Сайфер

Глава 22

Азагот ненавидел ждать.

Люди всегда поражались его терпению, но видели только то, что он хотел. Его внешность очень сильно отличалась от того, что происходило внутри. Там сидел взвинченный, беспокойный зверь, которому не нравилось ждать момента мести. Или удовольствия. По крайней мере, теперь, когда Лиллиана дома, не нужно ждать последнего. Её присутствие успокаивало монстра, пока он ждал новостей из Шеула.

Он отправил сотни душ уничтожить Баэля, и, если повезёт, Молок будет с братом.

Но пока гриминионисы не принесли их души. Они вернули десятки других душ, которые забрали из мира Баэля, но не те, которые нужны Азаготу. Прошло уже много времени.

Мощный выброс энергии заставил волосы на шее Азагота встать дыбом, и прежде чем он успел моргнуть, другая, не менее мощная волна энергии обрушилась на него. Чёрт.

Ривер и Ревенант пришли в гости, и Азагот не сомневался, что встреча не будет дружеской. А значит, встреча будет в выбранном им месте, месте, которое давало ему стратегическое преимущество. Он распахнул дверь кабинета как раз в тот момент, когда Зубал резко остановился перед ней.

— Мой господин…

— Знаю. Направь их в Чистилище.

Зи дёрнулся.

— М-мой господин?

— Выполняй. И пошли кого-нибудь, занять Лиллиану. Не хочу, чтобы она была рядом с Ривером или Ревенантом. — Он сомневался, что кто-то из мужчин причинит вред Лиллиане, но был уверен, что они каким-то образом использовали бы её при необходимости.

— Да, сэр.

Он быстро прошёл по проходу в Чистилище, и через несколько мгновений материализовался Гадес.

— Привет, босс, — сказал Гадес, его синий ирокез сегодня был подстрижен почти до макушки. — Кого пришёл пытать?

— Никого. Мы ждём гостей, и у нас всего около минуты на подготовку.

— Гости?

— Ривер и Ревенант.

Гадес округлил глаза.

— Но разве их присутствие не ослабит завесу между Шеулом и Шеул-Гра?

— На это я и рассчитываю, — сказал Азагот. — Они знают, что не смогут уничтожить меня здесь, не разрушив барьеры и не освободив миллионы душ демонов. Ни один из ангелов, ни за что не стал бы так рисковать. Возникший в результате хаос быстро распространился бы, затронув не только мир демонов, но и людей. И поэтому же не станут задерживаться надолго, зная, что одно их присутствие прожжёт дыры в завесе, как кислота.

Гадес кивнул.

— Понял. Я переведу ремонтную бригаду в режим ожидания.

— Нет. — Азагот взглянул на портал, через который ангелы могли появиться в любой момент. — Не хочу, чтобы ты исправлял ущерб, причиняемый их присутствием.

— Ты что такое говоришь, чёрт подери? — Если Гадес когда-то был ошеломлён сильнее, Азагот не знал об этом. Он прочистил горло и поспешно добавил: — Мой господин?

Не в настроении ни объяснять свой приказ, ни отвечать на вопросы, он рявкнул:

— Иди. Они скоро придут.

Гадес расправил крылья и взлетел как раз в тот момент, когда Ривер и Ревенант вышли из портала.

Ривер крался к нему, как бык, выражение лица омрачалось яростью. Девственно-белые с золотыми прожилками крылья развевались высоко над сверкающими алыми и золотыми доспехами.

Ревенант шёл рядом, его чёрные с серебром крылья были смирно сложены на задней пластине светопоглощающей брони из чёрного дерева, но в оскаленных клыках не было ничего смиренного.

Оба ангела были готовы к битве, и Азагот в ответ наполнил своё тело силой.

— Я предупреждал не выпускать души. — От мощного голоса Ривера, поющего с силой, вибрировал сам воздух. — Я предупреждал не убивать Баэля.

Виновен в первом обвинение, но не во втором. Хотя и не из-за недостатка попыток. Его разочарование от того, что ему не вернули душу Баэля, было почти сокрушительным.

— На хрен остыньте, парни, — сказал Азагот. — Если бы Баэль был мёртв, его душа пришла бы ко мне, и я бы уже препарировал её.

Конечно, оставалась вероятность, что другой невероятно могущественный демон или падший ангел уничтожил или пожрал душу, но она настолько мала, что казалась абсурдной.

Ривер окинул взглядом голую местность, нечто напоминающее, прихожую к остальной части Чистилища, и Азаготу стало интересно, заметил ли он демонов вдалеке, медленно двигающихся к ним, привлечённые силой двух ангелов.

— Ты ошибаешься. — Ривер повернулся к Азаготу. — Гриминионисы не смогли забрать душу. Он и его брат Молок… отклонения.

Азагот усмехнулся.

— В смысле, отклонения?

— Они — близнецы, — ответил Ривер. — Но они — единое целое.

Ревенант повернул голову к брату.

— Что?

— У них единая душа, — объяснил Ривер. — Убить одного означает воссоединить две половины и сделать оставшегося «брата» целым. И намного, намного сильнее.

Как интересно. Азаготу удалось убить физическое тело Баэля. К сожалению, ублюдок ещё был жив в другом теле и даже сильнее, чем раньше. Как аппетитно.

— Ты не мог поделиться этой информацией раньше? — процедил он сквозь зубы.

Ревенант ткнул Ривера в плечо.

— Какого хрена!

Ривер свирепо посмотрел на них обоих.

— Я не знал, придурки. Выяснил всего несколько часов назад, когда просмотрел в Библиотеке Акаши.

Чёрт возьми, Азагот скучал по Небесной библиотеке, которая содержала подробности о каждом человеке, каждом событии, каждой вещи в истории Вселенной.

— И что? — Ревенант скрестил руки на груди, и перчатки с шипами звякнули о броню. — Какая у них история?

Азаготу тоже было любопытно. Не потому, что переживает, а потому, что информация — оружие.

— Я узнал, — начал Ривер, — из-за их раздвоенной души их изгнали с Небес самыми молодыми в истории. У них не было сочувствия, и им доставляло удовольствие причинять боль другим. Людям, животным, другим ангелам. Их собирались казнить, но Молок сбежал. Баэля нельзя было казнить из-за страха воссоединения душ, поэтому архангелы отрезали ему крылья и выгнали. Молок провёл церемонию и сам отрезал себе крылья, чтобы также пасть. Оба присоединились к Сатане, и оказались здесь.

Незначительное затруднение. Азаготу просто нужно убить Молока. Молокаэль? Баэллок? Неважно. Незначительное, чёрт подери, затруднение. Так почему же это не казалось таким незначительным? Сильно звенели тревожные колокольчики.

— Послушай, Азагот, — сказал Ривер. — Знаю, что ты убил Баэля. Ты облажался. Не делай этого снова. Не убивай Молока.

— Или что?

— Или уничтожат и тебя.

Тревожные колокольчики зазвенели сильнее, и теперь тело вибрировало от целой симфонии предупреждений.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, Азагот, предупреждаем. — Голос Ривера стал низким, зловещим, а крылья затрепетали от силы. — Если убьёшь его, всё, что знаешь, всё, кем являешься… будет уничтожено.

Внезапная, горячая и мощная ярость обожгла вены Азагота.

— Ты не понимаешь, чего хотят Баэль и Молок? Освободить Сатану и свергнуть Ревенанта, и они убивают мою семью, чтобы это произошло! — Он повернулся к Ревенанту. — Почему ты ничего не можешь сделать? Ты грёбаный Король Ада. Ты же не собираешься сидеть, сложа руки, и терять трон во время восстания.

— О, у меня есть планы на Молока, — протянул Ревенант. — Я больше беспокоюсь о тебе.

— Как мило.

Ревенант ухмыльнулся.

— Не настолько обеспокоен.

Конечно. С какой стати ему беспокоиться о семье Азагота?

— Тебе лучше побеспокоиться, — прорычал Азагот. — Или весь Подземный мир воспримет твоё бездействие как трусость.

Ревенант обнажил клыки, глаза стали кошмарными, и, прежде чем Азагот успел моргнуть, парень оказался у него перед носом.

— Назови меня ещё раз трусом.

— Отойди, мудак, — предупредил Азагот. — Это мой чёртовый мир, и у тебя здесь нет власти.

Вспышка света почти ослепила его, когда Ревенант вспыхнул как сверхновая, доказывая, насколько ошибался Азагот.

— Я могу растопить тебя при желании, мальчик с душонками.

Невидимая сила загнала Азагота в мавзолей, вызвав гнев и Азагота и внутреннего демона. Он обернулся в своего зверя, рога и огромные крылья устремились к небу.

— Как ты смеешь. — Его голос, искажённый яростью и обликом, заставил саму землю пошатнуться под ногами. — Как ты смеешь нападать на меня в моём мире.

Ревенант зашипел и стряхнул руку Ривера.

— Ты напал на мой мир, отправив души выполнять твои приказы в нарушение договора. Каков твой следующий шаг? Освободишь Сатану?

— Никогда, — прорычал он, и шок от самой идеи снизил ярость на ступеньку.

Ревенант широко расправил крылья, костлявые когти на концах кривились, будто хотели разорвать Азагота на куски, как тушёную свинину.

— Уверен?

Уверен ли он? Сатана шантажировал Азагота целую вечность, угрожая миру и его детям, если Азагот откажется перевоплощать души, которые нужны Сатане. Он убивал гриминионисов, требовал верности, которую Азагот отказывался давать, и всегда платил один из детей Азагота. Так что к чёрту Ревенанта и адского жеребца, на котором приехал.

— Не подвергай сомнению мою ненависть к Сатане, — прорычал Азагот.

Он атаковал, кипя от крови. Он мог бы использовать любое из тысячи видов оружия, имевшихся в распоряжении, но хотел почувствовать, как плоть разрывается зубами, а кровь струится между когтей.

Ревенант ударил его в лоб. Ударная волна разнесла кости на части, насколько Азагот мог видеть в кратком проблеске, который получил перед тем, как кулак Ревенанта прилетел в лицо. Боль, когда череп снова сросся, только больше разозлила, и Азагот вцепился в горло Ревенанта так сильно, что раздробил трахею и позвоночник ангела. Кровь полилась из горла Азагота, горячая и мощная, а затем Ривер разнял их, отшвырнув обоих на сотню ярдов в противоположных направлениях.

— Хватит!

Внезапно Азагот обнаружил, что висит в воздухе на кончиках пальцев Ривера. Ревенант был по другую руку Ривера, схватившись за искалеченное горло. Ублюдок. Внутри Чистилища он исцелялся не так быстро, как должен.

Ривер бросил брата на землю.

— Закончили?

— Он первый начал, — прохрипел Ревенант.

Раздражённо покачав головой, Ривер повернулся к Азаготу и бросил его следующим.

— Откуда мы узнаем, что ты не сговоришься с кем-нибудь освободить Сатану?

Оскалив зубы, он вложил всё, что имел в следующие слова, которые прочувствовал до глубины души и в крови, которая текла в венах.

— Я лучше умру.

Тишина затянулась, когда вокруг закружилась вонь обугливания. Затем, наконец, Ривер кивнул.

— Хорошо. Передай Лиллиане мои наилучшие пожелания. И поздравляю с тем, что ты снова станешь отцом.

— И мои тоже, — прохрипел Ревенант. — Мудак.

Азагот склонил голову, наблюдая, как братья уходят, прежде чем осмотреть повреждения Чистилища. Как он заметил ранее, всё вокруг было сплющено и выжжено. Возможно, несколько душ уничтожены, но ему плевать. Больше волновало то, что небольшая секция барьера между Чистилищем и Шеулом ослабла. Всего лишь крошечная трещинка, которую не смог бы увидеть никто, кроме Гадеса.

Улыбаясь, он отряхнулся и, насвистывая весёлую мелодию, направился к порталу в Шеул-Гра. Но когда вошёл в свой кабинет, тщательно проверил себя.

Лиллиана сидела в его кресле с отсутствующим выражением лица, одной рукой сжимая запотевший стакан чая со льдом.

— Что случилось? — Он бросился к ней.

— Не знаю, — тихо ответила она. — Ты скажи.

— Ничего.

Она посмотрела на него, как на тупицу.

— Я не дура. Ты весь в крови, у тебя торчат рога, и что-то тряхнуло Шеул-Гра с такой силой, что повалило статуи и разбило посуду всего через несколько минут после прибытия Ривера и Ревенанта. Так что не вешай мне лапшу на уши. — Она поднялась, и когда он потянулся, помочь, оттолкнула его руку. — Ты выпустил души, чтобы убить Баэля, и они узнали?

Азагот всегда разделял работу и семью. Он не хотел, чтобы Лиллиана узнала о неприглядной части его работы… или о неприглядной части его самого. Не хотел, чтобы она видела, как происходила выжимка души.

— Я не хочу, чтобы ты волновалась, Лилли. У тебя и так достаточно забот

— Не надо, — предупредила она. — Не закрывайся от меня. Никогда больше. Ты поклялся.

Он хотел отрицать, что отгораживался. А если так, он хотел заверить, что делал это для её же блага. Но то, что он закрывался, отчасти привело к её уходу. Он держал её в заложниках эмоционально, не показывая ту часть себя, которой она жаждала. И затем, когда он выражал эмоции, это был гнев. Всегда гнев.

Он обещал, что станет лучше. Пришло время выполнить обещание.

— Ты права. — Он тихо вздохнул. — Баэль мёртв, и Чудо-Близнецы знают об этом. Но они — наименьшая из забот. Молок ещё жив, и стал могущественнее, чем прежде. Он будет преследовать меня и нападать со всеми силами.

— Поэтому ты спешишь забрать всех детей из человеческого мира? Чтобы они оказались скрыты.

Он кивнул.

— И именно поэтому ты всегда со стражей. Молок не остановится ни перед чем, чтобы получить от меня то, что хочет.

Лиллиана упомянула, что цербер, с которым она подружилась на острове Ареса, возможно, присоединится к ним, и пёс — желанная гостья. Азагот не любил зверей, но церберы отчаянно преданы, и никто не стал бы нападать на Лиллиану, когда рядом с ней кто-то из них.

— Зачем ты так сильно нужен Молоку? — спросила Лиллиана.

Он потянулся за любимой бутылкой рома.

— Потому что у меня есть ключ от тюрьмы Сатаны.

— Ключ? — Она побледнела и откинулась на спинку. — Сатана в Шеул-Гра?

— И да, и нет. — Он оставил бутылку и подошёл к Лиллиане, которая нужна ему больше, чем алкоголь. — Когда Ревенант и Ривер поймали Сатану в ловушку, создали межпространственную тюрьму, используя ту же базовую частоту, что и Чистилище. Тюрьма Сатаны находится как внутри Шеул-Гра, так и снаружи. Я один могу добраться до неё. — Прислонившись к столу, он обдумал слова. — Ну, Ривер и Ревенант тоже могут, но только если им удастся найти.

Лиллиана посмотрела на свой живот.

— Мне это не нравится, Азагот.

Вот почему он не хотел рассказывать ей ни о чём. Он хотел, чтобы весь стресс и всё уродство легли на его плечи. Не на её. Несмотря ни на что, Азагот защитит Лиллиану, и обеспечит безопасность, чего бы это ни стоило.

— Мне тоже, Лилли, — сказал он, наклоняя голову, чтобы поцеловать её, демонстрируя не просто привязанность, а обещание. — Но я не позволю ничему случиться с тобой или нашим ребёнком.

Отступив, он вытащил белое перо с золотым наконечником из правого рукава и чёрное перо с серебряным наконечником из левого и положил их на рабочий стол. Ни Ривер, ни Ревенант не заметили, как он взял их.

Лиллиана потянулась за ними, и тонкие пальцы скользнули по нежному блеску.

— Что это? Я имею в виду, очевидно, что перья, но для чего?

— Страховка, — мрачно сказал он. — Это страховка.