Рыжая проблема альфы

12

Подчиняюсь. Киваю. Лифт открывает двери, обнажая узкий полутемный коридор с бетонными стенами. Разница с медицинским уровнем колоссальная. Я догадываюсь, что это за этаж, но всеми силами гоню от себя неприятное предположение.

Альфа кладет ладонь мне на лопатки и подталкивает выйти из лифта. Босыми ногами ощущаю бетонную пыль на ледяном полу. В нос забивается затхлый запах плохо вентилируемого воздуха. Похоже, тут не будет возможности удрать по воздуховоду.

Пальцы альфы снова стискивают мою шею, но несильно. Он ведет меня по коридору, будто нарочно фиксируя положение головы, чтобы я не сильно вертела ею по сторонам. Хотя в его жесте больше пренебрежения, чем гнева. Хорошо, не за волосы тащит.

Не хочу верить, что он догадался, но, похоже, так и есть. Трогал мою татуировку. Может, засветилась на камерах? Интересно, какое наказание в его понимании должно быть за скачивание видео? Это мелочь. Промышленный шпионаж, а не криминал. Нет, криминал, конечно, но не тяжкий ведь?

Бред! Такое чувство, что я пытаюсь себя успокоить, выискивая наиболее мягкую формулировку, описывающую мое преступление. Бесполезное занятие, но сердце дубасит в ребра, и в венах больше адреналина, чем крови.

Альфа карточкой открывает одну из металлических дверей и распахивает передо мной. Внутри стол и два стула. На столе полная окурков пепельница. Тяну носом — ощущаю запах пыли и застарелого пепла. Здесь давно никого не было.

— Садись, поговорим, — мрачно приказывает альфа и закрывает дверь у меня за спиной.

— Только поговорим? — страх затапливает мое сознание.

Понятия не имею, чего ожидать от альфы Серебристых. Им многое сходит с рук. Вспомнить только историю той несчастной полукровки, которую Эрик Мансен полгода держал в подвале и регулярно избивал. Как бы мне не повторить ее судьбу…

— Будет от твоих ответов зависеть, — он выкладывает на стол телефон, вальяжно опускается на один из стульев и уверенно показывает мне на второй напротив. — Не испытывай мое терпение.

Выбора нет. Усаживаюсь на дераматиновое сиденье, ощущая бедрами его трещинки и холод обивки. Кладу ладони на столешницу, иначе они будут дрожать.

— Для начала расскажи, кто ты вообще такая? — спрашивает он, трогая меня недобрым взглядом.

— Рэйвен Солтис из клана Огненных волков Луизианы, — отвечаю честно. — Но ты это и так знаешь.

— Знаю. Какого черта у тебя делала карта памяти альфы Бурых? — второй вопрос альфа задает уже с нажимом.

— Я ее забрала, — смотрю вбок. — Это моя работа.

— Вламываться на чужую территорию и что-то красть? — он ярится.

— И это тоже, — втыкаю в него прямой взгляд. Мне не удастся это утаить, пора открыть карты. — Я занимаюсь промышленным шпионажем. Берусь за мелкие диверсии и кражу данных.

— Мелкие диверсии и кражи данных, значит, — он постукивает пальцами по столу. От него пахнет раздражением и злостью. — Интересно тогда, как ты классифицируешь свое участие в ограблении моего казино. Мелкая диверсия?

Чувствую, как округляются глаза. Я не участвовала ни в каких ограблениях. Принципиально не стала бы.

— Я не берусь за ограбления, — рычу сквозь зубы. — Мне хватает заказов по специальности! Я не гангстерша!

Альфа резко перегибается через стол и хватает меня за волосы. Тянет к себе, практически кладя меня на столешницу. Прожигает ненавидящим взглядом несколько мгновений, а затем скрипит прямо в лицо:

— Тогда какого черта ты отключила сервера видео-наблюдения, когда другие волки грабили кассу моего казино?!

Как холодной водой окатывает. Даже боль отходит на десятый план от внезапного осознания, что меня подставили. Альфа напоминает о себе, встряхивая мою голову за гриву.

— Говори, кто тебя нанял сопровождать ограбление? — он в ярости. — Из какого клана были волки, кто это сделал?

Становится смешно. Нервный смешок вырывается сам и быстро перерастает в хохот. Аж глаза слезятся. Нелепое стечение обстоятельств привело меня в эту комнату, к этому грозному волку, чтобы он заживо содрал с меня шкуру и бросил на съедение шакалам. Он меня убьет. Определенно прикончит. Ограбление — невероятное оскорбление. И он, судя по всему, не нашел нападавших. А я — по сути, единственная ниточка — ничего ему не смогу ему сказать.

Альфа отпускает меня, очевидно, понимая, что в таком состоянии он ничего от меня не добьется. Ждет, пока у меня закончится истерика.

— Не заставляй тебя пытать, — выговаривает наконец, когда я перевожу дух.

— Хоть убей, — качаю головой, промокая глаза от выступивших слез. — Я выполняла свой заказ, в котором не фигурировало ограбление. Меня использовали.

Он издает не то стон, не то рык и скрещивает руки на груди, недоверчиво глядя на меня. В воздухе по-прежнему пахнет его яростью. И моим страхом.

— Я расскажу, что знаю, — произношу серьезно. — Но при одном условии.