Саманта выбирает любовь

Глава 3

Задержавшись в дверях, Саманта беглым взглядом обвела огромное пространство своей лондонской квартиры, располагавшейся на самом верхнем этаже. Всякий раз перед уходом ей требовалось убедиться, что квартира находится в идеальном порядке.

Из-за этого обе ее сестры считали ее слегка тронутой, особенно старшая, провинциалка Эдвина, которая жила в Глостершире с мужем-доктором и двумя озорными, шумливыми дочками.

Но Саманте было абсолютно необходимо после долгого и напряженного дня в офисе расслабиться и восстановить силы в тихом, спокойном, ничем не захламленном месте.

Сейчас она вновь с немалым удовольствием смотрела на светлые дубовые половицы, на простые муслиновые занавески, обнимающие высокие окна. Квартира была обставлена в духе времени — в стиле минимализма, когда в комнатах остается как можно меньше мебели, а все вещи убираются в скрытые от глаз встроенные шкафы. Такой интерьер полностью соответствовал представлениям Саманты об идеале.

— Но здесь же так ужасающе голо! — испуганно воскликнула старшая сестра, два года назад впервые посетив новые апартаменты Саманты.

Пустота нарушалась лишь длинным кофейным столиком из стекла и нержавеющей стали, вокруг которого располагались пара громадных, по моде, диванов и глубокое кожаное кресло. Эдвина смотрела на сестру с состраданием.

— Тебе правда нравится жить в этом амбаре? Нет, Сэм, я бы от всего этого полезла на стену!

В конце концов она приписала странный вкус сестры в убранстве интерьера тому, что Саманта вся пошла в их шведскую бабушку.

— Вот где собака зарыта. А что, Сэм, ты единственная из нас, кто унаследовал бабушкины прямые и почти белые волосы. Ты помнишь бабушку только в образе почтенной седой леди, а я видела фотографию, где она запечатлена молодой девушкой, и там она — вылитая ты!.. Что ж, если тебе все это нравится — живи на здоровье. Надеюсь, ты будешь здесь счастлива.

И ей действительно необычайно хорошо здесь, подумала Саманта, спускаясь на лифте и выходя из дому, к поджидавшему ее такси.

Офис находился возле собора св. Павла, а движение в центре Лондона стало напряженным как никогда. Только ненормальный мог рассчитывать добраться в срок на собственной машине. Живя недалеко, Саманта благоразумно вызывала такси.

— Доброе утро, мисс Томас, — приветствовал Саманту ее постоянный таксист. — Денек, похоже, будет чудесный. Жена говорит, в июне нас ждет настоящее текло.

Время поездки она обычно использовала, чтобы сделать какие-нибудь рабочие пометки, набросать план текущих дел. Но сегодня почему-то не получалось на этом сосредоточиться.

Откинувшись на спинку кожаного сиденья, она закрыла глаза, стараясь преодолеть неприятное ощущение в желудке.

Всему виной вчерашнее несвежее мясо, которым так гордо потчевала ее недавно вышедшая замуж подруга, мрачно заключила Саманта. Отказаться было никак невозможно. Боже, что за контраст с той изумительной пищей, которую она вкушала в нью-йоркском ресторане «Времена года» полтора месяца назад!

При этом воспоминании она почувствовала, как ее лицо стала заливать краска. Тот самый уикэнд, когда, к собственному изумлению, она напрочь забыла о повседневности и с головой окунулась в… Саманта попыталась найти подходящее название случившемуся, но лишь беспомощно пожала плечами.

Просто не было такого слова, чтобы вместить весь сонм ощущений и эмоций, что так стремительно захватили в плен ее ум и тело. И, как ни шокирующе это звучало, приходилось признать, что она безоглядно предалась всепоглощающей, неодолимой силе… вожделения!

Право же, пробежав мысленно свою жизнь, Саманта так и не смогла припомнить такое количество сумасшедшего счастья, втиснутого в два коротких дня.

После того как они провели то субботнее утро, предаваясь столь упоительной, захватывающей любви, Саманта не отказалась бы просто лениво посидеть у камина с книжицей в руках или отправиться на неторопливую прогулку по Риверсайд-драйв — широкой, тенистой улице под окнами апартаментов Мэта. Однако у того был намечен гораздо более бурный маршрут.

— Живей, ленивица! Одевайся! У нас масса дел и очень мало времени, объявил Мэт, буквально вытолкнув ее из постели, и потащил в громадный обувной магазин. — Предстоит много пройти пешком. Поэтому первый пункт плана — покупка простой, удобной обуви.

Он не позволил ей расплатиться и сам выложил кучу денег за кожаные мокасины от Ральфа Лорена, а затем велел шоферу подвезти их к огромному и величественному особняку по соседству с Пятой авеню.

Покуда они поднимались по каменным ступеням к аркообразному входу, Мэт объяснял своей спутнице, что бесценная художественная коллекция покойного стального магната Генри Фрика открыта для широкой публики. Здесь предоставляется редкая возможность довольно подробно ознакомиться с бытом самых богатых людей Нью-Йорка в викторианскую эпоху.

— Нью-Йорк — не просто скопище небоскребов, сказал он ей, когда они сделали короткую передышку после осмотра коллекции чудесных полотен Констебла, Тернера и Вермера. — У него своя собственная уникальная история, и мне хочется, чтобы ты узнала об этом городе как можно больше.

И ее гид действительно старался вовсю! К тому времени, когда он провел ее по музею американского искусства «Уитни», музею Гуггенхейма, Национальной академии дизайна и музею Купера — Хьюита, Саманта страдала от избытка информации и сбитых в кровь ног!

— С меня довольно! — объявила она. — Клянусь, я больше не выдержу ни одного музея. Во всяком случае, в ближайшие десять лет, — прибавила она с кривой усмешкой. — Все было действительно потрясающе. Но не могли бы мы сейчас вернуться в квартиру?

— Я ожидал худшего. Ты с честью выдержала испытание, — ухмыльнулся он. Пожалуй, это неплохая идея — взять тайм-аут. Потому что на оставшуюся часть дня у нас еще более плотный график.

Саманта едва не застонала, но с облегчением узнала, что это была всего лишь шутка.

Бог ведает, как он ухитрился добыть два билета на «Богему» в «Метрополитен-опера». Спектакль растрогал молодую женщину до глубины души, и, когда Мэт по окончании повел ее в Артистическое кафе, она все еще была под впечатлением трагической смерти бедняжки Мими и украдкой смахивала слезы.

— Надеюсь, это место тебя приободрит, — сказал он, когда их вели к столику.

И в самом деле, шумливая, жизнерадостная атмосфера кафе, стенные росписи 30-х годов в виде проказливых нимф — все это настраивало на беззаботный лад.

Праздник продолжался. Еще одна восхитительная ночь, и вслед за ней — еще одна большая прогулка!

Только прогулка воскресным утром по Гринвич-Вилидж оказалась гораздо более спокойным и умиротворяющим занятием, чем предыдущая пробежка по музеям. Они закусывали сладкими пирожками в кафе «Вивальди», поглядывая на живописный ряд домов в итальянском стиле, потом не спеша бродили по Вашингтон-сквер. Все это сделало день очень памятным. А вечером, по возвращении в квартиру Мэта, Саманта была в восхищении оттого, что прямо домой был заказан и доставлен ужин в романтическом духе, и неторопливый прощальный вечер вдвоем тоже оказался незабываемым.

— Это были замечательные два дня, — промолвила она, медленно опуская последнюю допитую чашку кофе. — Теперь будет нелегко… потому что… к чему скрывать: мне очень грустно, что завтра предстоит улетать обратно в Лондон.

— Это ненадолго, милая, — ответил он, сжимая ее руку и поднося к губам. Знаешь, я от тебя просто без ума. Поэтому намерен видеться с тобой так часто, как только смогу. Я уже говорил вчера, что через Атлантику всего четыре часа лету. Так что, если у тебя выдастся свободный уикэнд, ты можешь заскочить в Нью-Йорк. А вот это тебе поможет. — И он протянул ей длинный белый конверт.

— О, Мэт! — воскликнула Саманта, обнаружив в конверте приглашение от известного бюро путешествий, заверяющего, что они готовы предоставить мисс Саманте Томас неограниченное количество билетов первого класса авиалинии «Конкорд» — для путешествия в любой день в течение года. — Я просто не знаю, что сказать! Это так щедро с твоей стороны. Но к чему… первым классом… ведь это ужасающе дорого…

— Глупости! — отмахнулся Мэт. — Вся штука в том, что я намерен укладывать тебя в свою постель как можно чаще! — Он ухмыльнулся. — В конце концов, зачем деньги, как не затем, чтобы покупать по-настоящему нужное и желанное? А поверь, дорогая, — прибавил он с хрипловатым смешком, — ты мне безусловно нужна и желанна! — Конечно, мы не можем полностью отбросить нашу старую жизнь одним движением руки, — продолжал он. — Но когда я сказал, что, вновь обретя друг друга, мы сможем на сей раз сделать так, чтобы у нас все получилось, я был совершенно искренен. Во всяком случае, и помимо любовных утех, мы блестяще провели время. Разве нет?

— Да, действительно было очень здорово. Даже несмотря на мои стертые ноги, — лучисто улыбнулась Саманта.

— Конечно, порой будут возникать трудности, — уже серьезно и задумчиво проговорил он. — Главным образом потому, что мы оба занятые люди. У нас беспокойная, напряженная работа, выматывающий график. Но нет ничего невыполнимого, мы сумеем быть хозяевами своей жизни, не так ли?..

Но вот сейчас, в такси, стоя в уличной пробке, Саманта уже не чувствовала прежней уверенности.

В самом деле… Что, в сущности, последовало за клятвенным заверением Мэта видеться с ней как можно чаще? Абсолютно ничего.

Она понимала, что ведет себя глупо, но все больше начинала нервничать, получая от Мэта лишь разочаровывающе короткие открытки — пускай даже они сопровождались букетами цветов. Судя по открыткам, за последний месяц ее возлюбленный без остановки объехал весь земной шар. Не был он только в Англии. Все это означало, что их любовной связи, по сути, просто нет.

Стоп, возьми себя в руки! — одернула себя Саманта. Перестань изображать невротического подростка. И впрямь, она сама не могла понять, почему всю последнюю неделю страдала от перепадов настроения. То страстно грезила о Мэте, желала его до безумия и испытывала страшную досаду оттого, что одна в постели. А то вдруг, через несколько минут, переполнялась стыдом и унынием, корила себя, чувствовала, что вся затея абсурдна…

Но самое главное, что она слишком много времени думала о Мэтью Уорнере. Это было чертовски глупо.

Саманта знала, что большинство мужчин с легкостью отделяют личную жизнь от работы. Отправляясь на службу, они как бы мысленно закрывают какую-то дверцу в сознании и вновь отворяют ее, возвращаясь домой. Так что же ее беспокоит? Раньше ей и самой не составляло труда сосредоточиться на деле, теперь же ее постоянно отвлекал возникающий образ красивого смуглого лица Мэта. Работая над каким-нибудь балансовым отчетом, она вдруг ловила себя на том, что грезит наяву о недавних нью-йоркских событиях.

Но как бы убого ни складывалась ее личная жизнь, как бы ни печалил несостоявшийся роман с Мэтом, работы было много, и ее надо было выполнять. Пора уделить больше внимания деловой карьере.

Такси подкатило наконец к большому, современному зданию.

Шагая по коридору к своему офису, Саманта увидела, что некоторые из молодых сотрудников, сбившись в небольшие группы, что-то шепотом горячо обсуждают.

— Привет! Что случилось? — спросила она проследовавшего за ней в кабинет помощника, Генри Грэма.

— Пол Анвин уволился.

— Что? — резко обернувшись, сдвинула брови Саманта. — Как это? Генри пожал плечами.

— Видимо, подал заявление вечером в пятницу, когда все уже ушли.

— Шутишь!

— Нет, — покачал головой Генри. — Говорят, он из кожи лез, чтобы поступить к тем новым ребятам, из финансовой группы «Парамаунт». Но точно никто не знает.

— Вот это да! — Саманта опустилась в кресло у стола, потрясенная новостями об уходе главы их отдела.

— И что же теперь будет? — спросил Генри.

— Как я могу тебе сказать? — отозвалась она, вытаскивая из кейса бумаги. Я всего лишь сотрудник.

Генри элегантно взмахнул рукой.

— Я имею в виду, кого, по твоему мнению, поставят на его место?

— Откуда мне знать, черт возьми! — вспылила Саманта, но тут же сделала глубокий вдох и извиняюще улыбнулась. — Прости. Я просто немного огорошена этой новостью. В любом случае пока рано об этом думать. Скорее всего, пригласят кого-нибудь со стороны.

— Может быть… — с сомнением протянул Генри. — Но, по-моему, гораздо вероятнее, что руководство выдвинет кого-то из наших. Скажу тебе по правде, он широко улыбнулся, — я готов открыть тотализатор и принимать ставки на сотрудников. Вот ты, например, на кого ставишь?

— Ой, Генри, Бога ради! — взмолилась Саманта, в который раз спрашивая себя, за что небо наказало ее бесподобным Генри Грэмом.

Старший сын папочки-аристократа, одного из директоров компании, Генри имел за плечами неважный послужной список. Его преследовали вечные неудачи по службе. А ведь на первый взгляд все должно было само идти к нему в руки.

Примерно того же возраста, что и Саманта, высокий, с зачесанными назад волосами цвета темного золота, красивый и прекрасно одетый, с заразительным смехом и легким характером, он обладал несомненным шармом. Но при всем при том был глуп как пробка!

Поскольку Генри был сыном одного из директоров, а имя его то и дело мелькало в газетных колонках светских новостей, то, когда полгода назад ее босс сообщил, что отныне Генри назначается ей в помощники, она хорошо представляла, что ее ждет.

— Извини, Сэм, — сказал ей тогда Пол Анвин и растолковал, что решение принадлежит главе компании. — Как я понял, наш президент считает, что только ты обладаешь достаточной жесткостью, чтобы совладать с этим бездельником.

— Премного благодарна, — мрачно отозвалась Саманта и поплелась в свой кабинет.

Но, к ее удивлению, они с Генри неплохо поладили. Если не считать того, что ей приходилось дважды все за ним проверять и не надеяться, что он сможет вовремя выполнить даже самое крохотное дело, парень оказался вполне приятным компаньоном.

К сожалению, Генри еще и пылко увлекся ею.

После того как Саманта ясно дала понять, что категорически не одобряет служебных романов, ей все же было приятно получать такое количество цветов и даже порой пообедать с ним в шикарном ресторане.

Всю последующую неделю Генри то и дело вваливался к ней в кабинет с последними новостями, мешая работать.

— Все думают, что место достанется Алистеру, только вчера докладывал он.

— Почему бы и нет? Неплохой выбор, — рассеянно бормотала Саманта.

— Да, но, к сожалению, Алистер напрочь лишен харизмы. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, я понимаю. А теперь займись работой! Ты организовал приобретение тех доходных облигаций?

Но столь прозаический предмет никак не мог заинтересовать Генри, особенно если можно было провести время гораздо интереснее, да еще заработать на этом.

— На самом деле я считаю, — медленно произнес он, — что настоящие ставки будут делать на крепкого, надежного фаворита. Например, на тебя.

— Ах, Генри, умоляю! Если ты разбираешься в пари так же, как в инвестициях, то скоро проиграешь последнюю рубашку! — сердито оборвала его Саманта. — А теперь иди, довольно этой чепухи.

— Знаешь, пожалуй, мне стоит поставить на тебя, Сэм. Конечно, никто не думает, что у тебя есть шанс. А это значит, я сорву банк!

— Убирайся из моего кабинета! Сию минуту! закричала она, окончательно выходя из себя.

Да, некоторые из ее коллег еще как плели интриги, чтобы заполучить место Пола Анвина.

Что ж, таков мир лондонского Сити, сказала она себе, возвратившись домой в тот вечер и чувствуя себя разбитой в конце нелегкого дня.

Фактически на нее и так легло выполнение работы, не доделанной боссом. Тем не менее Саманта не видела смысла втягиваться в подобную интригу. Безмерная амбициозность часто идет вразрез с деловыми качествами. Да и захоти она заняться агитацией в свою пользу, у нее просто не осталось бы на это времени.

Она была убеждена, что руководители фирмы вполне в состоянии сами принять решение.

Приготовив ужин на скорую руку, она посидела на открытой террасе, наслаждаясь прекрасной панорамой старинных зданий. Потом вспомнила, что забыла купить поздравительную открытку племяннице к дню рождения.

В поисках открытки Саманта стала выдвигать ящики стола, как вдруг на пол выпорхнула маленькая фотография.

— Боже! Ну и вид у нас! — пробормотала она и, усевшись в кресло поближе к лампе, принялась рассматривать черно-белый снимок.

Просто не верится, как изменилась мода за последние восемь-девять лет. Саманта была запечатлена с двумя университетскими подругами. Она по-прежнему часто видится с Филиппой, но вот где-то теперь Мари?

Мари Холден, бесспорно, была самой способной из студентов-экономистов. Странно, что Саманте не доводилось встречать это имя в деловых кругах. И, конечно, именно Мари, со своим ясным умом, заметила Саманте, что та играет с огнем.

— Встречаться с преподавателем — скверное дело. Ну а уж по уши влюбиться в него — просто катастрофа! — прямо заявила ей Мари.

Но, конечно, Саманта не послушала разумного совета.

Теперь, откинувшись в кресле, она вспоминала, в каком пребывала радостном изумлении оттого, что ей удалось заинтересовать своего высокого, красивого наставника. И столь же возбуждающим было обнаружить, что это вызвало зависть у всех подруг.

К началу ее третьего года в университете у Саманты уже было несколько легких романов со сверстниками и одно-два дурацких увлечений взрослыми мужчинами. Однако время шло, и Саманта поняла: так она еще никого не любила.

Не слыша советов, не замечая жизненных реалий, она всей душой верила: то, что она чувствует по отношению к этому высокому, темноволосому, необыкновенно умному и знающему человеку, Мэтью Уорнеру, есть то самое, настоящее. Она была так отчаянно влюблена, что, когда он предложил провести уик-энд в маленькой гостинице на реке в Минстер Лоуэлл — достаточно далеко от Оксфорда, чтобы чувствовать себя в безопасности, не раздумывая, согласилась. Она с радостью последовала бы за ним на край света.

Отдаленная деревня и гостиница сами по себе были полны очарования. Перед обедом они гуляли вдоль реки. Стояла поздняя осень, и вечерний воздух наполняли запахи древесного дыма и сырой болотной растительности. Саманта чувствовала, что никогда еще не была так счастлива.

Также никогда ей не забыть их первых страстных ночей: легкого и нежного, но вместе с тем возбуждающего прикосновения его рук, мастерства, с которым он искусно и ненавязчиво вел ее от одного эротического переживания к другому, покуда она искренне не начинала думать, что вот-вот умрет в восторженном исступлении.

Ее юным и неопытным душе и телу казалось, что он обладает какой-то волшебной способностью уносить ее далеко за пределы вселенной, к звездам и дальше, в бесконечность, где уже нет ничего, кроме волн невообразимого, абсолютно неизъяснимого наслаждения. Наслаждения, которое, нарастая, внезапно рассыпается мириадами сверкающих звезд…

Шли недели, и, так как романы между преподавателями и студентами не одобрялись университетским начальством, любовники были вынуждены проявлять чудеса осторожности, выбирая время и место своих встреч. И это, как она теперь понимала, только добавляло возбуждающей пряности их приключению, которое если бы она только знала! — было обречено с самого начала.

Но, захваченная и ослепленная силой чувств, которую дотоле встречала лишь в стихах, Саманта была словно отравлена, опоена самой любовью.

Конечно, сейчас, став старше и мудрее, Саманта не могла слишком винить Мэта за то жесткое решение — оборвать их связь. Тем более, что сама никогда не нашла бы в себе сил на это.

Все произошло холодным зимним воскресным днем. Когда они чуть остыли от упоительного, восхитительного в своей неспешности наслаждения у потрескивающего огня в маленьком домике, снятом на время учебного семестра, Мэт выложил свою страшную новость.

— Этого не может быть! Ты не должен всерьез говорить, что мы никогда не увидимся! — воскликнула Саманта, не до конца осознавая смысл его слов. — Как ты можешь? Прямо после того… как занимался со мной любовью!..

— Знаю, что это было дурно, — тяжело вздохнул он, и темная краска начала заливать его лицо. — Но я не мог удержаться… чтобы в последний раз… — Его голос, исполненный отвращения к самому себе, тихо сошел на нет.

— Но почему? — истерически вопрошала она. Даже когда он вновь и вновь объяснял ей, что слухи о них достигли ушей начальства и под угрозой будущая карьера их обоих, она все равно не могла полностью уяснить, что происходит.

Сокрушенная его отступничеством, Саманта словно бы выпала из университетской жизни. Лишь доброта и терпение подруг и семьи — да еще бережная забота старого приятеля, художника Алана Гиффорда, с готовностью позволившего ей плакать на его худом плече, — помогли ей закончить учебу и успешно защитить диплом. Когда Алан объявил, что хочет жениться на ней, она равнодушно согласилась.

Вздохнув, Саманта отложила фотографию. Бедный Алан. У них не было ни малейшего шанса быть счастливыми вместе…

Издали донесся звон церковного колокола, возвращая Саманту к действительности и как будто напоминая, что нет смысла вот так сидеть, утонув в грустных воспоминаниях.

Что было — то прошло. А вот если она тотчас не отправится спать, то будущее тоже окажется под угрозой, сурово сказала себе Саманта. Ибо первейшее условие успешной работы финансиста отменное здоровье и крепкие нервы.

Но тут она почувствовала, что с ее желудком снова какие-то проблемы. Боли в животе уже не раз настораживали ее в последнее время.

Может, просто шалят нервы? Или какая-то инфекция? Что бы то ни было, она не может позволить себе болеть. Саманта твердо решила наведаться к врачу.

На следующий день в круговерти дел Саманта начисто забыла о своем намерении навестить врача. В перерыве, наспех перекусывая в близлежащем ресторанчике, молодая женщина опять почувствовала легкую тошноту.

Вернувшись в офис, Саманта взяла записную книжку и только было собралась набрать номер доктора, как аппарат пронзительно зазвонил.

— Привет, дорогая, — прорвался сквозь шумовые помехи неясный голос.

— Мэт! Это ты?! — закричала она, на двести процентов уверенная, что на другом конце провода именно он.

— Расслабься, зачем так кричать? — Треск внезапно прекратился, и голос Мэта звучал теперь громко и отчетливо. — Извини, детка, что не удавалось позвонить. Навалилось много проблем по работе.

— Ты откуда?

— Э… дай подумать, — раздался короткий смешок. — Одной ногой пока на Дальнем Востоке, но через час у меня самолет в Цюрих, а в пятницу днем я приземляюсь в лондонском Хитроу. Так что нам удастся хоть немного побыть вместе. О'кей?

— Мэт, это просто замечательно! — чуть не задохнулась она от радости. Все тревоги и опасения, что Мэт передумал и решил, будто их роман не стоит всех неудобств, как рукой сняло. Но тут она вдруг вспомнила, что должна присутствовать на семейном празднике. — Но… но в эти выходные я не смогу! воскликнула она, стремительно падая с вершин восторга в пропасть отчаяния. — Я должна быть в Глостершире. У Рози день рождения.

— Кто такая эта Рози? — сердито выпалил он.

— Моя племянница и крестница, — тяжело вздохнула Саманта. — Я не виделась с родственниками целую вечность и обещала непременно быть в этот уик-энд. Тут ничего нельзя поделать. — Она чуть не плакала.

— Эй, не горюй так, любимая. Разве я не могу поехать вместе с тобой?

— То есть… — пробормотала она, пытаясь выиграть время, а ум между тем представлял себе все неприятности и острые углы, что сулил такой расклад событий. — Ты хочешь сказать, что поедешь вместе со мной к сестре и останешься там на ночь?

— А почему нет?

— Ну… — Она замолчала, ясно видя с полдюжины причин для отказа.

Во-первых, она не была твердо уверена в его отношении к себе. Как не разобралась и в своих чувствах. А зная Эдвину, могла отлично представить, как ее старшая сестра хлопотливо принимается за сватовство. Или — того хуже, проникнувшись к Мэту неприязнью, обрушивает на него холодность, стараясь оттолкнуть от их семьи. Да и не хотелось жалости сестер — если ее новый роман обернется крахом.

— Ну же, Сэм… в чем проблема?

— Никакой проблемы. Просто… — Она замолчала, потому что ее вдруг бросило в жар и в холод при мысли, что она не сказала ему правды о своем замужестве. Ах, почему она промолчала тогда, в ресторане? А тут еще младшая сестра Джорджи, что никогда не умела держать язык за зубами! Она непременно что-нибудь сболтнет не к месту!

— Милая, это смешно. — Он нетерпеливо вздохнул. — Скажи, ты хочешь меня видеть или нет?

— Да! Хочу!

— Но не хочешь, чтобы я встречался с твоими родственниками. Твоя сестра не любит незваных гостей? Или у тебя объявился новый друг и дело может принять неловкий оборот? — Он язвительно усмехнулся.

— Ничего подобного! — отпарировала Саманта. Действительно, какого черта? В конце концов, иметь дело с риском — обязанность финансиста. — Понимаешь, Мэт, мне просто трудно представить тебя в окружении семилеток, распевающим вместе с нами «С днем рожденья!», — пояснила она, стыдясь этой маленькой лжи. — Но если ты готов это выдержать… моя сестра, безусловно, будет рада тебя видеть.

— Успокойся, дорогая! Я собаку съел на праздновании семейных торжеств, со смехом заверил ее Мэт, а потом сообщил номер рейса и время прибытия. — До пятницы. — В трубке щелкнуло, и телефон умолк.

С тяжелым сердцем Саманта положила трубку.

Как-то отреагирует Мэт на хаотичный домашний уклад ее старшей сестры? Ну а младшая…

Джорджи, красотка со светло-русыми волосами и потрясающей фигурой, но без царя в голове, славилась тем, что не позволяла работе быть препятствием на пути ее бурного шествия по жизни. А также тем, что брякала первое, что придет в голову. И эта ее особенность не раз бывала источником конфузов для семьи.

Все это, вместе с остальными проблемами, грозило превратить грядущий уик-энд в сущее бедствие.