Самый тяжелый наркотик

Глава 15. В логове зверя

Подготовка к операции по незаконному проникновению в имперскую лабораторию заняла длительное время. Вампир помог разработать дерзкий план, придумал достоверную легенду и путь отступления, и у всего этого был только один недостаток - исполнитель. Тхён не хотел меня отпускать, аргументируя тем, что меня быстро разоблачат, но я была непреклонна, и потому смело шагала навстречу своей судьбе.

Отныне я была уроженкой созвездия Центавр, обладательницей оранжевой кожи, косы сложного плетения нежного розового оттенка и нечеловеческих глаз. Благодаря линзам я смотрела на мир зрачками шестиугольной формы, волосы же у представительниц далёкой планеты были невероятно густыми и, по традиции, очень длинными, с чем мне помогли в салоне красоты, благо, современные служители моды творили чудеса. Цвет моих волос они успешно загримировали под нарощенной копной, что постоянно тянула голову назад и заставляла морщится от боли в шее.

Проблема с кожей была сложнее, поэтому в лабораторию, располагавшуюся в открытом космосе на орбите одной из планет империи, я прибыла на пассажирском лайнере в обнимку со своим комнатным растением, пыльцу которого предстояло добавлять в воду при омовении. Вопросов по поводу личных вещей у представителей арийской расы не возникло, поэтому я беспрепятственно попала в сердце прогрессивной науки.

Согласно диплому и рекомендациям я была подающим большие надежды специалистом в разделе зоологии, изучающей червей, в том числе паразитических. Мне пришлось подробно изучить эту область и я должна была признать, что данные животные являлись исключительно мерзкими тварями. Центаврианка, получившая работу в имперской лаборатории, в настоящий момент находилась в изоляции под контролем преступных элементов. Обширность связей Тхёна в криминальном мире поражала воображение, и я очень сомневалась в том, что смогла бы справиться без его вмешательства.

Адмирал Акаерин-тан также времени зря не терял: он вошел в имперский совет, взял под кураторство несколько организаций, в число которых входила и военная лаборатория, и нередко мелькал в новостях межгалактического вещания. Его успехи впечатляли, и я смотрела на голографическую проекцию арийца, дававшего очередное интервью, как на нечто далекое и недостижимое.

В общих залах космической станции часто транслировали новостные каналы, и, когда на них мелькал бывший подопытный, мой взгляд приклеивался намертво. Я понимала, что для нас обоих было бы лучше больше никогда не встречаться, но, в то же время, мне хотелось к нему прикоснуться до дрожи в руках. Я боялась реакции собственного организма, потому что, как бы это было ни печально признавать, я являлась наркоманкой, а Каерин был для меня лучшим из возбуждающих ядовитых веществ. К тому же я небезосновательно опасалась, что он меня убьет, если найдет, все же мы расстались с ним не при самых лучших обстоятельствах.

Однако у звезд имелись свои планы на этот счет, и в один из дней, когда я вернулась с полевых работ на орбиту, было объявлено об общем собрании, которое решил провести прибывший в период моего отсутствия куратор. Данное известие застало меня врасплох, я обедала в столовой, и вилка неожиданно выпала из ослабевшей руки.

- Что с тобой? - участливо поинтересовался молодой мужчина с затянутыми тьмой глазами, сидевший рядом.

Несмотря на привлекательную внешность, его внимание и вторжение в мое личное пространство вызывали раздражение. Гуманоид был мне нужен для того, чтобы узнать, где располагался рабочий кабинет отца, с чем он успешно справился. Однако данное помещение было закрыто, и в виду того, что в лаборатории имелась пропускная система согласно передовым охранным технологиям, пробраться туда представлялось затруднительным.

- Все в порядке, - соврала я. - Как долго адмирал находится на станции?

- Уже несколько суток.

- Зачем он здесь?

- По официальной версии с инспекцией, но поговаривают, что он тяжело болен и проходит лечение в стационарных условиях.

Моя бровь мимо воли удивленно поднялась вверх - сказанное было невозможным, потому как, несмотря на то, что я снизила скорость регенерации его клеток, на нем, все равно, ранения должны были заживать быстрее, чем на обычных смертных. Озвученная версия казалась неправдоподобной, и меня мучило любопытство, что Каерин делал здесь на самом деле.

Его появление заставило застучать мое сердце, сам факт того, что он находился слишком близко, будоражил кровь. Мне хотелось посмотреть на него хотя бы издали, поэтому я, тщательно скрывая воодушевление, в назначенное время находилась в огромном многоуровневом помещении вместе с сотнями своих коллег.

Адмирал Акаерин-тан был другим, суровым и жестким, он вошёл по-военному широким шагом, но потом неожиданно замер, словно наткнулся на невидимую стену. Он обвел присутствующих тяжёлым взглядом, и меня охватило неясное чувство тревоги, но после он продолжил движение, поприветствовав ученых. Речь бывшего подопытного носила организационный характер, он рассказывал о результатах работы лаборатории, направлениях будущего развития, и поощрял выдающихся коллег. Его взгляд блуждал по лицам, и я несколько раз ощущала его на себе. Он меня не узнал, что было ожидаемо, потому как сейчас этого не сделал бы даже мой родной отец.

Я его почти не слушала, и потому вздрогнула, когда собрание подошло к концу, и представители разнообразных рас начали расходиться. Затерявшись в толпе, я вернулась к работе по изучению паразитических червей, которую, честно говоря, тихо ненавидела. Взять подобное отвратительное создание в руки и сохранить спокойное выражение на лице для меня было сравнимо с подвигом.

Я была нечастым гостем в столовой, и в один из дней решила ради разнообразия позавтракать. Когда я лениво ковыряла вилкой в тарелке с порцией синих овощей, сколь ужасных как на вид, столь отвратительных на вкус, в помещение зашёл Каерин. Я пыталась не поддаваться панике, однако, заполнив поднос едой, он целенаправленно подошёл к моему столу.

- Вы позволите? - вежливо поинтересовался он.

Получив в ответ нечто нечленораздельное, он воспринял это как знак согласия и сел напротив.

- Тарими Ай-яно, - сказал между тем он.

- Что? - не поняла я.

- Вас так зовут, - сдержанно улыбнулся ариец. - Необычное имя, могу я поинтересоваться, что оно означает?

- Оно переводится как святость, доброта, милосердие Богини, - ответила я заученную информацию, боясь поднять взгляд вверх.

Он наклонился ко мне, на стол легла широкая тень, и я услышала совсем рядом его голос:

- Оно тебе совершенно не идёт, сладкая.

Когда до меня дошел смысл сказанного, с моего лица отхлынула кровь, и я забыла, как дышать.

- Ты хочешь знать, как я догадался? - тем временем продолжил имперец. - Тебя выдал запах, Минам, я почувствовал его сразу же, как только зашёл в заполненный зал - тонкий, нежный аромат, который перекрывает все прочие. Мне лишь оставалось проверить тех, кто недавно прибыл на станцию, и у меня остаётся лишь один вопрос: зачем ты здесь?

Усилием воли подавив желание сбежать прямо со столовой, я ответила:

- Мне нужно найти отца, работавшего в этой лаборатории до того, как начался вооруженный конфликт с Земным Союзом.

- Как ты смогла сюда проникнуть? - нахмурился собеседник. - Имперская военно-космическая лаборатория является не тем местом, куда могут беспрепятственно попасть посторонние.

- Мне помог друг, - коротко ответила я.

- У тебя очень интересные знакомства, Минам, впрочем, учитывая род твоей деятельности, в этом нет ничего удивительного, - усмехнулся собеседник. - Ты знаешь, какое наказание предусмотрено за незаконное проникновение на военный объект?

- Да, - если он хотел меня напугать, то напрасно, потому что я прекрасно знала, чем рисковала. - Но что в лаборатории делаешь ты, Каерин?

- Я прохожу лечение после проведенного тобой эксперимента, - честно ответил ариец. - Имперские врачи работают над моей генной картой с целью увеличить скорость регенерации, стабилизировать эмоциональной фон и устранить неестественную зависимость.

- Мне кажется, что мы сможем с тобой договориться, - попыталась я найти выход из опасной ситуации. - Я могу помочь тебе побороть зависимость в обмен на пропуск в кабинет профессора Орион Ками Рана.

- Зачем мне твоя помощь, если на меня работают лучшие специалисты в галактике? - изогнул бровь Каерин.

- Они смогли продвинуться в решении твоей проблемы?

- Нет, - смерил меня тяжелым взглядом собеседник. - Мне интересно, как ты собираешься это сделать, если помочь самой себе ты не в состоянии?

- У меня все идёт по плану.

- Неужели? - иронично осведомился имперец. - Прекрати врать хотя бы самой себе, Минам. Ты уже не можешь адекватно воспринимать окружающую реальность, и твоя голова разрывается от навязчивого желания ещё одной дозы, последней, как ты думаешь. Но затем будет следовать очередное употребление наркотиков, и так до самой смерти.

- Все изменится, когда я найду своего отца, который сможет меня вылечить.

- Мы действительно можем заключить сделку, сладкая, - решил имперец. - Я не нуждаюсь в твоей помощи, однако дам тебе свободный доступ в лабораторию профессора в обмен на твое обследование в кругу имперских специалистов.

- Того, что сделал со мной Юн-Джин на крейсере было недостаточно? - спросила я, и мой голос предательски дрогнул.

- По-видимому, нет.

- Я согласна, Каерин.

Уверенности в правильности принятого решения не было, я рассчитывала лишь на то, что смогу сбежать до того момента, когда ситуация выйдет из-под контроля.

- В таком случае доедай свой завтрак до конца, и я провожу тебя в закрытый сектор, - кивнул на мою тарелку собеседник.

Сказанное арийцем я выполнила с трудом: за время, потраченное мной на синие овощи, Каерин успел полноценно позавтракать. Он смотрел на меня с жалостью, что злило неимоверно, словно я была неразумным ребенком, а не одной из лучших выпускников медицинского университета. Я воскресила его из мертвых, совершив невероятное, а в результате он считал меня едва ли не сумасшедшей.

- Когда я получу пропуск в лабораторию своего отца? - поинтересовалась я после того, как меня закрыли в стерильном помещении, а за стеклом собралась изучавшая меня с любопытством натуралистов группа гуманоидов в белых халатах.

- Как только ученые сделают все необходимые анализы, - ответил Каерин по другую сторону преграды.

- В таком случае приступайте, мне хотелось бы, чтобы это закончилось как можно быстрее.

- Как вы себя чувствуете по шкале от 1 до 10, если 10 - это превосходно? - подошёл ближе один из гуманоидов с анкетой в руках.

- Три, - не стала я лукавить.

- Вы ощущаете боль?

- Да.

- Оцените ее по шкале до 10, где 1 - ее полное отсутствие.

- Девять, - ответила я, ведь она давно стала моим постоянным спутником.

- У вас есть чувство тошноты, озноб, боли в костях и суставах? - продолжил опрашивать гуманоид, делая пометки в электронном журнале.

- Ответ на все перечисленное - да.

- Вам свойственны апатия, утрачивание смысла существования, нежелание жить?

- Да.

- Вы осознаёте то, что сейчас происходит?

- Более чем.

- Какие сегодня сутки? - спросил коварный врач, и я ошиблась в ответе, потерявшись во времени.

Мне задавали много вопросов, и я старалась отвечать честно, не обращая внимания на реакцию Каерина, чьи глаза округлялись по мере анкетирования. Мне удалось неприятно удивить мужчину, и в его взгляде читалось явственное желание не выпускать меня отсюда никогда. От назойливого внимания меня спасло то, что арийцу согласно рекомендациям врачей необходимо было сделать лечебные процедуры, и он удалился.

Адмирал сдержал слово, и после того, как спустя мучительно долгое время светила имперской науки меня отпустили, я поспешила в святую святых - лабораторию своего отца. Место работы беглого преступника осталось в нетронутом виде, как будто он совсем недавно сидел за длинным столом, изучая расставленные в хаотичном порядке образцы. Стоило мне сесть в его кресло, размышляя над тем, как все это могло с нами произойти, как я случайно опрокинула чашку с недопитым кофе. Отец никогда не отличался аккуратностью, и его лаборатория напоминала мастерскую безумного Шляпника, где найти что-либо было невероятно сложно. Я не знала, с чего следовало начинать, и стала изучать его самые последние проекты.

Объем информации впечатлял, к тому же его записи больше напоминали шифр, нежели межгалактический язык, и за выделенное время я нисколько не продвинулась в разгадке того, куда он мог сбежать. Меня охватило чувство безнадежности, и я закрыла лицо ладонями, глухо простонав от осознания того, что быть подопытным кроликом предстояло долго.

Дни смешались и слились в один, бесконечный и уродливый, где у меня брали анализы, пичкали различными лекарствами и делали уколы. Мое сознание становилось мутным, перед глазами сгущался туман, и мне приходилось прикладывать большие усилия для того, чтобы сосредоточиться на поиске. Наркотические средства выделялись мне в мизерном количестве, имперские специалисты были категорично настроены на этот счет, и я медленно сходила с ума.

Со мной несколько раз пытался поговорить инопланетянин, которого я использовала для того, чтобы узнать, где находилась лаборатория отца, и чье имя не смогла вспомнить. Общение между нами выходило отвратным: у меня отсутствовала концентрация, и я путалась в простых словах. В ответ он лишь хмурился и неодобрительно качал головой, говоря о том, что лечение не идет мне на пользу, и он опасается за мое состояние.

Как бы ни проходил день, вечером меня ожидал ужин с адмиралом. Я бы с радостью отказалась от данного сомнительного мероприятия, однако никто моим мнением не интересовался.

Судя по лицу арийца, становившемуся каждый раз мрачнее, имперским специалистам достичь желаемого результата пока не удавалось. Было нечто извращенное в том, чтобы находиться в его компании, и хладнокровие в присутствии Каерина давалось мне с большим трудом. С учетом того, что еда меня не привлекала вообще и в принципе, данные ужины вовсе превращались в пытку.

- Ко мне сегодня обратился лаборант из отдела генной инженерии, и его слова меня весьма позабавили, - отложив столовые приборы в сторону, сказал ариец. - Он утверждал, будто ты стала жертвой преступных действий сотрудников лаборатории, и над тобой проводят незаконные опыты. Данный индивидуум очень волновался о твоем самочувствии, Минам. Он тебе хорошо знаком?

- Да, славный парень.

- К сожалению, вы с ним больше не увидитесь, потому что я его уволил, - поджал губы собеседник.

- За то, что он пытался мне помочь?

- А ему ты улыбалась, Минам? - задал неожиданный вопрос ариец - Не морщилась, словно от зубной боли, и не сбегала, стоило заметить его на своем пути?

- Неужели ты ревнуешь, Каерин?

- Нет, - смерил меня тяжёлым взглядом бывший подопытный. - Я всего лишь хочу, чтобы мои подчиненные работали, а не занимались в лаборатории устройством личной жизни.

- То, о чем ты говоришь, является полным бредом, - поморщилась я. - Верни его обратно, потому как он не виновен в том, что у тебя было плохое настроение.

- Почему ты защищаешь его, Минам? Разве тебе не безразлична его дальнейшая судьба?

- Этот лаборант является единственным гуманоидом, проявившем заботу обо мне, и я не хотела бы, чтобы из-за этого он лишился перспективного будущего.

- За свою глупость нужно платить, - жёстко ответил собеседник.

- Глупостью было то, что совершила я - оживить безжалостного тирана, придавшего моей жизни безумный привкус кошмара, - эмоционально сказала я.

- На что ты готова пойти, чтобы вернуть его обратно в лабораторию? - поднял бровь ариец.

Не дождавшись ответа, он встал со своего места, и я предостеригающе воскликнула:

- Не смей ко мне приближаться!

Проигнорировав предупреждение, ариец оказался слишком близко и взял меня за подбородок, заставляя запрокинуть голову назад.

- Ему ты этого не запрещала, не так ли, Минам? - спросил бывший подопытный, и я ощутила на коже чужое горячее дыхание.

- Это низко и аморально даже для тебя.

- Почему ты только мне говоришь безоговорочное нет, сладкая? - разозлился имперец, и, когда его рука опустилась на мою шею и чужие губы накрыли мои, я не выдержала.

Адмирала снесла мощная воздушная волна и, опрокинув предметы мебели, впечатала в стену. Мне было сложно сопротивляться соблазну даже на расстоянии, а, когда он находился рядом, я вовсе теряла контроль. В мои планы не входило, чтобы произошедшее на далекой карантинной планете повторилось, и поэтому я очень агрессивно отнеслась к нарушению личного пространства.

- Предупреждаю тебя в последний раз: держись от меня на расстоянии, и чем больше оно будет, тем лучше! - гневно сказала я.

Из-за непозволительной близости арийца меня охватил озноб, и, отодвинув дрожавшими руками тарелку с морепродуктами, я встала из-за стола.

- Ты не доела свой ужин, Минам, - сверкнул глазами Каерин.

Посуду в то же мгновение смело с металлической поверхности стихией и разбило вдребезги, разбросав остатки еды по полу.

- На сегодня ужин окончен, - ответила я, потому что, сколько бы ни имелось у меня внутренних сил, они были не безграничны.

- Доброй ночи, Минам, - вежливо попрощался ариец, провожая меня взглядом.

- Гори в Аду, Каерин, - зло процедила я, покидая помещение.

Меня колотило, как в лихорадке, все же в зависимости было мало приятного, и после встречи с имперцем я направилась в лабораторию своего отца. У меня наблюдалось обильное слезооделение, закладывало нос от насморка и бросало в жар - ломка делала свою жертву беззащитной, стирала границы между сном и явью. Меня тошнило, и я падала на колени, упрямо поднимаясь на ноги в попытке найти выход из скверной ситуации. Ариец был моим личным сортом сильнодействующих наркотиков, и, если бы он находился от меня на расстоянии, то я продержалась бы на порядок дольше.

Я разбрасывала попадавшиеся под руку колбы и ёмкости с образцами, пока не нашла то, что могло мне помочь. В лаборатории отца хранились флаконы с ядом одного из созданий, обитавших на недавно открытой планете. Судя по проведенному анализу, он имел замедленное действие, поражая рецепторы, связанные у людей с ощущением боли. Это было похоже на то, что, при определенной доли везения, заставило бы меня забыть об имперце.

Для того чтобы рассчитать необходимую дозу, мне не хватало данных, и поэтому я действовала на свой страх и риск. Концентрация показалась мне чересчур слабой, и в погоне за счастьем я не отстановилась до тех пор, пока мое сознание не растворилось в абсолютной тишине, и я не осела на пол безвольной куклой. В попытке убежать от реальности я приняла слишком много яда, и мир померк, погрузив меня в беспросветную тьму, словно зыбучий песок, затягивавшую все глубже без шанов на спасение.

Светила имперской медицины совершили чудо и спасли юную землянку, однако благодарности от меня не дождались. Они разместили меня в отдельной палате с мигавшими индикаторами на специальных устройствах, зафиксировав конечности, чтобы я не смогла навредить самой себе. Мне было не известно, сколько прошло времени, стоило лишь появиться проблеску сознания, как я снова проваливалась в сон.

Когда мне удалось прийти в себя, и я открыла глаза, рядом находился мужчина в белом халате. Он внимательно следил за моими движениями, и я с облегчением отметила тот факт, что ограничители с меня сняли.

- Как вы себя чувствуете? - низким грудным голосом поинтересовался он.

- По 10-бальной шкале? - сыронизировала я.

Собственный голос прозвучал неожиданно слабо и тихо.

- Судя по тому, что вы отвечаете, вам уже лучше.

- Мне казалось, что я никогда и ни с кем больше не буду разговаривать, - призналась я. - Как вам удалось вернуть меня в мир живых?

- Я получил научную степень за исследование в области нетрадиционной медицины племени Наварра, обитающем на одной из планет дальнего космоса. Мне удалось доказать влияние энергетического воздействия на организм, а также эффективность духовных практик. В связи с тем, что распространенные в медицине методы в вашем случае не помогали, я прибег к другому способу, - сказал гуманоид, наблюдая за тем, как я изучала свои испещренные странными голубыми рисунками руки. - Это специальное красящее вещество с планеты наварров, оно смоется само через пару суток.

Следуя наитию, я обнаружила подобные символы на всей своей коже, от шеи до самых пяток, и мне стало очень интересно, как именно проходил этот обряд.

- Я сообщил адмиралу о том, что вы пришли в себя, - нажав несколько сенсорных кнопок на портативном устройстве, сказал мужчина. - Он просил уведомить его, как только это произойдет.

- Я не хочу его видеть, - резко ответила я.

- Он очень переживал, - неодобрительно взглянул на меня собеседник. - Тем, что вы все еще живы, вам нужно быть благодарной в первую очередь ему.

Слов признательности в адрес бывшего подопытного у меня не нашлось, и я тяжело откинулась на подушки, ощущая невероятную слабость.

- Какие у меня прогнозы, доктор?

- К сожалению, неутешительные, - покачал он головой. - Я не берусь сказать, сколько вы проживете, это может быть цикл, половина цикла или же десять суток. Ваше тело искалечено, нарушено функционирование абсолютно всех органов, и в какой именно момент ситуация усугубится - неизвестно. В вашем случае нужно ценить каждое мгновение, потому что завтра может превратиться в никогда.

Гуманоид в белом халате говорил что-то еще, но я его толком не слушала. В скорости он удалился, чтобы дать мне отдохнуть, а потом меня навестил тот, кто косвенным образом повлиял на совершенный мною необдуманный поступок. Ариец был одет в безупречно сидевшую на нем форму, и ему можно было причислить лишь один недостаток - слишком хмурое выражение лица.

- Зачем ты пришел? - скривилась я.

- Хотел увидеть тебя и удостовериться лично в том, что кризис миновал.

- Посмотрел?

- Да, Минам, ты выглядишь как живой труп, - поджал губы мужчина. - О чем ты думала, когда принимала убийственную дозу неизвестного яда? И что ты собираешься делать теперь?

- Это сильнее меня, и остановиться значило то же самое, что прекратить движение падающего метеорита - невозможно, - закрыла я болезненные глаза.

- Ты лишилась всего, сладкая, и если в этом заключается смысл твоей жизни, то ты получила, что хотела, - вызверился ариец.

Думала ли я, что все повернется столь скверным образом? Конечно же, нет, иначе бы не совершила роковой ошибки и не позволила бы Каерину сбежать из домашней лаборатории. Жизнь складывалась из череды случайностей, и теперь мы с бывшим подопытным поменялись ролями с той лишь разницей, что меня спасать было некому.

- У меня осталось еще немного времени, и я не хотела бы тратить его на пустой разговор.

- Говорить тебе что-либо действительно не имеет смысла, потому что тебе наплевать на других, ты занята исключительно собой, - зло произнес ариец.

- Мне нужен отдых, Каерин, пожалуйста, оставь меня в покое, - попыталась я избавиться от его общества.

От громкого голоса имперца у меня разболелась голова, и я отвернулась, непрозрачно намекая, что аудиенция закончилась. Прежде чем удалиться, адмирал прочитал лекцию о вреде наркотиков, однако ничего нового не рассказал - я знала о них больше, чем кто-либо. Мне было известно, что они наносили непоправимый урон здоровью, но, к черту молитвы!, я умирала, и только от наркотиков зависело, насколько безболезненным будет этот процесс.

Как и обещал доктор, через несколько суток голубые символы, которыми было изукрашено мое тело, смылись. Жизнь возвращалась в свое русло за одним маленьким исключением - ни о каких наркотических веществах больше не шло и речи. На прямые вопросы медики не отвечали, но у меня имелась догадка, почему они перестали давать даже обезболивающие. Когда меня привели в личные апартаменты адмирала и оставили в гостиной, она лишь подтвердилась.

Он наливал в бокал изумрудную жидкость из дорогой бутылки и, увидев меня, неопределенно повел рукой:

- Проходи и присаживайся, Минам.

- За стол или сразу на кровать? - саркастично поинтересовалась я.

- Куда тебе будет удобнее, - допивая явно алкогольный напиток, ответил он.

Решив, что уставленный изысканными блюдами и сервированный на две персоны стол был предпочтительнее, я опустилась на стул.

- Ты теряешь время зря, Каерин, и этот шикарный ужин не имеет никакого смысла, потому что я никогда не соглашусь на близость с тобой, - сложила я руки на груди.

- Я не сомневался в том, что получу именно такой ответ, - подошел ближе мужчина. - Врачи предоставили мне полный отчет, сладкая, наркотики тебя убивают, и единственное, что может спасти - это альтернативный вариант.

- Насилие - не самый лучший метод, - была не согласна я.

- Мне наплевать на мораль, приличия, принятые в цивилизованном обществе, и вселенную разом. Ты можешь попытаться бороться, но мы оба понимаем, что взять над тобой верх мне не составит большого труда.

- Благодаря усилиям имперских специалистов, что лишили меня мер контроля, ты уверовал в свою силу, но забываешь о том, что любой блок можно сломать, каким бы качественным он не был, - зло сверкнула я глазами, и, когда Каерин сделал ко мне шаг, в них вспыхнул огонь.

- Сопротивление сделает хуже только тебе самой, Минам.

Ариец попытался преодолеть разделявшее нас расстояние, когда между нами вспыхнула пылающая стена.

- Боль, - произнесла я только одно слово.

- Мне ставили защиту от ментального воздействия лучшие специалисты и уверяли, что снять ее практически невозможно, - сказал мужчина, следя за тем, как встроенная в помещении противопожарная система оперативно уничтожала языки пламени.

Данное чудо инженерной мысли стало для меня неприятным сюрпризом, я оказалась в ловушке, в которой в качестве приманки были устрицы с тукрианскими фруктами. В следующее мгновение на меня напали, и я защищалась, повторяя, как мантру, одно и то же слово, и если поначалу ариец не демонстрировал признаков слабости, то по прошествии времени ситуация изменилась. В виду стихийной активности и нечеловеческой силе имперца просторное помещение превратилось в бранное поле, пережившее ракетную атаку. Когда мужчина осознал, что блок близок к падению, то словно сорвался с цепи, но я сопротивлялалась до последнего, и, в конце концов, противник сдался. Он рухнул на колени, держась обеими руками за голову, и я, сидя на полу и тяжело дыша, облокотилась на стену. Моя одежда была местами разорвана, волосы беспорядочно разметало по плечам, а на грудь капала вытекавшая из носа кровь.

С трудом поднявшись на ноги, я остановила агонию Каерина и направилась в туалетную комнату, располагавшуюся неподалеку, для того чтобы прийти в себя и смыть с лица кровь.

На днях в галактике, где располагалась имперская лаборатория, начали вестись боевые действия с участием земного флота и его союзников. Сейчас было подходящее время для того, чтобы сбежать со станции, потому что внимание арийцев было всецело поглощено внешней угрозой. У меня уже было несколько идей по поводу того, где мог найти убежище отец, и поэтому я не видела больше смысла находиться во вражеском тылу. Нащупав под одеждой ампулу, свисавшую с шеи на цепочке, я убедилась в том, что она осталась целой, и сжала ее в ладони. У меня было незаконченное дело, статус которого нужно было изменить до моего исчезновения.

Когда я вернулась, ариец сидел на покосившемся стуле, с мрачным выражением лица запивая свое поражение алкогольным напитком. Мне было тяжело держаться на ногах, и я прислонилась к столу, выжившему лишь потому, что был изготовлен из металла. Несмотря на то, что мне удалось отстоять право распоряжаться собственной судьбой, победившей я себя не чувствовала.

- Твоя забота и чрезмерная опека делают мою жизнь похожей на страшный и виртуозный фильм ужасов. И я боюсь узнать, что будет дальше, потому как фантазия сценаристов поистине неиссякаема. Я устала, Каерин, и, несмотря на то, что ты отказался от моего вмешательства, хотела бы тебе помочь.

- Лучшим специалистам в галактике не по силам избавить меня от нездоровой зависимости, и я сомневаюсь в том, что это получится у тебя.

- Имперские врачи колят тебя иголками, пытаются изменить генетический код и переливают кровь в безуспешной попытке достигнуть желаемого, но вы не понимаете очевидного. Это не случайная ошибка в геноме, это любовь. Чувство, проникающее, словно вирус, под кожу и которое невозможно вытравить медикаментами, потому что нельзя лишиться сердца. Оно похоже на болезнь, не имеющую вакцины, и способно причинять страдания, терзать душу и лишать сна. Я долгое время искала, как можно её побороть, пока не нашла ответ у расы, сохранившей древние традиции. У зелёных есть поверье о том, что природа оберегает своих детей, и тот, чье сердце изранено и болит, может испить сока священного дерева Синау, и он подарит ему утешение. Каково было мое удивление, когда это оказалось правдой, однако реальность является не столь поэтичной. Дело в том, что живительный сок вместе с душевными страданиями забирает и прочие чувства, делая сердце испившего его холодным, словно камень. Зеленые тщательно оберегают свое наследие, и раздабыть флакон с волшебным веществом мне удалось с большим трудом, - сказала я, протянув арийцу искомое. - Это единственный шанс прекратить сердечные муки, и я не прошу выпивать его сейчас, а хочу, чтобы ты подумал над моими словами и принял верное решение.

- Несмотря на то, что существует любовь, которая убивает, я не готов отказаться от тебя, Минам. Мои чувства на порядок сильнее твоих, а, может, в отличие от тебя, у меня просто есть смелость за них бороться, - сжал в руке мой подарок Каерин.

- Не стоит принимать поспешные решения, возможно, через непродолжительное время твое мнение изменится.

- Я хотел бы, чтобы ты услышала меня. Никакая сила во вселенной не способна вычеркнуть твое имя из моей памяти, даже если я упаду с высоты, станцую с шаманом вокруг костра или погаснут звезды. Ты знаешь, что я не смогу отпустить тебя, Минам, и я прекрасно понимаю, что тебе нужен. Так же как в пустыне на карантинной планете ты рано или поздно упадешь на дно и сама обратишься ко мне за помощью. Я не буду тебя торопить, сладкая, - расслабленная поза Каерина не соответствовала пеплу, тлевшему в его глазах. - Я умею ждать.

Слова арийца привели меня в бессильную ярость, и я выбежала из помещения, задев плечом не успевшие раскрыться двери. Ситуация казалась безнадежной, на охраняемой космической станции я была полностью во власти адмирала, однако у меня имелся план побега, разработанный Тхёном. Ночи, как таковой, в лаборатории не было, часть ученых работала в первую смену, остальные - во вторую. Дождавшись, когда гуманоид, на которого мне дал наводку вампир, проснется, я обратилась к нему за тем, чтобы он изменил данные обо мне в информационной базе. После чего беспрепятственно попала в транспортный отсек и протянула новую персональную карту мужчине в форме, обязанному разрешить вылет. Я поправила тюрбан на голове рукой, имевшей, как и все тело, цвет фуксии, и улыбнулась имперцу.

- Цель отбытия?

- Возвращение на историческую родину.

- Ваше имя?

- Иснасу Ираказ Амтавив Няьнатрад Идден, - без запинки выговорила я.

Высокий блондин нахмурился, изучая лишь ему видимую информацию, и произнес:

- Иснасу Ираказ Амтавив Няьнатрад Идден только что поступил в лазарет с обширным инфарктом миокарда, - поднял на меня взгляд он.

Мужчина не успел поднять тревогу, потому что в его тело вонзилась игла с инъекцией паралитического яда, и он упал к моим ногам. Действовать нужно было молниеносно, так как имперцы очень быстро реагировали на угрозу безопасности, и я побежала к ближайшему кораблю. Я специально выбрала наиболее удаленный отсек, чтобы не нарваться на патруль, и вскоре отстыковалась от платформы. После того, как корабль был просканирован автономной системой, и не было выявлено нарушений, я прибавила скорости, но далеко улететь не успела. За спиной засверкал красный свет, и со мной попытались выйти на связь. Проигнорировав имперцев, я получила предупреждение о том, что будет открыт огонь на поражение. Не прошло и пары секунд, как над панелью управления замигала проекция, и я увидела Каерина.

- Далеко собралась? - зло поинтересовался он.

- Да, - включая двигатели на максимальную мощность, нагло ответила я. - Извини, что не попрощалась, я немного торопилась.

- Не глупи, Минам, - качнул он головой. - В данной галактике сейчас ведутся полномасштабные боевые действия, и перемещаться по ней очень опасно.

- Не опаснее, чем находится в твоем обществе.

- Если ты признаешь свою ошибку и повернешь назад, то я забуду об этом небольшом досадном недоразумении, - опустился до шантажа собеседник.

- Нет!

- Ты не сможешь скрыться, то, что твой корабль будет схвачен, является лишь вопросом времени, - говоря со мной, ариец не забывал отдавать указания подчиненным, и у меня не осталось никаких сомнений в том, что он участвовал в преследовании лично.

- Время - это то, чего всегда не хвата..

Мой голос неожиданно пропал так же, как изображение. Когда адмирал осознал произошедшее, из его груди вырвался страшный, отчаянный крик. Случайно оказавшийся поблизости корабль Союза атаковал маленькое арийское судно, на борту которого находилась их соотечественница. Череда событий привела к непоправимой трагедии, и то, что Каерин не успел сказать девушке с бирюзовыми волосами, стало уже невозможным и неважным. Его настигло всепоглащающее чувство потери, отравленное собственной виной за то, что не спас, что она погибла в попытке убежать от него, и ее убили гуманоиды, в одночасье ставшие для него злейшими врагами - земляне.