С тобой, Оторванная от тебя

— Эми. — Наклонившись ближе, он поцеловал меня в шею.

— Прости, я не думала, что засну. Это, наверное, из-за твоего сексуального хриплого голоса. — Я придвинулась ближе, его руки напряглись. — Ты закончил песню? — его гитара лежала рядом с нами.

— Да, Мышка. Закончил.

Я присела, восхищаясь им. На прошлой неделе, он сказал мне, что уже год, ничего не писал для группы. Мне еще предстояло увидеть их выступление, и мне не терпелось услышать их, но в то же время я нервничала. Ну, вы понимаете, это же Скульпт — шесть футов и три дюйма мышц. Плюс татуировки, оплетающие его левую руку от плеча к локтю, которые делали его чертовски, адски сексуальным. У него было то, что я называю «сексуальная прическа из кровати», всегда в легком беспорядке, с причудливыми ленивыми завитушками, спадавшими ему на лицо. И у него была татуировка на левой руке, спускающаяся от плеча к локтю, которая делала его страшно горячим, адски горячим. Он играл в группе и незаконно участвовал в подпольных боях... Ну, девушки, без сомнения, окружали его, и я не готова была столкнуться с реальностью, что повлечет за собой свидание со Скульптом.

Мы зависали с ним вместе с тех пор, как несколько месяцев назад, я попросила его научить меня драться. На меня напали, когда я возвращалась от моей подруги Джорджии из кафе, где я работаю, за неделю до того, как я встретила Скульпта. Я была так шокирована и напугана, что когда нападающий прижал меня к земле, я просто застыла.

Когда я немного отошла от испуга, мне удалось укусить его за руку, и изо всех сил закричать, что и отпугнуло парня. После этого, у меня появилось задание: научиться драться. Скульпт был подпольным бойцом — он был идеальным выбором. Я слышала, что ему нужны были деньги, чтобы отправиться с группой в тур, и я была готова заплатить.

Он не позволил мне.

Вытянув руку, я пробежалась пальцами по небольшой ямочке на его подбородке.

— Можно послушать?

Он покачал головой, и несмотря на отсутствие улыбки, потому что он редко улыбался, я заметила вспышку веселья в его глазах.

— Нет, Эми. Ты услышишь ее в исполнении группы на сцене, и я буду петь для тебя. — Веселье покинуло его глаза, и я почувствовала, как он напрягся. — Ты подумала над моим предложением?

Я точно знала, о чем он. В течение трех дней, в моей голове шла бесконечная война — я не была готова к тому, что мое сердце будет разбито, когда Скульпт уедет в тур, но я не была готова отправиться в путешествие с группой парней, которых еще даже не встречала, и Скульпт будет отвечать за меня. Я планировала пойти в колледж через месяц. У меня была жизнь здесь, с моей лучшей подругой Кэт и ее братом Мэттом, которые были моими соседями по квартире и моей единственной семьей.

Когда в начальной школе, мы с Кэт начали проводить время вместе, Мэтт всегда нам помогал. Когда их родители погибли в автомобильной аварии, ему было восемнадцать, а Кэт десять. Он сразу же стал опекуном Кэт. Поскольку у меня не было папы, Мэтт стал главной фигурой мужского пола в моей жизни. Я уважала его.

Я очень часто пробиралась в окно спальни Кэт, сбегая от мамы, когда она притаскивала домой нового парня. Мэтт никогда не выгонял меня, никогда не говорил идти домой и не звонил моей маме. Вместо этого, взяв мой телефон, он забил в него свой номер и сказал, если мне когда-нибудь понадобится уйти из дома, чтобы я позвонила ему, и он приедет и заберет меня.

Мы сблизились, и даже при том, что я не хотела, чтобы Скульпт уезжал, я тоже не могла уехать.

— Эми. — Его руки сжались вокруг меня. — Скажи мне. — Он подвинулся, с легкостью приподнимая меня за талию и усаживая так, чтобы я сидела к нему лицом, устраивая ноги по обеим сторонам от него.Это было так интимно, и боже, слишком тяжело было устоять перед ним, не послать все к чертям и не сказать, что хочу поехать с ним: — Эми, скажи мне.

— Сказать… что?

Он внимательно смотрел на меня, не моргая.

— Ты знаешь, о чем я спросил, не играй со мной. Скажи, если не хочешь большего.

Черт. Он знал, что я без ума от него. Я пыталась сдержать свои чувства... скрывать, насколько это возможно. Видимо, это не работало. Я облизнула губы и попыталась отвести взгляд, но он был готов к этому, и удержал мою голову обеими руками.

— Эми.

Я была не очень хороша в этом. Последний человек, которому я говорила о своих чувствах, был мой отец, когда он лежал в больнице, умирая от рака легких.

— Мышка. — Он наклонился, я положила руки ему на бедра и ощутила, как напрягаются его мышцы. — Посмотри на меня. — Я послушалась. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я буду присматривать за тобой. — Его голос тал ниже. — Я не хочу оставлять тебя здесь, детка.

В этом-то и была проблема — я не хотела, чтобы за мной «присматривали». Я всю жизнь сама за собой присматривала Мама... иногда я задумывалась, она вообще помнит о том, что у нее есть дочь.

— Эмили... Я не играю в игры. Я сказал тебе, чего хочу, и я знаю, ты хочешь меня.

Я не знала — смеяться мне или злиться. Единственное, в чем я была уверена на все сто, так это в том, что была возбуждена. Как ему это удается? То есть, он просто смотрел на меня, и его глаза меня завораживали.

— Скульпт... я...

Скульпт сжал крепче меня ногами.

— Эми. — Он обхватил мой подбородок и держал голову. Выждал несколько секунд, и, наконец, я рвано выдохнула. — Я никогда не причиню тебе боли. Знаю, ты переживаешь насчет других женщин. — Я открыла рот, чтобы возразить, но он сощурил глаза, и я его захлопнула. — Я боец. И играю в группе. Женщины всегда будут рядом, но я с тобой.

Это и непонятно. Почему он хотел быть со мной? Я не красотка, у меня слишком большие бедра, мышино-серые волосы, а лучшая часть моего тела — ноги. Но большинство парней со мной бы не согласились, потому что я была ростом всего лишь пять футов и три дюйма, а им подавай длинные стройные ножки. Мне нравились мои бедра, — я много ездила верхом, и они были самой накачанной и подтянутой частью тела.

Скульпт замер, и я заметила желтоватый отблеск в его глазах, отражение лунного света. Я положила руки ему на грудь, ощущая его сердцебиение.

— Боже, Эмили, ты должна выкинуть из головы всю эту хрень, которую говорила твоя мать. Клянусь, если бы она не была женщиной, я бы надрал ей зад.

Я ахнула. Откуда он узнал о моей матери?

— Да, Мышка, я знаю, это плавает в твоих мыслях как акула и съедает всю твою уверенность. Думала, я не замечаю? Я спрашивал у тебя о маме и видел, что с тобой творится. Ты провела большую часть детства с Мэттом и Кэт. Ни одна девочка не вела бы себя так, если бы с ее матерью все было в порядке. Но я уверен, с ней не все в порядке. Она заложила это ядовитое дерьмо тебе в голову.

— Скульпт...я... я... — Да. У меня не было слов. Он был прав. Моя мать меня отравила, и поэтому я исключила ее из своей жизни, но не думаю, что она переживала по этому поводу.

Он заправил прядь волос мне за ухо. Это казалось таким естественным; Интересно, он делал это осознанно?

— Мы разберемся с этим, Эми. Я хочу, чтобы ты поехала со мной в турне.

— Мне нужно больше времени, Скульпт. Я не могу так резко изменить свою жизнь и уехать с тобой. У меня скоро учеба начнется, и Мэтт с Кэт...— Мой голос дрогнул.

Тишина.

— Ты хочешь объезжать лошадей. Зачем же тратить время на колледж?

Мы уже обсуждали это.

— Скульпт, это глупая мечта. Мне нужно сосредоточиться на реальности, делать карьеру и зарабатывать деньги.

— Ты ошибаешься Эми. Нужно стремиться к своей мечте. — Он вздохнул. — Я уезжаю. На следующей неделе.

Я не могла дышать, словно сердце пронзили тысячи иголок, а он еще даже не уехал.

— Но я думала...

— Произошли изменения. Мы уезжаем раньше, чем планировали.

Я не могла уехать. Боже, я хотела, но он должен был следовать своей мечте, а я — идти собственной дорогой. Я не хотела, чтобы он сожалел о том, что был со мной. Но всего в жизни я хотела достичь сама. Без чьей-то помощи. Единственное, чему я научилась у своей матери — если я чего-то хочу, то должна сама этого добиться, потому что она и подавно не собиралась мне помогать.

— Скульпт. Я не могу.

— Эмили. — Он откинулся спиной на траву. — Ты слишком много думаешь.

— Но Скульпт...

— Никаких «но», Эмили. Я не принимаю никаких «но». Я уже вне себя.

— Но...

Он снова сел, нахмурив брови.

— Нет.

— Но тебе понравится мое «но». — Я наклонилась и обхватила его подбородок. Это заставило его расслабиться.

— Я уже люблю твою попу (прим. пер.— игра слов but с анг. 'но', а butt 'попка, задница') — Его рука опустилась к моей заднице и сжала ее. Это было игриво, но я все еще видела тьму в его глазах, и лицо все также было жестким.

— Скульпт. Мое «но» важно.

— Да, Эми, очень. — Я шлепнула его по плечу, и обрадовалась, когда он рассмеялся. — Ладно, что за «но» у тебя?

— Я собиралась сказать, но...— Он изогнул бровь. — Прежде чем ты уедешь, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. — Я запнулась, наблюдая как его брови поднялись от удивления, затем быстро продолжила, пока решительность не растаяла. — Сейчас, Скульпт. Прямо сейчас. Здесь и сейчас, где мы всегда проводили время. Наше место. Ты со своей гитарой, а я с лошадьми.

Его рука, которая медленно поглаживала меня, остановилась, он крепко сжал мои бедра и посмотрел таким напряженным взглядом, что я еще больше возбудилась.

— Это и есть твое «но»?

Я кивнула.

— И вновь я убедился, что мне нравится твоя попа. (прим. пер.— игра слов but с анг. 'но', а butt 'попка, задница') — Он обхватил ладонями мое лицо и заставил посмотреть ему в глаза. — Если ты в моей постели... ты больше ничья. Поняла, Мышка? Даже если я не смогу убедить тебя поехать со мной, — больше ничья.

— Хорошо. Это относится и к тебе. — Для него, окруженного женщинами каждую ночь, все будет намного сложнее, чем для меня.

Скульпт провел пальцами по моему лицу.

— Эмили. Ты стираешь плохое из моей жизни.

Я не могла представить, что у Скульпта было что-то плохое в жизни. Сексуальный, с великолепным голосом и телом, описание которого в словаре можно было найти под словом «мышцы».

Может он и нечасто смеялся, но когда это происходило, солнце светило ярче и оно того стоило. Я чувствовала жесткость в нем, неприкасаемую часть, которую он отказывался мне показывать, но мы знали друг друга лишь пару месяцев.

Подушечкой пальца он провел по моим губам, и пульсация между ног усилилась. Внутри меня были уже не просто бабочки, там летала стая цапель.

Он поднял меня, посадил на траву рядом с собой и уселся на колени передо мной. Слегка наклонился вперед, а я опустилась вниз, пока полностью не легла на траву так, чтобы он нависал надо мной.

Мои нервы вспыхивали словно фейерверки, покалывание между ног превратилось в болезненную потребность. Я дышала так быстро, словно бежала марафон.

— К тебе когда-нибудь прикасались, Эмили?

Я покачала головой, не в силах ответить вслух.

— Если ты не готова... скажи сейчас. Ты должна быть чертовски уверена, Эми.

Он был серьезен, и от этого по моему телу прошла странная дрожь. Я не хотела ждать. Я хотела его здесь и сейчас, пока ветер ласкал мою кожу, в самом любимом месте на Земле со Скульптом.

— Я не хочу ждать.

Он запустил руки в мои волосы и пропустил пальцы сквозь пряди. Его пальцы сжались, и он потянул назад, мое дыхание сбилось.

— Я попробую твою киску. Затем, Эмили, я буду трахать тебя, пока ты не начнешь выкрикивать мое имя. Ты нервничаешь из-за этого? Потому что ты уже вся дрожишь.

— Да, — прошептала я.

— Да, нервничаешь? Или да, ты будешь кричать, когда я в первый раз глубоко погружусь в тебя?

— Да, и то, и другое. — Я хотела Скульпта с тех пор, как первый раз встретила его. Нуждалась в нем. Словно я всю жизни жила в предвкушении этого момента. И это до чертиков пугало меня. Что если я облажаюсь? Что если мы несовместимы? Что если это будет неловко?

— Я хочу, чтобы ты кричала и извивалась. И детка, ты и должна нервничать... потому что я планирую изменить твое решение и заставить умолять взять тебя с собой в тур. — Уголки его губ поднялись и все внутри меня взорвалось. Я не могла не думать о том, что произойдет со мной, когда придет время ему уезжать и мы попрощаемся. — Лего-домик, Эмили. Передумала?

Я вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Вот оно — в его глазах плескалось веселье и желание, сексуальная комбинация, от которой мои руки, лежащие на его бицепсах, крепче сжались.

Он не ждал моего ответа.

— Слишком поздно, Мышка. Ты моя.

Он наклонил голову так, как всегда делал перед поцелуем, и впился в мои губы. И он клеймил, поглощал, утолял голод, который мы оба испытывали. Жар разлился по моей коже, словно нас опаляло полуденное солнце. Крошечные искорки взрывались в моем теле. Не было сомнения в том, что он брал, чего он хотел, и от его поцелуев я плавилась как масло.

Его руки ласкали мое тело.

— Боже, эти изгибы.

Он зарычал, и эта вибрация заставила мое сердце биться еще быстрее. Я зарылась пальцами в его волосы, притягивая его еще ближе, жестче. Боже, я так нуждалась в нем. Я дышала этим мужчиной. Это ненормально. Это нормально? Это вообще имело значения?

— Скульпт.

Он взял мои руки и расположил их над моей головой, обхватывая их своей ладонью.

— Логан. Называй меня Логан, Эми.

О боже. Его имя. Он сказал мне свое настоящее имя.

— Логан. — произнесла я и услышала его рычание.

— Еще раз.

— Логан.

Его губы оставляли сочные поцелуи вдоль моей шеи, зубы покусывали, затем языком прикасался к месту укуса.

— Я хочу, чтобы ты меня называла так, когда мы наедине, Эмили. Зови меня Логан.

— Хорошо, — шепот, смешанный со вздохом. Я закрыла глаза, запрокинула назад голову, развела ноги и обхватила ими его талию. Он зарычал, когда я сжала бедра, надеясь облегчить свою боль, но желание из-за этого стало еще сильнее. Еще более очевидным.

— Боже, Логан, пожалуйста. Ты мне нужен. — Мы могли наслаждаться, смаковать и изучать друг друга всю оставшуюся неделю, но сейчас я хотела Логана внутри себя. Я хотела почувствовать его обнаженную кожу своей. Словно пребывая на вершине холма и раскачиваясь на санках, я ждала момента оттолкнуться и отправиться в бездну.

— Знаю, Мышка. — Он прикусил мочку моего уха и всосал ее, пока я сопротивлялась в его руках, прижимавших меня к траве.

Отчаянно хотелось прикоснуться к нему, избавиться от одежды, которая была между нами.

— Логан, пожалуйста. Одежда.

Он перестал целовать мою шею и поднял голову.

— Мы не будем торопиться. Теперь моя очередь. Я ждал слишком долго, чтобы заполучить тебя именно там, где ты сейчас, подо мной, с изнывающей киской, возбужденной и дико сексуальной.

Меня никогда не называли сексуальной, и по всему телу разлилась дрожь от того, что это произнес именно Логан.

— Я люблю поиграть, Эмили. Это то, кто я есть. И ты тоже любишь это. Я знаю, что ты заводишься, когда я беру все под контроль. — Разве? У меня не было достаточно опыта, чтобы понять, о чем именно он говорил. — Но если ты боишься чего-то, мне нужно, чтобы ты сказала «нет». Это все, что нужно, и мы остановимся. Поняла?

Я поняла, о чем он говорил. То есть, я не была равнодушна к сексу. И знала, что «поиграть» могло обозначать многое, из-за чего я стала нервничать, но в тоже время еще больше возбудилась.

Он отпустил мои запястья, я прикоснулась к его животу и дюйм за дюймом начала поднимать футболку. Логан навис надо мной, глядя прямо в глаза. Он шумно вдохнул и на секунду закрыл глаза, когда я прикоснулась к его груди и медленно провела кончиками пальцев по его соскам.

Я продолжала смотреть на него, наслаждаясь его реакцией. Тем, как мои прикосновения сводили его с ума. Кончики пальцев исследовали каждый изгиб мышц на его груди и спустились вниз к его животу. Каждый контур был новым местом для исследования. Я задыхалась, Логан все так же держал глаза закрытыми и дышал еще тяжелее, чем я.

— Футболка, Логан. — Я подняла ее вверх, он поддался и снял ее. Я опустила пальцы к пуговице на его джинсах, но он обхватил мои запястья, удерживая их.

— Нет. Я позволил тебе поиграть, чтобы ты расслабилась. Теперь моя очередь. — Секунду спустя он задрал мою футболку, снял ее через голову и быстро расправился с лифчиком. Он расстегнул его, моя грудь легла ему в ладони. — Эмили.

— Да, — прошептала я.

Он опустил голову, обвел мой сосок языком, второй рукой скользнул по талии, вниз к бедру и затем вверх к груди. Тело взрывалось от ощущений: боль от того, как он прикусил мой сосок и удовольствие, когда он всосал и облизал чувствительную кожу.

Я сжала его волосы в кулак, закрыла глаза и выгнулась навстречу, пока он своими действиями разжигал во мне пламя. Когда я слегка отстранилась от него, то была не в состоянии связать и двух слов.

Он опустился ниже, оставляя поцелуи на груди и животе.

— Это. И это. — Его руки оказались на моих бедрах. — Я люблю каждую частичку твоего тела. — Его поцелуи опустились ниже, мое тело застыло в предвкушении. Желание — не то слово, которым можно было описать мои ощущения, все было намного, намного острее.

Мои руки вцепились в траву, и я застонала, когда он поддел пуговицу на джинсах.

Пуговица расстегнулась.

Медленно расстёгивающаяся молния сводила меня с ума.

Звук был мучительным, мне отчаянно хотелось, чтобы он сорвал с меня одежду и глубоко вонзился в меня, быстро и жестко. Но Логан делал все медленно. Растягивал каждое мгновение, вынуждая желать его еще сильнее.

— Логан, — прошептала я и приглушенно произнесла — Боже... — Я почувствовала его пальцы, проникающие в мои джинсы все ниже. Ниже и ниже, пока...

Я замерла и шумно втянула воздух.

— Ты влажная.

Черт, да, я была влажная уже два с половиной месяца. Логан возбуждал меня одним лишь взглядом. Я запустила руки в его сексуально растрепанные волосы.

— Я влажная с тех пока, как встретила тебя, Логан.

Он поднял голову, его глаза были широко распахнуты. Боже, он должен был знать, как сильно я его хотела.

— Боже, Эмили. — Он снова поцеловал меня, его руки запутались в моих волосах, а губы жестко овладели моими. Я не могла дышать, не могла думать, мной овладела чистая страсть.

Он поднял голову, мы оба тяжело дышали, его волосы ниспадали на правый глаз, пока он пожирал меня взглядом.

— Я не отпущу тебя.

Я обхватила его щеки ладонью, наслаждаясь ощущением щетины под пальцами, руки тряслись:

— Не заставляй меня страдать.

— Никогда. — Он сел, затем потянул меня вниз, ухватился за пояс джинсов и стянул их. Я приподняла попку и трусики были сняты вместе с джинсами.

Он остановился на середине бедра.

— Прекрасная. И побритая. Это... сюрприз.

Я оставляла маленькую, как они называли, полоску, но остальное было начисто убрано воском — бразильская эпиляция. Мне никогда не нравились волосы там, внизу, а то, что Логану это понравилось вскружило мне голову.

Подушечкой пальца он прошелся по маленькому участку волос, и я ахнула, когда он раскрыл складочки и скользнул в горячую влажность.

— Логан, о боже. — Я выгнула спину, пытаясь развести колени, но не смогла сделать этого из-за джинсов. — Джинсы, Логан. Джинсы.

— Подожди. — Он продолжал наслаждаться, поглаживая мой клитор, пока я не начала кричать и задыхаться; почувствовав, что я на грани, он отстранился и начал кружить пальцем у моего входа.

Я хотела его внутри так сильно, что выгибалась ему навстречу, но он положил руку мне на живот и заставил не шевелиться.

Он положил два пальца по обе стороны от моих складок, проскользнул сквозь влагу и замер у входа.

— Логан. Пожалуйста.

— Умоляй меня.

— Логан.

— Эмили.

— Пожалуйста, Логан. Я умоляю тебя.

Он резко ввел два пальца, и я вдохнула от неожиданного проникновения. Это поглотило меня. Удерживало меня. И не отпускало.

Он вытащил пальцы, и я застонала от разочарования, но он быстро поцеловал мой клитор. Затем сорвал с меня джинсы и расположился между ног.

— Согни колени.

Я послушалась.

— Разведи ножки. Шире.

Я снова послушалась. Я доверяла ему безоговорочно, и его доминирование было тем, в чем я нуждалась, я отчаянно желала полностью принадлежать ему. Забыть все и наслаждаться тем, что он мне давал.

Он аккуратно раздвинул мои ноги чуть шире, я закрыла глаза и прикусила губу, когда ощутила, как он всосал клитор. О боже. Мои чувства настолько обострились, я знала, что не продержусь несколько минут, ощущая губы Логана на себе. Я даже не представляла, что все будет именно так. Я стонала и изгибалась, пока язык Логана проникал в меня.

Цепляясь за траву возле головы, я рычала, пока он колдовал языком над моими лепестками, наслаждался вкусом влажного желания и посасывал мой клитор. Напряжение внизу живота стало нестерпимым, все увеличивалось и достигло вершины. Я напряглась. Очень, очень близко к краю, практически на грани обрыва.

Он остановился.

— Не сейчас, детка.

О боже, как?

— Логан, я не могу. Я не могу сдержаться...

— Можешь. — Его голос был жестким и требовательным, из-за чего я стала еще более влажной. Его пальцы проникли в меня. — Такая тугая. — Он несколько раз погрузился в меня и снова лизнул. — Твоя киска идеальна. Я знал, что на вкус ты будешь именно такая. Ты создана для меня, Эмили.

— Логан, — я едва дышала, каждая мышца была напряжена. — Пожалуйста. Я хочу тебя внутри немедленно.

Он вытащил из меня пальцы, и я увидела, как он облизывает их, один за другим. Я чуть не кончила от одного этого вида. От того, как он взглядом впивался в меня, смотрел прямо внутрь. Как его губ практически изогнулись в улыбке, пока он дразнил меня.

Это был он. И я обожала каждую мелочь в нем. Его походку, не развязную, но излучающую уверенность. То, что он следовал своей мечте со своей группой, готов был вложить каждую копейку, чтобы пробиться в мир музыки. То, как он рисковал, потому что верил в себя. Как не принимал ни от кого оскорблений. Как выкладывался в каждом деле, за которое брался. Но больше всего я любила то, как он смотрел на меня и видел, видел меня настоящую и ту, кем я могла стать.

— Ты предохраняешься?

Я кивнула.

— Таблетки. Контролирую боль во время месячных.

— Я чист. Я проверился спустя две недели после встречи с тобой, и с тех пор у меня никого не было.

Он ни с кем не был. Он поехал и проверился? Потому что думал... думал о нас?

— Да, Эмили. Я хотел убедиться, что чист, прежде чем прикоснусь к тебе, с презервативом или без него.

Ух ты.

— Я хочу тебя внутри себя, Логан. Я хочу чувствовать всего тебя.

Он лег на бок и стянул свои джинсы. Я посмотрела вниз, прежде чем он навис надо мной и мельком увидела его эрекцию — пульсирующую, большую — и подумала, как же он поместится внутри меня. Прежде чем я начала возводить Лего-домик и пугать саму себя, протиснула руку между нами и прикоснулась к нему.

— Эми... — пробормотал он, когда мои пальцы обвились вокруг него и обласкали каждый его дюйм.

Его член был горячим и пульсировал, пока я скользила по нему, глаза Логана были закрыты, он слегка запрокинул голову и застонал.

— Стоп. Черт. Я кончу до того, как войду в тебя. — Он обхватил свой член и потер им между моих складок, размазывая влагу. — Я сделаю это медленно, Мышка.

Я запустила руку ему в волосы.

— Нет, быстро. Просто покончим с этой частью.

— Нет. — Его голос был жестким и грубым. — Ты запомнишь все, но не боль. — Его губы опустились на мои, и он наклонился ниже, его член уткнулся в меня.

Обхватив ногами его талию и обняв за спину, я подалась бедрами вперед, и его головка уперлась в преграду. Я не могла впустить его дальше, и внутри все так болело, что я была готова кричать.

Он оторвался от моих губ и обхватил мой подбородок.

— Посмотри на меня, Эмили. Я хочу видеть твои глаза, когда войду в тебя. Я хочу смотреть, как ты выкрикиваешь мое имя.

— Логан

Он толкнулся бедрами вперед и продвинулся немного дальше. Я чувствовала, как он растягивал моё лоно, уверена, он тоже это чувствовал. Он обхватил мой подбородок, чтобы убедиться, что я не двигалась, подвигал бедрами и отстранился, я застонала.

— Медленно, Эми.

Он снова погрузился в меня, и в этот раз продолжал, пока я не ощутила резкую боль.

Твою мать. Черт. Было больно.

И теперь... он твердый и полностью во мне...это... черт... настолько близко... нереально.

Он наклонился и поцеловал меня, пока проникал глубже. Медленный, томительный поцелуй, от которого я забыла о боли, вызывающий во мне новый прилив страсти. Я хотела, чтобы он двигался.

— Логан. — Боже, мне было нужно, чтобы он двигался. Я приподняла бедра, и он проник еще глубже. Да, Боже, да.

— Все хорошо?

Нежность была заглушена изнывающей жаждой. Я кивнула, и он начал двигаться. Я сжала ноги вокруг него, скрещивая лодыжки за спиной, мы оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза.

— Ты моя, Эмили. — Он начал двигаться жестче, быстрее, я попыталась закрыть глаза, но он обхватил меня за подбородок. — Смотри на меня.

Каждое движение соединяло нас, я была на грани, боль усилилась в том месте, где он не мог проникнуть дальше. Он чуть приподнял бедра и начал потирать мой клитор, меня пронзил импульс, затем еще один и еще. Напряжение внутри было слишком большим.

Он прижался жестче.

— О боже. Логан. Логан. — Я расслабилась и закрыла глаза. — Логан! — закричала я, пока все в моем теле рассыпалось на крошечные частички.

— Эмили. — Он погружался все глубже и сильнее, звуки шлепков кожи о кожу стали громче. Чаще. Он набросился на мои губы с неистовой яростью и перестал вколачиваться в меня, его мышцы напряглись, все тело трясло.

— Мышка. — он перекатился на бок и увлек меня за собой, чтобы я оказалась на его груди и переплела ноги с его. — Эмили. Ты чертов трофей. Мой трофей.

Я закрыла глаза, голова покоилась на его груди рядом с моей рукой.

Он привстал и поцеловал меня в лоб, рука поглаживала мою руку. Его другая рука переплелась с пальцами на его груди.

— Логан?

— Да, детка.

— Эмм, кое-кто смотрит на нас.

Логан посмотрел наверх, и мы оба расхохотались при виде лошади, уставившейся на нас.

2 дня спустя

День 1

Я проснулась на сыром бетонном полу.

Я села и сразу же пожалела об этом, когда голова начала пульсировать, из-за беспорядка в ней. Комната вращалась, пару мгновений, все оставалось размытым, пока я пыталась собрать воедино произошедшее.

Потом все нахлынуло, словно цунами. Бар. Логан, который готовился петь с группой. Кэт, которая говорила мне, как великолепно я выгляжу. Как я спешила к туалету, потому что не хотела пропустить Логана на сцене ни на секунду.

Затем рука, обхватившая мою талию, когда я толкнула ладонью дверь туалета. Сладко-пахнущая тряпка, прижатая к моему носу и рту. Потом ничего.

О, боже.

Страх сковал меня. Словно плотно застегнутая молния на спальном мешке, из которого невозможно выбраться. Я задыхалась, не могла дышать. Я чувствовала покалывание в конечностях, когда страх стал перерастать в паническую атаку. Дрожь сотрясала мое тело, и я начала глубоко дышать. Слезы текли по моим щекам, капали на ключицу и проскальзывали под платье.

Мое платье. То, которое я выбирала для Логана, таскаясь по магазинам несколько часов с Кэт. Я хотела выглядеть красивой для него, это было трудным заданием для меня, учитывая, что я никогда не чувствовала себя красивой. Я жила с этим, на протяжении многих лет, выслушивая маму, которая говорила, что я уродлива.

Но с Логаном... Даже если я не была привлекательной, он заставлял меня чувствовать себя такой, защищенной и любимой, это было так, потому что я доверяла ему. Он знал, что мне нужно, даже если я не знала этого. Уступить ему контроль было естественным желанием не потому, что он мог использовать это против меня. Нет, это было потому, что он мог дать мне то, в чем я нуждалась. И тем, что мне нужно было сейчас, был Логан.

Перевернувшись, я встала на колени, и мой живот восстал против этого движения. Зажав рот рукой, я добралась до угла комнаты, где из меня вышли две бутылки пива, выпитые в баре, и несколько раз, меня стошнило пустотой, пока желудок не сдавило.

Наконец поднявшись, я вдохнула запах несвежей мочи, и желудок вновь скрутило, я закрыла рот. Опираясь рукой на стену для поддержки, я опустила голову и несколько раз глубоко вдохнула через рот.

Я понимала, что находилась в подвале и снаружи было темно. Из маленького окна на дальней стене пробивался лунный свет. Сырой подвал был маленьким и абсолютно пустым, за исключением деревянной лестницы с перилами, которые скорее всего рухнули, если на них положить руку. Снизу, стены были зеленого цвета, как будто подвал был когда-то затоплен.

Что-то поползло по руке, и пронзительно завизжав, я отпрянула назад. Ударившись спиной о противоположную стену, я упала, и приземлившись на задницу посреди комнаты, повернулась и обняла себя руками.

Что произошло? Почему я здесь? Где Кэт? Или она тоже где-то здесь?

Я побежала вверх по лестнице и начала дергать дверь. Когда она не сдвинулась с места, я начала стучать по ней, кричать и толкать со всей силы, пока не заболело все тело.

Мое белое шифоновое платье, которое я купила специально для выступления Логана, было покрыто коричневыми пятнами. Сквозь дырки, в порванном на груди кружеве, проглядывала шелковая ткань. Руки были ободраны и болели, на ногах несколько синяков, из небольшого пореза чуть выше правого колена, шла кровь.

Я понятия не имела, кто меня похитил и почему, но все во мне кричало, что надо выбираться отсюда.

Пошатываясь, я спустилась вниз по лестнице, и встав на четвереньки, начала искать на полу хоть что-то, что поможет мне сбежать. Я молилась, чтобы мою сумочку оставили здесь. И хотя я понимала, кто бы ни сделал это со мной, он не был настолько глуп, чтобы оставить мою сумочку с телефоном. Паника затмила способность рационально мыслить, и я обыскала каждый дюйм пола, касаясь руками сырого бетона, иногда я ощущала, как что-то ускользало от моих движений.

Я пыталась здраво мыслить, но страх был как красный флаг на пляже, который предупреждает, что купаться запрещено из-за сильных подводных течений. Я попала в подводное течение и не могла выбраться, оно продолжало затягивать меня глубже.

Я заорала изо всех сил, грудь тяжело поднималась с каждым неровным вдохом. Нет. Пожалуйста, нет. Логан. Он найдет меня, так ведь? Он уже ищет меня. Полиция... Они позвонили в полицию? Они ищут меня? Как давно я пропала? Боже, я даже не знала, какой сегодня день, или как долго была без сознания.

Так ничего и не обнаружив на полу, я поднялась по лестнице, и вновь начала колотить в дверь.

— Помогите! Выпустите меня. Помогите! О, боже. Пожалуйста! Пожалуйста, выпустите меня.

Я ударяла в дверь кулаком вновь и вновь и кричала, пока мое горло не начало саднить. Когда кулаки заболели от ударов, я начала стучать по двери ладонями.

— Пожалуйста, — всхлипывала я. — Пожалуйста, выпустите меня отсюда.

Я упала на колени, неконтролируемые рыдания сотрясали мое тело, ладони я положила на дверь, а щекой прижалась к ней. Страх растекся по внутренностям, с каждым вдохом разрывая на части мой рассудок.

Даже не представляю, сколько я оставалась в таком положении, возможно около часа, поскольку лучи солнца стали просачиваться через окно. У меня пересохло в горле так, будто я всю ночь облизывала наждачную бумагу. Губы склеились, и когда я попыталась раскрыть их, на нижней губе, порвался тоненький слой кожи.

Все, что мне было нужно — это Логан. Я хотела, чтобы он обнял меня, и сказал, что все будет хорошо. Но часы шли, а он не появлялся. Никто не появлялся.

Все закончилось тем, что мне пришлось писать в углу комнаты, и за всю жизнь, я не чувствовала себя такой грязной. Ощущая себя животным, я рыдала, когда делала это. Это было унизительно, и это снова сводило меня с ума, я кричала и дергала, пинала, толкала дверь.

Ничего.

Умру ли я с голоду? Умру позабытая всеми, и меня никогда не найдут?

Мои ногти царапали деревянную дверь, пока под ними не начали застревать щепки. Но это было ничто по сравнению с жаждой. Во рту был привкус высохшей рвоты, и попытка сглотнуть была болезненной.

После нескольких часов обдирания двери, я свернулась в комочек, а кончики пальцев просунула под дверь. Пока я лежала там, слово «ужас» приобрело совершенно новое значение. Мой мозг был отравлен перспективами того, что могло бы произойти со мной. Я смотрела «Мыслить как преступник»⁴. Я знала, на что были способны люди. Но я думала, что хуже всего, страх перед неизвестностью. Молчание моих похитителей сводило с ума, пока я, дрожа, лежала на лестнице.

Я не знала, сколько времени прошло, прежде чем ручка двери повернулась. Может день, может два. Все, что я видела — это как солнце поднималось и садилось, но после того, как заснула, я была не уверена, сколько времени пробыла без сознания.

Дверь открылась, и надо мной нависла большая тень.

С моих пересохших губ сорвалось только одно слово:

— Пожалуйста.

Наклонившись вперед, мужчина схватил меня за руку и поднял.

Я не могла кричать. Я просто висела как тряпичная кукла, мои конечности онемели и ослабли.

Он влепил мне пощечину, и я дернулась, когда боль взорвала мою голову. Я попыталась заговорить, но кроме хрипа изо рта ничего не вышло.

Он поднял меня, закинул на плечо, как мешок с зерном, и понес вниз по коридору. Свет ослепил меня, и несколько минут, я ничего не видела, кроме ярко-желтого пятна. Оно жгло глаза, и я закрыла их, чтобы облегчить боль.

— Поставь ее там.

Вздрогнув, я снова открыла глаза и начала всматриваться туда, откуда звучал голос, но в той части комнаты было темно, и все, что я видела — силуэт человека, стоящего у стены. Меня поставили на ноги, и они сразу же подогнулись, я рухнула, на покрытый кафелем, холодный пол.

Глядя на мужчину, мне удалось простонать:

— Пожалуйста. Воды.

Его широкое лицо, было похоже на переднюю часть грузовика «Мак», плоский нос, широкий лоб и скулы, зеленые глаза, похожие на бусинки. Он секунду рассматривал меня, а потом на его лице появилась жестокая усмешка и подняв ногу, он пнул меня по ребрам.

Я закричала и попыталась отползти, боль вновь и вновь, разрывала мою грудь, он продолжал пинать меня, пока я не свернулась калачиком, пытаясь защитить грудь и живот от его ноги.

— Достаточно. Нам не нужно, чтобы ее лицо случайно пострадало.

Пинки прекратились. Плоскомордый парень потянул меня за волосы, и я с трудом попыталась встать на ноги, он дернул сильнее, кожу головы жгло.

— Что вы хотите? Боже, пожалуйста, отпустите меня.

Разум затмил страх и нахлынул на мое здравомыслие. Изнасилуют ли они меня? Забьют до смерти? Будут пытать? Я не могла позволить этому случиться. Я и не позволю. Я не хотела вот так умереть.

Мой инстинкт выживания был еще силен и несмотря на то, что я понимала, что сбежать просто невозможно, я должна была бороться. Адреналин заполнил вены, когда слова Логана, которые он говорил, обучая меня самообороне, взорвались во мне, и я отреагировала.

Я двинула локтем назад сильно и быстро. Резкая боль прошла сквозь мою руку, когда она соприкоснулась с его носом, и я отчетливо услышала хруст.

— Сука. — Он отступил назад, зажимая нос, из которого струилась кровь. Я слышала человека, который кричал что-то на иностранном языке, когда я продолжила атаковала его глаза. Мои пальцы попали прямо в них; он оттолкнул меня одной рукой. Я была так слаба и выведена из равновесия, что упала на бок, и потребовалась секунда, чтобы вновь встать на ноги.

Я повернулась, чтобы пробежать мимо него, и столкнулась с твердым, неподвижным телом. Развернув меня, мужчина прижал мою спину к его груди, а второй рукой схватил за шею и сжал. Я дернула бедром назад, вслед за его тазом, как делал Логан, обучая меня, и собиралась разблокировать его захват, когда к моей голове прижался холодный металл.

Я застыла.

— Жаль у меня нет времени, чтобы самому попробовать тебя. Обожаю хорошую борьбу. — От его голоса с акцентом, по моему телу поползла дрожь. — Альфонсо. Свяжи ее. — Его рука расслабилась, и я попыталась хоть мельком взглянуть на него, но он толкнул меня к Плоскомордому, — который, как я полагала, был Альфонсо, — и ушел.

У Альфонсо кровь капала из носа, а глаза были налиты кровью. Он схватил мои запястья, и я почувствовала, как массивные, плотные наручники защелкнулись вокруг них.

— Ты заплатишь за это, сука, — сказал Альфонсо на выдохе, притягивая меня ближе.

Я дернула коленом вверх, но он был готов и отскочил. Щеку пронзила острая боль, когда он влепил мне пощечину.

— Не по лицу, — крикнул мужчина с акцентом. — Боже.

Альфонсо грубо поднял мои руки над головой, и почувствовав давление на запястья, я услышала, как зазвенели цепи. Я посмотрела наверх — наручники были прикреплены к цепи, свисающей с потолка.

О, боже. Нет. Не делайте это. Я начала всхлипывать и извиваться, мое тело качнулось взад-вперед, цепи забренчали.

— Пожалуйста. Нет! — кричала я. Слезы, которые я думала уже высохли, теперь катились по щекам неустанным потоком. Захохотав, мужчина отошел, и я услышала, как он говорил с каким-то другим парнем, но я не понимала, о чем.

Я висела перед кирпичным камином, мои ноги едва касались пола. Абсолютно беспомощная. Страх забрался под кожу. Что они делали? Почему делали это? Кто они?

— Дай ей воды.

Моя голова дернулась от слова «вода», и я попыталась повернуться, но мужчина схватил меня за волосы и запрокинул голову. По горлу полилась теплая вода. Мне было плевать, была ли это самая грязная вода в мире, приятное ощущение чего-то, скользящего вниз по горлу, было божественно.

Она стекала из уголков рта, и я несколько раз захлебывалась, потому что вода лилась непрерывно. Я сглатывала так быстро, как могла, боясь, что не получу больше. Я слышала, как открылась и закрылась дверь. Альфонсо так сильно отпихнул от себя мою голову, что я качнулась на цепях.

— Ты уже нарушаешь сделку, Рауль? Она моя. Это не обсуждается. Мне кажется, я ясно выразился.

Я сломалась. Голос Логана проник в мое дрожащее тело и обернул своим теплом. Я начала рыдать, моя голова упала вперед, заставляя руки и плечи кричать от боли, пока я дрожала. Логан пришел за мной. Он здесь, чтобы забрать меня. Прекратить боль.

— Она твоя, когда я скажу. Попридержи коней или наша сделка отменяется.

Тишина.

Я слышала, как свистел ветер, сквозь щели в оконных рамах.

— Наша сделка останется в силе.

Логан? О чем они говорили? Что за сделка? Сделка, чтобы вытащить меня отсюда? Я попыталась повернуться, чтобы увидеть его, но не смогла оттолкнуться ногами, чтобы обернуться.

Смех. Холодный. Жестокий. Зловещий. Он был похож на треск фейерверков, смешанный с визгом шин на влажном тротуаре.

— Ей нравится бороться. — Его акцент усилился, и все его веселье испарилось. — Тебе повезло, что я позволяю это. На рынке за нее отвалили бы приличную сумму. Как думаешь, мне стоит проверить это предположение?

— Логан? — закричала я. — Логан. Пожалуйста.

Почему он не помогает мне?

— Нет. Ты получаешь то, что хочешь, а я получу — ее. На этом все.

Его голос. Он другой. Равнодушный. Логан всегда источал равнодушие, но изменение было глубже. Подобно гневу, кипящему внутри. Почему он не подбежал ко мне? Не обнял? Как он нашел меня? Почему он говорил с этим парнем, будто знал его? Разве он не увидел меня? Возможно, он не узнал меня?

— Логан. Пожалуйста. — Я снова начала бороться с наручниками, мои запястья кровоточили из-за металла, который резал кожу.

— Никогда не называй его так! — крикнул мужчина. — Отныне он для тебя — Хозяин.

Удар плетью обжег мою спину, и я вскрикнула. Сильные, пульсирующие отголоски удара сжали плоть, пока мое тело пыталось подавить боль. О, господи. Нет. Пожалуйста. Нет.

— Логан! — крикнула я.

— Делай то, что тебе сказали, Эмили, — строго сказал Логан, сквозь зубы выдавая каждое слово. Я даже не была уверена, что это был Логан. Может мой мозг обманывал меня? Я не понимала, почему он не подходил, чтобы помочь мне.

Я слышала, как что-то кожаное скользнуло по полу, а затем рассекло воздух. Я напряглась. Закрыла глаза.

Меня вновь ударили плетью, я дернулась, выгибая спину во время удара. Мои руки удерживали на себе вес моего тела, пока я безвольно болталась на цепях, всхлипывая, грудь тяжело вздымалась, по щекам лились слезы.

Тишина.

Я тяжело дышала, спину сильно жгло, и было ощущение, словно по ней провели паяльной лампой.

— Будешь говорить только тогда, когда тебе разрешат или тебя опять высекут. Поняла?

На спину вновь обрушилась плеть, и я начала задыхаться, откидывая голову назад, пока мое тело раскачивалось из стороны в сторону.

— Да. Да, поняла.

От звука мужского смеха мой желудок скрутило, и вода угрожала выбраться наружу. Я начала отчаянно дышать через рот, чтобы сохранить внутри драгоценную воду.

Я услышала, как кожа скользит по плитке.

— Пожалуйста, больше не надо.

Моя просьба была проигнорирована, плеть рассекла воздух и ударила сзади по ногам. Пронзительно вскрикнув, я попыталась отодвинуться, дергая цепи и раскачивая тело взад-вперед.

Снова удар. Потом еще. И еще.

Я потеряла счет тому, сколько раз он ударил меня, моя кожа горела и пульсировала от плеч до лодыжек. Я безвольно болталась на цепях, неспособная больше бороться. Мой мозг продолжал орать, но я молчала, боясь закричать, заплакать, сделать что-либо, что заставит их продолжить хлестать меня.

Потом все прекратилось.

— Мы уезжаем через два дня. Отвези ее к перевозчику. Он упакует ее в ящик и встретимся...

— Нет, — сказал Логан. — Этого не потребуется. — Я мысленно умоляла, чтобы он взял меня, обнял и сказал, что все хорошо. Что он заберет меня отсюда.

— Думаешь, я доверяю тебе? — Я слышала, как что-то тяжелое скользит по полу.

— Она умрет во время транспортировки, тогда ты ничего не получишь. И я не получу. Девчонка остается со мной.

Молчание.

— Отлично, но Дэйв и Джекоб будут сопровождать вас, Логан... не ошибись. Понял?

Внезапно, я почувствовала тело позади себя и запаниковала, когда почуяла противный запах Альфонсо. Рука медленно скользнула вниз, по рубцам на моей спине, и остановилась на саднящей попе. Он сжал ее, и я вздрогнула, когда его пальцы впились в рубцы. Я чувствовала его тело рядом с моим, его твердый член вжался в меня.

Я застонала и сильно дернулась, в результате чего, мое тело начало раскачиваться на цепях. Он засмеялась мне в ухо, его дыхание ощущалось на моей щеке. Его рука скользнула ниже, поколебалась, затем сильно схватила меня между ног.

Я громко крикнула, потянув наручники, с запястий начала капать кровь.

— Пожалуйста, не трогай меня. Помоги мне... — я замолчала, чтобы не произнести имя Логана, боясь, что они вновь высекут меня.

— Он больше не поможет тебе. Никто не поможет, — прошептал Альфонсо в мое ухо. Он отодвинул мои трусики и скользнул пальцем внутрь. В тот момент, умерла часть меня. Словно все крики, жажда и боль были ничем, по сравнению с осквернением моего тела, в то время пока Логан стоял позади меня и ничего не делал.

— Нет. Пожалуйста, нет. Почему вы делаете это?

Как Логан мог сделать это? Как он мог смотреть, как какой-то мужчина причиняет мне боль? Я тихо хныкала, пока его толстый палец двигался внутрь и наружу, его тяжелое дыхание отдавалось в моем ухе. Я слышала шелест одежды, как будто... я не могла думать. Мой разум затуманило неверие, душащее последнюю надежду на то, что Логан остановит это.

Позади меня раздавались резкие, возмущенные голоса. Я не могла разобрать, о чем они говорили, и по правде говоря, мне было плевать. Мне было так больно, и я была так унижена, что все, чего я хотела — это свернуться калачиком и умереть.

Мне было холодно. Одиноко. И я была не способна помешать хищнику вторгаться в мое тело.

Альфонсо издал низкий стон, напрягся, и потом его палец исчез. Он прикусил мое ухо так сильно, что я закричала.

— Ты, правда, была чертовски миленькой, пока молила о пощаде.

Я проглотила вопль, рвавшийся из горла, и прикусила язык так сильно, что почувствовала привкус железа во рту. Он вытянул руки, отстегнул мои наручники, и я упала на колени.

Мне потребовалось несколько секунд, прежде чем я смогла справиться с болью и поднять голову. Медленно повернувшись, я посмотрела через плечо на Логана.

Увидев его, мое сердце на несколько секунд остановилось, а потом неравномерно забилось. Это был он, но ничего в его глазах не выдавало мужчину, которого я знала. Он был безучастен, его лицо не выражало никаких эмоций, когда он уставился на меня. Я не узнавала мужчину, в которого влюбилась.

Надежда умерла, когда я все осознала. Он был частью этого. Он сделал это со мной. Меня стошнило водой, прежде чем перед глазами потемнело.

День 3

Опустошение затмило все мои эмоции.

Безнадежность.

Пытка быть оторванной от всего, что казалось реальным. Неудержимая боль сделала меня равнодушной ко всему этому.

Я лежала на бетонном полу в подвале, куда, после встречи с Логаном, они бросили меня и две бутылки воды. Он предал меня. Смотрел на меня, будто я ничто. Словно кусок плесени, пока я лежала на полу, избитая и униженная.

Я была свидетелем того, как мой разум боролся, пытаясь разобраться в чем-то, что не имело смысла. Как я это упустила? Как не заметила тот холод, который увидела в нем сейчас? Возможно ли, что я была настолько увлечена им и заблокировала то, что не хотела видеть?

Нет. Кэт говорила, что видела это. Он был влюблен в меня. Но человек, которого я видела сейчас, не был влюблен. Это был монстр. Он смотрел сквозь меня, а его взгляд был лишен эмоций. Логан проигнорировал мои мольбы, когда другой мужчина засунул палец в меня. Он смотрел, как меня хлестали снова и снова. Это был не человек.

Но у Логана была группа. Джордж и Дек знали его. Он пел в баре Мэтта. Это было бессмысленно, и все же... он стоял и смотрел, как меня избивали. Разговаривал с теми мужчинами, как будто знал, кто они.

Не знаю, как долго я плакала. Я в одиночку истекала кровью, было так больно, что когда вместо шока пришло онемение, я впустила его. Но оно не продлилось долго. Пришли гнев и ненависть к Логану. Дрожь остановилась, и я часами сидела, уставившись в маленькое окно, большую часть времени, не думая ни о чем, кроме жгучей ненависти к Логану — нет, Скульпту. Логана больше не существовало.

Казалось, прошло несколько дней, но возможно, всего лишь, несколько часов. Дверь открылась, и звук шагов остановился на верхней площадке лестницы. Я встала и пошла по ступенькам к Альфонсо, в каждом шаге агония сочеталась с отчаянием и растекалась по венам. Я не могла бороться дальше. Логан предал меня. Ни Мэтт, ни полиция не собирались приходить за мной, никто не собирался.

— Стой.

Я так и сделала.

— Надень это.

Он передал мне чистую футболку, джинсы и бросил пару шлепанец у моих ног.

Я знала, что просить уединения было бессмысленно, и это действительно не имело значения. Мое тело больше мне не принадлежало. Оно было истощено, избито и ослеплено тьмой. Рубцы, на спине и ногах, еще пульсировали, и я чувствовала засохшую кровь там, где они хлестали меня так сильно, что порвали кожу.

Я никогда прежде не испытывала такую мучительную боль; худшее, что было — это, когда конь пнул меня по ребрам. Но эта боль была не просто физическая, она была эмоциональная. Часами быть взаперти, неизвестно чего ожидать и молиться, чтобы кто-то спас, пока холодный голос Логана преследовал меня каждое мгновенье.

Я расстегнула молнию того, что осталось от моего платья, и переступила через него. Я чувствовала, как его глаза бродили по моей обнаженной коже. Это было отвратительно, я чувствовала себя грязной, так что, быстро натянула джинсы и надела футболку через голову, одновременно проскальзывая в шлепанцы, которые были на несколько размеров больше. У меня мелькнула мысль о девушке, которая носила их последней.

Я ждала, когда он прикоснется ко мне. Бросит меня на пол, будет бить или использовать, и от малейшего его движения я вздрагивала. Не говоря ни слова, он кивнул в сторону двери в конце узкого коридора.

Когда мы дошли до нее, он открыл дверь и вытолкнул меня на улицу, я споткнулась. Как только повеяло свежим воздухом, я остановилась и вдохнула его. После нескольких дней, когда я ощущала только запах мочи, я почувствовала, что заплачу от шанса вдохнуть свежего воздуха.

Посмотрев вокруг, я не увидела ничего, кроме полей. Нет никого, чтобы помочь. Никого, кто мог бы услышать мои крики. Движение слева привлекло мое внимание, и я увидела их... лошадей на расстоянии. Острые ощущения свободы поманили меня, и я знала, ничто не могло остановить меня.

Я побежала.

Я слышала, как шаркая ногами, он бежал за мной, и проклинал, когда я выскользнула из его рук. Он кричал позади, когда я сбросила шлепанцы и побежала так быстро, как только могла. Мои ноги дрожали, и я споткнулась, когда мчалась по гравийной дороге в сторону кедрового забора. Мой разум тревожно ревел, адреналин удерживал меня, чтобы я не упала лицом вниз.

Он был прямо за мной, ругаясь и проклиная меня. Я слышала его шаги и знала, что если он поймает меня, это ничем хорошим не закончится. Он был таким злобным... жестоким. Это было в его глазах; я знала, что он сделает мне больно, если догонит, и эта мысль подтолкнула бежать быстрее.

Если бы я смогла взять одну из лошадей, поскакать на ней в конюшню... Кто-то должен быть там, тот, кто сможет помочь мне. Кто-нибудь. В любом случае, он не смог бы поймать меня на лошади. Я смогла бы это сделать. Я знаю, что смогла бы.

Я чувствовала его тяжелое дыхание на затылке, когда бросилась к забору. Моя рука коснулась кедрового ограждения, и из меня выбили весь воздух.

Его тело, поймало меня в ловушку около забора, его рука схватила меня за волосы и потянула назад. Я закричала от боли и попыталась ударить его локтем, но на сей раз, он был готов и уклонился.

Он отплатил тем же, обхватив, согнутой рукой, мою шею так сильно, что я не могла дышать.

— Не в этот раз, сука.

Он начал идти и потащил меня к фургону. Я боролась, пиналась и корчилась в его захвате, но его рука, обхватившая мою шею, сжалась сильнее, пока я не начала бороться за каждый вдох. Я практически потеряла сознание или умерла, когда внезапно он отпустил меня, и я упала на землю, глотая воздух.

Отодвинув металлическую дверь, он пнул меня в живот:

— Залезай внутрь.

Я захрипела, с трудом встав на ноги, изо всех сил пыталась двигаться, потому что знала, если не сделаю этого, он вновь пнет меня. Он сильно толкнул меня в спину, и я упала вперед, ударившись животом о металлический край фургона.

Как только я оказалась внутри, он захлопнул дверь.

В фургоне не было окон, и запасной выход был заперт тяжелым замком. Я услышала, как повернули ключ в замке боковой двери, а потом ее дернули, чтобы проверить. Я чувствовала себя подобно животному, которое перевозят куда-то. Резкий, грубый смешок сорвался с моих губ — я и была животным. А фактически, даже хуже, чем животное. Туша, кусок мертвого мяса, который подвешивали, резали, пробовали на вкус и бросали.

Я подпрыгивала в задней части фургона примерно час, пока не услышала, как замедлилось движение и шины захрустели по гравийной дороге. Фургон остановился, и дверь открылась.

— Выходи.

Я забилась в дальний угол фургона. Слишком напуганная, чтобы выйти, но все же я хотела этого, хотя знала, что бы там меня не ожидало — хорошим это не будет.

— Если мне придется вытаскивать тебя, сука, тебе это не понравится.

Я знала, о чем он. Казалось, ему нравилось видеть мои страдания. Я медленно подползла к двери, и Альфонсо, схватив меня за руку, дернул. У меня не было времени встать на ноги, поэтому я упала коленями на гравий.

Подняв голову вверх, я откинула волосы с глаз и столкнулась лицом к лицу... о, боже, Логан. Мне потребовалась секунда, чтобы заметить его взгляд, когда он стоял и смотрел вниз, на меня. Решительный. Невозмутимый. Как будто пять дней назад он и не занимался со мной любовью. Словно даже не знал меня. Весь скопившийся во мне гнев промчался от ног до черепа и взорвался.

— Ты гребаный ублюдок, — закричала я и налетела на него. Мой кулак впечатался в его лицо, прежде чем меня поймали сзади и оттащили за волосы. Я боролась с захватом Альфонсо, потеряла равновесие и упала на задницу, а Логан спокойно стоял и наблюдал.

— Закончила? — спросил он, когда я перестала бороться и лежала на земле, тяжело дыша, пока Альфонсо держал меня за волосы.

— Она злющая сука. Я собираюсь грубо трахнуть ее, когда ты закончишь с ней.

Логан быстро подошел, убрал его руку с моих волос, и схватив его за футболку, толкнул на фургон.

— Она моя. Запомни это. Ты никогда не дотронешься до нее.

Лицо парня стало красным как свекла, его губы скривились, и он произнес:

— Она не твоя. Она принадлежит Раулю, и я обучаю всех его девочек, прежде чем он продает их.

Альфонсо смялся, когда Логан еще раз ударил его об фургон.

— Ее продадут, когда я буду готов продать ее. Тронешь ее снова, как сделал это в фермерском домике... я отрежу твой член и запихну его тебе в горло.

Альфонсо впился в меня взглядом, но наконец, он поднял руки вверх, и Логан отпустил его.

— Встань, — Логан стоял передо мной, его ноги находились рядом с моими руками, которые были прижатым к гравию. Он напрягся и сощурил глаза: — Сейчас же.

— Пошел ты, — сказала я, бросив горстку гравия ему в лицо.

Он навис надо мной, схватил за руку и, не колеблясь, потащил к другой машине. Я упиралась ногами, пыталась найти баланс, но он шел слишком быстро, и я не могла ничего сделать, кроме как чувствовать, как камни впиваются в мои бедра, пока он тащил меня по дороге.

— Везите ее с остальными, — проорал Альфонсо. — Сука нуждается в гребаном уроке. После этого, она больше не будет бороться.

Как только Логан отпустил меня, я вскочила на ноги и собиралась побежать, когда его рука схватила меня за шею:

— Не делай этого, Эмили. Ты побежишь, и я должен буду побежать за тобой, и это будет не очень хорошо.

Я захрипела от его нажима на мою шею, руками, я пыталась отогнуть его пальцы.

Воспоминания — руки Логана на задней части моей шеи — вспыхнули во мне, и у меня перехватило дыхание. Нет, не вспоминай об этом. Нет. Пожалуйста. Я клянусь, что слышала, как он шептал мое имя, но это было просто мое воображение. Мой мозг, старался найти хоть какую-то надежду, за которую можно было ухватиться там, где не было никакой надежды, и мне стало интересно, а не схожу ли я с ума.

— Скажи Раулю, что я свяжусь с ним, как только мы пересечем границу, — Логан открыл пассажирскую дверь «Лексуса» и положил руку мне на голову, как делают полицейские, когда запихивают преступников в патрульную машину.

Я залезла внутрь и заметила двух парней на заднем сидении. Я знала их, но не могла вспомнить откуда, пока внезапно это не ударило в меня, когда Логан обходил машину спереди. Бой, охранники. В ту ночь, когда мы с Кэт пришли на бой Скульпта, и я попросила его обучить меня самозащите. Эти мужчины стояли позади здания и наблюдали за Логаном.

Но это было месяц назад.

О боже, они следили за мной уже несколько недель? Каждый день Логан лгал мне? Он, что, испытывал меня для этого? Я начала учащенно дышать, когда вспомнила все то время, что мы проводили с Логаном. Как он укачивал меня в своих руках, как мы сидели и смотрели на лошадей. Как он защищал меня. Зачем он защищал меня, если потом позволил, чтобы меня избивали?

Эта путаница так сильно напугала меня, что стало трудно дышать. Логан знал этих ребят. Он знал их несколько месяцев назад. Правда была в том... что Логан сделал это со мной.

Дверь хлопнула, когда Логан уселся на свое место. Он завел машину и поехал. Я заметила, как он бросил взгляд в зеркало заднего вида на двух парней и нахмурился, будто был взбешен. Из-за них? По крайней мере, я думала, что он хмурился, но от жажды я бредила, и не могла быть уверена, что то, что я видела, было реальным или я хотела это видеть.

— Они были на твоем бою.

Логан напрягся, вновь посмотрел в зеркало заднего вида, а его руки крепче сжали руль.

— Почему? Почему ты так старался быть милым со мной?

— Эмили. Замолчи.

— Почему ты просто не украл меня несколько недель назад? Какой был смысл быть со мной милым? Почему ты…

— Эмили, — его резкого тона было достаточно, чтобы остановить меня — Однажды, мы преодолеем это. Однажды, Эмили, — он смотрел вперед, его спокойный голос был пронизан холодом, как нож для колки льда, откалывающий каждое слово. — Никогда не говори, если тебе не задали вопрос. Делай то, что тебе говорят, не задумываясь. Твоих вспышек было... достаточно, чтобы тебя убили, и то, если повезет. Хуже, если тебя отдадут на ночь группе рабочих. Тогда ты пожалеешь, что не мертва.

Я поняла, что мне сложно глотать, меня затошнило от воспоминаний о том, что я позволяла этому парню целовать и обнимать себя. О боже, он занимался со мной любовью. Я не могла поверить, что это тот Логан, который любил мороженное, нежно целовал меня, держал в своих объятиях, пел мне. Ложь. Гребаная ложь.

Его монотонный голос, звучал будто этот разговор был обыденным. Я открыла рот, чтобы спросить его о других жертвах, но увидела, как его челюсть напряглась, и вспомнила его слова. Стиснув зубы, я позволила предательству постепенно отравлять мой организм.

— Ты будешь есть, пить и даже писать только тогда, когда я скажу тебе, — он выдавил эти слова, как будто у него были проблемы с речью, а его выражение лица было решительным, взгляд направлен на дорогу. — Одна ошибка, Эмили, одна. И парень с фермерского дома, Рауль, сломает тебя и продаст тому, кто больше заплатит. Если ты хочешь остаться со мной...— он выделил слово «хочешь», — ты должна делать то, что я скажу. Вопросы?

— Есть. Сколько женщин ты обманул? Дай-ка подумаю, сначала твоя милая задница влюбляла меня в тебя какое-то время, значит примерно четыре девушки в год. Твои товарищи по группе знают, как ты проводишь свое свободное время? Что на счет твоей мамы? Она одобряет твое нелегальное занятие? — меня дернули за голову, и приставили лезвие к горлу.

Логан сделал тяжелый, протяжный вдох:

— Ты видела Джейкоба сзади? Того, который с легкостью может перерезать тебе горло? Ну, и он не слушается меня. Он правая рука Рауля и делает только то, что захочет Рауль. И если Рауль сказал приглядывать за тобой и убить за то, что ты ведешь себя как сука, тогда он сделает это, и я не смогу остановить его, — он сделал паузу, — или, скорее не буду останавливать.

Я чувствовала, как холодное лезвие рассекло кожу. Кровь струйкой потекла по моей шее, затем под футболку и превратилась в большое красное пятно на ней. Кожа скрипнула, когда Джейкоб отпустил меня и откинулся на сиденье.

Я хотела бороться, кричать и впиться ногтями в лицо Логана, пока из него не потечет кровь так же, как из меня. Я даже подумала выпрыгнуть из машины и попробовать убежать с моими ранами, но вместо этого я тихо сидела и смотрела на дорогу. После десяти минут молчания, Логан сунул мне в руку бутылку и две таблетки:

— Выпей их.

С секунду, я хотела выбросить их, и полагаю, он знал, что я думаю об этом, так как он сильнее нахмурился. Потом я подумала спрятать их под языком, но независимо от того, от чего были эти таблетки, они бы не убили меня. К данному моменту, они уже могли бы сделать это.

Закинув таблетки в рот, я залпом выпила всю воду до последней капли. Я так чертовски сильно хотела пить, что моя кожа, казалось, была как у мертвого животного, оставленного в пустыне под солнцем.

— Проверь ее.

Прежде чем я поняла, что происходит, Джейкоб схватил меня за подбородок и сильно нажал на него. У меня не было другого выбора, и я открыла рот. Его палец проскользнул внутрь, я начала задыхаться и кашлять, поскольку он глубоко проникал в мой рот, чтобы удостовериться, что я проглотила таблетки. Я ощутила вкус сигарет и мне стало жаль, что я не оставила хоть капельку воды, чтобы помыть рот после его осмотра.

— Проглотила.

Логан кивнул:

— Мы пересекаем границу, — он вытащил паспорт из заднего кармана джинсов, и я открыла рот от удивления, когда увидела там свою фотографию.

Потом я увидела у него, круглую пластиковую упаковку, с моими противозачаточными таблетками. Он бросил ее на мои колени. Боже, он все предусмотрел. Мне стало интересно, почему его волнует, приму я таблетки или нет.

— Ты будешь сонной. Если нам повезет, они не будут задавать вопросы, но если они решат, что хотят поговорить, тогда ты скажешь им, что... мы собираемся на свадьбу в Огайо. Мы все друзья, а невеста, твоя подруга Кэт. Одежда, чтобы доказать это, лежит в багажнике.

Кэт. О боже, Кэт. Я закрыла глаза и вспомнила последний раз, когда видела ее. Мы обе смеялись. Были счастливы. Я всхлипнула.

— Эмили? — его голос был грубый. — История? Запомнила?

Я кивнула.

— Словами, Эмили.

— Что?

— Ты всегда должна отвечать мне словами.

— Да, — унижение всколыхнулось во мне, казалось, будто он разговаривает с ребенком, и в голове не укладывался тот факт, что с этим мужчиной я занималась сексом. Он обнимал меня, я спала в его объятиях. Я не могла поверить, что Логан, на самом деле, вел себя вот так. Он собирался стать рок-звездой. У него есть группа. У него есть друзья. Почему он бросил все, чтобы похитить меня? Или все это тоже было ложью?

Я положила голову на подголовник и закрыла глаза, поскольку из них угрожали пролиться слезы. Нет, я не доставлю ему такого удовольствия. Он заслуживал мою ненависть, а не мои слезы. Независимо от того, какие лекарства он дал мне, они начали действовать, и я не могла больше бодрствовать. В какой-то момент, я услышала голос, и на краткий миг приоткрыла глаза, но я была слишком уставшей, и свернувшись калачиком возле окна, вернулась ко сну.

Три дня я была на таблетках. Машину останавливали только, чтобы заправиться, поесть и сходить в туалет. Большую часть пути я спала, слишком вялая, чтобы бороться с Логаном, и слишком слабая, чтобы делать хоть что-нибудь, кроме как поесть, когда давали еду и разрешали сходить в туалет с Джейкобом, который стоял с другой стороны двери. Вначале Логан предлагал сводить меня, но схватив меня, Джейкоб отклонил это предложение. И с тех пор, Логан оставался в машине. Куда бы я не направлялась, я была с Джейкобом. На следующий день, его сменил Дэйв, который, похоже, был латиноамериканцем и очень мало говорил, держал себя в руках и ни разу не прикоснулся ко мне, даже когда я оступилась, вылезая из машины, а он был ближе всех, чтобы помочь мне.

Эти дни были туманной дымкой ужаса. Я чувствовала, будто жила на дне морском, одна, в холоде, едва дышала, а когда дышала на самом деле, то воздух был несвежий. Я услышала, как окно Логана опустилось, и затем его голос, лишенный каких-либо эмоций.

— Это мы. Открывайте ворота.

День 6

Где бы мы ни были, это место было полностью окружено высокими кирпичными стенами с охранниками, стоящими у ворот, и несколькими людьми по периметру с немецкими овчарками. Имущество было массивным, с несколькими зданиями и одним главным строением, которое выглядело как особняк. Логан проехал к длинной, узкой, подъездной дорожке, потом остановился у дома и выключил зажигание.

Я посмотрела на Логана, меня начало трясти, как только я поняла, что, где бы мы ни были, это не то место, где я хотела бы быть. Его руки вцепились в руль так крепко, что костяшки его пальцев побелели, и я могла слышать, как трескается, под давлением, кожа. Это меня пугало. Нет, это вводило меня в ужас.

Он вышел из машины, как это сделали двое мужчин сзади, а я сидела, прижав колени к груди и наблюдая, как он что-то сказал им и кивнул в сторону дома. Оба мужчины исчезли внутри, и Логан уставился на меня через лобовое стекло. Он словно не мог двигаться, напрягая тело и выглядя как свирепый боец, а не милый рок-звезда, написавший для меня песню, которую мне не суждено было услышать.

Он шагнул ко мне, и я мечтала раствориться в кожаном сидении. Я не сдержала дрожь, заставившую меня разозлиться, что Логан мог увидеть ее. Я хотела быть жёсткой, чтобы он ничего не почувствовал, но мой гнев и паника в теле были слишком подавляющими.

Дверь распахнулась.

— На выход.

Мне потребовалось несколько попыток, чтобы отстегнуть ремень безопасности, так сильно тряслись мои руки. Когда я, наконец, сделала это, он схватил мое предплечье и вытащил меня наружу.

— Делай именно так, как я говорю, — его голос был низким. — Не смотри ни на кого. Глаза опущены все время, и не говори, пока тебя не спросят.

— Где мы? Логан? Пожалуйста, скажи, почему ты делаешь это со мной?

Я ничего не могла поделать. Слова сыпались из меня слишком быстро. Он пытался разрушить ту маленькую связь, что я чувствовала. Логан схватил меня за оба плеча и встряхнул.

— Ты еще не поняла, Эмили? Рауль владеет тобой. Он безжалостен, и он сломает тебя, будет пытать, и когда ты будешь умолять его о пощаде, он будет мучить тебя еще больше, — его пальцы напряглись, оставляя синяки, и я вздрогнула. — Не шути с этим.

Я сломалась. Я ничего не могла поделать, я ненавидела себя за то, что пала настолько низко, чтобы позволить ему, или кому-нибудь, видеть меня такой, но через секунду я позволила страху завладеть мной и сказала:

— Я боюсь.

Логан смотрел на меня глазами, которые были холодными, темными и без искры... пустыми.

— Ты должна.

Мое дыхание сбилось, и в тот момент я поняла, что мне придется столкнуться с моим страхом и победить его, или умру. Логан не собирался спасать меня, только я смогла бы это сделать.

Входя в то, что напоминало огромный обеденный зал, я держала голову опущенной, как сказал Логан, но мои глаза стреляли вверх. Это была неконтролируемая реакция. Инстинкт самосохранения, может быть, я не знаю, почему, но я была перед неизведанным, и я должна была посмотреть на это неизведанное.

Комната была наполнена десятком мужчин, большинство сидели за длинным деревянным столом, полным еды. Я могла чувствовать запах сыров, вин, сладость множества фруктов. Смех эхом отражался от стен, вместе со звоном бокалов, разговорами и выкриками мужчин.

Но едва различимые стенания и рыдания привлекли мое внимание. Мое сердце учащенно забилось. Звуки были неправильными. Они напомнили мне о заточенных в клетках животных и об их отчаянных стенаниях. Я подняла голову, глазами обыскала комнату, из которой доносились звуки.

Дрожа, одна голая девушка, лежала на полу. Еще одна, была привязана к стулу.

И под столом.

В углу комнаты, на коленях.

Мои глаза расширились, а дыхание перехватило, когда я в ужасе уставился на женщин ... они были молоды, некоторые, может быть, моложе меня. Мой желудок ухнул вниз, и я отшатнулась назад, борясь против захвата Логана, меня передернуло от отвращения. Я качала головой снова и снова.

— Нет. Нет... — повторяла я, прикрыв рот рукой.

Одна девушка встала на колени у ног мужчины, пока он кормил ее кусками мяса как собаку. На ней был ошейник, цепь от которого тянулась к поясу мужчины. Она была голой, и я видела красные рубцы по всему позвоночнику.

Другая девушка, была под столом между ног грузного человека. Она была... ее рот был на его члене, он стонал и толкал ее лицо взад-вперед к его промежности.

Но всхлипывала, ближайшая ко мне девушка, стоящая на четвереньках. Ее щека была вжата в пол, оставляя задницу в воздухе, пока молодой человек засаживал в нее сзади. Он тоже был голый и в ошейнике, и у него были шрамы по всей спине.

— Эмили.

Альфонсо стоял рядом с девушкой, которая смеялась и пила его вино, в то время как он смотрел с тошнотворным блеском в глазах. Другой мужчина, высокий и худой, выглядящий лет на тридцать, стоял рядом с Альфонсо, просто наблюдая, он не улыбался. Девушка. О боже, глаза девушки уставились ... в никуда. Пустые и безжизненные, но наполненные слезами. Ее тело раскачивался взад и вперед, волосы развивались от движения. Альфонсо поднял плеть, ударил парня по спине и сказал:

— Сильнее, — потом я отвернулась.

Я задыхалась, я больше не могла выдержать все это, поэтому согнулась от кашля и удушья. Я не могла смотреть, как девушка закричала, и я знала... знала, что это была та девушка с мертвыми глазами.

— Нет. Нет.

Мой разум был как смерч, наполненный звуками и образами того, что Логан входит в меня. Кошмары не могли сравниться с этим. То, что, как я думала, не могло существовать в этом мире... осознание того, что люди могли быть так жестоки. Что это... рабы... девушки... это было скрыто от глаз мира, но оно было реальным.

Логан потащил меня за собой. Его голос был низким, когда он стальным тоном прошептал мне на ухо:

— Соберись. Я же сказал, не смотри. Ты должна научиться доверять мне.

Он был лжецом. Я не доверяла ни единому его слову, но все равно кивнула, потому что не могла думать о том, что еще сделать, пока ужас скручивался в животе. Я тяжело дышала, грудь хрипела, конечности дрожали, когда я смотрел на каменные плиты под ногами, и пыталась выгнать изображения из своей головы. Они не отпускали меня. Звуки скулящих и кричащих девушек, взгляд девушки и ее щека, прижатая к полу.

Я крепко зажмурилась, отчаянно пытаясь заглушить увиденное, но оно не хотело уходить. Как Логан мог стоять там, такой невосприимчивый к этому кошмару? Был ли он человеком? Нет, никто из них не был.

Я слышала медленные, размеренные шаги, и Логан крепче сжал мою руку, я застыла.

— После нескольких дней под твоим присмотром, я думал, что она лучше подготовится к тому, что ее ждет, — голос был тот же, что в доме, где меня хлестали. От него пахло потом и чесноком. — Посмотри на меня, — приказал он.

О, боже. Я не хотела, но боялась, что произойдет, если я не сделаю этого. Подняв голову, я мгновенно узнала его. Мужчина с боя Скульпта с двумя охранниками, Джейкобом и Дэйвом. Я помнила, как он пристально наблюдал за Логаном, когда он выиграл бой. Тот вечер казался таким далеким.

Палец этого человека коснулся моего подбородка, и я отвернулась от его прикосновения.

Его кулак ударил меня в живот так быстро и сильно, что я отшатнулась назад и упал бы, если бы Логан не держал меня за руку. Я отчаянно пыталась втянуть воздух, который он выбил из меня.

— Это было необязательным, Рауль, — сказал Логан спокойным, сдержанным голосом.

— Ты ничему ее не научил, — крикнул он. — Ничему!

Голос Логана оставался спокойным, когда он ответил:

— Она была под наркотиками.

— Я дал ее тебе по доброй воле, но если она не будет подобающе вести себя, тогда я возьму ее себе и продам.

— Ты думаешь, я не знаю, чего ожидать от нее? Не думай, что я забыл на секунду, Рауль. Она будет вести себя хорошо. — Логан притянул меня к себе, и я почувствовала, что все его мышцы были напряжены. — Когда мой первый бой?

— Через два дня, — услышала я. Рауль переступил с ноги на ногу, пока стоял передо мной. — Ты помнишь, что я тебе сказал, Скульпт?

Я не решилась взглянуть на него, но чувствовала, что рука Логана на моей, была напряжена.

— Я здесь, чтобы драться, Рауль. Я не проигрываю, поэтому никогда не спрашивай меня об этом.

— Мне не нравится твое отношение. Я учил тебя лучше.

— Ты не научил меня ничему, кроме борьбы. Я здесь, и я буду бороться, но я всегда получаю то, что хочу.

— Тогда тренируй ее и держи на коротком поводке, или Альфонсо заберет ее, и она пойдет на аукцион.

Я была унижена и опустошена, когда я увидела, как Логан пожал плечами.

— Она моя, потому что я хочу ее трахнуть. Однажды, когда я устану от нее, вы сможете делать все, что захотите.

О, господи. Нет. Нет.

Я была так зла и напугана из-за того, что хваталась за все, что не имеет смысла, и я больше не могла цепляться за рассудок. Эти слова, так легко вылетающие изо рта человека, в которого я влюбилась, были подобно укрепившейся боли в моем животе, подобно нефти, вылитой на прекрасную стаю бабочек, они очернили любовь, которую я испытывала к этому человеку.

Я ненавидела его. В тот момент, я ненавидела его так сильно, что не могла остановиться. Шатаясь, я развернулась и ударила его изо всех сил по лицу. Затем я плюнул в него... повернулась и плюнула в Рауля:

— Ублюдки. Отвратительные гребаные паразиты.

Мой крик привлек внимание всей комнаты, и, хоть я знала, что содеянное мной не к добру, но это ощущалось невероятно удивительно.

Затем я оказалась на полу, в спину упиралось колено, а лицо было прижато к каменному полу. Я вскрикнула, когда мои руки заломили за спину, и что-то жесткое и грубое сковало мои запястья. Джейкоб поднял меня на ноги.

Я уставилась на Логана:

— Я тебя ненавижу. Я убью тебя, — меня сильно ударили со стороны по голове, и я почувствовала кровь, стекающую по щеке. — Ты монстр.

Лицо Логана осталось равнодушным на мои слова, его холодный взгляд смотрел сквозь меня.

— Вы знаете, что делать, — заявил Рауль, его дыхание проникало в мой нос. Джейкоб кивнул.

— Нет, — сказал Логан, голос его был глубоким и темным. — Я разберусь с ней.

— Она оскорбила нас, и в комнате полно мужчин. Она будет наравне с любой другой. Тебе повезло, что я не раздел ее донага, чтобы каждый присутствующий делал с ней все, что ему заблагорассудится, за оскорбление.

Я боролась с Джейкобом, но он был большим, и по сравнению с ним, я была маленькой, назойливой чихуахуа.

— Эмили, остановись, — приказ Логана прорвался сквозь мою панику и гнев, и я остановилась. Я не знаю, как, может, инстинкт, или потому что Логан уставился на меня непоколебимым взглядом, но я знала, что должна перестать бороться. — Ты не можешь сопротивляться здесь, Эмили. Совсем.

Он кивнул Джейкобу подбородком, и меня увели.

Словно меня отделили от моей страховки — от Логана. Он был немногим, и, хоть не полностью, но я все еще имела какую-то связь с ним, и даже если я больше не доверяла ему, я не хотела быть вдалеке от него.

Я оглянулась через плечо. Логан стоял на том же месте, уставившись на меня. Он не шевелился, не отводил взгляд. Где-то внутри меня была надежда, что он остановит Джейкоба. Что он побежит за мной, закричит, сделает что-нибудь, но он просто стоял и смотрел на меня.

Я умоляла, надеялась, что он вновь станет тем человеком, который нашел место в моем сердце. Поэтому я молча умоляла его, чтобы он боролся за меня, когда меня увели из поля его зрения.

Я была очень напугана и пала так низко, чтобы молить:

— Пожалуйста. Я обещаю быть хорошей. Верните меня обратно к Логану.

Джейкоб не обратил на меня внимания, как делал последние три дня. Ни единого слова. Вместо этого, если он хотел что-то сделать, то он говорил Логану, а тот потом передавал мне.

Он тащил меня по длинному, широкому коридору с картинами обнаженных фигур на персиковой и коричневой штукатурке стен. На каких-то была одна женщина, где-то — две, а где-то женщина с мужчиной. Картины были красивые, и я подозревала, что они стоили целое состояние. Где бы мы ни были, это богатое место.

Джейкоб сунул ключ в замок и открыл дверь. Тяжелая древесина заскрипела, и увидев лестницу, ведущую вниз, меня затрясло.

— Пожалуйста, — я попятилась и тряхнула головой. Я сделаю что угодно, чтобы не оказаться в одиночестве в темноте. — Нет. Я буду хорошей.

Я ненавидела слова, которые была готова сказать, но не могла их остановить. У меня сбилось дыхание, когда Джейкоб потянул меня вперед.

— Нет. Нет. Пожалуйста.

Джейкоб проигнорировал все мои просьбы, затаскивая меня через дверь, потом вниз по лестнице. Я начала плакать, когда знакомая затхлость ударила в нос. Я не могла снова оказаться взаперти. Ужас сковал меня, и я боролась против хватки Джейкоба. Мое тело извивалось, как пойманный ветром лист. Внутренности раздирались, рвались и горели от страха.

Джейкоб спокойно продолжал идти вниз по лестнице, потом по коридору. Я все время упиралась, рыдала и умоляла. Он остался непреклонен, когда открыл дверь и толкнул меня внутрь.

Я дернулась, когда за мной захлопнулась дверь, и Джейкоб повернул ключ в замке.

Я медленно попятилась от него. Он прошёл мимо, и я пошатнулась, но он не тронул меня. Вместо этого, он подошел к крану в стене и схватил ведро; вода начала литься туда.

Я повернулась и, колеблясь, начала дергать дверь. Она не поддалась. Тогда я стала стучать по ней и звать на помощь. Я знала, что это бессмысленно, но я не могла ничего с собой поделать. Думаю, у меня была капелька надежды, что Логан услышит мою панику и придет.

Я ошибалась.

Логан так и не пришел.

Джейкоб заставил меня подойти к грязному матрасу, на ржавом металлическом каркасе кровати, и толкнул меня вниз. Я сразу подумала, что он собирается изнасиловать меня, но он не снял одежду. Поставив колено на мой живот, он придавил меня к матрасу, после чего спокойно привязал мои запястья и щиколотки к раме кровати.

Я дернулась и потянула, пытаясь освободиться, заранее зная, что это бессмысленно. Я взглянула на Джейкоба, пока он вытаскивал складной пластиковый стул за кроватью возле моей головы, а потом принес ведро.

Мои глаза расширились от ужаса и неуверенности. Джейкоб сел, наклонился к ведру и вытащил, насквозь мокрое, полотенце. Вот тогда я поняла.

Я точно знала, что он собирался сделать. Я видела это в кино. Слышала, что этим пользовались, чтобы заставить людей говорить. Пытки. Невообразимые пытки. Мокрое полотенце бросалось на лицо жертве, и вода лилась по его лицу.

Снова и снова.

— Нет!

Я взбесилась. Боролась с веревками, пока Джейкоб клал полотенце на мое лицо.

— Нет. Нет. Нет. Нет.

Он удерживал мою голову на месте, затем полилась вода, и мои слова превратились в невнятные крики.

День 7

Заскрипели петли, открылась дверь, и послышались медленные шаги. Паника и страх сжали меня в тиски, и я съежилась, пытаясь слиться с матрасом.

После пытки водой, Джейкоб завязал мне глаза. Агония... каждый нерв сковала паника, когда я боролась, чтобы вдохнуть, но вместо этого втягивала лишь воду. Я пыталась кричать, умолять, чтобы освободиться от уз, которые удерживали меня на кровати, но выхода не было.

Я боролась за выживание, проигрывая при каждом вздохе, наполненном водой.

Джейкоб, вновь и вновь, лил воду на полотенце на моем лице. Я умоляла его остановиться, когда он позволял мне выплюнуть воду и подышать пару минут. Я рыдала, и обещала сделать все, что он захочет.

Он игнорировал мои мольбы и делал это снова, затыкая мне рот, я задыхалась и боролась. После этого, он снял полотенце и завязал им мои глаза.

Шаги звучали ближе.

Джейкоб вернулся? Он снова собирается пытать меня? Я хотела бороться, но знала, что это сделает только хуже. Поэтому я молчала, пока шаги приближались. Потом я почувствовала знакомый запах, что напомнил мне о свежескошенной траве — Логан.

Облегчение. Да, я почувствовала его. Может, и не должна была, но почувствовала.

Мои слезы ушли, но я не уверена, куда. Он украл их. Он или Джейкоб? Я больше не была в безопасности, потому, что Джейкоб сломал меня, а Логан сокрушил. Меня наполнили ядовитые мысли о Логане. В спешке, я попыталась взять себя в руки, чтобы сохранить контроль, потому что, если он оставит меня здесь, я потеряю оставшееся чувство реальности. Я уже никогда не буду прежней; Я хотела быть хотя бы нормальной.

Почувствовав мягкие пальцы на моей руке, я отпрянула. Логан убрал руку, и я услышала его заминку, как если бы он был в нерешительности. Потом он отошел. Я прикусила губу, чтобы удержаться от мольбы о его возвращении, о свободе, чтобы он забрал меня отсюда.

Вернувшись назад, на этот раз он развязал веревки, удерживающие мои запястья и лодыжки, и аккуратно помог мне сесть.

— Эмили, — он пальцами очертил мою скулу, затем слегка погладил шею. — Ты не можешь бороться здесь.

Знакомое прикосновение пробудило моих бабочек, и я почувствовала себя сумасшедшей из-за того, что мое тело так реагировало на него. Я сильно прикусила внутреннюю сторону щеки, пока не почувствовала вкус крови.

— Ты поняла, почему?

— Да.

У меня не было выбора. Я часами сидела с завязанными глазами, продрогшая, мокрая, замерзшая и одинокая, обдумывая свою жизнь. Борьба с ними, только сделает это тяжелее для меня. Они меня не убьют. Нет, вместо этого, они заставят меня страдать каждый день, пока я не дам им то, чего они хотят. Я видела доказательства, тех девушек. Не было никакого выхода и укрытия от того, ради чего Логан привез меня сюда. Не было никакой борьбы. У меня остались только желание выжить и надежда.

— Хорошо.

Взяв меня под локоть, он помог мне встать и повел из комнаты. Он не развязал мне глаза, я и не просила.

Мы шли какое-то время, проходя через двери и повороты, пока я не почувствовала блики солнца на обнаженной коже. Я вдохнула запах жареного мяса и дыма, как если бы была на барбекю. Он смешивается с запахом цветов и... Логана.

Мне хотелось сорвать повязку с глаз. Отсутствие зрения, в течение нескольких часов, обострило остальные чувства. С каждым шагом, на меня накатывала тревога. Я понятия не имела, куда мы идем, и будут ли меня снова мучить? Боже, он, может быть, вел меня в яму со львами, и я не знала об этом. От каждого шага к неизвестности, страх обострился, и я начала трястись так сильно, что споткнулась.

— Эмили.

Его голос прозвучал ровно и спокойно, и почему-то, этого было достаточно, чтобы я пошла дальше.

Я дернулась, когда услышала, как за нами закрылась дверь. Логан взял меня за голову, и я подумала, что он хочет привязать мне что-то к шее, но когда его пальцы начали возиться с узлом повязки на глазах, я облегченно вздохнула.

Остановившись, он уронил руки.

— Эмили... Когда ты не видишь, ты в безопасности.

Я так сильно дрожала, что зубы начали стучать. Я не была уверена, было ли это из-за слабости в конечностях, или из-за страха от того, что он собирался со мной сделать.

Я слышала, как он ходил по комнате, останавливался и возвращался ко мне. Его тон был... смертоносным. Никогда прежде, я не слышала, чтобы чей-то голос вибрировал от такой контролируемой ярости.

Я вздрогнула, когда он коснулся моей щеки.

— Ты должна бояться меня, не ненавидеть.

Да. Я боялась его. Но я думала, что ненависть была сильнее. Нет, я знала, что ненавидела его больше. За то, что он сделал. За то, что делал. За предательство. Больше всего за то, что он очернил что-то столь прекрасное, сделал это уродливым. Я доверяла ему. Я отдала ему себя, и он взял меня, обнажил мою душу, пока не увидел все. Затем он забрал меня.

— Ты поняла, что может здесь случиться?

Я кивнула. Я поняла. Я поняла, что Логан хотел меня. Он хотел то, чем стала девушка с мертвыми глазами. Девушка, раскачивающаяся вперед и назад, когда какой-то парень долбится в нее сзади. Он хотел девушку под столом. Он хотел полного подчинения.

Он хотел, чтобы я была его рабыней.

— Ответь мне.

Я дернулась от его резкого тона.

— Да. Да, я поняла.

Пальцем он дотронулся до моей нижней губы.

— Открой.

Я не хотела. Боже, мой разум боролся с этим, и тем не менее, я проглотила свою гордость и открыла рот. Его палец скользнул внутрь, я хотела сильно укусить, но не сделала этого.

— Соси.

Я и это сделала.

— Хорошая девочка, — успокоил он. Другой рукой он обнял меня за талию и поставил напротив себя.

Я оставалась спокойной, с помощью дыхания, пыталась прогнать панику, захватывающую мое тело. Когда я не могла видеть, страх засел внутри меня. Это то, чего он хотел — страха.

— Оставьте нас.

Я ахнула, понимая, что мы не одни. Я услышала, как кто-то прошел мимо нас, затем дверь открылась и закрылась.

— Рауль испытывал тебя.

Логан провел пальцем по моей ключице, а затем к груди.

— И меня.

Легкое, как перышко, прикосновение, отозвалось в моем соске и возбудило, как будто я желала его прикосновений. О боже, как мое тело реагировало на него, как? Почему? Как мне могло нравиться то, что он делал? Почему между ног была знакомая боль?

Нет. Стоп.

Я напряглась, и попыталась игнорировать его движения. Заблокировать его. Держать его вне себя.

— Пожалуйста, Скульпт, Отпусти меня.

Это было нормально — называть его Скульптом, потому что его настоящее имя ослабляло меня, делая его сильнее.

— Это невозможно.

Гнев на него, медленно разгорался на самом краю моего сознания.

— Итак, что ты получаешь за меня? Кроме удовлетворения от избиения и унижения женщин?

Я отважилась задать вопрос, зная, что он может не ответить, но, надеясь, что он даст мне хоть что-нибудь.

Его рука находилась на моей шее. На секунду, я подумала, что он собирается задушить меня, но он оставался совершенно неподвижным и спокойным. Я ждала удара или возвращения в подвал, и волновалась о том, что заговорила, когда не должна была. Я хотела убежать и спрятаться, укрыться. Я была мышью, которая дрожала и боялась каждого своего писка или движения. Я так во всем сомневалась, что искала подтверждений в своих возможностях, и получила их от Логана.

— Я вытащу тебя отсюда.

Я почувствовала дрожь его пальцев на своей коже. Логан был тверд, как скала, он никогда не дрожал. Он никогда не колебался. В его ответе было какое-то значение. Возможно, Рауль и отдал меня Логану, но тут было что-то еще, то, что он не рассказывал мне.

— Почему? Зачем ты это делаешь? Все, что у нас было...

Я не могла закончить предложение. Я не спросила разрешения, а еще я теряла контроль. Я хотела ответов. Хотела знать, зачем он заманил меня в свою ловушку.

Логан потянул меня дальше в комнату, затем повернул к себе лицом, держа за руки.

— Ты боишься меня, Эмили? Потому что, если нет, то Рауль узнает. Он отлично знает, что такое страх. Если ты покажешь ему что-то другое, он поймет. И тогда, мы будем иметь дело со слишком большими последствиями.

— Я ненавижу тебя, — прокричала я, и он крепче сжал меня.

— Я знаю, — его голос был твердым и невозмутимым, словно мои слова не возымели никакого эффекта. — Но страх должен победить ненависть. Помнишь, чему я учил тебя? Здесь этого у тебя быть не может.

Чему он научил меня? Самообороне? И что...? И тогда до меня дошло — когда он учил меня драться, ему нужна была моя ярость. После того, как Логан неохотно согласился быть моим учителем, он вызвал мой страх и превратил его в контролируемый гнев. Он дал мне уверенность, чтобы бороться, а теперь... теперь он хотел вернуть страх обратно?

— Ты будешь бояться меня, Эмили. А если нет... я тебя заставлю.

Его слова были резкими и спокойными. Они послали мурашки по моей коже.

Я боялась его? Да. Я боялась того, кем он стал, его холодное, бесстрастное лицо, которое, как я думала, когда-то знала. Я боялась того, как мое тело, по-прежнему, реагировало на него. Как оно предало меня. И да, я боялась, что он отдаст меня Раулю. Потому что Рауля я боялась больше всего, и не была уверена, что смогла бы выдержать его.

— Это его бизнес. Рауль похищает девушек и женщин. Их обучают, затем продают с аукциона. Они приносят ему много денег. Ты бы принесла ему много денег.

— Кэт и Мэтт...

— Тебе двадцать лет, достаточно взрослая, чтобы исчезнуть. Рауль поможет тебе исчезнуть. Никто не станет искать очередную пропавшую девушку в Мексике, особенно, если собственной матери на нее наплевать.

От этого стало больно, но, к сожалению, это было правда. Мой пульс зашкаливал, и я облизала сухие, потрескавшиеся губы. Кэт и Мэтт не сдадутся. Они придут за мной, они должны.

Логан взял меня за запястья и связал их чем-то, похожим на веревку. Я начала задыхаться, бояться того, что он собирался сделать. Страшно быть настолько уязвимой.

— Я...

— Ты что, Эмили?

— Я боюсь тебя.

В тишине, он продолжал затягивать веревки. Я слышала, как двигался грубый нейлон, когда он связывал мои запястья. Внезапно, он отпустил меня, и я услышала удаляющиеся шаги, будто он был зол. Потом хлопнула дверь, находящаяся напротив той, в которую мы вошли.

Я упала на колени, со связанными руками, и ощущением того, что моя кожа холодная, липкая и... грязная. Я чувствовала себя грязной внутри, и снаружи. Я не меняла одежду несколько дней, не мылась и совсем мало ела.

Дверь снова открылась.

Шаги. Он остановился передо мной.

— Есть правила, которые ты должна соблюдать. Вставать на колени, когда кто-то входит в комнату. Не говорить без разрешения. Голова опущена, и если хочешь жить, то должна мне подчиняться.

Логан схватил меня за запястья, поставил на ноги, и поднял мои руки над головой. Я почувствовала на веревке что-то острое.

Он отпустит меня.

Я дернулась и поняла, что он привязал меня к чему-то повыше. Я дернулась сильнее, но не смогла освободиться. По телу разлилась паника.

Костяшками пальцев, он погладил мою шею, а затем я почувствовала давление на вырезе рубашки. Одним рывком, он сорвал ее с меня.

Взглядом я умоляла его. Умоляла и кричала, чтобы он меня отпустил, но не издала ни звука. Я сделала несколько глубоких вдохов, зная, что борьба только продлит все, что он собирался со мной сделать.

Расстегнув мои джинсы, он стащил их вниз; за ними последовали трусики. Я висела голой, дрожащей и лишенной зрения. Мне было так плохо, что хотелось свернуться в клубок и умереть.

Он схватил меня за подбородок. От исходящей от него уверенности, было хорошо и спокойно.

— У тебя это есть. Я видел силу, — прошептал Логан.

Он провел пальцем по моей щеке, потом по губам.

— Здесь ты должна быть львицей, Эм.

Я подавила рыдания при звуке его голоса, единственного, что знала и любила. Холод рассеялся, и мой разум кричал ему.

Послышался скрип открывающейся двери.

— Он готов принять тебя.

Руки Логана застыли на мне.

— Без криков.

Я подпрыгнула от его холодного голоса.

Отпустив меня, я услышала, как он зашагал по комнате, потом резко повернулся и снова подошел ко мне.

— Следуй правилам. Если нет... ты будешь потеряна для этого мира, и я не смогу это остановить.

А может, я хотела быть потерянной?

Да. Нет. Боже, я просто хотела вернуться назад. Мои мысли были настолько спутаны, что я не могла мыслить трезво. Я цеплялась за человека, которого больше не существовало... Нет, неправильно. Человек, которого я знала, был ложью.

Я почувствовала его дыхание на своем лице, Логан схватил мои волосы, оттягивая голову назад.

— Эмили, — выдохнул он, произнося мое имя так, как будто оно что-то для него значило. — Не подведи меня.

Его слова были почти шепотом. Если бы я могла его видеть, я бы представила те глаза, которые притягивали меня день за днем, когда он учил меня драться, когда пел мне на пастбище, или вытирал мороженое с подбородка. Его милые, произнесенные шепотом, слова, были голосом, который я полюбила, голосом, которым обещал защищать меня, несмотря ни на что.

Он обещал никогда не причинять мне боль. Он обещал.

— Что ж, я вернусь... помни правила.

Я слышала его удаляющиеся шаги, потом дверь закрылась, и щёлкнул замок.

Господи, помоги мне. Не оставляй меня так. Вернись.

Три часа спустя.

Повязка на глазах была мокрой от тихих слез. Я не чувствовала рук, потому что веревки были плотно завязаны вокруг запястий. Я молилась. О спасении. О смерти. О том, чтобы когда вернулся Логан, внутри меня ничего не осталось. Ничего. Пустота была подобна свободной ракушке, пустой, одинокой, без единой мысли, кроме инстинкта выживания.

Мои губы были такими сухими, что потрескались в нескольких местах, словно от крошечных порезов от бумаги. Я постоянно прислушивалась к звукам открывающихся дверей и шагов. Все казалось таким сюрреалистичным, что я готова была поклясться, что слышу шаги, хотя ничего не было.

Мое воображение унеслось вместе со мной, и я не могла его контролировать. Казалось, что я была здесь, в одиночестве, уже несколько дней. Я и не представляла, насколько трудным будет вынести одиночество, но тишина была ножом, бродящим по моей коже. Был страх неизвестности. Ожидание. Неуверенность в том, как долго я была брошена здесь.

Я была подвешена за руки, пальцами ног, едва касаясь пола. Агония прошла через все тело, когда я случайно пошатнулась.

Потом, наконец... шаги.

Голоса.

Двери открылись, и я ахнула, подавляя рыдания. Моя грудь напряглась от облегчения и... неопределенности. Я знала, что не должна была плакать, в противном случае, он оставит меня здесь еще дольше.

Голоса приближались.

Логан и кто-то еще. Шаги приближались, и я напряглась, ожидая боли или ласк. Я не знала, чего именно. Просто не знала. Мое тело было так перегружено от беспокойства, что я начала потеть. Я сделала глубокий вздох, чтобы взять под контроль страх, как учил меня Логан на уроках самообороны.

Но именно этого он хотел — страха. Что ж, он получил его. Я тонула в океане страха.

Знакомый запах Рауля ударил в нос, и я занервничала.

Нет, пожалуйста. Не позволяй ему забрать меня.

Я сделаю, что угодно, без исключений, чтобы Рауль не забрал меня.

— Я не потерплю такого поведения в моем доме, Скульпт. Некоторые мужчины спрашивали меня, почему я не убил ее за непослушание.

— Я знаю, как ты работаешь, Рауль, — ответил Логан.

Рауль руками провел вверх, к моей груди, они были грубыми и мозолистыми, и не такими, как у Логана. Я прикусила нижнюю губу, пока не почувствовала привкуса крови.

— Доверие нужно заслужить, Скульпт. Ты должен его заработать. Как и она.

Его пальцы сжали мой подбородок.

— Она очень красивая. Когда ты устанешь от нее, мы выручим хорошую сумму за нее на аукционе.

— Я уверен, что так и будет. Но на данный момент, она моя. Не так ли, Эмили?

Никогда. Никогда снова.

— Да.

Я знала, что мой голос дрожал. Боже, не делай этого со мной. Хоть я и не могла видеть, но ощущала напряжение, исходящее от Логана. Словно воздух замер на долю секунды, как только комната погрузилась в тишину.

— Если ты проиграешь битву, ее продадут.

— Я не проиграю.

Рауль провел пальцем по моим сухим губам, я знала, что мне нужно сделать. Я не хотела, мой желудок свело при мысли, что я должна сделать. И я сделала. Я не могла вернуться в комнату этажом ниже. Не сейчас. Я не знала, смогу ли снова. Я высунула язык, облизала его и взяла в рот.

Рауль усмехнулся.

— Лучше.

Он позволил мне сосать еще несколько секунд, затем вытащил палец.

Мое сердце билось так сильно, что, клянусь, они могли его слышать. Слезы застыли в глазах, балансируя на краях, словно мячики. Я сжала пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и отчаянно пытаясь сосредоточиться на чем угодно, только не на происходящем в комнате.

Я радовалась, что на моих глазах была повязка. Возможно, это добавляло страха, но я, хотя бы, не видела Рауля. Не видела его прищуренные глаза, пока сосала его палец. Я бы никогда не заставила себя сделать это, если бы видела его лицо. Знал ли об этом Логан? Было ли это причиной того, почему он не развязал мне глаза? Нет. Я должна прекратить фантазировать о том, что Логан мне помогал.

— Ты очень похож на меня, Скульпт, — сказал Рауль. — Полон решимости. Живой. И когда ты дерешься, я вижу ту беспощадную уверенность.

— Я не такой как ты, Рауль, — ответил Логан. — У меня есть то, чего нет у тебя, и это терпение.

Рауль засмеялся.

— Мда, ты хорошо меня знаешь. Да, ты прав. Я нетерпелив.

Послышались шаги и скрип паркетного пола.

— Если она сделает ошибку, то исчезнет. Я не потерплю неповиновения в своем доме — никогда. Ты должен это знать, Скульпт.

Двери открылись и закрылись, и в замке повернулся ключ. Они оба ушли. Рыдания душили меня, когда я рассыпалась на тысячу кусочков. Неужели он меня так ненавидит, что делает это со мной? Что я сделала не так? Почему я?

Повязка пропиталась слезами. Боль ушла... Нет, она была, но разум заблокировал ее, чтобы выжить. Осталась только слабость. Я чувствовала себя слишком слабой для битвы. Я боялась борьбы.

И, боже, да... Я хотела быть любимой им. Хотела, чтоб он обнял меня и забрал прочь этот кошмар.

Я правда об этом подумала? Как мой мозг мог подумать о любви к нему, когда Логан заставил меня пройти через все это? Но я подумала. Я не могла это контролировать. Он завладел мной и моим сердцем, несмотря на то, что сейчас разрывал его на кусочки.

Но я хотела, чтобы Логан спас меня.

Я хотела, чтобы человек, в которого я влюбилась, вынес меня из этого места.

И я хотела, чтобы он унес меня прочь... и потом... потом, я хотела бы его убить.

Чуть позднее, открылась дверь. Сжав мои запястья, Логан развязал веревки и снял с глаз повязку. Я была слишком слабой и уставшей, и все, что я смогла сделать, это упасть в его объятия.

Он подхватил меня на руки, и отнес к кровати, затем натянул белую шелковую рубашку. Мне казалось, я слышала, как он шептал мне что-то, пока укладывал, но боль в теле заглушала его бесполезные слова, мое тело буквально ныло от боли.

Логан отошел и вернулся, матрас прогнулся под его тяжестью, когда он сел рядом со мной. Он взял мою правую руку, аккуратно обтер ее теплой водой и нанес крем на стертую кожу. Он медленно растирал мои холодные и онемевшие пальцы, потом те же действия повторил с левой рукой и запястьем. Я закрыла глаза и позволила ему делать все, что он захочет. Мне было хорошо, но я хотела чувствовать боль, как напоминание о том, что он сделал со мной.

Он поставил крем на прикроватную тумбочку, взял бутылку воды и поднес к моим губам. Я не колебалась и с жадностью начала пить. Когда я выпила половину, он убрал бутылку и поставил на тумбочку. Я наблюдала, как он встал, и начал раздеваться, пока не оказался полностью голым. Он собирался спать со мной? Заняться со мной сексом? Он заставит меня? Он думал, что я хочу его лишь потому, что один раз уже занялась сексом?

Логан смотрел на меня сверху. Я смотрела на него. Никто из нас не шевелился, и казалось, будто прошла минута, но едва ли прошла секунда.

Он был красивым, и это бесило меня, как он мог выглядеть таким привлекательным и быть столь уродливым внутри. Он приподнял простыню и лег рядом со мной. Я отвернулась и попыталась отодвинуться, но он ожидал этого и был готов. Его руки обхватили меня за талию и потянули обратно, так что моя спина оказалась прижатой к его груди. Боль от ссадин усилилась, и я напряглась. Он не ослабил хватку, но обхватил мои ноги своей, словно якорем, прижимая меня еще ближе.

Было странно касаться его теплой кожи, и ощущать его объятия... мне было комфортно. Как будто мне смертельно не хватало этой доброты, и сейчас я насыщалась ею заново, от мужчины, который сначала украл ее у меня.

Боже, способна ли я принимать какую-либо заботу, которая была мне предложена?

Он прижался губами к моему уху, и я затаила дыхание. Почему? Почему он это делал? Я не понимала, кем он был. Холодным и неприступным в один момент, а сейчас... сейчас обнимал с такой заботой.

Логан положил свою ладонь на мой живот, чуть ниже пупка. Мне захотелось плакать. Не из-за боли, которую он причинил, а из-за этого момента, заставляющего меня опять его любить.

Мне нужно, чтобы он был жестоким. Так было проще ненавидеть его.

Но это...

Я попыталась оттолкнуть его руки и отодвинуться, но он усилил свою хватку.

— Лежи смирно, Эмили.

Я остановилась.

Он победил. Он говорил мне это однажды. Он всегда побеждает.

Я лежала в постели и смотрела на стену, запястья ныли, а мышцы болели из-за долгой дрожи. Я чувствовала, как засыпаю, не разумом, а телом. Его словно отделили от мыслей и эмоций.

Я поняла, что так безопаснее. Мое тело, было лишь оболочкой, вещью для использования. Оно больше ничего не значило. Я могла оставить его, и отправиться в более безопасные места в своем воображении. Туда, где меня никто не найдет.

Даже Логан.

Но я скучала по нему. Это было безумием, я знала, но часть меня, до сих пор любила мужчину, из-за которого я сломалась. Мужчину, который целовал меня и занимался со мной любовью, будто я самая драгоценная женщина на земле.

Но и это, единственное воспоминание о Логане, которое я помнила, ускользало от меня. Он размывался, и я хотела запомнить его, прежде чем он ускользнет навсегда. В темноте, в похожих руках человека, которого я однажды любила, я позволила разуму мечтать. Я представила, что это был Логан, я была влюблена в него, и он был здесь, чтобы защитить меня от дневного света и реальности, приходящей утром.

Я закрыла глаза, жар его обнаженного тела согревал меня, и... как только я заснула, почувствовала, как его пальцы переплелись с моими, и он поцеловал мое плечо.

День 8

Когда я проснулась, Логан все еще обнимал меня, его голова лежала на моем плече, губы касались кожи. Горячее дыхание было медленным, спиной, я чувствовала его сердцебиение. На мне лежала его рука, и наши пальцы были сплетены, будто у любовников после страстной ночи.

Зажмурившись, я пыталась представить, что произошедшее за последнюю неделю, было нереальным, и я лежала в объятиях Логана после занятий любовью. Он проснется, поцелует меня, и я растворюсь в его прикосновениях.

Погрузившись в свои фантазии, я почувствовала ноющую боль между ног. Его бедро лежало на моем, тяжелое и теплое. Он был сверху, и ощущение его тяжести наполняло каждую клеточку моего тела.

Его руки, ласкали мою кожу, так собственнически, будто он не мог насытится мной. Я простонала, когда представила, как его пальцы играют с моими волосами, а другой рукой он сжимает наши переплетенные пальцы. Затем, он целует моё плечо, я практически покидаю своё тело от удовольствия, когда его возбуждение касается меня, я понимаю, что это уже не мое воображение.

Я выскочила из его объятий так быстро, что упала с кровати. Когда я поднялась, Логан лежал на спине, а его рука, спокойно лежала на животе. Он слегка повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я почувствовала, как меня обдало холодом его взгляда.

— Иди в душ, Эмили, — указал он на дверь справа.

Недолго думая над его приказом, я побежала в убежище ванной комнаты, но прежде, чем успела закрыть дверь, он сказал:

— Оставь открытой.

Опустив голову, я посмотрела на дверную ручку, хотя все, что хотела сделать — это хлопнуть дверью и закрыть её на замок; конечно же никакого замка на ней не было. Даже замок не остановит Логана. Думаю, ничто не способно остановить его.

Отчасти, это объясняло, почему я влюбилась в него. Он был решительным и целеустремленным. Он был загадкой для меня. Он был бесстрашным, страх для него ничто. Непреклонный, будто ничего не могло сломить его. Это дико возбуждало, и дарило ощущение защищенности. Сейчас... это пугало меня. Потому что, в данный момент, я не доверяла ему.

Я начала расстегивать пуговицы на ночной рубашке, которую он мне дал, и взглянув в зеркало, ахнула. Он мог наблюдать за мной. Он смотрел в зеркало, как я раздевалась. Руки он заложил за голову, а его лицо, было непроницаемым.

Мои пальцы задрожали над пуговицами, и понадобилось несколько попыток, чтобы справиться с последней. Я закрыла глаза, когда шелк заскользил по плечам и упал на пол. Я не собиралась на него смотреть, пыталась остановить себя, но открыла глаза и замерла.

Жар. Ослепляющее желание, в темной глубине его глаз. Он осмотрел меня с головы до ног, будто владел всем временем мира... Так и было. Он контролировал каждую частичку меня. Если бы я наскучила ему, или стала раздражать, он бы избавился от меня без малейшего колебания. Это единственное, что заставляло меня делать все, что он пожелает.

Я опустила голову, поэтому не могла видеть его эмоции, открыла матовую стеклянную дверь душевой кабины и вошла внутрь.

Он собирался присоединиться позже? Прикоснется ли он ко мне? Будет обнимать меня? Займется ли любовью со мной? О чем я думала? Он больше никогда не займется со мной любовью, он будет трахать меня. Вопрос, будет ли это по доброй воле.

Включив только холодную воду, я, съежившись, встала под ледяные струи. Это сбило все возбуждение, потому что я бы неловко чувствовала себя, если бы Логан был рядом.

Я быстро вымыла волосы, и взяв мочалку, пыталась смыть отвратительный запах со своей кожи. Я терла с такой силой, что покраснела кожа. Я старалась особо не опираться на ногу, и не трогать спину, где кожа все еще саднила. Мне нужно было смыть с себя запах Альфонсо, Джейкоба и Рауля. Логан? Почему я вообще о нем думала? Почему меня не выворачивало, когда я думала о том, как он всю ночь обнимал меня?

— Выходи.

Я уронила мочалку, когда увидела силуэт Логана, прислонившегося к столику, и скрестившего руки на груди.

Я выключила воду и вышла. Осмотрев меня, он нахмурился, и потянулся за полотенцем, висящем на крючке. Потом подошел и начал вытирать меня. В его движениях не было ничего упорядоченного. Это было медленно и чувственно; он держал полотенце в ладони, и при каждом движении, большим пальцем, касался моей кожи. Его рука опустилась к моему животу и ниже, пока не остановилась на лобке. Он остановился и посмотрел на меня:

— Шире.

Я сглотнула. Закрыла глаза, и потихоньку стала разводить ноги шире. Я испытывала смешанные чувства, мне было стыдно, и одновременно с этим, вспыхивали огоньки желания. Я шла по тонкому лезвию, и была не уверена, куда это заведет.

Он подошел ближе. Пальцем руки, все еще держащей полотенце, он проскользнул между моих ног. Я задержала дыхание. Он не сводил с меня взгляда, когда обнаружил гладкую и шелковистую влагу моего желания. Я перестала дышать, ненавидя то, что он знал о моем возбуждении.

Он прищурился, его челюсть напряглась.

Затем, будто ничего не случилось, он вытер внутреннюю сторону моих бедер и бросил полотенце на пол.

— Оставь ночную рубашку. Встань на колени возле кровати.

Я открыла рот от удивления... Что? Сказать ему прекратить? Сказать «нет»? Отказаться выполнять то, что он просит, или быть избитой и брошенной в подвал к Джейкобу? Или обречь себя на худшее?

Выйдя из ванной, я услышала шум воды, и встала на колени. Я знала, к чему это приведет; я не глупая. Я поняла, чем он занимался, когда второй раз увидела девушек в столовой. Он дрессировал меня.

Я была секс-рабыней Логана, хотя секс еще не стал элементом игры, но не сомневалась, что станет. Он даже принес мои противозачаточные таблетки. Я собиралась беспрекословно делать все, что он прикажет — не сопротивляться, не говорить, пока не прикажут, подчиняться всем мужчинам. Я принадлежала ему, и это было не по моей воле.

Логан вышел из ванной голым.

— Глаза в пол.

Я слышала, как он одевался, как открывалась дверь шкафа, шуршание одежды, как закрывался шкаф. Он подошел ко мне и остановился.

— Открой рот.

Я подчинилась, и он положил кусочек яблока мне в рот.

— Сегодня, ты пойдешь со мной на тренировку. Эмили, ты должна выучить, что нужно делать на публике, — в его пальцах был еще один кусочек яблока, я открыла рот и он дал мне его. — Веди себя так же, и проблем не будет.

Как только я вспомнила о свидетелях последней сцены в столовой, мой желудок скрутило. Я боялась, что начну паниковать, убегать или драться. Логан пытался скормить мне еще один кусочек яблока, но я отвернулась.

— Ты должна поесть.

Я покачала головой.

— Открой.

— Нет. Я не могу. Пожалуйста. Меня тошнит. Логан, пожа… — я замолчала, когда поняла, что произнесла его настоящее имя, когда мне запретили его произносить. На мне все еще были красные отметины от кнута, и я больше не хотела чувствовать этот жесткий инструмент на себе. Я опустила голову.

— Прости. Я забыла.

Я задрожала.

Когда он положил руки мне на плечи, я начала плакать. Он собирался пороть меня? Или отведет к Джейкобу? Это было ошибкой, я не хотела называть его по имени.

— Эмили, — я продолжала рыдать, закрывая лицо руками. — Посмотри на меня.

Я посмотрела. Я должна была, иначе пришлось бы страдать из-за чего-то худшего, чем я ожидала.

Он взял меня за подбородок, и большим пальцем, потер кожу чуть ниже моей нижней губы.

— Здесь, ты не можешь называть меня по имени. Никогда. Думаю, ты знаешь это, — я кивнула. — Если тебе нужно как-то обратиться ко мне, называй меня Хозяин.

Мое дыхание остановилось.

— Скажи это.

Слова застряли в горле; тело было наполнено отрицанием того, что я должна была сделать. По какой-то причине, идея называть какого-то мужчину Хозяином была... унизительной, разрушающей. Боже, это делало меня безвольной вещью.

Он сильнее сжал мой подбородок.

— Эмили.

Это было просто слово. Просто слово.

— Хозяин.

— Хорошая девочка, — он не улыбнулся; на самом деле он нахмурился, затем резко встал, направился в ванную и захлопнул дверь.

Я ждала его, стоя на коленях, пока он не вернулся с выражением холодной решимости на лице. Мне не нравилось это выражение, оно не было безумным или спокойным, без улыбки; оно было не читаемым, и это пугало.

— Девушка принесет тебе одежду. Надень ее. Я вернусь за тобой через полчаса, — не взглянув на меня, он прошел мимо, открыл дверь и вышел.

Когда он вернулся, я уже была одета в черное платье с настолько глубоким декольте, что оно едва скрывало мои соски. Оно плотно облегало мое тело. Это не было сексуальным, это было вульгарным, и чувствовала я себя также. Я бы лучше надела белую сорочку, чем это платье.

Логан велел мне встать, затем осмотрел меня с ног до головы, и тогда, будто удовлетворившись, кивнул и протянул мне руку. Я подошла к нему и взяла ее.

— Я хотел защитить тебя от всего этого, но не вышло. Ты должна научиться отключаться от происходящего вокруг тебя. Так же, как я учил тебя отключать свой страх и гнев, ты должна отключить эмоции и похоронить их. Безразличие, Эмили. Вот, что поможет тебе выжить.

Почему он говорил мне это? Думал, я снова не взбешусь? Почему его волновало, будут ли меня пытать? Он смотрел, как другой мужчина засовывал в меня свой толстый палец, и ничего не сделал, когда меня избивали снова и снова. Почему он вообще заботился обо мне?

— Пойдем, — он потянул меня за собой, и мы пошли по огромному дому. Мы проходили мимо девушек с опущенными головами, не смотрящих в глаза. По помещению бродили несколько охранников, и я заметила, что некоторые из них стояли возле дверей.

Логан не обращал ни на кого внимания, и большими шагами шел по переходу к другим зданиям, где стояли два охранника. Увидев Логана, они открыли двойные двери и кивнули ему.

Я держала голову опущенной, но пыталась рассмотреть, как можно больше. Мы прошли что-то, напоминающее пару весов и несколько красных боксерских груш, с которыми тренировались двое мужчин.

Логан остановился.

— Стой здесь.

Я ждала, слыша постоянные звуки ударов и рычание тренирующихся мужчин. Передо мной была платформа, где дрались двое мужчин. Я не могла достаточно рассмотреть из-за опущенной головы, но в помещении было полно людей, а я не хотела, чтобы меня заметили. Я быстро училась тому, что может меня ожидать.

Боли и унижения было бы меньше, если бы я могла держать язык за зубами, а глаза опущенными.

Это была слабость? Нет, это было инстинктом самосохранения. Придет время и место, когда я должна буду бороться, и я буду. Я не знала, смогу ли вообще сдаться. Я никогда не сдавалась в своем желании ездить верхом. Моя мать — алкоголичка, утверждала, что я была бесполезной, уродливой и толстой, поэтому я делала то, что должна была... я работала после школы с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, и берегла каждый цент. Потом, в восемнадцать, я переехала к Кэт и Мэтту. Мэтт позволил брать его машину, и каждые выходные я могла ездить на конюшню.