Сахарная королева

Глава 3 Леденцовые карамельки

На следующее утро на другом конце города Хлоя Финли буравила взглядом дверь своей квартиры.

За дверью в коридоре стоял ее парень, Джейк.

Происходящее не укладывалось у нее в голове. Она только что выгнала Джейка, после того как он признался, что изменил ей.

Потрясенная, она развернулась… и немедленно споткнулась о лежащую на полу книгу.

Хлоя опустила глаза и вздохнула. Чего-то в этом духе она и ожидала. Нравилось ей это или нет, но книги всегда появлялись, когда она нуждалась в них. После знакомства с Джейком она стала меньше читать, и за последние пять лет, с тех самых пор, как они съехались, книги появлялись все реже и реже. Когда же они все-таки возникали, она игнорировала их. Как, скажите на милость, объяснить подобные вещи? Книги, появляющиеся из ниоткуда? Она всегда боялась, что Джейк примет ее за сумасшедшую.

Она очень хорошо помнила, как это произошло с ней впервые. Единственный ребенок, росший на отдаленной ферме у своих прадеда с прабабкой, она часто маялась от скуки. Когда она перечитала все имевшиеся в наличии книги, стало еще хуже. Однажды, когда ей было двенадцать, она бродила вдоль ручья у полосы деревьев на границе их участка, удрученная и обиженная на весь белый свет, как вдруг увидела прислоненную к стволу ивы книгу.

Она подошла и подняла находку. Книга была такая новая, что корешок захрустел, когда Хлоя раскрыла ее. Это оказался самоучитель карточных фокусов.

На всякий случай она подала голос, несколько раз окликнула неизвестного владельца книжки. Никто не отозвался, так что она решила, что не будет никакого вреда, если она заглянет в книгу, и уселась под деревом. Она читала до темноты и, когда прабабушка позвала ее домой, хотела взять книжку с собой, но понимала, что не должна поступать так. Ведь хозяин книги непременно ее хватится. Поэтому она неохотно оставила книгу под деревом и побежала домой, пытаясь не позабыть ничего из прочитанного.

После ужина Хлоя вытащила из ящика на кухне колоду карт и отправилась к себе в комнату, чтобы попытаться повторить какой-нибудь фокус. Но, как она ни билась, без картинок ничего не выходило. Она со вздохом собрала карты, разложенные на полу, поднялась и вдруг увидела книгу – ту самую, которую оставила под деревом у ручья, – на тумбочке у своей кровати.

Поначалу она считала, что это прадед с прабабкой устраивают ей сюрпризы. Она находила книги у себя на кровати, в шкафу, в своих излюбленных тайничках по всей ферме. И каждый раз это оказывались книги, которые в тот момент были ей нужны. Книги об играх или приключенческие романы, когда ей бывало скучно. Книги о взрослении, когда она стала старше. Однако когда прадед с прабабкой подступили к ней с вопросами, откуда она взяла деньги на все эти книги, Хлоя поняла, что они здесь ни при чем.

На следующий же день она обнаружила у себя под подушкой руководство по устройству тайников. Это было именно то, в чем она нуждалась, – совет, как спрятать ее книги.

С тех пор она смирилась с этим. Книги любили ее. Книги хотели о ней заботиться.

Она медленно подняла книгу с пола. На обложке значилось: «Искусство прощения».

Хлоя долго смотрела на книгу, чувствуя, как внутри у нее что-то закипает. Она не сразу поняла, что это гнев. Книги хороши, когда хочешь развлечься занимательной историей или научиться карточным фокусам, но что они представляют собой на самом деле? Это ведь просто бумага, нитки и клей. Они пробуждают эмоции, поэтому люди чувствуют родство с ними. Но сами книги не способны испытывать эмоции. Им неведомо, что такое предательство. Им не дано испытывать боль.

Да что они вообще могут знать о прощении?

Она отправилась на кухню, сунула книгу в холодильник и захлопнула дверцу, потом опустилась на пол. Утром она проснулась оттого, что Джейк покрывал поцелуями ее живот. При одном воспоминании об этом по коже у нее побежали мурашки, несмотря на то что она была страшно зла на него, просто разорвать готова. Она вообще не могла управлять своими физическими реакциями, когда дело касалось Джейка. Порой ее саму пугала сила собственных чувств к нему, пугала его горячность, то, что он никогда не закрывал глаза, когда они с ним занимались любовью. Рядом с ним она чувствовала себя словно подхваченный ветром листок, как будто у нее не было своей воли. Она никогда в жизни никого так не любила, никогда в жизни не испытывала такой страсти. И по сей день, когда они целовались, закипала вода в водопроводных трубах. И она считала, что Джейк точно так же одержим ею. В тот день, когда они встретились в суде, в первый же день его выхода на работу после окончания юридической школы, он забыл, куда шел, и остался сидеть у нее в кафе, не сводя с нее глаз, пока за ним не явилась окружной прокурор собственной персоной.

Нынче утром, распластанная под ним, она встретилась с ним глазами, и на нее нахлынула такая жгучая волна чувств, что ее тело едва совладало с ними. Это было почти невыносимо, но она уже не представляла себя без них.

– Я скорее умру, чем буду с кем-то другим, – сказала она и протянула руку, чтобы коснуться его лица.

Его глаза были прикованы к ней, их тела сплетены в единое целое.

«Я скорее умру, чем…» было их давнишней игрой. Одной из тех вещей, которые придумывают влюбленные парочки. Шуткой для посвященных. Если они шли в ресторан, один из них мог сказать: «Я скорее умру, чем так объемся снова». А другой отвечал: «Я скорее умру, чем позволю тебе умереть». Или, когда они гуляли по парку, кто-нибудь из них мог со смехом произнести: «Я скорее умру, чем надену на свою собаку бандану». А второй отзывался: «Я скорее умру, чем позволю тебе умереть». Но в постели это переставало быть игрой. «Я скорее умру, чем оставлю тебя. Я скорее умру, чем устану от этого».

И тут Джейк вдруг закрыл глаза, чего не делал ни разу, когда они занимались любовью.

Он остановился и скатился с нее.

И все ей рассказал.

Она была единственной женщиной в его жизни. «Ты у меня одна, Хлоя».

Он сделал ошибку. Он не хотел.

Это случилось всего один раз, сказал он. Три месяца назад. В прокуратуре устроили вечеринку в честь выигранного дела по убийству Бисли. Они все отдали этому столько сил и так радовались, и нужно было дать какой-то выход эмоциям, и он сам не понял, как все произошло.

Но любит он Хлою, а не ту, другую женщину.

Он просил у нее прощения, клялся, что сделает все, чтобы загладить свою вину. Только назвать имя женщины, с которой изменил ей, отказался.

Хлоя сидела на полу перед холодильником и тупо смотрела перед собой, когда зазвонил телефон. После сигнала автоответчика послышался голос Хэнка, одного из охранников в суде. Он хотел знать, почему ее нет на работе.

Она поднялась, оделась и пошла к выходу. Книга лежала на столике у двери. Хлоя хмуро глянула на нее.

Когда она садилась в машину, книга ждала ее на пассажирском сиденье.

Когда она отперла дверь в кафе, книга лежала рядом с кассовым аппаратом на прилавке.

В городе царило необычайное оживление. Джози совершенно позабыла, что уже начались приготовления к трехдневному фестивалю «Лысые и красивые», который проводился ежегодно в ознаменование начала горнолыжного сезона. Живая музыка и пиво привлекали на праздник студентов местного колледжа, а знаменитый конкурс лысин всегда получал самое широкое освещение в средствах массовой информации. Идея проведения фестиваля принадлежала Марко. В детстве Джози бывала с отцом на праздничных мероприятиях, но с тех пор, как она в последний раз присутствовала на фестивале, минуло уже без малого двадцать лет. После смерти Марко городские власти приглашали Маргарет с Джози в качестве почетных гостей, но Маргарет неизменно отклоняла эти приглашения, и в конце концов приглашать их перестали. Все равно они являлись лишь слабым напоминанием о том обаятельном мужчине, который когда-то был королем этих мест.

Из-за предпраздничной суеты на то, чтобы добраться до здания суда и найти место для парковки, у Джози ушло больше времени, чем она рассчитывала. Наконец ей все же удалось найти достаточно просторный пятачок, чтобы припарковать Здоровую Лолу, как она называла свой «кадиллак», но потом, когда она вошла в здание суда, дважды срабатывал металлодетектор. В конце концов охранники все же позволили ей пройти, и она, миновав облицованный розовым мрамором круглый вестибюль, пропахший машинным маслом, которым смазывали лифты, подошла к небольшому кафе, о котором ей рассказывала Делла Ли. Издалека оно походило на газетный киоск из-за полок с газетами, журналами и книгами в мягких обложках, но, приблизившись, она заметила витрину с сэндвичами и два небольших столика.

За прилавком никого не было.

Джози покрутила головой по сторонам, потом с беспокойством взглянула на часы.

Неожиданно из подсобки за прилавком донеслось:

– А ну сгинь! Только тебя мне тут не хватало!

– Прошу прощения? – изумилась Джози.

Из дверей подсобки выглянула девушка с самыми красивыми волосами, какие только Джози доводилось видеть в жизни.

– Ох, простите, – смутилась девушка и вышла из подсобки. – Я не знала, что здесь кто-то есть. Вы что-то хотели?

Щеки ее заливал яркий румянец, карие глаза блестели. Роскошные рыжие волосы густой вьющейся массой ниспадали на спину. Она точно сошла с картины, невесомая, воздушная… и пойманная за чем-то очень сокровенным.

– У вас все в порядке? – машинально спросила Джози.

Девушка вымученно улыбнулась:

– Да, спасибо. Будете что-нибудь брать?

– Поджаренный на гриле сэндвич с томатом и сыром, пожалуйста.

– Минутку.

Девушка отвернулась к грилю.

Джози присела за один из столиков. Она то и дело поглядывала на часы. Ей удалось улизнуть с заседания дамского клуба, в котором состояла ее мать, и у нее, по собственным подсчетам, было около двадцати минут, чтобы вернуться в гостиную миссис Херцог до конца заседания. Джози не была членом клуба и всегда держалась в стороне, вместе с сиделками и компаньонками престарелых приятельниц матери. Даже они не обратили внимания, когда она выскользнула из гостиной. Единственным, от чьего внимания ее побег не укрылся, был Роули Пелхэм, пожилой владелец местной таксомоторной фирмы. Над родом Пелхэмов довлело загадочное заклятие, не позволявшее им нарушать обещания. Если кто-то из членов этого семейства давал слово, ему приходилось его держать. Если Роули обещал заехать за кем-то в десять часов, ровно в десять он стоял перед дверью. Аннабель Дрейк наняла его возить ее на собрания клуба, и он каждый раз ожидал ее на улице, не сводя глаз с дома, как будто собрание женщин в его стенах было загадкой, которую он пытался разгадать. Он улыбнулся Джози, стоя у своей машины с поднятым воротником куртки, чтобы не продуло на холодном ветру. Она знала, что он ее не выдаст. Он почему-то старательно избегал всяких разговоров с ее матерью.

Да, уходить с собрания было рискованно, но нужно же кому-то позаботиться о Делле Ли. Насколько Джози было известно, та ничего не ела вот уже три дня, с тех самых пор, как появилась у них в доме, но упорно не желала брать в рот ничего, кроме сэндвича с томатом и сыром.

Джози снова взглянула на часы и вдруг ощутила сосущее чувство под ложечкой. Она машинально прижала руку к животу, подумав, что это от голода. В воздухе аппетитно запахло разогретым острым сыром и поджаристым хлебом. Джози решила, что отвезет сэндвич Делле Ли, а сама перекусит овсяным печеньем, конфетами и солеными тыквенными семечками из своих запасов, и на какое-то время погрузилась в мечты о том, как это будет.

Металлодетектор на входе задребезжал, и Джози обернулась.

Оказалось, под ложечкой у нее сосало не от голода.

Причиной тому был Адам.

Он вывернул карманы и снова прошел сквозь рамку металлодетектора. Он был в своей почтовой форме, но без сумки. На нем была потертая флисовая толстовка с капюшоном, на голове бандана.

У Джози приоткрылись губы: он направлялся через вестибюль к ней.

Однако он даже не взглянул на нее, а двинулся прямиком к прилавку.

– Хлоя?

Рыжеволосая девушка оторвалась от гриля, бросила взгляд на вошедшего и без единого слова отвернулась обратно.

– Брось, Хло. Поговори со мной. Я только что вернулся с работы и обнаружил его у себя на крыльце.

– Мне все равно, – отозвалась Хлоя.

Адам уперся взглядом в ее спину, в ее прекрасные волосы.

– Он не хотел тебя обидеть.

– Ты что, обо всем знал? – вскинулась Хлоя.

Адам заколебался. Понятно: что бы ни было это «все», он об этом знал.

Хлоя вновь отвернулась.

– Уходи.

– Ничего не хочешь ему передать?

– Я с ним не разговариваю. И через тебя тоже. – Она, полуобернувшись, бросила на него быстрый взгляд. – Если, конечно, ты не хочешь сказать мне, кто она.

– Я не знаю, кто она, – сказал Адам. – Послушай, он попросил меня заехать к вам и привезти ему кое-какие вещи; он ведь понимает, что ты сейчас не захочешь его видеть. Но я подожду, когда ты вернешься домой с работы, хорошо? Я позвоню тебе вечером, перед тем как заехать. Джейк пока поживет у меня. Телефон ты знаешь.

Он помолчал, ожидая от нее какого-нибудь ответа, но она ничего не сказала, и он развернулся и пошел к выходу, бросив мимолетный взгляд на Джози. Сделал еще несколько шагов и вдруг остановился.

– Джози, – произнес он, как будто не сразу узнал ее. – Какая неожиданность.

– Привет, Адам, – пролепетала она.

– Что вы здесь делаете?

– Жду сэндвич. – И поспешно добавила: – Это не для меня.

«Это не для меня». Блестяще.

– А, понятно. Конечно. – Он внимательно посмотрел на нее, и она провела рукой по губам, чтобы проверить, не прилипли ли к ним крошки. – У вас все в порядке?

– Вы постоянно меня об этом спрашиваете.

– Правда? Извините. Просто у вас немного грустный вид.

Она покачала головой.

– У меня все прекрасно.

Он взглянул на Хлою, потом вновь повернулся к Джози.

– Что ж, увидимся.

Она проводила его взглядом.

– Пока.

– Ваш сэндвич.

Хлоя выставила на прилавок белый бумажный пакет.

Она пробила чек, и Джози, поднявшись, приблизилась к прилавку.

– Значит, вы знакомы с Адамом, – спросила она как можно небрежней.

– Он… Мой парень… Мой бывший парень…

Хлоя тряхнула головой, точно досадуя на себя за то, что не может сформулировать, кем ей приходится Адам, и у Джози упало сердце. У этих двоих было общее прошлое. Их связывали какие-то отношения.

– Мой парень и он – лучшие друзья, – произнесла наконец Хлоя. – С вас ровно четыре доллара.

– Вот как. – Джози довольно долго рылась в сумочке, пока все же не набралась храбрости и не спросила: – Значит, вы с Адамом не вместе?

– Нет, – произнесла Хлоя таким тоном, как будто вопрос Джози несказанно ее удивил. – А вы откуда его знаете?

Джози наконец-то вытащила деньги и передала их Хлое.

– Он приносит нам почту.

Хлоя взяла деньги и пристально посмотрела на Джози.

– Мы с вами случайно не знакомы?

– Вряд ли.

Хлоя внезапно улыбнулась.

– А, вспомнила! Вы же Сиррини, Джози Сиррини. Я видела вас на картине, вы там вместе с отцом. Она висит в вестибюле лыжной базы, и я смотрю на нее каждый раз, когда там бываю.

Джози давным-давно не вспоминала об этом портрете. Его заказала мать и настояла на том, чтобы он был повешен в вестибюле, у всех на виду. Несмотря на то что художник запечатлел ее толстым ребенком, Джози приятно было вспоминать о долгих часах, которые она провела на коленях у отца, пока они позировали для портрета.

– Надо же, я почти о нем забыла. Не знала, что он до сих пор там висит.

– Знаете, теперь я припоминаю, Адам как-то раз говорил, что носит почту в дом Сиррини.

– Правда?

– Но он никогда не упоминал, что знает вас.

Смущенная, Джози взяла теплый белый пакет.

– А он и не знает.

Она развернулась, чтобы идти, и сшибла с прилавка книгу, которую раньше не заметила. Она подняла ее и взглянула на обложку. «Искусство прощения».

– Извините. Это ваша?

– К несчастью.

Хлоя взяла у нее книгу. Джози вышла, а Хлоя скрылась в подсобке, шипя:

– Сгинь, я сказала.

– И тут вдруг появляется Адам! Я просто глазам своим не поверила! По всей видимости, парень Хлои – его лучший друг и временно живет у него. Мне кажется, они с ним жили вместе, но она его выгнала.

Джози сидела на полу перед шкафом и оживленно рассказывала. Белый пакет с сэндвичем, давно остывший, потому что Джози пришлось оставить его в багажнике машины до тех пор, пока ей не удалось тайком выбраться из дома и забрать его, лежал у нее на коленях.

Пока Джози отсутствовала, Делла Ли, очевидно от скуки, забавлялась вещами, которые Джози привезла ей из дома. На ней была детская диадема и все старые бусы из коробки разом, а поверх футболки она натянула джинсовую рубашку со стразами. Наверное, на радостях от того, что ее косметичка вновь при ней, губы она намазала ярко-розовым блеском, а ногти выкрасила лаком разных цветов.

– Какой еще Адам? – осведомилась Делла Ли, дуя на ногти.

– Наш почтальон.

– Ага! – Делла Ли посмотрела на нее с торжествующей улыбкой. – Так вот почему вчера ты так поспешно выскочила из комнаты!

У Джози было такое ощущение, как будто ее застукали с полным ртом сладких драже.

Однако Делла Ли, похоже, не собиралась смущать ее.

– Я всегда беспокоилась, что Хлоя, кроме этого своего Джейка, никого больше вокруг не видит. Она совершенно себя не понимает. Так же, как мы с тобой. – Делла Ли улеглась на спальном мешке, который дала ей Джози, и, вытянув руки, полюбовалась своими разноцветными ногтями. – Мы даже ради спасения собственной жизни не способны приказать что-то своему сердцу. Твое так вообще теперь живет у одного парня в почтовой сумке.

– Ты их знаешь? – спросила Джози.

– Не очень хорошо. – Делла Ли опустила руки и вскинула глаза на одежду Джози. – Но знаю, что Хлоя – славная девчонка. Ей лет… наверное, двадцать пять. Мне было десять, когда родилась ты, и двенадцать, когда родилась она.

Джози недоверчиво взглянула на нее.

– Ты помнишь, когда я родилась?

– Ну конечно. И, бьюсь об заклад, большинство народу в городе тоже. Ты ведь была любимой и единственной дочерью Марко Сиррини.

– О!

Делла Ли не сделала никакой попытки взять пакет, и Джози с гордостью поставила его на пол перед ней.

– Вот, держи свой сэндвич.

Делла Ли повернула голову и взглянула на пакет.

– Я тут немного угостилась твоими запасами, пока тебя не было. – Она приподняла угол спального мешка, под которым обнаружились конфетные фантики. – Я и не думала, что ты поедешь мне за сэндвичем. Ой, ну, то есть спасибо тебе большое, конечно. Ты так со мной возишься. Но я уже поела. Ты же сказала, что можно, правильно? Знаешь что? Съешь-ка сама этот сэндвич. Тебе ведь хочется. А мне завтра привезешь новый.

Джози покосилась на пакет. Съесть его было бы с ее стороны чистой воды эгоизмом, разве нет? Ей действительно этого хотелось, но она же привезла его Делле Ли. Это было совершенно не так, как если бы она покупала его для себя. Она не может съесть этот сэндвич. Или может?

– Ты уверена?

– Абсолютно, – с коварной улыбкой подтвердила Делла Ли. – Давай ешь. И расскажи мне, что там было с Адамом. Что сказал он, что сказала ты. Чем больше я знаю, тем лучше смогу тебе помочь.

Джози вздохнула и развернула пакет.

Когда вечером в дверь квартиры Хлои постучали, она отключила у телевизора звук, взяла книгу, которая появилась рядом с ней, и засунула ее под подушку дивана.

Не успела она подняться, как «Искусство прощения» оказалось на прежнем месте.

Она снова запихнула книгу под подушку, на этот раз решительней. Обыкновенно книги сдавались, когда понимали, что она не намерена их читать. Но только не эта.

– Веди себя хорошо, – предупредила ее Хлоя.

Она пошла через гостиную, отделенную от кухни одним только мебельным островком. Все здесь было очень аккуратно, по-мужски. Никакого хлама, как любил Джейк. Она полностью растворилась в нем, в его вкусах. Она сама позволила этому произойти.

Прежде чем открыть дверь, она собралась с духом. Она знала, кто там. Перед тем как зайти, Адам позвонил и предупредил. Она сделала ему знак входить.

– Чемоданы под кроватью.

Адам вошел в квартиру и подождал, пока она закроет дверь.

– Как ты, Хло? – спросил он, расстегивая куртку.

– Я? Прекрасно. Идем в спальню и покончим со всем этим.

– Ты не представляешь, какое количество женщин говорило мне эти слова.

Хлоя против воли улыбнулась. Все в Адаме производило впечатление беспечности – его чувство юмора, его смуглая от природы кожа, его светлые вьющиеся волосы. Он походил не то на серфера, не то на любителя горных лыж. И действительно, не было ни одного экстремального вида спорта, который Адам не попробовал хотя бы раз. Ну, то есть так было до того падения три года назад. После этого он решил, что настала пора угомониться. Никакого риска, никаких путешествий.

Но Хлоя всегда чувствовала, что на самом деле он здесь несчастлив.

Она двинулась за ним и остановилась у входа в спальню, глядя, как он достал из-под кровати чемоданы и принялся складывать в них вещи Джейка. Жаль, невозможно забрать с собой запах их хозяина, подумалось ей. Как было бы хорошо, если бы можно было собрать его в бутылку и заткнуть ее пробкой. Матрас, обои на стенах, диванные подушки – все здесь было пропитано им. Так животные метят свою территорию. Это была его вотчина. Его вещи. Теперь это больше не давало ей ощущения надежности, как было когда-то, когда она только переехала к нему. Это превратилось в злорадную насмешку, как будто Джейк говорил: «Посмотри, здесь все мое. Тебе нужно все это. Тебе нужен я».

– Джози Сиррини спрашивала о тебе сегодня, когда ты ушел из кафе, – сказала Хлоя, потому что это была нейтральная территория. – Она решила, что мы с тобой вместе. Когда я сказала, что это не так, она, похоже, обрадовалась.

Адам прекратил складывать вещи и очень странно посмотрел на Хлою.

– Я так понимаю, тебя это удивило.

– Она приятная девушка, и я приношу ей почту. Это все.

– Она действительно очень приятная. И я никогда не думала, что она на самом деле совсем молодая, – продолжала Хлоя. – Не отпирайся, я вижу, что тебя интересует не только ее почта.

– От нее пахнет мятой, – поразмыслив, сообщил он.

– Вот видишь, я же говорила.

Но Адам не стал развивать эту тему дальше. Это не походило на их обычное добродушное подтрунивание друг над другом, когда она не упустила бы случая еще подразнить его. Он скрылся в примыкающей к комнате ванной, и она, сложив руки на груди, принялась разглядывать свои ноги.

– Ты исчезнешь из моей жизни, да? – спросила она, когда он появился на пороге ванной с туалетными принадлежностями Джейка.

Адам ей нравился, но он был другом Джейка до того, как стал их общим другом. Джейк познакомился с ним в тренажерном зале. Адам тогда только поселился в Болд-Слоупе; со времени несчастного случая на склоне прошло всего несколько месяцев, и Джейк пригласил его выпить с ним и Хлоей. Все вокруг нее сперва принадлежало Джейку. Эта квартира, стильная, со стенами из красного кирпича, в отреставрированном здании пожарной части в историческом центре города. Он получил ее в подарок от родителей по случаю окончания юридической школы. После ее прадеда с прабабкой осталась кое-какая мебель вместе с сотнями коробок книг, которые накопились у нее за долгие годы и теперь хранились в съемном хранилище. Ей даже в голову не пришло попросить у него разрешения перевезти их сюда. Она и сама не знала почему. Наверное, считала, что они будут здесь не к месту. А ей хотелось занять в жизни Джейка прочное место, хотелось так сильно, что она позабыла о самой себе.

Адам подошел к ней и сжал ее локти. Ему пришлось чуть наклониться, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Никто из твоей жизни исчезать не собирается, и меньше всех я. Это случилось всего один раз, три месяца назад. Ну, сглупил человек. Людям вообще свойственно делать глупости. Только не думай, что я о тебе. То есть о том, что ты его выгнала. То есть я хотел сказать…

Она снова улыбнулась ему:

– Адам…

– Что?

– У тебя плохо получается.

Ее слова, похоже, принесли ему облегчение.

– Я знаю. – Он отпустил ее локти. – Пожалуй, мне лучше уйти.

Он вернулся к кровати, застегнул чемоданы, и тут его взгляд упал на книгу на прикроватной тумбочке.

– Твоя? – спросил он, беря книгу в руки.

Хлоя взглянула на обложку, ожидая увидеть настырное «Искусство прощения», которое преследовало ее весь день.

Ее ожидал сюрприз.

Это была другая книга. «Старая любовь рождается вновь».

– Это правильно, Хло. – Он поднял книгу на ладони, словно взвешивал ее, как будто слова имели вес. – Правильно, что ты ее читаешь.

Озадаченная, Хлоя выглянула в гостиную и впилась взглядом в «Искусство прощения», как ни в чем не бывало лежащее на диване.

С ума сойти. Оно вернулось с подкреплением.

– Мне пора. – Адам отложил книгу, подхватил чемоданы и двинулся к выходу из квартиры; Хлоя пошла за ним. – Может, Джейку что-нибудь передать? – спросил он у порога.

Она распахнула перед ним дверь.

– Что я довольна и счастлива?

– Хло…

– Не нужно ничего передавать. Спокойной ночи, Адам.

Она закрыла за ним дверь и круто развернулась. «Старая любовь рождается вновь» присоединилась к «Искусству прощения» на диване, как будто они вдвоем собирались поговорить с ней.

Превосходно. Ее преследуют самоучители по устройству личной жизни.

Хлоя решительно закрылась в ванной и забралась под душ. В ванной книги не появлялись никогда. Они, словно кошки, ненавидели воду. Она стояла под упругими струями, пока не остыла вода. Когда она решила, что изгнала из головы все мысли о Джейке и теперь сможет спокойно заснуть, и открыла дверь ванной, книги лежали перед ней на полу, сложенные аккуратной стопочкой одна поверх другой.

– Если еще раз увижу вас сегодня, спущу в туалет обеих, – пригрозила она и, перешагнув через них, направилась к кровати, чтобы завести будильник.

Когда она оглянулась, книг на полу не было.