня обычно подвозил папа, но чаще я ездила на автобусе.

Эрик и Кора ждали меня возле школы. Эрик нес мой рюкзак. Согласно предписанию врача, мне нельзя поднимать ничего тяжелее двухлитровой бутылки воды. Кора открыла дверь и придержала ее для меня. Вид рун над входом вызвал очередной приступ мучений. Неужели теперь все будет напоминать мне о Торине? В спешке я подошла к своему шкафчику. Я так и не могла принять факт, что Торина больше нет, пока не началось занятие по математике. Его место пустовало.

— Может вам нужно к медсестре? — спросила миссис Бейтс.

Я посмотрела на нее невидящим взглядом.

— Нет.

Она наклонилась поближе и прошептала:

— Вы плачете, мисс Купер. Если у вас что-нибудь болит, ступайте домой или примите лекарство. Если вам нужно время, можете выйти в уборную и привести себя в порядок.

Я успокоилась и не могла дождаться окончания этого дня. Эрик был внимателен, все время ждал меня у класса и провожал к следующему. Когда прозвенел последний звонок, я поспешила к машине. Чем ближе мы подъезжали к дому, тем туже сжимался мой живот. Все, что было нужно, так это увидеть гараж Торина. Если открыт, значит, он дома.

Но гаражная дверь была заперта.

Дни проходили незаметно, а его отсутствие было для меня, как незаживающая рана, которая становится только больше. Готова поклясться, что несколько раз я чувствовала его, но, скорее всего, это был самообман. Каждый раз, когда я оборачивалась и всматривалась в толпу, высматривая блестящие голубые глаза и порочную ухмылку, во мне росла пустота.

По ночам я плакала, пока не засыпала, так одиноко без него. Физические нагрузки были мне противопоказаны, поэтому я не могла плавать. Эрик и Кора рассказывали мне все, что у них происходит. Они приходили в основном вечерами, после ужина. И ни разу не произносили имя Торина. Часть меня ценила это, но другая негодовала, что им все равно, где он.

Эрик проявлял заботу, любовь и терпение. Я бы не смогла прожить эту неделю, если бы не он. Он стал для меня якорем. Я так и не решила, что делать с командой по плаванию. От мысли, что Эрик и Кора умрут, внутри все переворачивалось, но даже предупреди я их, ничего не изменится. Сразу после бала Кора бросила Кейта, но она не выглядела расстроенной. По правде, подруга казалась еще более счастливой. Он тоже особо не зацикливался и уже нашел себе новую подружку.

В пятницу мы пошли в столовую и встретили там Мардж, Кети и Джаннетт. Три Норны вернулись. Время для всей команды подошло к концу. Страх поднялся к горлу и начал душить, а остальные смеялись и вели себя как обычно.

— Рейн, все хорошо? — спросил Эрик.

Я покачала головой, от страха закружилась голова.

— Вы знаете этих троих?

Кора и Эрик повернулись и проследили за моим взглядом. Мардж и ее подруги тоже разглядывали нас. Эрик приветственно кивнул им, а Кора помахала.

— Да, мы видели их вчера на тренировке, — сказала она. — Они перевелись из старой школы Дока. Они присоединятся с понедельника, потому что сегодня у нас сборы, Красные против Золотых. Почему ты спрашиваешь?

Я пожала плечами, у меня не было для них ответа. Да и что бы я им сказала? Что произойдет еще один несчастный случай? Теперь, когда Торин не сможет их остановить, погибнет еще больше людей. Внутренности сдавило, мозг кипел в попытках придумать, как их остановить. Вдруг они нападут сегодня на сборах?

— Если бы я была новенькой, я бы подождала со вступлением в команду, — сказала Кора, заставив меня обратить внимание на их с Эриком разговор.

— Ну, не начинай снова, — сказал он.

— Я не единственная, кто так думает, — продолжала она.

Эрик закатил глаза.

— Думает что? — спросила я.

— Док хочет организовать вечеринку, но желающих нет, — объяснил Эрик.

Нам всегда нравились командные вечеринки.

— Почему?

— После произошедшего в клубе и в прошлые выходные, все думают, что команда проклята или что-то типа того, — ответила Кора

Типа того.

— Мне нужно отойти, — на трясущихся ногах я пересекла столовую. Понятия не имела, что скажу Норнам, но я должна попытаться и переубедить их. Когда подошла к их столику, вся тряслась от страха и злости. Холодная тревога, какую я обычно ощущала в их присутствии, переполняла меня. Проигнорировав ее, я склонилась и посмотрела в глаза Мардж:

— Верни Торина.

Она смотрела на меня в недоумении:

— Что?

— Верни мне Торина.

Она переглянулась со своими подругами и затем пригвоздила меня взглядом:

— Кто ты?

— Вы знаете, кто я, как и я знаю, кто вы, Мардж Леблан, — я перевела взгляд на черноволосую загорелую девушку, — Кети Виванко, — теперь мой взгляд остановился на блондинке. — И ты, Джаннетт Уилкес. Но неважно, как вы себя сейчас называете. Вы Норны. Вы присутствовали при моем рождении. Вы были в больнице, куда я попала с повреждениями, правда мне тогда казалось, что вы мне привиделись, и вот вы здесь. Чего вы хотите?

Они не скрывали свое удивление, но Мардж первой пришла в себя.

— Припадочная, — резко ответила она. — Мы здесь новенькие и видим тебя впервые.

— Ну, хватит уже, Мардж, — сказала Кети. — Она насквозь видит нашу ложь.

Джаннетт перевела взгляд на Кети:

— И по чьей это вине? Ты должна была спасти ее. Теперь ее невозможно будет контролировать, прямо как ее…

— Довольно, — проворчала Мардж и схватила Джаннетт за руку.

— Моего что? Отца? Или маму?

Кети заулыбалась. Она казалась самой милой из двоих, но я не была готова отвечать ей тем же.

— Я не позволю вам убить моих друзей или разлучить меня с Торином.

В глазах Мардж появился зловещий блеск:

— Не позволишь?

Я проглотила поднимающуюся панику:

— Именно. Моя подруга ведет видеоблог, который смотрят практически все школьники и куча других людей в интернете. С завтрашнего дня я воспользуюсь им и открою всю правду о вас, вашем мире и чем вы занимаетесь, — они уставились на меня, затем переглянулись между собой, а затем посмотрели не за спину. — Оставьте моих друзей в покое и верните Торина.

Я развернулась, чтобы уйти, и столкнулась с Эриком и Корой. Они пошли за мной и смотрели на меня, будто на сумасшедшую. Как долго они там стояли?

— Кто такой Торин? — спросила Кора.

Глава 16

.

Сюрприз

Как она могла забыть Торина? Я посмотрела на Мардж и ее Норн-подружек. Они выглядели очень настороженно, будто ждали моего следующего шага.

— Я говорила об одной книге, — сымпровизировала я и пожала плечами, когда Кора посмотрела на меня своим не-шути-со-мной-детка взглядом. — Она много для меня значит. Они приходили в больницу, когда мне было плохо, и украли мои вещи.

Не знаю, удалось ли мне убедить их. После этого разговора у меня пропал аппетит, я грызла яблоко и совершенно не чувствовала его вкуса. Чем я только думала, когда бросала вызов Норнам? Особенно после того, как Эндрис сказал, что это просто так с рук не сойдет. Мне жутко хотелось обернуться на их столик и посмотреть, что они делают. Но так как мне было все равно, я заставила себя слушать Корин ной по поводу встречи с нашими главными соперниками, «Иезуит Хай» и «Озеро Освего». Может Норны тогда и нападут?

— С нашим везением мы точно проиграем, и все смешают нас с грязью, — сказала она.

Эрик по большей части молчал, зато все время наблюдал за мной. Наверное, что-то его взволновало.

— Так что там за книга была? Я у тебя никакой не видел, — сказал он по дороге на следующий урок.

Я натянуто улыбнулась и попыталась сделать беспечный вид, хотя вряд ли мне удалось его обмануть, значит, надо как-то отвлечь его.

— Папа купил ее на мой день рождение и оставил маме. Кстати, копы нашли того, кто отключил электричество в L.A. Connection?

Эрик отрицательно покачал:

— Нет. По ходу это тупик.

— А ты помнишь, как люди выбрались из клуба?

— Кто-то выломал дверь. Может, качки или копы, не помню.

Мне хотелось сказать ему, что это Торин спас всех. Эндрис не солгал. Норны стерли у всех воспоминания.

— Когда я поранилась на прошлой неделе, мы были у меня дома?

— Нет, в моем старом доме. И эта была дурацкая идея затевать там вечеринку. Зачем ты задаешь все эти вопросы? Никак не можешь вспомнить?

Я кивнула:

— Ага, но надежда еще есть.

Перед кабинетом Эрик заправил мне прядь волос за ухо. Так обычно делал Торин, и от этого жеста сжало сердце.

— Слушай, у нас с редакционной группой собрание после школы, — сказал он, — я задержусь всего на пять минут, поэтому не уходи никуда.

— Ладно. Ты ведь отвезешь меня потом в бассейн? Хочу посмотреть, кто выиграет.

— Конечно, — он нагнулся, нежно поцеловал меня в губы и ушел. Я посмотрела ему вслед и вздохнула. С одной стороны, мне хотелось закончить эти отношения, но с другой, так не хотелось его отпускать. Сейчас я нуждалась в нем больше, чем никогда. Может, Эндрис был прав? Может, я держусь за Эрика и за его любовь ко мне только на случай, если Торин не вернется. Кто я в таком случае? Эгоистка?

С каждым часом сконцентрироваться на уроке становилось все сложнее. Я не могла перестать думать о Мардж и ее подругах. Придут ли они сегодня за моими друзьями? Как мне их остановить? Я вздрогнула от раздавшегося звонка. Впервые за все эти дни мне не хотелось, чтобы занятия закончились.

Так как мне нельзя было носить свой тяжелый рюкзак со всеми этими книгами, я сделала несколько перебежек от шкафчика к главному входу и обратно, перенося несколько книг за раз. Я была в музыкальном классе, забирала свой гобой, когда почувствовала уже знакомый сковывающий холод и мороз. И медленно развернулась.

В классе стояли Мардж, Кети и Джаннетт. Джаннетт стояла ближе всех к выходу, она махнула рукой и дверь, как будто от толчка, захлопнулась. Они просто стояли, смотрели, выжидали. Интересно чего? От страха сердце быстро забилось.

— Что вам надо? — спросила я с напускной бравадой.

— Ты, — холодно ответила Мардж. Я сглотнула. Когда она, а затем другие, сделала шаг вперед, меня переполнял ужас. — Мы же не можем так просто оставить таких зарвавшихся, нахальных, маленьких девочек, смеющих нам угрожать.

— Особенно когда они думают, что знают, что будет лучше для них, лучше, чем знаем мы, — добавила Джаннетт.

Мой инстинкт кричал мне бежать, но они перекрыли дверь. Сзади было только окно. Может, если я кину гобой, оно разобьется? В кино бы сработало. Нет, нужно быть более реалистичной. Я крепче сжала ручку футляра. Сердце билось, как сумасшедшее.

— Вы отбираете дорогих мне людей, — сказала я дрожащим голосом. — Сначала папу, теперь Торина.

— Твоего отца? — переспросила Кети, в удивлении поднимая брови.

— Он уже несколько месяцев как пропал, мы даже не знаем, жив ли он.

Кети посмотрела на своих подруг. Те равнодушно пожали плечами.

Меня охватила злость:

— Он для вас, конечно, никто, но есть люди, которые любят его и ждут его возвращения.

— Дай-ка угадаю, это ты? — сказала Джаннетт с жестокой улыбкой на лице.

Мне все больше не нравилась эта Норна. В моем списке людей, которых я ненавижу, она стояла сразу после Мардж. Положение Кейт остается неопределенным.

— Да, я, моя мама и Эрик.

— Эрик? — спросила Кети.

— Не переигрывай, — проворчала Джаннетт, бросив на нее взгляд.

— Зануда, — пробормотала Кейт.

— Старуха, — парировала Джаннетт.

— Перестаньте! — прикрикнула Мардж и посмотрела на меня. — Мы не ведем разговоров со Смертными.

— Или Бессмертными, — сказала Джаннетт. — Почему ты думаешь, что ты исключение?

Смех Кети эхом прошелся по комнате. Две девушки уставились на нее.

— Я дам то, что вам нужно, в обмен на отмену наказания Торина и возвращение моего отца, — сказала я.

— Что же такое нужное ты собираешься нам дать? — спросила Мардж.

— Себя, — в их глазах отразилась суровая решимость, меня пробрала дрожь. — Торин спас меня от предназначенной смерти, очевидно же, что вам нужно. Если я пойду с вами, все его старания пойдут впустую, — мой голос становился громче с каждым словом. — Поэтому забирайте меня и отпустите его.

— Откуда она знает…?

Мардж подняла руку, прерывая Джаннетт:

— Она не знает. Простые догадки, но мы посмотрим, как она с этим справится, — она склонила голову. — Кто-то идет. Нам пора.

Их фигуры пошли рябью и вскоре стали невидимыми для глаз. Они исчезли. Мои ноги подкосились, я села на ближайший стул, и как раз в это время в комнату вошел один из работников.

— Мисс, с вами все в порядке? — спросил он.

— Да, спасибо, — я прижала гобой к груди и вышла за дверь. Как только ноги держали? Эрик мерил шагами главный холл, когда я подошла к нему. По дороге к джипу он рассказывал о спецвыпуске Троянской газеты, который они собирались публиковать. Должно быть, я отвечала правильно, потому что вопросов о моем самочувствии больше не последовало.

Я плюхнулась на сидение и, когда Эрик завел двигатель, начала анализировать то дерьмо, в которое превратилась моя жизнь. Всего месяц назад я была обычным тинейджером. А теперь у меня назначено свидание со смертью. Поправочка, его назначила я. Ради парня, которого люблю. По дороге домой Эрик практически не разговаривал, пока мы не свернули в мой переулок.

— Похоже, мои родители нашли нового жильца.

Я медленно перевела взгляд на дом Торина и приподнялась, сердце ускорило свой бег. На подъездной дорожке стоял грузовик с мебелью. Он перегораживал вход в гараж, поэтому я не видела, стоит там байк или нет.

Торин. Пожалуйста, пусть он будет дома.

Я выпрыгнула из джипа еще до того, как Эрик заглушил мотор.

— Когда ты за мной приедешь?

— Я планировал подождать тебя здесь, потом мы бы заехали ко мне за вещами, — он вышел из машины, доставая мой рюкзак с заднего сиденья. От него не укрылось, что я всматривалась в дом Торина. Не понимая, что происходит, он посмотрел туда же. — Ты уже видела новых соседей?

— Нет, но, эм, просто можешь сначала забрать свои вещи, а потом приехать за мной? Мне надо еще сделать несколько упражнений, о которых говорил доктор. Ну, знаешь, для моей дырявой памяти, — я состроила дурацкое лицо, взяла гобой и побежала к дому.

— Воу, полегче, — он побежал за мной и обнял сзади за талию. — Я рад снова видеть искры в твоих глазах, Мисс Дырявая Память, — он поцеловал меня в висок. — Буду через двадцать минут, и тебе же лучше встретить меня с улыбкой. Я уже забыл, как забавно корчится твое лицо, когда ты улыбаешься.

— Это уже оскорбление, — я открыла дверь. — Мое лицо не… — я почувствовала что-то до боли знакомое, как только вошла в коридор. Запах. Шаги. — Мам? Ты дома…?

В дверях кабинета появилась высокая мужская фигура.

— Папа? — гобой выпал из рук. Я закрыла глаза, молясь, чтобы это не оказалось всего лишь воображением, и затем быстро открыла. Он никуда не исчез и, улыбаясь, подошел ко мне. Я пролетела сквозь комнату, бросаясь прямо ему в руки. Он застонал и засмеялся, когда чуть не упал на пол.

— Все в порядке, мой маленький воин, — пробормотал он мне в волосы.

Я не знала, как долго он так держал меня, пока я плакала. Потом я отодвинулась и посмотрела на него.

— Где ты был? Мы так беспокоились и боялись. Я почти потеряла надежду, но мама… — она стояла в дверном проеме прямо за нами, рукой она прикрывала рот, а по щекам лились слезы. — Она никогда не сдавалась. Никогда не сомневалась, что ты вернешься. А ты похудел.

Он засмеялся и поцеловал меня в лоб.

— А ты забралась на дерево, не дожидаясь меня, чтобы я подхватил тебя. Спасибо, что позаботился о ней, пока меня не было, сынок, — добавил он, протягивая руку Эрику, который все еще стоял у входа с ошеломленным видом.

— Это было непросто, поэтому хорошо, что вы вернулись, сэр, — они обнялись по-мужски. Это было просто невероятно. Это чудо, а может, и нет. Может, Норны приняли мое предложение, а значит, Торин тоже вернулся. Будет больно, прощаться со всеми ними.

— Где он пропадал, мам? — спросила я.

— Одно промысловое судно вытащило его из океана. Все это время он лежал без сознания в больнице где-то…в Центральной Америке.

— Но прошли месяцы. Почему никто не сообщил авиакомпании? Полиции? Об этом ведь показывали во всех новостях.

— Солнышко, — она обняла мое лицо, — уверена у этих людей на судне были свои причины не сообщать полиции, но сейчас он дома, и это самое главное, — мама поцеловала меня в лоб, потрепала по щеке и подняла с пола гобой. — Вы куда-то идете?

— Сегодня заплыв, — сказал Эрик, поглядывая на меня. — Все еще хочешь, чтобы я заехал?

— Не стоит. Хочу поговорить с папой, — и затем пойти к Торину.

— Что ты, котенок, — прервал папа, — конечно, иди с Эриком. Я никуда не уйду.

— Но я хочу знать, что произошло, и… — я заметила, как мама прижалась к нему, и все поняла. Наверное, им нужно побыть наедине. Я посмотрела на Эрика. — Ладно. Подберешь меня через двадцать минут.

— Рад, что вы вернулись, мистер К. — Эрик открыл дверь и исчез снаружи.

Я побежала в кухню и выглянула в окно. Грузовик уже уехал. И какое объяснение мне придумать, чтобы пойти в дом напротив? Я развернулась и увидела, с каким умилением родители смотрят на меня.

— Уже ушел? — поддразнил меня папа.

Он знает Торина?

— Что?

— Эрик. С каких это пор ты смотришь, как он уезжает? — продолжал он.

Лицо покрылось краской. Если бы он только знал. Я снова обняла его.

— Я так рада, что ты снова дома, папочка. Но мне все еще нужны подробности о том, что случилось, ясно?

Он усмехнулся:

— Предельно.

— Мам, у нас новый сосед, — добавила я, поднимаясь по лестнице. Уже в комнате я залезла на подоконник, всматривалась в окно Торину.

— Торин, — прошептала я. — Ну же, подойди к окну. Дай мне знак, что ты вернулся.

— Привет, Веснушка.

Я замерла. Напуганная, что это только воображение, я медленно развернулась, мое сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Но он не был плодом моей фантазии. Он стоял возле шкафа, у зеркала во весь рост, будто только что вышел из него. Скорее всего, так оно и было. Как обычно, он был во всем черном, руки в передних карманах штанов. Он был так красив, что захватывало дыхание. Прядь черных волос, пересекавшая лоб, была так же знакома, как и лукавая улыбка, в которой он часто кривил губы. Только в этот раз он не улыбался.

— Ты вернулся, — прошептала я.

В его глазах проскочило синие пламя, он жадно всматривался в мое лицо.

— Я же обещал.

— Мой папа тоже вернулся.

— Знаю. Я нашел его.

— Ты? Я думала Норны…

— Их обычно не волнуют такие вещи. Я пожертвовал всем ради тебя, Веснушка, — прошептал он низким и глубоким голосом. — Я сделаю, что угодно, чтобы ты была счастлива, поэтому я нашел его.

В мгновение он пересек комнату и притянул к себе. Его губы нашли мои, подчиняя их и каждую частичку моего тело своей воле. Я схватила его за футболку и повисла, чтобы не упасть. Я тонула в своих чувствах, опьяненная от нарастающего удовольствия, и застонала. Он стал центром моей жизни. Его запах, его притягательный вкус, ощущение горячего твердого тела.

Он что-то прорычал и притянул меня еще ближе, его руки ласкали мои бедра, поднимаясь выше и обнимая мою грудь. Я перестала дышать. Он оторвал от меня губы и, тяжело дыша, посмотрел в глаза. Я набрала в рот воздух, наполняя легкие, и улыбнулась. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл, ничего не произнося. В его глазах отразилась сильная боль.

— Что такое? — спросила я.

— Я не могу, — прошептал он с горечью. — Я думал, что приду, увижу тебя в последний раз, попрощаюсь, но этого недостаточно. Ты пробуждаешь во мне чувства, которых раньше не было, Веснушка. Заставляешь хотеть и жаждать невозможного. Когда я с тобой, правила перестают иметь значение. Ты стала причиной моего существования, — он обнял мое лицо. — И все же, я знаю, что не подхожу тебе.

— Подходишь, — я потянулась и схватила его за руку.

Он покачал головой, всем своим видом выражая мучение.

— Нет, ты не можешь жить в моем мире, — хрипло прошептал он. — Иначе, ты должна стать такой, как я, а этого я никогда не допущу.

Я прижала палец к его губам, не позволяя сказать больше ни слова.

— Я знаю, кто ты, Торин. Эндрис мне все рассказал.

Он нахмурился:

— Когда?

— В ночь выпускного бала, — я всматривалась в его лицо. — Мне плевать, что ты Валькирия. Почему ты не исцелил меня, когда была возможность, и не обратил в Бессмертную?

Торин закрыл глаза и дотронулся до меня лбом:

— Я не мог сделать этого, как и не мог позволить тебе умереть. Ты не какая-нибудь несчастная девушка, попавшая в беду, которую нужно спасти, как было с Малииной и ее сестрой. У тебя прекрасная жизнь, Веснушка. У тебя есть люди, которые любят тебя.

— Мне все равно.

— Не говори так, ты сама знаешь, что это ложь. Тебе не все равно, — он дотронулся до моего лица и погладил по щеке. — Я не обращал внимание на их существование, потому что мне нравилось, как я чувствовал себя рядом с тобой. С тобой я улыбался, и одиночество исчезало. Мне даже хотелось нарушить все правила и делать все, что хочу. Чего желаю. Но потом я увидел, как в больнице тебя поддерживали друзья, видел глаза твоей матери, когда она думала, что потеряла тебя; увидел, через что ей пришлось пройти ради тебя. Я больше не мог закрывать на них глаза. Я знал, что ты принадлежишь им. Нужна им. Живая, — снизу раздались голоса. Он отошел, опуская руки. На его идеально отточенном лице засияли руны, а зеркало за спиной покрылось дымкой. — Мне нужно идти.

На негнущихся ногах я сделала шаг вперед. Все мои попытки спасти его провалились.

— Ты не можешь оставить меня.

— Не усложняй все еще больше, Веснушка, — в его красивых глазах застыло отчаяние, а на коже засияло больше рун. Зеркало превратилось к вихрь серого дыма. Этот портал совсем не был похож на тот, что делала Ингрид. — У тебя есть шанс прожить нормальную жизнь со своей семьей. Так сделай это. Наслаждайся ей. Пусть моя жертва не окажется напрасной.

— Но ты обещал… — мой голос оборвался, а из глаз потекли слезы. Портал окончательно сформировался, и теперь я видела, куда он вел. Туманная, темная масса ничто. — Ты обещал, что сделаешь, что угодно, чтобы я была счастлива.

— Что угодно, но не забрать у тебя семью. Они любят тебя также сильно, как и ты их. Ты нужна им.

— А мне нужен ты.

— С тобой все будет хорошо. Ты сильная. Будь счастлива. Ради меня, — он посмотрел на меня в последний раз, будто пытаясь запомнить лицо. Засветились руны, подчеркивая его красивое лицо, черные волосы и сапфировые глаза. Затем он развернулся и подошел к порталу. От потемневших краев отделились дымчатые жгуты и обхватили его. Я наблюдала за тем, как вокруг него закрутилась тьма и поглотила его. Осталось только зеркало.

У меня подкосились колени, и я упала на пол, как тряпичная кукла. Стало сложно дышать, и по лицо потекли слезы. Я подвернула ноги и обхватила себя руками, желая стать маленькой и невидимой, но боль была мучительной, поглощающей. Торин разбил мое сердце на крошечные осколки. Нет, он вырвал его из груди и ушел с ним, оставив у меня внутри гигантскую дыру. Мне было больно дышать, думать, жить без него.

Прошло немало времени, перед тем как я почувствовала холод. Он забрался под кожу, вызывая дрожь. Вскоре я и его не чувствовала, осталось только безразличие.

Глава 17

.

Выбор

Казалось, прошла вечность, перед тем как я услышала стук в дверь.

— Минуту, — я похлопала себя по щекам и попыталась подняться на ноги. Я двигалась вяло, скорее на автомате, как робот. Ополоснула в ванной лицо. Глаза покраснели. Один взгляд — и все догадаются, что я плакала.

— Котенок, Эрик внизу, — сказал папа за дверью.

Мне не хотелось никуда идти, но если бы я осталась, пришлось бы объясняться с родителями, особенно с папой. Мне никогда не удавалось утаить что-нибудь от него. Второй причиной был Эрик. Может между нами и есть связь, но он заслуживает большего. Я должна расстаться с ним. Сегодня. Он замечательный парень и заслуживает девушку, которая бы с ума по нему сходила. Я не была такой девушкой.

— Рейн?

— Уже выхожу, пап, — прокричала я.

Я переодела майку, расчесалась и одела очки. Внизу папа увидел мое лицо и нахмурился. «Пожалуйста, не спрашивай, что со мной. Если ты это сделаешь, я снова заплачу».

— Люблю тебя, пап. Я так рада, что ты дома, — я в очередной раз крепко обняла его, поцеловала маму и пошла к Эрику. Мы побежали к джипу. Шел дождь, чего еще ожидать от осени в Орегоне.

— Классно, что твой отец вернулся, — сказал Эрик в машине.

— Да, это чудо, — мой голос задрожал.

Эрик снял с меня очки.

— Тебе не обязательно за ними прятаться, Рейн. Я знаю, что ты плакала. Сам чуть не разревелся, когда увидел его.

Я засмеялась, хоть вышло и фальшиво. Но мне стало легче от того, что Эрик думал, что я плакала из-за возвращения папы. Я забрала у него очки и положила их на подставку между нашими сиденьями.

— Ладно, поехали. Скоро начнется разминка, — он сверился с часами — через пять минут.

Он завел двигатель, и мы поехали.

Я не смотрела в сторону дома Торина, когда мы проезжали мимо. Он ушел. Нужно прекратить обращать внимание на боль и смириться с тем, что он больше никогда не вернется. На глаза снова набежали слезы. Эрик коснулся их рукой и смахнул.

***

Мы припарковались за большим зданием, в котором находились бассейн университета Уолкерсвилль, площадка для бадминтона, крытые баскетбольный и теннисный корты, и тренажерный зал. Студенты колледжа были везде. Внутри помещения, я направилась к балкону, а Эрик ушел в раздевалку для мальчиков.

Так как это были соревнования между членами одной команды, трибуны пустовали, за исключением парней и девушек некоторых участников. Я не обращала на них внимания и спустилась на нижние ряды. Некоторые пловцы уже находились в воде и разогревались. Другие обернули вокруг пояса или плеч полотенца и просто разговаривали. Я следила за Корой. Она была в бассейне и еще не заметила меня.

Я достала телефон и наушники. Пролистав половину плейлиста, спиной почувствовала что-то неладное. Кто-то следил за мной. Я завертела головой по сторонам, и мои глаза расширились, когда я увидела Эндриса и Ингрид.

Что они здесь делают? Торин тоже где-то рядом?

Я начала всматриваться в учеников, сидевших за мной. Внутри все сжалось. С непроницаемыми лицами на меня смотрели Мардж, Кети и Джаннетт. Норны и Валькирии под одной крышей — не к добру, но мне было все равно. Мардж и ее подруги отказались от моей сделки и забрали Торина, так пусть делают, что хотят. А лучше всего, пусть гниют в аду. Только в настоящем аду, с вечными страданиями и Люцифером, а не в их, где всем заправляет кучка богов, живущих в своих суперски классных чертогах.

Я проигнорировала их и перевела взгляд на Эрика. Он как раз вышел из раздевалки, и я попыталась привлечь его внимание, но он смотрел в другую сторону. Я посмотрела туда же и нахмурилась. Там была Кора, и у нее было странное выражение лица. Она подтянулась и вылезла из воды.

Я моргнула, сомневаясь, что правильно все поняла. Он никогда на меня так не смотрел. Неужели он влюблен в Кору? И я была настолько ослеплена нашей дружбой, что не заметила этого прямо перед носом? А может, я все выдумываю? Теперь он выглядел сердитым, и я увидела почему. Кора обнималась с одним из пловцов постарше, они вместе смеялись над какой-то шуткой. Вот это да, Эрик серьезно запал на Кору.

Сжав челюсть, он развернулся и начал всматриваться в трибуны, очевидно, искал меня. Я помахала рукой. Он увидел и помахал в ответ. Я приняла решение. Пусть мое сердце разбито, и все мечты рухнули, я не позволю моим друзьям умереть. Эрик заслужил возможность добиться сердца Коры, и я планировала ему в этом помочь.

Я посмотрела влево и столкнулась взглядом с Эндрисом. Он хмурился. Поворот вправо — и теперь я смотрела на Мардж. Она отвернулась первой и посмотрела на небо, просвечивающее сквозь застекленную крышу бассейна. Я посмотрела туда же и пыталась догадаться, что они задумали. Дождь все еще шел, хоть и стал мельче.

Не сегодня, старуха.

Она улыбнулась, будто услышала мои мысли. Я поднялась на ноги.

— Куда собралась? — спросил Эндрис, неожиданно появляясь возле меня. С другой стороны стояла Ингрид.

— Что ты хочешь, Эндрис? — грубо спросила я.

— Собрать души твоих друзей, вот что, — он схватил меня за руку и потянул вниз, заставляя сесть возле него. — Ты не должна быть здесь, Рейн. Я тебе это уже говорил. Никто не может изменить свою судьбу.

Я отцепила руку.

— И как вы собираетесь это сделать? Еще одно замыкание? Утечка газа? И зачем я это все спрашиваю? Смерть ведь не по вашей части, — я посмотрела на Норн и выкрикнула: —Что же это будет, Мардж? Массовая смерть от тока? Или газ? — несколько студентов завернулись, чтобы посмотреть, с кем я говорю, но мне было все равно, что они никого не увидят.

— С кем ты говоришь? — спросил Эндрис.

— На задних рядах сидят Норны.

Эндрис и Ингрид посмотрели в ту сторону.

— Детка, там никого нет, — сказал Эндрис.

Если Норны смогли заставить Торина забыть их, то, вероятно, с легкостью могут стать невидимыми для Эндриса.

— Поверь мне, они там. Поверить не могу, что пыталась заключить с ними сделку.

— Что ты пыталась?

Что-то в голосе Эндриса заставило меня снова посмотреть на него.

— Я пыталась заключить с ними сделку. Ну, знаешь, меня в обмен на снятие наказания с Торина.

— Это самое глупое, что можно было придумать. Зачем? — прорычал Эндрис.

Я посмотрела ему в глаза.

— Из-за меня Торин в беде. Разве не это ты предлагал сделать в прошлый раз?

— Нет, — возразил Эндрис, в его глазах появился страх.

— Вообще-то, ты действительно так сказал, когда я приводила ее в прошлые выходные, — сказала Ингрид. — Ты напился, — добавила она.

Он нахмурился:

— Наверное, я переборщил. Ты ведь не рассказала об этом Торину? — теперь в его голосе был страх.

— Конечно же, нет. Да и неважно это. Они все равно не приняли сделку. Торина нет, и они пришли за моими друзьями, — я переглянулась через плечо. Норны напряженно всматривались в небосвод. Я проследила их взгляд и охнула. Тучи двигались, меняли форму и цвет. — Портал открывается.

— Вовремя, — радостно сказал он, и мне захотелось врезать ему. Разве можно так радоваться, когда люди вот-вот могут погибнуть.

Этот портал был серым, как тогда в моей комнате. Надвигающийся вихрь разворачивался все быстрее и быстрее. Не имея понятия о том, какой хаос собирается вырваться на свободу, Док засвистел в свисток — начался первый заплыв.

— Док! Остановитесь! — закричала я, но мои слова поглотил шум толпы.

Я вскочила на ноги и побежала к краю трибун, затем вниз по лестнице, к бассейну. За спиной что-то выкрикивал Эндрис, но я не слушала. Я игнорировала все взгляды и направилась прямиком к тренеру.

— Док, отмените соревнования.

Он поднял бровь:

— Почему?

— Случится что-то плохое.

Он подозвал кого-то жестом, схватил меня за руку и увел подальше от учеников. Эндрис покачал головой, когда я посмотрела на него. Норны следили за порталом. В центре начало сформировываться что-то наподобие туннеля.

— Рейн…

— Нет, выслушайте меня, Док. Выводите отсюда всех, пока не стало слишком поздно.

Он заглянул мне в глаза:

— Нет, это ты послушай. У тебя была травма головы, и я думаю тебе надо успокоиться. Понимаешь, нужно время, чтобы оправиться, и тогда ты снова вернешься в команду.

— Это не имеет ничего общего с моей травмой или возвращением, — сказала я, повышая голос. — Вся команда в опасности. Прошу. Скажите всем уходить.

Сбоку подошел Эрик. Тренер кивнул ему:

— Выведи ее отсюда. Ее поведение пугает других.

— Идем, Рейн, — сказал Эрик.

— Нет! Стойте, — я оттолкнула его и в чем есть спрыгнула в бассейн, точнее в ту его часть, где было мелко. Медленными шагами я двигалась к центру, вынуждая останавливаться пловцов, с которыми сталкивалась на пути. — Вылезайте из бассейна! Живо! Вы все в опасности!

Некоторые продолжали плыть дальше, в то время как другие в шоке переводили взгляд с меня на тренера.

— Не смотрите на него. Быстрее! Уходите! — вся крыша теперь превратилась в бесконечный черный туннель, похожий на тот, в котором исчез Торин. По его краям пробегали разряды молний, а из центра раздавался гром, не предвещающий ничего хорошего. В любую минуту молния может изменить траекторию и сорваться в воду. Пловцы на площадке таращились, перешептывались и показывали на меня пальцем. Некоторые слова донеслись до меня.

— Что она делает?

— Она сумасшедшая…

— Думаю, она так и не вылечилась.

— Рейн! Убирайся оттуда, — закричала Кора.

Я посмотрела на нее. Она сидела в углу площадки и держала в руках Эрика, который, кажется, потерял сознание. Несколько учеников с полотенцами поверх плеч окружили их и шокировано смотрели на меня, тыкали пальцем и продолжали шептаться. По всей вероятности, они не видели адский туннель вместо крыши, который могла видеть я.

Тренер Флетчер что-то активно кричал в телефон. Эндрис с Ингрид выжидали у перил, ограждавших нижние ряды трибун от площадки перед бассейном. На его лице была радостная улыбка, будто все это его только развлекало. Норны стояли неподалеку, смотрели и выжидали.

В глазах зажгло от слез.

— Я ведь пыталась…

Из портала пробился белый разряд молнии и с оглушительным треском ударил прямо в мокрую площадку бассейна, веером разнося по полу мелкие, словно щупальца, разряды. Когда студенты сдвинулись с места, начался настоящий хаос, но они не могли сбежать от электричества. Их тела дергались от высоковольтного напряжения. Повсюду раздавались крики.

— Помогите им, — прокричала я Эндрису и Ингрид. Но они не сдвинулись с места и продолжали смотреть на кричащих учеников. Зато задвигалась Мардж с остальными, теперь они стояли возле Эрика и Коры. Они смотрели на меня своими сверкающими глазами. — Пожалуйста, не надо.

Мардж подошла к краю бассейна, протягивая в мою сторону руку:

— Идем с нами, Рейн.

— Нет, — прокричала я, по лицу скатывались слезы. — Сначала прекратите это.

— Не все зависит от нас. Есть еще и они, — указала она на портал.

Я подняла голову и попыталась разглядеть, что или кого она имела в виду, но я по-прежнему ничего не видела, кроме темного туннеля и сверкающих молний.

— Я ничего не вижу. Скажите им прекратить, — когда я это сказала, из портала прорвалось еще больше молний, они ударили в площадку, раня тех, кто пытался сбежать. Тела подбрасывало в воздух, а потом они снова падали на площадку или в воду, зрелище смерти приводило в ужас. Кому-то повезло больше, и они сумели добраться до трибун, но из-за вспышек молнии я не могла разглядеть, скольким удалось выжить.

Эндрис и Ингрид ходили среди упавших тел, собирая души погибших. С ними было еще две Валькирии. От мысли, что они заменяют Торина, сердце сжала горечь. По крайней мере, я не могла видеть душ.

— Возьми меня за руку, — настаивала Мардж. — Ты останешься жить.

Инстинкт говорил не делать этого, но я устала. Сломлена. Я пыталась, но все оказалось тщетно. Мои друзья либо уже умерли, либо находились на пороге смерти. Пробираясь через воду, я направилась к краю.

— РЕЙН, НЕТ. СТОЙ!

— Мама? — я замерла и огляделась, лихорадочно пытаясь найти ее

— Не подходи к ней, — закричала она.

— Стой на месте, — крикнула я в ответ, я пыталась найти ее у входа, где столпились ученики, но ее нигде не было видно. Ей нельзя сюда. Я потянулась к Мардж.

— Нет, Рейн. Не трогай ее.

И тут я увидела маму. Она шла по этому полю смерти, на лице и руках светились руны. Еще больше рун просвечивалось сквозь ее просторную юбку и топ. Она посмотрела на Мардж и сердито бросила:

— Ты осмелилась прийти за моей дочерью у меня за спиной. Не тронь ее.

Мардж отступила:

— Ты ведь больше не можешь видеть нас.

— Подумай еще раз, Норна, — огрызнулась мама. — Материнская любовь и инстинкт защищать своего ребенка сильнее любой магии и всех сил мира. Я услышала ее крик о помощи и пришла сюда. И я всегда увижу ваше истинное обличье, несмотря на все маски, что вы носите. А теперь уходите.

Я не видела, ушли они или нет, и уставилась огромными глазами на маму:

— Как?

— Поговорим позже. Дай мне свою руку.

Не успев коснуться ее, я потеряла сознание.

***

Сквозь помутненное сознание доносились голоса. Мне было тепло, значит, кто-то снял с меня мокрую одежду и переодел в сухое, теплое.

— Как она, миссис К.? — спросил Эрик.

— Хорошо. Больше не дрожит. Почему бы тебе не подождать внизу? Я позову, когда она очнется. Если Тристан проснется и начнет слоняться, не пускай его сюда. Не хочу, чтобы он видел ее такой.

Послышался звук, закрывающейся двери. Я боялась того, что придется узнать — откровений мамы, или сколько друзей я потеряла за день.

— Солнце, рано или поздно тебе придется это сделать, — сказала мама.

Вздохнув, я медленно открыла глаза и увидела ее. В карих глазах были огоньки веселья. Только она могла так улыбаться, когда вокруг все летит к чертям. Только так я могла описать свою жизнь. Огромная катастрофа. Я села, и на колени упало, накрывавшее меня, одеяло.

— Почему ты не сказала, что была Валькирией?

— Я хотела, чтобы ты как можно дольше жила нормальной жизнью. Я даже подумать не могла, что Норны попытаются завербовать тебя так рано, — сказала мама. — Тебе ведь даже восемнадцати нет.

— Вот как вы это называете? Вербовкой? Мама, они убили моих друзей и пытались убить и меня.

— Нет, милая. Твоим друзьям пришло время уходить, но не тебе. Я бы знала. Как я говорила тебе раньше, когда приходит время, никому не избежать своей смерти. Норны всего лишь воспользовались возможностью привлечь тебя на их сторону. И то, что они не стали дожидаться, когда ты станешь Валькирией, говорит, что ты особенная, в чем я никогда не сомневалась, — она улыбнулась. Но мне было не до улыбок.

— С Корой все хорошо? — медленно проговорила я, боясь узнать ответ.

Мама кивнула:

— Эрик сказал, ты спасла их.

Я моргнула:

— Спасла?

— Ты сильно его оттолкнула, и он поскользнулся на влажном полу, ударился головой и потерял сознание. Он упал на сухое место, и Кора оставалась с ним. Молнии бы не смогли до них добраться.

Я помню, как толкнула его и как Кора держала его у стены. Я посмотрела на маму.

— Папа тоже Валькирия?

Тень омрачила ее улыбку:

— Нет, милая. Это было одно из условий Норн. Если я не исполню свою судьбу и не стану одной из них, то никогда не смогу обратить любимого человека.

Теперь я точно ненавидела Норн.

— Условий?

Мама вздохнула:

— Сейчас не время вдаваться в подробности нашей истории. Ты все узнаешь через год, но вот тебе укороченная версия. Мы происходим из могущественного рода Валькирий. Хотя, скорее, мы духовно могущественные Смертные, ставшие потом Валькириями. В нашем роду даже есть Норны. Я готовилась стать одной из них, но потом влюбилась в твоего папу и уже не могла представить себе жизнь без него. Норнам или тем, кто собирается ими стать, нельзя влюбляться. Они невинные девушки, чья доля плести судьбы, и ничего более. Из-за долга в их жизни нет места любви, мужьям или детям. Поэтому, когда я выбрала твоего отца, они лишили мня сил и изгнали на землю. Это значит, что я больше никогда не смогу вернуться в Царство богов, — она закатила глаза и пожала плечами. — Но мне все равно. Я счастлива здесь, с твоим отцом.

Я не знала, что сказать. Я все еще не могла поверить в то, что моя мама Валькирия. Так много вопросов. Сколько ей лет на самом деле? Как она стала Валькирией?

— Значит, я не должна была умереть?

— Нет, или я бы знала об этом, — она отодвинулась и добавила: —У меня все еще есть друзья в Вальгалле, они бы сказали мне. Поднимайся, твои друзья ждут внизу.

— Но у меня так много вопросов, — запротестовала я, но встать все же пришлось. — А что насчет зеркал в твоем магазине? Это порталы? Руку даю на отсечение, что на некоторых рамах видела руны, — еще одна мысль закралась в голову. — Зеркало внизу тоже портал, да?

Она засмеялась:

— Да, я использую его для связи с друзьями. Ты права, некоторые зеркала в магазине — порталы. Двадцать лет назад, когда мы познакомились с твоим отцом, этот магазин принадлежал ему. Я даже была его главным клиентом какое-то время, — она залилась краской. — Сейчас у меня бизнес по созданию порталов, которые мы продаем по всему миру. Валькириям проще воспользоваться уже готовыми порталами, а не самим чертить руны.

Родители Эрика знали Торина еще до того, как он приехал в город, и у них в комнате тоже было зеркало-портал.

— Родители Эрика — Валькирии?

Мама улыбнулась:

— Да, но они не собирают души. У них особая миссия на земле.

— Значит, когда они сказали Эрику, что собираются домой, они говори о, — я показала наверх, — Царстве…ээ…богов?

Она кивнула:

— Точно. И поэтому я так удивилась.

Эрика усыновили, значит, он однозначно человек. Наверное, они использовали его для прикрытия.

— Эрик знает о них?

Мама засмеялась и обняла меня.

— Ох, милая, я знаю, что у тебя много вопросов, но я многое не могу тебе рассказать из-за правил и прочего. Когда прибудет твой наставник, ты получишь все ответы.

Наставник? Все происходило так быстро, что я не была уверенна, готова ли начать учиться.

— Ты должна была все рассказать мне, мам, особенно, когда я увидела руны на моей машине и испугалась.

Она вздохнула:

— Прости, детка. Но как я уже сказала, есть определенный лимит на правду. Я думала, что ты все узнаешь о нас и своем наследии от наставника, когда тебе исполнится восемнадцать. А руны на машине…я же должна была тебя как-то защитить, когда ты начала водить. Ты же знаешь меня. Я не доверяю изобретениям Смертных.

Я засмеялась и не могла остановиться. Это объясняло ее неприязнь к компьютерам. Теперь все совпало.

— Но если ты нарисовала руны в прошлом году, почему я начала их видеть только недавно?

— Что-то произошло, и твои глаза и сознание открылись для магии. Это могла быть физическая, ментальная, эмоциональная или духовная связь с чем или кем-либо, принадлежащим нашему миру.

Торин. Я начала видеть руны сразу после встречи с ним.

— Вообще-то, ты начала видеть их слишком рано. Твое видение должно было открыться только в восемнадцать.

Я нахмурилась:

— Видение?

— Способность видеть сквозь чары рун. Наверное, это из-за Норн, — продолжила мама. — Им должно быть стыдно. Пытаться переманить тебя на свою сторону, когда ты так молода и уязвима, — она улыбнулась. — Но ты ведь им показала? Так же как и я когда-то выбрала твоего отца, так и ты выбрала своих друзей и Торина.

Я выпучила глаза.

— Ты знаешь о Торине?

— Милая, в моих старых костях еще достаточно магии, чтобы заметить, что напротив поселилась Валькирия.

Горло сдавило, и образы Торина захватили сознание.

— Он нашел папу.

— Знаю. Он замечательный парень. Он был у меня в магазине перед тем, как вернуть нашего папу. Позже мы еще раз поговорили. А сейчас спускайся вниз и поговори с друзьями. Чем дольше мы здесь, тем больше они беспокоятся, — взяв меня за руку, она открыла дверь. — Я всегда буду рядом. Я не знаю, кого отправят обучать тебя рунной магии или когда это произойдет, но не спускай глаз с Норн. Они приходят в разных обличьях, но всегда по трое. Они устроили мне испытания похуже Хельского ада, чтобы я доказала свою любовь к твоему отцу, и только потом отказались. Вас с Торином они тоже просто так не отпустят.

Сердце пропустило удар.

— Он вернется?

Она улыбнулась и погладила меня по щеке:

— Я надеюсь на это. Если он твоя настоящая любовь…

— Настоящая, — сказала я.

— Тогда не отдавай его Норнам. Борись за него. А теперь ступай.

— Я люблю тебя, мам, — я крепко обняла ее и побежала к лестнице. Эрик сидел в обнимку с Корой. Судя по ее красным глазам, она долго плакала.

Увидев меня, Эрик поднял бровь.

— С тобой все хорошо?

Я кивнула, подошла к ним и крепко обняла.

— Жива. Как вы?

— Мы были в сухом месте, нам повезло, — сказал он.

— Не знаю, смогу ли справиться со всем этим, — сказала Кора между всхлипами, и Эрик крепче обнял ее. — Так много людей умерло. Я уже сказала маме, что ухожу из команды.

Я взяла ее за руку.

— Никто не будет тебя винить. Сколько погибло?

— Судя по последнему сообщению Кикера, восемь, — объяснил Эрик. — Мы только хотели проверить тебя, а потом пойти в больницу.

Я окинула взглядом свои домашние штаны, майку и пушистые тапки.

— Можете подождать немного, пока я переобуюсь и захвачу куртку? — они ничего не сказали, но когда я на них посмотрела, то заметила неловкость. — Что?

— Люди говорят всякое, — сказала, заметно съежившись, Кора.

— Но нам все равно, — добавил Эрик. — Иди за вещами, и поедем.

Я нахмурилась:

— О чем вы?

— Неважно, — настаивал Эрик.

Я проигнорировала его и посмотрела на Кору.

— О чем они говорят, Кора?

— Эмм, ты ведь знала, что что-то произойдет, и пыталась предупредить нас, — сказала медленно она, ее лицо покраснело. — Поэтому все боятся.

Я сглотнула:

— Меня?

Она сморщилась и кивнула:

— Откуда ты знала, что произойдет?

— Просто знала, и сейчас я официально признана фриком, — мама была права. Во всем виноваты Норны. Они могли с легкостью стереть у всех память, как делали это раньше. Кора и Эрик озабоченно посмотрели на меня. — Может, скажем, что из-за травмы головы во мне открылись сверхспособности? — добавила я легкомысленно.

Кора смотрела на меня широкими глазами.

— Это все объясняет.

Я возмущенно посмотрела на нее.

— Это была шутка, Кора.

— Да нет же, — вмешался Эрик. — Это идеальное объяснение. Если мы всем расскажем про несчастный случай и сверхспособности, они успокоятся.

Я затрясла головой:

— Не успокоятся. Если они меня боятся, тогда мне лучше не идти.

— Да какая разница, что они думают. Это же ты, Рейн. Ничто и никто тебя не остановит, когда ты поступаешь, как считаешь нужным. Если они решили относиться к тебе по-другому, шли их к черту. Со способностями или нет, ты остаешься нашей подругой.

— Эрик прав, — добавила Кора, но я чувствовала ее беспокойство.

— Мне, правда, лучше остаться, — я дотронулась до висков для большей убедительности. — Голова еще кружится. А вы идите, я провожу вас до машины, — они не стали возражать, и я облегченно вздохнула. Как только я открыла дверь, до ушей донесся мощный рев харлея. Сердце заколотилось, я опередила Кору и Эрика на подъездной дорожке и уставилась в сторону поворота.

Торин появился, когда Эрик с Корой уже отъезжали. Он еще не успел заехать к себе во двор, как я уже бегом пересекала нашу лужайку.

Он снял шлем, слез с байка и смахнул со лба прядь черных волос. Когда он развернулся, я накинулась на него.

Он раскрыл руки и обнял меня. Я вцепилась в него руками и ногами, мечтая никогда больше не отпускать. Я чувствовала его тело, запах, его восхитительное тепло. По телу прокатилась приятная дрожь, а сердце в ответ на его близость бешено застучало. Я отклонилась и жадно впитывала его взглядом: прекрасные голубые глаз по-озорному блестели, хулиганская улыбка исказила идеально очерченные губы.

— Дай догадаюсь, — сказал он хриплым голосом, крепко сжимая меня в руках. — Ты из Комитета по теплому приему соседей?

Я глупо захихикала. Мне хотелось сказать ему, как я счастлива, что снова его вижу, что он вернулся, но так и не смогла. Если начну, то заплачу, поэтому я решила показать ему это. Я схватила его за лицо, притянула к себе и поцеловала, вкладывая всю свою любовь в этот поцелуй. Он перенял инициативу и, застонав, углубил поцелуй. Когда он отклонился назад, я крепко обняла его за шею и зарылась лицом в его футболку. Его грудь сотряслась от смеха.

— Ладно, милая, это было очень приятно, — хрипло сказал он. — Но я обычно сначала узнаю имя девушки, а потом целую.

Сначала мне показалось, что я неправильно расслышала. Внутрь закралось нехорошее предчувствие. Я отодвинулась и посмотрела ему в глаза, надеясь, что это обычная шутка.

— Что?

— Могу я узнать хотя бы твое имя, перед тем как мы продолжим внутри?

Нет. Пожалуйста, только не это. С пылающим лицом я выбралась из его рук.

— Хочешь сказать, что не узнаёшь меня?

Он окинул меня тем же взглядом, что и при первой нашей встрече, с долей интереса и легкого снисхождения. Он улыбнулся уголком губ, глазами изучая мое лицо, а затем поцеловал.

— Я бы определенно тебя запомнил, если бы мы встречались раньше.

Норны стерли его воспоминания. Как можно быть настолько жестокими? Хватало того, что теперь вся команда по плаванию считает меня фриканутой, так теперь и парень, которого я люблю, забыл меня.

— Я Торин Сент-Джеймс, — он протянул руку. — А ты?

Я посмотрела на его руку, затем перевела взгляд на такое красивое и знакомое лицо. Из горла вырвался всхлип. В ужасе, я закрыла руками рот, по лицу потекли слезы.

— Нет, нет, пожалуйста, не плачь. Я не думал обижать тебя, — он потянулся ко мне с выражением подлинного раскаяния на лице.

Я закачала головой, развернулась на трясущихся ногах и со слезами на лице побежала, словно за мной гнались демоны. Я вбежала в свою комнату, захлопнула дверь, съехала на пол и закрыла рот, сотрясаясь от всхлипов.

Раньше моя жизнь была просто отстоем, теперь же она переехала в Дерьмотаун.

Конец

Заметки

[

←1

]

Хлопья медового цвета.

[

←2

]

Rain (engl.) — дождь, Raine имя героини.

[

←3

]

В английском языке Hell и Hel имеют одинаковое звучание.