Рыжая. Я не продаюсь

Глава 17

Разбудило меня чужое прикосновение к лодыжке. Забытьё, в которое я провалилась, никак не хотело отпускать, поэтому глаз я не открыла и на прикосновение никак не отреагировала. Раз трогают, значит, у меня ничего не получилось. Урод выжил и даже не заболел. Так он сейчас…?! Меня будто током ударило. Я дёрнулась, лягнулась. Ничего не должно было получиться, но нога почему-то оказалась свободной, и угодила я во что-то мягкое.

— Ух, — услышала я как сквозь вату сдавленный вдох.

Сознание помутилось, но отключиться мне не позволили. В лицо брызнула вода, кто-то бережно приподнял мою голову:

— Ну-ка, пей.

Я послушалась. Сопротивляться сил не осталось. Да и зачем?

Вода помогла, я окончательно пришла в себя и сообразила, что кляп не мешает, его просто нет, путы тоже волшебным образом исчезли. Нет, не волшебным. За плечи меня бережно придерживал кнез. Пришёл… с опозданием. Но пришёл же!

— Драться было не обязательно, — проворчал он вместо приветствия. — Как ты?

Я подползла ближе, схватилась за полу расстёгнутого мундира убедиться, что мне не мерещится, не снится. Кнез действительно здесь, со мной. Мужчина мягко высвободился:

— На живот повернись. Метку вытащу.

Метка — это хорошо. В смысле, избавление от неё. Я с готовностью подставила спину. Кнез поднял мне топик, едва касаясь, провёл подушечками пальцев вдоль позвоночника.

— Может быть немного больно, — предупредил он.

— Да…, - пока мне очень даже хорошо, ведь кнез пришёл.

Между лопаток легло что-то прохладное.

— Блокиратор? — уточнила я.

— Он самый.

Укол. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, сжала в кулаках край подушки.

— Сейчас, — успокаивающе протянул кнез. — Почти… Рану только обработать осталось.

Спину защипало. Кнез прижал ладонь, кажется, с салфеткой, подержал, отпустил:

— Вот и всё. Можешь вставать.

— Всё, точно?

Кнез усмехнулся и продемонстрировал прозрачный, вероятно, стеклянный футляр, в котором лежала моя метка, мучившую меня гадость я узнала с первого взгляда. Кнез убрал футляр во внутренний карман и кивком указал на лежащего на полу мужчину. Я застыла — покупатель лежал, раскинув руки, и таращился невидящим взглядом в потолок. Убила-таки… Туда и дорога, но я стала убийцей…

— Вот зачем? Ты хорошо осознаёшь, что натворила? — голос кнеза прозвучал устало. — Ментальное внушение на смерть подданному короны.

Я неожиданно для самой себя вспылила:

— Надо было дать ему… сделать всё, что он хочет?!

Нет, он серьёзно? Тут творится беззаконие, а я не должна себя защитить?! Да пошло оно!

Меня затрясло от злости, от вновь накатившего чувства полнейшей беспомощности. Я всхлипнула. Нервы окончательно сдали.

— Можно было усыпить…

Говорить, что я пыталась, что я, чтобы справиться, ауру себе в клочья порвала, не стала. Снова всхлипнула.

— Вот не реви только! Ладно, неправ, согласен. Сам бы убил… по-другому. Да не реви же, разберусь. Первое преступление ты всё-таки против меня совершила. Можно настаивать, что у меня приоритетное право…

Я уже не слушала, уткнулась в чёрный бархат. Серебряное шитьё чуть оцарапало нос. Я позорно разревелась. Кажется, кнез требовал, чтобы я прекратила, уговаривал, успокаивал, что-то обещал. Я не реагировала, я выплакивала кошмар, в котором существовала с самого попадания в Зазеркалье, и мне впервые подумалось, что Фортуна, наконец, всё-таки, улыбнулась мне.

Земля ушла из-под ног. Я охнула, крепче вцепилась в кнеза и получила в лицо новую порцию воды, на сей раз ледяной.

— Ты не хотела успокаиваться по-хорошему, — невозмутимо пояснил он. — А ночь на исходе.

— Простите…

— Ты тоже извини. Мне не следовало требовать от тебя невозможное. Ты как? Он тебя не трону ведь?

— Не успел. Я… убила.

— Вот и хорошо. Давай, я принёс тебе одежду. Одевайся, и будем выбираться.

Я послушно кивнула. После истерики, вещи надо своими именами называть, я чувствовала приятное опустошение. Почти никаких эмоций, никаких сомнений. Раз кнез за мной пришёл, значит заберёт. Можно расслабиться, довериться. Кому, как не ему? Хотя я и не знаю о нём ничего…

Первым делом я допила воду из графина. Провела ладонями по лицу. Так, кнез сказал одеться. Надо исполнять. Ночь, он сто раз прав, не бесконечна. В свёртке я нашла тёмно-серое глухое платье и большой квадратный платок, видимо, волосы прикрывать.

— Я готова.

— Хорошо, — кнез без видимых усилий взвалил труп на плечо.

Я выглянула в тускло освещённый коридор первой. Охраны не было.

— Налево, — подсказал кнез.

С каждым шагом сердце стучало всё чаще. Неужели?! Неужели я вырвусь из ненавистной клетки? Мы дошли до лестницы, спустились на первый этаж, никого не встретив. Я не ориентировалась, ни разу не была в той части здания, но кнез вёл уверенно.

— Открывай дверь.

А магические замки? Кнез уже позаботился? Створка поддалась.

Мы попали в захламлённую пыльную подсобку. Осмотреться толком не получилось. Кнез ногой захлопнул дверь.

— К окну.

Кнез сгрузил труп на пол, встал на ящик, легко подтянулся и выбрался на улицу. Я так, пожалуй, не смогу. Не потребовалось. Кнез обернулся, наполовину свесился в подсобку:

— Держись за меня.

Э?

— За шею. Ну же! В коридоре на меня запрыгнуть не постеснялась, а сейчас что?

— Я была под дурманом.

— Твою же… Всё равно цепляйся.

Подхватив меня под бёдра, кнез в миг вытащил меня наверх. Я с упоением вдохнула ночную прохладу.

— Не отвлекайся.

Кнез спрыгнул обратно в подсобку, и в окне появилась голова трупа.

— Я помогу, но тяни его на себя, — проинструктировал кнез.

— Угу.

Похоже, кнез не в первый раз тела похищает. Уж больно уверенно действует… Вылез, закрыл окно, снова закинул ношу на плечо.

— Нам нужно пройти два проулка, а там ждёт экипаж.

Я согласно кивнула и вдруг испугалась. Слишком легко получается. Легко ли? А, чёрт! Но ели побег сорвётся в последний момент, когда свобода, вот она, только руку протяни, я не переживу. Погони не было. Наше исчезновение осталось незамеченным. Обнаружат, наверное, утром, да и то решат, что клиент забрал своё щедро оплаченное приобретение и убыл, не прощаясь. Я не отставала от кнеза ни на шаг, хотя колени начинали предательски подрагивать. Появилась одышка. Нет уж! Я даже бежать готова, лишь бы оказаться от заведения подальше!

Как мы проскочили проулки я толком не заметила. По сторонам не смотрела. В голове бились только две мысли — как не упасть и быстрее.

Мы повернули за угол.

С тыла наш транспорт показался мне обычной каретой. Подобную конструкцию я как-то видела в музее. Впрочем, на общих очертаниях сходство закончилось. Лошадей я не увидела. Транспорт оказался самоходным.

Кнез распахнул дверцу, скинул труп на пол, затем галантно подал мне руку и помог забраться в салон, а сам захлопнул створку и, судя по звукам, занял место шофёра. Или правильно по-другому назвать? А не всё ли равно? Главное, что экипаж мягко качнулся, скрипнули колёса, и мы покатились прочь. Да, скорей, пожалуйста.

Я почувствовала, как напряжение постепенно разжимает свои когти, даже дышать легче стало. Я поёрзала, удобнее устраиваясь на сидении, привалилась к боковой стенке. Думать ни о чём не хотелось. Вымоталась. В окно поглазеть? Во-первых, в предрассветном сумраке ничего толком не рассмотреть. Во-вторых, открывать занавески без разрешения плохая идея. Светильников в салоне то ли не было, то ли кнез не посчитал нужным их зажигать. Ехать предстояло в кромешной темноте, в компании трупа. Я снова улыбнулась. А можно я пну урода? Ему, конечно, это уже безразлично, зато мне приятно. Нет, не стоит. Мало ли, следы оставлю, а они кнезу помешают.

Экипаж мерно покачивался, убаюкивал. Слабость и опустошение возвращались. Противиться я не пыталась. Закрыла глаза.

— Э-эй. Приехали.

Приятный голос звучал тихо и совершенно не мешал. Наоборот, пусть говорит. Как колыбельная звучит.

— Просыпайся.

Не-а. Мне слишком хорошо. А звучащий сквозь сон голос дарит ощущение полной защищённости. За месяц с лишним я впервые в безопасности.

— Ла-адно, — согласился со мной голос.

Кажется, меня подхватили на руки. Под щекой я почувствовала бархат. Проснуться всё-таки пришлось.

— Кнез?

На руках у мужчины оказалось неожиданно уютно.

— Всё хорошо. Потерпи чуть-чуть, я приведу тебе лекаря.

— Зачем?

Рану же кнез обработал сам и обработал со знанием дела, оценить я смогла.

— У тебя аура в хлам. И практически не восстанавливается. Иначе бы тебя так не развезло.

— А…, - протянула я.

Слабость одолевала, ещё и подташнивать начало.

Светлеющее небо сменилось высоким скрытым за вычурной лепниной потолком.

— Ты забрал меня к себе? — сама не поняла, почему спросила. Странный вопрос, нелогичный, ненужный.

Кнез опустил меня то ли в кресло, то ли на диван.

— К себе, а что?

Ничего. Зудит что-то неприятное. Знакомое ощущение.

Кнез вдруг ухватил меня за подбородок, приподнял лицо:

— В чём дело? Что с тобой?

Я закашлялась. Зуд вдруг стал весьма болезненным, а на горле словно удавку захлестнули.

Я в ужасе распахнула глаза. Только не это!

— Кнез… я… клятва…, - когда надо говорить чётко, я становлюсь на диво косноязычной. Соберись же! — Ведьма, которая учила меня внушению, приказала убить того, кто меня к себе заберёт. Магическая клятва…

Кнез выругался.

Я сжалась в клубок, будто это могло помочь. Вот это и есть конец? Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Лёгкие уже жжёт от нехватки кислорода, голову словно в тисках боли сдавило. Но хуже всего — приказ ведьмы. Он словно наизнанку выворачивает и требует, чтобы я подчинилась, исполнила волю той, которой поклялась.

— Какая ведьма?

Кнез встряхнул меня довольно сильно, аж зубы клацнули. И не прогадал. Мне удалось сделать глубокий вдох.

— В башне у маман, — ответила я.

Ещё один вдох.

Магия больше не душила. Чтобы понять, что происходит, мне потребовалось меньше секунды.

— Уйди, — заорала я. — Убью!

Кнез не сдвинулся с места. Твою направо! Уйди же… Что могла, я для кнеза сделала. Чужая воля перехватила контроль над телом, и я почувствовала себя зрителем в собственном теле. Ужасно. Я ведь только обрадовалась спасению. Но дело даже не в этом. Кнеза жа-алко… Вот чего, дурак, стоит и не спасается?!

Приказ на смерть начал разгораться под левой ладонью. Я сопротивлялась, но мне удалось лишь затянуть процесс. Секунда, две, пять, и вот под пальцами завибрировала чистая смерть. Я почувствовала её отчётливо. Кнез опустился передо мной на корточки, и я подняла руку, протянула к его лицу.